Дело о самообороне. Часть 3

Чepeз пять мecяцeв c пpoшлoгo вpeмeни, Бeн чyвcтвoвaл нepвничaeщим, когда eгo пpaвoe кoлeнo нepacпиpилocь ввepх-вниз, нaxодяcь в пepвoм pядy зa Джeннифep и Pe6eккой нa бopтy лaйнepa. Четыpe дня были yдeлены выбopy жюpи, и Pe6eккa завepилa Джeннифep и Бeна o том, чтo вce бyдeт xoрошо. В конечном итoге было избpaнo пять мyжчин и ceмь женщин; толькo один из мужчин не был в бpaке, зато oн был помолвлен, a три женщины oстались незамужними. Ho этот факт не имел значения для доклада о сексуальном насилии.

Бен заметил, что Дженнифер выглядела несчастной. Oна была одета простой деревенской блузкой и черной юбкой без макияжа. Ее волосы смотрелись уставшими от дешевого шампуня. Особенно бросались в глаза ее бледность, истощение и темные круги под глазами. Он понимал, что выводы определенно не были в ее пользу. Ho кому это было выгодно, кроме журналистов и профессиональных преступников? Больше историй читайте на сайте сефан.py.

С другой стороны, Перекка выглядела очень уверенной. Ha ней была черная юбка и пиджак к деревенской блузке, простое ожерелье виднелось у основания ее тонкой шеи, волосы аккуратно уложены, глаза неотрывно смотрели, когда Хайт закончил свою вступительную речь и занял свое место за столом адвоката, повернувшись, чтобы посмотреть на Перекку с поднятыми бровями.

— Желает ли защита выступить со словом сейчас? — спросил судья Фельдман со скамейки запасных.

Перекка встала.

— Heт, ваша честь,— ответила она.— Ecли суд разрешит, мы хотели бы отложить его до начала рассмотрения нашего дела.

— Я хочу, чтобы вызвали первого свидетеля, — ответил он. Обратившись к Хайту, он добавил: — Пожалуйста, попросите вашего первого свидетеля.

— Ваше превосходительство, — сказал Хайт, стоя на трибуне и повернувшись к двери в задней части зала суда, — штат желает вызвать Дэбору Браусар.

Бен ожидал этого. Рэкка объяснила, как на самом деле происходит судебный процесс в реальном мире — то, что не изображено в телевизионных фильмах. Первым свидетелем почти всегда был свидетель не на жизнь, а на смерть. Это была свидетельница, вызванная для дачи показаний. Она видела потерпевшего незадолго до смерти, и он был жив. Затем она видела его после смерти, и он был мертв. Это казалось странным, но чтобы доказать убийство нужно было иметь свидетельство того, что живой человек теперь мертв; затем следовало, чтобы коронер дал показания о том, что смерть наступила насильственным путем; затем у вас был оставшийся невредимый свидетель, чтобы подтвердить, что обвиняемый был лицом, виновным в этой смерти насильственным путем. Более того, Рэкка сказала Бену, что оставшиеся в живых свидетели неизбежно вызывают сочувствие присяжных, возмущение по отношению к негодяю, обвиняемому в разрушении жизни этого одного свидетеля путем убийства свидетеля, и признание того, что реальный человек теперь мертв, пораженный в расцвете своей счастливой идиллической жизни.

Судебный пристав открыл дверь, и по проходу между сиденьями к скамейке подошла Дебора Браусар. Хайт замер при виде ее появления, и Бен повернулся, чтобы посмотреть.

Дe6opa Бpyccap былa одета в блестящий ассортимент дорогостоящих золотых и бриллиантовых украшений, в модный белый костюм из брюк, который подчеркивал ее стройные ноги и яркие украшения. Бен понял, что она совсем не напоминает печальную вдову, и повернулся, чтобы заметить реакцию Ребекки. Глаза Ребекки были сжатыми, но в них светилась радость.

Свидетель был вызван для принесения присяги, и Дебора выступила в роли свидетеля. Первые несколько вопросов были предварительными. Имя, адрес, профессия, сколько времени вы там проживаете, состояли ли вы в браке, с кем вы были женаты, когда вы были женаты, есть ли у вас дети. Затем начался огненный переполох.

— Миссис Брyссар, до позднего вечера двадцать третьего сентября последний раз видели вашего мужа? — спросил Найт задавая вопрос.

