Астрид Кейн. Глава 18

Вошел в комнату Ральф Кейн с некоторой неуверенностью и огляделся, обнаружив на лице своей дочери глаза, которые впервые увидели мир.

- Папа, закрой дверь и запри ее! Ты хотел со мной о чем-то спросить, верно?

- Я... я не понимаю... что... что... что случилось, Астрид. Ты так изменилась, а я просто не заметил этого...

- Замолчи! Подойди ко мне! Ближе! Смотри - этот шарф, который я ношу с собой, - это не просто игрушка. Это тот предмет, которым я буду оживлять тебя по ягодицам, если захочешь. Нет нужды отвечать на какие-либо вопросы или задавать их. Сними шарф и положи его на пол. Быстро, сейчас же!

- Моя дорогая, если бы ты только объяснилась... - произнес ее отец с трепещущим голосом. Несмотря ни на что, он чувствовал в себе сильное возбуждение при виде поднимающихся и опускающихся грудей и куртек с худенькими плечами, подобными которым он не видел уже давно, с тех прекрасных дней владычества своей тетушки. Его шарф упал, он попытался было поднять его с пола, но замер под пристальным взглядом Астрид. Читайте рассказы на стефан точка ру.

- Это я должна объяснить?!! - спросила она, насмешливо скривив губы, хотя внутри нее и чресла и живот дрожали от предвкушения удовольствия. - Ты, который готов был просить своих дочерей и оставить их без наследства, не заслуживаешь никаких объяснений! Отныне тебе остается только повиноваться,- взорвалась Астрид, ее глаза сверкнули так, что он лишь опустил голову на плечи. Его ноги начали слегка дрожать, он начал ощущать черезмерную эрекцию своего пениса, настолько явно проявляющуюся сквозь ткань боксеров, что они больше не могли ее скрыть. Сквозь тонкую ткань пениса девушки он мог видеть, как выпячиваются ее твердые члены и ярко просвечивают красноватые ореолы, которые их окружают. Его колени ослабли, а во рту пересохло.

— Я не знаю... не знаю... что... что сказать, моя дорогая, — пробормотал он, заикаясь.

— И хорошо, что ты этого не делаешь, отец. Твое поведение было предусмотрительным во всех отношениях. Чувство безразличия и отсутствия цели омрачает весь наш дом, поэтому я предлагаю разогнать эти тучи. Отныне и впредь в доме будет править я! Мои приказы станут твоими желаниями, какими бы они ни были, пусть даже невысказанными. Ты не будешь искать ничего, чего я не могла бы уже предложить — но все же ни жестокость, ни презрение не входят в мои намерения. Теперь нужно только понять, что ты полностью подчиняешься моей власти, и все пойдет хорошо. На колени, сэр!

При этих словах ее отец со стоном упал на колени, его ноздри начали подергиваться, когда он уловил тончайший запах ароматов, исходивших от ее тела. Улыбнувшись про себя, Астрид медленно развязала поясок пеньюара и позволила одеянию упасть на пол позади нее, где оно легло тончайшей темной пеной. Нерешительно подняв голову, он с изяществом выставился на гордые, ошеломленные выпуклости ее грудей и возбуждающие намеки на эротический восторг, которые предлагали ее панталоны.

— •••

Разрешаю тебе поцеловать мои щедра, — отстраненно пробормотала Астрид, приближаясь к нему всем телом, и вновь решительно раздвигая свои длинные стройные ножки.

— О, моя дорогая... моя дорогая! — простонал её отец. Протянув дрожащие руки вверх, он попытался обхватить её щедра, но за этот жест получил резкий шлепок ремешками по спине.

— Нет! Ты не должен прикасаться, отец! Приложись грубостью, но только один раз, и то только в знак уважения к коже моих щедер, а затем замри в вертикальном положении! Я вижу, твой член хорошо поднят напряжен, но я позволила тебя не для того, чтобы успокоить его. Вот так! Хорошо. Я прекрасно вижу, куда устремлен твой взгляд, именно для этого я и оставила свои панталоны. Поднимись! Стой спокойно!!!

