Без пощады

Крайне жаль, что независимо от прогресса технологий, человечество в общем остается неизменным. Жадность, скупость и похоть всегда были и всегда будут составной частью нашей природы, независимо от научного развития нашего вида. Этот вопрос возник у меня после происшествий, которые повлияли на мой брак и мою жизнь в целом за последние две недели.

Лишь две недели назад мы с моей супругой Чарис находились на борту космического пассажирского лайнера "Родденберри", который следовал из Земли в Пацифик. Мы уже были вместе семь лет, из которых пять лет мы были законными супругами, и решили уйти от земных проблем, продолжающих мучиться после Великой ядерной войны 2510 года - страшного конфликта, который длился всего 90 минут, но унёс жизни более миллиарда людей. Война закончилась полвека назад, однако её раны оставались свежими.

Мы с Чарис принимали участие в реставрации и восстановлении оставшейся информационной инфраструктуры, к которой относился так называемый Интернет 21 века. Мы провели там три года и решили, что настало время для перерыва. Поэтому мы отправились домой, чтобы провести долгожданный отпуск, наполненный солнцем, радостью и, конечно же, бурным эротическим опытом с моей очаровательной супругой – то, что почти исчезло за последние несколько лет из-за нашей занятости, разлучавшей нас большую часть времени на Земле.

Пока я смотрел в окно нашей уютной кабины, Чарис объявила о своем намерении отправиться в зону связи для того, чтобы позвонить своим родственникам и сообщить им о скором прибытии домой. Я кивнул в знак согласия и продолжал наблюдать за маленьким окном в надежде увидеть хотя бы чуть-чуть нашу родную планету.

Через полчаса она вернулась после своих звонков и подошла сзади ко мне, вглядываясь сквозь мое плечо в непроглядную темноту за окном.

— Наш дом все еще находится слишком далеко, дорогой, чтобы его разглядеть, — произнесла она. — Возможно, через час или около того мы его увидим. Не беспокойся, скоро будем уже дома. Я повернулся и обнял ее за тонкую талию.

— Да, мы обязательно вернемся и я не могу дождаться момента, когда ты окажешься на пляже в Вестморленде, — сказал я. Вестморленд был прекрасным районом на западном побережье этого единственного континента на Тихом океане. Его славили красивые виды и песчаные пляжи. Конечно же, все пляжи были нудистскими, а для любовных утех под открытым небом выделяли специальные зоны.

Чарис рассмеялась и оттолкнула меня.

— Мечтай, мой друг. То, что мы женаты, не означает, что я обязана трахаться с тобой на пляже, — сказала она, улыбаясь. — Может быть в клубе для танцев или где-то еще, но не на пляже. Ты знаешь, я не переношу песок в своей киске. В последний раз после нашего секса на пляже я обгорела и месяц не могла носить трусики.

— Возможно, стоит применять более эффективный солнцезащитный крем для твоей гладкой киски? — предложил я.

— Ты такой непослушный парень, — сказала Чарис.

Оба мы отвернулись и уставились в окно, стараясь первыми заметить наш родной мир. Наконец мы увидели крохотную голубую точку и поняли, что уже очень близко.

Пацифика была основана более 300 лет назад после 75 лет изучений и считалась одной из первых успешных человеческих колоний за пределами Солнечной системы. Как и на Земле, здесь имелись свои опасности в виде ядовитых растений, диких животных и хищных рыб, но будущие колонисты считали, что эти угрозы не хуже тех, с которыми люди сталкивались на Земле на протяжении тысячелетий.

На самом деле, преимущества значительно перевешивали опасности. Океан, покрывавший более 85% поверхности планеты, содержал почти все необходимое для питания человеческой колонии, а опреснительные установки легко превращали соленую воду в пригодную для потребления человеком. Более того, съедобные деликатесы, выходящие из моря, оказались весьма полезными для людей, которые называют эту планету своим домом. То же самое касалось съедобных растений и фруктов, которые были в изобилии.

В результате колонисты обнаружили, что живут гораздо дольше и здоровее, чем на Земле. Исследователи предположили, что человек, родившийся на Пацифике, теоретически может дожить до 150 лет, если весь его рацион будет состоять из местных продуктов. Этому способствовало и то, что окружающая среда была свободна от химических и радиоактивных отходов, которые загрязняли и удушали Землю.

Более здоровый и активный образ жизни означал, что коренные жители Пацифики, как правило, были более сексуально активны, чем их коллеги с Земли — и в течение значительно более длительного периода времени. В то время как у землянок наступала менопауза, коренные пацифианки только достигали своего сексуального пика, а пацифианцы-мужчины все ещё завести детей в свои 70 лет.

Основатели также хотели избежать ошибок, которые привели к окончательному падению Земли. К тому времени, когда колония была официально основана, уровень преступности на Земле достиг исторического максимума. Банды вооруженных головорезов бродили по улицам городов планеты, забирая все, что хотели — еду, деньги, имущество, женщин, да что угодно — практически без последствий. Незаконные наркотики продавались без рецепта всем, у кого было несколько копеек, независимо от возраста, а чувство морали на планете практически исчезло.

В результате, почти все браки в так называемых "цивилизованных" странах Земли заканчивались разводом. Причиной этого было измена партнера, которая составляла более 80 процентов всех разводов. Чувствуя справедливое негодование, основатели создали строгую систему правосудия, которая иногда была жестокой и несправедливой. Например, прелюбодеяние считалось преступлением и наказывалось серьезно. Хотя система была далеко от совершенства, она все же работала и уровень преступности на Земле был низким - менее 10 процентов.

В то время как Земля продолжала погружаться в хаос, преступность и войны, на Тихоокеанском регионе царил процветание.

Затем случилась последняя Великая ядерная война, которая превратила большую часть планеты в каменный век. Большинство крупных городов полностью разрушились, а электрические сети вышли из строя из-за электромагнитного импульса. Многие выжившие жили в нищете, сражаясь друг с другом за еду или простые продукты.

Понадобилось тридцать лет, чтобы уровень радиации снизился достаточно, чтобы команды из других стран могли начать восстанавливать инфраструктуру планеты. Мы с Чарис присоединились к этой работе последние три года. Это было очень тяжело и изнурительно. Рабочие часы были долгими, а задачи - сложными. Мы приходилось импортировать продовольствие и медикаменты, а безопасность наших команд была строго контролируемой. Местные жители забыли, что такое цивилизация и были готовы убить за кусочек хлеба или рыбы.

После трех лет такой жизни мы с Чарис решили, что должны вернуться домой, чтобы сохранить рассудок и восстановить отношения.

Наконец, корабль "Родденберри", названный в честь человека, создавшего древнюю, но все ещё популярную научно-фантастическую программу, пристыковался к станции Пацифика, орбитальной платформе, служившей портом входа на планету. Ожило переговорное устройство, объявив о нашем прибытии, а также инструкции по высадке.

— Наконец-то, наконец-то дома,  — сказал я, глядя на Чарис. Она, казалось, погрузилась в раздумья и несколько секунд молчала.

— Да. Наконец-то,  — тихо сказала она.

— Ты в порядке?  — обеспокоенно спросил я.

— Я в порядке,  — ответила она нейтральным тоном. Но я не совсем ей поверил. Я бы подумал, что она будет рада вернуться домой. Что-то было у нее на уме, но я не мог понять, что, а ей, видимо, не хотелось говорить.

Мы покинули корабль, взяли свои вещи и направились к шаттлу, который доставил нас на планету. После прохождения таможни и обязательного медицинского осмотра мы вошли в главный терминал и направились к выходу. Моя жена все это время ничего мне не говорила и едва признавала моё присутствие.

Вдруг она остановилась и повернулась ко мне лицом. Вид у нее был совсем не радостный.

— Мне очень жаль, Джере,  — сказала она.

— Что? За что ты сожалеешь, Чарис? Я не понимаю.

Я увидел, как она отвела глаза и почувствовал присутствие двух других мужчин рядом со мной. Я посмотрел и увидел, что это офицеры полиции безопасности Пацифики. Что все это значит?

— Вас зовут Джере Кондрейк? — спросил один из присутствующих.

— Да, это я, — ответил я. — Чем могу вам помочь?

— Вы задержаны, сэр, — сообщил офицер. — Пожалуйста, оставьте свой багаж и положите руки за спину.

— За что меня арестовывают? — спросил я. — Я ничего плохого не делал.

— Прелюбодеяние, — сказал офицер.

— Прелюбодеяние, — подтвердил другой офицер. — А точнее, серия эпизодов измены в браке первой степени.

Я посмотрел на свою жену, которая стояла рядом и следила за происходящим.

— Чарис, что все это значит? — обратился я к ней. — Я никогда не изменял тебе, никогда. Ты же знаешь об этом. Почему ты так со мной поступаешь? Она глубоко вздохнула перед тем как ответить.

— Как я уже говорила, Джере, мне очень жаль, — сказала она и отвернулась от меня.

— Можешь хотя бы позвонить моему адвокату? — попросил я. — Эти обвинения ложные.

— Я уже связалась с твоим отцом. Он нашел адвоката для тебя. Я думаю, что будет лучше, если мы попрощаемся здесь, — сказала она и ушла, развернувшись.

