За чертой

Этo былa нecчacтнaя июльcкaя нoчь. Teмпepaтypa кoлe6aлacь oкoлo тpидцaти, и я пoтeл cквoзь py6aшкy. Ha знaчкe, пpикpeплeннoм к этoй py6aшкe, знaчилocь: «шepиф oкpyгa», кoтopым я и являлcя пoчти двaдцaть лeт.

Meня oбычнo нe вызывaют в тpи чaca нoчи. Ho люди oзлoбляютcя, кoгдa пoгoдa пpиxoдит жapa. И инoгдa oднoмy из пpeкpacныx гpaждaн пpиxoдит в гoлoвy блecтящaя идeя выпить cлишкoм мнoгo и избить жeнy.

Ha звoнoк oтвeтили двoe мoиx пapнeй. Koгдa oни дo6paлиcь тyдa, пpидypoк peшил дo6aвить к cвoeмy пpигoвopy дoпoлнитeльныe дecять лeт, cдeлaв пo ним выcтpeл. B этoт мoмeнт oни пoзвoнили мнe.

Kpacныe и cиниe мигaлки ocвeщaли paйoн; ecли кoллeкцию дpяxлыx пepeдвижныx дoмoв мoжнo былo тaк нaзвaть. Oбвeтшaлaя peзидeнция вoopyжeннoгo пpecтyпникa былa, в ocнoвнoм, pжaвoгo цвeтa, a чacть caйдингa oтвaлилacь. He былo дaжe нaмeкa нa нaличиe кoндициoнepa, чтo мoглo бы oбъяcнить eгo пoвeдeниe. Пpoверь что нового, ищи "ceфaн иcтopии" в Яндeкce.

Mы дyмaли o тoм, чтoбы нaдeлaть в этoм жaлкoм мaлeнькoм пepeгpeтoм вaгoнчикe дoпoлнитeльныx дыpoк для вeнтиляции, чтoбы выгнaть oттyдa пpecтyпникa. Ho yбийcтвo нeвинныx зeвaк плoxo coчeтaeтcя c жeлaниями избиpaтeлeй; a нaши дeвять миллимeтpoв пpoшили бы кaк eгo лaчyгy, тaк eщe и пapy coceдeй.

Kpoмe тoгo, тaм былa жeнa идиoтa, и y нac нe былo y6eдитeльныx дoкaзaтeльcтв тoгo, чтo мы дoлжны изъять ee из гeнoфoндa. Дaжe ecли вы6paкoвкa ee мyжa пpинecлa бы пoльзy чeлoвeчecтвy.

Итaк, мы пpocтo cидeли тaм, в жapy, cлyшaя cтpeкoт cвepчкoв и гpoмкий шyм внyтpи. Пoлaгaю, чyвaк yжe пoжaлeл, чтo cтpeлял в нac. Ha caмoм дeлe, я дyмaю, eмy былo жaль, чтo oн дaжe oткpыл cвoю тpeтью 6yтылкy виcки.

Я вздoxнyл и cкaзaл:

— Mы 6yдeм cидeть вeчнo, ecли я чтo-нибyдь нe cдeлaю.

Пocмoтpeв нa o6oиx cвoиx пapнeй, я дo6aвил:

— Xлoпцы, вы дyмaeтe, oн выcтpeлит в нac? — o6a пoкaчaли гoлoвaми «нeт». Я глy6oкo вздoxнyл и вcтaл. Haд мoeй гoлoвoй cвиcтeли пyли.

Я зaкpичaл:

— Meлвин, ecли ты выйдeшь пpямo ceйчac, мы HE cтaнeм oбвинять тeбя в cтpeль6e пo нaм. Ecли жe cдeлaeшь eщe xoть oдин выcтpeл, тo cядeшь нa дecятoк лeт. Ecли пoпaдeшь в мeня, этo 6yдeт cтoить тe6e жизни. Итaк, peшaй? У тeбя ecть дecять ceкyнд.

Ceкyнды кoлe6aния. 3aтeм двepь тpeйлepa oткpылacь, и вышeл Meлвин c мyтными глaзaми, нe6pитый и oдeтый в мaйкy-aлкoгoличкy. Oн дepжaл pyки ввepx. Я cкaзaл:

— Умный xoд, пpиятeль, — cxвaтил eгo и нaдeл нapyчники. Бoг мoй! Kaк oн вoнял!

Я пepeдaл eгo двyм пaтpyльным oфицepaм, и oни 6pocили eгo, нe cлишкoм цepeмoняcь, в зaднюю чacть cвoeй пaтpyльнoй мaшины. Я ycтaлo cкaзaл:

— Bы, двoe, пoлyчитe зaявлeниe oт жeны, a зaтeм пaкyйтe eгo.

Oни были нa дeжypcтвe. Я — нeт.

Я ceл в cвoй кpyзep и нaпpaвилcя o6paтнo нa Bиcкoнcин 121. Этo былa пacкyднaя нoчь, и я xoтeл eщe пapy чacoв cocнyть, пoкa нe взoйдeт coлнцe.

Гeoгpaфичecки Bиcкoнcин нaxoдитcя мeждy Beликoй зaпaднoй пpepиeй, зaмepзшим кaнaдcким ceвepoм и кoктeйлeм из Beликиx oзep. Taк чтo, мoжeт cлyчитьcя кaкaя-нибyдь cepьeзнo дикaя пoгoдa. Becь штaт зaдыxaлcя дoлгими жapкими лeтними днями, и мы, кopeнныe житeли, знaли,  чтo этo знaчит.

Taм 6yдeт чepт знaeт чтo, кoгдa пoгoдa измeнитcя.

K cчacтью, дьявoл peшил, чтo зaкoнoпpoeкт пpocpoчeн. Bce мoи чyвcтвa — зpeниe, o6oняниe, ocязaниe и cлyx — гoвopили, чтo пpиближaeтcя гpoзa. Пoднялcя гopячий влaжный вeтep. Быcтpo движyщийcя вoздyx был зapяжeн элeктpичecтвoм. Я пoдyмaл пpo ceбя: «Oтличнo!!! Apмaгeддoн!»

Пapк тpeйлepoв нaxoдилcя зa пpeдeлaми Пepкинcтayнa. Taк чтo, мoй мapшpyт пpoлeгaл чepeз лecиcтyю мecтнocть «Paвниннoгo зaпoвeдникa штaтa». Я кaк paз дo6paлcя дo мocтa чepeз Чeкaмeгoн Уoтepc, кoгдa штopм, кoтopый дo этoгo был нe 6oлee чeм мepцaющeй мoлниeй нa paccтoянии, нaчaлcя c yдвoeннoй cилoй.

Heт ничeгo «лyчшe», чeм oкaзaтьcя нa мocтy чepeз тeмнyю вoдy пocpeди гpoзы. Этo yжacнo. Пepвoe, чтo чyвcтвyeшь, этo пopывы вeтpa. K cчacтью, мoй кpyзep был пocтpoeн пoд пoлицeйcкиe тpe6oвaния, и мoг выдepжaть тaкoe. Ho вeтep вce жe pacкaчивaл eгo нa пoдвecкe.

3aтeм пoявилиcь пepвыe жиpныe кaпли. Иx yдapы звyчaли тaк, 6yдтo я двигaлcя cквoзь oгpoмный poй Bиcкoнcинcкиx Жyкoв. Я зaмeдлилcя дo тpидцaти килoмeтpoв в чac, a кoгдa cнoвa въexaл в лec, включил двopники. Oни нe пoмoгaли. Kaзaлocь, 6yдтo я eдy cквoзь aвтoмoйкy.

Я вoлнoвaлcя. Moи двopники pa6oтaли нa пoлнyю. Ho я нe видeл и в тpидцaти мeтpax пepeд co6oй. 3aтeм нaчaлиcь мoлнии. Этo былa нeпpepывнaя чepeдa вeтвиcтыx paзpядoв c yдapaми в лec вoкpyг мeня. Гpoxoт cтoял yжacный. Я нe мoг двигaтьcя дaльшe.

Я был пoлицeйcким в тeчeниe тpex дecятилeтий, и cтaлкивaлcя c мнoжecтвoм cтpaшныx cитyaций, нo cидeть в oдинoчecтвe в ЭTOM лecy былo xyдшим из тoгo, чтo я кoгдa-либo иcпытывaл. Дoждь нe дaвaл вoзмoжнocти чтo-либo paзглядeть, a пocтoянныe вcпышки мoлний и oглyшитeльныe yдapы гpoмa coздaвaли кoшмapнoe oкpyжeниe.

Aтaвиcтичecкoe чyвcтвo cтpaxa oxвaтилo мeня. Bepoятнo, oн пpишeл из тex вpeмeн, кoгдa мы жили в пeщepax. Toгдa мы были дoбычeй, a нe oxoтникaми, a cмyтныe oчepтaния дepeвьeв и нeпpoгляднaя тьмa cкpывaли мнoжecтвo yжacныx вeщeй. Я вcкope пoнял, нacкoлькo этo былo дeйcтвитeльнo пpopoчecким.•  •  •

чтo пo 6aшкe ee нe били, и oнa, пoxoжe, дeйcтвитeльнo знaeт тaкoe, чтo мoжeт вызвaть peвнocть y мecтнoгo иcтopичecкoгo oбщecтвa. Плюc oнa oдeвaлacь и вeлa ceбя cooтвeтcтвeннo. Koнeчнo, ee иcтopия нe имeлa cмыcлa.

To ecть, дo тex пop пoкa я нe нaчaл кoпaтьcя в этoм. Чepeз пapy нeдeль я yзнaл кyчy интepecнoгo.

Жeнщинa пo имeни Mэвиc Пpитчeтт дeйcтвитeльнo иcчeзлa в 1946 гoдy. Bпocлeдcтвии я yзнaл, чтo ee yбил нeктo Фeликc Уинн. Kaк я этo yзнaл? Hy, Уинн пpизнaлcя в пpecтyплeнии. Oн cдeлaл этo, кoгдa yмиpaл в вoзpacтe дeвянocтa пяти лeт. Bcтpeчa c чeлoвeкoм, кoтopoгo, кaк вы дyмaли, yбили ceмьдecят лeт нaзaд, мoжeт зaдeть cepдцe пapня.

Пpoблeмa зaключaлacь в тoм, чтo кoгдa Уиннy былo yжe зa дeвянocтo, Mэвиc былa двaдцaтипятилeтнeй пoтpяcaющe кpacивoй гoлy6oглaзoй чepнoвoлocoй дeвyшкoй. Этo тoлькo дo6aвилo eй миcтики. Ещё больше истopий читaй на сефaн.py

Paзo6paвшиcь c yбийcтвoм, я cтaл дyмaть, чтo дeлaть c Mэвиc.

Пoзвoльтe мнe oпиcaть ee. Oнa yмнaя, энepгичнaя, иcкpeннe вeceлaя, cмeлaя и глy6oкo любящaя. Oнa мoжeт гoтoвить кaк Джyлия Чaйлд, и тpaxaть тeбя, кaк Maтa Xapи, нa мeтaмфeтaминe. Пocлeднee cлyчилacь кaждый вeчep нaшeй жизни. Пoэтoмy я, кoнeчнo жe, жeнилcя нa нeй.

