Мой сумасшедший первый раз или В первый раз в попу смотреть Часть 2

Подглядывая из кустов за тем, как Алёна вдохновенно насасывает местной гопоте в «спортивках», и нашим парням, я испытывала очень смешанные чувства.

Первое: мне было страшно от того, что меня тоже заметят, и просто напихают в горло, как и этой пьяной дуре. Или абсолютно неромантично трахнут на столе для домино.

А второе...

•  •  •

Второе: у меня все трусы насквозь промокли, от возбуждения.

Сидя на корточках, в темноте среди акаций, я потрогала себя между ног, и тяжело дыша от страха и возбуждения, подставила руку под холодный свет луны.

Пальцы были все скользкие, в промежности булькало.

— Сука, ты совсем, что ль?! Ебнутая!  — шепотом выругалась я, в очередной раз удивляясь шизанутой «сучке» которая жила у меня в голове.

«Как это вообще может возбуждать?! Ебланка! » — продолжала материть я себя.

Я ведь до сих пор не знаю, как и почему завелась тогда до такого состояния. Вообще понятия не имею

Но факт был в том, при виде происходящего, я текла.

И текла настолько, что через ажурную ткань трусиков, и на траву под моей тяжелой, бледной задницей протянулась струна блестящей смазки.

— Жесть...  — сквозь сбивчивое дыхание прошептала я, дико глядя на пальцы.

Не веря своим глазам, я снова развела бедра в стороны, и опять сунула руку себе в трусы, под рыжий лобок с короткой шерсткой.

Коснулась разбухших, скользких губ, и тут же едва не вскрикнула от разряда сладкого электротока.

Выдернула руку опять, и поднесла к лицу, уже чувствуя свой неповторимый запах. Его ни с чем не спутаешь. Ежедневка и феромоны, дикая смесь аромата моей текущей щели.

— Блядь...  — глядя на слизь, растянувшуюся как паутина между моих пальцев, выдохнула я.

Мои груди тяжело вздымались и опускались. Крупные соски торчали сквозь платье, так, как будто хотели порвать его.

Руки затрясло, «гостеприимно» разведенные бедра тоже затрясло, опять меня накрыло этой лихорадкой.

Короче, всё как обычно.

Окончательно перестав соображать, я снова сунула пальцы себе в трусы, пропуская между них скользкий, набухший клитор. Губы мои распахнулись от наслаждения, и верхние, и нижние.

Вагина заурчала, выплевывая новый ручей горячей смазки прямо на ладонь.

Погладив влево и вправо всего раз пять, я начала быстро трепать киску и выпирающие, разбухшие губки щели. Выгнула спину, опершись о грязную землю клумбы второй рукой.

Между ног хлюпало, трусы промокли насквозь.

Я дергала бедрами и задницей вперед, будто надеялась заполучить в себя оголодавший член. Ягодицы тряслись, напрягаясь и обмякая. Груди громко шлепали по телу, натираясь сосками о ткань.

Мои сдавленные стоны могли услышать эти подонки, но было уже плевать.

— Давай, сука, давай... Пожалуйста!  — умоляла я своё тело, выгнувшись пухлым вишневым клитором под ночное небо. Я запрокинула рыжую шевелюру назад, и подметая ей землю грязной клумбы, на мгновение зажмурилась — Давай!  — сквозь зубы рычала я.

Это был мой шанс на оргазм.

Первый и настоящий шанс.

Изнутри уже давил секрет, собираясь ударить тугой струей. Мой язык высунулся, жадно облизывая сохнущие от частого дыхания, сочные губы.

Если бы я так не протекла тогда, то я бы точно стерла клитор нахрен в ту 

ночь. Но скользкого сока хватало с избытком.

И блядь, самое главное.

Я просто не могла отвести глаз от того, как Алене дают в рот.

Один за другим.

От того, как она развязно улыбается гопоте, и сплевывает со смехом слюни, подставляя ко рту ладонь.

Не знаю, кончил ей кто ни будь в рот, или нет. Я видела только тягучие нити влаги, падающие с её подбородка, на заплеванную шелухой от семечек землю двора.

Слышала, как она с чмоканьем выдергивает полу-вялые шланги толстых, и не очень, пьяных членов с языка. Дергает их, сдвигая кожу с обсосанных ей же, обслюнявленных головок. Лижет, и снова накрывает их губами, иступлено мыча с разными хуями во рту.

Я видела, как она ласкает пальцами их небритые, сморщенные и висячие мошонки, утопая маникюром в теплых волосках.