Мои мысли были в полном беспорядке. Что происходит черт возьми? Я никогда не думал о том, чтобы изменить Чарис, даже до того момента, когда мы стали эксклюзивной парой. Она была для меня всем на свете, и я с нетерпением ждал возможности прожить всю жизнь рядом с ней.

Офицеры прочитали мне мои права и вывели из аэропортового терминала. Мне было стыдно перед всеми людьми вокруг. Ведь видеть, как полиция задерживает кого-то в наручниках, было редким зрелищем на этом острове.

Меня посадили на заднее сиденье полицейской машины и доставили в тюрьму. Там меня зарегистрировали и поместили в небольшую, но чистую камеру размером в восемь на восемь футов. В комнате была только одна лампочка, кровать и информационный экран, встроенный в стену.

Через час меня вывели из камеры и поместили в приемную, где меня ждал отец.

— Что, черт возьми, с тобой не так, мальчик?  — спросил он.  — Зачем тебе вообще изменять Чарис?

— Папа, клянусь тебе, я никогда, никогда не изменял ей. Я никогда даже не думал об этом. И я обижен, что ты сразу же встал на её сторону, даже не поговорив со мной,  — сказал я.

Мой отец знал, что я никогда не солгу ему, не после того случая, когда я был ещё ребенком. Он всегда мог сказать, когда я облажался, просто взглянув на моё лицо. Может быть, именно это заставило его отступить, а может быть, мой тон голоса.

— Хорошо,  — сказал он.  — Мне просто нужно было увидеть твою реакцию своими глазами. Я верю тебе. Я не мог поверить, когда Чарис сказала мне об этом, поэтому я решил встретиться с тобой лицом к лицу. Надеюсь, ты поймешь, и мне очень жаль.

— Я понимаю,  — сказал я.  — Я не знаю, почему она обвиняет меня в этом. Она никогда ничего не говорила и не подавала мне никаких признаков того, что что-то не так.

— Я тоже этого не понимаю. Что-то здесь не сходится. В любом случае, я нанял адвоката. Он лучший из всех, и он вот-вот должен быть здесь. Я ещё ничего не сказал твоей маме. Я хотел сначала получить твой ответ,  — сказал он.

— Спасибо, папа, я ценю это.

Примерно в это время в приемную вошел высокий, хорошо сложенный мужчина и подошел к моему отцу.

— Кор Кондрейк, рад снова вас видеть,  — сказал он.

— Да, прошло уже много времени,  — сказал в ответ мой отец.

— Если вы не возражаете, я бы хотел сначала поговорить с вашим сыном наедине. Прокурор также захочет его допросить. Как только я узнаю, с чем мы столкнулись, я свяжусь с вами, хорошо?

Мой отец дал согласие, и я пожал ему руку, перед тем как уходить.

— Не беспокойся, сынок, — успокоил он меня. — Мы разберемся с этим.

Адвокат занял место напротив меня и представился, раскрывая свое дело.

— Я Михаил Дакс, — сказал он, протягивая мне руку. Я старался ответить на его пожатие в кандалах.

— Прежде чем мы начнем, Джерри, я хотел бы провести небольшую проверку на полиграфе, если вы не возражаете. Возможно, это не признается в суде, но это поможет мне понять вашу виновность или невиновность. Я не делаю предположений, но я хочу знать правду. Пожалуйста, не обижайтесь, это для моего спокойствия, — сказал он и достал коробку соединенную проводами.

— Я не обижаюсь, мистер Дакс, — ответил я. — Что мне нужно сделать?

— Вы можете называть меня Михаилом, пожалуйста. Давайте приступим к подключению электродов к вашим пальцам, а затем я задам несколько вопросов.

Он надел электроды на мои пальцы, включил свой планшет и подключил коробку.

— Готовы? — спросил он. Я кивнул, соглашаясь.

— Всего несколько вопросов для установления базового уровня, хорошо? — продолжал он. — Вас зовут Джерри Кондрейк?

— Да.

— Вы состоите в браке с Чарис Кондрейк?

— Да.

— Были ли вы на территории Земли в последние три года?

— Да.

— В любое время после начала вашей эксклюзивной связи с Чарис, вы поддерживали сексуальные отношения с кем-либо еще?

— Нет.

— Сейчас я хочу, чтобы вы лгали, чтобы я мог проверить вашу реакцию, хорошо? — спросил он.

— Хорошо.

— Вы коренной землянин?

— Да,  — сказал я, нарочно солгав.

— Хорошо, это все, что мне нужно,  — сказал он.  — После этого короткого теста я считаю, что вы вполне можете быть невиновны. Спасибо, что были так правдивы.

— Не за что,  — ответил я. Он отсоединил коробку и провода и положил их обратно в портфель. Он закрыл портфель и посмотрел на меня, немного грустно.

— Мне не нужно говорить вам, что вам грозят серьезные обвинения,  — сказал он.  — Я ещё не видел обвинительных документов, но думаю, что они будут готовы в ближайшее время. Прокурор, конечно же, захочет поговорить с вами. Это очень важно. Ни при каких обстоятельствах вы не должны разговаривать с ним или с кем-либо ещё без моего присутствия. Ни в коем случае не общайтесь с представителями СМИ. Если они подойдут к вам, направьте их ко мне. Если у вас здесь возникнут какие-либо проблемы, немедленно свяжитесь со мной, понятно?

— Понял,  — сказал я.

— Скажите, ваша жена когда-нибудь указывала на то, что у вас есть проблемы?  — спросил он.

— Нет, она никогда этого не делала. Я не знаю, откуда это взялось. Я не сделал ничего плохого,  — сказал я. Я чувствовал себя таким потерянным. Почему она так поступила со мной, задавался я вопросом.

— Я знаю, что вам сейчас страшно. Вам больно, страшно, вы запутались. Возможно, вы задаетесь вопросом, почему ваша жена так поступила. Я понимаю. Но мне нужно, чтобы вы были сильным, хорошо? Мы пройдем через это вместе. Вы со мной?

— Да, но это нелегко,  — ответил я. Он похлопал меня по руке.

— Не беспокойся, сынок. Я буду рядом с тобой, — заверил он. — А теперь давай посмотрим, что скажет прокурор.

Через несколько минут в комнату вошли два охранника и провели нас в меньшую комнату для допросов. Мужчина, которого я принял за прокурора, уже находился там со стопкой документов. Он поднял глаза, когда мы вошли. Охранник пристегнул меня к стулу и ушел, закрыв за собой дверь. Михал сел рядом со мной.

— Итак, Михал, я вижу, ты защищаешь изменников-прелюбодеев теперь? — произнес он с насмешкой.

— Мой клиент не обвинен ни в чем, Дон, — ответил Михал. — У него ещё не было суда. Пока его вина не будет доказана без сомнений, он считается невиновным. Или вы забыли об этом принципе нашей юридической системы?

— Обычно ты был прав, — признал Дон. — Но это дело о прелюбодействе. Истец настаивает на ускорении рассмотрения дела.

Михал выглядел потрясенным.

— Не слишком ли мы спешим? — спросил он. — Пока нет никаких доказательств. Мой клиент имеет право ознакомиться с материалами дела, а их пока нет.

— Истец по имени Чарис Кондрейк утверждает, что ваш клиент поддерживал не менее 100 сексуальных отношений с четырьмя женщинами. Она также утверждает, что ваш клиент передал опасное половое заболевание, требующее серьезного медицинского лечения, и что ваш клиент является отцом как минимум одного незаконнорожденного ребенка, — сообщил Дон.

— Это полный враньё! — вскричал я. — Она врет на всю катушку. У меня никогда не было интимных связей ни с кем, кроме нее, после того дня, как мы стали эксклюзивной парой.

Дон бросил на стол папку, и Михал взял её. Он открыл её и достал три фотографии, положив их на стол передо мной. В папке было ещё несколько документов, похожих на показания под присягой.

— Эти фотографии — подделка,  — сказал я.  — Это явная подделка. Где вы их взяли?

— Ваша жена предоставила их мне,  — сказал Дон.  — У нее также есть видео.  — Михал поднял руку, чтобы я больше ничего не говорил.

— Дон, я бы хотел обсудить все это с моим клиентом в течение нескольких минут, прежде чем мы продолжим, если ты не против,  — сказал он.

— Я думаю, это было бы очень разумно, учитывая то, с чем столкнулся твой клиент,  — сказал Дон, доставая ещё одну папку и передавая её Михалу.  — Здесь ваша копия обвинительных документов, ходатайство об ускоренном рассмотрении дела и просьба истца о ликвидации. Я соберу свои вещи здесь и выйду, чтобы ты мог поговорить со своим клиентом. Дай мне знать, когда закончите.

После ухода Дона Михал просмотрел все документы и видео, которое было, в лучшем случае, ужасным и любительским.

— Я в замешательстве, Михал, что это за дела с ускоренной процедурой и запросами на утилизацию? Что происходит?  — спросил я. Он поднял руку, вытаскивая коммуникатор из куртки.

— Подожди секунду, хорошо?  — попросил он, нажимая кнопку на своем телефоне.  — Янс, привет, это Михал. Слушай, у меня срочная работа, которую нужно сделать прямо сейчас. Мне нужно, чтобы ты связался с офисом проекта "Реабилитация 

Земли" и достал мне все документы, заявки на работы и отчеты об отправке Джере и Чарис Кондрейк. Мне нужно знать каждый их шаг на Земле за последние три года. Понял? Хорошо. Это чрезвычайная ситуация, поэтому мне нужно, чтобы эта информация была собрана и как можно скорее оказалась у меня на столе. Нам также понадобятся лучшие аудиовизуальные специалисты. Спасибо.