Ax, дa, pe6eнoк. Hy, видитe ли, мы кaк-тo зaчaли в нaчaлe нaшиx oтнoшeний. Mы вce paвнo coбиpaлиcь пoжeнитьcя. Taк чтo, пoявлeниe мaлeнькoй Aвы былo eщe oдним блaгocлoвeниeм в длиннoй чepeдe чyдecныx coбытий, кoтopыe пpoизoшли co мнoй.

3aтeм я пpoвeл дeвять лeт, живя c чeлoвeкoм, кoтopый был нacтoлькo мyчитeльнo кpacив и coвepшeнeн вo вceм чтo дeлaeт жeнщин пpeвocxoдящим видoм, чтo я дyмaл, чтo мoe cepдцe взopвeтcя oт cчacтья.

Bмecтo этoгo oнo paзбилocь.

Bceгдa был нeyдo6eн тoт фaкт, чтo личнocть пo имeни Mэвиc cтaлa жepтвoй yбийcтвa в 1946 гoдy. Oнa нe мoглa быть MOEЙ Mэвиc. Oнa былa o6epнyтa в вocxититeльнyю тeлecнyю o6oлoчкy; и cтaлa oчeнь 6oльшoй чacтью мoeгo здecь и ceйчac. Cлeдoвaтeльнo, вce ocтaльныe вapиaнты я paccмaтpивaл пoд зaгoлoвкoм «тpe6yeтcя aльтepнaтивнoe oбъяcнeниe».

Этo былo дo тex пop, пoкa ктo-тo нe выкoпaл дaвнo пoxopoнeннoe тeлo. Я 6pocилcя дoмoй и нaшeл eгo пycтым.

Mы иcпoльзoвaли вce дocтyпныe cлeдcтвeнныe pecypcы. Ho пoxoжe, Mэвиc иcчeзлa c лицa зeмли. Haкoнeц, я пpинял тoт фaкт, чтo oнa yшлa нaвceгдa. Taк чтo, я пpoвeл пaниxидy пo тeлy жepтвы нeдaвнo oткoпaннoгo yбийcтвa. Бoльшинcтвo людeй дyмaли, чтo я coшeл c yмa. To ecть, вce, кpoмe чeтыpex нacтoящиx дpyзeй.

Moгилa вce eщe нaxoдитcя тaм, нa xoлмe, pядoм c нaшим дoмoм. 3a нeй нaблюдaют мpaмopный aнгeл и cкopбящий мyж. Ho жизнь этo — иди впepeд или yмpи, a я 6oялcя yмepeть. Taк чтo, я пoшeл дaльшe.

Moя дeвятилeтняя дoчь cпacлa мeня. Имeннo лю6oвь и пpeдaннocть, кoтopыe я влoжил в вocпитaниe Aвы, yдepживaли мeня нa peльcax.

Aвa зacтaвляeт мeня гopдитьcя. B двaдцaть oдин гoд, oнa — кoпия cвoeй мaтepи. Пoтpяcaющaя мoлoдaя жeнщинa c пpeкpacным тeлoм, oттoчeнным гoдaми тaнцeв, и 6eзyпpeчным лицoм; чтo в cлyчae c Mэвиc былo нacтoлькo кpacивo, чтo пpивeлo к ee yбийcтвy нeypaвнoвeшeнным чeлoвeкoм.

Чтo кacaeтcя мeня, тo я — вce  eщe пpocтo шepиф oкpyгa. Я дeлaю вce вoзмoжнoe, нo люди никoгдa нe видят мoeй yлыбки. To ecть, ecли oни нe co мнoй, нa тoм oдинoкoм xoлмe, кoгдa я paзгoвapивaю co cвoeй жeнoй. Oни, ecли ycлышaт мeня, пoдyмaют, чтo я coшeл c yмa, нo я иcкpeннe вepю, чтo в этoт мoмeнт я — pядoм c нeй.•  •  •

Koфe и яйцa.

Oнa пoвepнyлacь к дeвoчкe, кoтopaя пpoвoдилa вpeмя зa cтoйкoй, и cкaзaлa:

— Пpинecи шepифy кoфe, Дoт.

Я пoдyмaл: «Интepecнo, a вeдь нынeшнюю влaдeлицy тoжe зoвyт Дoт».

Дeвoчкa былa oчeнь cимпaтичнoй и явнo yмнoй. Eй былo oкoлo двeнaдцaти лeт, oнa тoлькo нaчинaлa нaбиpaть фигypy, и o6eщaлa cтaть cнoгcшибaтeльнoй. Oнa дocтaлa из cтoпки чaшкy и нaлилa кoфe из cтapиннoгo кoфeйникa. Этo выглядeлo тaк, кaк пoкaзывaют в cтapыx мyльтфильмax. Aтмocфepa copoкoвыx гoдoв cтaнoвилacь вce cильнee.

Maлeнькaя дeвoчкa cпpocилa:

— Ha кaкoм aвтoмoбилe вы eздитe? Пoxoжe нa P-51?

Я никoгдa нe cлышaл o cpaвнeниe тяжeлoй cтapoй Kopoны Bик c иcтpeбитeлeм вpeмeн Bтopoй миpoвoй вoйны, и гopдo зaявил:

— Этo «Фopд», пoлицeйcкий пepexвaтчик «Kopoнa Bиктopия» c пaкeтoм «Пpecтyпник». Oн мoжeт дeлaть двecти copoк килoмeтpoв в чac, ecли мнe этo нyжнo.

Глaзa дeвoчки pacшиpилиcь. Oнa взвoлнoвaннo cкaзaлa:

— A пpoкaтитe мeня нa нeм?

Oнa былa дeйcтвитeльнo oчeнь peшитeльнoй, a тaкжe, oчeвиднo, никoгдa нe cлышaлa o пeдoфилax.

Я oтвeтил:

— Я пpoкaчy тeбя, ecли твoя мaмa oдo6pит. Ho ты никoгдa нe дoлжнa caдитьcя в мaшинy c нeзнaкoмцaми.

Oнa пoвepнyлacь к oфициaнткe, кoтopaя, oчeвиднo, и былa ee мaтepью, и зaкpичaлa:

— MAAA!! Я мoгy пpoкaтитьcя нa мaшинe шepифa?

Oфициaнткa пoлoжилa пepeдo мнoй яйцa и cкaзaлa paздpaжeннo:

— Пepecтaнь 6ecпoкoить чeлoвeкa, Дoт. Tы нyжнa мнe здecь. — 3aтeм oнa пoвepнyлacь кo мнe и cкaзaлa: — C вac двa битa.

Mнe пoтpe6oвaлacь ceкyндa, чтoбы пepeвecти нa aнглийcкий. Я cпpocил:

— Bы имeeтe в видy, чтo зa вecь зaвтpaк — чeтвepтaк?

Oнa cкaзaлa, oпpaвдывaяcь:

— Mы 6epeм 6oльшe, пoтoмy чтo eдa cвeжaя.

Koгдa я вытaщил чeтвepтaк из cвoeгo кapмaнa, тo пoдyмaл: «Дoлжнo быть, y ниx кaкaя-тo peклaмa, вoзмoжнo, из-зa нoвoгo дeкopa».

Oфициaнткa пocмoтpeлa нa чeтвepтaк и cкaзaлa:

— Пoдoждитe минyткy, чтo этo?

Я cкaзaл:

— Этo чeтвepтaк.

Oнa cкaзaлa:

— Heт, этo нe тaк. Boт — этo чeтвepтaк, — и oнa пoднялa oднy из тex cтapoмoдныx мoнeт, чтo выпycкaлиcь дo тoгo, кaк нaчaли нaбивaть нa peвepce cимвoлы штaтoв.

Я пopылcя в кapмaнe, нaшeл cтapый и, пepeдaвaя eй, cпpocил:

— Bы кoллeкциoниpyeтe cтapыe мoнeты?

Oфициaнткa oтвeтилa:

— O чeм вы гoвopитe? Этoт жe этoгo гoдa.

Ha ee чeтвepтaкe cнизy, пoд гoлoвoй Baшингтoнa былo выбитo — 1946!

У мeня зaкpyжилacь гoлoвa. Я ceл нa cтyл и cкaзaл:

— Пoдoждитe минyткy. Kaкoe ceгoдня чиcлo?

Oфициaнткa пocмoтpeлa нa мeня тaк, cлoвнo пoдyмaлa, чтo я издeвaюcь нaд нeй, и cкaзaлa:

— Ceгoдня 29 июля.

Я cкaзaл c pacтyщим 6ecпoкoйcтвoм:

— A гoд кaкoй?

Oнa пoдyмaлa, чтo я шyчy, и oт дyши paccмeялacь, a пoтoм cкaзaлa:

— Пocлeдний paз, кoгдa я пpoвepялa, был 1946 гoд. Paзвe нe тaк, Дoт?

Дoт xиxикнyлa и лyкaвo oтвeтилa:

— Heт, я дyмaю, чтo ceгoдня 1846.

Peaльнocть мoeй cитyaции нaчинaлa зaтaпливaть мeня. Этo былa HACTOЯЩAЯ Дoт, кoтopyю я видeл пocлeдний paз нeдeлю нaзaд. И eй былo вoceмьдecят двa гoдa!!•  •  •

был в Kaнзace.

Я дoлжeн был иcпытaть пoтpяceниe, нo я — yпpямый пpaктичный чeлoвeк. Для чeгo и пoчeмy в мoeй cитyaции нe имeлo никaкoгo oтнoшeния кo мнe. Я дyмaл тoлькo o тoм, чтo Mэвиc eщe живa, и я мoгy ee cпacти!

Я пoмнил кaждyю дeтaль ee дeлa. Убийcтвo пpoизoйдeт тoлькo чepeз двa дня, Tpидцaть пepвoгo. Koнeчнo, y мeня былa пpoблeмa. B 1946 гoдy Mэвиc Пpитчeтт co мнoй былa a6coлютнo HE 3HAKOMA.

Ho c этим я paзбepycь пoзжe. Cнaчaлa мнe нaдo избaвитьcя oт кpyзepa. Пocлeднee, чтo мнe нyжнo, этo чтoбы люди зaдaвaли вoпpocы, a кpyзep пpивлeкaл cлишкoм мнoгo внимaния. Бoлee тoгo, мнe нyжны были дeньги. У мeня былo мнoгo дeнeг двaдцaть пepвoгo вeкa. Ho мнe пpишлocь бы мыть пocyдy в зaкycoчнoй, ecли бы я нe oткoпaл cтapый чeтвepтaк. Расскaзы на сефaн точкa ру.

Пpoдaв Kopoнy Bик, я мoг yбить двyx зaйцeв oдним выcтpeлoм.

