Та, что изменит всё. Глава 23. Из сборника Реально изменила мужу

Петля для Гюнтера

Граф Гаржак ходил по своему кабинету в королевском дворце и чувствовал себя зверем, запертым в клетке. Из всех, кто составлял "малый совет" Гюнтера, остался только он. Борух убит, это точно известно, Берриан в Штирии, мадам Флора исчезла из столицы, едва только до города дошла весть о сокрушительном разгроме королевского войска. Шоалы тоже и след простыл, она скорее всего где-то в Зорристане.

На самом деле, ему тоже пора позаботится о себе. Верные люди ждут на дороге в Глор, оттуда можно добраться до Кяхта и затеряться на территории этой торговой республики. Человеку с деньгами везде рады, а за то время, пока Гаржак служил Гюнтеру, он скопил себе очень хорошее состояние.

Но как же не хочется этого делать, ведь столько планов, столько идей! Но пора, пора.

Гаржак вышел из кабинета и быстро пошёл по роскошным коридорам дворца. Часы показывали десять утра. Обычно, в это время от придворных было не протолкнуться, но сейчас графу. кроме часовых, не встретилась ни одна живая душа. Вот и потайная дверь, скрытая за совершенно обычной портьерой.

"Но что тут делают дворцовые стражники? Да еще и в доспехах давно распущенных синих кирасир?" — граф мысленно удивился, но ничего не успел сказать.

— Граф Гаржак, именем королевы Бабетты и Железной Девы, вы арестованы!

Откуда-то со спины появились еще два инсургента, пожалуй, их можно назвать так, и скрутили графа. При этом один из них как следует прошёлся по рёбрам и когда тот скривился, прошептал:

— Мой брат сопровождал Железную Деву, когда та пыталась вывести королеву из города. Из-за тебя, тварь, он погиб. Настало время моего отмщения,  — Связанного Гаржака отвели в казармы дворцовой гвардии и посадили под замок.

В городе меж тем начинались уличные бои. Едва только дошли новости о поражении под Коллоденом и пленении короля, как по войскам, базирующимся в столице, пошли подспудные разговоры.

Как Гюнтер не пыталя. но ему пришлось оставить в гарнизоне Аласкиви почти восемь тысяч остезийцев. Без них было никуда, новому королдю была нужна связь с местной аристократией. Большинство солдат всё равно являлись наёмники или лично преданными ему людьми, но треть составляли местные.

Вот они то, когда армия Железной Девы была в половине дневного перехода от города, и подняли восстание. Руководили им разные люди. Одни старались загладить вину за службу у узурпатора, вторые действительно восстали по велению совести.

Так или иначе, в столице начались городские бои и к моменту подхода армии сестёр во всёх трех кольцах пылали пожары и начались грабежи.

•  •  •

— Город горит,  — сказала Прима, подключившись к беспилотникам.

— Вижу, пожары в магическом квартале, в казармах стражи и дворцовой гвардии,  — ответила Секунда

— И еще много где. И посмотри, там вовсю идут бои. Интересно кто с кем дерётся?

— В городе восстание, часть гарнизона, в основном наши, дерётся с наёмниками и людьми Гюнтера из Маноров,  — включился в разговор капитан Каст.

— Патриоты, значит,  — ухмыльнулась Прима,  — а когда наш пленник сидел на троне, они 

сидели тихо и не высовывались.

— Очень точное замечание, да и не нужно нам это восстание, на самом деле. Оно только привело к ненужным жертвам. В любом случае надо будет разбираться с каждым,  — продолжил Каст.

До города оставались считанные мили по королевскому тракту. Предвидя возможность бегства части гарнизона и придворных узурпатора, Прима отправила часть эльфов заблокировать остальные дороги, никто не должен ускользнуть.

Вот и большие королевские ворота. В нарушение всех и всяческих правил, они были распахнуты настежь, подъёмный мост был опущен, и на нём стояла несколько десятков человек в форме синих кирасир.

Секунда сделал знак знаменосцу с флагом Остейзии и выехала вперёд. Когда девушка подъехала. встречающие встали на одно колено и один из них протянул ей поднос. на котором лежали символические ключи от города.

— Кто здесь главный?  — спросила она.

— Я, барон Микаэль, владетель Нирна. Сейчас я командую гарнизоном столицы.

— Встаньте барон, где Её Величество?

— Королева во дворце и вот-вот родит.

В это время подъехали остальные и Прима с седла спросила:

— Кто контролирует дворцовый район?  — глаза барона расширились, когда он увидел точную копию Железной Девы. По городу ходили слухи, что у героини обороны столицы есть сестра-близнец, однако, увидев её воочию, он удивился абсолютной идентичности двух женщин. Отличить их можно было только по одежде. Железная Дева выбрала для этого дня доспехи синих кирасир, а её сестра броню метеоритного железа.

— Его контролируем мы, чего нельзя сказать об остальном городе. Безвластье породило волну преступности и наша мятеж, к сожалению. только подбавил масла в огонь.

— Ясно,  — сказала Секунда,  — Олаф, прикажи своим людям взять столицу под контроль. Воины сестёр будут проводниками и переговорщиками. Мародёров и поджигателей — вешать! Без жалости вешать! Барон Конрад, помогите конунгу, конные сотни ордена идут со мной к королевскому дворцу,  — барон молча кивнул.

— Сделаем,  — сказалОлаф и через минуту скрылся из виду, поглощённый массой воинов.

К удивлению встречающих, армия Железной Девы не вошла в город, а встала лагерем в двух милях. Воины Олафа очень быстро навели порядок на улицах и приступили, вместе с местными, к тушению пожаров.

Что до верных Гюнтеру солдат, то они бежали из столицы через другие ворота. Их судьба была печальна, своевременно отправленные отряды эльфов перехватили практически всех.

Но это будет потом, а сейчас Корнелия, дочь барона Керона, во второй раз в своей жизни пересекает три кольца Аласкиви по направлению к королевскому дворцу.

Как не похожи эти два раза! В первый она была совсем юной девушкой, смотревшей на мир восторженными глазами, очень скоро её закружит водоворот плотских наслаждений, и она вступит на путь, который закончится в пыточном подвале наедине с садистом палачом.