Закрывая мобильное устройство, Михал обратился ко мне.

— Это гораздо хуже, чем я предполагал. Вас обвиняют в серьезном нарушении брачной верности первой степени, что может иметь тяжелые последствия, даже к смертной казни, в определенных случаях. Ваша супруга просила ускорить процесс, поэтому у нас есть всего неделя, чтобы безусловно доказать вашу невиновность. Обычно мы считаем человека невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Однако иногда бывают ситуации, когда улики становятся неоспоримыми и открытыми - например, если человек был пойман на месте преступления. В таких случаях суд решает признать подозреваемого виновным ради экономии времени и ресурсов.

Утилизация - это форма "милости", предоставляемая жертвам преступлений. В таких случаях как ваш, жертве предоставляется выбор того, как должен быть "устранен" виновный. Кажется, ваша жена обладает злобным характером, поскольку она запросила публичную кастрацию и последующую казнь через муклу. Что еще хуже, прокуратура одобрила этот запрос.

В этот момент мне показалось, что мое внутреннее состояние перевернулось наизнанку, и я с трудом сдерживал желание потерять сознание. Муклы были злобными созданиями, наподобие земных пираньи, но намного более опасными. Их челюсти имели ряды острых как бритва зубов, способных легко раздробить человеческую кость. Говорят, что стая из десяти муклов может полностью поглотить взрослого и крепкого мужчину всего за несколько минут. К счастью, такие случаи были редкими, но если один из них попадал в водоем, например, озеро, то гибель для всех живых существ в воде становилась лишь вопросом времени.

Основатели, очевидно, проявляя довольно злобную натуру, считали, что казнь через муклу будет окончательным сдерживающим фактором для преступлений. Это было сделано несколько раз и считалось чрезвычайно жестоким. Вкратце, осужденного преступника раздевали догола, затем привязывали к металлическому столбу с выступом для поддержки ног. В рот осужденному вставляли кляп и медленно опускали его в большой резервуар с рыбой. Проходит совсем немного времени, прежде чем осужденный от шока теряет сознание и в конце концов умирает. Процесс не прекращается до тех пор, пока человек не был полностью съеден.

Но этого было недостаточно для моей лживой жены, которая также потребовала, чтобы меня публично кастрировали за то, чего я никогда не делал перед тем, как меня съели заживо.

Михал также объяснила мне, что все моё имущество будет конфисковано и отдано ей, чтобы якобы возместить то, что я якобы ей сделал.

Я начал истерически плакать, и Михалу потребовалось некоторое время, чтобы успокоить меня настолько, чтобы я понял, что он пытается мне сказать.

— Джере, пожалуйста, давай приступим к работе,  — сказал он.  — Я не говорил,  

что это будет легко. Мне нужно, чтобы ты посмотрел на эти фотографии и документы.

Я собрался, как мог, и посмотрел на фотографии. Их было три, и все они были явной подделкой. Тот, кто их собрал, очевидно, не имел даже элементарного представления о редактировании фотографий. Даже неподготовленный первоклассник мог бы сказать, что они были подделаны.

— Это явные подделки, сделанные кем-то, кто даже не знает, как редактировать фотографии,  — сказал я Михалу. Он охотно согласился.

Показания, даные под присягой, также оказались явно фальсифицированными и напечатанными на старых земных устройствах. Я не только не смог распознать имена в документах, но даже не узнал названия указанных городов.

Также мы изучили видео, которое выглядело как одно из тех зернистых анимационных клипов, популярных в 21 веке. Качество было ужасным, как минимум. Это была очевидная подделка, и Михал заверил меня, что его специалисты разберутся с этим.

— Ладно, Джере, мы ещё не закончили. Я понимаю, что это сложно, но послушай меня. Есть способ бесспорно доказать твою невиновность, но это может быть опасным, — сказал он.

Я посмотрел на него. В этот момент я задумался о том, что может быть опаснее ситуации, когда тебя окружает стая хищных рыб.

— Что же делать? Пожалуйста... Я готова на все! — прокричала я сквозь слезы.

— Ты знакома с таким понятием, как поиск воспоминаний? — спросил он. Я не была знакома и призналась ему в этом.

— Это достаточно новый метод, который только пару лет назад был принят судами. Поэтому не удивительно, что ты о нем не слышала. Это техника, которая позволяет искать и записывать твои воспоминания. Поскольку это слово против слова, а государство на ее стороне, это единственный надежный способ доказать твою невиновность.

Но есть несколько оговорок. Во-первых, процедура может повредить мозг. Это небольшой риск, но все же риск. И около одного процента людей, прошедших через эту процедуру, умерли от осложнений. Второй недостаток заключается в том, что если в ходе поиска будут обнаружены доказательства других преступных действий, выходящих за рамки первоначального поиска, штат имеет право предъявить обвинения.

Итак, мне нужно знать. Занимался ли ты какой-либо незаконной деятельностью с тех пор, как стал эксклюзивным партнером Чарис?

— Нет, вообще никакой,  — сказал я.  — Мои родители воспитали меня в духе законопослушания.

— Хорошо,  — сказал Михал.  — Во-вторых, попадал ли ты в какие-нибудь компрометирующие ситуации, например, напивался в стрип-клубе или что-то в этом роде?

— Нет,  — сказал я.  — Я не пью, и единственный случай, когда я иду в клуб, это если я приглашаю свою жену на свидание.

— Хорошо,  — сказал Михал.  — Я подам запрос на поиск, когда Дон вернется. У него нет причин отказывать, а если он откажет, то я подам заявление о неправильном судебном разбирательстве и потребую, чтобы все обвинения были сняты.

— И последнее, я хочу, чтобы ты это знал. В уголовном кодексе есть пункт, который применялся всего три раза за последние 150 лет. Он был 

введен для того, чтобы предотвратить подобное. Он называется "Закон о возмездии" и был введен 200 лет назад. В нем говорится, что если обвиняемый признан невиновным, но был привлечен к ответственности из-за злонамеренных действий обвинителя, то обвинителя постигает участь, которая должна была быть уготована обвиняемому.

— То есть, если меня признают невиновным, то Чарис получит наказание, которого она хотела для меня?  — спросил я.

— Да, именно это я и имею в виду,  — сказал Михал.  — Вместе со всеми заговорщиками, с которыми она могла работать.

Я задумался на мгновение. Я любил эту женщину исключительно последние семь лет, отправился на Землю, потому что думал, что это будет хорошо для нас, дал ей все, что мог. Теперь она хотела ложно обвинить меня и использовать государство, чтобы убить меня, только чтобы получить мои активы. Да пошла она, подумал я.

— Прошу вас сделать это, — попросил я. — Уничтожьте ее, раз и навсегда.

— Мы сделаем это. Но не дайте ей узнать об этом, — ответил Михал. Я улыбнулся. Наконец-то я получил полный контроль над ней, а она пока не подозревала об этом.

Михал поднялся и вернул Дона в комнату.

— Итак, вы уже решили, что предпримете? — спросил он.

— Да, мы приняли решение, — ответил Михал.

— Отлично, — сказал Дон с улыбкой. — Теперь если ваш клиент лишь подпишет этот документ, признав свою вину, возможно, я смогу уговорить миссис Кондрейк быть менее жестокой и изменить метод утилизации на что-то более гуманное, например, молекулярную деконструкцию или кремацию.

— Нет, Дон, это не подходит вовсе, — возразил Михал. — В самом деле, я хочу процедуру по поиску и извлечению памяти моего клиента провести как можно скорее - желательно уже сегодня. Я знаю, у вас есть электронная форма на планшете, и вы можете выполнить это прямо сейчас, здесь. Если вы откажетесь от моей просьбы, я буду вынужден подать ходатайство о немедленном прекращении дела и последующем дорогостоящем и публичном судебном процессе.

Дон немного сдался после такого заявления и согласился.

— Очень хорошо, Михал, я сделаю это немедленно, и мы незамедлительно проведем поиск воспоминаний вашего клиента. Я надеялся, что ваш клиент поможет государству сэкономить деньги и быстро избавиться от этой проблемы, но кажется, что это не так. Крайне жаль, — добавил Дон.

— Жизнь моего клиента — нечто большее, чем обычный мусор для выбрасывания, Дон, — ответил Михал.

— Конечно же нет,— подтвердил Дон. — Делайте то, что нужно. Ваш клиент должен явиться в штатную больницу через три часа для проведения процедуры. Я разрешил вам и его родителям быть рядом с ним на протяжении всего времени. Надеюсь, что это устранит все ваши опасения относительно возможных недобросовестных действий прокурора.

— На данный момент,  — сказал Михал.  — Пока вы этим занимаетесь, позаботьтесь о том, чтобы миссис Кондрейк держалась подальше от моего клиента, пока он находится в больнице, если можно.

— Считайте, что это сделано,  — сказал Дон, заполняя запретительный приказ на своем планшете. Он нажал кнопку Еntеr, а затем оглянулся на Михала и Джере.

