Альчибианка Алексис. Часть 5: Окончание

Автор приносит извинения за длительный перерыв, но снова продолжает.

Когда Эмили вышла от стилистов к двум юношам и девушке (точнее, одному юноше, одному девушке и одному альчибианцу)... нет, не то чтобы её было не узнать, но она действительно похорошела. Все неправильности черт лица сгладились, чёрные волосы были уложены в простую, но красивую причёску и обрели смоляной блеск, губы приобрели неяркий, но приятный цвет, слегка подведённые глаза смотрели совсем по-новому. Но больше всего девушку украшало счастье, которым светилась она, увидев себя в большом зеркале.

— Это правда я?  — спросила она, обернувшись к Алексису и сияя улыбкой.

— Это бывший гадкий утёнок, ставший прекрасным лебедем,  — улыбнулся Алексис.

— Классно выглядишь!  — по-простому ответил Виктор.

— Спасибо!...  — с искренним счастьем в голосе ответила Эмили.

— Только я должен предупредить,  — встрял Киприано,  — что хоть наша принцесса и не станет снова Золушкой ровно с двенадцатым ударом, но нужно очень много косметики, чтобы выглядеть так, будто ты красива без всякой косметики,  — при этих словах улыбка Эмили чуть потускнела.  — Вот тут есть список того, что вам нужно, где это купить, и как это использовать,  — он протянул Эмили маленький дата-чип.  — Фасоны и цвета, которые вам подойдут, тоже здесь.

— Давайте я себе тоже перепишу,  — сказал Алексис, опередив замешкавшуюся Эмили и перехватив чип.  — Побуду феей-крёстной хотя бы до полуночи.

•  •  •

Переписав данные на коммуникаторы (служившие также портативными компьютерами) Эмили и Алексиса, расплатившись (платил, как он и обещал, Алексис) и тепло распрощавшись с персоналом салона, молодые люди вышли на улицу. И тут же только что счастливо улыбавшаяся Эмили слегка вздрогнула и сжала руку Алексиса, увидев стоявшую на улице женщину азиатской внешности, чем-то похожую на нахохлившегося грифа. Это была та самая женщина, которую Виктор увидел через стеклянную стену кафе, и про которую он спрашивал, не мама ли это Эмили. Разумеется, никто из троих студентов не знал миссис Ли в лицо, но реакция Эмили была вполне красноречива.

— Спокойно, спокойно,  — шепнул Алексис Эми, держа её за руку, но в этот момент женщина присмотрелась к молодым людям и крикнула:

— Эми!  — она бросилась им наперерез, похожая уже не на нахохлившуюся хищную птицу, а на настоящую разгневанную гарпию.  — Кто эти люди?! Почему ты держишься с ними за руки??!

— Мама, это...  — робко начала Эмили, но женщина даже не стала её слушать, обрушившись уже на остальных молодых людей.

— Что вы сделали с моей дочерью?! Как вы посмели?!! Вы!  — она ткнула пальцем в сторону Алексиса.  — Она была невинной девушкой, а вы её развратили! Превратили её в гулящую девку!

Оглянувшись на своих друзей, Виктор увидел, что Алексис весь побледнел, но не выпускал руки Эмили, которая сама готова была провалиться сквозь землю, а Аннабелль, словно в замешательстве, переводила глаза с женщины на своих друзей и обратно. Никто из троих не был в силах что-то возразить, а женщина меж тем продолжала:

— Как ты могла так со мной поступить?!  — кричала она снова на Эмили.  — 

Ты меня опозорила! Моя дочь — гулящая девка! Ну-ка немедленно пошли домой!  — она схватила Эмили за руку и потянула дочь на себя, но Алексис, хоть и всё ещё бледный, не отпускал её руки.  — Смоем с тебя всю эту... эту гадость, и никаких больше дискотек!

— Миссис Ли!  — вдруг вклинился в монолог женщины Виктор, говоря специально громко.

— Что?  — женщина резко обернулась к юноше.  — Да, я её мать!  — с вызовом сказала она.  — А вы кто такие?!

— Простите, а где сейчас мистер Ли?  — подчёркнуто вежливо спросил Виктор, игнорируя последний вопрос.

— Какой ещё мистер Ли?  — женщина на секунду замешкалась, но тут же снова перешла в наступление:  — Нет никакого мистера Ли! И вообще!...

— То есть у вас нет мужа?  — перебил её Виктор прежде, чем она успела придумать, что «и вообще».  — Знаете, если бы у меня была такая жена, как вы, я бы тоже сбежал. Или повесился бы.

