Дневник Мата Хари (Глава 6). Из сборника Дневник проститутки

Глава 6. ПОИСК

Мой супруг решил, что добыча денег путем игры в карты - очень выгодное занятие, поэтому мне пришлось несколько раз обращаться к кому-то из его знакомых, чтобы, как говорит Малеода, помочь ему пережить финансовое затруднение.

Однажды он настоятельно потребовал от меня выплатить его "долг чести" - капитан оказался абсолютно непоправимым игроком. Это были дни, когда он не поднимался со стола для того, чтобы пойти домой. С картами в руках он днем и ночевал часто в соседней таверне.

Раньше я получала только одноразовые задания, но на этот раз речь шла о долгосрочной сделке.

Мне предстояло посетить известного промышленника, чтобы своим телом покрыть карточный долг. Он был огромным - более 3000 гульденов - и не было никаких шансов на то, чтобы капитан смог когда-нибудь его выплатить. Этот визит имел для меня далеко идущие последствия, полностью изменившие мою жизнь. Ищите "Стефан рассказы" и читайте больше.

- Нашему мужественному господину ван Буну ты очень нравишься, - наставлял меня супруг, - настолько, что я готов: эта богатая грязная свинья умышленно довела меня до такого состояния, когда пожертвуешь даже своей хорошенькой женой. Ладно, он свое получит. Это проще, чем накопить 3000 гульденов. Он их у меня не найдет, если даже поставит на это голову и потрясет за ноги. На этот раз я ожидаю от тебя полной отдачи. В конце концов, это долг чести.

С этим напутствием я отправилась к ван Буну. Горький опыт научил меня, что плакать бесполезно и каждое мое слово мольбы - напрасная трата времени.

Питер ван Бун был элегантным мужчиной примерно сорока лет и очень привлекательным внешне. Если бы моя задача не была такой тяжелой и если бы моя голова не была постоянно забита переживаниями, встреча с таким мужчиной могла быть очень приятной. Но я даже не думала, может ли такой мужчина вызвать интерес у меня в других обстоятельствах.

Ван Боон принял меня вежливо и дружески, не замечая моего смущения. Он вел себя непринужденно, как будто мы были старыми друзьями. Я, конечно, знала о его широком успехе у женщин. Многие дамы города соперничали за его внимание, и он был уверен, что и я в него влюблюсь, а моя скромность развеется от его чар. Моя репутация была подозрительной, и в городе говорили, что возхитительную красоту жены капитана Маклеода превосходит лишь ее целомудрие. Они не догадывались о тех ужасных унижениях, которым я подвергалась со стороны друзей мужа по картежным играм.

— Мадам, надеюсь, вы позволите мне разделить вашу компанию. И я хочу, чтобы вы знали: уже давно я ваш тайный поклонник, а ваш визит доставляет мне величайшее удовольствие,— такими словами встретил меня расцветающий в любезности Ван Боон.

Я старалась сохранять спокойствие, но не могла не поинтересоваться, знает ли он, что мне пришлось нанести этот визит только по настоянию мужа, задолжавшего 3000 гульденов.

— Но, мадам, как вы могли! — воскликнул он. — Признаюсь, я хотел встретиться с вами здесь, в моем доме, просто вдвоем в этих четырех стенах, но я был бы оскорблен, если бы вы истолковали мое восхищение вами как недостаточное уважение к вам, а мое желание побывать с вами — как нечто большее, чем простое знакомство.

— Как я понимаю, вы хотите... я имею в виду картежный долг моего мужа... — слова застревали у меня в горле. Снова унижаться, снова просить?

— Да, кое-что он мне должен. Но поверьте мне, я воспользовался этим только как предлогом встретиться с Вами. Вы самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел. И прошу Вас верить мне, что я не буду злоупотреблять вашим положением. Я ни к чему Вас не принуждаю. Да, я желаю Вас всем сердцем, я очарован вашей красотой. Весь Ваш вид, эти черные волосы, очаровательное экзотическое своеобразие вашей шелковой кожи, ваши красивые глаза, ваши прекрасные губы и эти чудесные руки — нет, позвольте мне вами восхищаться, не пытайтесь отвернуться, я хочу вас понять. Вы красивее всех женщин, вы просто сводите меня с ума! Но я не хочу вас обидеть. Я хочу вашей дружбы, вашей любви — дай бог! — но на своих условиях: я хочу понравиться вам своим преклонением и полной преданностью.

