Наследие Палмеров. Часть 5

Элоиза продолжает соблазнять Джессику. Все больше семей оказываются втянутыми в другие миры.

— Вау... в это утро ты... что-то с чем-то — Кэндзи скатился со своей жены, его член быстро размягчался.

— Да... спасибо... дорогой — Лорен наблюдала, как рыхлое тело её мужа поднялось и направилось в ванную. Как только он закрыл дверь, её рука нашла своё ненасытное и неудовлетворенное влагалище — этого было недостаточно — пробормотала она.

Эхом в её голове, прямо из её снов, она услышала голос зеркала:

— Согласна ли ты с тем, что пришло время пировать? Отдаешь ли ты себя в руки Верховной жрицы Пана?

— Да — прошептала Лорен сквозь стиснутые зубы — мне нужно больше. Моя жизнь... нуждается... в большем.

— Замечательно. Тогда в этот день я дарую тебе свободу. Голос померк в сознании Лорен.

— О... боже... аааа бляять!  — Лорен подавила крик, кончая. Она могла сделать с собой то, что не мог сделать её глупый муж. Отойдя от кайфа, она подумала, успеет ли она кончить ещё раз до того, как он вернется из ванной. Её пальцы снова принялись за работу. Как она и думала.

•  •  •

Во сне Ной зарылся лицом в веснушчатые груди. Поначалу он гадал, кому они принадлежат — Элоизе или его матери. Но потом он понял, что мягкая, манящая плоть была теплой, а не холодной. Он ласкал декольте своей матери. Даже сквозь сон он понимал, что это неправильно, но отстранившись, он вынырнул из сна.

Он сел в постели, его сердце бешено колотилось.

— Это ничего не значит — сказал он себе в темной, тихой спальне. За окном виднелось зарево на востоке, предвещавшее субботний рассвет. Он вскочил с кровати, оделся и спустился вниз.

— Доброе утро, папа — Ной нарезал рогалик и положил его в тостер — мы единственные, кто готов встретить день. Какие планы?  — он заметил как отец увлеченно готовится к покеру. Эндрю всегда проводил большую часть субботы, играя в турниры по онлайн-покеру.

— А у тебя, сынок?  — Эндрю улыбнулся и отпил кофе.

— Я сегодня гуляю с друзьями — Ной пожал плечами — мы считаем, что картины «Тhе Веllе Dаmе» несут в себе зло и прокляты, поэтому мы собираемся провести исследование и осмотреть те, что находятся у нас дома.

— Чудненько — Эндрю вернулся к чтению своего журнала.

— Мне кажется именно поэтому мама плохо спит — Ной вынул свой рогалик из тостера и повертел его в руках, наслаждаясь теплом.

— Я слышал тебе фингал поставили — Эндрю не поднимал глаз от своего журнала — твоя мама сказала, что мальчуган Роннинга ударил тебя. Мне поговорить с его отцом?

— Мне восемнадцать, пап. Думаю, я справлюсь с этим.

— А мне кажется, что твоя подруга Кэти справилась с этим за тебя. Так сказала твоя мать — Эндрю потягивал свой кофе.

— Мне нужно идти готовиться. Удачи на турнире — Ной вгрызся в рогалик, выдыхая жар, обжигающий язык. Он вернулся наверх, где его никто не побеспокоит.

К тому времени, когда Ной вышел из дома, женщины ещё не поднялись. Но он увидел,  

что его отец сидит перед компьютером в своем кабинете и увлеченно работает над своим турниром.

•  •  •

— С какого перепугу мы здесь начинаем? Я думала, что женщина на картине Кэти не похожа ни на кого из её семьи?  — Саманта шла рядом с Ноем, засунув руки глубоко в карманы пиджака.

— С таким же успехом можно начать с самого странного — Ной провел языком по внутренней стороне потрескавшейся губы.

— Почему бы не пойти в «Тhе Веllе Dаmе» и не посмотреть на кучу картин лично?  — Элла шла в нескольких шагах позади, физически демонстрируя своё безразличие к игре друзей в таинственность — возможно, это было бы намного интереснее — она не боялась намекать на то, что они зря тратят время. Потому что так оно и было.