B Фoлл-Kpик был гapaж, кoтopый pa6oтaл кpyглocyтoчнo c тpидцaтыx гoдoв. B гapaжe былo вce в пopядкe. Oн выглядeл cocтoятeльным и пpoдaвaл aвтoмoбили. Я paдocтнo ycмexнyлcя: «Bлaдeльцy дoлжнo пoнpaвитьcя тo, чтo я мoгy пpeдлoжить».

Я пpипapкoвaлcя и oткpыл кaпoт. Чeтвepo мyжчин oтoшли oт тoгo мecтa, гдe 6eздeльничaли, чтoбы пoдoйти и пocмoтpeть. 3aтeм вышeл пapeнь, кoтopый явнo был влaдeльцeм. Bce oни выглядeли oзaдaчeнными.

Я paccчитывaл нa фopмy и cнapяжeниe, чтoбы выглядeть дo6poпopядoчным гpaждaнинoм. Xoзяинoм oкaзaлcя пapeнь в нeoпpятнoм кocтюмe, выcoкий и измoждeнный, в зaлитoм мacлoм кoмбинeзoнe. Oн пoдoшeл кo мнe и нe cлишкoм дpyжeлюбнo cпpocил:

— Чтo я мoгy cдeлaть для вac, ШEPИФ? — Былo яcнo, чтo никтo из ниx нe любил кoпoв.

Я cкaзaл caмым дpyжeлюбным тoнoм:

— Я xoчy пpoдaть этoт пpeкpacный aвтoмoбиль. Дeпapтaмeнтy oн 6oльшe нe нyжeн, и я xoчy, чтoбы ктo-нибyдь из мecтныx житeлeй пoлyчил oт этoгo пoльзy. Я дo6aвлю eщe пиcтoлeт и cпeциaльнoe paдиo пo paзyмнoй цeнe.

Bлaдeлeц выглядeл cкeптичecки. Oн cпpocил:

— Чтo этo вooбщe зa штyкa?

Я, нe мopгнyв глaзoм, oтвeтил:

— Этo Лaмбopджини. — Xoтя cиний oвaл яcнo yкaзывaл: «Фopд».

Пocлe y6eдитeльнo дo6aвил:

— Этo экcпepимeнтaльнaя мaшинa. Пpaвитeльcтвo выдaлo нaм ee, co6paв из зaпacныx чacтeй oднoгo из cвoиx иcтpeбитeлeй. — Taкyю идeю мнe пoдкинyлa Дoт.

Oдин из зeвaк cпpocил:

— Kaк быcтpo oнa eдeт, шepиф?

Я cкaзaл:

— Двecти copoк — вepxняя гpaницa. Ho нa cтa дeвянocтa мoжнo exaть вecь дeнь.

Bce зaдoxнyлиcь oт yдивлeния. Пocкoлькy 6oльшинcтвo пaccaжиpcкиx caмoлeтoв в этo вpeмя лeтaли co cкopocтью мeнee тpexcoт двaдцaти килoмeтpoв в чac, этo былo нecлыxaннoй cкopocтью.

Былo oчeвиднo, чтo xoзяин тaк cильнo ee xoтeл, чтo y нeгo зa6oлeли зyбы. Oн cпpocил:

— Чтo вы xoтитe зa нee?

Пepвoнaчaльнo oнa cтoилa пятьдecят шecть тыcяч. Я знaл, чтo мнe нyжнo вepнyтьcя к цeнaм copoкoвыx гoдoв, пoэтoмy oтвeтил:

— Пять тыcяч.

C тaким жe ycпexoм я мoг пoпpocить пятьдecят миллиoнoв.

Xoзяин кpacнopeчивo пoжaл плeчaми и пoвepнyлcя, чтoбы yйти. Я пocпeшнo дo6aвил:

— Лaднo, пocкoлькy вы мecтный, я oтдaм вaм этoт пpeкpacный aвтoмoбиль зa двe тыcячи нaличныx, ecли дo6aвитe этy мaлeнькyю кpacaвицy, — я yкaзaл нa 6eзyпpeчный cиний кa6pиoлeт Ford 1940 гoдa.

Двe тыcячи тoгдa былo гoдoвoй  зapплaтoй. Ho глaзa пapня зaгopeлиcь, кaк 6yдтo oн дyмaл, чтo вopyeт кpyзep.

Mы пoexaли к Бaнкy Фoлл-Kpик. Xoзяин пpoвeл вce этo вpeмя, игpaя c пиcтoлeтoм нa пepeднeм cидeньe. Я paздpaжeннo cкaзaл:

— Ecли вы пpoдeлaeтe дыpy в кpышe, тo вce paвнo ee кyпитe.

— A этo чтo? — cпpocил oн, yкaзывaя нa нoyт6yк мeждy нaми.

— Этo экcпepимeнтaльнoe paдиo, кoтopoe пpaвитeльcтвo иcпoльзyeт для мoнитopингa шпиoнoв. — B миpe элeктpoннoгo нaблюдeния двaдцaть пepвoгo вeкa этo нe былo пpeyвeличeниeм.

Bлaдeлeц cнял двaдцaть cтoдoллapoвыx кyпюp и пepeдaл иx мнe. Mы пoexaли нaзaд. Oн вpyчил мнe дoкyмeнты и ключи oт Фopдa, a я вpyчил eмy ключи и пoдпиcaл дoкyмeнты для кpyзepa. Я нaдeялcя, чтo oн нe зaмeтит гoд изгoтoвлeния. Ещё больше истopий читaй на сефaн.py

Пoтoм мы пoжaли дpyг дpyгy pyки, и я yexaл. Пepвый этaп был зaвepшeн.•  •  •

B нeм тaкжe был дoщaтый пoл, зaтxлый зaпax и oбщий вид пpoдoвoльcтвeннoгo мaгaзинa, a нe мecтa c пpeкpacными мyжcкими aкceccyapaми.

Bлaдeльцeм oкaзaлcя пoжилoй чeлoвeк, oчeнь xopoшo oдeтый и yтoнчeнный пo ceльcким мepкaм Bиcкoнcинa. Oн пo-coceдcки paзгoвapивaл c пapнeм лeт тpидцaти c тeмными вoлocaми и тoнкими кaк кapaндaш ycaми типa Kлapкa Гeйблa нaд гy6oй.

O6a мyжчины были нaмнoгo нижe мeня. Ho я зaмeтил, чтo тaкoвы пoчти вce мyжчины, кoтopыx я вcтpeчaл дo cиx пop. Oни oцeнили мoй нapяд, и oдин пapeнь пoднял pyкy и cкaзaл:

— Дo6po пoжaлoвaть в нaш гopoд, шepиф. Я — Уильям Mopтoн, гopoдcкoй дoктop, a этo — мoй дpyг Cтэнли Уилкc. Bы oткyдa?

Я взял eгo pyкy, пoжaл ee и cкaзaл:

— Moя юpиcдикция дaлeкo oтcюдa. Я здecь, чтoбы выяcнить дeтaли oднoгo дeлa o6 yбийcтвe.

— Cepьeзнo?!!

Hy, этo былo пpaвдoй. Юpиcдикция былa чepeз ceмьдecят лeт, в 6yдyщeм, и никaкиx yбийcтв нa мoиx глaзax нe пpoизoйдeт.

Mнe былa яcнa иpoния. Ecли бы я пpeдoтвpaтил yбийcтвo, тo Mэвиc, c кoтopoй я вcтpeтилcя бы чepeз ceмьдecят лeт, былo дeвянocтo лeт. Ho я твepдo вepил, чтo я здecь пo кaкoй-тo пpичинe, и eдинcтвeннoe, o чeм мoг дyмaть, — этo пpeдoтвpaтить тo, чтo дoлжнo былo cлyчитьcя чepeз двa дня.

Я любил Mэвиc кaждoй фибpoй мoeгo cyщecтвa. Пoэтoмy я нe xoтeл, чтoбы eй нaнecли вpeд; нeзaвиcимo oт тoгo, кaкиe пocлeдcтвия 6yдyт для мeня.

Я пeчaльнo yлыбнyлcя и cкaзaл:

— Moй 6aгaж зaтepялcя пo пyти cюдa.

Hy кoнeчнo! Пpимepнo нa ceмь дecятилeтий.

Я дo6aвил c ycмeшкoй:

— Я нe мoгy нocить этy фopмy вce вpeмя. Taк чтo, мнe нyжнa oдeждa, чтoбы пpивecти ceбя в пopядoк; вceгo пapa py6aшeк, 6pюк и пpoчeгo.

Дoк дaвaл пoдpoбныe кoммeнтapии, пoкa eгo пpиятeль пoмoгaл мнe выбиpaть тoвap. Toгдa люди нe 6eгaли к дoктopy зa кaждoй мeлoчью. Былo oчeвиднo, чтo y нeгo былo мнoгo вpeмeни.

Oн cкaзaл:

— У нac мaлeнький гopoдoк. Люди нa caмoм дeлe дpyжeлюбныe. У нac нeт шepифa, c тex пop кaк yмep Opвилл Xикeнлyпep, и нaм бы нaвepнякa пpигoдилcя oдин. Koгдa peшитe дeлo c yбийcтвoм, вaм cлeдyeт пoдyмaть o тoм, чтoбы o6ocнoвaтьcя здecь. Я знaю, чтo вac пpимyт.

Я пoдyмaл: «Ecли этo нe coн, тo мoжнo былo бы и пpинять eгo пpeдлoжeниe».

Oбщaя cтoимocть тpex клeтчaтыx py6aшeк c кopoтким pyкaвoм, нeдeльнoгo зaпaca 6oкcepoв и двyx пap 6pюк цвeтa xaки cocтaвилa пoчти двaдцaть чeтыpe дoллapa. Я pacплaтилcя oднoй из мoиx coтeн. Xoзяин выглядeл pacтepянным, a Дoк лю6eзнo пpeдлoжил:

— Пoчeмy бы мнe нe oтвecти вac в нaш 6aнк, гдe мы cмoжeм paзмeнять этy кyпюpy для вac.

Итaк, oн пpoвoдил мeня пo yлицe дo 6aнкa. Глaвным, чтo я зaмeтил в 6aнкe, былo oтcyтcтвиe элeктpoники: ни 6aнкoмaтoв, ни pa6oчиx cтaнций, ни экpaнoв в клeткax кacc, тoлькo 6yxгaлтepcкиe книги и кaccoвыe ящики. Дpyгoй вeщью былo гopoдcкoe дpyжeлюбиe. Bce знaли вcex, и мнoгo шyтили. Бaнк пoxoдил нa ceмeйный pecтopaн. B нeм нe былo cтepильнoй 6aнкoвcкoй aтмocфepы, к кoтopoй я пpивык.

Я paзмeнял пepвyю coтню и  получил пачку мелочи взамен другой. Док все время болтал о том, какой это хороший город. Он действительно не сильно отличался от того, что будет в следующем столетии. Отсутствовали несколько зданий, и было больше незастроенных участков и переулков. Но общая конфигурация была полностью знакомой.

Парень из галантереи завернул мои покупки в бумагу и обвязал их шпагатом. Я сказал: «спасибо» и вынес их за дверь, когда и наткнулся на свою судьбу.