Никогда раньше мужчина не обращался ко мне таким образом. Я ощутила смешанные чувства и была в замешательстве. Этот привлекательный мужчина, известный своими покорительными наклонностями к женщинам, действительно говорит правду? Или это всего лишь ухищрение, чтобы избежать последствий своей предыдущей ошибки? Однако, когда он передал мне подписанную расписку с словами: "Видимо, это то, чего вы хотите", и помог мне надеть пальто, я поняла, что он говорит правду. Я очень хотела выразить ему свою искреннюю благодарность за его щедрость. Я спросила у своего возлюбленного разрешения провести еще немного времени с этим мужчиной. Его глаза засветились, и было видно, что он радует- ся от этой просьбы. Когда я ушла через несколько часов, я осознала настоящее значение слова "любовь". Я была в седьмом небе и не могла скрыть своих счастливых слез.

Этот мужчина полностью завладел моим сердцем, и я ощущала, что его поцелуи и ласковые объятия сделали меня настоящей женщиной. Я забыла о всех страданиях, вызванных моим браком, о множестве мужчин, унижавших меня по прихоти своего мужа, и впервые в жизни я была по-настоящему счастлива, радостна и полна жизни. Вкратце говоря, я была вне себя от любви. Этот мужчина проводил меня через все этапы любви и показал мне ее истинное значение, а также то, что любовь не может быть лишена физического удовольствия - это неправильно.

Его объятия изгнали все сомнения, грязь и неприличные мысли, которые уже давно заполняли мою душу; его поцелуи были такими благородными, что очистили все грязное и животное, которое я испытывала в интимной близости с другими мужчинами. Но как это произошло? Мы пили чай и разговаривали, словно старые друзья. Я чувствовала себя комфортно и радовалась мысли о том, что унизительное свидание превратилось в сказку. Я осознала, что Питер был очень щедрым, но тогда я не была достаточно опытной, чтобы понять...

Какими усилиями пришлось ему произвести легкую дочь.

Я разрешила ему поцеловать мою руку. Он нежно ее гладил, и меня поразили эмоции, вызываемые этим прикосновением. После нескольких стаканов вина я чувствовала себя легко и счастливо. Часы на камине играли нежную мелодию, и до сих пор я не понимаю, как и почему у меня возникло желание встать и сделать несколько танцевальных шагов. Питер оживленно аплодировал и попросил меня продолжить. Когда я отказалась, он также встал и начал танцевать со мной по комнате. Мы танцевали, пока у меня не закружилась голова.

Именно тогда он поцеловал меня в губы. Это был нежный бесконечно сладкий первый поцелуй... Сколько из них было потом - я уже не помню. В любом случае, точные пальцы Читай расcказы на cефaн точка ру.

Питера, его гипнотические ласки, особенно нежные прикосновения сбивали меня с толку.

Потом мы оказались на диване в углу, впившись глазами друг в друга. Мир перестал существовать для нас. Это было как во сне, когда руки Питера аккуратно и осторожно

раздевали меня. Я только помню, что чем холоднее становилась моя кожа, тем горячее становились его поцелуи. Они покрыли меня, словно самый тонкий мех, они пронизывали меня, словно летний дождь, я ощущала нежкое прикосновение губ по всему телу, которое жаждало этих поцелуев, словно обезвоженная знойная пустыня жаждет спасительного дождя.