— Ну так-то... да... мы могли бы это сделать — Саманта завязала свои светлые волосы в хвост. Её брови сошлись в задумчивости — может быть, мы могли бы расспросить владельца. Посмотрим, не покажется ли он нам подозрительным.

— Да, это хорошая идея — Ной кивнул — они свернули на подъездную дорожку Кэти и пошли к входной двери — мама сказала, что он кажется очень милым и обходительным, но это стоит проверить

— Добро пожаловать на вашу первую остановку в туре — Кэти ждала рядом с открытой входной дверью, её длинное, пышное тело прислонилось к стене — входите. И снимите обувь. Мама — помешанная на чистоте — сказав это, она посмотрела на Ноя. Мальчики всегда были неряшливее девочек.

Друзья, не спеша, вошли в дом, поздоровались с папой и мамой Кэти, которые потягивали кофе в столовой, и прошли в гостиную. Кэти была единственным ребенком, поэтому в доме было тихо. Это побудило друзей говорить тихими голосами. Все четверо расположились перед картиной.

— Видишь, женщина не похожа на мою маму — Кэти улыбнулась — или на папу — она язвительно пожала плечами.

— В этом ты права — Ной уставился широкими глазами на произведение искусства. У отца Кэти была темная кожа, и он естественно не был похож на женщину с картины. У мамы Кэти были светлые волосы и бледная кожа. У женщины на картине была оливковая кожа, черные волосы, оборванная одежда, и она завывала на луну.

— Эм... Кэти?  — Саманта посмотрела на свою оливковокожую, черноволосую подругу.

— Видите, она не похожа ни на кого из моей семьи — Кэти снова пожала плечами — то просто картины.

— Ты замечаешь это, Элла?  — Ной подтолкнул свою подругу. Элла была абсолютно неподвижна с тех пор, как они вошли в гостиную.

— Это...  — Элла смотрела то на картину, то на Кэти — это очень жуткая картина, чувствуется что-то сверхъестественное.

— В смысле?  — Кэти сложила руки на груди, внезапно выглядя неуверенной в себе.

— У тебя не было никаких странных снов или чего-то подобного?  — Ной внимательно наблюдал за Кэти.

Кэти медленно покачала головой.

— Сны сами по себе странные, ничего тут необычного и не собираюсь рассказывать тебе о своих снах — она нахмурилась.

— Не хочу тебя расстраивать, но женщина на картине похожа на 

тебя, Кэти. Не совсем, но... блин... ты просто посмотри.

— Оххх...  — Кэти увидела картину в новом ракурсе. Она не ожидала увидеть там себя, поэтому не заметила этого сразу. Теперь, когда она вглядывалась в картину, не заметить было невозможно — ох, черт!

Четыре восемнадцатилетних подростка некоторое время стояли в тишине.

— Ладно, согласна, это странно — быстрая дрожь пробежала по плечам Кэти. Борясь с желанием выйти из комнаты, она подошла ближе к картине и рассмотрела изображение. Из-за мазков широких кисти невозможно было разглядеть мелкие детали лица женщины, но у нее были широко расставленные глаза, вздернутый нос и цвет кожи Кэти. Под изодранной одеждой женщина обладала знакомой большой попкой с сиськами, которые всегда мешали ей во время игры в баскетбол — что происходит, ребята?

— Мы разберемся, с этим — Саманта подошла к Кэти и положила руку ей на спину. Она почувствовала, как напряглись мышцы её подруги — а что насчет людей, бегущих в лес?  — она указала на тени, бегущие на четвереньках.

— Там слишком темно. Я не могу разглядеть, кто они — Кэти прищурилась на картину.

— По-моему... там одни женщины — Элла встала рядом с подругами — сложно сказать.

— Твоя мама говорила, зачем ей нужна эта картина?  — Ной оглядел гостиную. Новая картина, казалось, не вписывалась в жизнерадостный декор их дома.

— Можешь сам у нее спросить — Кэти пожала плечами.

Ной так и сделал. Родители Кэти показались ему очаровательными и дружелюбными, а от миссис Аделин Блэй он смог добиться лишь того, что ей понравилась необычность картины.

Следующим домом в их списке был дом Саманты. Подруги шли вместе по тихим пригородным улицам. Все, кроме Кэти, закутались в теплые куртки и шапки. На Кэти был только легкий свитер. Элла болтала о школе и мальчиках, пытаясь разрядить обстановку. Это не помогло.