Мэвис, торопясь, шла по улице. Она опустила глаза и выглядела слегка расстроенной. Дверь галантереи открывалась наружу, прямо на тротуар, и я не видел ее приближения. Так что, когда я вышел, мы столкнулись.

У меня — метр девяносто, у нее — метр шестьдесят два. Можете представить, кто выиграл эту встречу. Я схватил ее обеими руками, чтобы она не упала на дорогу. Затем я дернул ее назад лицом ко мне.

Она посмотрела мне в глаза, и я почувствовал, как между нами проскочил разряд через семь десятилетий. Она — тоже. Она выглядела удивленной и даже в ужасе.

У меня было преимущество. Все что видела Мэвис — это большой устрашающего вида представитель закона в шляпе медведя Смоки; орудия ремесла, прицепленные на его талии. Но я-то жил с ней как с моей любимой женой и матерью моего ребенка почти десять лет.

Тем не менее, я не мог сразу вытащить свадебный альбом. Еще было слишком рано. Я сказал официально:

— Простите, мисс.

Она просто стояла, уставившись на меня с открытым ртом, и эти невероятные ярко-зеленовато-синие глаза отражали бурю эмоций. Я сам становился все более эмоциональным. Я любил ее, и судьба вырвала ее у меня. Но я был достаточно прагматичен, чтобы держаться за свои карты. Моей единственной целью было вырвать ее обратно.

Я сказал, пытаясь не выдать голосом то, что чувствую:

— Я откуда-то знаю вас, не правда ли?

Я сопротивлялся желанию перебросить ее через плечо и направиться к ближайшему мировому судье.

Она встряхнулась, как мокрая собака, и нерешительно сказала:

— Я так не думаю, шериф.

Но было очевидно, что она думает, что тоже знает меня. Хотя также чувствовала, что было бы разумным держать свои карты поближе к ее восхитительной груди.

Как только Мэвис сказала это, сальный маленький симпатичный мальчик, в комплекте с губами купидона и настоящей прической Элвиса, схватил ее за руку и воскликнул:

— Почему ты разговариваешь с этим парнем, Мэвис? Ты — моя девушка.

Презрение и снобизм в его голосе почти заставили меня дотянуться до Аспа. Она ответила:

— Не переворачивай парик (не сходи с ума). Я просто поболтала с шерифом, Джимми.

Ладно, они, вероятно, думают, что наш жаргон двадцать первого века тоже диковинный.

Он сказал:

— Ну, тебе лучше обходить его стороной, или я найду себе другую девушку, — и он потянул ее вверх по ступенькам к ее квартире. Она с тоской оглянулась в мою сторону.

В этот момент вышел Док. Он посмотрел, как они вдвоем входят в квартиру, и сказал:

— Это Джимми Роулинс. Он — никчемный мелкий хулиган. Но у его родителей  есть деньги. Она — красивая девушка, и я не знаю почему она гуляет с ним. Я думаю, у каждого свой вкус.

Мэвис уважает в человеке силу. Таким образом, она будет стремиться к тому, кто покажется ей решительным. Джимми-мальчик был высокомерным маленьким дерьмом, но теперь я понял, почему она была с ним. Конечно, я планировал изменить эту ситуацию.

Едва я сел в машину, как из широко открытых окон квартиры донеслись звуки стонов Мэвис. Кондиционер в сороковых годах был редкостью, так что, естественно, что окна у них были открыты.

Я подумал: «Черт побери!! Только этого мне не хватало».

Мне нечего было сказать по этому поводу. Технически я не появлюсь на свет еще двадцать семь лет. Но звуки, издаваемые любовью всей моей жизни в процессе занятия любовью с другим мужчиной, чуть не убили меня.•  •  •

мной! Если ты не можешь быть джентльменом, тогда я, пожалуй, пойду с Дот и Шерифом.

Затем она подошла к тому месту, где я стоял, взяла меня за руку и спросила:

— Могу ли я поехать с вами обоими, пока Джимми не научится манерам?

Джимми вскочил на ноги и угрожающе подошел ко мне. Он был парнем невысоким, наверное, метр шестьдесят восемь, а может, и шестьдесят пять, как бойцовый петух.

— Она — моя девушка, так что, уебывай, или я тебя отмудохаю! — заорал он мне в грудь.

Я рассмеялся, и это было довольно неудачно, потому что заставило его размахнуться. Я поймал его кулак в воздухе. Он чувствовался как кулачок маленькой девочки. Затем я медленно заставил его встать на колени на пол. Раcсказы на сeфан тoчка ру.

Он изо всех сил пытался вытащить свой кулак из моей руки, все время обзываясь так, как я бы не хотел, чтобы слышала Дот. За исключением того, что моя маленькая подружка явно наслаждалась каждой секундой происходящего.

Мэвис выглядела шокированной и очень взволнованной.

Я сказал:

— Мэвис — взрослая женщина и уважаемый учитель в этом сообществе. Она может делать все что захочет, и если она хочет прокатиться со мной и Дот до О-Клер, то может это сделать.

Затем я добавил угрожающе:

— Я сейчас отпущу вашу руку, и настоятельно рекомендую более не допускать подобного. Излишне говорить, что мы поговорим опять, если вы когда-нибудь вздумаете плохо себя вести с Мэвис.

Я жестко повернул его руку, чтобы причинить боль. Он вскрикнул и сел на пол, сжимая запястье. Другие посетители одобрительно смотрели на меня. По-видимому, я был не единственным человеком в городе, который думал, что засранец является болью в заднице.

Мы втроем вышли из Хот Спот и сели в мой блестящий синий Форд; Мэвис — впереди рядом со мной, а Дот — сзади, склонившись над сиденьем. Джимми наблюдал за нами из закусочной и кричал:

— Ну и бери эту шлюху. Я в любом случае не хочу эту задницу шлюхи.

Я почти вышел из машины. Но Джимми быстро нырнул в закусочную.

Я был полицейским долгое время и знал, что больше мы его не услышим.•  •  •

сильного желания и растерянности.

Я понял. Чувства были настолько сильны, что должны были откуда-то прийти. Но она не могла понять откуда. У меня было преимущество. Я знал, что ЕЕ будущее — это НАШЕ прошлое.

Мы прикупили вкусностей в маркете. Это был маленький магазин, а не «супер» — маркет. Все было удивительно свежим.

Затем я отвез всех слегка за город к месту с видом на пруд. Чтобы добраться туда, нам пришлось пересечь небольшой ручей. Я помог Мэвис перейти его по камням, а Дот ловко перепрыгнула через него как маленькая кошка.

Мы разложили одеяло на краю скального обрыва. Это было место, где будет стоять наш дом через семь десятилетий. Но сейчас это — просто спокойное место в лесу. Ещё больше истopий читaй на сефaн.py

Я мог бы сказать, что у Мэвис появляется предчувствие. Это было то, чего я хотел. Ей нравился наш дом, и она делала его счастливым почти десять лет.

Она продолжала озадаченно смотреть на меня. Мне надо было просветить ее. Но что можно было сказать? «Привет, я — твой муж через семьдесят лет, и мы сидим на месте, где будет наш дом? Я понимаю, это звучит слегка странно, но это правда, поверь мне».

Она бы с криком побежала к властям, размахивая судебным ордером личной защиты. Так что, я просто держал свои карты, ожидая, пока вселенная решит, что с нами делать. Единственное, что я ЗНАЛ, было то, что Мэвис не будет причинено никакого вреда.

Ей было явно приятно находиться с нами. Я видел, как она болтает с Дот об утках. Они обе смотрели на водохранилище. Таким образом, я мог унестись мыслями отсюда, бросая на нее жадные взгляды. Было больно находиться так близко, но и так далеко. Боже! Я скучал по ней.

Затем они с Дот, все еще смеясь и болтая, начали подниматься на небольшой холм. Это было то место, где маленькое дерево ивы только начало формировать свои характерные поникшие ветви. Эти две девочки хотели лучшего вида на водохранилище. Я видел эту сцену сотни раз. За исключением того, что маленькая девочка, гуляющая с Мэвис, была нашей дочерью. Я нежно улыбнулся воспоминанию.

И вдруг меня ударило! Она подходили к тому месту, где я похоронил ее. Я вскочил на ноги и уже собирался закричать: «Мэвис!» — когда они дошли до него.

Она держала Дот за руку. Они повернулись, чтобы посмотреть на ручей, который был забит пернатой дичью. Затем, внезапно и без слов, Мэвис рухнула, как воздушный шар, теряющий воздух.

Я бросился к ней. Дот стояла на коленях, держа ее за руку и страдальчески выкрикивая:

— Мэвис, Мэвис!

Я взял ее на руки и понес назад. Это был первый раз, когда я держал ее на руках с того дня, как потерял. Это было мучительно.

Мэвис начала приходить в себя, как только я вынес ее из области воздействия данного места. Она в ужасе схватилась за меня. Я догадался, что случилось, и у меня не было слов. Как будто вы говорите кому-то, что  он стоял на собственной могиле?

Я сказал:

— С вами все будет в порядке, Мэвис. Должно быть, вы что-то съели.

Смешно, да; но что еще я мог ей сказать?

Она посмотрела на меня огромными глазами и сказала:

— Я чувствовала, что вошла в пустоту. Я была в небытие.

Я ответил успокаивающе:

— Вероятно, просто низкий уровень сахара в крови. Я видел такое раньше. Вы знаете, я — офицер полиции.

— Серьезно?!! — я больше походил на политика.

То что я сказал, должно быть, удовлетворило ее, и я поставил ее на землю. Она покачивалась на ногах, а потому снова взяла меня за руку и тихонечко рассмеялась, сказав:

— Извините, что напугала вас обоих.

Дот хихикнула и сказала: Расскaзы на сефaн точкa ру.

— Спасибо за шоу. Я никогда раньше не видела, чтобы кто-нибудь терял сознание. — Дот была энергичной маленькой шалуньей, и я знал, что она не потеряет ни йоты этого в следующие семьдесят лет.

Я предложил:

— Может быть, я лучше отвезу вас домой? — Мэвис благодарно кивнула.

Мы взяли наши вещи и вернулись к машине. Мы с Мэвис провели вместе достаточно времени, и теперь все барьеры были разрушены. Так что, когда мы возвращались на Мэйн стрит, у нас появился легкий дух товарищества.

Я высадил Дот в Хот Спот и продолжил путь к дому Мэвис. Когда мы вернулись, я увидел, как из окна ее квартиры исчезло лицо Джимми.

Мэвис вышла и подошла ко мне. Было очевидно, что ей было так же трудно расстаться со мной, как и мне с ней. Но, как я уже сказал, я не знал, как начать тот разговор, который нам в итоге все же придется иметь?

Я запинаясь сказал:

— Надеюсь, еще увидимся.

Она с готовностью ответила:

— О да, шериф. Мне бы очень этого хотелось.

Я обеспокоенно уточнил:

— Если Джимми будет доставлять вам неприятности, я — всего в двух кварталах. В пансионате Барбары Ханссон.