— Двадцать первого сентября, — ответила она, и на ее губах появилась тень улыбки. Бен наблюдал, как Ребекка сосредоточенно следила за свидетелем, так же как и он сам интересовался странной реакцией скорбящей вдовы.

— Вы имели в виду двадцать второе, не так ли? — сказал Найт, перелистывая стопку полицейских отчетов перед собой.

— Возражаю, — произнесла Ребекка. — Вопрос задан и отвечен.

— Возражение не принимается, — заявил Фельдман. — Свидетельница может ответить для разъяснения путаницы.

Дебора улыбнулась судье, затем снова обратилась к Найту:

— Нет, мистер Найт, я имела в виду двадцать первое.

— Но вы ранее сказали детективу Робинсону, детективу, ведущему дело, что последний раз видели его двадцать второго, не так ли?

— Возражаю, — произнесла Ребекка. — Он обвиняет своего же свидетеля.

— Принято.

Найт сделал паузу, взглянул на Ребекку, а затем вновь на свои записи. Он перевернул страницу своего списка вопросов и продолжил:

— Ладно, двадцать первое. Где вы находились, когда увидели его?

— В моем доме.

— Вы имеете в виду ваш и вашего мужа дом, так ли, миссис Брюссар? — поправил Найт.

— Нет, мистер Найт. Я имею в виду именно мой дом. Дом всегда был и остается только моим.

Теперь Бен улыбался, замечая, что члены жюри были очарованы ее поведением. По крайней мере один из них улыбался и кивал головой. Ей удалось хорошо справиться с ролью скорбящей вдовы.

— Хорошо, миссис Брюссар. Итак, последний раз вы видели своего мужа в вашем доме двадцать первого числа. Он был тогда жив?

Она фыркнула.

— Можно сказать так, мистер Найт. Но если вам нужны детали, то лучше спросить у той женщины, с которой он проводил время.

Бен чуть не рассмеялся вслух, а несколько членов жюри едва сдерживали смех. Другие повернулись к Найту, чтобы понаблюдать за его реакцией.

— Тишина, — прогремел судья Фельдман, заглушая громкий шепот из зала. После того как наступила тишина, он обратился к Найту и, скрывая усмешку, сказал: — Продолжайте, мистер Найт.

Найт проглотил и пролистал следующий ряд вопросов. Наконец, добравшись до интересующего его вопроса, он спросил:

— Ладно, когда вы увидели своего мужа в следующий раз после двадцать первого числа... когда вы его видели... эээ... с другой..?

— Примерно в 10:32 вечера. Он лежал на полу своей комнаты приблизительно в полуметре от места, где я последний раз видела его два дня назад.

— A каково было его состояние в то время?

Де6ора подняла брови.

— Ну, конечно же, он был мертв.

Хайт посмотрел на свидетеля, не зная, продолжать ли. Через мгновение он сказал:

— Больше вопросов к этому свидетелю нет, ваша честь.

С этими словами Хайт закрыл папку с тремя кольцами, где скрывались его вопросы, сунул ее под мышку и зашагал обратно к столу представителей.

— Мисс Лайонс, — сказала Печекка, вставая на ноги и направляясь к скамье присяжных. В отличие от Хайта, остававшегося приклеенным к трибуне посреди площадки, Печекка прислонилась к скамье присяжных. Бен видел, как глаза всех присяжных обратились к ней в ожидании ее первого вопроса.

— Миссис Брусарп, — сказала Печекка, когда все взгляды остановились на ней,— я хотела бы воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свои сочувствия в связи с потерей вами мужа. — Де6ора кивнула. — Я уверена, что для вас это очень сложно, — продолжила Печекка.

Де6ора фыркнула.

— На самом деле, я довольно хорошо это переживаю.

Несколько женщин-присяжных, включая всех трех одиноких женщин, улыбнулись этому комментарию. Бен понял, что они думали про Алену Брусарп: «скатертью дорога».

— Миссис Брусарп, если вы не возражаете, у меня есть несколько вопросов. — Де6ора кивнула. — Вы сказали, что в последний раз, когда вы видели своего мужа, он был с другой женщиной? — Да, еще одной в их длинной очереди.

Бен смотрел на свидетельницу, пристально наблюдающую за ней. Его первый свидетель уже стал катастрофой для штата; она настроила все жюри против жертвы и изобразила его как слизь первого порядка.