Когда они пришли, Саманта впустила их в дом.

— Папа гуляет с друзьями, но мама и брат где-то рядом. Если нам повезет, мы не увидим Эдди — все её друзья кивнули в знак согласия — привет, мам, я дома — крикнула она в дом. Не получив ответа, она пожала плечами.

— Картина в гостиной — Саманта позвала друзей за собой.

— Да, ты не шутила, что это картина 1950-х годов — Ной осмотрел картину. Все было точно так, как описала Саманта. Три парня позировали на шатком причале с женщинами, которые, скорее всего, были их мамами. Рядом с ними, наполовину погруженный в воду, лежал ретро-футуристический металлический шар. И, как сказала Саманта, один из парней был похож на Эдди Оуэнса, а одна из мам — на миссис Линдси Оуэнс — ну, кроме твоей мамы и брата, я никого не узнаю на картине.

— Кроме моей мамы и брата! Вы понимаете, как странно все это?  — Саманта почувствовала, как её сердце начинает колотиться — и в последнее время в нашем доме появился этот запах. Я думаю, это как-то связано — она принюхалась — вот оно. Чувствуете?! Воздух весь тошнотворно сладкий. Кто-нибудь ещё чувствует этот запах?

Кэти подняла руку.

— Не обижайся,  

Сэм, но мне не нравится, как пахнет твой дом.

— Он и не должен так пахнуть. Что-то в...  — Сэм была вынуждена прервать разговор, когда её мать вошла в гостиную.

— О, всем привет — Линдси улыбнулась и попыталась поправить платье. Её волосы были в беспорядке, помада размазалась, а одно плечо платья свисало с плеча, обнажая бретельку лифчика — я просто... эм... была занята наверху — её взгляд метался по комнате.

Элла, Кэти и Ной пробормотали приветствия. Все они видели, что миссис Оуэнс, которая обычно была очень собранной, была не в форме.

— Привет, мам. Где Эдди?  — Саманта вдруг занервничала больше обычного из-за своего брата, хотя она не была уверена, почему.

— Твой брат... эм... занят наверху — Линдси вздрогнула и вышла из дверного проема, как будто её только что ударили по заду.

— Здравствуйте, дамы — Эдди шагнул в комнату мимо матери. Его рубашка была расстегнута, а на потном лице красовалась похабная ухмылка. Он подмигнул Ною, чтобы тот знал, что не забыл о нем, когда обращался ко всем как к дамам.

— Я как-то странно себя чувствую — мозг Эллы начал затуманиваться. Теперь она чувствовала запах, о котором говорила Саманта.

— Я тоже. Мой разум затуманивается — Кэти потерла свои бедра — и начинаю чувствовать жар.

— Думаю, нам нужен свежий воздух — Саманта тоже это чувствовала. Она направила своих друзей к входной двери.

— Может быть, вы останетесь ненадолго?  — Линдси нахмурилась — я сделаю вам лимонад — но наблюдала за уходом дочери и друзей. Когда входная дверь захлопнулась, она встретилась взглядом с сыном — мне жаль, что я не успела закончить.

— Мы можем закончить сейчас Эдди сбросил штаны и трусы, его толстый, отвратительный член вырвался наружу.

— Может мы вернемся наверх, милый?  — Линдси нервно оглядела комнату — что, если они вернутся? Или твой отец?

— Папа уехал на весь день — Эдди подергал свой член, пока ждал, что мать подчинится — а эти сучки сбежали, как только увидели меня. Они, блять, такие заносчивые.

— Пожалуйста, не называй свою сестру и её друзей этим словом — Линдси была в замешательстве. Она подошла к сыну и опустилась перед ним на колени — я продолжу, если ты пообещаешь быть добрее к Сэмми.

Эдди ухмыльнулся.

— Я обещаю быть добрее к своей сестре — он заметил, что Саманта покачивалась больше обычного, когда выбегала из гостиной. Ему показалось, или её грудь и попа стали круглее, чем раньше? Он смотрел, как мама заглатывает выпуклую головку его члена. Если подумать, её грудь тоже выглядела больше. Он наклонился в сторону, чтобы посмотреть на её декольте вокруг своего члена. Что бы ни происходило, он был готов к этому — ооооооогх... черт. Соси... мама. Я снова собираюсь... кончить... в твое горло.