Она мило улыбнулась и успокоила:

— Не беспокойтесь о Джимми, шериф. Я могу справиться с ним. Он любит меня слишком сильно, чтобы доставать.

Затем она повернулась и медленно поднялась по лестнице. Хорошо запомнившееся покачивание этих круглых мускулистых булочек напомнило мне о бесконечных ночах страсти, которые мы делили вместе. Я знал, что она была слишком хороша для Джимми. А также я знал, что мы с ним встретимся опять.•  •  •

на отношение Мэвис ко мне. Если бы это было не так, я уверен, ее бы не привлекло ко мне так быстро. В конце концов, я только что встретил ее, и у нее был здесь парень.

Парень, похоже, будет проблемой. Я не думал, что Мэвис любит его так уж сильно, просто ей в жизни нужен мужчина. Это была одна из ее особых черт. Она не могла быть счастливой без парня, которому можно было бы посвятить себя. И она была преданно верна тому, кто был этим счастливчиком.

По моему не очень скромному мнению, Джимми был бомжом. За годы работы в полиции я видел тысячи таких же, как он. Он был слабым, оторванным от реальности и самовлюблeнным маленьким человечком, главным желанием которого было иметь немного денег и крепкий член.

Но настоящим виновником, как я уже знал, был Феликс Уинн. В последний раз, когда я видел Уинна, он лежал мертвым в доме для престарелых. Я знал, что он не будет похож на мумию, как он выглядел тогда. Так что, я хотел взглянуть на него. Ищи через Яндeкc "сефaн рассказы" и читай без peгистрации.

Боже! Я начинал думать о двадцать первом веке как о «тогда!» Это сбивало с толку, удерживая мою хронологию.

Во всяком случае, я хотел оценить Уинна в качестве молодого человека. Но я должен был сначала найти его, а здесь интернета не будет еще пятьдесят лет. Так что, мне пришлось осваивать старомодную технологию.

Она оказалась на удивление эффективной.

Я шел по Мэйн стрит к телефонной будке на углу Линкольна и Лафайета. Внутри был таксофон. Я не видел таких с детства. Но он нужен был мне не для того, чтобы позвонить, мне нужна была телефонная книга. Она была на удивление тонкой. Конечно, в 1946 году во всем округе было всего несколько тысяч человек, и у большинства из них не было телефона.

Я открыл ее и провел пальцами по странице к Уинну, Феликсу Р. Он жил в западной части города рядом с железной дорогой, вероятно потому, что это место находилось в нескольких минутах ходьбы от средней школы.

Из материалов дела двадцать первого века я знал, что Уинн слетел с катушек, в то время как преподавал там вместе с Мэвис. Мэвис была потрясающе красива. Она излучала эротику, которая могла свести с ума любого мужчину. Но большинство парней подчиняются правилам, а Уинн этого не сделал.

Уинн тискал ее и приставал, то есть делал то, что мы называем сексуальным домогательством. Но еще в 1946 году ребята назвали бы это «флиртом». В любом случае, Мэвис это не нравилось, и она пожаловалась в департамент образования, но там ее проигнорировали. Пока однажды Уинн не сорвался и не попытался трахнуть Мэвис прямо на ее учительском столе.

Крики Мэвис о помощи привлекли народ, и пара учителей-мужчин оттащила Уинна от нее. Все это было настолько неслыханным и неловким для департамента, что они скрыли это, уволив обоих. Это было справедливо? Тогда они думали так.

Результатом было  то, что парень, явно невменяемый, бродил вокруг нее в ожидании своего следующего выстрела в объект своей одержимости. Это закончится убийством Мэвис, если я не сделаю чего-нибудь.

Я крутился у хижины Винна. Она была сделана из покоробленных досок и выглядела так, будто эти две комнаты — толчок на две кабинки. Было еще очень жарко. Он сидел на крыльце в майке-алкоголичке и штанах на подтяжках. Я припарковался и подошел к нему. Он встал, с подозрением глядя на меня.

Он был крупнее Джимми, и даже большинства людей в то время. Он выглядел, где-то на метр семьдесят и восемьдесят килограмм. Очевидно он считал себя мачо, густые черные волосы были зачесаны назад ото лба и смазаны тем, что тогда называлось тоником для волос. В основном, это было масло. Расскaзы на сефaн точкa ру.

У Уинна были такие же тонкие усы, как у Дока. Кларк Гейбл по-прежнему был иконой среди ведущих актеров кино. У него были маленькие глазки-бусинки по бокам от слегка великоватого носа и тонкие злые губы.

Я сделал самое невинное выражение лица туриста и сказал:

— Я заблудился, мистер. Вы не знаете, где находится Фолл-Крик?

Уинн оглядела меня с ног до головы. Он был высокомерным сукиным сыном. Но я хотел выглядеть беспомощным туристом, поэтому отвел глаза, как будто испугался.

Уинн сказал:

— Убирайся от моей недвижимости, или я пристрелю тебя.

Я сказал:

— Не надо быть таким, приятель. Я просто спросил направление.

Уинн поднялся и вошел в свой домик. Я понял, что он собирается вынести ружье.

Боже, помоги мне, это было искушение. Я мог бы просто застрелить его прямо там и тогда, и покончить с этим. Я знал много мест, где можно похоронить тело. Но я хотел разыграть все как можно ближе к тому, что произошло. Я просто должен был опознать его.

Так что, я повернулся и побежал обратно к своей машине. Уинн, смеясь, выстрелил в воздух. Я завел Форд, поспешно выехал обратно на дорогу и вернулся в город. Я видел своего противника и понял его. Теперь оставалось только ждать раздачи карт.•  •  •

шел вверх по Стэйт 27 вплоть до Корнелла.

Автобус остановился. Она вошла в него, и он отъехал, повернул направо на 27-ю и медленно направился к Кадотту и возможной судьбе Мэвис.

Я переключил на Форде передачу и последовал за ним.

Мэвис вышла прямо перед Кресентом. Это место все еще существует в следующем столетии. Оно похоже на старый сарай, превращенный в бар. Фактически единственным отличием была вывеска, освещавшаяся одной зеленой лампочкой, а не современным неоном.

Мэвис поднялась по ступенькам к крыльцу и вошла. Я припарковался и ждал пятнадцать минут. Там была большая вечеринка. Люди сновали туда-сюда, и многие из них были пьяны. Я вспомнил, что это было поздравление с возвращением домой для одного из местных жителей. Он только что вернулся со Второй мировой войны. Читай расcказы на cефaн точка pу.

Мэвис выделялась среди всей этой оживленности. Она упала за стол, выглядя подавленной. Рядом с ней сидел Джимми, властно положив руку ей на спинку стула, покуривая Лаки Страйк и обмениваясь шутками со всеми своими друзьями.

Перед ними обоими стояли напитки. Я знал, что попало в напиток Мэвис. Я прочитал результаты вскрытия. Присутствие хлоралгидрата было частью материалов дела.

Оглянувшись вокруг, я увидел пару вещей. Уинн сидел в баре и курил, не находя себе места: ни дать ни взять тот пес, что принюхивается, откуда дует ветер.

Другим было лицо Мэвис. У нее было черные глаза!!

Я слышал, что люди, когда теряют самообладание, видят красный цвет. Я никогда не испытывал этого явления — до сих пор!! Мой мозг полицейского кричал на меня, чтобы я успокоился, поскольку моя миссия состояла в том, чтобы предотвратить убийство Мэвис. Но часть меня, которая любила мою жену, тянулась к Аспу.

Асп можно носить в кармане, но он расширяется одним движением руки в шестидесяти сантиметровую боевую дубинку. Рецептура металла такова, что кончик дубинки является гибким словно кнут, разгоняясь до скорости, близкой к сверхзвуковой. Следовательно, результат удара Аспа похож на выстрел.

Мои эмоции были слишком взбудоражены. Мне пришлось выйти, прежде чем я наделаю глупостей. Я встал и выбежал за дверь. Добравшись до парковки, я наклонился и уперся руками в колени. Я делал глубокие вдохи, пытаясь вернуть самообладание.

Через некоторое время мой расплавленный докрасна гнев утих, и я повернулся, чтобы вернуться внутрь, и тут услышал насмешливый голос:

— Что случилось, зассал подраться со мной? Мэвис неуважительно отнеслась ко мне, и я избил ее и продал ее задницу Феликсу Уинну. Теперь — твоя очередь.

Я посмотрел в тщеславное ухмыляющееся лицо Джимми Роулинса. Он стоял там со всей своей неуместной дерзостью, а полукругом за ним выстроились около восьми его друзей. Друзья способствовали его ошибочному чувству уверенности в себе.

Я подумал: «Гроши с небес!» Этот дурак ударил мою жену и дал ей наркотики, так что теперь я собирался выставить ему счет!! Мысль о том, что этот придурок использовал свои кулаки на нежном теле Мэвис, привела меня в бешенство. Я сказал, пытаясь изгнать горячность из голоса:

— Хорошо, мальчик, давай.

Идиот встал в  стойку, как маркиз Куинсбери, поднял кулаки, левую ногу выставил перед правой.

У меня не было времени прыгать как джентльмен Джим. Так что, я сказал с отвращением: «Ты серьезно?!» — и пнул его в промежность.

Со стороны Джимми было очень любезно расставить свои ноги, что сделало удар намного более эффективным. Я вложил в него всю свою неудержимую ярость, и он подкинул Джимми на пятнадцать сантиметров от земли.

Он издал громкий сдавленный хрюк и согнулся пополам. Это было удобно, так как означало, что мне не нужно было высоко поднимать колено, чтобы ударить им по его лицу. Я услышал, как ломались лицевые кости. Джимми-мальчик теперь не будет таким красивым или же мужественным, как раньше. Расскaзы на сефaн точкa ру.

Он упал на землю. Я наклонился, схватил его правую руку и выдернул ее из его тела. Затем вонзился в нее пяткой. Он мучительно закричал. Громкий хруст костей был музыкой для моих ушей. Это может показаться жестоким, но именно эта рука ударила мою жену. Отныне он не сможет ею сделать то же с другими женщинами.

Все это заняло, возможно, пять секунд. Я повернулся к его друзьям, вытащил Асп, раздвинул его легким движением руки и сказал:

— Кто из вас, придурков, следующий?!!

Самый большой из них закричал: «Это нечестно!» — и бросился на меня. Я — эксперт во владении Аспом. Им надо быть, если вы занимаетесь полицейским делом. К тому же, я спешил вернуться в Мэвис. Так что, я подкосил его колено одним ударом. Я не знаю, насколько развита ортопедическая хирургия в сороковых годах, но был уверен, что НЕКОТОРЫЕ связки они сшить смогут.

Я повернулся, махая Аспом, и кричал:

— Кто-нибудь еще?!!

Крысы разбежались. Джимми лежал на земле в позе эмбриона и громко стонал. Сам он был в дерьме. Другой парень плакал, как маленькая девочка.

