МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 7. Серия: Минет на работе

Из записей дневника Сильвии

Отец ведет себя очень странно. Возможно, это связано с его отсутствием мамы, но я не уверена. Он никогда не упоминает ее при мне, и только однажды тихим голосом спросил, поеду ли я в Ливерпуль на Рождество. Еще одна проблема! Не думаю, что он особенно любит моих теть, но я их обожаю, хотя может быть стоит быть осторожнее. Иногда они очень свободно общаются со мной, особенно в постели, но как говорит тетя Мюриэл, я уже достаточно взрослая для таких вещей. Она говорит, что большинство женщин такие же, только они не всегда показывают это на публике. Об этом редко говорят — вот что интересно, говорит она. Когда они трется своими телами о мой лобок, мне так приятно! Может быть, не стоит об этом писать? Кроме того, я считаю, что моя мама всегда была благопристойной леди.

Роз рассказала мне ужасно странный случай! Она сказала, что когда она положила салфетку папе на колени, то почувствовала его эрекцию, и она была такой твердой! Но я ей, конечно же, не рассказала о том, что он целовал меня в шкафу, и что я тоже почувствовала этот признак. Вполне возможно, это был просто большой ключ. Тетя Джейн спросила, трогал ли он меня в темноте за задницу. Я ответила: «Конечно же, нет!» — но сейчас точно не могу вспомнить. Все произошло так быстро, но я не возражала, когда он меня целовал. Раньше я сидела на его коленях, но видимо ему это больше не нравится. А вчера ночью я надела черные чулки и у меня появились новые розовые шортики.

Моя тетушка Джейн сказала что-то неприличное о моей лошадке. Мне никогда раньше не приходило в голову заглядывать туда. Но эта штука, всё-таки, очень большая, а порой её кожа начинает блестеть. «Это Природа и её не нужно пугаться», – говорят они. Седло натирает меня между ног, и от этого порой меня бросает в жар. Тетушка Мюриэл говорит, что это полезно для меня и что я должна в это время двигать задом взад и вперед, как в тот раз, когда она работает там языком. А ещё вчера ночью у них в постели побывала Роза, я слышала её стоны. Я рада, что она такая же шаловливая, как и я, и сейчас мне от этого совсем не стыдно.

Из дневника Филиппа

Нет для меня спасения в собственном доме. А может быть, никогда и не было – возможно, я сам заточил себя? Здесь присутствуют и издевательства, и привязанность, которые бросают меня в одну и в другую сторону. Меня преследуют, ловят в ловушки, я не знаю, куда бежать, и поэтому много времени провожу на кровати в своем кабинете, в полном отчаянии, в то время как вокруг раздаются шутки и смех, которые стучат у меня в голове и заставляют меня ощущать себя ещё более подавленной чем когда-либо. Мое писательство прервалось. Даже самопроизвольная рукопись сейчас кажется ещё более задревенелой чем казалась когда-то. Я уже не могу читать её своими поблекшими глазами но почему-то, ой ужас, начинаю читать глазами Мюриэл и Джейн которые склоняют меня излагать на бумаге вещи о которых я не могу писать.

— У женщин есть тела дорогое и губы. Изобразите их такими какими они есть а не подобие манекенов в магазинах готового платья, было сказано мне.

Я проклинаю самого себя за то, что вступаю с ними в споры по этому поводу, но мне не всегда удается хранить молчание. Они умеют разговаривать так, чтобы заставить меня отвечать на вопросы, которые сначала кажутся невинными, но на самом деле очень коварными.

— Ты не можешь описать женские губы? — спросила Джейн. Сначала я ей не ответил, но на повторный вопрос сказал, что конечно могу, так как это у писателя ремесло.

— Правда. Тогда опиши например мои или губы Мюриэль или даже губы Сильвии. Страстные жаркие шепоты там и здесь подобно медовой сладости. Видишь, я не владею тем искусством слова, которым ты хвастаешься, зато могу сказать то, чего ты не можешь написать. Что же касается женских губ.

— Хватит пожалуйста. Я не пойду писать аморальности, ответил я как можно более спокойно.