Я чувствовала их повсюду. Они охватывали все мое тело таким образом, что казалось будто все оно состоит из этих горячих, страстных поцелуев; они падали на мою грудь, скользили по плечам, легли на мои бедра и разжигали нежную плоть между ног. Питер уже давно прекратил раздевание меня, и его руки ласкали меня непрерывно и так нежно и неторопливо, что я чувствовала себя снова соединенной со своей дорогой Генриеттой. Эти нежные руки гладили мои плечи, спину, грудь, его губы исследовали другие части тела, руки скользнули к моим бедрам, залезли под ягодицы и начали массировать, подталкивать, подтягивать и сжимать их, пока меня не охватило ошеломляющее чувство экстаза.

Я не могла вспомнить, как вдруг ощутила голое тело Петра. Я не заметила, что он разделся. Видимо, он сделал это очень ловко, потому что его нежные руки не отпускали мое тело ни на минуту. Но внезапно две сильные мужские ноги, прохладные и твердые, словно мрамор, обвились вокруг меня, раздвинули мои красивые длинные ноги так же легко, как позднее описал их Петр. Его подтянутый торс прижался к моей упругой груди.

Как это было прекрасно! Это странное мужское тело пахло сильно, пряно и по-новому – совсем не так, как тело моего мужа, с которым я так долго жила. И это действовало так возбуждающе! Разве этот мужчина был особенно красив или я потеряла рассудок от восхитительного запаха его тела? Или может быть меня покорила сила его рук? О, как я чувствовала эту силу, которая совсем не причиняла мне боль! Я ничего подобного не испытывала за всю свою жизнь.

И снова его губы впились в мои. Вначале я едва заметила давление его языка; и я не могла сопротивляться, позволяя ему проникнуть между моих губ, исследовать рот и играть с моим языком. Я вскоре поняла, что эта игра – приглашение, призыв к взаимности. Я ответила. Эффект был поразительным.

Его ласки становились все интенсивнее, а поцелуи переходили в нежные укусы. Он сосал мои губы и язык, словно хотел проглотить их. Он лежал на мне, и я чувствовала приятное давление. С каждой минутой он отдыхал, словно набирал силы, затем начал медленно проникать своим телом в меня, сперва неуверенно, но так сильно, что я чуть не вскрикнула. "Сексуальные рассказы" Стефана читайте бесплатно.

Теперь я почувствовала твердость его проникающего движения, которое возникло прямо между моих ног.

Дыхание Питера стало более сильным, а его голос наполнен возбуждением, когда он спросил:

— Чувствуешь ли ты хотя бы немного привязанность ко мне, моя сладкая? Желаешь ли ты сделать меня очень-очень счастливым? У меня не оставалось выбора, и я ответила:

— Да, я испытываю любовь к тебе. Делай со мной все, что захочешь. Я полностью твоя.

— Мой дорогой, мне так стыдно... я... я... о!... позже я скажу тебе... сейчас я так счастлив... я так люблю тебя!

Когда он прошептал эти слова, которые звучали для меня настолько приятно, его горячая и податливая часть нервно двигалась вверх-вниз между широко разведенными бедрами, пока наконец не коснулась самого интимного места. Как будто проверив его на вкус, эта приятная часть спокойно и уверенно вошла в меня. Он сделал это легко, все было хорошо подготовлено; искусные ласки Питера, его нежность погрузили меня в такое состояние, что другого быть не могло. Я полностью растворилась в его любви.

Руки Питера скользнули под моим телом и крепко сжали мои ягодицы. Он держал меня крепкими руками, пока стрела его страсти глубоко проникала в меня. И когда он медленно двигался вверх-вниз с точными и аккуратными движениями, которые, хоть и не привели меня к оргазму, но заставляли дрожать от электрических импульсов, я осознала, что такое наслаждение. Его сильное "копье" пронзало меня словно стрела Амура. И когда Питер выходил из меня, я ощущала трепет в ожидании его возвращения. Боялась, что он уйдет навсегда, а не чтобы подготовиться к следующему прыжку...

Это захватывающее событие запечатлелось в моей памяти и останется там навсегда. В спокойном и постепенном ритме, величественном шествии его королевского скипетра было что-то уверенное, сильное - можно сказать, Питер завладел мной целиком. Я восхищалась и страдала, никогда не испытывая чего-либо подобного, я хотела кричать от наслаждения.

