Как я стал предателем. Глава 7. Укрощение строптивой или Как я стал геем

Вот уже месяц как Наталья Евгеньевна занималась с Коляном дополнительным образованием. Их занятия шли на пользу обоим, он набирался опыта и практики, а она просто еблась и помимо обучения по философии обучала его так же всем премудростям любви, прелюдий и правильного поведения в постели, жестоко наказывая его каждый раз, когда он не выучил новый урок, потому как всё время продолжала отслеживать его успехи на любовном фронте.

Их занятия проводились обычно два раза в неделю по три часа, и они успевали за столь небольшое время вдоволь наебаться, поговорить по душам и совсем малость пройтись собственно по предмету его отставания, ради которого и была затеяна вся эта гонимая движуха. По очереди меняя место для занятий успели пометить своими потными телами все студенческие парты и стулья в 401 аудитории, затем она стала приглашать его к себе в гости, где было намного приятнее и уютнее, да и там она могла полностью раскрепоститься и полностью отдаться молодому и неопытному студентишке.

Во время их ***ия Наталья Евгеньевна часто спрашивала y Коляна о нём, чем он занимается в свободное от уч**ы время, какие проявляет пристрастия и в какой среде обычно всё это проявляется. Было легко видно, что она явно им заинтересована, и хотела полностью овладеть им всем от мозгов и заканчивая телом. Узнав от него про его тайную подругу Олю решила встретиться с ней, во что бы это не стоило и полностью, окончательно уже расставить все точки над i, которых y неё накопилось предостаточно, что хватит на долгую и утомительную беседу с грязной шлюхой, явно птицы не его полёта и не заслуживающей особого общения с ним.

Колян договорился с преподом позаниматься y него на хате, он просто не мог отказать женщине, так мило и жалобно его упрашивающей, но в свою очередь ему будет очень стыдно за свою блядскую квартирку, напоминающую засранный уголок какого-нибудь деревенского сарая в перемешку с мужской комнатушкой в такой же засранной общаге, ну да ладно, может наведёт небольшой марафет и ему удастся хоть немного привести её к более менее божескому виду... Договорившись, на какой день выпадет эта учесть, Колян как обычно попрощался со своей Наташей, так он теперь называл её, по наставлению её же самой, не терпевшей официального обращения в такой накалённой неземным трахом общении.

... дни и ночи напpолёт он продолжал приводить в порядок своё место обитания, готовясь к приятному культурному общению, чтобы не упасть в грязь лицом перед интеллигентной молоденькой аспиранткой. Начисто отдраивая приросшую к полу и стенам дрянь, накопившейся y него от постоянных пьянок и вечного студенческого рас***яйства, смывая пятна крови, блевотины и тому подобного говна, с потолка и одеяла, так намертво отпечатанных от обилия драк на синюю голову в состоянии глубокого аффекта и съезжающей крыши по причине превращения его хаты в некое подобие дешёвого публичного дома.

Прилагая большие усилия ему удалось всё же сделать это,  

к тому же очень неплохо, теперь его квартирка была похожа на обиталово какого-то ботаника с очками, вечно спешащего в библиотеку, пока та не закрылась. Он старался больше не походить на свинью, не гадить там где живёт, чтобы подольше сохранился этот рай, построенный своими же руками...

Колян одиноко сидел, пускал кольцами сигаретный дым в потолок и ждал своего очередного занятия, его голова в этот момент не была наполнена ничем таким, что заставило бы его волноваться от предвкушения или ликовать от чувства гордости собой, он просто сидел и продолжал пускать кольцами всё тот же сигаретный дым, пока наконец в дверь не позвонили, нарушив тем самым его извечный покой. Сделал так, чтобы не было видно дырок на его рваных носках пошёл посмотреть, кто же там пpишёл, хотя самому было глубоко по хую, так как знал кто там.

— Привет тебе славный, я так по тебе соскучилась, решила наведать, неужели ты мне не рад, какое-то странное y тебя выражение лица?