Час был поздний. На ней был пеньюар. Сквозь его складки, точнее сквозь туман его складок если бы ей так больше понравилось, я рассмотрел что на ней были только чулки и розовая камиза (камиза, легкая нательная рубашка чаще всего из хлопка или шелка, прим. переводчика). При каждом движении ее ног я мог видеть то, что джентльмен видеть не должен, вполне явственно видимый живот и неясные очертания той греховной темноты между ног.

— Да ты в чадре (здесь иносказательно, загорничество изоляция, прим. переводчика) Филипп. Для других женщин это вполне подойдет, но мужчине это не прилично.

Услышав подобные разговоры она обошла меня и стала за спиной поскольку при ее появлении я успел вскочить с кушетки и пересесть на простой стул. В момент когда она полностью оказалась за мной что-то этотчас же упало мне на лицо и обвилось вокруг шеи почти задушив. Это был шелковый пушок ее пеньюара. Лихорадочно я попытался освободить шею, упрашивая ее прекратить эти глупые игры, но мне никак не удавалось зацепить этот пушок пальцами.

— Боже мой, мне трудно дышать, взвился я.

У стула была открытая спинка, через которую она надавила мне коленом в спину. В тот же момент в комнату вошла Мюриэл и заперев дверь ринулась ко мне. На ней также были пеньюар, но под ним только чулки с подвязками и пара сапожек на пуговичках доходивших ей до колен. Увидев ее почтенный наряд, мои глаза округлились. Я снова попытался сорвать поясок, но колено Джейн крепко давило на спину, а в своих руках Мюриэл держала длинный шнур.

В мгновение ока я оказался у них в плену поскольку Мюриэл быстро опустилась на колени и привязала мои ноги к ножкам стула. О какое коварство, какое несчастье. Она слишком хорошо знала, что я не могу пнуть женщину и даже не могу ударить ее рукой как мне хотелось бы. Тщетно я старался освободиться не использовя подобно им насилие, но все оказалось напрасно. Джейн скрыла шнур одной рукой, а другой схватила меня за волосы, и в их руках я оказался таким сдавленным задыхающимся беспомощным.

Нет нет, я не буду писать о том что потом произошло. Это так постыдно так отвратительно. Пущай небеса ошибаются на них за их пороки. Потом меня просили слабым и ошеломленным тем грязным актом который поверг меня в жалкое подчинение их воле. Мои руки дрожат даже сейчас когда я думаю об этом. Читай рассказы на сайте stefan.ru.

Из дневника Джейн

Какой же у Филиппа прекрасный член. Милый бедный идиот он пытался скрыть свое удовольствие, но у него ничего не вышло и он расканючился как мальчишка пока Мюриэл опустошила его запасы и высосала всю его сперму своей похотливой киской. Если бы она его так не вымотала, мне бы тоже досталась моя доля. Однако стул громко скрипел и я опасался, что Сильвия может проснуться. Кроме того, в кабинете Филиппа жутко скрипит пол. Поэтому нам нельзя там больше этим заниматься.

Как дико он наклонился головой, или скорее попытался, когда Мюриэл сняла свой пеньюар и расстегнула пуговицы на его штанах, лаская его инструмент таким образом, что он стал твердым и готовым к игре с пурпурной гладкой и нашей головкой, которую любит видеть здоровая и нетерпеливая женщина. Его ствол окутывали слабо видневшиеся синие вены.

— А теперь любовь моя, произнесла Мюриэл. Его ноги были вместе, она смогла оседлать его прямо на месте, позволив своим грудям качаться по его лицу, когда она добралась до низа чтобы поласкать и разместить его твердый инструмент прямо под сомкнутыми губками своей мохнатой пещерки.

Ах как он хрипел скрыл и хныкал когда она это проделывала. Неторопясь она ласкала его яички которые были слегка сжаты и так умилительно казались еще большими чем они есть на самом деле и их кожа так же блестела как и навершие самого стержня.

