Я, Виолетта aka Заставила мужа сосать Часть 5: Шеф (мужа) №2

Так и текла моя жизнь до окончания 4-го курса. Меня трахали: Артур, мой начальник в фирме, где я подрабатывала; Сергей Леонидович, бывший учитель, выполняющий все курсовики; отчим; ну и, конечно, муж. Последним двум я не сосала. Отчим — перебьется, и так пусть будет доволен, что я, переехав к Димочке, иногда приезжала к нему — когда мать уходила на смену. Мы сразу ложились в постель, а потом я покидала отчий дом со спокойной душой: не бросит он маму (которая любила его до невозможности), пока есть доступ к молодому телу с упругими сиськами, подтянутой округлой попкой и красивой мордашкой. Мужа я решила подводить к остальным своим дырочкам постепенно: на вторую годовщину свадьбы сделаю подарок — начну сосать (пока только чмокала навершие при смене позы, якобы в порыве страсти), а на четвертую хотела попробовать анал.

Мы были довольно обеспеченной семьей — я неплохо зарабатывала помощницей Артура, владельца преуспевающей фирмы. Кроме того, Димочка наконец в своем крутом НИИ (имеется ввиду не только оставшемся на плаву, но и регулярно получающим гранты) получил должность младшего научного сотрудника. Конечно, его доход не сравнить с моим, но зато были неплохие перспективы.

Сессия была сдана, отпуск Димочке пока не давали, и я зачастила к нему на работу. Если меня конечно не вызывал на ковер (вернее на член) кто-нибудь из моих ебарей.

И вот в один из дней мы с мужем спустились в лабораторию, где встретили его начальника, Ефима Захаровича. Я была в свободной цветастой блузке и короткой разлетающейся юбке, и он сразу заскользил взглядом по моим ножкам и трепыхающимся под тонкой пестрой тканью сиськам. Если бы шеф мужа был кинетиком, то я уже стояла бы с голым бюстом и подолом на талии. Сам он напоминал гриб-боровичок, такой же плотный, крепкий, поперек себя шире, хоть и невысокий — я без каблуков была даже на пару сантиметров выше.

Немного поколебавшись, я решила ему не давать. Понятное дело, что это могло сильно поспособствовать продвижению по службе Димочке, но пятый мужчина на мои дырочки... Перебор...

Однако, когда я вышла в коридор из офисного помещения, где сидел с другими сотрудниками муж, Ефим встретил меня в коридоре и пригласил к себе в кабинет. Я, пожираемая взглядами, поначалу отказалась, но тут шеф мужа сказал, что отправит Димочку на симпозиум в Женеву, а тот ведь уже несколько дней с горящими глазами рассказывал об этом! И я позволила увлечь себя в кабинет. Там Ефим стал распространяться о перспективах и новой должности Димочки, а мне все никак не удавалось решить гамлетовский вопрос в женской интерпретации — давать или не давать?

При этом я заметила, что мой отстранённый вид (я мялась и покусывала нижнюю губку, как всегда в моменты решения сложной дилеммы) его возбудил — образовался нехилый бугор на брюках. Похоже, мужчину заводила покорность женщины, принуждаемой к чему-то, что ей не по нраву. Использовать это или ну его нафиг? Но совершенно точно — страстность 

и влюбленность, которую я демонстрировала другим, здесь явно не катила...

Ладно, пускай Димочка слетает на симпозиум!

И я с обреченным видом стала расстегивать блузку. Даже одну слезинку пустила. Ох, как загорелись глаза у профессора! Впрочем, несмотря на явное возбуждение он сказал:

— Нет-нет! Не здесь! Вот отбудет твой муж в научную командировку, приедешь ко мне, и я займусь сладкой куколкой с чувством, с толком, с расстановкой.