Сейчас она знает правду об этом мире и едет верхом на боевом коне облачённая в доспехи, за спиной пять сотен кавалеристов, готовых отдать за неё жизнь, рядом соратники, а под стенами столицы полтораста тысяч воинов, её воинов.

Вот и Площадь Растуса Великого, "надо не забыть переименовать" — внезапно подумала она. Здесь 

победителей ждали лучшие люди города, аристократы, богатейшие торговцы и жрецы.

— Заметь, Секунда, ни один из них не вышел нас встречать к городским воротам,  — тихонько сказала Прима.

— Да, я тоже обратила на это внимание.

— Бояться, слизняки, бояться. И правильно делают, они же присягнули узурпатору, получили от него привилегии и титулы.

Прибывшие остановили своих коней у ступенек и, не обращая внимания на собравшихся, двинулись вглубь дворца. Их целью были покои Бабетты. Как ни крути, именно королева сейчас была единственной законной властью в Остейзии.

•  •  •

Дворец произвёл удручающее впечатление на Корнелию. Она его помнила совсем не таким. Место, где всегда было много света и радости превратилось в какой-то мрачный гибрид саркофага и конторы провинциального торговца. К тому же, то тут, то там попадались верные приметы недавнего восстания: лужи крови, подпаленные портьеры и стены.

Возле покоев Бабетты стояла охрана. Увидев барона Микаэля, воины отсалютовали ему и один из них произнёс:

— У её Величества начались роды, сейчас с ней пара врачей и сиделка. Они говорили, что Её Величество в опасности.

— Пожалуйста, подождите меня здесь,  — обратилась Секунда к остальным,  — кроме тебя, Клаудиус, ты будешь нужен там.

Роды у Бабетты были очень тяжёлые, открылось кровотечение, и она медленно умирала. Жрецы Растуса могли бы помочь, но после поражения Гюнтера, они как по волшебству, исчезли из города, как и маги. Хуже всего было то, что она всё еще не родила и смерть могла забрать не только её но и сына.

Женщина лежала на окровавленных простынях, маковый отвар дал ей небольшую передышку, но боль никуда не ушла, просто затаилась. Врачи тихонько переговаривались в углу. Бабетта их не слышала.

Внезапно двери спальни настежь распахнулись, и к королеве подошла та, кого она меньше всего ожидала увидеть. Её бывшая фрейлина Корнелия в сопровождении высокого седого мужчины. Сначала Бабетта решила что её сознание играет с ней злые шутки но голос Железной Девы звучал твёрдо и уверенно:

— Вон! Все вон отсюда!  — властно сказала Корнелия,  — Клаудиус, займись королевой, она и её сын нужны Остейзии.

Мужчина склонился над Бабеттой и начал какие-то манипуляции, женщина не видела, что он делает, но боль, неожиданно ушла, растворилась, оставив после себя только покой и и какую-то пустоту.

— Надо резать, еще чуть-чуть и будет поздно.

— Делай всё, что считаешь нужным,  — это были последние слова, которые слышала Бабетта, после них она заснула...

Когда королева открыла глаза, первое что она увидела, был еще один призрак прошлого. В кресле, рядом с её кроватью сидела Сабина и держала на руках младенца.

— Доброе утро, Ваше Величество. Примите мои поздравления, у вас чудесный здоровый сын,  — с этими словами бывшая фрейлина подала ребёнка матери. Приложив младенца к груди Бабетта впервые за много-много времени улыбнулась.

•  •  •

В то же самое время в бывшем кабинете Гюнтера решалась судьба Остейзии. За большим столом хортерийского дуба сидели победители, плюс еще один человек. Прима, Секунда, Олаф, Хур Хан, Клаудиус и Норберт, бывший канцлер Остейзии, вот 

кто должен решить как будет жить страна, когда армия уйдёт на восток, в Империю.

Сразу после разгрома Гюнтера, сестры и Клаудиус начали думать, как быть с Остейзией. Да, перед ними стояла задача намного порядков более важная, чем судьба этого Богом забытого захолустья. Но оставить на произвол судьбы людей, которые им доверились, было нельзя.

Поэтому, было найдено решение, а сейчас настала пора претворять его в жизнь.

— Итак, подведём итог. Формально правителем становится новорожденный сын Бабетты. Фактически же, при нем будет собран регентский совет, который и будет править страной до его совершеннолетия.  — Прима как командующий армией была председателем этого собрания, она же и говорила сейчас.

Норберт до сих пор не мог поверить в то, что сейчас происходит. Еще позавчера он был узником в королевской темнице. Истощённой и умирающей тенью самого себя, а сейчас он жив, здоров и снова занимается тем, чем и должен.

— Состав регентского совета: Норберт, только не в должности канцлера, вы,  — Прима улыбнувшись кивнула мужчине,  — не бежали из страны и не пошли на службу узурпатору. Это великолепный пример для подражания и он достоин соответствующей награды. Так вот. Глава регентского совета будет носить титул Герцог-регент. И это будете.

С этими словами Прима открыла шкатулку, стоявшую перед ней и достала медальон, при виде которого у новоиспеченного Герцога-регента перехватило дух. Такого количества драгоценных камней в одном изделии он еще не видел.

— Это отличительный знак герцога-регента. Берите, он ваш. Теперь перейдём к остальным членам совета. Кроме вас там будут трое. Граф Конрад, владетель Туссена. Командир нашей орденской кавалерии станет графом и получит бывший замок Николаса. Он же сейчас принадлежит Гюнтеру?

— Всё верно госпожа,  — ответил Норберт.

—Отлично, значит проблем не будет. Граф Конрад возглавит армию, когда мы уйдём.

Еще одним членом регентского совета будет Сабина, она же новый министр двора. И наконец, в совет будет входить вдовствующая королева Бабетта. У Герцога-регента будет два голоса, у остальных по одному.

— А как быть с остальными должностями? Финансы, сельское хозяйство. архимаг и остальное. Кто реально будет управлять страной.

— А это решать вам Норберт, только учтите, ни культа Растуса ни магов больше не будет. Остейзия становится страной, свободной от влияния ложных богов.

— Ложных богов? Как это понимать?

— О, позвольте объяснить...