— Что-о-о??!  — с возмущением выдохнула женщина.  — Да как вы?!... Да! Да не нужен мне такой муж!...

— И вы хотите, чтобы у вашей дочери тоже никого не было?

— Ах, вы на ней уже жениться собрались?! Что, все втроём? Шведскую семью создадите??!

— Знаете, другая мать, увидев свою дочь такой, радовалась бы!  — вдруг вступил в разговор Алексис, пока его друг замешкался от того, что его аргумент был обращён против него самого.  — А вы хотите, чтобы ваша дочь так и оставалась серой мышкой? И чтобы у неё тоже никого не было? Вы сами-то её от Святого Духа, что ли, зачали?

— Слушай, Эми,  — снова вклинился Виктор.  — У тебя ведь какая-то подруга была, у которой, ты говорила, можно переночевать. Ты можешь ей сейчас позвонить? Ну, ты можешь у неё в самом деле переночевать?  — пояснил он, видя замешательство Эмили.

— Никому она звонить не будет!  — женщина упёрла руки в бока.  — И ночевать она будет дома! И сегодня, и завтра! И вообще она никуда из дома не выйдет! Ну-ка пошли со мной!  — она снова попыталась схватить Эмили за руку, но Алексис неожиданно для неё преградил ей путь, заслонив девушку собой. Он ничего не произнёс, но его лицо выражало решимость защищать её.

— Значит, так!  — сказала женщина.  — Или ты идёшь сейчас со мной! Или ты вообще можешь домой не приходить — я тебя на порог не пущу! Ночуй тогда, где хочешь, потому что ты мне!...

— Да пустит, конечно же!  — перебил её Виктор, обращаясь к Эмили и словно игнорируя её мать.  — Это же мама! Как она может не пустить домой родную дочь?

— Не пущу!  — решительно ответила женщина, но Эмили уже достала свой коммуникатор и искала в телефонной книге нужный номер — только пальцы у неё дрожали.

— Значит, не мама,  — ответил Виктор с откровенной иронией.  — Слушайте, а вы ей точно родная мама?

Женщина поперхнулась воздухом, а Алексис едва сдержал смех. Эмили же уставилась на Виктора расширившимися глазами, но в этот момент в её коммуникаторе ответил уже набранный 

номер.

— Таня, привет,  — сказала Эми в микрофон — и все остальные тут же замолчали, прислушиваясь к разговору.  — В общем, у меня всё хорошо, только... не так, как я ожидала. Слушай, я вчера спрашивала, можно ли мне сказать, что я у тебя переночую,  — а можно мне сегодня на самом деле у тебя переночевать? Давай, я потом расскажу? Спасибо! Пока!  — и она выключила связь.

— Да ты!...  — женщина задохнулась от возмущения.  — Не дочь ты мне больше! Девка гулящая! Видеть тебя больше не желаю!  — она резко развернулась и двинулась прочь, но на полпути всё же не удержалась и бросила взгляд через плечо, словно надеясь увидеть Эмили догоняющей её.

— Согласилась?  — спросил Виктор у Эмили, проводив взглядом её мать. Девушка коротко кивнула в ответ, тоже глядя вслед матери.

— Спасибо, Вик,  — искренне поблагодарил друга Алексис. Он промолчал, а потом вздохнул.  — А ведь я и правда, можно сказать, Эми... развратил,  — сказал он негромко.

— Честно говоря, если бы мои родители узнали обо мне... что-нибудь подобное, они бы... в общем, дёшево я бы не отделалась,  — произнесла Аннабелль то ли с сочувствием, то ли с осуждением.

— Ну вы ещё сеанс самобичевания устройте!  — укоризненно сказал Виктор.

— В самом деле...  — согласился Алексис.  — У нас ведь был запланирован шоппинг!  — и он улыбнулся.

•  •  •

За то время, что молодые люди покупали косметику и одежду для Эмили, неприятное впечатление от встречи с мамой девушки рассеялось, как дым. Эмили была уже переодета в новые вещи («Вот твои подруги-то удивятся! »), старые были сложены в сумку, которую нёс Алексис, а Виктор держал пакет с косметическими средствами, и, вроде бы всё для Эмили уже было куплено, когда Алексис вдруг затормозил возле очередного магазинчика в торговом центре.

— Так. Нижнее бельё покупать будем?  — спросил он, указывая на стоявшие на витрине бюсты и торсы манекенов, одетые в лифчики и трусики самых разных цветов и фасонов.

— Н-ну-у...  — Эмили слегка замешкалась.  — А надо? Если надо, то давайте,  — поспешила добавить она, словно боясь, что Алексис передумает.