Впрочем, он не удержался — потискал голые сиськи в расстегнутой блузке и погладил по попке, задрав юбку. К счастью не забрался в трусики — как бы объяснила девушка, дрожащая от унижения и стыда, свою текущую киску? Не объяснять же, что это моя природная особенность — вечная готовность к любому члену!

•  •  •

И вот я вхожу в роскошную квартиру в престижном квартале центра. Хорошо живут профессора! Надеюсь, Димочка быстро дослужиться до подобных высот... особенно с моей помощью...

Естественно, моё тело дрожало, опущенные реснички трепетали, а губы едва слышно прошептали:

— Ефим, может не надо? Пожалуйста, отпустите меня — я поняла, что зря сюда пришла...

И конечно добилась обратного эффекта: меня, слабо упирающуюся и хныкающую, отволокли в спальню... И вот там я испугалась по-настоящему — в изголовье и изножии широкой кровати были пристегнуты наручники с черной опушкой, по паре с каждой стороны!

— Не бойся, куколка, мы только поиграем,  — бормотал профессор, лихорадочно расстегивая на мне блузку.

Я была в шоке, лихорадочно раздумывая, не попала ли я в логово маньяка? Не найдут ли меня завтра... или через месяц... по кускам в областном лесу? И ведь никто не знает, куда я направилась.

Мой ступор, похоже, был воспринят Ефимом, как тупая покорность девушки, приговоренной вопреки воле к сексу с ним. Да, и что сказать, я сама не заметила, хлопая ресницами в растерянности, как лишилась блузки и юбки. И очнулась только тогда, когда мужчина зашел сзади и, довольно болезненно выкручивая соски, стал подталкивать к кровати. Тут уж я попыталась воспротивиться всерьез, но мужчина был так силен, что, по-моему, даже не заметил сопротивления. А когда была пристегнута одна рука, то со второй у него не возникло вообще никаких трудностей. От безысходности и паники силы меня покинули полностью, и, походя лишившись трусиков, я оказалась распятой на широченной постели. Мало того, наручники были скорее кандалами с довольно длинными цепочками, и Ефим, соединив специальными скобками находящиеся на определенном расстоянии кольца, до предела растянул моё тело в позе морской звезды...

Натурально поскуливая от страха, я все это время лепетала:

— Ефим, пожалуйста, не надо... Пожалуйста, отпустите меня...

И все это абсолютно без наигрыша.

Ефим же, не спеша и злорадно поглядывая на меня (особенно часто — между ног,  — на беззащитные половые губки), разделся, не обращая внимания на мои причитания (разве что в один из моментов увесисто закатил пощечину и проворчал: «Называй меня «хозяин», сучка»)...

Его уже вставший член был довольно коротким, сантиметров 12-15, зато каким-то ужасающе толстым...

«Трахнет точно! А насчет расчлененки — то ли не будет, то ли попозже»,  — подумала 

я сфокусировав темнеющий от страха взгляд на этом половом органе странных пропорций.

Между тем мужчина бросился на меня и, потираясь крепким членом о мой лобок и уголок киски, принялся кусать грудь и впиваться зубами в сосок, приговаривая: «Какая куколка! Какая сучка! Ты сводишь меня с ума! ». Я же, вздрагивая от довольно чувствительных укусов, чуть-чуть успокоилась и уже обдуманно причитала, подпустив в голос слезу:

— Еф... Хозяин, пожалуйста, не надо!.. Я не такая... Мы не можем с вами... Зачем вы это делаете?..

Мои уговоры, понятное дело, имели обратный эффект, и в какой-то момент мне пришлось констатировать, что придется давать остальным, не обнажая сиськи — пока не заживут укусы, ставшие чересчур страстными... Конечно, мои знания о маньяках ограничивались разными сериалами, но мне казалось, что пока у Ефима стоит, моему здоровью ничего не угрожает. За исключением, конечно, растянутой чудовищно толстым членом дырочки. Ну уж, это как-нибудь переживем!