— Вы знали эту женщину?

— Нет, это я раньше не видела.

— Как она выглядела?

Дебора на мгновение задумалась.

— Полагаю, как и большинство остальных.

— Большинство остальных в его "длинной череде женщин"?

— Да, — сказала Дебора. — От двадцати до тридцати пяти, стройная, светлые волосы. Симпатичная.

Рэбекка махнула рукой в сторону Дженифер, и Бен увидел, что его жена напряглась от внимания всех присяжных заседателей.

— Такая как Миссис Брэдфорд?

— О да, — сказала Дебора, — во многом как Миссис Брэдфорд.

— И что это была за женщина, с которой он был двадцать первого, какова была ее манера поведения?

— Возражаю, — сказал Хайт, поднимаясь на ноги. — Неактуально.

— Мисс Лайонс?

— Они сами открыли дверь, ваша честь. Я думаю, что нам разрешено исследовать этот путь более полно, особенно с учетом всего объема показаний до сих пор и характера утвердительной защиты, которую мы заявили в наших состязательных журналах.

Судья Фельдман кивнул.

— Снимаю возражение. Свидетель, отвечайте на вопрос.

— Какая была манера поведения женщины? — спросила Дебора. Рэбекка кивнула. — Она плакала.

— Ваш муж раздевал ее, а она плакала?

— Возражаю, — прогремел Хайт.

— Снимаю, — приподнялся судья Фельдман.

— Да. Она выглядела очень несчастной. Она рыдала, говоря ему, что это было неправильно...

— Возражаю. Слушайте.

— Правда или нет — не играет роли, — приподнялась Ребекка. — Важно указание на поведение женщины.

— Отказ отклонен, — сообщил судья Фельдман. Обратившись к Де6оре, он сказал: — Она плакала и говорила ему, что это неправильно. Что-нибудь еще?

— Да, ваша честь, она медленно двигалась. Вот знаете, как будто была зомби. Она не помогала ему, просто давала себя обнимать, плакала и просила его остановиться.

— А что сделали вы, миссис Брыссар? — спросила Пешекка.

— Я предложила ей пойти со мной.

— Она это сделала?

— Она не захотела. Я сказала ей, что ей не требуется делать ничего, что она не хочет, но она просто села. Я сказала Алене оставить ее в покое, но он лишь ухмыльнулся и ответил, что она больше чем готова. Что это всего лишь небольшая игра, в которую они время от времени играют. Он сказал, что я могу составить компанию, чтобы посмотреть насколько это весело.

— Вы позвонили в полицию?

Де6ора опустила глаза.

— Нет. Я предлагала, но женщина умоляла меня этого не делать. Она сказала, что с ней все будет в порядке.

Пешекка постучала костяшками пальцев по подлокотнику присяжных.

— Спасибо за честность, миссис Брыссар, — обратившись к скамейке, сказала она. — У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, ваша честь.

Судья Фельдман кивнул и повернулся к Хайту.

— Мистер Хайт? Какие-нибудь дополнительные вопросы?

Хайт откашлялся и встал.

— Нет, ваша честь.

— Тогда свидетель свободен. Миссис Брыссар, пожалуйста, не изменяйте свои показания с другими свидетелями, находящимися в коридоре. Вы понимаете?

Де6ора кивнула.

— Я не буду, ваша честь.

— Спасибо. — Обращаясь к Хайту, судья Фельдман сказал: — Штат может вызвать своего следующего свидетеля.

Доктор Антоний Ятролла вызвался на конференцию в Лейк Коронерского округа. Бен почти заснул во время свидетельства о причинах смерти, проникающей силе и так далее, и тому подобное. Даже фотографии были не очень интересными. Они показали Бурсапара, свернувшегося лицом вниз в луже крови, несколько фотографий царапин на его шее и пенисе, а на некоторых были показаны крупные планы смертельной колотой раны, крошечный кусочек на пару сантиметров или около того в его грудной клетке, прямо справа от грудинки.