— Минутку минутку Филипп, сказала Мюриэл как будто он сам жаждал действия. С каким умом она иногда заводит такие разговоры, нежный голос тихие прикосновения. Это ведь она тогда первой соблазнила дорогого дядю Реджи а потом привела меня к нему в постель.

— Нет, удалось простонать Филиппу когда наконец розовые губки киски Мюриэл всасывали в себя без остатка его ствол. Ее глаза закрылись а ноги задержали от этого невыразимо порочного и возбуждающего контакта. Тем не менее она не спешила и очень медленно опускалась вниз до упора пока его член не вошел полностью в нее а ее попка не опустилась на его колени.

— О как хорошо, промурмутировала она. Я чувствовала как ее голова и щеки плавятся, как могла бы делать и мои, и точно представляла себе всё то, как ее щелка сжимала его вставший член.

Я едва коснулась Филиппа петлей и положила руки ему на плечи, затем наклонилась и поцеловала сестру в губы. Наши языки начали играть. Его руки охватили его скованного в своих объятиях.

— Боже мой, Боже мой, стонал этот дурочка, которого вводили в Рай.

— Оттащи меня хорошенько, Филипп, теперь же так этого хочется, выдохнула Мюриэль.

Ее губы плавно поднялись и опустились. Я видела, как его член появлялся и затем снова тонул в тугой расщелине ее складок, в то время как он глупо отворачивался от нее. Читай рассказы на сайте Стефан Точка ru.

— Не держи его больше, Джейн. Сейчас я буду его выкачивать. Я заставлю его кончить, сказала она.

Его голос окреп. Она вознамерилась выдоить его до дна и сделала это. Впрочем он был так несчастен и так возбужден (хотя я уверена он до последнего будет это отрицать), что обкончался быстрее, чем она ожидала и прежде чем сама достигла оргазма.

— О негодяй, негодяй, застонала она. По выражению ее лица и по ее прищуренным глазам я поняла, что потоки его спермы выплеснулись слишком рано.

— Мы обязательно научим его раболепствовать лучше, Джейн, она продолжала сидеть на нем двигая своей крепкой попкой у него на коленях пока он стонал как потерявшийся птенец. Наконец его член выскользнул из норки вялый и мокрый. "Потухший" как говорил дядя Реджи.

— Теперь ты будешь спать еще лучше, сказала я Филиппу не заметившему или не обратившему внимания, что я развязала его ноги. Он напоминал манекен или куклу у которой оборвали все ниточки.

— Чудовища. О какие же отвратительные чудовища, промычал он когда мы вдвоем выходили.

Мюриэль заявляет, что он все еще возместит за это замечание. Нельзя наказывать ее за это. Нужно же как-то наставить его на путь истинной чувственности.

Из дневника Дейдры

Теперь, когда я ухожу, я закрываю свою спальню. Ричард не должен снова вкрасться сюда и спрятаться. Я намерена избавиться хотя бы от своей извращенности, чтобы там не шелестела Эвелин.

Однако какой странный поворот событий оказался пятницей. Я не знаю всей правды о том, что произошло на самом деле, и это уже возбуждает само по себе. Я представляла Клодию нервной и строгой молодой особой, но вместо этого увидела невысокую стройную и тихую девушку в глазах которой я прочитала некоторое спокойствие. Красивое платье голубого цвета с белыми вставками как и ее широкополая шляпа которые были на ней когда она пришла а также длинные белые нитяные перчатки по локоть которые она оставила надетыми потому что уже была вторая половина дня делали ее просто очаровательной.

Что касается ее формы то они были великолепно вылеплены природой особенно в своей нижней части что подчеркивалось длинными стройными ногами образовывавших два прекрасных основания для ее округлых ягодиц. Черты лица смешались с небольшим горбинкой нос, длинные ресницы, небольшая верхняя губа и полная жаждущая поцелуев нижняя.

Всего нас было пять – две женатые пары и я. Муж Клодии по имени Эван, был стройным среднего роста и недурным на вид парнем. Однако я почувствовала, что это не тот человек, у которого стоит покупать лошадь не убедившись, что все ее копыта на месте.