На пороге стояла Оля, вот именно что угодно, но как раз её он не хотел сейчас видеть, надо же такой облом в великий день таинства разбиения гранита науки, и об кого, об Олю, он не мог этого предугадать, но было уже поздно.

— Ебать мои старые костыли и колотить их в сраку, я конечно рад тебя видеть, но пойми Оля, ты немного не во время нагрянула. Знаешь такую татарскую пословицу, что незваный гость хуже русского, так y тебя, ***, сейчас такая же ситуация, y меня щас занятия, ко мне пpидёт репетитор, а ты тут привалила.

— Здрасьте, жопа, Новый год! Не парься я буду тихо себя вести, меня даже не будет слышно. Кстати, а с каких это пор ты взялся за ум?

— Вот с этих самых, не твоё дело, проходи, но только чтобы тихо, уткнись там грызлом в стенку, и чтоб от тебя ни звука не исходило.

Оля прошла и уселась на диван. Странности творятся в этом мире, последний раз они трахались неделю назад, да и то это было как-то вяло и быстро, обычно за такой срок он как обезумивший от страсти жеребец накидывался на неё и долго терзал, сейчас же было видно совсем другую картину. Её начали терзать смутные сомнения по поводу человеческого бытия, точнее мужской его части, но всё же решила не задавать лишних вопросов, полностью доверившись стечению обстоятельств и времени, которое как известно, залечивает любые раны, в независимости от того, кем и когда они нанесены, надеясь где-то в душе, что после его занятий она всё выскажет ему, всё то что в ней накопилось, пытаясь заставить насадить её на кукан... В дверь опять позвонили.

Теперь уже Колян явно нервничал, загнул про себя тpёхэтажным матом и пошёл отворять свою калитку. По всем законам подлости и теории вероятности, в данный момент там должна была появиться Наталья Евгеньевна, именно она там и 

была.

— Здравствуй, Николай, как y тебя дела, ты готов к труду и обороне, покоряя неизведанные просторы вселенной,  — ненавязчиво поинтересовалась его Наташа.

— Всегда готов, мой взгляд направлен в светлое завтра, это я как доктор невропатолог говорю,  — выложил Колян заранее приготовленный для встречи текст.

— Странный y тебя ответ, ты должен говорить не как доктор невропатолог, а как трясущийся перед зачётом отстающий студент.

С этими словами Наталья Евгеньевна проследовала вглубь помещения, да и не куда-нибудь, а именно туда, где тихо притаилась подруга дней его суровых. Женская логика и интуиция не подвела училку, она сразу догадалась, что это и есть та самая ***, пытающаяся отбить y неё бедного Коляна, это и есть та самая ***, делившая с ним любовное ложе в её отсутствие, та самая ***, забивающая голову бедного Коляна, и без того тупую, всякой аморалкой.

— А вы как я понимаю, Оля, хотя, я конечно могу и ошибиться,  — пропела Наталья Евгеньевна голосом, не подлежащим обсуждения, задав при этом видные нотки недоверия в её адрес и поставив тем самым себя в более высокое положение.

— Да, а вы собственно, кто?  — дрожаще ответила Оля.

— Можно просто Наташа,  — ответила та, и затем продолжила,  — послушай, Коль, ты не мог бы сходить в магазин, купить что-нибудь к чаю, или выпить, надо бы немного расслабиться и отдохнуть после занятий. Как ты на это смотришь.

Он согласился, просто ему больше ничего не оставалось делать. Ближайший магазинчик находился довольно далеко, нацепив на себя прикид поцивильней вышел, пообещав долго не задерживаться. Он знал, точнее определил по настроению своей преподавательницы, что их с Олей диалог не сулит той ничего хорошего. Тут ему сразу же вспомнилось, как Наташа расспрашивала о ней, ему осталось лишь пожалеть её и стараться не обращать внимания на холодный ноябрьский ветер... а в это время на квартире.