Время перекрестного допроса Рэбекка сначала сосредоточилась на времени смерти. Доктор Ятролла оценил смерть в тот вечер между семью и десятью часами. Конечно, признал он, это могло быть раньше и, конечно же, могло быть позже. Дом был оборудован компьютеризированным термостатом, который автоматически изменял температуру в доме, понижая ее, когда люди обычно отсутствуют, и повышая, когда они находятся дома. Учитывая колебания, сопровождающие такие изменения температуры, особенно время, необходимое для нагрева или охлаждения дома, время в любом случае может быть искажено. В любом случае, когда прибыл коронер, трупное окоченение еще не наступило, так что его сроки были достаточно реальными.

Как только она вернулась к столу представителей, и ее перекрестный допрос, очевидно, завершился, Рэбекка остановилась и повернулась.

— Кстати,— сказала она,— вы, кажется, сказали, что там была перерезанная артерия?

— Да,— сказал доктор Ятролла.— Соответственно говоря, аорта.

— И вытекло много крови, верно?

— Да.

— И такой поток крови появился мгновенно и спазматически, верно? Я имею в виду, что как только она была проколота, кровоток возник немедленно и в большом количестве, верно?

— Да, — ответил он.

— Спасибо, доктор, — сказала она, садясь. — Больше никаких вопросов.

Следующим на трибуну вышел детектив Робинсон, который на протяжении всего процесса сидел за столом представителей рядом с Хайтом. Он рассказал о прибытии на место в полночь, обнаружении следов на месте преступления, допросе Деборы Бурсар и изучении возможностей наблюдения дома.

— Возможности наблюдения? — спросил Хайт.

Робинсон прошипел горло.

— Да, сэр. В доме есть ограждение по периметру и электронные ворота. На воротах есть камеры, которые записывают всех входящих и выходящих каждый раз, когда они касаются ворот - что-то связано с помехами в электрическом сигнале - или когда ворота активируются.

— А вы смотрели отснятый материал?

Робинсон кивнул.

— На нем был показан темный BMW 325, который въезжал в семь двадцать три и выезжал в семь пятьдесят два.

— Не могли бы вы сказать цвет BMW? — спросил Хайт.

— Нет, сэр, камера снимает только в черно-белом изображении.

— Вы увидели номерной знак?

— Нет, — сказал Робинсон, прочищая горло. — Знаки спереди и сзади были покрыты чем-то вроде слякоти или грязи. Мы не смогли разобрать номер.

— Ваша честь, — сказала Печекка, вставая. — На этом этапе мы возражаем в соответствии с правилом наилучшего доказательства. Если у них есть пленка, они должны предъявить ее и позволить нам всем сделать соображения выводы, а не позволять свидетелю просто описывать свои наблюдения.

Судья Фельдман вернулся к Хайту.

— Мистер Хайт, у вас есть кассета?

Хайт посмотрел на Рэбекку.

— Да, ваше честь. Но было бы пустой тратой времени - времени всех - сидеть и смотреть ее.

— Мисс Лайонс? — спросил судья Фельдман.

Она пожала плечами.

— Моему клиенту грозит жизнь в тюрьме, ваше честь. Разумеется, мистер Хайт или любой из присяжных, если уже на то пошло, не пожалеют тридцати минут своего времени, чтобы посмотреть запись, на которой, возможно, основывается все расследование свидетеля.

Бен увидел, как несколько членов жюри одобрительно кивнули.

Судья Фельдман приказал Хайту поставить запись, являющуюся основой показаний детектива Робинсона. Затем все следующие тридцать минут смотрели пленку.

После перерыва на обед Хайт возобновил допрос детектива Робинсона.

— Что для вас значила эта пленка? — спросил Хайт у Робинсона.

— Хм, это выглядело так, как будто кто-то в темном БМВ с неизвестным номерным знаком въехал в ворота около семи тридцати и уехал примерно через полчаса. Также было похоже, что это была блондинка. И наконец, было видно, что водительская боковая дверь автомобиля соприкоснулась с воротами при выезде.

Хайт кивнул. Затем он попросил Робинсона рассказать дальнейшие подробности расследования той ночи. Робинсон поговорил с Деборой о ее подругах с БМВ 325, особенно со светлыми волосами. Единственные имена, которые она могла придумать, были Сьюзан Флаэрс и Дженнифер Бредфорд, двое коллег Аленa, которых она встречала в прошлом на вечеринках в компании. Когда он не смог связаться с ними по телефону, он отправился в резиденцию Флаэрсов. Там никого не было, а на подъездной дорожке не было БМВ. Затем он отправился в резиденцию Бредфордов, где, в конце концов, обнаружил красный БМВ 325 Дженнифер с длинной царапиной на двери со стороны водителя.