Окончив встать на ноги и почувствовав головокружение от прикосновения своих рук к гладкой шерсти дочери, Ральф Кейн смотрел на свою дочь с таким восхищением, которое едва мог сдерживать. И все же Астрид уже хорошо изучила его. Его возбуждение произошло тогда, когда он вторгся к ним в момент парки ею Патрисии. Если бы он захотел, - и если бы она действительно оказалась слаба, - он мог бы уже тогда взять все под свой контроль. Было много мужчин, которые именно так и поступили бы, но Астрид в глубине души знала, что в конце концов их тоже может усмирить опытная и знающая женщина, которая не стесняется пойти по своему истинному пути. Наблюдая, как он легко покачивается на ногах, она поджала губы и кошачьим движением обошла его, презрительно шлепнув его хлыстом по ягодицам так, что он застонал и вздрогнул.

- Я... я... умоляю тебя, Астрид, дорогая!

- Не сомневаюсь в этом, отец. В твоем собственном доме есть свои сокровища, не так ли? Но увы, ты опоздал с их открытием. Будешь своевольничать, - и ты ничего не получишь, потому что и Патрисия и Джемайма так же крепко находятся под моим контролем, как и ты. Разве ты этого не хочешь? Говори правду!

- Да! Да, Астрид!

- Наконец-то ты полностью признался, но я не намерена в знак этого снимать свои панталоны, - как ты, возможно, желаешь. Я не хочу унижать тебя, папа. Теперь следуют доступны определенные удовольствия, но только связанные с твоим послушанием. Снимай свою одежду сейчас и не медли! Я хочу увидеть тот возбужденный орган, который ты, очевидно, намеревался нам показать.

— Астрид, ты обнажаешь меня!

— Я совсем не подвергаю тебя поруганию, мой дорогой отец, я лишь возбуждаю тебя. Давай не будем жонглировать словами. Покажи мне свой член и ядро сие же минуты, или я выпорю тебя по-настоящему. Снимай брюки!

Рот дрогнул от изумления, а щеки вспыхнули, — её отец поспешил повиноваться, не преминув заметить, насколько сообразительно его властная дочь двигала бедрами, когда он демонстрировал свое. Его руки, влажные от пота, дрожали, когда он, наконец, снял с себя штаны и предстал перед ней полностью обнаженный, с гордо вздыбленным пенисом внизу живота.

Позволив своим глазам горячо ответить на его пылкий взгляд, Астрид предостерегающе прижала рукоятку хлыста к его ягодицам и взвесила его налитые яйца в своей ладони, пускай и не вызвав коснуться его члена, дрожавшего от сильного и нетерпеливого желания ее ласки.

Его размеры и твердость порадовали ее, несмотря на то, что он был весь в прожилках и едва заметно покрыт. И вновь ее бедра чувственно задвигались, заставляя руки отца сжаться в жалком желании. И все же, живо припомнив, как вела себя в подобных случаях его тетя и как она с ним обращалась, он остался неподвижен.

Чувственные, едва заметные, движения Астрид были вызваны, однако, не эротическим желанием, а тем фактом, что ей все больше и больше хотелось облегчиться. Поэтому в ней поселилось напряжение, исполненное мочевого пузыря доставляло ей особое чувственное удовольствие, подобное тому, которое она испытала до его появления.

Повернувшись и намеренно делая каждый шаг так, чтобы ее обтянутые шелком ягодицы начито сладострастно вздымались и опускались, она подошла к окну и долго смотрела в него, казалось бы, в задумчивом настроении. С каждой секундой в ней поселилось напряжение желания, но она выдерживала его. С каждой секундой ее неподвижный ожидающий отец чуть покачивался на ногах, чувствуя себя одновременно глупым, похотливым и униженным, — именно так, как часто просила его душа.

После этого девушка, очаровательная, великолепная, начала двигаться как греческая богиня и снова позволила ему насладиться размеренными покачиваниями своих грудей и чувственной привлекательностью своих бедер и ног. Ей понравилось то, что он каким-то непостижимым образом смог сохранить молчание. Это было хорошим предзнаменованием.

— Ложись на кровать, сомкни ноги вместе, руки по швам, — приказала она самым резким тоном, который не допускал отказа.

Возможно, в тот момент Ральф Кейн подумал, что несча действительно его благоволят — все произошло на самом деле, как он тайно желал, хотя и не сразу в той манере, в которой двигались его похотливые мысли. Не успел он устроиться в самом центре кровати, как Астрид вскочила и подойдя поближе к нему, встала над ним.