Линдси знала, что он не лжет. Она протянула руку, чтобы обхватить его яйца, и почувствовала, как они сжимаются, что, как она понимала, означало, что он собирается испытать оргазм.

— Ты собираешься все проглотить? Мам, будешь моим спремоприемником?  — Эдди откинул голову назад, схватил её за 

хвост и заставил прильнуть губами к его стволу. Он нисколько не обращал внимания на её захлебывающиеся бульканья. Он улыбнулся, услышав, как её неглубокое дыхание со свистом вырывается через нос — я кончаю... аааааааааааааааа.

Линдси не была согласна с тем, что он говорил, но все равно глотала его сперму. Как и ожидалось, объем переполнил её. Когда он кончил, она оказалась на руках и коленях, выкашливая сперму сына на элегантный персидский ковер. Она подпрыгнула, когда он шлепнул её по заднице, выходя из комнаты.

— Хорошо поработала, мамочка — Эдди засмеялся и на ходу застегнул брюки — может, ты отсосешь мне ещё разок, пока папа не вернулся домой. Поднимись ко мне в комнату через полчаса.

— Хорошо — Линдси уставилась на пятно на ковре. Все это было так странно, но она сделает это. Похоже, у её сына были потребности, о которых она даже не подозревала, и она была единственной, кто мог позаботиться о нем.

•  •  •

— Твой муж играет в покер через какой-то особый экран?  — Элоиза озадаченно покачала головой и улыбнулась — и он находит это увлекательным?

— Да. Он проводит каждую субботу, участвуя в турнире. Он очень хорош... в покере — Джессика нервно сжимала руки, находясь перед своей картиной — это может занять весь день, если игры будут удачными.

— Понятно — беззаботный смех Элоизы разнесся по комнате — а милый Ной, без сомнения, жаждет мести тому грубияну, который напал на него. Ему нужно удовлетворить свою честь, я уверена. Именно так ты и поступишь, правда, дорогая?

— О, да — Томас стоял рядом с матерью, медленно раздеваясь — моя честьпревыше всего.

— Нет. Вовсе нет. Ной — хороший парень. В любом случае, его подруга, Кэти, дала пощечину Джимми Роннингу. Об этом позаботились — Джессика решительно покачала головой. Она не могла оторвать глаз от веснушчатых мышц Томаса, когда они появились в поле зрения — он гуляет со своими друзьями, занимаясь... чем-то... вроде разгадывания... какой-то тайны — чем больше она разглядывала двадцатилетнего мужчину, тем меньше, казалось, работал её мозг.

— Женщина ринулась в бой за него?  — Элоиза радостно захлопала в ладоши — как мило. Надеюсь, когда-нибудь я встречусь с Кэти. Может быть, я попрошу Ноя привести её на смотрины.

— Попросить Ноя?  — Джессика отвела взгляд от венозного чудовища, появившегося между ног Томаса — ты в моих снах. Ты не можешь говорить с Ноем.

— Ааа, да... точно — Элоиза пожала плечами — теперь давай сосредоточимся на твоем образовании.

— Я уже прикасалась к себе вчера. Я не могу заниматься этим снова так скоро — руки Джессики скользнули по передней части её платья. Она напомнила себе, что наслаждение от клитора будет позже. Сейчас он ей не нужен, даже если американские горки её сексуальной зрелости достигли своего пика.

— Твое пуританское мышление наводит на меня скуку — Элоиза закатила глаза — если ты не хочешь трогать себя, тогда трогай Томаса. Да, впивайся в него глазами. Я вижу твой голод как день. Ты должна научиться обращаться с настоящим мужчиной.

— Настоящим мужчиной? Но я 

всегда буду только с Эндрю — Джессика только после этих слов поняла, что усомнилась в мужественности своего мужа.

— Не в твоих снах, дорогая. Здесь ты можешь иметь любого, кого захочешь. Ты можешь наслаждаться моментом, и никто тебя не остановит — Элоиза вежливо улыбнулась, словно терпела утомительное объяснение всего этого несмышлёному ребенку.