— Есть ли следы на двери автомобиля от того, что она ударила?

Робинсон покачал головой.

— Нет, сэр. Похоже, царапина стерлась.

— Царапина была недавней?

— Возражаю, — сказала Печекка. — Он не имеет квалификации автомобильного эксперта, поэтому не может подтвердить возраст повреждения автомобиля.

— Я перефразирую вопрос, — сказал Хайт, прежде чем судья вынесет решение. — Детектив, — сказал он, — не могли бы вы описать царапину более подробно?

— Конечно. Она была около полметра в длину и до металла. — Повернувшись к Дженнифер за ее столиком, он продолжил. — Металл был блестящим, без единого пятна ржавчины. Читайте рассказы на cefan точка ru.

— И детектив, ваш поиск в резиденции Брэдфордов выявил какие-либо другие улики?

— Так точно,—сказал он.—Мы нашли блузку с пятнами крови.

Хайт повернулся и взял прозрачный пластиковый пакет с хлопковой блузкой.

— Это та самая блузка?

Он передал пакет детективу Робинсону, который устроил отличное шоу, внимательно осмотрев сумку.

— Так точно,—наконец подтвердил Робинсон, возвращая пакет Хайту.

— Ваша честь, я бы хотел, чтобы то, что ранее обозначалось как «Государственный экспонат номер тридцать четыре для идентификации», было принято в качестве доказательства как «Государственный экспонат номер тридцать четыре».

— Возражений нет,—сказала Печекка.

— Поскольку возражений нет, «Государственный экспонат номер тридцать четыре» принимается.

— На данный момент у меня больше нет вопросов к свидетелю,—сказал Хайт.

Печекка встала и зашагала к столу, за которым стояли допущенные до сих пор экспонаты. Она взяла блузку и пошла обратно к детективу Робинсону.

— Вам удалось заметить следы крови на этой блузке, верно?

— Да, мэм, — ответил он, беря блузку.

— Вы были присутствующим, когда свидетель, доктор Ятролла, давал показания, верно?

— Да, мэм.

— И вы слышали его свидетельские показания о том, что жертва была убита, когда его аорта была разорвана, верно?

— Да, мэм.

— И вы слышали его слова о том, что проколы артерий кровоточат быстро и яростно?

— Да, мэм.

Прокурорка кивнула, глядя на блузку в руках Робинсона.

— Какого цвета эта блузка?

— Белая.

— Покажите мне кровь на этой блузке,— сказала она, скрещив руки и откинувшись на скамью присяжных.

Присяжные наклонились вперед и смотрели как Робинсон достает блузку из сумки и разворачивает ее после того как сделал это.

— Это здесь, мэм,— сказал он указывая на точку в правом нижнем углу передней части блузки. Судья сделал запись о местоположении точки, на которую указывал Робинсон, после чего Прокурорка продолжила.

— Это оно? — она сказала. — Ей предъявляется обвинение в том, что она нанесла кому-то удар и пронзила аорту, а вы показываете мне пятно крови, которое может быть размером с мой большой палец?

— Это так, мэм. Может быть, Миссис Брэдфорд скользнула с дороги, до того как кровь начала брызгать.

— Ваша честь,— сказала Прокурорка, повернувшись к судье.

— Свидетель, пожалуйста, воздержитесь от таких комментариев, понятно? — Робинсон кивнул. — И жюри должно игнорировать это заявление.

— Хорошо, детектив, позвольте мне спросить вас, сколько убийств вы расследовали за свою карьеру?

— Он назвал число тридцать четыре.

— А сколько случаев различных преступлений — убийств, автомобильных аварий, самоубийств и т. д. — произошло с проколами артерий?

Робинсон задумался на мгновение.

— Полагаю, пара десятков.

— Вы когда-либо видели что-либо в своем опыте с проколами артерий, что указывало бы на то, что кто-то может просто выскочить из-под артериальной струи?

— Нет, мэм.

Ребекка кивнула.

— И это была единственная покрытая кровью одежда, которую вы нашли в резиденции Брэдфордов? Никаких окровавленных туфель? Или ей удалось пролететь пятнадцать футов над полом, чтобы сбежать?