Я гордилась тем, что доставляю Питеру наслаждение, в этом не было сомнений, потому что он стонал так же сладострастно, как и я. Он не произносил любовные слова, его стоны и мычание напоминали зов большого истосковавшегося по любви медведя и... уверяли меня, что он находится в таком же полусознательном состоянии, как и я. Каждый раз, когда его сильный инструмент (у меня создалось четкое представление, что как только он проник в меня, он стал больше и тверже) глубоко погружался в конвульсивно сжимающуюся щель, Питер сладострастно стонал, и я спешила ему на помощь.

Хотя эти сильные толчки следовали один за другим, каждый вызывал приятную дрожь во всем теле. Это был апогей непревзойденного наслаждения. Не может быть, чтобы на земле существовало что-то более захватывающее и незабываемое, чем то, как любил меня Питер.

Его глаза сверкали надо мной, как звезды, и их небесное сияние показывало мне, что он так же счастлив, как и я.

- О, любимая, выдержишь ли ты - я прошу тебя своим знаком любви... я умру на тебе... позволь мне умереть в твоих объятиях...

Его нежные слова подтверждались сильными толчками, которые трясли мое тело. Он мог изнывать меня, ходить по мне - я считала это высшим наслаждением. Этому мужчине я была больше чем жена - он был Богом и хозяином моего тела, потому что завладел моей душой...

— Дорогой... моя единственная настоящая любовь... ты тоже чувствуешь к нам привязанность? (Его сильное, твердое, словно молот, тело постоянно сталкивалось со мной). Ты доставляешь мне... истинное удовольствие... я... никогда... не смог бы... жить... без тебя!

— Мой дорогой Питер... ты моя единственная страсть... и я хочу быть рядом с тобой навсегда... просто покажи мне путь своим пальцем... и я сразу брошусь к тебе на шею!

— О, моя огонь! Я вне себя от радости... Заметила ли ты, что я от тебя горю? Мои силы удваиваются... я больше не могу сдержаться! — Я почувствовала, как его сильный член глубоко проник в меня. Внезапно меня пронзила пульсирующая волна, такая горячая, что боялась, что она меня обжжет. В этот же момент я также достигла оргазма. Всё закончилось. Изможденные, мы упали на подушки.

Позднее, когда мы отдохнули, наши глаза снова встретились. Наши поцелуи были более страстными и чистыми, чем прежде, так как нас не отвлекали ни возбуждение, ни другие иллюзии. Казалось, что мы состоим только из губ, ищущих друг друга и пьющих мед из наших ртов. Мы сидели, сплетаясь в объятиях, и целовались, целовались, целовались бесконечно.

Казалось, что мы хотим целоваться всегда, чтобы заполнить пространство между нами в те моменты, когда мы не вместе. Наши языки глубоко проникали в страстные открытые рты. Питер был очень красивым, особенно когда смеялся. Я щекотала его для того чтобы он смеялся громче. Некоторое время спустя мы начали играть на диване словно шаловливые дети. Я особенно раскрепостилась и вскочила на него прижав его руки к своей груди. Теперь я доминировала над беспомощным мужчиной.

Я наклонилась, чтобы поиграть с его волосами, а он неожиданно схватил мои груди. Я решила ответить ему тем же и начала "шарить" им своими грудями по его лицу — эта игра показалась мне интересной. Он лежал, тяжело дыша, потом сел и оттолкнул меня.

— А что, малышка, думаешь...

Я это выдержу, самая сладкая из всех дьяволов? Ты сводишь меня с ума. Посмотри, что ты натворила своими прекрасными грудями! — И он указал на свой поднимающийся ствол.

Боже, как взвился он вверх! Я была очарована и не могла не коснуться его. Тут же по его телу пробежала дрожь, и он обхватил меня руками.

— Я не могу вытерпеть, когда ты его трогаешь. Я больше не могу играть в эту игру, я слишком возбужден, дай я войду в тебя. Иначе умру!