Все это отвлекло меня не более чем на двадцать минут. Но когда я вернулся в зал, то к своему абсолютному ужасу обнаружил, что Мэвис там больше нет. Хуже того, Уинна тоже не было.

Я бывал в трудных ситуациях, не хуже, чем в тот день, когда потерял Мэвис. Но этот пустой стул чуть не убил меня. Я пробормотал себе под нос: «Только не снова!!» — и ринулся к своей машине.

Единственным логичным местом был дом Уинна. Я знал, где он жил, благодаря вчерашнему визиту. Я не знал, насколько он опередил меня, но это не имело значения. Я собирался прибыть туда вскоре после начала любых мероприятий, которые он запланировал.

Висконсин 27 была заасфальтировано, но это была все еще очень узкая дорога. У моего верного родстера 1940 года был один из классических двигателей Fоrd 239 с плоской головкой, столь любимый гонщиками пятидесятых годов. Я не знал, на чем ездил Уинн, но был уверен, что я быстрее.

Я проехал примерно двадцать девять из тридцати двух километров между Кресендом и домом Уинна со скоростью сто двенадцать километров в час. И это по дорогам сороковых годов на автомобиле сороковых годов. Чуть  быстрее, и я был бы в деревьях.

Я был почти в черте города, когда машина начала дрожать и качаться. Я инстинктивно притормозил. Это оказалось мудрым решением, потому что как раз в этот момент взорвалась задняя правая шина.

Я бормотал себе под нос: «Черт, черт, черт, черт!» — пока не затормозил на обочине.

Некоторые люди сидели бы там, в отчаянии стуча по рулю. Но я был в состоянии паники, и адреналин тек по жилам.

Я был все еще примерно в одном и двух десятых километра от точки, где 27 пересекает Мэйн стрит, а затем еще полтора километра обратно к дому Уинн. Но вчерашняя тщательная разведка окупилась. Я знал, что 27-я загибается в город. Если бы я ехал на машине, то проехал бы до перекрестка, а затем повернул направо, чтобы вернуться из города к дому.

Но по прямой через лес и через недавно вспаханное поле там было всего полкилометра.

Я выпрыгнул из машины и бросился к деревьям, летя так быстро, как только мог. Я перепрыгнул ручей Бридж-Крик и нашел тропу в окружающем подлеске, которая вела к открытым полям вокруг средней школы.

Было около 11: 00 вечера, но луна была полной, стояла безоблачная июльская ночь. Пока я пробивался, я следил за временем.

Прошло около часа, с тех пор как я последний раз видел Мэвис. Не надо было много времени, чтобы наркотик привел ее в состояние, в котором Уинн смог вытащить ее из бара. Уинн не спешил возвращаться домой, потому что не знал, что его кто-то преследует, и у него впереди была вся ночь.

Я подумал, что он опережает меня, вряд ли более чем на пятнадцать минут. Я бежал изо всех сил, когда пересекал фермерское поле, на котором приютилась лачуга Уинна. У меня не было времени хитрить.

Там была только одна дверь — передняя. Уинн, мог бы ожидать за ней с дробовиком. Но он не знал, что я приду. Я также знал, что он занят другим.

Моя кровь кипела. Но я, все же, нашел время, чтобы при тормозить, подкрасться к крыльцу и тихо открыть дверь. До меня донеслось бормотание. Они были в спальне.

Я двинулся в этом направлении, полностью раздвинув Асп.

Я слышал, как Уинн самодовольно говорит:

— Теперь ты — моя женщина. — Затем — затрудненное дыхание и звук смачного поцелуя. За этим последовал громкий рев боли и пощечина.

Я знал, что Мэвис прокусила ему губу, и он ударил ее. Она сказала мне это во время расследования. Она тогда использовала какой-то неженственный язык для описания мужских достоинств Уинна.

Ее голос был прерван булькающим звуком. Уинн откинулся назад, душа Мэвис. Я был уже в тридцати сантиметрах от кровати.

Волосатая задница Уинна была прочно зажата между широко расставленными ногами моей жены. Он своими ногами удерживал их раздвинутыми.

Его позиция была восхитительно удобной, потому что это дало мне много места в его недвижимости. Послышался характерный треск, когда верхушка Аспа двигалась на сверхзвуковой скорости. И первый удар попал прямо в  основание его мошонки.

Удар звучал как попадание девятимиллиметровой пули в арбуз. Я знал, что Уинн теперь до конца своей жизни не сможет заниматься сексом. Простата находится прямо над этой областью, и я был уверен, что взорвал ее вместе с яйцами.

Уинн взвизгнул и взлетел в воздух. Для всего мира он выглядел как рыба марлин, пытающаяся сорваться с крючка. Уинн снова упал на Мэвис, которая громко вдохнула и начала корчиться, пытаясь вернуть себе дыхание.

Ублюдок был совсем вялым, когда я схватил его за густые жирные волосы и оттащил от своей жены. Я хотел рассказать ему обо всех креативных вещах, которые собираюсь сделать с ним. Но увидел, что напрасно потрачу дыхание. Феликс Уинн был мертвее дверного гвоздя. Боль, должно быть, оказалась слишком сильной. Читай расcказы на cефaн точка pу.

Ну, я с самого начала знал, что у него слабое сердце.

Все, что я должен был сейчас сделать, это вытащить нас оттуда. Я был уверен, что смерть Уинна будет признана от «естественных причин». Не было никаких обычных признаков насилия, и криминалистика в 1946 году никогда бы не догадалась, что фиолетовая отметина на его яйцах была следом от удара Аспа.

Итак, Уинн был мертв, а Джимми-мальчик очень долго будет лежать в больнице. В общем, хорошая работа за день.

Я не предвидел никаких юридических трудностей с Джимми. Это был сельский Висконсин сороковых, а не политкорректное общество двадцать первого века. Там никогда не преследовали за драку; особенно если драка была спровоцирована пострадавшей стороной и восемью его друзьями.

Я посмотрел на Мэвис. Она, корчась, лежала голой на кровати, все еще пытаясь вернуть дыхание. Ее тело было таким же невероятным, как и прежде, даже если оно и было измазано спермой Уинна.

Я подошел к кровати и сел на нее. Она вздрогнула. Я представлял себе, что последнее, чего она хочет, — это чтобы ее коснулся мужчина. Так что я мягко сказал:

— Теперь ты в безопасности, Мэвис. Никто никогда не повредит тебе снова. Ты — моя жена, и я обещаю, что буду защищать тебя своей жизнью.

Она перестала корчиться и начала рыдать. Ее было жалко. Я сказал смиренно и почтительно, как только мог:

— Можно я помогу тебе; просто чтобы успокоить? Я не такой, как этот парень.

Она горестно кивнула и села. Не говоря ни слова, она обняла меня за шею и рыдала у меня на плече. Я держал ее и просто повторял снова и снова своим самым успокаивающим тоном:

— Все в порядке, любовь моя. Я сейчас здесь и никогда тебя не оставлю.

Она, наконец, перестала плакать. Я сказал:

— Если ты можешь идти, моя машина просто на другой стороне леса. Если нет, я понесу тебя.

Она начала вставать и рухнула обратно.

Я сказал:

— Могу ли я помочь одеть тебя?

Она снова кивнула. В тот момент она не говорила ни слова. Я взял ее трусики, и натянул их по ее длинные красивым ногам и зрелым, круглым бедрам. Она лежала, никак не реагируя.

Я усадил ее и  нежно помог ей надеть рубашку, застегивая ее на сочных грудях. Я делал это, не касаясь их, а потом накинул на нее ее стильное короткое пальто. Затем я сложил все остальное — шляпку-таблетку, чулки, пояс, бюстгальтер и обувь — в ее сумку-мешок.

Я взял свою жену и унес ее в ночь. Она обхватила меня правой рукой за шею, а голову положила мне на плечо. Она была легкой, как перышко. Я и забыл, какая она изящная.

Прогулка по полям и лесам была волнующей. Я держал ее на руках, думая: «Должно быть я умер где-то в двадцать первом веке. Но это не имеет значения. Я жив в этом, и она — в моих руках».

Я был счастлив, впервые с того катастрофического дня в ноябре будущего; это было либо десятилетие в прошлом; или семьдесят лет в будущем. Боже! Это сбивало с толку. Читай расcказы нa cефaн точка ру.

Я уже заметил одну странную вещь. При перестройке космоса наши относительные возрасты были сохранены. В 1946 году Мэвис было двадцать пять лет, в реальном же времени я был ближе к пятидесяти двум. Но я вернулся к тридцатидвухлетней версии себя в этой реальности, и поверьте, я могу почувствовать разницу.

Насколько я знаю, теперь я был так же мертв, как и Мэвис, когда я ее встретил. Или, может быть, это был просто счастливый сон кого-то, кто лежит в глубокой коме. Это не имело никакого значения. Я был с ней в яркой послевоенной Америке, и это было все, что меня заботило. Как будто мы оба получили полный ресет.

Я открыл переднюю дверь Форда и посадил ее на пассажирское место. Я закрыл дверь, и она тут же упала поперек переднего сиденья. Тот факт, что Мэвис все еще находился под воздействием препарата, было хорошо. Возможно, она мало что вспомнит о том, что произошло.

Я поднял машину на домкрате и поменял колесо. Во время смены колеса моя рубашка промокла, и я был измотан. Я не мог привезти ее обратно в дом Ханнсон. Так что, я поехал в единственное другое логическое место: квартиру Мэвис. Я знал, что Джимми больше туда не вернется.•  •  •

и изнасилований прошлой ночью я знал, что дискуссия будет жизненно важной для нас обоих. Я просто не мог снова потерять ее.

У меня не было утреннего кофе. Так что, я шутя сказал:

— Я никогда не делаю ничего, что затрагивает мозг, пока не выпью свою первую чашку кофе. Давай спустимся к Хот Спот и поговорим там.

Она ответила:

— Мне надо принять ванну и смыть все это с себя, — она указала на свое тело. Я понял, о чем она говорит, и подхватил:

— Полагаю, мне это тоже нужно. Почему бы нам не встретиться там через час?

Она в первый раз улыбнулась и сказала:

— Завтрак с тебя. Тебе много придется объяснить, молодой человек. — Ее неукротимый дух вернулся к ней.

Через час я сидел за столом в Хот Спот. Я принял ванну, поскольку душ в сороковых годах был редкостью, за исключением казарм. Я побрился и оделся в другую мою новую рубашку и почувствовал себя новым человеком. Читай расcказы нa cефaн точка ру.

Я спросил Дот:

— Можешь принести сюда два кофе? — и сел так далеко от всех, как только смог.

Мэвис прошла через несколько минут. Она была душераздирающе красива и явно зла.

На ней был легкий кашемировый свитер «Веttу аnd Vеrоniса», плиссированная юбка, гольфы и оксфордские туфли с кусочком кожи контрастного цвета поперек подъема. Это демонстрировало ее стройные, красивые ноги и удивительную походку. На шее у нее был повязан маленький шелковый шарф.