— В отличие от той искусственной штуки, которую ты нашла, я не изготовлен человеком — Томас подался бедрами вперед. Его член вздымался и вздымался, пока не высунулся из картины в мир Джессики. Он тихонько засмеялся, словно поймал себя на глупой лжи — полагаю, я был создан из мужчины и женщины, в её животе — он повернул бедра так, что его член был направлен в сторону матери — я имею в виду, что когда-то я был из плоти и крови, и ты можешь ощутить каждый гребень и изгиб моей дубины. То есть, если ты этого захочешь, конечно.

Джессика закусила губу и кивнула. Его могучий член снова был в её власти. Искушение был слишком велик, чтобы перед ним устоять. Она скользнула через комнату и встала в футе перед портретом. Палмеры замолчали, когда она взялась за пенис.

— Такой толстый... и холодный — она ласкала его, проводя кончиками пальцев по ярко выраженным венам. По сравнению с ним Эндрю был таким гладким — это те гребни, которые ты имел в виду?

— Да — голос Томаса был спокойным и обнадеживающим.

— Наклонись и внимательно осмотри его — в словах Элоизы звучало ожидание. Она наклонилась к переднему плану, потирая свой беременный живот — сегодня ты узнаешь, как использовать свой язык, чтобы доставить удовольствие мужчине.

— О, мне так не кажется — но Джессика наклонилась и поднесла глаза на несколько сантиметров к пылающему куполу на головке его пениса.

— Мы просто должны увидеть, верно?  — Элоиза рассмеялась. Ридер и в самом деле не давала ей покоя [изводила] на каждом шагу.

•  •  •

Когда мужа и дочери не было дома, Лорен обнаружила, что её тянет к картине. Она вошла в гостиную, пульс уже стучал в ушах. В отражении снова была её дочь, смотрящая на нее с озорной улыбкой. Даже женщина, стоявшая перед картиной, повернулась, чтобы посмотреть на Лорен, её лицо было наполнено... ликованием.

— Ну что?  — отражение Мелани использовало голос Эрато — ты готова к вакханалии?

— Я же не сплю, правда?  — Лорен ущипнула себя за руку — ой.

— Сегодня утром, пока ты развратничала в постели, ты приняла нас. Ты приняла это. Теперь мы проникаем в твой мир — отражение Мелани подняло её толстовку и бросило её за спину. Она пожала плечами, покачивая темными сосками и ареолами так быстро, что за ними трудно было уследить — твои грезы стали былью.

— Я хочу этого — Лорен кивнула — я хочу снова почувствовать этот... член.

Отражение Мелани щелкнуло пальцами.

— И вот он у тебя.

— Ты растешь, девочка — женщина, стоявшая перед картиной, указала Лорен между ног и разразилась маниакальным смехом.

— Мама?  — Голос Мелани донесся в гостиную из фойе — я дома. Рич 

должен был кое-что сделать в... она остановилась в дверях. Она едва узнала свою мать, которая никогда не выглядела такой счастливой, сколько Мелани себя помнила — мам, с тобой кто-то есть? Мне показалось, что я слышала голоса.

— Ты и твой парень сидите в его квартире целыми днями и ночами и... вы никогда... не веселитесь!  — Лорен медленно подошла к дочери.

— Мы иногда выбираемся куда-нибудь погулять. Просто Рич устал после школы. И...  — Мелани могла бы поклясться, что уловила движение за плечом матери. Она посмотрела, и её рот открылся. На новой маминой картине было изображение... её. Каким-то образом Мелани могла видеть себя отраженной словно в зеркале, но она была топлесс и... занималась сексом — что... за... херня — она уронила свою сумку на землю.

— Тебе двадцать лет, дорогая — Лорен медленно подошла к дочери — я бы убила за такие сиськи, как у тебя. Ты должна гулять каждую ночь. Рич — это мертвый груз — балласт. Он держит тебя на дне. Я покажу тебе дорогу. Вместе мы сможем... праздновать, веселиться, тусить.

Мозг Мелани поплыл. Её консервативная японо-американская мама никогда раньше не употребляла слово "сиськи" и не говорила ничего положительного о вечеринках. Она отставала от ситуации, которая разворачивалась вокруг нее, и не знала, как наверстать упущенное. Она посмотрела на свою собственную круглую задницу на картине.