К сожалению, эти слова слышали не только присутствующие в кабинете. Гюнтер, едва придя к власти распорядился дооборудовать свой кабинет и в одной стене сделали незаметное слуховое окно для эмиссара фуггеровского банка, который, по соглашению с банкирами, незримо присутсвовал на каждом совещании. При этом, король даже не знал кто был этим эмиссаром и сейчас граф Сбарре, так удачно сдавшийся на поле битвы, напряжённо ловил каждое слово.

—... так что, дорогой Норберт, со всеми проблемами, которые раньше решали жрецы и маги, нам придётся разбираться самим. Но не переживайте, за время путешествия в Остейзию, нами было подготовлено достаточное количество специалистов, которые смогут достойно заменить весь этот псевдомагический сброд.

— Я даже представить 

себе не мог ничего подобного.

— На свете есть множество вещей, которые и не снились местным мудрецам.

— А что вы имели ввиду, когда назвали Бабетту вдовствующей королевой? Насколько я знаю, король Гюнтер жив,  — здесь слово взяла Секунда.

— Это не надолго. Думаю, уже всё готово и нам пора на площадь справедливости, так теперь будет называться площадь Растуса Великого.

•  •  •

Там действительно всё было готово. В центре площади был установлен большой эшафот с тремя виселицами. вокруг которого было непротолкнутся от горожан. отделённых от места казни тройным кольцом воинов ордена сестёр.

Едва Прима и остальные появились на большом королевском балконе, как Угги, а это он взялся быть распорядителем церемонии, подал знак и двое катов в традиционной одежде палачей выволокли поочередно Дурзога, Урога и наконец, Гюнтера. Когда все трое замерли на табуретках, с петлёй на шее, Секунда вышла чуть вперёд, вопросительно посмотрела на Клаудиуса и дождавшись его утвердительного кивка, заговорила:

— Слушайте меня жители Аласкиви! Многие из вас помнят тот день когда наш город пал. Как текла по улицам кровь, как бандиты, под руководством этих трех мерзавцев насиловали. грабили и убивали.

Я, Корнелия, бывшая фрейлина нашей королевы. Многие из вас знают меня как Железную Деву. Когда Аласкиви был объят огнём хаоса, я висела подвешенная за руки в темнице, а палачи, по приказу этих же людей, пытали меня. Пытали просто за то что я защищала этот город и его жителей.

Но настал час отмщения, и те, кто виновен в бедах нашей страны получат то, что давно заслужили.

Думаю, многие могут сказать что на этом эшафоте должно быть еще два человека. Конунг Эрик красный и его сын Ивар. Вы правы, но это невозможно. Ивар пал от руки нового конунга железных островов, Олафа, который стоит рядом со мной. А Эрика убил его дядя, Угги, в его руке сейчас рычаг, движение которого отделяет преступников от смерти.

Мы начали верщить справделивость на железных островах, продолжим делать это сейчас, а закончим в столице Империи, где засели истинные виновники и организаторы этого кошмара.

Девушка обвела взглядом затихшую площадь и обратилась к приговорённым.

— Гюнтер, герцог Хикори, Урог Грон Конкаш, король Волчьих островов и Дурзог Грон Урог, я Корнелия Секунда, дочь барона Керона, Железная Дева Аласкиви, приговариваю вас к смерти через повешение. Угги. приведи приговор в исполнение.  — Через мгновение все трое уже болтались в петлях.

Спустя несколько минут они были мертвы. Всех троих похоронили в безвестной канаве куда свозили трупы нищих и бездомных. Так бесславно завершился жизненный путь тех, кто когда-то считал себя, практически всесильными, властителями этой части Пангеи.

Граф Сбарре не видел как закончилась жизнь двух королей и одного наследного принца. Он, что есть силы, нахлёстывал коня, стараясь как можно скорее попасть в Кяхт, а оттуда уже передать сообщение своим настоящим хозяевам...

•  •  •

Дипломатия силы

По утрам Торговая плаза Имперского города обычно залита солнцем. Его лучи весело играют на отполированных мраморных статуях, заглядывают в окна и отбрасывают 

зайчики.

Это утро исключением не стало. Мелкие клерки спешат по своим конторам, состоятельные матроны совершают свой регулярный променад по ювелирным лавкам и мебельным магазинам, а стражники в ярко начищенных кирасах улыбаются красивым девушкам.

Во всём этом океане добродушия и спокойствия есть только один островок, диссонирующий с окружающим миром. Это паланкин первого консула Игнатия, чьи мысли, в этот момент, чернее тучи.

А ведь так хорошо всё развивалось. Успешная авантюра, да-да именно авантюра, вознесла Игнатия на вершину бюрократической пирамиды Империи, в его руках оказались сосредоточены такие ресурсы, о которых еще два года назад он и помыслить не мог. А уж если проект с доспехами Торстейна завершится успехом, то Игнатий встанет вровень с богами!

Но это всё может быть будет, потом. А сейчас его ждёт очень неприятный разговор с настоящими хозяевами Империи.

•  •  •

— Френсис, Фредерик, рад вас видеть.

— Взаимно, Игнатий, проходи, садись. Налить что-нибудь?

— Спасибо, кяхтское красное, пожалуйста.

— Как обычно, ты не изменяешь своим привычкам. Вот твоё вино и перейдём к делу. Что ты скажешь по поводу событий в Остейзии?

— Всё это очень серьёзно. И дело даже не в том что Гюнтер потерял сначала корону, а потом и голову, это как раз ерунда. Таких Гюнтеров я вам найду десяток за пригоршню монет. Нет, главная проблема в той легкости, с которой его разгромили и в том, что никто даже не представляет, кто стоит за этими Примой и Секундой.

— Ты тоже думаешь, что они не самостоятельные фигуры?  — спросил Френсис и выразительно посмотрел на брата.

— Конечно нет! Посмотри сам. Нам доподлинно известно, что Корнелия, дочь Керона была продана в рабство, при этом и это подтверждено многими свидетелями, в момент продажи она была просто истекающим кровью обрубком еле живой плоти. Затем, её хозяин, мэтр Агастус, маг не из последних, хочу заметить, бесследно исчезает, как и Корнелия. А затем она, живая и невредимая, появляется в Бере, да не одна, а сразу в двух экземплярах. При этом, у них очень много денег, до неприличия много, и их всюду сопровождает какоё-то странный старик. Спустя очень непродолжительное время они уже во главе армии вторгаются в Остейзию, где в одном единственном сражении с помощью магии громят нашего ставленника, а сами практически не несут потерь.