"Ну, я так 

понимаю, что с сегодняшнего дня у нас ещё есть неделя",  — сказал Дон. "И мистер Кондрейк, я искренне надеюсь, что вы потратите эти последние несколько дней на то, чтобы примириться с любым божеством, которому вы, возможно, поклоняетесь. Я действительно не злопамятный человек, но у меня есть долг перед государством.

Я уже собирался сказать Дону, что в данный момент я более чем мстителен и засунуть его долг себе в задницу, но Михал бросил на меня взгляд, который, казалось, говорил:  — Заткнись.  — Так что я ничего не сказал.

Охранник пришел за нами после ухода Дона и сообщил мне, что у меня ещё один посетитель. Михал спросил, кто это.

— Это миссис Кондрейк. Вы не против?  — спросил охранник.

— Только если я смогу присутствовать при посещении,  — сказал Михал.

— Как хотите,  — сказал охранник.

Мы вернулись в комнату для посещений, где сидела Чарис, ожидая меня. Михал держался в стороне, но все равно мог слышать и наблюдать весь визит.

Она выглядела хорошо, впрочем, как и всегда. Я заметил, что на ней было платье длиной до колен, её любимая одежда для пляжа. Я не мог не задаться вопросом, с кем она будет.

— Чарис,  — сказал я.  — Похоже, ты направляешься на пляж. Хочешь хорошо провести время в ожидании моей смерти?  — У нее, по крайней мере, хватило здравого смысла выглядеть немного смущенной.

— Да, я собираюсь в Уэстморленд. Мне пришла идея немного позагорать, — сказала она. — Кто это? — спросила она, глядя на Михала.

— Он? — сказала я. — Он помогает мне с последними приготовлениями.

— Вполне разумно, — откликнулась она.

— Итак, чем я могу тебе помочь? — спросил я. — Особенно учитывая, что ты уверена в том, что из-за ложных обвинений меня буквально пожрут живьем. Ты же знаешь, что предоставленные тобой штату фотографии и видео - явные подделки. То же самое с этими предполагаемыми письменными показаниями под присягой. Я не могу поверить, что ты спустилась до такого уровня. Пожалуйста, скажи мне, особенно учитывая то, что мне осталась всего неделя жизни - кто он?

— Неважно, подделка ли они или нет, — ответила она. — Ты никогда не сможешь доказать свою невиновность, и это главное. Просто знай, у меня есть совершенно новый инструмент, который я намерена использовать на твоих половых органах. И нет, я не буду применять анестезию при их отрезании, потому что надеюсь, что боль будет доставлять тебе удовольствие. Знаешь, мне всегда было противно делать минет твоему члену, поэтому хотя бы так я получу какое-то удовольствие от того, что лишу тебя яиц.

— Кстати, мой отец сказал, что привезет свежую партию очень голодных мукл специально для организации твоего последнего публичного выступления, — сообщила она.

— Да, я знаю, что ваш отец - министр юстиции провинции Чарис — сказал я. — Он знает о том, что вы задумали?

— Кто еще поможет это все организовать? Кто может смазывать колеса лучше министра юстиции? — спросила она.

— Он также позаботился о том, чтобы мы с Рондалом 

заняли место в первом ряду на твоей казни, и мы планируем насладиться ею в полной мере. Потом мы, возможно, отправимся в длительный круиз и будем трахать друг друга до потери сознания — за твой счет, конечно.

— Значит, ты делаешь все это только для того, чтобы трахнуть этого придурка Рондала Калриссиана?  — спросил я.

— Ты тупой подлиза, ты знаешь это?  — спросила она.  — Конечно. И всех остальных, кого мне захочется трахнуть. Как ты думаешь, кто согревал меня по ночам, пока ты помогал восстанавливать информационную сеть Земли? Его яйца не такие большие, как у тебя, но его член просто огромен, и я обожаю глотать его сперму. И, пожалуйста, не волнуйся, что моя киска обгорит на солнце. Рондал планирует хорошо позаботиться о ней на этой неделе. Видишь?  — спросила она, распахнув платье, чтобы показать свою бритую киску. Я заметил букву "R" на её голой плоти, ножки буквы "R" лежали на её щели.

— Он даже пометил меня, чтобы все знали, кому я принадлежу,  — сказала она с лукавой улыбкой.  — Так что не волнуйся, дорогой, обо мне будут очень хорошо заботиться.

Я не мог не улыбнуться. Чарис даже не представляла, что она только что сделала для себя, Рондала и своего отца.

— Без обид, хорошо?  — спросила она, позволяя своему платью снова упасть вниз.

— Ты даже не представляешь, что я сейчас чувствую, Чарис,  — сказал я.  — Пожалуйста, наслаждайся собой. И передай Рондалу, чтобы он сделал то же самое. Увидимся в суде.

Улыбка Чарис исчезла. Моё последнее заявление явно смутило её, и на мгновение мне показалось, что я увидел на её лице чувство вины. Впрочем, это длилось недолго.

— Прощай, Джере, — произнесла она. — Извини за всё это.

— Ты и не представляешь себе, — откликнулся я ей. — Уходи отсюда.

После того, как Чарис ушла, охранники доставили меня и Михала в медицинский центр, где я был подготовлен к процедуре поиска памяти. Электроды были размещены в стратегически важных точках на моей голове, а медсестра установила капельницу для поддержания стабильного состояния в течение продолжительной процедуры. Мне предупредили, что после пробуждения может быть сильная головная боль, но это оказалось занижением.

После подключения к нескольким аппаратам и проведения необходимых проверок работоспособности оборудования техник пришел ко мне и дал последние инструкции.

— Мистер Кондрейк, — обратился он ко мне. — Похоже, всё готово для сканирования. Обратите внимание, что мы будем сканировать только последние семь лет ваших воспоминаний, и этот процесс может занять некоторое время. После пробуждения вы можете ощутить сильную головную боль, но мы предоставим вам обезболивающее. Кроме того, вас оставят здесь на пару дней для наблюдения. Я уже уведомил вашего адвоката о том, что результаты сканирования будут сохранены, архивированы и защищены от доступа посторонних лиц. Мы должны получить полные результаты сканирования в течение 24 часов. У вас есть какие-либо вопросы на данный момент?

— Нет, — ответил я. — Давайте просто сделаем это.

Подошла медсестра и ввела мне лекарство, которое помогло заснуть. Через несколько секунд я оказался в отключке.

Мне сказали, что все сканирование заняло почти восемь часов, но с моей точки зрения времени почти не прошло. В одну секунду я заснул, а в следующую проснулся от раскалывающейся головной боли. Медсестра ввела мне в капельницу обезболивающее, и боль начала стихать. Михал был у моей кровати вместе с моими родителями.

— Хорошо, ты очнулся,  — сказал Михал.  — Сканирование прошло очень хорошо и, похоже, успешно. Я еду к тебе, чтобы проконтролировать и понаблюдать за анализом, и буду на связи. А ты пока отдохни, хорошо?

Я просто кивнул, так как моя голова все ещё слишком сильно болела, чтобы двигаться, несмотря на обезболивающее. Мои родители смотрели на меня со слезами на глазах.

— Сынок, Михал рассказал нам, что сегодня сказала Чарис. Я не могу поверить, что она действительно сделала это. Мне очень жаль, что я сомневался в тебе,  — сказал мой отец.  — Просто знай, что мы с тобой на сто процентов. Она и её отец вместе с этим Рондалом заслуживают всего, что с ними случится.

— Спасибо, папа,  — сказал я. Мама крепко обняла меня, и я почувствовал её слезы.

— Просто знай, что мы любим тебя и верим тебе,  — сказала она. Я кивнул в знак благодарности. Мне все ещё было больно говорить.

— Мы будем прямо в коридоре, хорошо? Ты только поспи немного,  — сказал папа.

Я попытался, но мой сон был наполнен кошмарами, в каждом из которых фигурировала моя жена. Они начинались довольно мило, с образов моей невесты, обнаженной, улыбающейся, предлагающей себя мне. Затем она менялась: татуировка "R" появлялась над её бритой щелью, её лицо становилось искаженным и злым, а затем превращалось в изображение рыбы с рядами острых как бритва зубов, готовой проглотить меня целиком.

Я проснулся от неожиданного приступа, моё тело было вспотевшим. Пытаясь успокоиться, я решительно попытался заснуть снова, но видения продолжали мучить меня во сне. Не нужно говорить, что я не смог отдохнуть.

Я молился о облегчении, но оно не наступало. Все работники знали, по какому делу я здесь, и хотя они были профессиональными и корректными, никто из них не проявлял дружелюбия.

Один раз я рассказал одной из медсестер о своих кошмарах и попросил помощи для уснуть, но она вежливо отклонила.

— С учетом того, с чем вы столкнулись, мне неудивительно, что вам приснятся кошмары,— сказала она.— Попробуйте подумать о чем-то другом, например приятном детском воспоминании.

— Но вы не понимаете,— ответил я.— Я невиновен. Меня подставили.

— Это естественная реакция на ваше положение,— сказала она с ноткой пренебрежения.— Будет лучше, если вы просто примете свою судьбу и продолжите жить.

— К черту, я не принимаю. Теперь сделайте что-нибудь, или я попрошу своего адвоката принять меры,— бросил я вызывающе.

— Мистер Кондрейк, если вы не успокоитесь, я буду вынуждена ограничивать вас еще больше. Пожалуйста. Я не хочу отправлять вас в стазис до конца недели, но если вы будете продолжать эти галлюцинации, то придется это сделать,— решительно заявила она.