Между тем профессор переместился к изголовью и ткнул огромной головкой мне в щечку:

— Соси, сучка!

Я отвернулась с видом уязвленной гордости:

— Я не сделаю этого!

По моему сценарию ему надо было заставить строптивую пленницу взять в рот. И тогда она, покорная и сломленная, со всем прилежанием отсосет... Вдруг потом будет добрее? В любом случае кашу маслом не испортишь...

Но в следующий момент я остро пожалела о своей задумке, хоть она и блестяще воплотилась в жизнь: Ефим достал из тумбочки короткую плетку-семихвостку.

— Хозяин, ваша сучка всё поняла!  — завопила я.  — Она мечтает взять в рот у вас!

Не помогло.

Профессор хлестнул меня по груди, заинтересованно наблюдая, как она упруго вздрогнула. К счастью, особенно больно не было. Неприятно, конечно, но ничего, что нельзя без труда вытерпеть. Ободренная, я решила гнуть свою линию.

— Хозяин, не бейте меня! Я сделаю для вас все, что вы захотите.

Естественно, удостоилась ещё нескольких ударов, причем плетка за счет статистки больших чисел обязательно попадала по тугому столбику соска. Но потом все сладилось — Ефим наконец позволил мне дотянуться губами до члена, и я предалась знакомому занятию — сосать мужской половой орган...

Да, это было нелегко — моё тело и так было натянуто, как струна, а теперь ещё приходилось выворачивать и вытягивать шею, чтобы как следует пройтись колечком губ по стволу. Вдобавок плетка иногда путешествовала по моему телу. В основном доставалось сиськам, но иногда — и между ног. Удары туда были гораздо слабее, но я все равно вздрагивала и жалобно мычала. Жаль, не удалось выдавить слезинку, но мужчине походу было достаточно и всего остального: он перебрался между моих ног и порывисто прильнул ртом к моей щелке. Вообще, я не очень люблю куни — ну, всё, просто всё, мужчины там делают не так! Нет, какое-никакое удовольствие присутствует, но лучше уж член внутри, чем их губы снаружи...

Но теперь мне пришлось извиваться и вопить, якобы раздираемую между верностью и возбуждением целомудренную девушку:

— Нет!.. Я так не могу!.. Так не должно быть!.. Это происходит не со мной!..

Ну,  

и конечно, профессор, засунув в меня два пальца, обнаружил буквально текущее влагалище...

— Ух, ты! Куколка, да ты вся мокрая,  — он лег на меня и вкрадчиво зашептал:  — Что, нравится быть покорной рабыней? Нравится, когда тебя могут наказать, а могут приласкать?

— Нет-нет, я не такая,  — залепетала я, дисциплинировано вздрагивая и вздыхая полной грудью — когда горячий член иногда тыкался в половые губки.  — Вам показалось... Не может порядочная женщина возбуждаться от такого...

— Врешь! Попроси меня, сучка, я ведь вижу, что ты хочешь, чтобы я тебя поимел.

«Пожалуй, отложу мольбы о близости на следующий раз,  — подумала я, уже немного успокоившаяся и решившая, что расчлененка мне не угрожает.  — Будем воплощать фантазии Ефима дозированно, степ-бай-степ».

Я гордо отвернулась (не забывая постанывать при прикосновениях к чувствительным складкам):

— Нет, вы заблуждаетесь. И вообще я буду кричать, если вы будете меня насиловать...

— Ах, так? Ладно, будем приучать тебя к повиновению постепенно,  — профессор косвенно подтвердил мои выводы, но снова взял плетку и, приподнявшись, хлестнул по груди.  — А сейчас открой рот.

Я, делая вид, что покоряюсь грубой силе, состроила жалобную гримаску и открыла рот... Куда тут же были запиханы мои трусики.

— Только посмей крикнуть!  — рыкнул Ефим и наконец направил член в моё влагалище, сразу оказавшееся неимоверно растянутым.