— Нет, ну, в салоне нам рекомендовали и нижнее бельё тоже...  — пожал плечами Алексис.  — Ну, пойдём.

Молодые люди вошли в магазин, и Алексис принялся объяснять продавщице, что им нужно, и вскоре Эмили скрылась в примерочной кабинке с несколькими комплектами белья.

— Алекс!  — через некоторое время из-за занавески показалось её личико.  — Можешь посмотреть, как на мне сидит?  — она слегка смутилась.

— Может, лучше Белль попросить?  — Алексис подошёл к почти незаметной в углу зала кабинке.

— Ну...  — Эмили по-настоящему зарделась.  — Просто я её знаю гораздо меньше, чем тебя...  — кажется, она хотела сказать «она, в отличие от тебя, ещё не видела меня голой», и эта мысль заставила юношу тоже слегка смутиться.

— Ладно...  — Алексис вошёл в кабинку, задёрнув занавеску за собой. Внутри его ждала всё ещё смущённая и от этого прикрывавшая грудь руками, под которыми был от чёрного кружевного лифчика были видны почти одни бретельки.

— Я ничего не вижу,  — Алексис чуть слышно 

рассмеялся, и ещё сильнее засмущавшаяся Эмили отняла руки от груди.  — Да не стой ты, как солдат на плацу! Будь естественной!

— Эээ... как?  — Эмили, похоже, совершенно не знала, как быть естественной, стоя в одном белье перед молодым человеком.

— Хм...  — Алексис задумался. А потом обнял девушку, аккуратно повернул и прижал спиной к себе так, чтобы он смотреть через её плечо на её отражение в большом зеркале.  — Вот так: самая естественная поза для девушки в нижем белье!  — он улыбнулся, и Эмили улыбнулась тоже, глядя в отражение лица юноши.

— По-моему, замечательно выглядишь,  — заключил он, посмотрев на отражение девушки, и выпустил её из рук.

— Хорошо,  — Эмили уже почти перестала смущаться.  — Тогда сейчас вот эти примерю...  — она сняла с себя трусики и лифчик (Алексис отвернулся в сторону) и затем надела другой комплект, тоже чёрный, но сплошной, вроде бикини.  — Какой лучше?  — она уже сама прижалась спиной к Алексису, улыбнувшись его отражению в зеркале.

— Думаю, бери оба,  — ответил Алексис, на этот раз не обнимая девушку, но всё ещё улыбаясь ей в ответ.

— Хорошо!  — Эмили сняла уже второй комплект белья (и на этот раз Алексис заметил, что она словно нарочно поворачивается к нему попкой и наклоняется вперёд, демонстрируя щёлочку половых губ), и затем снова повернулась к юноше.  — Какой цвет лучше?  — она приложила к своему телу, пока не надевая, несколько бюстгальтеров разных оттенков красного и розового — с покачиванием бёдрами, выгибанием спинки, лёгкой улыбкой, лукавым взглядом и всем прочим. (Точнее, Эмили попыталась всё это изобразить, но её опыта явно не хватало для этого).

— Если ты собираешься в этом соблазнить... кого-нибудь,  — Алексис чуть было не сказал «соблазнить меня» вместо «соблазнить кого-нибудь»,  — то лучше вот этот,  — он указал на алый комплект белья и улыбнулся, но тут же посерьёзнел.

— Эми, ты можешь пообещать мне одну вещь?  — спросил он, глядя на девушку, стараясь не обращать внимания на то, что на ней ничего не было.

— Какую?  — на выдохе спросила Эмили, подходя к юноше, так что у того не осталось уже никаких сомнений относительно её намерений.

— Пожалуйста, не говори мне трёх слов: «я тебя люблю»,  — серьёзно сказал Алексис, глядя в глаза девушки.  — Я могу предложить тебе свою дружбу, свою помощь, свою нежность, заботу и ласку — но только не свою любовь. У меня уже есть любимый человек... и у тебя, кстати, ещё вчера был парень, которому ты хотела понравиться. Эми, только не плачь!  — поспешил добавить он, увидев, что Эмили отступила на шаг от него и опустила голову.  — У тебя тушь потечёт, а стилисты над тобой целый час работали!  — он через силу улыбнулся, но на Эмили, похоже, шутка не подействовала.

Повинуясь внезапному порыву, юноша нежно обнял девушку, и та доверчиво прижалась к его груди сквозь ткань футболки своим обнажённым телом, обхватив юношу руками — и, кажется, всё-таки не плача.