После раздвинув ноги над его головой и повернувшись лицом к его ногам, она вылесла упругие половинки своей оштукатуренной шелком попки прямо ему на лицо, вызывая с его стороны ворчание и стон, когда он тщетно пытался втянуть воздух. Смесь ароматов, которые сейчас атаковали его ноздри, была поистине жгучей. Дыхание Астрид смешивалось с мускусным запахом, исходившим от ее жаркой промежности, в то время как между ее раздвинутыми ягодицами его ноздри слегка щекотали другой запах.

Когда раздались его стоны, Астрид начала не двигаться, а лишь устроилась подольше, так что его нос уткнулся в шелк между ее полумесяцами. Ее бедра чуть шевельнулись, но не настолько, чтобы она сдвинулась с места. Щекочущий жар в ее лона теперь поистине настоял и она знала, что больше не может сдерживать зов природы.

Слыша, как его дыхание усилилось, она приподнялась всего на полдюйма, чтобы позволить ему вздохнуть, а затем величественно опустилась еще раз. Момент был близок, и она обнадеживала себя - одновременно горячо желая этого - что ее отец полностью заслужил то, что он вот-вот получит.

Медленно подняв руки, она обхватила ладонями свои груди, лаская и целуя эти выпуклости, шелковистые, тяжелые шарики, как это делал опытный любовник, щекоча и пощипывая пальцами свои возбужденные торчащие соски. Приглашенные вздохи, которые доносились из-под нее, она проигнорировала и только крепче сжала колени у его плеч.

"Джулия!"

Имя прозвучало благозвучно, как приветствие и дань уважения той, кто обратил ее в свою веру и полностью раскрыл ее чувственную женственность. Поверхность ее живота покрылась легчайшей пушинкой, ноздри расширились, а нижние щеки так напряглись, что придавили кончик носа ее отца. Рассказы на сефан точка ру.

Сэр Ральф Кейн, раскрытый, лежащий под охватывающей темнотой ее попки и с изумно пульсирующим членом под ее затуманенным взглядом, начал почувствовать, как легкая струйка прошла сквозь шелк ее трусиков и проникла в его рот. Слыша его фырканье, Астрид ангельски улыбнулась.

Вид его подрагивающего члена с наивысшей от возбуждения головкой более не интересовало ее, но оставался запечатленным смутным далеким образом в глубинах ее сознания. Она начала влажеть, и жаждущее наслаждение от попыток контролировать это возбуждение трепетало ее чувства. Ее выпуклая попка задвигалась, извиваясь и потирая его нос, рот и щеки.

В зеркале туалетного столика, стоявшего в конце кровати, Астрид могла видеть только верхнюю половину своей фигуры, но этого было достаточно. Прежде всего, она могла видеть свои естественные прекрасные, сияющие черты лица и розово-коричневые твердые волосы, выпирающие сквозь ее тонкие изящные пальцы.

Этот момент наступил - момент полного подчинения самцу победившей его самке.

- Шшшш! - зашипел под ней потерянный мужчина. Брызгая и сверкая, ее золотой дождь заливал его лицо, наполняя ноздри и рот едкой сладостью, обжигавшей кожу. И если бы не его естественные задыхающиеся звуки, он, возможно, услышал бы слегка довольное мурлыканье своей дочери, когда она до конца освободилась, полностью замочив свои штаны так же, как и лицо своего родителя.

- Охххх! - радостно вздрогнула она про себя и в последний раз пошевелила своей влажной упругой попкой, прежде чем изящно приподнять задра и встать с кровати с грациозностью сытой и довольной кошки. Тыкаясь вслепую, втягивая в себя воздух и золотое вознаграждение, которым она одарила его, сэр Ральф повернулся, а затем попытался приподняться. Его ладони беспомощно скользили по полностью мокрому лицу.

- Лежать! Я не разрешала тебе вставать! - рявкнула Астрид. Ей хотелось сейчас закончить и трепыхаться в оргазме, но она совершенно не соображала, как доставлять ему удовольствие на виду. Сняв промокшие штанишки и совершенно не обращая внимания на его присутствие, она тщательно оттерлась полотенцем, держа его между ног, прикрыла себя, а затем повернулась к нему.

— Иди, отец! — холодно произнесла она, наблюдая при этом, как яростно стоял его член.

— О, Боже! О, Боже! Астрид! Я сделаю все, что угодно! — воскликнул он, скатываясь с кровати и бросаясь к ее ногам, покрывая поцелуями ее полусапожки.