— Да ты просто дешёвая ***, грязная неотёсанная шлюха, неужели ты думаешь, что всё в этом мире будет сходить тебе с рук. Так знай, сука, со мной y тебя эти штуки не пройдут, я научу тебя, как правильно жить,  — орала обезумевшая от приливающей злобы Наталья Евгеньевна, схватив её за волосы и с силой дёpгая за них,  — оставь его в покое, ты слышишь нет,  — уже умоляя со слезами на глазах продолжала она.

С этими словами она расслабила напрягшуюся руку, и полностью обессиленная уселась на пол, большие слёзы обиды за неумение доказывать свою правоту навернулись на глаза Наталье Евгеньевне. Она сидела и плакала, ей не хотелось жить, не хотелось находиться здесь, да, именно здесь и сейчас, она сгорала со стыда, со стыда за свою слабость и мягкий характер, куда ей было тягаться с человеком, вырасшей практически на улице, которая с малолетства поняла, что в этой жизне нельзя быть слабым, здесь таким не место, живьём сожрут.

Большая ненависть к сопернице сильно щемила Оле сердце, но всё же что бы там ни было, она 

умела жалеть слабых и бережно к ним относиться, кто же тогда будет двигать впеpёд мировой прогресс, направленный на строительство светлого завтра. Она пристроилась рядом на полу и обняла Наташу, вытерев ей слёзы бережно поцеловала её, сначала в лоб, аккуратно поправив рукой волосы, Наташа не сопротивлялась, и Оля одаривала её своими поцелуями, последний пpишёлся как надо, всё по настоящему, рот в рот. Наташа никогда до этого подобными вещами не занималась и попыталась это прекратить, но Оля сильно держала извивающуюся голову обидчицы, по волею судеб ставшей теперь лишь жертвой. Рука же её скользнула по застёжке Наташиной блузки, медленно pасстёгивая её при этом.

Когда это было снято, то Оля пролезла опытной рукой под её лифон, освободив прекрасную, налитую молоком и мёдом грудь, выставив её на всеобщее обозрение. Она стала нежно поглаживать их, отчего соски вскоре затвердели. Наташа всё ещё продолжала терзать себя мучениями, но вскоре успокоилась, опытные действия не менее опытной проститутки заставили её сделать это, она привстала, легла на диван и надавила сверху на Олю, сладострастно припавшей к груди, словно голодный младенец к своей матери, заставила её поработать в другом стиле.

— Оближи мне там, тебе же не трудно,  — еле слышно проговорила Наташа.

Но Оле совсем и не нужно было слышать это, она сама прекрасно знала, что и когда ей нужно делать, но почему то ей понравилось выполнять её приказы, словно от этого казалось ей, что она ублажает злых преподов.

Разведя ей ноги немного пошире, чтобы было удобнее, впилась языком в её аккуратно выбритый лобок, чем-то напоминающий розочку, отчего Наташа в приятной похоти схватила её за голову и с силой прижимала, когда это было необходимо, доставляя тем самым себе большее удовольствие...

Вдруг откуда не возьмись, появился в рот ебись, правильно, вы конечно же угадали, появился Колян. Он охуел от увиденного зрелища, но понял, что надо помочь Оле хоть как-то успокоить свою преподавательницу. Вдвоём им было уже намного легче сделать это, они поочереди сменяли друг друга, когда кто-то уставал, даже пытались успокоить её сразу вдвоём, отчего Наталья Евгеньевна сразу же пришла в чувства. Троица устроила затем группен секс, затем ***ули спирта без разлива и уставшие от своих подвигов легли спать, чтоб оставить свои последние силы на утро. Мораль сей басни такова — взявшись за грудь, говори что-нибудь.

В это время доносились слова группы «Zаповедь'nic», доносившей до широкого круга масс свою песню «Кама-Сутра», направленной на обучение простых обывателей занятий сексом, но нашим героям было уже давно по-барабану, они крепко спали и сплели из своих тел позу №69 в тройном варианте.