— Мы всё это знаем не хуже тебя Игнатий, какие из этого следуют выводы?

— Выводов пока не будет, единственное, я бы попристальней присмотрелся к этому старику, Клаудиусу. Скорее всего, он ключ ко всему что происходит.

— Согласен,  — ответил Френсис,  — и надо действовать. Мы, несмотря на то, что сигналы поступали достаточно давно, не видели в этих девках угрозы нашим интересам. И что в итоге? наши позиции в Зорристане пошатнулись, а Северо-запад континента практически потерян. Вы же знаете, что Гюнтер планировал захватить и Штирию и Южный, а затем и Северный Нордмар? Готов поспорить на что угодно, новые правители Остейзии быстро найдут общий язык и с королем Филиппом 

и великим князем Крутояром. Баронесса Оксфоллская же, фактически спасла их от вторжения.

— Кто-кто?  — спросил Игнатий.

— Корнелия, дочь Керона. Она же теперь баронесса.

— Хмм, пожалуй, вы правы.

— После того как они прямо сказали о следующей цели их похода, а это мы, у нас не остается вариантов, нам нужно немедленно приложить все усилия для их устранения. И начать нужно с того что мы умеем очень хорошо, с яда и кинжала.

— Я согласен, можно и нужно попробовать нанести пару точных и смертоносных ударов...

•  •  •

Четыре часа утра, самое сложное время для несущих стражу. Большая часть ночи уже позади, впереди рассвет и так хочется спать. Часовые в это время уставшие, их внимание ослаблено. Очень удобно, если ты замыслили что-то недоброе.

— Напоминаю, их две. Работаем тройками, после того как закончим, встречаемся в "закопченном котле"

— Зачем повторять, не маленькие.

— Ладно, начали.

Прима расслабленно вытянулась на огромной кровати. Вот с чем на Пангее был полный порядок, так это с комфортом, если у тебя есть деньги, конечно. Такой роскошной перины как тут у девушки не было ни где. Все эти высокотехнологические штуки, которыми так любят оснащать гостиницы в Федерации, ничто по сравнению с этим ложем.

Посмотрев на часы девушка потушила настольный светильник и через несколько минут спала сладким сном.

— Всё, обе уснули,  — голос предводителя команды убийц звучал хрипло и угрожающе,  — осталось закончить что начали.

За спиной у убийц были три трупа убитых часовых. которых аккуратно взяли в ножи. переглянувшись они двинулись в стороны бывшего крыла принцессы, где располагались девушки.

Убийцы прошли еще два поста охраны, не оставляя после себя никого в живых. Их путь завершился возле двух практически одинаковых спален.

Секунда спала крепко, это было то место где девушка долгое время чувствовала себя счатливой. Но внезапно что-то заставило её проснуться и она. каким-то чудом почувствовала опасность. Она активировала "Веном" и буквально через мгновение сразу три отравленных арбалетных болта ударили её в грудь.

Прыжок, трансформация кулаков в две чудовищные секиры, короткий взмах и вот она уже стоит в задитой кровью спальне, её, несостоявшиеся, убийцы буквально разорваны на части.

— Секунда,  — в переговорном устройстве раздался голос Примы,  — тут у меня гости.

— У меня тоже, судя по количеству конечностей и голов, трое.

— Ты что их там, нашинковала?

— Так получилось, всё произошло слищком быстро.

— Тебе нужно тренироваться и тренироваться. Я своих живьём взяла.

•  •  •

Как и любой приличный дворец, Синий дворец, имел свою собственную тюрьму, а в ней пыточную. И в ней сейчас находились сразу три клиента.

— Вигмар, эти трое не чета тем хлюпикам, которых мы пользовали в империи, уже час с ними возимся и хоть бы хны. Уважаю.

— Да, Угги, сразу видно, перед нами не просто убийцы. Конечно, мы их всё равно разговорим, просто больше времени потратим.

Вигмар и Угги взяли паузу, чтобы обсудить дальнейшие действия. Все трое пленных держались очень и очень неплохо. Конечно, разговорить можно любого, было бы желание, но иногда допрашиваемые 

успевали умереть, прежде чем начать колоться, подосланные Игнатием и братьями Фуггерами, убийцы были как раз из тех, кто мог заставить себя не дышать достаточно долгое время чтобы умереть, сейчас они ждали подходящего момента, чтобы сделать это. Пока не получалось, слишком много внимания к ним.

— Ну что у вас за методы!  — поморщилась Прима, войдя в слабо освещенное помещение со сводчатыми потолками.  — Честно слово, это варварство. Угги,  — тут она потянула воздух носом,  — Ты их что, калёным железом пытал?

— Конечно, де.., Прима,  — он вовремя поправил себя,  — как иначе? Или ты жалеешь эту падаль.

— Нет, не жалею, но у вас они либо сдохнут либо вы их убъёте, ничего не сказав.

— Ты просто ничего не понимаешь в искусстве допрашивать пленных.

— Нет, милый Угги, это ты ничего не понимаешь. Позволь я покажу.

С этими словами она подошла к одному из пленных, приложила к его шее медицинский терминал и громко начала считать. На цифре десять она поставила стул напротив пленника и с делано равнодушным тоном сказала ему:

— Давай, душегуб, рассказывай.

Девушке повезло, ей попался главарь, которого инструктировал лично Френсис Фуггер. Под действием препаратов убийца рассказал буквально всё что помнил и даже немного больше, даже обстановку в кабинете банкира и то что пил его собеседник во время инструктажа.

Да, убийца раскололся до самого донышка, а потом просто умер. Закончил говорить и умер, кончился. Через два часа к нему присоединились и два его подельника.

— Вот видите. все эти ваши ножи, игла и прочие атрибуты дешёвых ужастиков абсолютно не нужны. Одна инъекция и мы всё знаем. И кстати, медицинские терминалы есть у всех собравшихся. Почему ты, Угги, так и не научился им пользоваться?

— А зачем? Я знаю, что эта штука сама всё сделает, если кто-то вспорет мне брюхо, остальное мне ни к чему.

— Как знаешь, но давайте перейдём к главному. Нами всерьёз заинтересовались в империи, думаю, что эта шестёрка была только первой ласточкой, за ними будут и другие. И в связи с этим у меня вопрос к Касту. Капитан, как так получилось, что пятнадцать наших людей были зарезаны прямо посреди Аласкиви?