Я легла ему на грудь. Одной рукой он крепко обнял меня, а другой пытался протолкнуть свой ствол за моей спиной. Я ему помогала, извиваясь всем телом и пытаясь влепиться на его дырочку. Наконец ему удалось войти в мое тело. Должна признаться, я помогала ему руками. Мой страх, что Питер выскользнет или не найдет мою щель, был очень... велик. А стыд? Я этого не чувствовала, мы стали слишком близкими.

Теперь мой возлюбленный снова начал проникать в меня. И после первых толчков у меня было такое впечатление, будто он проникает в меня глубже, чем в первый раз.

Любой другой мужчина замучил бы меня до смерти, но я знала, что энергия и сила Питера были его проявлением любви ко мне, и его почти животная страсть доказывала, что я, точнее перлести моего тела доходили его плоть до совершенства. Это была чистая страсть, жарище в этом мужчине полностью овладел им.

Его сильные удары оживили мертвую страсть, и владея мной полным чувством блаженства заставил забыть все. Я стала предметом этого наслаждения, и только одна проклятая мысль бродила в моем уме: Питер обладает мной с безудержной страстью, на которую способен только мужчина, поглощенный до предела. Эта сладкая мысль выталкивала из меня восторженные возгласы и страстные признания. Восторгаясь всем этим, я кричала:

— Ой, ты просто чудо... какие прекрасные толчки... давай чуть побыстрее... Да! Вот так! Любимый, е... меня креп-че!... твой х... вкусный... я умираю в твоих объятиях... хочу всегда такого наслаждаться... всегда меня так е... теперь я знаю, что такое хорошая е... !

Я несли все, что приходило в голову, потому что чувствовала, знала: Питер имеет меня, как никто и никогда ни одну женщину. Я была одержима желанием: чтобы у него хватило сил довести до конца наш бесконечный любовный поединок. Мысль о том, что нечеловеческая сила этих мощных толчков уменьшится или иссякнет, были просто невыносимы.

Мои дикие вопли придавали Питеру еще больше счастья, и при каждом произнесенном мной грязном слове его удары становились все сильнее. Судя по тому, как он хрустел зубами и дрожал, мои изъявления делали его тоже одержимым. И он тоже перестал стесняться в высокопарных словах:

— О, любимая, ты действительно считаешь, что я тебя могу е... как ты хочешь? Путь мой х... идет в два раза больше и толще... ты этого хочешь? Ты хочешь х... размером •••

с рукой... одного мужчины это мало... но я хочу пригвоздить тебя... это головокружительно!... как вкусно!... у тебя фантастическая ж... ты моя сладкая! Единственная!

Все супруги отдались друг другу без ограничений, погружаясь в наслаждение и не стесняясь своих желаний. Они осознавали, что это полная преданность сладострастным инстинктам, что это превышение границ приличия. Сами они придавали большое значение своему удовольствию.

Я использовала самые грубые выражения, которые мне приходили в голову, не зная, откуда я их черпала. Обычная проститутка даже не решалась употреблять такие слова, но для нас они стали привычными их подачей:

— Да, е... е..., е... меня всей своей силой... крепче-быстрее... я хочу ощущать твой ч.., пустить он меня всю разорвет... а-а-а! Вот так!... ты е... как бык... ты знаешь, как это делать со мной... мой муж - глупая собака... он не может е... меня, как ты... ненавижу этого ублюдка... любимый! Е..., е..., е..., меня... никогда меня не простай... сильнее! Толкай его глубже! Ты что, устал? Давай, давай, е..., меня крепче, быстрее, глубже... ой, я кончаю, а-а-а! Читай рассказы на cefan точка ru.

Я почувствовала, что теряю сознание. Казалось, все вокруг плывет, мои руки и ноги как чужие, в горле все перекосилось. У меня едва хватило сил попросить стакан воды. Потом на меня опустился тяжелый туман-Питер, мужчина, которого я полюбила до самозабвения. Он был единственной настоящей любовью во всей моей жизни. Я об этом никогда не жалела и он был лучшим солнцем в моей жизни. Я была искренне благодарна своему мужу за то, что он свел меня с Питером.