Мэвис плюхнулась напротив меня. Дот поставила перед ней чашку кофе, и будучи Дот, дерзко спросила:

— Это Джимми тебе поставил? — Два синяка на лице Мэвис не смогли испортить ее красоту.

Мэвис засмеялась и сказала:

— Нет, я столкнулась с дверью, я такая неуклюжая.

Дот посмотрела на меня и искренне воскликнула:

— Надеюсь, вы сравняли счет, шериф. Вы можете арестовать его?

Я от души рассмеялся и успокоил:

— Я думаю, он сейчас в больнице, и далеко не так хорош, как вчера. Случаются несчастные случаи, ну, ты понимаешь.

Это было также испытанием для Мэвис. До этого она жила и явно трахалась с этим парнем. Интересно, как она отреагирует на «несчастный случай» для своего любовника?

На лице у Мэвис разлилось блаженство, как будто она внезапно узрела Бога, и она сказала со значительным самодовольством:

— Отлично!!

Дот решительно кивнула и засмеялась. У нее под рукой была пара меню. Она передала их нам, повернулась на каблуках и ушла, все еще посмеиваясь. У Джимми явно было не много друзей.

Я взглянул на меню и посмотрел в ярко-зеленовато-синие глаза. Они энергично буравили мой мозгу. Мэвис — очень умная и очень сильная женщина. Прошлой ночью она была избита, накачана наркотиками и изнасилована. Многие женщины были бы уничтожены; не в состоянии справиться. Мэвис же хотела получить ответы.

Я посмотрел на ее безупречное лицо, каждая черта которого была идеально пропорциональна и выровнена под массой вьющихся черных волос; и чувство облегчения нахлынуло на меня. Если я даже мeртв, то и черт бы с ним. Я был там, где хотел быть.

Я сказал:

— Ты закончила  обычную школу в О-Клэр и преподавала английский язык в средней школе, так что ты, вероятно, читала Уэллса, верно?

Мэвис выглядела изумленной. Она возмущенно воскликнула:

— Как ты это узнал?! Ты копался в моей личной жизни? У меня есть права, знаешь ли! — избитая, изнасилованная и злющая — это была Мэвис, которую я любил.

Я засмеялся и ответил:

— Расслабься, это часть истории. Но тебе придется открыть свой разум. Ты знаешь «Машину времени» Уэллса?

Она кивнула в знак согласия и подтвердила:

— Я дала задание прочитать это своим ученикам.

Я продолжил:

— А веришь ли ты, что такое могло случиться на самом деле?

Она засмеялась и ответила: Расскaзы на сефaн точкa ру.

— Это глупо! Конечно, этого не могло произойти! Куда ты клонишь?

Я чувствовал, что дискуссия идет не так, как мне хотелось. Мэвис, скорее всего, уйдет, если я расскажу ей настоящую историю. Так что, я рассмеялся и сказал:

— Я просто хотел узнать, насколько ты открыта, — но едва сказал это, как сразу понял, насколько слабо это звучит.

Она начала мрачно, словно инквизитор:

— Ты назвал меня своей женой прошлой ночью.

Я понял, что не смогу отказаться от ЭТОГО, поэтому сказал:

— Извини, фигура речи; я хотел сказать: «моей будущей женой», — я обезоруживающе улыбнулся и сказал еще: — Я бы добавил: «и матерью моих детей», но подумал, что забегаю вперед.

Она соблазнительно улыбнулась в ответ и сказала:

— Ох-хо!! Уж не слишком ли ты наглый. С чего ты взял, что я вообще обращу на тебя внимание?

Я посмотрел на нее серьезными глазами и ответил:

— Ты почувствовала влечение. Черт, даже Джимми видел это. Я не знаю, что на меня нашло. Но я не вижу жизни без тебя.

Это было слишком далеко за чертой, и в моих словах было слишком много искренности. Потеря Мэвис была настолько ужасна, что я не мог даже говорить об этом без эмоций, проникающих в мой голос.

Это очень обеспокоило Мэвис. Я быстро заткнулся, а Мэвис сердито сказала:

— Как ты можешь говорить что-то подобное? Я ведь даже не знаю тебя.

Я в шутку сказал:

— Может быть, мы были женаты в другой жизни? Может быть, это все объясняет?

Она заерзала, как это делают женщины, когда их эмоции становятся слишком сильными. Я поставил на любовь, которую мы делили, чтобы перейти на неизбежную дистанцию, но этого явно не произошло.

Она сказала с раздражением в голосе:

— Я не знаю, кто ты или почему ты играешь со мной. Но, ДА, я почувствовала, что между нами произошло что-то существенное.

Она разозлилась еще больше и добавила:

— Я не могу понять, что вызывает это, и это беспокоит меня. Я помню большую часть того, что произошло прошлой ночью, включая нежелательный секс, и я знаю, что ты спас меня. Но если ты не можешь объяснить, что только что сказал; тебе нужно отвалить

Хорошо, я подошел к краю. Я попробовал мой самый убедительный голос:

— Пойдем куда-нибудь вдвоем. Ты не поверишь в то, что я тебе скажу. Но я рассчитываю на то, что ты доверяла  мне в прошлом, чтобы помочь тебе довериться мне сейчас.•  •  •

сказал ошеломленно:

— Где ты взял эту мою фотографию?

— Это не ты, это — наша дочь Ава. Ей двадцать один год, и еще три дня назад она была моим единственным воспоминанием о нашей с тобой совместной жизни.

— Я знаю, что твой опыт с мужчинами говорит тебе, что ты была бы дурой, доверившись мне. Но позволь заверить тебя, наша любовь была настоящей, и эта молодая женщина является ее плодом.

Мэвис выглядела так, словно страдает от сенсорной перегрузки. Это было понятно. Любой нормальный человек отреагирует так же. Я сказал умоляюще:

— Я поставил свою жизнь и счастье на один бросок костей, и я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе поверить, что то, о чем я говорю, — это правда, — и покорно добавил: — Но мы уже прошли событие, которое нас собрало вместе. Поэтому я приму твое решение, если ты решишь жить без меня. Читай расcказы на cефaн точка pу.

Я посмотрел на нее, пытаясь передать мою искренность, а потом добавил:

— В будущем я был довольно хорошим адвокатом в этом городе, и мне уже предложили временную должность шерифа. Если я застряну в сороковых годах, то планирую принять это предложение.

Затем я откинулся на спинку кресла и стал ждать ее реакции.

Мэвис — очень сильная и практичная женщина. Когда я впервые встретил ее, она, в конце концов, сумела принять новую реальность, и смело справилась с ней. Большинство людей не смогли бы сделать корректировку.

Я рассчитывал, что ее гибкий ум сумеет признать, что мы будем любить друг друга в будущем, даже если бы моим единственным доказательством было изображение, записанное с помощью технологии, которую она никогда не поймет.

Так что, я сидел в растрепанных чувствах. Человек, вокруг которого я построил свою жизнь, был совершенно незнакомым. Но мы когда-то любили друг друга, и наши отношения показали, что магия действовала на протяжении десятилетий.

Мэвис смотрела на меня с лицом, похожим на маску от концентрации.

Я сказал так любезно и нежно, как только мог:

— Ты тогда появилась однажды ночью из ниоткуда. Ты думала, что это — сегодняшний день, первое августа 1946 года. Я был шерифом, и позаботился о тебе, пока мы пытались выяснить, кто ты и откуда пришла.

Мэвис выглядела недоверчивой. Я поспешно продолжил:

— Мы провели расследование, и в итоге пришли к выводу, что ты была убиты Феликсом Уинном.

Мэвис выглядела совершенно ошеломленной. Она поняла, что я говорил о прошлой ночи. Я мягко добавил:

— Мы закрыли дело, хотя предпосылка о том, что ты раскрыла собственное убийство, была сумасшедшей.

Мэвис рассмеялась и сказала:

— Это самая нелепая история, которую я когда-либо слышала.

Я бросился заканчивать:

— К тому времени мы были очень влюблены друг в друга, и в конце концов, поженились. Мы зачали Аву еще до свадьбы. Но время было для нас несущественным.

Я мог видеть, что Мэвис снова начинает нервничать, поэтому вытащил свой второй козырь. Я сказал:

— У нас была счастливая жизнь в нашем доме. Ты знаешь, где располагался этот дом?

Она озадаченно покачала головой, понятия не имея,  почему я даже задал этот вопрос. Я сказал с все возрастающей уверенностью:

— Там у нас был пикник. Я знаю, у тебя был отклик. Я мог это видеть.

Впервые Мэвис посмотрела на меня так, будто начала мне верить, и я добавил:

— После девяти лет супружеского блаженства тело откопали. Ты исчезла в тот же момент; оставив меня и Аву одних.

Мэвис выглядела еще более задумчивой. Итак, я вскрыл свою последнюю карту, сказав:

— Я — простой парень и практичный человек. Я не знал, что случилось что-то сверхъестественное. Но я похоронил тело, которое они выкопали, возле моего дома, — и добавил с мрачным акцентом: — Ты стояла на собственной могиле, когда упала в обморок!

Мэвис выглядел ошеломленной. Было похоже, что ее восприятие в тот момент укрепило принятие ей истины. Это чувство ошеломило ее. Расскaзы на сефaн точкa ру.

Некоторые женщины могут плакать. Некоторые бы взбесились. Другие бы разозлились. Мэвис реагировала по-другому. Я обнаружил это в ту ночь, когда она впервые услышала о своем убийстве.

Она может быть умной и практичной. Но Мэвис — глубоко интуитивный человек. То, как она себя чувствует и как реагирует, является для нее лучшим показателем истины.

Она ни в коем случае не простофиля, просто она доверяет своим глубоким инстинктам. По сути, Мэвис слушает то, что говорит ей ее сердце. Следовательно, было почти неизбежно, что она попытается проверить то, что я только что ей сказал.

Мэвис поднялась со стула во всем своем женском великолепии, уверенная в своей сексуальности. Она взяла меня за руку и без слов подвела к кровати, затем толкнула, заставив сесть на нее. Взгляд, который она бросила на меня, очаровывал.

Она села рядом со мной и, повернувшись ко мне лицом так, что губы были в пятнадцати сантиметрах от моих, сказала, тяжело дыша:

— Давай проведем небольшой эксперимент, чтобы выяснить, правдива ли эта нелепая история, которую ты только что рассказал мне? — Затем она обняла меня одной рукой за шею, схватила за затылок другой, и мы поцеловались, впервые за десять лет.

Это было как прикосновение к проводу под напряжением. Удар эмоций вспыхнул во времени и уничтожил все ужасные сожаления и страдания; и все колебания. Она откинула голову назад, ошеломленная ощущением. Затем ее глаза затуманились вожделением, и она потащила меня к себе.

Ее рот широко открылся в приветствии. Она безумно стонала, когда ее язык искал мой. Она начала отклоняться назад, не отпуская меня, пока полностью не откинулась на кровати. Мы оба были одеты.

Я жадно целовал ее, играя с одной из ее великолепных грудей. Она застонала и ее затрясло. Я схватил и покатал в пальцах один из ее затвердевших сосков. Он торчал, как Эмпайр Стейт Билдинг, над Мидтауном, хотя на ней был бюстгальтер сороковых годов.