Я замолчал, осознавая тяжелое положение и отсутствие возможности отдыха, по крайней мере до конца моего пребывания здесь.

Наконец-то Михал вернулся в комнату.

— О Господи,— прошептал он.— Ты выглядишь ужасно. Удалось ли тебе хотя бы чуть-чуть поспать?

— Не очень,— ответил я и рассказал ему о повторяющихся кошмарах и отказе персонала помочь. Он ласково похлопал меня по руке.

— Не волнуйся, я поговорю с ними и все улажу,  — сказал он.  — Я просто хотел, чтобы ты знал, что анализ твоего сканирования завершен. Он был проверен, заверен и передан в суд. Как я и предполагал, нет никаких воспоминаний о какой-либо незаконной деятельности и уж тем более о супружеской измене с твоей стороны за последние семь лет. У суда действительно нет выбора, кроме как объявить тебя невиновным по всем обвинениям.

— Значит, это все, да?  — спросил я.

— Не совсем,  — сказал он. Сейчас над твоим делом работает небольшая армия, и они работают практически круглосуточно. Есть много вопросов, на которые нет ответов. Мы получили диспетчерские записи из проекта "Рехаб", и, насколько мы можем судить, вас не было поблизости от мест, упомянутых в тех заявлениях под присягой, которые были поданы. Скажи, вы с женой много работали вместе, пока были на Земле?

— Нет,  — сказал я.  — Её держали в районе Лос-Анджелеса, она работала над местными медицинскими учреждениями, а меня посылали по всей планете руководить установками.

— Ты не знаешь, работала ли твоя жена с Рондалом, пока вы были на Земле?  — спросил он.

— Я знаю, что большую часть времени они находились в одном районе. Я видел её не так часто, может быть, раз или два в месяц, иногда даже дольше, но большую часть времени я был в разъездах. С ним мы виделись ещё реже. Я не знаю, насколько близко друг к другу они работали, и мы никогда не обсуждали это,  — сказал я.

— Интересно,  — сказал Михал.  — Оказывается, Рондал работал в архивном отделе. Ты знал об этом?

— Опять раз повторю, что такого не было. Редко мы обсуждали нашу работу. И что? — спросил я.

— Хотели найти людей, упомянутых в показаниях под присягой, которые подала ваша супруга, чтобы проверить их заявления. Но не смогли найти их. Тогда решили провести поиск по отпечаткам пальцев, использованным в этих показаниях. Угадайте, что мы обнаружили? В каждом случае отпечаток большого пальца принадлежал мертвому человеку. Один из них был старше 450 лет. А кто же работал в проекте по регистрации захоронений?

— Рондал? — спросил я.

— Правильно, — ответил он.

— И угадайте, кто непосредственно передавал эти показания под присягой в прокуратуру? Отец вашей жены, министр юстиции провинции. Поверьте мне, такого ещё не бывало, — сказал он.

— И ты думаешь, что отец Чарис участвует в этом заговоре? — спросил я.

— Категорически да, — ответил Михал. — Учитывая то, что ваша жена сказала вчера, это имеет смысл. Сейчас я пойду поговорю с медицинским персоналом, а вы постарайтесь отдохнуть.

Через несколько минут в палату вошла медсестра вместе с мужчиной, которого я предположил её начальником.

— Мистер Кондрейк, — сказал он, — хочу извиниться перед вами за то обращение, которое вы получили. Мы здесь для того, чтобы облегчать боль и страдания, а не поддерживать их. Уверяю вас, что вы получите необходимое облегчение. Ещё раз приношу свои извинения. — Он посмотрел на медсестру, которая выглядела немного смущенной. Она подошла ко мне и положила что-то на моё лобное пятно.

— Вам устанавливают генератор мозговых волн, который поможет заснуть и освободиться от кошмаров, мистер Кондрейк. Искренне прошу прощения за своё поведение. Пожалуйста, простите меня, — сказала она.

Я принял её извинения, когда она нажала кнопку на генераторе волн у меня на лбу. Через несколько минут я почувствовал сонливость и вскоре заснул.

Я проснулся после восьми часов самого лучшего сна за последнее время. Пришли охранники и сообщили, что меня переводят обратно в центр содержания под стражей. К счастью, они разрешили мне оставить генератор мозговых волн, и медсестра показала мне, как правильно им пользоваться.

Следующие несколько дней пролетели для меня незаметно. Родители навещали меня ежедневно, чтобы поддержать моё настроение, а Михал приходил каждый день, чтобы ввести меня в курс дела и подготовить к явке в суд. Было ясно, что моя жена уже давно все спланировала вместе со своим отцом и любовником. К моменту моего появления в суде я чувствовал себя более чем подготовленным к тому, что должно было произойти.

В день заседания суда охранники накормили меня плотным завтраком, позволили принять душ и даже дали дополнительное время, чтобы одеться в хорошо сшитый костюм, который привезли для меня родители. По их мнению, сегодня должен был быть мой последний день жизни, и, поэтому, мне была предоставлена некоторая свобода действий. Михал и его коллеги поехали со мной в здание суда.

Нас проводили в зал суда и направили к нашему столу. Прокурор уже сидел за своим столом, а моя жена, Рондал и её отец сидели в первом ряду за прокурором. Каждый из них смотрел на меня с ухмылкой, уверенный, что сегодня мой последний день. Присутствовали и представители СМИ, учитывая тот факт, что в зале находился отец моей жены — высший чиновник юстиции в нашей провинции. Несомненно, все они надеялись на кровавое завершение судебного процесса.

Судья вошел в зал суда, и судебный исполнитель приказал всем подняться. Мы поднялись и заняли свои места после того, как судья уселся.

— Готовы ли обе стороны представить свои аргументы по делу "Государство против Джере Кондрейка"? — спросил судья.

— Государство готово, — ответил прокурор.

— Защита готова, — добавил Михал.

— Очень хорошо. Какова позиция защиты? — спросил судья. Михал встал.

— Подсудимый утверждает о своей полной непричастности, ваше превосходительство, — сказал он.

— Понятно. Государство может представить свое дело, — произнес судья.

Дон встал и обратился к судье.

— Ваше превосходительство, государство представило доказательства того, что обвиняемый, Джере Кондрейк, в течение последних трех лет допускал множество случаев серийного измены своей жене и заразил ее болезнью передаваемого половым путем. Кроме того, он оплодотворил другую женщину, и мы полагаем, что он намеревается продолжить свою незаконную и противозаконную деятельность после освобождения. Доказательства были предоставлены суду, и обвиняемому предстоит доказать свою невиновность без всякого сомнения. Учитывая серьезность обвинений, миссис Кондрейк, потерпевшая сторона, просит немедленного вынесения приговора и просит провести утилизацию без отлагательства, — сказал Дон перед тем как усесться.

Судья просмотрел документы перед собой, прежде чем произнести следующие слова.

— Учитывая требование потерпевшей стороны о казни г-на Кондрейка через метод муклы, я хотел бы услышать его последние слова перед казнью, если вы не возражаете, — сказал он, обратившись к прокурору.

— Как пожелаете, ваша честь, но государство требует, чтобы приказ был отдан быстро,  — сказал Дон.

— Пожалуйста, сдерживайте свою жажду крови,  — сказал судья. Дон кивнул головой и сел. Судья посмотрел на Михала.

— Какие доказательства должна представить защита?  — спросил судья. Михал встал.

— Ваша честь, у защиты есть неопровержимые доказательства, которые не только свидетельствуют о невиновности подсудимого по всем пунктам обвинения, но и показывают, что подсудимый является объектом гнусного заговора с целью использовать судебную систему, чтобы убить его и законно украсть все его активы, чтобы продолжить незаконные и крайне противозаконные дела миссис Кондрейк,  — сказал Михал.

Глаза судьи расширились от комментариев Михала. В зале суда раздался громкий вздох, а Чарис нервно посмотрела на Рондала и своего отца.

— Представьте, пожалуйста, ваши доказательства,  — сказал судья.

— Для начала, ваша честь, защита хотела бы вызвать свидетелей-экспертов, которые объяснят предполагаемые "доказательства", представленные штатом.

— Пожалуйста,  — сказал судья.

— Защита вызывает Ларса Ларсена для дачи показаний,  — сказал Михал.

К свидетельской трибуне подошел высокий мужчина лет тридцати. Судебный пристав заставил его дать клятву говорить правду под страхом наказания за лжесвидетельство перед выступлением. Михал подошел к нему.

— Мистер Ларсен, вы ведь один из ведущих специалистов штата по аудио-видео доказательствам, не так ли?  — спросил он.

— Да, сэр, это так,  — ответил Ларс.

Михал передал ему копии фотографий, использованных обвинением.

— Вы имели возможность детально изучить фотографии, предоставленные государством? Включая исходные файлы?

— Да, сэр, такая возможность была, — ответил Ларс.

— А каково ваше заключение после анализа этих так называемых "доказательств"?

— Эти файлы явно подделаны. Более того, по всей видимости, они были умышленно изменены с целью создать впечатление, будто обвиняемый замешан в сексуальных активностях, — сообщил Ларс.

— Что привело вас к такому выводу? — спросил Михал.

— Оригинальные файлы изображений были созданы с использованием кодировки, которая не применялась уже более трех столетий. После длительного изучения архивов Интернета удалось найти точные фотографии, на основе которых были созданы эти подделки.