— Это моя возлюбленная. Она полностью окутана сладким обаянием, не правда ли? — спросил он у нее и поцеловал в щеку, немного отвлекаясь от окружающих, из-за чего ее хрупкая кожа заделась румянцем.

— Пожалуйста, Эван, не говори так. Ни я, ни наши друзья не знаем о чем ты говоришь. Мы заговорили всего на полчаса, — сказала Клодия, выглядевшая как голубка на которую охотятся и сидевшая так как будто стул не выдержит ее собственный вес. Рассказы на сефан точка ру.

— Как раз перед вашим приходом мы говорили о любви, голубчик, — сказала Эвелин. — Я поклялась Дейдру что сегодня вечером она увидит ее расцветку. Давай, для закладки конечно же, составим маленькую игрушку что все мы по крайней мере поцелуем тебя прежде чем ты уйдешь.

Тут внезапно наступила тишина. Все глаза устремились на одну Клодию, которая непрерывно теребила свои пальцы в черных перчатках, а чей румянец освещал комнату наподобие лампады. Казалось она не слышала что ей сказали и оглядывалась вокруг как будто только сейчас увидела куда попала.

— Хны моя крошка, что ты скажешь? — с насмешливой серьезностью спросил Эван. — Кто поцелует тебя первым. Можно я поцелую Эвелин. Или ты. Или ты заключишь в объятия Морика который так жаждал прикоснуться к тебе все эти месяцы.

Восхищенная Клодия в изумлении смотрела на мужа как будто все происходящее было нереальным и все это была лишь игра выражений.

Это Эвелин предложила чтобы первой Клодию поцеловала я.

— И так продолжаем каждый по очереди, — сказала она, тогда как Клодия уткнулась в свое кресло и крепко вцепилась в подлокотники. Она действительно на мгновение лишилась дара речи, отчего я к своему удивлению ощутила сильное нетерпение вместо той захотливости которую ожидала. В конце концов она не была ни невинной девушкой ни совсем юной особой.

В комнате царила тишина. Все глаза смотрели на меня, кроме Клодии, которая стояла где-то в углу.

— Мне очень хочется поцеловать ее, я хотела добавить "если она захочет", но почему-то не стала.

— Ей нравится, когда у нее между губами оказывается чужой язык, сказал Эван, на что Клодия кажется проснулась от своего сна и громко произнесла, что ей это совсем не нравится. Этот вздор был таким глупым. Молодая женщина попыталась бы скозать бы то ей все это нравится, но кроме этого она больше ничего не позволит. Однако не можем же мы подыскивать ответы для других.

— Эван, я хочу уйти, одна, в отчаянии сказала Клодия и подня¬лась чего ей по моему делать вовсе не следовало. И оказалась права потому что Морис сразу же подошел со спины обнял ее за талию и прижал уже его руки по бокам заметив мне что можно приступать.

Посреди раздавшихся криков послышался спокойный голос Эвелин "Подождите дайте мне расстегнуть ей платье", что она и сделала под аккомпанементом продолжительного вопля Клодии. Платье разошлось до пояса, ей и вправду следовало бы надеть что-нибудь получше. Из щелочки сразу же показались ее милые выпуклости обнажая маленькие коричневые сосочки.

— О Боже. О Боже мой. Спасите меня. Помогите, кричала Клодия пока Эвелин совершенно забыв что я была избрана первой не наклонилась и не впились своими жаркими губами к этим чувствительным точкам которые под руководством губ и языка вскоре нахрапли остроту а Клодия все мяучила и пыталась высвободиться из крепкой хватки Мориса. Рассказы на сефан точка ру.

О, как жаль, что я не обладаю искусством писателя, чтобы во всех деталях описать то, что произошло потом. Признаюсь, что я ничего не могла с этим поделать и насторожилась на рот молодой женщины как дикарка. Увы, как часто я признаюсь сама в этом. Не слыша рыданий и протестов, которые подавляли мои жаждущие гулы, я оседлала ее выпуклую грудь, а Эвелин пришла рядом с нами и спустила с нее панталоны.