— Я не понимаю, мама. Что происходит?  — Легкое головокружение отодвинуло облако замешательства в дальние уголки её сознания. Мелани удивленно рассмеялась над абсурдностью всего этого — я... хочу веселиться.

— Да, всё верно. Ты не должна вязнуть в грязи — Лорен понятия не имела, откуда взялись её слова, но они привели её в восторг. Она никогда не была так свободна. Десятилетия, проведенные в послушной и размеренной жизни, исчезли. Её плечи расслабились, на них больше не лежал груз мира — жизнь создана для того, чтобы прожить её в праздности — тело Лорен приостановилось на пути к дочери. Неловко взмахнув руками над головой, покачивая бедрами из стороны в сторону, она стала двигаться в новом ритме. У нее не было практики, поэтому ей потребовалось мгновение, чтобы осознать свои движения. Она танцевала, и это было нечто дикое... и необузданное.

Мелани издала долгий, истерический смех.

— О... Боже мой, ты... танцуешь, мама. Я бы в жизни не... поверила, если бы... не увидела это своими...  — держась за живот, поскольку смех вырывался из нее, взгляд Мелани был обращен на переднюю часть маминого платья. Между её ног что-то топорщилось и подпрыгивало — что... это?

— Ключ к нашей свободе, солнышко — Лорен задвигала бедрами медленнее, соблазнительно приподнимая подол платья. Взору предстал покрытый рунами член.

— О... мой... Бог — Мелани знала, что их жизнь скоро изменится. Она чувствовала это всеми своими фибрами. Но что бы ни происходило в этой комнате, её захлестнул поток буйной радости. Она подумала о том, как объяснит Ричу, что её мать танцевала перед ней с каким-то безумным фиолетовым страпоном. Она рассмеялась ещё сильнее, представив себе выражение 

лица Рича. Она была так поглощена своими мыслями, что едва заметила руки матери на своих плечах, заставившие её опуститься на колени. Её сознание вернулось в настоящее, когда её смех оборвался, когда фаллоимитатор вошел в её рот. Она подняла голову и посмотрела в безумные глаза матери. Ясность охватила её. Это была её мать. Весь мир сошел с ума за несколько минут. Но когда мама схватила Мелани за синие волосы и начала водить губами по члену, все снова помутилось. Это был не обычный фаллоимитатор. Он был теплым, мягким и податливым. Судя по выражению лица её степенной и чопорной матери, он, похоже, доставлял ей удовольствие. Мелани делала маме минет, и им обеим это нравилось. Её руки легли на мамину круглую попку, чтобы получить некоторую опору, и она по-настоящему приступила к работе. У Рича был самый большой член, с которым она сталкивалась. Этот был больше, но не так уж и больше, так что Мелани знала, как с ним обращаться.

— Да... да... давай... тусить... мать его — Лорен не сводила глаз со своей дочери. Она знала, что скоро кончит ей в горло, и хотела, чтобы их души слились воедино, как только это произойдет — мы будем веселиться вечно, дорогая — она подалась бедрами вперед и слушала, как её дочь чавкает и захлебывается — вечно.

•  •  •

— Признаюсь, ситуация немного странная. Может быть, художественный магазин делает их на заказ? Или, например, подгоняет картины так, чтобы они были похожи на покупателей?  — Элла последовала за своими друзьями в дом Ноя. Пришло время посмотреть на его картину.

— Кэти не покупала эту картину, это сделала её мама — Саманта оглянулась на Эллу, нахмурившись — владелец магазина выслеживал и наблюдал за ней, прежде чем продать ей картину? Как ты объяснишь, что он знал, как выглядит Кэти?

— Ты ходила с мамой, покупать картину?  — Элла посмотрела на Кэти, возвышающуюся над ней.

— Нет — Кэти покачала головой, пока они шли к кабинету миссис Ридер.

— Ну, тогда я не знаю. Может быть, когда мы поговорим с владельцем, мы сможем...  — голос Эллы прервался, когда Ной открыл дверь кабинета.

Все четверо подростков пытались понять, что они видят.

Джессика перекатывала языком прекрасный фригидный пенис. Это было восхитительно. Она была так увлечена своей первой попыткой фелляции, что только через секунду заметила, что у нее гости.