Как она давится и кашляет, когда кто-то грубый хватает её за волосы и вгоняет член в горло.

Хотела ли я тогда оказаться на её месте?  — Нет.

Завидовала ли я ей?  — Да. Точно, ДА.

Она делала то, о чем я только мечтала, купалась во внимании целой толпы мужиков, и наслаждалась тем, что у всех на неё стоит.

Пусть кое-как, пусть по пьяни, но блядь, они все хотели её слюнявого рта.

Хотели её, разминали голые члены у рта Алены.

Хотели эту шляндру, а не меня, которая трусливо пряталась в кустах. Не меня, которая тупо и неистово наяривала свою несчастную, девственную и распухшую щель, мечтая о животном трахе.

Не меня, мечтающую, чтобы меня наконец «случайно» заметили. Заметили, и увидели, что я из-за них протекаю как долбанная корова прямо на траву, в кустах у обоссаной пятиэтажки.

Но меня никто не заметил.

Я не успела кончить, руку сильно свело судорогой от усталости.

В ту ночь, я убрала ладонь из трусов, вытерла скользкую руку об складки платья на заднице, и тяжело дыша, затаилась снова. Всмотрелась в сцену у столика.

Алена взяла гопаря за голые бедра над спущенными джинсами, но тут же получила подзатыльник.

— Не трогай меня, своими руками задрочеными, шлюха ебаная!  — рыкнул гоп.

Алена послушно одернула руки, но сосать не перестала.

— Че, Сань, сгоняешь за гондонами, до ларька?  — продолжая давать в рот Алёне, спросил парень у «другана».

— Да ну, нафиг, я уже кончил!  — отмахнулся тот — Не охота, епта!

— Да заебал!  — продолжил первый — В бойлерку её отведем, на матрас. Помнишь, где Эльвиру жарили? В подвале. Заебись же было?

«Дружок» призадумался и поглядел на соску.

— В жопу даешь?  — усмехнулся второй гопарь, и неслабо шлепнул Алену по щеке.

— Уммм, уэээ — замычала та, с крупным, вялым членом во рту, и покачала головой, мол — «нет! ».

— Ты хоть пробовала, епта?!  — снова усмехнулся лысый парень в мастерке с лампасами, и в плоской кепке.

Алена покивала, не вынимая его члена изо рта — «да! » — уммм, уаааэээ — Не надо!  — на миг вытащив шланг ответила она, и присосалась снова, усердно тыкаясь носом и ртом в его волосатый лобок.

Нет, я не сбежала, и не устала ждать.

Терпеливо дождавшись, когда она насосется, и наконец согласится 

на уговоры, я приготовилась к рывку.

Наши парни уехали на такси, не забыв заснять приключения Алены на телефоны. Гопота пошла в ларек за презиками и пивом.

В этот момент, я выскочив из кустов, схватила подругу за рукав и утащила в ночь. Она не сопротивлялась, бежала следом на заплетающихся ногах, и ухмылялась, вытирая остатки помады и слюни о рукав кофты.

Это был третий случай, когда я насмотрелась приборов.

Так, о чем это я. Отвлеклась.

Ах, да! Моя шикарная семейка!

Ну, слушайте...

•  •  •

— Да не помешаю я вам!  — скрестив руки под своими тяжелыми грудями, смотрела я на папу и на маму.

Мои соски выпирали, как всегда поддразнивая воображение отца.

— Доченька, сегодня особенный день — вздохнул папа, обнимая маму — Прошу тебя, сделай нам хорошо.

Я устало вздохнула и отвела взгляд в сторону. Прикусила губу, и призадумалась.

«Ладно, жалко, что-ли? » — подумала про себя я, и согласилась...

— Хорошо, уйду к Лизе, но только не до утра!  — ответила я отцу — До скольки у вас тут гулянка будет?

— Точно не знаем — вздохнула мама и с улыбкой глянула на папу — До скольки, Саш?

— Часов до двух ночи — по-доброму улыбнулся отец, и поцеловал маму в щеку.

— Виталька, братик-то твой, до утра ушел к Максу — добавила мама — Оставайся тоже у Лизоньки.

Ещё подумав, и покусав губу в размышлениях, я отпустила груди на волю и всплеснула руками.

— Ладно! Ухожу, веселитесь!  — отмахнувшись, я вышла в прихожую и прикрыла за собой дверь комнаты.