— Разверни ее немного Морис, приказала она и полуприглушенные вопли Клодии превратились в стоны когда ее норка использовала язык который начал ласкать ее с такими миленькими сочными звуками что вызвал у меня безумное желание. К этому времени ее стоны ослабели и наконец она соединилась с моим трепещущим языком.

— Теперь моя сладкая ты всю бежишь нашей, прокормотала я в мягкий и теплый рот.

— Поиграй с ней Дейдр. Скоро она будет готова к мужскому органу, сказала Эвелин и поднявшись стянула с нее платье оставив ее лишь в корсете и чулках.

Я занялась пышной киской Клодии исследуя ее сладкую влажность между губернатором. Ее колени дрожали, но Морис держал ее крепко. Крем глаза я увидела как Эван снимает свои сапоги и штаны а Эвелин играет с его членом пока он гладит ее дерзкие обнаженные ягодицы. Оша склестнились в любовном объятии от вида которого Клодию пришлось поддерживать еще сильнее, ибо увидев их она стала вселипывать еще тревожнее хотя в этих рыданиях появилась и новая другая нотка которую невозможно было не узнать.

Так Клодия помимо своей воли начала приближаться к оргазму. Я прямо лакала ее ощущая слоноватые капли в то время как Морис развернул ее за подбородок и впился в губы чему она уже была не в силах сопротивляться.

Какой жуткий конец последовал за этим безумием. Измученная от отчаяния Клодия была затем схвачена в охапку, перенесена на диван, где лежа на животе ощутила покалывание между своих ягодиц горячего члена Мориса. Ему понадобилось несколько минут, чтобы проникнуть своим жезлом в тесную и непослушную дырочку Клодии. Она плакала, молилась и даже хватала меня за руку, но наконец ствол пробился туда, куда ему было нужно, и проник внутрь до самого порога, пока его яички не коснулись ее ягодиц.

"Нет, нет, нет!" - все время рыдала она, а в это время Эван обернул Эвелин на полу в таком положении, что греховная пара вполне могла, глядя сверху вниз, стать свидетелями соития Клодии, которая, как выяснилось потом, наотрез отказывалась принимать от своего мужа подобные оскорбления.

Так было ли это с его стороны местью? Было ли это правдой, или она просто первоклассная актриса? Признаюсь, что так и не увидела ее слез, которые были бы обязательно, ведь все "по-настоящему", то есть, я имею в виду, неподготовленно и полностью неожиданно для девушки. Она поддалась ему после нескольких мужественных толчков и прекратила сопротивление, хотя ее ноги не двигались, чтобы облегчить проникновение в ее очаровательную, тесную, маленькую попку. Рассказы на Стефан точка ру.

Когда он кончил и вышел из нее, она сползла вниз на живот, спрятала лицо и не отвечая на вопросы, лежала так будто вдруг заснула в чужом доме. Тем временем другие двое лежали на полу - разъединившись и утомившись друг другом.

— Бедная Дейдра, только ты осталась непоколебимой. Кстати, мужчины скоро восстановятся и вернут свои силы, — сообщила Эвелин, отдыхая на виду у всех с дерзко распахнутыми ногами.

На самом деле я хотела, чтобы все они исчезли, — и Морис, и Эван тоже, — и я смогла бы поговорить с Клодией, настолько мне хотелось узнать правду: изнасиловали ли ее на самом деле или же я была зрительницей спектакля. Пожалуй, если бы я осталась, я бы это узнала. С чувством, что меня как-то использовали, я лишь улыбнулась, покачала головой и пошла в холл за своими шляпой и перчатками. Я заметила, что меня никто не окликнул.

Каким-то странным образом я ожидала этого от Клодии. Она едва ли могла не понять, что за навес все еще не опустился на ее попку.

Таким образом, я остаюсь в некотором любопытстве и чувствую — хотя я полагаю, что это иллюзия — взгляды Эвелин, смотрящие на меня подозрительно, хотя и не могу догадаться зачем и с какой целью.

Сегодня ночью мне нужен, просто необходим самец. О, Боже, не доведи до исполнения!