— Нет, — согласился он, — только это. Проверьте что нового, найдите "сефан истории" в Яндексе.

— А как насчет машины? Если она уезжала с места такого грязного убийства, вы наверняка нашли в машине пятна крови, верно?

— Нет, мэм, в машине тоже крови нет.

Судья Фельдман решил отложить рассмотрение до следующего утра.• • •

может предложить алиби, поэтому они даже не потрудились приписать его.

— Да, — сказал Робинсон, — но я так не думаю. И мне также не нравится, насколько близок муженек с Лайонс.

Глаза Хайта сузились.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты видел ее язык тела?

Хайт кивнул.

— У нее какая-то фобия по поводу прикосновений.

— Да, — сказал Робинсон. — Это первое, что я заметил в ней утром в день ареста. Но угадай, к кому она не против прикоснуться?

Хайт ждал ответа.

— Верно, — продолжил Робинсон. — Она не переживает об этом с муженеком.

— Думаешь, он ее тревожит?

Робинсон покачал головой.

— Нет. Я искал. Кажется, они были вместе, когда она училась в юридической школе. Помолвлены. Читайте рассказы на сефан точка ру.

— Что же произошло?

— Ее изнасиловали, вот что случилось. Три молодых парня из неблагополучного жилого района затащили ее на склад и несколько часов насиловали. У нее поехала крыша, и она никогда больше не была прежней. Говорят, она пришла в себя лишь через несколько месяцев.

Волна гнева прокатилась по лицу Найта.

— И я уже это слышал впервые? Что, черт возьми, с этим так?

— И что бы ты с этим сделал? Если бы ты и знал, то какая, черт возьми, разница?

— Было бы хорошо, вот и все.

— Что ж, — сказал Робинсон, — по крайней мере, теперь ты знаешь, почему она борется за Дженнифер Брэдфорд. Она сочувствует другой жертве изнасилования.

— Но нет никаких доказательств того, что она была изнасилована,— настаивал Найт.

Робинсон засмеялся.

— Знаешь, ты должен показать, что она убила его, прежде чем они смогут хотя бы поднять эту защиту. И на данный момент есть чертовски мало доказательств, что она даже была в этом грешном доме.• • •

ли там Дженнифер.

— И завтра?

— Завтра, мой дорогой, мы собираемся широко раскрыть это дело,— заверила его Ребекка.

Бен покусал ноготь.

— Ты уверена, что на этот раз мы играем правильно?

Ребекка кивнула.

— О да, я думаю, у нас есть все, что нам нужно.• • •

ее голосе.

— Ну, мы слышали какой-то шум,— наконец предложил он.

— Шум? Это все? Вы уверены, что больше не было? — спросила она. — Доказательство более конкретного типа?

Робинсон вспотел, опасаясь ответить таким образом, чтобы его не заподозрили. Лицо Найта напряглось, и он следил за каждым движением Ребекки.

— Что вы имеете в виду, когда говорите о заключительном доказательстве? — спросил Робинсон.

— Теперь, детектив, я полагаю, вы понимаете значение этого термина. — Она повернулась и приблизилась к столу представителей, достала из портфеля стопку DVD-дисков. Робинсон заметил, как Дженнифер Брэдфорд напряглась при их виде, ее глаза расширились. Это было первое проявление эмоции помимо печали, которую она несли с момента выбора присяжных. Прочитайте истории на сайте Стефан точка ру.

Когда Ребекка повернулась и продемонстрировала DVD всем присутствующим, Робинсон уверенно заявил, что его испуганный взгляд вызвал у Дженнифер Брэдфорд чувство радости.

— Возражение, ваша честь! — прокаркал Найт вставая со своего места.

— Мистер Найт,— сказал судья Фельдман наклонившись вперед и глядя на прокурора,— нет отложенных вопросов или каких-либо доказательств.

— Но они появятся! — настаивал Найт,— и я требую, чтобы их немедленно отключили.

Робинсон молчал, не в силах шевельнуться, наблюдая за паникой Найта. В то же время Ребекка только улыбнулась, продолжая держать DVD высоко. Шум в зале становился громче, а попытки судебного пристава успокоить его оказались безуспешными.

Судья Фельдман поднялся.

— Суд объявляет перерыв,— сказал он.— Представители, следуйте за мной.• • •

проговорил Фельдман.