Откатила дверцу шкаф-купе и вошла внутрь. Шкаф у нас очень просторный, где-то 2 на два метра, служит вместо чулана или кладовки.

Покрутив в руках смартфон, я прищурилась и обернулась на дверь. Дурацкая, шальная мысль мелькнула в моей голове.

«А что, если... » — подумала я.

Подумала, и сделала.

Стуча голыми коленками по ламинату полок, я взобралась к задней стенке шкафа и запахнулась одеждой, спряталась. Смахнула вверх по экрану смартфона, разблокировала систему и залипла.

Прошло минут пятнадцать, когда отец вышел из комнаты и начал бродить по квартире в поисках меня.

— Маша?  — позвал он, хрустнув ручкой двери моей комнаты — Маша!  — заглянул он в комнату брата — Ты дома?!  — окликнул отец и постучал в ванну с туалетом.

Конечно я ему не ответила, продолжая сидеть, затаившись за ворохом одежды в чулане. Перед моим лицом висели брюки отца, от их ширинки пахло его шампунем. Было темно, тепло, и уютно. Как под одеялко спрятаться.

Гости начали приходить через час.

Беспрестанно пиликал домофон, то мама, то папа открывали дверь снова и снова. К моему немалому удивлению, на юбилей совместной жизни родителей пришли только мужчины.

Я видела их выбритые или с бородками лица, рубашки разного покроя, брюки и новенькие носки. Гости приближались к рядам одежды, и не замечая меня в темном уголке, вешали куртки и пиджаки на перекладину. От каждого пахло по-разному, от одного потом, от другого приятной по запаху туалетной водой.

В итоге, подсматривая через просветы в висевшей одежде, я насчитала восемь мужиков. Всё ещё хмурясь, и не понимая, почему мама не пригласила 

подруг, я отложила телефон в сторону и прислушалась.

В зале слышался смех, шутки, позвякивали стаканы и рюмки. Поначалу все было как обычно.

Но ровно до той минуты, пока я не услышала голос мамы.

— Пойду в ванну, ребятки, раздевайтесь пока!  — со счастливыми нотками в голосе произнесла она. Через пару секунд я услышала, как мама хлопнула рукой по выключателю зажигая в ванной свет, и вошла внутрь, не запирая замка.

Где-то, на задворках сознания, у меня конечно мелькала мысль о какой-то пошлятине. Но мысль эта казалась мне настолько глупой, что я даже не придавала ей значения.

До этой минуты.

— Ахренееееть!  — сдавленно выдохнула я, зажав рот руками и вытаращив глаза в темноте шкафа.

— Да я давно уже понял, что они эти... свингеры короче — внезапно и глухо пробубнил голос, через перегородку за моей спиной.

Матернувшись, я дернулась и врезалась башкой в перекладину. Зашипела от боли потирая ушиб, и шлепнула ладонью по ламинату ДСП.

— Ты че тут делаешь, придурок?!  — сдавленно громким шепотом окликнула я брата.

— А ты?  — тут же глухо пробубнил он, за доской.

— Я вообще тут просто отдыхаю!  — соврала я — У меня паническая атака.

— Ага, давай пизди в другом месте!  — тихо посмеялся Виталька — Тоже подслушиваешь сидишь...

Закончить спор нам не дали.

Я услышала шелестящие шаги отца по линолеуму, он подошел к ванной и тихо постучал.

— Рая, ты всё? Мы готовы!  — игриво позвал он.

Мужики в зале негромко и одобрительно засмеялись. Они явно были довольны и перешучивались. До моих ушей донеслось «... поставишь раком, я вот тут на спинку дивана сяду... ».

— Пиздец!  — то ли удивился, то ли выругался, мой брат за доской.

Я промолчала. Ну, что тут ещё скажешь? Действительно, полный «пиздец»...

— Да, я всё!  — отозвалась мама из ванной.

— Раечка — снова заговорил папа — Давай, как я хотел, а? Помнишь?

— А как ты хотел?  — ответила мама, шоркая полотенцем и отпирая дверь в ванну — А-а-а-а!  — видимо вспомнив, протянула она — Ну давай. Свет выключишь или как?

— Да, пожалуйста — вежливо и с любовью ответил папа.

Щелкнул выключатель, и мама, судя по звуку снова прикрыла дверь в ванну, оставшись в ней в темноте.

— Приглашаю вас!  — громким и бодрым шепотом окликнул «гостей» папа — Вставайте в очередь!

— Да мы тут подождем!  — отозвался кто-то.