— Я не знаю, Прима, этого не должно было произойти, мои люди были хорошо отдохнувшими и подготовленными.

— Но они мертвы. Ладно, с этим ты сам разберёшься. Давайте решать что делать дальше.

— Разрешите мне,  — взял слово канцлер Норберт,  — вы знаете, еще когда был жив король Торстейн, я создал достаточно разветвлённую сеть соглядателей в соседних странах. особенно эта сеть была сильна в приграничных регионах. С молчаливого согласия короля я не делился информацией о её существоании с Гаржаком, поэтому она и не досталась Гюнтеру.

— Понятно, –перебила Прима, Норберт поморщился но промолчал,  — когда вы получили свободу, то первым делом проверили состояние этой сети. Наверняка, кто-то разбежался, но если вы говорите об этом, значит, сеть работает. Что сообщили ваши шпионы?

— Оба Нордмара настроены очень доброжелательно. И князь Крутояр,  

и совет старейшин готовы нас поддержать. Империя и её банкиры изрядно всем надоели.

— Отлично, что-то еще?

— Да, лорд Берриан движется назад в Остейзию ускоренным маршем.

— Наверняка хочет прорваться в Имсперию тем же маршрутом, по которому прошли вы,  — сказал Олаф,  — для него это единственный выход.

— Видимо, вы правы, конунг. Норберт, сколько у него войск?

— До пятидесяти тысяч. Из них двадцать тысяч это его конница, остальные это местная, остезийская пехота.

— Берриан мой,  — внезапно сказал до селе молчавший Хур Хан. Он встал и повторил свои слова.

— Берриан мой. Пришло время излечить страшную рану, до сих пор высасывающую силы из народа травы. Да, Берриан мой и я никому не позволю встать между нами. Сегодня мои воины пойдут навстречу изменникам и втопчут их в землю, где бы не произошла эта встреча.

— Вам никто и не собирается мешать, Хур Хан. Прошу только об одном, возьмите с собой рейтар. Ваша кавалерия слишком ценна чтобы позволить ей нести большие потери.

— Нет, Прима, рожденная под иными небесами. Только дети травы, только чистое оружие.

— Ясно, если таково ваше решение, не буду настаивать,  — сказала Прима, Хур Хан величаво кивнул и сел на своё место,  — продолжайте, пожалуйста, канцлер,  — обратилась она к Норберту.

— Теперь о Штирии. Нам надо сказать Гюнтеру большое спасибо. До того как Берриан фактически вторгся на территорию соседей, они придерживались нейтралитета. Сейчас же, настроение короля Флоренса изменилось, и мы можем рассчитывать на его помощь в походе на Империю. Осталась самая малость.

— Да, надо что бы Хур Хан разгромил Берриана и в процессе не разорил Штирию,  — улыбнувшись сказал Олаф. Предводитель эльфов только кивнул в ответ.

— Всё верно,  — продолжил Норберт. И теперь о наиболее важном, о Хортерии...

•  •  •

Король Конрад, единовластный повелитель Хортерии стоял на пригорке и смотрел на долину перед собой. Там, в долине его армия переходила границу между Остейзией и вечно нейтральным Кяхтом.

Причина, по которой стотысячная армия Хортерии вторглась в Остейзию, была проста. Юному королю захотелось войти в историю. Гюнтер, хоть и был признан богами законным королём, в глазах соседей остался выскочкой и тираном, мучавшим прекрасную Бабетту. Конрад решил, что может разгромить узурпатора и вырвать из его рук красавицу королеву. То, что в результате этого на его голове будут две короны оставалось за кадром.

Новости о бесславном конце бывшего герцога застали армию Конрада уже в Кяхте, он немного подумал и решил продолжить путь. Кто бы ни разгромил короля Остейзии, он не мог это сделать без потерь. Цель осталась прежняя, поменялся только противник. Спустя сутки после границы разведчики Конрада вступили в контакт с передовыми дозорами оппонента, а еще через десять часов две армии выстроились друг напротив друга.

— Дорогой Конрад, я рада вас видеть, но что вы и ваши солдаты делают на моей земле?  — Бабетта выглядела даже прекрасней, чем когда владыка Хортерии видел её в последний раз. На королеве были облегченные доспехи синих кирасир, гвардии 

времён Торстейна, а чуть сзади располагалась её свита. Две похожие как две капли воды красавицы в полных кирасирских доспехах, юный северянин, в котором Конрад с удивлением узнал Олафа, нового конунга железных островов и Норберт.

— Ваше Величество, моя армия отправилась в этот поход, чтобы спасти вашу страну от тирании Гюнтера.

— В этом уже нет необходимости. Посмотрите на флаги за моей спиной, Остейзия снова свободна, а я её королева.

— Я рад это слышать, но всё же мы не уйдём, пока я не получу гарантии вашей безопасности.

"Господи, какой бред" — подумала Прима,  — "ну какие гарантии? Тебе нужна Бабетта и её королевство, неважно в какой последовательности".

— Ваши Величества,  — сказала она, Бабетта и Конрад поморщились,  — давайте вы продолжите этот разговор в шатре королевы Бабетты, думаю гарантии будут предоставлены,  — КОнрад думал всего несколько секунд и кивнул.

— Итак, Ваше Величество,  — снова обратилась к нему Прима,  — здесь присутсвуют те, в чьих руках судьба Остейзии, и не только её. Я буду откровенна, Мне это королевство не очень интересно, вернее даже совсем не интересно.

— Позвольте, почему вы говорите за всех?

— Потому что армия, освободившая Остейзию это моя армия. Да, она состоит из многих народов, но она моя. Кто-то, подобно наёмникам идут за мной из-за денег. Кто-то из чувства преданности или из-за любви к моей сестре,  — Прима улыбнулась Секунде и Олафу,  — но все они идут за мной. Моя настоящая цель Империя, и я её достигну.

— Империя?

— Да, Империя. Остейзия была не целью, а средством. Тут я получила больше пятидесяти тысяч воинов и получу еще. В связи с этим у меня к вам вопрос. С кем вы? С нами или с Империей.

— А если я нейтрален?