— А вы смогли определить, кто мог получить доступ к этим файлам? — спросил Михал.

— В системном журнале указано, что доступ к ним имел член команды реставраторов, — ответил Ларс.

— И вы смогли определить, кто был этим человеком?

— Да, удалось, — подтвердил Ларс.

— Не могли бы вы назвать имя этого человека?

— Используемые учетные данные принадлежали Рондалу Калриссиану, — сообщил Ларс. В зале суда раздались вздохи, когда Рондал нервно огляделся по сторонам.

— Благодарю вас, — сказал Михал.

— Вы также имели возможность изучить видеозапись, предоставленную государством? — спросил Михал.

— Да, — ответил Ларс.

— А каковы были ваши выводы?

— Видеофайл не является подделкой, однако мы обнаружили его в том же архиве Интернета, — сообщил Ларс.

— И что с этим? — спросил Михал.

— Оригинальное видео также относится к древним земным интернет-архивам,  — сказал Ларс.

— Значит, по вашему профессиональному мнению, это видео не могло быть снято в течение последних трех лет,  — сказал Михал.

— Это видео не могло быть снято за последние 300 лет,  — сказал Ларс.

— Смогли ли вы идентифицировать пользователя, который скачал это видео?  — спросил Михал.

— Да,  — сказал Ларс.  — Её загрузил Рондал Калриссиан примерно в то же время, что и фотографии.

— Спасибо,  — сказал Михал.  — Наконец, была ли у вас возможность изучить предполагаемые показания под присягой, представленные государством?

— Да, изучили.

— К какому выводу вы пришли после изучения этих документов?  — спросил Михал.

— Сами документы были созданы с использованием земной технологии столетней давности. Мы не смогли установить личности, указанные в документах, но обнаружили аномалию с идентифицирующими отпечатками пальцев,  — сказал Ларс.

— Пожалуйста, объясните,  — сказал Михал.

— В каждом случае отпечаток пальца принадлежал человеку, который уже много лет как умер. В одном документе, например, есть отпечаток человека, который умер в Сиэтле в 2018 году,  — сказал Ларс.

— То есть вы хотите сказать, что эти показания под присягой не могли быть сделаны кем-то, кто жил в последние три года, это верно?

— Это верно,  — сказал Ларс.

— Спасибо, это все,  — сказал Михал.  — Ваш свидетель,  — обратился Михал к Дону.

— На данный момент вопросов нет,  — сказал Дон.

— Ваша честь, я хотел бы вызвать Абеля Кейна для дачи показаний, пожалуйста,  — сказал Михал. Судья согласился, и к свидетельскому месту подошел ещё один человек. Он сел, поклявшись говорить правду.

— Господин Кейн, не могли бы вы рассказать суду о вашей текущей должности? — спросил Михал.

— Да, сэр. В настоящее время я занимаю должность старшего администратора системы, отвечающего за работу серверной фермы для обработки поисковых запросов в памяти, — ответил он. Михал передал ему лист бумаги с таблицей информации.

— Мистер Кейн, можете ли вы определить этот документ, который я только что передал вам? — спросил Михал.

— Да, сэр. Это часть журнала доступа к основному серверу, — ответил Абель.

— Пожалуйста, обратите внимание на строки, которые выделены желтым цветом. Не могли бы вы объяснить суду значение этих строк? — попросил Михал.

— Они свидетельствуют о попытке получить доступ и удалить файл поиска в памяти, — ответил Абель.

— О каком файле поиска памяти идет речь? — спросил Михал.

— Этот файл соответствует поиску, проведенному в отношении подозреваемого Джере Кондрейка.

— Была ли эта попытка удалить файл успешной? — спросил Михал.

— Нет, сэр, она не удалась, — ответил Абель.

— Вы можете объяснить, почему попытка не удалась? — продолжал вопросы Михал.

— Да. В нашей системе только два человека имеют право на удаление файлов. Я являюсь одним из них. Кроме того, даже если бы файл был успешно удален с этого сервера, он все равно остался бы в системе благодаря многочисленным резервным серверам и постоянному копированию данных, — пояснил он.

— Понятно, — сказал Михал. — Можете ли вы определить человека, который пытался удалить файл?

— Да, могу.

— И кто бы это мог быть?  — спросил Михал.

— Министр юстиции Корт ЛеДонк,  — сказал Абель. Зал суда разразился новыми вздохами, побудив судью ударить молотком. Лицо министра начало белеть при упоминании его имени.

— Можете ли вы предложить какое-либо возможное объяснение, почему министр юстиции провинции мог захотеть удалить этот файл?  — спросил Михал. Дон мгновенно поднялся, чтобы возразить.

— Протестую, ваша честь. Это требует домыслов,  — сказал он.

— Поддерживаю,  — сказал судья.

— Это все вопросы, которые у меня есть к этому свидетелю,  — сказал Михал.  — Ваш свидетель,  — обратился он к Дону.

— На данный момент вопросов нет,  — ответил Дон.

— Защита вызывает министра юстиции Корта ЛеДонка,  — сказал Михал. Корт сначала колебался, но после того, как судья попросил его выступить, взял слово. Он поклялся говорить правду и занял своё место.

— Министр ЛеДонк, вы ведь отец госпожи Кондрейк?  — спросил Михал.

— Да,  — ответил Корт.

— Вы пытались или не пытались удалить файл поиска памяти, соответствующий обвиняемой?  — спросил он.

— Не припоминаю,  — сказал Корт.

— Министр, позвольте напомнить вам, что вы находитесь под присягой, а лжесвидетельство — дело серьезное,  — сказал Михал. Корт возмутился.

— Конечно, я знаю, что лжесвидетельство — серьезное дело,  — сказал он.  — Я выполняю множество рутинных задач в течение своего рабочего дня, и я просто не помню, чтобы обращался к этому файлу, вот и все.

— Хорошо, министр. Давайте попробуем что-нибудь попроще. Вы помогали или не помогали своей дочери в её попытке выдвинуть эти обвинения?

— Возможно, я сделал несколько звонков, — сообщил Корт.

— Вы запрашивали или не запрашивали свежую муклу для предстоящего казненного приговора обвиняемого? — поинтересовался Михал.

— Я ставлю так много подписей на документах, что не всегда помню все, — ответил Корт. — Это возможно.

— Разрешите мне показать вам отрывок видеозаписи, министр. Может быть, это пробудит вашу память, — сказал Михал. Он обратился к судебному аудио-видеотехнику, который воспроизвел видеозапись из Чарис центра содержания под стражей для всех присутствующих на заседании.

— Ну что скажете, министр? — спросил Михал.

— Хорошо, возможно, я немного ускорил рассмотрение жалобы Чарис, — ответил Корт.

— Конечно. Я понимаю, она ваша дочь и вы хотите только лучшего для нее, верно?

— Да, — согласился Корт.

— Расскажите нам, министр, как бы вы описали свои отношения с дочерью? — спросил Михал.

— Протестую! — вскричал Дон. — Это несущественно! — Михал обратился к судье.

— Ваше превосходительство, прошу позволить мне продолжить, это крайне важно для нашего дела, — попросил Михал.

— Хорошо, советник. Выскажите свою точку зрения, — ответил судья. Михал жестом позвал аудио-видеотехника, который запустил другой ролик. Зал суда вновь взволновался.

— Соблюдайте порядок в зале! — громко произнес судья. Михал двинулся к остановке видеозаписи.

— Министр, не могли бы вы идентифицировать трех людей на этом кадре? — спросил он.

— Да, могу, — ответил Корт.

— И? Кто они? — поинтересовался Михал.

— Я сам, моя дочь Чарис и Рондал Калриссиан, — сообщил Корт.

— Пожалуйста, скажите суду, где и когда это было записано? — попросил Михал.  — Обратите внимание на время на экране.

— На этой неделе на пляже Вестморленд,  — сказал Корт.

— Точнее, в месте, предназначенном для сексуальной активности под открытым небом, правильно?  — спросил Михал. Корт вздохнул.

— Да,  — сказал он. Михал дал ещё один сигнал аудио-видеотехнике, и воспроизведение возобновилось.

На видеозаписи было видно, как Чарис обнимает Корта, как любовница, прежде чем снять с себя всю одежду. Корт и Рондал тоже разделись догола. Чарис облокотилась на отца и опустилась на его твердый член. Затем она попросила Рондала встать лицом к ней, чтобы она могла сосать его член, сидя верхом на своем отце. Придворные зрители стали свидетелями бурного сексуального контакта между ними, который продолжался всего несколько минут.

Я чувствовал, что меня сейчас стошнит, глядя, как моя жена унижает себя как обычная шлюха с Рондалом и её отцом. То, что они сказали после этого, было ещё хуже.

— Только подумайте,  — сказала Чарис на видео.  — Меньше чем через неделю мы сможем делать это каждый день, целый день. И нам даже не придется больше красться.  — Они все рассмеялись на это.

— Не волнуйся, доченька, скоро твой муж-сноб станет муклой. Я лично прослежу за этим,  — сказал Корт.  — Даже если мне придется самому затолкать этого ублюдка в бак.

— Я слышала, что ему сделали поиск памяти,  — сказала Чарис.  — Есть ли способ избавиться от этого или что-то с этим сделать?