— Нет, нет ребят!  — запротестовал папа — Встреча на наших условиях, мы ведь договаривались? Вставайте в очередь к двери ванной. Я выключаю везде свет, это моя фантазия, и будьте добры не спорить.

— Эх...  — заскрипел диван, от вставшего народа, и в коридоре послышалось шлепанье десятка босых ног.

Папа пощелкал выключателями, вырубая свет по всей квартире.

Тихо лязгнули крючки на шторах, отец задвинул их, погружая квартиру в непроглядную темноту...

Мама у нас, приятная женщина, тридцати девяти годов.

Звезд с неба не хватает, но вполне ещё стройная и с хорошими формами. Грудь и попа у меня от неё. Она обесцвеченная блондинка, волосы до плеч, ростом где-то 170 см, больше и ничего особенного не скажешь.

Ну ещё глаза у неё большие, и голубые.

А 

ещё она, как выяснилось, любит вставать голым задом, перед левыми мужиками.

— Давай, я первый пойду!  — проговорил кто-то у ванной и с тихим скрипом приоткрыл дверь в темноте. Также скрипнув, дверь закрылась за ним.

Мама хихикнула, но тут же перешла на короткое мычание, потом на стоны. Видимо мужик целовал её в губы и лапал за все места, там, во мраке.

В тот момент, мне почему-то представилось, как они соприкасаются сосками, и трогают промежности друг друга. А ещё целуются, облизывая друг-другу языки.

И всё это под одобрительные смешки в коридоре.

В шкафу было темно, но мне не нужен был свет, чтобы понять, как у меня начало двоиться и плыть перед глазами.

Пальцы моих рук непроизвольно коснулись ребер по бокам, поехали вперед сжимая груди и выдавливая наружу торчащие соски.

И меня повело...

За моей спиной, за доской, шумно и надрывно задышал брат. Я слышала, как трясутся его губы, а руки потрескивают волосами паха.

Опять мы ласкались, не видя друг-друга.

Как два дурака.

Мы трогали свои тела порознь, и одновременно, с нетерпеливым шелестом стаскивали с себя трусы, плюнув на стыд. Но не решались выйти из укрытий, и соприкоснуться разгорячёнными телами и влажными губами. Слиться в одно целое, в темноте шкафа пропахшего туалетной водой и корицей.

Раскинув тяжелые бедра в стороны, и поглаживая разбухшие, скользкие губки вагины левой рукой, я просунула правую руку сквозь одежду. Призывно постучала пальцами по перегородке, и вытянула ладонь.

Горячая рука брата, уже мокрая от слюны и пропахшая членом, легла на мою ладонь, и наши пальцы тесно сплелись. Руки дрожали, они крепко сжимали друг-друга когда кто-то из нас получал всплеск наслаждения.

Мама громко стонала в ванной, под шлепки таза и мошонки по ягодицам.

Первого трахаря сменил второй, потом был, третий, четвертый.

Я слышала счастливые выдохи тех, кто выходил. Дышали они тяжело, и громко шлепали ступнями по полу, уходя курить на балкон.

— ... я ей в зад два пальца загнал ещё...  — уловил мой перевозбужденный слух, и пальцы моей руки стиснули ладонь Витальки до боли.

От наслаждения у меня кружилась голова.

Я макала пальцы в свою текущую, скользкую щель, выгребала пригоршню смазки и раскидывала её по упругим, разбухшим губкам вагины. Мне кажется, что такими твердыми и налитыми они ещё не были никогда. Мою щель расперло так, как будто её накачали силиконом.

Только моя была настоящей, упругой, узкой, и до безумия скользящей.

Блядь, как же мне хотелось члена в тот момент, просто словами не выразить.

Никакой ни любви или ласки мне не надо было, я просто дико хотела, чтобы меня вые... али как чуланную суку. А ещё лучше грубо.

И совсем прекрасно, если сделали бы это без вопросов, и не спрашивая моего разрешения.

Брат Виталька хрипел рядом, в темноте, изгибаясь, как и я, всего в полушаге от меня.

Его локоть тихо бился о стенку шкафа, выбивая мелкую дробь мастурбации. Вторая его рука всё сильнее сжимала мою нежную, вспотевшую от возбуждения ладонь.

— Виталька...  — громче чем надо, выдохнула я, неистово выгибая 

спину, и скрипя ягодицами по ламинированной полке.

— Машка...  — вонзив ногти в кожу моей руки, задрожал брат.