— Значит вы с Империей. Сто тысяч ваших воинов уже здесь. Или они присоединяются к моей армии, или мы будем драться. Я не буду такую угрозу оставлять за спиной. Только предупреждаю сразу, ваша армия будет уничтожена. У Гюнтера было больше сил чем у вас, но мы разметали его как ветер скошенную траву.

— Какая мне с этого выгода?

— Как быстро вы заговорили о выгоде, куда только подевался благородный король освободитель прекрасной девы? Хорошо, давайте поговорим о выгоде.

— Интересно будет послушать.

— Три миллиона талеров, титул короля Остейзии и Бабетта. Вот моя цена за вас и вашу армию. Думайте, на размышления у вас пять минут. Выбирайте или смерть или богатство.

— Вы хотите купить короля?  — ошарашено спросил Конрад.

— Да, хочу, и плачу королевскую цену. Две трети денег вы получите сразу же. Остальное, включая титул и жену, после того как я окажусь в храме всех богов.

Конрад всё решил намного быстрее и вскоре две армии направились к Аласкиви.

Армия Примы практически удвоилась, более двухсот тридцати тысяч воинов были у неё под рукой. Оставалось склонить к союзу остальных соседей Остейзии и можно выдвигаться на восток.

Ну а в Штирии, в это же самое время две части некогда 

единого народа сошлись в яростной битве. Хур Хан и Берриан как никогда были близки к разрешению своей многолетней вражды.

•  •  •

Месть Хур Хана

— Эти остезийскике свиньи не надёжны, брат. Стоит нам сцепиться с Хур Ханом как они тут же ударят нам в спину. Я уверен.

— Я тоже так думаю, Перриан. Поэтому поступим вот так...

Армия Берриана вот уже несколько дней стояла в самом сердце Штирии, то с какой лёгкостью девка Бабетты сначала обманула его, а затем разгромила Гюнтра, повергло Берриана в шок. Он и его люди оказались в положении волков, обложенных флажками, одни в центре, разом ставшего враждебным, запада.

Впрочем, решение нашлось быстро, надо прорываться в Империю и прорываться через север, тем же путём что прошла Корнелия дочь Керона. И чем скорее это будет сделано, тем лучше, Хур Хан со своими воинами уже в Штирии.

Всего под рукой у Берриана более пятидесяти тысяч, но рассчитывать он мог всего на двадцать. Только его эльфы были надёжны, только они не предадут, и будут биться до конца. Поэтому они ушли, оставив остезийскую пехоту далеко позади.

Эльфы сошлись недалеко от границы Остейзии. Как ни старался Берриан уйти от Хур Хана ему не удалось Передовые отряды двух армий наткнулись друг на друга и после серии коротких но яростных схваток отошли. Пятьдесят тысяч воинов, некогда бывших одним народом приготовились к битве.

— Хурри, посмотри, вот и всё. Сегодня закончится то, что началось давным-давно. Сегодня или Берриан или я кто-то из нас сложит свою свою голову.

— Мой Хан, это будет Берриан, я чувствую. Мы пошли за рождённой под иными небесами не для того чтобы изменник победил тебя. Нет, это твоя рука сразит его. Я уверен.

— Хорошо, хранитель закона. Я верю тебе, а теперь начнём.

Хур Хан тронул коня и начал двигаться сквозь строй своих конных копейщиков. Вскоре он был ровно в центре первого ряда. Повелитель эльфов знал что там, на другой стороне смертного поля его злейший враг стоит точно также, в первом ряду своих воинов.

Не нужны никакие встречи двух полководцев, или разговоры с врагом. Всё, что можно сказать, было сказано давным-давно. Сейчас слово за сталью.

Выглянуло солнце и его лучи заиграли на остриях копий и шлемах воинов. Ветер стих, как будто сама природа замерла в предвкушении битвы.

«Пора»,  — подумал Хур Хан и, взяв боевой рог, протрубил сигнал к атаке, тут же десятки других рогов повторили его клич. С другой стороны поля слышался очень похожий сигнал. Повелитель эльфов взялся за поводья и подал коня вперед. Воин смотрел только вперёд, ему не нужно оглядываться по сторонам. Он, итак, знал, что его воины, дети травы, идут на врага вместе с ним.

Две конные армии сближались, сначала шагом, потом рысью, а под конец кони перешли на галоп. Копья медленно опустились и две стальные волны ударили друг в друга. Звон стали о сталь, крики ярости и хрипы коней слышались далеко от места битвы.

Хоть 

Хур Хан и Берриан старались сойтись друг с другом, у них это не получилось. Два предводителя разошлись на считанный десяток ярдов, синхронно поразив воина перед собой. Обоим стало не до поиска главного врага.

Никакой тактики в этом бое не было. Простая честная драка на чистом оружии, даже луки остались в налучах. Только копья, мечи и топоры. Воины Берриана серьёзно уступали в численности, а в умении и ярости их противник им не уступал. Численность и стала решающим фактором.

На исходе пятого часа, воин-поэт со своими уцелевшими людьми оказался в окружении. Не более семи тысяч воинов осталось у него под рукой. Практически все они были ранены и лишились коней. Битва стихла на мгновение, и к ним выехал сам повелитель эльфов:

— Берриан, сдайся,  — голос Хур Хана был, как обычно, тверд и громок,  — вы проиграли, ни к чему больше проливать кровь народа. Сдайся и прими свою смерть, обещаю, что твои люди смогут уйти.

— Если тебе нужен мой меч, Хан, приди и возьми его!  — воины Берриана встретили эти слова громкими криками.

— Хорошо, изменник. Я иду. А вы, последовавшие за Беррианом, знайте. Я простил вас от лица всего народа травы. Когда я убью вашего предводителя, а я его убью, каждый из вас волен поступать, так как хочет. Вы можете уйти, без коней и оружия. А можете вновь стать частью Народа. Решать вам.

— Достаточно слов, Хан, давай покончим с этим.

Хур Хан легко спрыгнул с коня и сделал несколько шагов вперёд. И свои и чужие удивились, насколько легко он двигался. Как будто и не дрался он пять часов не на жизнь, а на смерть, Берриан, напротив, был ранен и устал. За день под ним дважды убивало коней, а левая рука практически не слушалась. НО да же в этом состоянии он представлял смертельную опасность.