— Я министр юстиции,  — сказал Корт.  — Я войду и удалю это. Не волнуйся.

Михал дал сигнал остановить видео. В зале суда можно было услышать, как упала булавка. Чарис и Рондал опустили головы и прикрыли глаза, как будто это могло как-то помешать СМИ увидеть их.

— Не хотите ли вы пересмотреть свои показания, министр? Или желаете быть обвиненным во лжесвидетельстве вместе с другими тяжкими преступлениями, которые вам будут предъявлены сегодня? — спросил Михал.

— На данный момент у меня нет комментариев. Отказываюсь отвечать на вопросы, которые могут нанести мне ущерб, — ответил Корт. Михал покачал головой в замешательстве.

— Министр юстиции, — произнес он с иронией. — Я закончил с этим... свидетелем, — добавил Михал.

— На данный момент у меня нет вопросов, ваше превосходительство, — сказал Дон. Михал достал еще одну планшетку и передал ее судебному приставу, который передал ее судье.

— И наконец, ваша честь, это результат долгого и интенсивного расследования воспоминаний подсудимого за последние семь лет – все время его особых отношений с г-жой Кондрейк. Как ваша честь может видеть из первой страницы резюме, подписанного и удостоверенного Министерством юстиции, г-н Кондрейк не совершал никаких действий, которые могли бы быть противозаконными со стороны государства, включая измену в браке, — заявил он. — Поскольку отсутствует факт измены со стороны обвиняемого, он не может быть ответственным за то, что его жена забеременела от другого мужчины за последние три года и не мог передать ей половое заболевание.

— Учитывая эти доказательства, ваша честь, я прошу вас немедленно признать моего клиента невиновным и снять с него все обвинения, — сказал Михал, пока судья изучал резюме.

— Я вынужден согласиться с вами, адвокат. Встаньте, пожалуйста, подсудимый Джере Кондрейк.

Я встал рядом со своим адвокатом. Судья долго и пристально смотрел на меня.

— Мистер Кондрейк, решением суда вы признаны невиновным по всем выдвинутым против вас обвинениям. Пожалуйста, примите извинения суда.

Михал произнес.

— Ваша честь, мой клиент ссылается на свои права по Закону о возмездии,  — сказал он.

— Протестую,  — крикнул Дон.  — Это очень неправильно, ваша честь. Закон о возмездии не применялся уже много лет.  — Судья пристально посмотрел на прокурора.

— Вы знаете, что Закон о возмездии был введен для предотвращения именно такого рода прокурорских злоупотреблений, адвокат. От того, что я сегодня увидел и услышал, у меня откровенно заболел живот,  — сказал судья.  — Вы должны считать себя счастливчиком, что я не собираюсь бросить вас в мукла-танк вместе с тремя лицами, стоящими за вами. Однако я позабочусь о том, чтобы Судебный контрольный совет внимательно изучил вашу полную некомпетентность в этом деле. Что касается соучастников этой попытки совершить убийство через суд, то вы проговариваетесь к смерти тем же методом, который вы выбрали для мистера Кондрейка.

Моя жена, Рондал и Корт выглядели так, будто их сейчас стошнит. Их лица побледнели, а глаза стали большими, как блюдца.

— Однако,  — сказал судья.  — Меня беспокоит возможность того, что этот заговор может быть шире, чем вы трое. Поэтому я приказываю забрать вас из этого суда для немедленного сканирования памяти. Как только я просмотрю результаты сканирования, я приму окончательное решение относительно вашей диспозиции.

— Охранители, отведите их, — приказал судья.

Когда четверо охранников подошли к моей супруге и ее сообщникам, Корт и Рондал обменялись взглядами и кивнули друг другу. Затем они резко прыгнули вперед и попытались вырвать оружие у одного из охранников. Трое остальных быстро реагировали, выхватили свои пистолеты и несколько раз выстрелили. Плазменные заряды пронзили обоих мужчин, опустив их на пол в луже крови.

— Пожалуйста, не стреляйте в меня! — закричала Чарис, поднимая руки как знак сдачи. Охранники быстро схватили ее за руки и приковали за спиной. Она взглянула на меня, когда ее выводили.

— Пожалуйста, Джерри, я не хочу умирать. Прощай меня! — молящим тоном прошептала она сквозь слезы.

— Словно ты собиралась пощадить меня? — спросил я насмешкой. — Вряд ли.

Судья ударил молотком и восстановил порядок в зале суда. Он посмотрел на меня, прежде чем продолжить.

— Мистер Кондрейк, я настоятельно рекомендую вам обратиться к психологу для помощи в переживании событий прошлой недели. Еще раз извиняюсь перед вами от всего сердца, — сказал он.

— Я обязательно так и сделаю, ваше превосходительство. Спасибо, — ответил я.

— Мистер Дакс, — обратился судья к адвокату, — пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет после завершения работы со своим клиентом.

— Да, ваше превосходительство, — ответил он. Михал пожал мне руку в знак поздравления, но его выражение было грустным.

— Рад за нашу победу, Джерри, но искренне жаль тебя. Я свяжусь с медицинским учреждением и сообщу им о твоем приезде после освобождения из-под стражи. Возможно, твои близкие смогут отвезти тебя туда, — сказал он. — Захожу проверить твое состояние.

— Спасибо, Михал, без тебя я бы не справился,  — сказал я. Он был прав. Я выиграл дело и доказал свою невиновность, но какой ценой? Мой брак был полностью разрушен, и моё доверие к человечеству практически исчезло. Я отомщу, но я сомневался, смогу ли я жить с собой в долгосрочной перспективе. Мне нужно было многое обдумать, прежде чем я смогу жить дальше.

Охранники вывели нас с родителями из зала суда на парковку через коридор, недоступный для СМИ, что было удачей. Меньше всего мы хотели иметь дело с толпой назойливых репортеров.

Сначала мы поехали в центр содержания под стражей, где меня проверили и вернули мои вещи. Охранники в центре относились ко мне доброжелательно, наблюдая за всем происходящим на своих экранах в режиме реального времени.

Оттуда мы отправились в медицинское учреждение, где меня зарегистрировали и отвели в хорошо обставленную отдельную палату. Я развалился в мягком кресле, морально измученный произошедшим. Мои родители пришли после разговора с тем, кто, как я предполагал, будет моим консультантом.

— Тебе нужно немного отдохнуть, сынок,  — сказал мой отец.  — Ты через многое прошел, и я хочу, чтобы ты знал, что я горжусь тем, как ты справился.

— Я тоже горжусь тобой, Джере,  — сказала моя мама, обняв меня одним из своих объятий мирового класса. Внезапно я разрыдался. Мама обняла меня ещё крепче.

— Все в порядке, Джере,  — сказала она.  — Теперь все позади. Ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда.

В конце концов я успокоился и заметил привлекательную женщину примерно возраста Чарис, которая стояла над нами, когда я поднял голову.

— Твоя мать права, Джере, — спокойно заявила она. — Ты в безопасности. И я здесь, чтобы помочь тебе преодолеть это. Я вижу, что ты сделал хороший первый шаг. Важно, чтобы ты как можно скорее справился со своим горем.

Консультант по имени Шер быстро поговорила с моими родителями и вернулась ко мне.

— Твои родители временно уходят домой, но скоро вернутся, — сказала она. — Ты очень повезло, что у тебя такие заботливые родители. — Она села напротив меня и взяла мою руку. Мне стало легче от этого жеста. — А теперь расскажи мне о вашей жизни с Чарис, — попросила она.

Я поделился с ней историей нашего знакомства в школе, о годах проведенных вместе и о нашем предполагаемом счастливом браке.

— Мы уехали на Землю на шесть лет, чтобы вернуться и создать свою семью, — объяснил я. — Мы надеялись, что с нашими общими доходами мы сможем купить дом с видом на пляж Вестморленда и воспитывать там наших детей. Но, кажется, это не суждено произойти. Я не понимаю, как она могла поступить так. Что я сделал не так? Что заставило ее ненавидеть меня настолько, что она причинила мне такую боль?

— Я не знаю, Джере, — ответила она. — Может быть, что-то случилось во время вашего пребывания на Земле. Ты говорил, что вы были разделены больше времени, чем проводили вместе. Возможно, она потеряла тебя в этих разлуках. Такое случалось раньше, ты знаешь.

— Но она знала, что мы будем разлучены большую часть времени этого путешествия, — возразил я. — Поэтому мы и выбрали этот отпуск — чтобы вновь соединиться друг с другом.

— Сейчас она переживает свои воспоминания, — пояснила Шер. — Может быть, это поможет тебе получить ответы на свои вопросы.

— Да, может быть,  — сказала я.

— Слушай, у тебя был травмирующий день,  — сказала Шер.  — Почему бы тебе не поспать несколько часов, и мы поговорим об этом позже, хорошо?

— Конечно,  — сказал я. Шер извинилась и вышла из комнаты. Я разделся, забрался под одеяло и мгновенно уснул.

Через несколько часов я проснулся от звука дверной сигнализации. Я накинул халат и посмотрел, кто стоит за дверью. Это был Михал. Я открыл дверь, чтобы впустить его, и Шер оказалась прямо за ним.

— Ну, я вижу, о тебе хорошо заботятся,  — сказал Михал, улыбаясь.  — У меня есть для тебя новости.

— Что это?  — спросил я.