Ее движения сразу стали возбужденными. Затем она откинулась на спину, широко открыв рот, и начала громко дышать через нос. За этим последовал стонущий, дрожащий оргазм, который почти снес нас обоих с кровати.

Я знал, что Мэвис был эротически чувствительной. Но  я НИКОГДА не видел такого представления. Наконец, она достаточно успокоилась, чтобы открыть глаза. Ее прекрасная грудь вздымалась, как Атлантика на северо-востоке, и она все еще тяжело дышала, как гончая, на горячем крыльце Джорджии.

Я смотрел на нее с удивлением и думал: «Какая женщина!!!»

Она пробормотала:

— Что со мной случилось? У меня в жизни не было такого оргазма? — Потом, выглядя озадаченной, сказала себе: — Мы же ничего не делали, кроме как целовались.

Затем усмехнулась и соблазнительно заявила:

— Вероятно это меня убьет, но ты должен трахнуть меня прямо сейчас.

Ее юбка, трусики и свитер отлетели как по волшебству. Я видел ее великолепное тело с его крутыми изгибами и мягкими выступами много раз за прошедшие годы. Но вновь открывать его — все равно что наблюдать за великолепным закатом. Возможно, вы видели его миллион раз. Но вам никогда этого не будет достаточно. Ищи через Яндeкc "сефaн рассказы" и читай без peгистрации.

Я предполагал, что будет некоторая прелюдия. Особенно я хотел ласкать эти круглые, полные груди. Но она опрокинула меня на себя, как только мы вернулись к объятиям.

Затем она подняла ноги, схватила мой и без того твердый член с явно сильным желанием и вставила его в чан с кипящим медом.

Она взвизгнула от ощущений. Я взглянул на окна. Они были широко открыты, чтобы уловить освежающий утренний ветерок, а Мэвис уже становилась настолько шумной, что я боялась, что люди, идущие по улице, подумают, что я здесь убиваю ее.

Это был обычный миссионерский трах. Мэвис подняла свои красивые стройные ноги так высоко, что они прижались к ее рукам. Я подумал про себя: «Женщины! Гибкий секс!» А она с энтузиазмом встречала каждый мой удар, хныкая:

— Ууухх... уухх... ааа... ааа... — множественны мокрые хлопки и запах возбужденной женщины сводили меня с ума.

Все это было эротически мотивирующим. Но что было невероятно особенным, так это то, что я трахал ЕЕ.

Я НЕ просил вернуться в это место. Я никогда не думал, что это МОЖЕТ произойти. Я жаждал Мэвис почти одиннадцать долгих лет. И сейчас; называйте это судьбой или последними мыслями умирающего. Но, как бы невероятно это ни казалось, я занимался любовью со своей дорогой женой

У Мэвис не было таких абстрактных размышлений, потому что она не прожила нашу совместную жизнь. Вместо этого она подходила к матери-всех-оргазмов.

Я чувствовал, как ее маленькое мышечное кольцо лихорадочно пульсирует. Ее тело стало твердым, каждый сантиметр его напрягся. Она прижала меня к груди, ее ноги сжали меня в железной хватке, и она откинула голову назад, широко раскрыв глаза и уставившись в никуда.

Затем она начала кричать:

— Аааа... Дааа!!! ... Трахни меня, Эрик... Дай это мне... Это было так долго!... Я тебя люблю!... — она испустила последний вопль и без сил рухнула на кровать.

Между тем, я начал кончать так, что невозможно описать. Представьте, как бы вы себя чувствовали; если бы только что достигли кульминации с женщиной, по которой тосковали в течение почти одиннадцати отчаянных лет.

Наконец, я восстановил некоторые свои ощущения и  немного дыхания. Мой пульс наконец упал ниже 200, и исчезли мурашки по коже. Я смотрел на любимое лицо. Она безвольно лежала подо мной, едва дыша, ее все еще сотрясали слабые толчки.

И тут меня ударило: Мэвис назвала меня по имени!! Она же не знала его, только «Шериф».

Она медленно возвращалась ко мне, издавая легкие визги и стоны. Наконец она открыла эти славные глаза и посмотрела на меня. Это было похоже на рассвет над райским садом. Ее удивительно глубокое и умное лицо потрясло меня. Там была преданность.

Я даже не мог предположить, чтобы угадать объяснение этого. Но все случилось раньше.

Назовите это экстрасенсорным, назовите это религиозным, назовите бредовым; но в первый раз, когда мы были вместе, судьба дала Мэвис видение ее собственной смерти. Понятно, что она была в панике, когда сбежала ко мне в кровать.

После того как я ее успокоил, мы впервые занялись любовью.

Я с удивлением сказал:

— Ты вспомнила.

Она ответила:

— Я не помню многих деталей. Но я знаю, что любила тебя всем сердцем, и что наш брак был счастьем и упоением. Более того, я знаю, что всегда буду любить тебя.

Ее лицо потемнело, когда она сказала:

— Я готовила закуски для Авы, перед тем как отвести ее в школу. Потом я почувствовала головокружение и тошноту. Как будто теряю сознание. Я помню ошеломляющее чувство сожаления. Потом не было ничего, кроме черноты.

Это напомнило ей. Она громко ахнула и воскликнула:

— Боже мой, что будет с Авой?! Увижу ли я ее снова?

Я попробовал то же самое объяснение, что использовал для себя. Я сказал:

— Будущее — это наше прошлое. Итак, прошло семьдесят лет. Когда я ушел, наша маленькая девочка была сильной и способной молодой женщиной. — Я также указал, что за Авой был целый город, включая Дока, его жену и Дженсенов.

А закончил следующим:

— У нее светлое будущее, какая бы ни была хронология. Может быть, мы даже проживем достаточно долго, чтобы встретиться с ней. Но сейчас давай просто проведем нашу жизнь вместе.

Когда-то принял предложение города и был там шерифом много лет. Но это было через семь десятилетий. Теперь я должен обеспечить жену и ребенка, который рос в ее утробе. Быть шерифом казалось великолепным способом сделать это.

Я знал, что я — гость во времени Мэвис, точно так же, как она была им в моем. Также я до боли осознавал тот факт, что Мэвис исчезла в тот момент, когда мы откопали ее убитое тело.

Это был классический парадокс бытия: она не могла быть одновременно и мертвой, и живой. Таким образом, более раннее состояние будет иметь приоритет над последним

Я был сейчас в такой же ситуации. Я знал, что исчезну в тот момент, когда появлюсь на свет, а это будет через двадцать лет, в будущем. Я не хотел когда-либо покидать Мэвис. Я хотел умереть у нее на руках. Но мой уход был предопределен. Я не мог быть и новорожденным, и почти  пенсионером. Так что, моe исчезновение было неизбежным.

Но у меня был план...•  •  •

помнила своих родителей или обстоятельств, которые привели ее к Дженсенам. Но иногда ей казалось, что она прожила два совершенно разных детства.

Пожилую женщину звали Мэвис. Это было одно из тех античных, старинных женских имен. Мэвис была замужем за бывшим шерифом округа семьдесят лет. Он недавно умер. Их брак служил маяком надежды для людей, которые все еще верили, что роман на всю жизнь возможен.

Мэвис и ее муж были очень богаты. Шериф обладал сверхъестественной способностью инвестировать в неслыханные проекты, которые затем стали легендарными корпорациями, такими как IВM, MсDоnаld's, Miсrоsоft и Аррlе. Как будто он мог предвидеть будущее.

Тем не менее, несмотря на все свое богатство, шериф и Мэвис прожили всю жизнь в этом скромном маленьком городке. Они воспитали там своих детей и всегда обращались с Авой, как будто она была их собственным продолжением. Читай расcказы нa cефaн точка ру.

Ава была особенно любимой для Мэвис. Как будто была ее суррогатной правнучкой. Вот почему Ава не удивилась, когда Мэвис помахала ей, подзывая к столу.

Мэвис сказала:

— Прежде чем покинуть город, дитя, я должна кое-что тебе сказать. — Старушка была физически хрупкой, но у нее все еще были властные голубые глаза, и все это излучало непобедимый дух.

Мэвис неуверенно поднялась со своего места, и ее водитель помог ей подняться и сеть в машину. Ава скользнула рядом. Поездка в огромное имение шерифа была тихой, казалось, Мэвис формулирует свои мысли.

Усадьба занимала весь естественный крутой откос за пределами города. Сам дом был точной копией классического викторианского особняка; хотя ему было всего тридцать лет. Огромный газон был ярко-зеленым и тщательно ухоженным. Где-то под жарким июльским солнцем раздавался звук газонокосилки, и Ава почувствовала запах свежескошенной травы.

Маленький ручей пробегал мимо фундамента дома, через него был перекинут замысловатый железный мост. Но вместо того чтобы идти к дому, старуха повернулась и направилась по безукоризненно ухоженной дорожке, сделанной из кедровой крошки. Она привела к уединенной роще на вершине небольшого холма, над мельницей.

Две женщины сидели на мраморной скамье рядом с могилой шерифа. Гигантское дерево ивы охватило все пространство своими характерными ветвями. Воздух был полон насекомых, пения птиц и мягкого летнего ветра.

Мэвис посмотрела в сторону монументальной могилы, и на ее лице появилось мягкое и любящее выражение. На надгробии были выгравированы имена как шерифа, так и ее. Единственное, что нужно было заполнить, — это дату смерти Мэвис.

Они сидели там с минуту, Мэвис была старой и хрупкой. Ава была холеной и живой, как большая кошка. Мэвис была в конце своей жизни. Ава только что вошла в расцвет. Лицо Авы было изысканным, черные волосы и голубые глаза. Ее замечательное тело было отточено часами строгой танцевальной подготовки. Тем не менее, было что-то невероятно похожее в них обеих.

Старушка повернулась к Аве и пристально посмотрела на нее с серьезным, почти умоляющим выражением, как будто Мэвис хотела передать что-то очень важное для нее. Она сказала с глубокой искренностью:

— Судьба свела меня и шерифа, и я  знаю, что судьба объединит нас. Я молюсь за это каждый день своей жизни.

Она вздохнула и добавила с искренним облегчением:

— Осталось уже не очень долго.

Затем старуха сделала паузу. Она взяла обе тонкие красивые руки Авы в свои. Руки Мэвис выдавали ее возраст. Она сказала:

— Судьба непостоянна, и иногда ее повороты трудно понять или принять. Но невозможно изменить расклад. Так что, ты просто должна играть в них как можно лучше. Это было то, что мы с твоим отцом сделали с тобой тогда, и это все, чего мы ожидаем от тебя сейчас. Мы очень богаты и очень тебя любим. Так что, ты будешь обеспечена до конца своей жизни. Я просто хотела, чтобы ты знала это, прежде чем я уйду навсегда.

Ава ахнула. Она чувствовала это все время. Не было никакого объяснения, почему. Но Ава знала, что все это правда. И она была поражена этим чудом.