— Я вижу, ты ранен, Берриан,  — сказал Хур Хан и отбросил щит,  — нападай и пусть нас рассудит судьба,  — до встречи с Примой, он наверняка сказал бы «пусть нас рассудят боги», но девушка посеяла зерна сомнения в душе повелителя эльфов, поэтому он промолчал про богов.

Изменник ничего не ответил, а просто сделал молниеносный выпад мечом. Хоть и раненый, Берриан представлял собой смертельно опасного врага, он не зря являлся обладателем самоцветной уздечки. Его стремительный удар едва не достиг своей цели, если бы Хур Хан не сделал шаг в сторону, он пал бы с пробитой насквозь грудью.

Несколько минут поединщики яростно рубились, при этом, сначала атаковал Берриан, а его противник только защищался. НАконец. воин поэт понял что происходит. Его просто изматывали, пользуясь его ранением. С каждой минутой, с каждым ударом и движением у него оставалось всё меньше и меньше шансов на победу, еще чуть чуть и сил совсем не останется. Собрав волю в кулак и стиснув зубы Берриан пошёл в последнюю атаку. Или она увенчается успехом или он умрёт.

Изменник атаковал, ничуть не заботясь 

о защите, пару раз он даже едва не достал своего врага. НО вс же не достал и окончательно выдохся.

— Сдайся, Берриан. Всё кончено!

— Никогда! Я не доставлю тебе такой радости,  — закричал он,  — ты не убьёшь меня, проклятый Хур Хан!! И никто из твоих прихвостней не сделает это! Я сам!

С диким, нечеловеческим криком он отбросил меч и вытащил из-за пояса длинный нож, которым перерезал себе горло. Кровь потоком хлынула на его панцирь, изменник сделал пару шагов в сторону своего врага и рухнул как подкошенный.

Хур Хан нагнулся и посмотрел в лицо мертвого врага, затем он обратился к его сторонникам:

— Ваш предводитель, тот, кто расколол Народ много лет назад, мертв. Вы слышали мои слова. Все кто хочет, могут уйти мы не будем вас задерживать. Остальные могут вернуться и снова стать частью Народа. Время мести вражды прошло, настало время примирения. Битва окончена. Давайте хранить павших.

И битва действительно была окончена. Вчерашние враги вместе хоронили убитых, вместе оказывали помощь раненым. Из двадцати тысяч воинов Берриана, погибли больше двенадцати, включая и его братьев, чуть более семи сотен предпочли уйти. Остальные вняли словам Хур Хана и пошли под его руку.

Так закончилась вражда, длиной в полтора столетия. Дочери повелителя эльфов были, наконец, отомщены.

Через четыре дня к лагерю Хур Хана вышли передовые отряды пехоты, которую Гюнтер когда-то отправил с Беррианом. По пятам за ними шло войско короля Штирии, который после ухода эльфийской кавалерии решил что настало время высунуться из своего замка.

Правителя Штирии, Вацлава второго, нельзя было назвать трусом, нет скорее осторожным. Вот и сейчас, когда войско Берриана пересекло границы его страны, король Вацлав предпочёл не делать ничего, а просто ждать. А вот когда стало ясно, кто победит, тут то он и выступил.

Вацлаву казалось что его план прост и удачен. Когда эльфы начнут резать оставшиеся силы бывшего короля Гюнтера, он ударит по остезийцам в спину и тем заслужит благодарность новых хозяев Остейзии. Но этот план остался не реализованным.

Хур Хан не просто так остался на месте, нет он именно ждал. Клаудиус практически сразу доставил в его лагерь телепортационную платформу и когда бывшме солдаты Гюнтера вышли к лагерю их встретила целая делегация: Королева Бабетта, Железная Дева и другие руковолители Остейзии.

Естественно, никакой битвы не получилось, все тридцать тысяч заново присягнули своей королеве. Которая затем тут же провела переговоры с Вацлавом, вернее она присутствовала на них, а говорила снова Прима.

Хур Хан пересёк границу Штирии с тридцатью тысячами войска, а вернулся со ста двадцатью. Спустя месяц после начала войны под рукой у Примы оказалось больше трёхсот тысяч, а еще пятьдесят шло из Нордмара. Как и предполагалось, князь Крутояр замирился, наконец, со своими северными родичами и вместе они выступили на соединение с армией Примы.

Триста шестьдесят тысяч. Такой армии Запад еще не знал. Армия пяти королей, так назвали её, выступила на восток, отправившись в величайший поход в истории 

Пангеи.

•  •  •

— Встань, Игнатий, и вы Френсис и Фредерик, встаньте. Я не мой отец, мне не нужны эти проявления верноподданнической верности,  — голос императора Максимиллиана Третьего, единовластного правителя сильнейшего государства на планете совершенно не соответствовал его титулу.

Император был слаб и труслив. Пожалуй, он являлся, этаким аналогом Бабетты. Как и королева Остейзии до вторжения Гюнтера, он совершенно не принимал участия в государственных делали, предпочитая проводить всё время в удовольствиях.

— До нас дошли слухи, что на варварском западе появилась одна особа, желающая разрушить мою империю. Игнатий, что всё это значит? Кто она?

— Ваше Величество, слухи, к сожалению верны. На нас идёт настоящая орда. Варварские корольки объединились под руководством настоящего демона в женском обличье. Эту ведьму зовут Прима. Как сообщают мои агенты, она грозится уничтожить наших богов, пьёт кровь, ест человечину и предаётся разврату, чуть ли не со всей своей армией.

— Она так привлекательна?

— Врать не буду. Я видел её сестру близнеца, да, она очень красива, но она настоящее чудовище, которое уничтожит не только Вашу Империю, но и весь мир. Если её не остановить, конечно.

— А у нас хватит сил её остановить?

— Ваше Величество, разрешите говорить откровенно,  — Максимиллиан кивнул и Игнатий продолжил,  — мы можем её остановить. Империя сильна как никогда, сильна как магами, так и воинами. Но и такого врага мы еще не знали. Никто не скажет наверняка, кто победит в этой войне.

— И что нам делать Игнатий? Вы моя правая рука, скажите, как быть!

— Не беспокойтесь, Ваши верные слуги сделают всё для безопасности империи и её императора. Мы уничтожим и ведьму с запада и все её приспешников.

— Что вам ля этого нужно, Игнатий?

— Не много, всего лишь право говорить от вашего имени с султаном Зорристана.

— Но зачем?