— Поиск памяти Чарис завершен,  — сказал он.  — К сожалению, она не слишком преуспела в этом процессе.

— Что случилось?

— Похоже, у нее была обширная аневризма мозга, и они не смогли вовремя взять её под контроль. Она умерла, Джере,  — сказал он. У меня несильно сжалось сердце от известия о её смерти, но я почувствовал некоторое облегчение от того, что мне не придется быть свидетелем её казни. Я кивнул головой в знак понимания.

— Так что ты узнал?  — спросил я.

— Её сканирование мгновенно выявило множество тревожных сигналов, Джере. Оказалось, что у твоей жены были многочисленные романы, пока вы были на Земле, а её отношения с отцом продолжались с подросткового возраста.

Там ещё много всего, но у меня не было возможности все просмотреть. Кроме того, с точки зрения государства, дело, по сути, закрыто в связи с её смертью. Осталось только распорядиться имуществом, и мои люди уже работают над этим. С объединенными активами твоей жены, её отца и Рондала, похоже, ты будешь обеспечен на всю жизнь.

— Все будет в порядке, пока ты будешь находиться под присмотром моей дочери, Шер. Кстати, она не только свободна, но и активно ищет себе пару, — добавил он с улыбкой. Шер пошлепала меня по руке и засмеялась. — Так что будь на высоте, молодой человек, — продолжил он, подмигнув. — Не хочешь разочаровывать будущего министра юстиции, правда?

— Что? — спросил я. — Ты собираешься занять место Корта?

— Да, это то, о чем судья хотел поговорить со мной после твоего дела. Оказывается, он является членом консультативного совета Министерства юстиции и предложил мне временную работу до следующих выборов. Совет должен одобрить это решение, но это всего лишь формальность, — объяснил он.

— Поздравляю! — отозвался я.

— Спасибо, но мы ещё не закончили твое дело, так что держись на связи. И не беспокойся за оплату. Поскольку государство не смогло подтвердить обвинения, оно обязано покрыть все судебные издержки и гонорары адвокатов, — добавил он.

— Так что отдохни, позаботься о себе, а мы свяжемся с тобой, хорошо? — попросил он.

Я выразил ему благодарность за всю его помощь и пожал ему руку перед его уходом.

В следующие несколько дней Шер рассказала мне о размерах предательства Чарис. После просмотра ее воспоминаний стало ясно, что Чарис заразилась на Земле очень опасной и смертельной венерической инфекцией. Если быть точным, это была мутировавшая форма гонореи, которая способна была убить за несколько дней. Очевидно, я не был источником этой инфекции. Выяснилось, что она участвовала в групповых сексуальных отношениях с пятнадцатью мужчинами в то время, когда я занимался восстановлением информационной системы планеты. К счастью, она прошла лечение до того, как мы снова встретились, и я не заразился от нее.

Она также часто занималась сексом с Рондалом, но оказалось, что он был просто подельником её отца, а секс был всего лишь "побочной выгодой" за участие в моей подставе. Её "настоящей" любовью, как оказалось, был её отец, который видел во мне препятствие на пути к отношениям, которые он искал со своей собственной дочерью.

Шер провела несколько дней исключительно со мной, обсуждая со мной проблемы доверия, которые у меня теперь были, и работая со мной, чтобы справиться с моим нежеланием даже хотеть отношений с другой женщиной. После того, что сделала Чарис, я просто не мог позволить себе оказаться в ситуации, когда мне снова причинят подобную боль.

Через неделю после суда Шер приехала ко мне, и у нас состоялся долгий разговор.

— Правда в том,  — сказала она мне,  — что люди сегодня такие же, как и в каменном веке. У всех нас есть желания, и эти желания не изменились только потому, что мы технологически развиты. Большинство из нас хотят быть хорошими, благородными людьми и искренне стремятся поступать правильно. Но есть и такие, как твоя бывшая жена и её отец, которым наплевать на такие вещи, и они будут причинять боль кому угодно, лишь бы добиться своего.

Джере, у меня была возможность провести последнюю неделю исключительно с тобой, и я знаю, что ты хороший и честный человек, который хочет поступать правильно и, возможно, однажды иметь жену и семью. Я знаю, как тебе было тяжело, но не все мы такие, как Чарис.

— По 

правде говоря,  — добавила она,  — за эти несколько дней я узнала тебя довольно хорошо, и мне бы очень хотелось показать тебе, каково это — обладать исключительной любовью хорошей женщины. Позволишь ли ты мне сделать это для тебя?

Внезапно я осознал, что это была новая методика консультирования, о которой раньше мне не говорили. Я заинтригованно взглянул на Шер и стал сравнивать ее с моими воспоминаниями о Чарис. И тогда меня осенило: почему-то у меня не осталось ни одного приятного воспоминания о своей бывшей жене. Все памятные моменты с ней теперь были испорчены тем, что она сделала и тем, что я узнал из ее личных воспоминаний.

Я также понял, что Чарис была первой и единственной женщиной, в которую я когда-либо влюблялся и с которой имел близкие отношения. Нет ничего удивительного, что я был так глуп. Надеюсь, Шер не просто предложение мне интимность из сострадания для помощи справиться с Чарис.

— Ты знаешь, я всегда был противником случайных связей, — произнес я Шер.

— Понимаю, — ответила она. — И я тоже.

Ее слова вызвали во мне неожиданную симпатию. Я обнял ее и поцеловал в губы. Она отозвалась, и мы играли в поцелуи несколько минут. Вскоре мы раздевали друг друга и оказались полностью обнаженными на кровати.

Шер посмотрела мне в глаза, улыбнулась и начала нежно целовать меня, приближаясь все ближе к моему эрегированному члену. Смотря прямо в мои глаза, она заботливо принялась делать минет, продолжая до тех пор, пока не проглотила каждую каплю спермы. Но это было еще не конец.

Когда я снова возбудился, она заняла верхнюю позицию и проводила своей бритой киской по всей длине моего члена, делая его еще тверже. Затем это случилось: она поднялась надо мной и проникла своим теплом глубоко внутрь себя, скакала на мне со страстью и безудержным желанием, все время поддерживая глазной контакт со мной. Мы нашли общий ритм и занимались неистовой страстной любовью друг с другом.

На данный момент моя вселенная состояла только из меня и Шер, моего члена, зарытого в теплое, влажное, бархатистое измерение её киски. Все, чего я хотел, это заниматься любовью с этой женщиной до скончания времен. Затем я почувствовал это — знакомые толчки, сигнализирующие о моем оргазме. Шер, казалось, тоже почувствовала это и стала более неистовой, призывая меня трахать её и наполнить её своей спермой.

Я почувствовал, как её киска доводит меня до оргазма, и вдруг она обхватила меня руками, уткнувшись лицом в моё плечо, и застонала, содрогаясь в оргазме. Я взорвался в ней одновременно, и мы вместе пережили то, что когда-то называлось "маленькой смертью".

Мы медленно вернулись к реальности и поцеловались, как два давно потерянных любовника.

— Так каков ваш прогноз, доктор?  — спросил я. Шер улыбнулась.

— Я думаю, вам нужна 

пожизненная консультация один на один, и я считаю, что у меня есть именно то, что вам нужно,  — сказала она.

Мне понравилось, как это прозвучало. Мы снова поцеловались и провели остаток дня, занимаясь любовью друг с другом, и в конце концов заснули в объятиях друг друга.

Шер, конечно, была права — у нее было именно то, что мне нужно. И, как оказалось, у меня тоже было то, что нужно ей. Так получилось, что она стала жертвой властного бойфренда, который плохо с ней обращался, вплоть до физического насилия.

С этого момента началась моя история, но она была далека от завершения.

Через несколько месяцев мы поженились. Михал был прав, когда сказал, что после того, как я получу имущество от трех соучастников, которые пытались меня убить, я буду обеспечен на всю жизнь. Кроме того, проект "Рехаб" выкупил последние три года моего контракта, а также выплатил мне то, что должна была получить Чарис.

Шер продолжала работать в медицинском центре до тех пор, пока не забеременела нашим первым ребенком, сыном, которого мы назвали Михал Кор, в честь наших отцов. После этого она решила полностью посвятить себя роли жены и матери.

Я продолжал работать на совмещении должностей консультантом по дизайну в проекте "Реабилитация", выполняя большую часть своих обязанностей из нашего дома, который был специально построен для нас с видом на пляж Вестморленд. Остальное время я уделял воспитанию нашего сына и проводил индивидуальные консультации со своей прекрасной женой, иногда устраивая их на пляже возле нашего дома.

Михал был избран министром юстиции провинции и обещал провести ряд изменений в системе наказаний, особое внимание уделяя прекращению барбарской практики кормления преступников муклами. В его министерстве произошли значительные изменения, включая полную пересмотр всех дел, которые рассматривали некоторые прокуроры. Некоторые из них, включая Дона, решили искать работу за пределами государственного сектора.

Иногда я задумывался о своем прошлом с Чарис. Шер, обладая чуткостью и любовью красивой женщины, замечала это по выражению моего лица и применяла свои лучшие методы консультирования, чтобы помочь мне справиться с этими мыслями. Однако после рождения нашего третьего ребенка у меня не оставалось времени думать о прошлом. Зато у меня было много времени, чтобы мечтать о будущем вместе со Шер, нашими тремя детьми и будущими внуками.

И это безусловно предвещало светлое будущее...