Я послушно закатила глазки, застонав как бы против воли, надеюсь, отчетливо чувственно — трусики были крохотными, и это мне вполне должно было удастся.

А затем меня начали трахать. Дело вполне знакомое, стандартное и довольно приятное... даже если ваше тело распято за руки-ноги, а во рту — промокшие трусики. Впрочем, я почти сразу их «случайно» выплюнула — крутя головой от плеча к плечу и изображая добропорядочную жену, которая стыдилась того, что не могла сопротивляться обуявшей её похоти.

Ефим долго не продержался. Буквально через 10 минут интенсивных фрикций он зашипел сквозь сжатые зубы, и в моё изрядно натянутое влагалище ударил сильный напор спермы.

Следовало отреагировать, и я закричала:

— Нет! Это невозможно! Я не мо...

И на этом слоге я решила смачно кончить, сладострастно извиваясь под мужчиной, насколько позволяли оковы. Естественно так, чтобы они не сильно впивались в запястья и лодыжки — несмотря на опушку твердая сталь все же чувствовалась...

Кстати, оргазм был очень даже, видимо, из-за толщины члена, который накачал меня спермой...

Но это было ещё не все!

Потом мне в задницу вставили анальную пробку с роскошным лисьим хвостом. Я немного забеспокоилась, что профессор решит распечатать мою попку. Уж всяко начинать анальную практику надо с членом потоньше! Но мне пришлось всего лишь принести блюдо с канапе и сидеть на коленях рядом с креслом, пока мужчина перекусывал. Да, приходилось крутить бедрами, метя хвостом и ощущая, как ворочается в дырочке инородный предмет — когда он гладил меня по голове или совал под нос шпажку с маленьким бутербродом. Понятное дело, лисы так не делают, но я не собиралась спорить с «хозяином», изображая сломленную, женщину, шокированную собственным оргазмом с чужим мужчиной, и ставшую покорной и послушной. Иногда 

меня отправляли за какой-нибудь мелочью — Ефим наслаждался видом голой стройной девушки с приятственными мужскому глазу обводами и пушистым хвостом, торчащим из-под ягодиц.

Позже, за несколько «встреч», к хвосту добавились рыжие ушки на обруче и аквагрим на лице... Ну и ещё ошейник... И босоножки на высоченной шпильке... В будущем такой сценарий был обязательным: сначала меня насиловали, прикованную к кровати (пару раз, правда, отодрали сразу в коридоре), затем, не отстегивая, Ефим накладывал аквагрим лисички, ну, а потом — неспешный перекус канапе, с последующим долгоиграющим сексом... И всё время я изображала совестливую женщину, мучающуюся от того, что получала удовольствие от происходящего...

Сейчас же к концу «приема пищи» я сосала. Профессор ещё минут 10 закусывал, пил понемногу вино, пока то ли лисичка, то ли его сучка прилежно обрабатывала губами его член.

А потом меня снова как следует трахнули. На этот раз довольно долго и разнообразно. Особенно Ефиму нравилось раком — он играл с лисьим хвостом, азартно мне засаживая или останавливался и приказывал крутить бедрами... В общем-то было совсем неплохо ощущать, как ворочаются и трутся через тонкую перегородку два инородных предмета внутри меня. Я даже задумалась, как донести до своего добропорядочного мужа, что анальная пробка — это не пошлость и не извращение...

Кончила я под профессором с небольшим запозданием (четко убедившись, что сперма снова заливает моё влагалище), ощущая, как сокращаются мои дырочки — одна на гладкой поверхности, а вторая — на твердом, пульсирующем «живом» члене...

Кстати, мужу даже понравилось, что, когда мы легли в постель, на мне была тонкая в обтяжку футболка с просвечивающими сосками. А к следующему моему половому акту — с Артуром,  — покраснений от зубов и стека на сиськах уже не было.

... через месяц Димочка получил должность уже старшего научного сотрудника...