— В моём родном языке есть такое выражение — «diy bivol»,  — неожиданно сменил тему 

Алексис.  — Это значит «то, чего никогда не было». Так говорят, когда у одного альчибианца случается гормональный взрыв, и он занимается сексом с другим, и после этого, если только они не хотят продолжать отношения, они, и другие альчибианцы тоже, как бы договариваются делать вид, что ничего не было. Этот секс становится diy bivol — о нём никто никогда не вспоминает и не напоминает никому. Вот только... очень часто сами те, между кем «ничего никогда не было», помнят это очень хорошо, особенно когда это случилось с ними в первый раз или один из первых,  — альчибианец вздохнул.  — А у вас, землян, такого выражения нет — вы относитесь к сексу иначе, чем мы. Но было бы лучше, если бы то, что случилось между нами, было diy bivol... вот только для «того, чего никогда не было», это длится слишком долго... Это я виноват: не нужно было морочить тебе голову,  — сказал юноша с болью в голосе и замолчал.

Эмили, наконец, подняла глаза на юношу и посмотрела на него с грустью.

— Значит, между нами ничего не было?  — спросила она.  — И сейчас тогда между нами ничего не будет?  — Алексис замешкался с ответом, и в этот момент девушка поцеловала его в губы.

Поцелуй длился пару секунд, и вот уже Эмили почувствовала, как губы юноши отвечают её губам,  — а затем Алексис оторвался от её губ и прошептал:

— Ничего не будет...  — и он уже сам поцеловал губы девушки.

Руки Эмили нырнули под футболку юноши, скользнув сперва по животу, потом по груди, потом Эмили, поцеловав своего любовника в шею, опустилась перед ним на колени и, задрав его футболку, поцеловала его в живот. Её губы поднялись вверх, затем её язык поиграл с сосками юноши, и её поцелуи снова двинулись вниз, к пупку — Алексис же прижался спиной к стене кабинки, отдаваясь ласкам юной девушки и только изо всех сил стараясь не застонать. Когда Эмили расстегнула ширинку его брюк, его член был уже напряжён, и девушка принялась ласкать его губами. Она всего второй раз в жизни делала минет, но старалась угадать по тому, как дышит её любовник, и как взрагивает его тело, какие ласки доставляют ему большее или меньшее удовольствие. Она пробовала облизывать головку и заглатывать член насколько могла глубоко, облизывать ствол снизу и с боков, помогать себе рукой и даже ласкать яички — и, как ей казалось, нашла несколько самых приятных юноше ласк...

— Эми... я сейчас кончу...  — прошептал вдруг Алексис, тяжело дыша. Девушка на несколько секунд замешкалась: глотать сперму ей не хотелось, но чтобы он кончал ей на лицо — тоже, и чтобы он пачкал пол кабинки — тоже...

— Давай в меня,  — наконец, прошептала она, тут же покраснев от таких слов, достойных героини порнофильма. Встав, она обняла юношу за плечи и попыталась обхватить его и ногами — Алексис подхватил девушку руками, поддерживая её, и Эмили, направляемая юношей, опустилась киской на его член. Сначала 

медленно, прислушиваясь ко всё ещё непривычным ощущениям внутри себя, а затем принимаясь двигаться быстрее и быстрее, стараясь только делать это негромко, и закусив губу, чтобы не застонать. И вскоре она почувствовала, как её любовник изливается внутрь неё, а затем его член выскальзывает из её ещё не удовлетворённого лона.

Какое-то время потребовалось Алексису, чтобы восстановить дыхание,  — а затем он уже сам поцеловал Эмили в губы и, развернув девушку, прижал её к стене. Его пальцы легли на её груди, принимаясь ласкать их, а потом его губы, покинув губы девушки, двинулись вниз, лаская шею, потом ключицы, плечи,  — теперь уже была очередь Эмили отдаваться ласкам юноши, пытаясь только не застонать. Пальцы юноши тем временем принялись поглаживать её соски, перестав кружить вокруг, а его поцелуи начали прокладывать дорожку между грудей. (Порно рассказы) Потом губы юноши двинулись направо, поласкав один сосок, потом налево,... поласкав другой, потом вниз, по животу девушки, чья киска уже горела огнём в ожидании ласк юноши. Лишь слегка пощекотав её пупок, поцелуи альчибианца спустились уже совсем низко — и Эмили едва сдержала стон, почувствовав долгожданные ласки её истекающей соками киски. Она зажала свой рот обеими ладонями, потом, словно не зная, что её делать, одной рукой принялась ласкать свою грудь, пока язык Алексиса зарывался в её пещеру любви. И, наконец, застонав в собственную ладонь, она кончила и, почувствовав, что ноги больше не держат её, медленно сползла вниз по стене кабинки.