— Пришло время мириться. Слишком долго мы смотрели только на Зорристан и совершенно упустили то что происходит в дали от наших границ. Надо это исправить.

— Есть еще кое-что, Ваше Величество,  — взял слово Фрэнсис Фуггер,  — многие клиенты нашего банка, люди в высшей степени достойные и порядочные, были ограблены в последнее время.

— Господин Фуггер прав. Столицу и крупные города Империи захлестнула волна насилия. Улицы не безопасны по ночам, тюрьмы переполнены, и количество преступлений растёт изо дня в день.

— А это тут причем?

— А притом, Ваше Величество, что за этой волной тоже стоит западная ведьма. Именно она, это порождение веной ночи, стоит за мерзавцами, отравляющими нашу жизнь.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно!

— Тогда действуйте! Вешайте, жгите, пытайте, делайте что угодно, но в моей империи должен быть порядок! И вы, Игнатий, можете говорить от моего имени с кем угодно, лишь бы только это принесёт результат. Вы всё поняли?

— Да, Ваше Величество!

— Хорошо, теперь идите.

Дождавшись пока посетители выйдут, повелитель империи осушил целый бокал вина и позвонил в магический звонок, через секунду из потайной двери появилось несколько смазливых лакеев. Война и прочие ужасы где-то 

там, и они далеко, а удовольствия тут, стоит только протянуть руку.

— Дорогой друг,  — обратился Фрэнсис к Игнатию,  — как вы думаете, мы достаточно запугали нашего «повелителя»,  — последнее слово банкир произнёс с такой интонацией, что сразу стало понятно его отношение к императору.

— Я не уверен, с этим любителем мальчиков нельзя быть ни в чём уверенным. Но не переживайте. Нужные слова произнесены, и я еще буду работать с императором.

•  •  •

На самом деле, когда Фрэнсис Фуггер обвинял Приму в росте преступности, он был абсолютно прав. Именно братья Грег и Марк, которых она послала в империю, стояли во главе новой и очень жестокой банды, которая очень быстро стала доминирующей силой на улицах столицы.

— Эй, красавица, что там у тебя в мешке?  — хриплый колос из темноты окликнул худенькую девочку, невесть как оказавшуюся после захода в портовом районе.

Она ойкнула от испуга и прижалась к стене какой-то хлипкой хибары. Через секунду на свет появился обладатель этого голоса, сгорблённый старикашка, обладатель жуткой ухмылки.

— Давай сюда свой мешок,  — гаркнул старик,  — да не мешкай, а то быстро тебя разделаю на части!

Девочка собралась было бежать, но из темноты появилось еще несколько очень похожих фигур.

— Зачем тебе этот мешок, вшивый. Давай лучше прирежем её. Она конечно, кожа да кости, но ничего на бульон пойдёт,  — голос принадлежал грязной старухе в рваном, никогда не стираном балахоне. Остальные толи люди, толи звери встретили её слова довольным смехом.

— Да, давайте,  — подхватил третий,  — но сначала позабавимся! Страсть люблю таких как она, худеньких!

— А ну проваливайте отсюда, уроды,  — на темной улице появился еще один. пока не видимый человек. Судя по его голосу это был молодой уверенный в себе мужчина.

— Это кто там гавкает?  — спросил вшивый,  — Пошёл вон отсюда! А то и тебя сожрём!

Он хотел добавить еще что-то, но из темноты прилетел короткий арбалетный болт и каннибал рухнул на мостовую с пробитым горлом. Его дружки сначала испугались, но потом рванули в ту сторону откуда раздавался голос. Из темноты появился его обладатель, действительно оказавшийся молодым мужчиной, высоким и широкоплечим. В руках он держал устрашающего вида меч, которым начал умело орудовать. Меньше чем за тридцать секунд он уничтожил всю банду, а сам не получил ни царапины.

— И что ты тут делаешь?  — Обратился мужчина к девочке, от испуга та не могла стоять и сейчас сидела, плотно обхватил худенькие коленки руками.

— Меня хозззяйккка ссюда послала,  — запинаясь, ответила девочка.

— Что за хозяйка? Да и хватит дрожать,  — он подошёл к девочке и легко подхватил её на руки,  — да ты вся замерзла. Знаешь что, пойдём как тебя накормим. А потом ты всё расскажешь.

Девочка кивнула и буквально через пару минут они уже сидели в какой-то харчевне, бедно обставленной, но на удивление чистой. Её владелец, понимающе усмехнулся, увидев мужчину с девочкой на руках но тот, проходя мимо показал ему свой внушительный кулак, на этом ухмылки кончились.

— Давай рассказывай, что за 

хозяйка и зачем она тебя сюда послала.

— Мадам Луиза, я у неё работаю.

—Что? Эта старая карга использует детей в своём борделе? Я её напополам выверну,  — не на шутку разозлился мужчина.

— Нет-нет, господин, что вы! У мадам Луизы не только весёлый дом но еще и гостиница для приличных господ. Я там комнаты убираю и руки там не распускают, Широкий Пит строго за этим следит.

— Понятно, и зачем она тебя сюда отправила?

— Передать письмо господину Марку, постояльцу в «Трёх синицах».

— До «Трёх синиц» еще пять кварталов, ты до туда точно не дойдёшь.

—Но что мне делать, добрый господин, не передам письмо, хозяйка меня выпорет.

— Знаешь что, давай его сюда.

— Но как? Оно же господину Марку.

— Давай — давай, не бойся. Я ему передам.

Чуть замешкавшись, девочка достала письмо из мешка и передала его мужчине, тот тут же открыл и погрузился в чтение.

— Вот что, девочка, тебе повезло, я и есть тот господин Марк. ТЫ отсюда никуда не пойдёшь. Эй ты,  — обратился он к хозяину харчевни,  — пусть твои служанки помоют девчушку, переоденут да уложат спать. И без глупостей.

Затем он подошёл к хозяину и достал из кармана несколько монет.

— Этого должно хватить, и смотри у меня червяк. Я утром приду за ней.

Сказав это Марк обернулся к девочке, улыбнувшись сказал что всё будет хорошо и вышел. Уже на улице он поднёс ко рту рту и заговорил куда-то в рукав куртки.

— Грег, братец, одна из наших птичек такое на хвосте принесла! Надо срочно связаться с Примой.