Если бы я могла предвидеть, что мне предстояло перенести в Ист-Индии, я никогда бы не последовала за мужем, когда его перевели на этот таинственный остров. Начальство больше не могло терпеть его поведение и его поставили перед выбором: либо увольнение с пособием, либо служба в гарнизоне в особо опасной и нездоровой колонии. Как я уже сказала, если бы я знала, что меня ждет, я бы совершила самоубийство. И, конечно же, я не знала, что навеки потеряю своего возлюбленного.

Когда перед отъездом у нас было особенно нежное свидание, Питер сказал мне: «Я поеду за твоей. Но сначала мне нужно привести в порядок дела в Голландии». Через три месяца его уже не стало: он упал с лошади и разбился насмерть.

С его смертью я потеряла все, что давало мне силы терпеть брак с Маклеодом. Питер был самым идеальным любовником для любой женщины, и именно он подсказал мне идею стать танцовщицей.

Вначале он попросил меня пройтись по комнате лишь голой, лишь — а это его особенно возбуждало — в задранной к талии юбке. Я была рада исполнить его желание.

— Твои ножки танцовщицы преследуют меня день и ночь, часто говорил он мне и не успокаивался, пока, наконец, не получил у меня разрешение запечатлеть их на картине. Для этой цели он пригласил в наш город известного парижского художника-скульптора с большими хрониками для себя... «Мне нужен этот портрет, — однажды сказал он. — Я всегда хочу видеть твои ножки перед собой». Ему сделали много изображений моих ног, одно из них в натуральную величину. В верхней части картины были изображены моя нижняя юбка и шелковая рюшка, которые я приподняла руками; тонкие кружева трюсов выглядывали из-под моей юбки. Художник изобразил мои ноги в красивых черных чулках с вышивкой, которые плотно охватывали икры и тонкие лодыжки. Поза, которую я приняла перед художником, очень меня смущала. В конце концов, он был мне совершенно чужим. Поза была довольно вызывающей: я стояла, как настоящая танцовщица, поднимаясь высоко подбросить ногу в канкане. Питеру никогда не надоедало любоваться этой картиной. Иногда я просто завидовала своему возлюбленному к ней и пыталась отвлечь его внимание от нарисованной Маргареты. Я становилась перед ней, поднимала юбку, потом-потом случалось то, чего я хотела... Живая плоть пропадала. Гугли "Стефан рассказы" и читай бесплатно.

Какие счастливые были те дни!

Мой любимый Петер позаботился также и о том, чтобы я тайно посещала занятия танцами. И поскольку у него был тонкий художественный вкус, он сам рисовал мне костюмы-мы, чтобы они точно соответствовали моей экзотической внешности. "Ты типичная принцесса", говорил он мне. - Я заказываю церемониальное платье на Яве, настоящее священное ритуальное платье с драгоценными камнями". Так он меня ласкал.

Петер всегда называл меня Яли, своей маленькой индийской девочкой, и давал мне книги, открывавшие секреты этой чудесной, загадочной страны. Петер вернул меня к жизни. Я была поистине его созданием, и он предвидел все, что делала я после его смерти.

Примечание к главам 4, 5 и 6 Мата Хари не упоминает, что в январе 1897 года у неё родился сын Норман Йон. Во время службы мужа в Ист-Индии у неё родилась дочь.

Там её малолетний сын умер при таинственных обстоятельствах - предполагается, что он был отравлен туземной служанкой, которая таким образом отомстила хозявам за какую-то обиду.

Жизнь молодой женщины в экзотической стране по-прежнему была тяжелой, много ей пришлось перетерпеть от садиста-мужа, который к тому же завёл себе любовницу.

Тем не менее после возвращения в Голландию они продолжали супружескую жизнь. Но однажды Маклеод исчез, забрав с собой дочь. Умная горем мать долго её искала. По решению суда дочь была передана под опеку матери, а муж должен был платить ей алименты. В 1906 году они были официально разведены. От бывшего мужа ей так и не удалось добиться выплаты алиментов. Молодой женщине пришлось испытать немало лишений, пока Париж не заговорил о новой звезде - исполнительнице восточных танцев Мата Хари.