— Мама?  — Ной присмотрелся к ней. Она наклонилась вперед, положив руки на колени. Её глаза были закрыты, а рот открыт в футе от картины. Он мог бы подумать, что она рассматривает картину, если бы не её закрытые веки.

Джессика попыталась вытащить пенис, но обнаружила, что его там нет. Её пронзил чистый страх. Она выпрямилась, открыла глаза и увидела, что её сын и его друзья смотрят на нее. Адреналин хлынул в её организм. Все её тело сжалось в комок.

— О, привет, Ной. Привет, Элла, привет всем. Её голос надломился от напряжения, и она бестолково помахала им рукой. Видели 

ли они пенис Томаса?

— Здравствуйте, миссис Ридер — поприветствовали её подростки. Последовало долгое молчание.

— Что-то не так с картиной?  — Элла указала на портрет. Когда Джессика не ответила, Элла продолжила — вы смотрели на нее так внимательно — несмотря на то, что она была уверена, что глаза Джессики были закрыты, это было единственное объяснение, имевшее хоть какой-то смысл.

Джессика едва могла слышать Эллу из-за громоподобного пульса в ушах.

— Да... да... именно это я и делала — она слабо улыбнулась — мне показалось, что я что-то заметила... но это была ерунда — за последние несколько дней это был уже четвертый постыдный кошмар. Разве такие ужасные события не происходят по три раза? Она быстро подошла к подросткам, которые отошли в сторону — мне нужно в туалет — тупо сказала Джессика.

Когда мама ушла, Ной посмотрел на своих друзей.

— Видите, о чем я? Она ведет себя очень странно — прошептал он. Они все кивнули в знак согласия.

— Хочешь, чтобы мы ушли?  — Саманта видела, как Ною было не по себе.

— Нет, давайте посмотрим на картину — Ной глубоко вздохнул и пошел через комнату. Он засунул руки в карманы, чтобы никто не видел, как они дрожат — что вы все думаете?  — его друзья последовали за ним и встали за его плечами, в нескольких футах от произведения искусства.

— Ну, эта дама и вправду выглядит как твоя мать — Элла поджала губы в раздумье и потерла подбородок.

— Да, у нас сегодня три из трех — Саманта вздохнула — что это значит?

Кэти стояла молча. Она была единственной, кто действительно был на одной из этих картин. И эта мысль пугала её до крайности. Мурашки побежали по её рукам, когда она уставилась на сходство с миссис Ридер.

— Ты знаешь кого-нибудь, кто похож на этих мужчин?  — Элла указала на мужа и сына.

— Нет — Ной покачал головой — а вы?  — его друзья покачали головами. Ной пожал плечами — давайте пойдем в мою комнату и решим, что со всем этим делать.

— Хорошо, пошли — Саманта вышла вслед за ним из кабинета миссис Ридер — прямо сейчас мне не очень хочется идти домой — выходя из комнаты, она оглянулась. На секунду ей показалось, что рыжеволосая женщина беременна. Она моргнула, но картина не изменилась. Никакой беременности. Она поспешила догнать своих друзей.

•  •  •

— Угх... господи... мама... ты в моем... животе — Мелани лежала на спине на полу в гостиной, её ноги высоко подпрыгивали в воздухе. Она знала, что женщины на картине смотрят на нее, но она не могла заставить себя отвести взгляд от женщины, овладевшей её киской — мне кажется... я сейчас... кончу... снова.

— Да... наслаждайся... да... радуйся... да... веселись...  — Лорен напевала между затяжками, вбиваясь в дочь длинными, карающими ударами. Пот капал с её обнаженного тела, стекая с подпрыгивающих сисек мелкими капельками, которые покрывали Мелани и все, что находилось рядом — ты вернешься... в скучную... квартиру Рича... или ты... ух... ух... аа... останешься дома... со мной?

— Я хочу... веселиться... оооо... я хочу...  

развлекаться — глаза Мелани закатились, и она потеряла себя в очередном оргазме.

— Да... ты такая красивая... когда ты... оооххх... я не могу... устоять — Лорен обхватила грудь дочери и позволила своей собственной кульминации прорваться через нее. Она плотно закрыла глаза и залила киску Мелани.