— Так, а теперь нам нужно уничтожить все следы...  — сказал Алексис, застёгивая ширинку, и достал из карманов брюк пачку салфеток, расчёску и карандаш губной помады.  — Надеюсь, нас не услышали снаружи...  — озабоченно добавил он.

— Ты... ты сам этого хотел,  — на Эмили снова накатил приступ смущения: то ли от того, что их могли слышать, то ли от того, что она сидит на полу в костюме Евы перед полностью одетым молодым человеком.

— Я?  — искренне удивился Алексис.  — Это ведь ты меня соблазняла!

— Я тебя соблазняла?  — не меньше удивилась Эмили, в последний момент спохватившись и произнеся это не слишком громко.  — Это ты меня соблазнял!

— Я??  — Алексис удивился ещё сильнее.  — Подожди, я правильно понял, что мы сейчас занимались сексом, при этом каждый думал, что это его соблазняют?  — на последних словах он рассмеялся.

•  •  •

К счастью, примерочная кабинка находилась в самом дальнем углу зала, и ни Виктор с Аннабелль, ни продавщица ничего не слышали. Или слышали, но сделали вид, что не слышали,  — а продавщица, может быть, такие вещи слышала уже не в первый раз и давно привыкла. Так или иначе, но из магазина молодые люди вышли с несколькими комплектами нижнего белья — вот только и Алексис, и Эмили очень надеялись, что у них на лицах не написано смущение.

— Подождите...  — Аннабель вдруг остановилась возле настенной таблицы — путеводителя по торговому центру.  — Нужно купить ещё одну вещь...  — она несколько секунд что-то искала среди указателей, а затем сказал:  — Нам туда!  — и 

уверенно двинулась в одной ей ведомом направлении, приглашая остальных молодых людей следовать за ней.

Когда молодые люди оказались перед вывеской ювелирной лавки, и Аннабелль уверенно вошла в дверь под вывеской, Алексис с искренним удивлением спросил:

— Белль, я не слишком злоупотребляю твоей добротой?

— Лекс, не бери в голову!  — махнула рукой Аннабелль.  — Сейчас я эту доброту проявляю в отношении не тебя, а Эмили. Ну и разве феям-крёстным не положено творить чудеса?  — она улыбнулась.

И минут через десять молодые люди вышли из ювелирной лавки — на шее Эмили висел скромный (чтобы не слишком контрастировать с её всё-таки не очень дорогим нарядом), но красивый серебряный кулончик, а на её ушах поблёскивала пара серебряных же клипсов в форме маленьких цветков (от предложения купить серёжки Эми отказалась, решив, что уже и так попробовала слишком много нового за последние сутки). А потом, подкрепившись вместе со своими новыми знакомыми в кафе, Эми ещё раз позвонила своей подруге, и, договорившись о встрече, направилась к ней. Впереди шла Эмили в своём новом облике (лишь слегка смазанным после секса в примерочной), в новой одежде и новых туфлях на каблуках, чуть позади — Алексис и Виктор с сумками, а рядом с Алексисом — Аннабелль, которая вообще-то могла бы легко затмить своим видом Эмили, но не тогда, когда младшую девушку распирало предвкушение от встречи с подругой, и её настроения не могли испортить ни сказанные сегодня слова мамы, ни тяжёлая просьба Алексиса.

Наконец, проехав на автоматическом электробусе и выйдя на остановке, молодые люди оказались возле дома, похожего на многие другие дома в Марсополисе, но хорошо знакомого Эмили, как и стоявшая рядом в дверями дома невысокая русоволосая девушка.

— Эми?  — удивилась Таня (так её звала Эмили во время телефонных разговоров), увидев свою подругу с незнакомыми людьми.  — Слушай, классно выглядишь, тебя просто не узнать! А это кто с тобой?

— Фея-крёстная и два этих, пажа,  — с улыбкой ответил Виктор.

— Привет, Таня!  — Эмили улыбнулась подруге с оттенком торжества.  — Это Алекс, это Виктор, это Белль — а это Таня, моя одноклассница.

— Очень приятно,  — улыбнулся Тане Алексис.  — Но мы, наверное, не будем вам мешать — только поможем донести вещи... куда там их надо донести — а потом исчезнем, как и полагается феям. Эми, если будет нужна помощь, ты всегда можешь мне позвонить.

— Diy bivol?  — чуть-чуть грустно улыбнулась Эмили (изрядно исковеркав произношение альчибианских слов).

— Oi bivol ey (Этого никогда не было),  — Алексис виновато улыбнулся в ответ.  — И я тут кое-кому уже ужин успел пообещать,  — он улыбнулся чуть шире.