Фельдман повернулся к Ребекке.

— Мисс Лайонс,— сказал он,— можете ли вы разъяснить, что здесь происходит?

Она широко улыбнулась и положила руки на колени.

— Конечно, ваша честь. Это DVD-диски из компьютера мистера Бруссара. Они демонстрируют его различные сексуальные связи за три года до его смерти.

Фельдман расслабился и громко свистнул. Он пристально смотрел на Ребекку и Найта, понимая по выражению лица Найта, что тот до конца не осознал всей ситуации.

— Это вас беспокоит, мистер Найт?

Найт покачал головой.

Фельдман обратился к Ребекке.

— Хорошо, мисс Лайонс. Если предположить, что вы говорите правду, какое значение имеют эти видеозаписи? Раcсказы на сeфан точка ру.

— В большинстве видео присутствует явный секс, который был вынужденным, ваша честь. — ответила она, наклоняясь вперед и шепча заговорщицки.

Фельдман поднял брови и обратил взгляд на Найта. Однако Найт молчал.

— Вы не согласны с этим описанием видеозаписей, мистер Найт?

— Нет, ваша честь.

Фельдман кивнул. Вновь обратившись к Ребекке, он продолжил:

— Есть еще что-то или вы хотите заставить меня добывать информацию по крупицам?

Ребекка презрительно взглянула на Найта перед тем, как ответить.

— Это все, ваша честь. — сказала она, поворачиваясь к судье, в ее глазах пылал огонь. — У мистера Найта были эти видеозаписи и он никогда не пытался их предъявить.

Сжатое тело Найта подтвердило Фельдману правдивость ее слов.

— Так что вы со мной играете, верно, Боб? — спросил он Найта. — Вы обвиняетесь в убийстве, по которому мы получили уведомление о том, что защита будет ссылаться на самооборону от изнасилования. А вы даже не потрудились просмотреть видеозаписи, где жертва — и я использую это слово осторожно — имела долгую историю принудительного секса?

— Однако ни на одном из документов нет информации о ответчице, ваша почтенность, — пожаловался Найт. — Они не связаны с этим делом, так как не подтверждают, что она стала жертвой такого принуждения.

— Да перестаньте, прокурор, — громко заявил Фельдман. — Вы лучше всех знаете, что они явно связаны с рассматриваемым вопросом и защита имела право получить их. У вас было конституционное и этическое обязательство передать их ей.

— Но у нее они уже есть, судья, — пожаловался Найт. — Там, где они уже есть, нет никакого вреда.

Фельдман задумался на мгновение.

— Итак, никакого вреда, никакого нарушения правил. Это ваш ответ?

Найт кивнул.

Фельдман повернулся к Ребекке.

— Мисс Лайонс, он правильно заметил. Если у вас они уже есть, то где же причина для беспокойства?

— Вред заключается в том, ваша честь, что это показывает то факт, что он утаил от нас самые важные доказательства этого дела. И мы не знаем, когда мы их получили. Если бы это произошло только вчера — а это, кстати, так и есть, вчера я впервые смогла полностью просмотреть все эти записи — то как я должна подготовить защиту, если они утаили все доказательства, важные для моей защиты? О нет, ваша честь, мы явно понесли ущерб.

Фельдман кивнул.

— Я могу предоставить вам отсрочку и разрешить изменить ваш список свидетелей, если вы хотите. Таким образом, мы всё ещё можем продолжать.

— А как мы можем знать, что он не скрывает другие доказательства, ваша честь?

Фельдман обратился к Найту.

— Боб, есть ли ещё какие-то сюрпризы для мисс Лайонс?

Найт задумался.

— Нет.

Фельдман наклонился через стол и посмотрел на прокурора.

— Время истекает, вам следует открыться, — произнес он. — Если я обнаружу дополнительные доказательства, которые были скрыты незаконным образом, то я вынесу собственное решение о нарушениях закона во время судебного процесса.

На минуту наступила тишина.

— Мы ждем, — сказал Фельдман. Проверьте что-нибудь новое, поищите "расследование истории" в поисковике.

— Нет, больше ничего нет.

Фельдман пристально посмотрел на прокурора, понимая, что тот лжет. Затем его взгляд упал на Ребекку и он заметил улыбку на ее лице. Она тоже осознает, что прокурор говорит неправду и собирается это доказать.