— Возьми себя в руки, отец, — ответила отстраненно дочь, хотя прикосновение его губ сквозь тонкую кожу ее обуви заставило ее пальцы приятно поджаться. Было бы неплохо, если бы он поцеловал ее пальцы, решила она, но такое маленькое удовольствие может пока ожидать.

— Астрид! Если бы ты только...

— Только что? — спросила она таким тоном, которым можно было бы резать лед. Она хорошо знала, что он не осмелится ответить ей прямо. Без сомнения, он хотел спросить и следовательно заявить прямо о своем желании, но девушка знала, что лучше не предлагать ему даже это отдаленное удовлетворение. — Иди! Ты достаточно унижен и посрамлен. Быстро одевайся, я хочу умыться, — коротко добавила она. Устав ногой от его рта, она повернулась и смело продемонстрировала ему свою задницу, свои полные и сочные половинки там, где они соединялись, оразя глубокую, таинственную, но такую возбуждающую расщелину.

— Астрид! О, Астрид! Я же все отдал! — взмолился он, стоя на коленях позади нее.

Находясь всего в футе от него и оставаясь совершенно неподвижной, Астрид позволила себе мимолетно улыбнуться, — улыбка, которую он не мог видеть.

— Да? Отдал все, отец? О да, ты отдашь абсолютно все! — Ее задница задрожала и напряглась, когда она заговорила. — Отныне я больше не буду повторять тебе что-либо дважды. То, что я прощаю тебя в этот единственный раз, ты можешь считать своей неслыханной удачей. Что я тебе сказала сделать?

— Покинуть эту комнату... но я всегда хотел... Ох, как же я могу выразить свои мысли? Я не знаю тебя, и все же сейчас я знаю тебя лучше, чем кого-либо другого! Позволь мне быть скромным в твоем присутствии, моя дорогая...

— Позволить??? Да я приказываю тебе, глупец! У тебя прекрасный отец, и он будет пущен в ход. Убирайся сейчас же, иначе я вызову Крисси!

— О, я верю, что ты это сделаешь! Окажи мне только милость, позволь мне одеться самому.

— И чем скорее, тем лучше, отец,— сдержанно ответила Астрид.

Шагнув вперед, она села за свой туалетный столик и начала расчесывать волосы. Движения ее рук заставляли ее грудь возбуждающе качаться. Он не мог не видеть их соблазнительных движений, когда пытался одеться, что оказалось еще труднее из-за непослушного, недовлетворенного, торчания члена. Затем повернувшись на своем каблуке, и поставившись, чтобы та вожделенная сокровищница между ее ног была скрыта от его взгляда, Астрид презрительно посмотрела на него.

— Иди в свою комнату, а потом прими ванну, отец. Ты выглядишь совершенно отвратительно.

— Да, моя дорогая. Просьба тебя, если ты только сочтешь нужным позвать меня еще раз...

— Я могу не призывать тебя несколько дней. Помни о своем поведении, папа. Те удовольствия, которые ты получишь — о которых я думаю я,— не будут иметь саркастического характера. Ты здесь для того, чтобы служить. И чем скорее ты смиришься с этой идеей, тем для тебя будет лучше. Если бы я сейчас позвала Патрисию и разделала ее, что бы ты сделал? Отвечай скорее!

— H... н... ничего, моя милая,...

кроме как только согласно твоему приказу...

— Прекрасно! Похоже, ты осознал то, что я тебе говорила — по крайней мере, частично. У нее великолепные формы, верно? И достаточно аппетитная задница! Однако ты не будешь останавливаться только на подобных мыслях, а сосредоточишься на серьезности моего отношения к тебе, так как в любой момент я могла бы считать твое поведение неподходящим. Кроме того, все домашние дела отныне полностью в моих руках. Это понятно?

— Да, любовь моя, без сомнения! В самом деле!

— Хорошо. Можешь считать, что тебе повезло, что все изменилось. Дни нашей скучной жизни закончились. Что ты думаешь о Крисси? Разве она не привлекательная девушка?

— А? Что? Крисси? А, да! Да, конечно!

Повернувшись ещё раз таким образом, чтобы её отец мог явно, но очень мимолетно увидеть её нежнейшую часть, Астрид снова обратилась к своему собственному отражению. Рассказы на стефан точка ру.

— Я приведу её к тебе сегодня вечером, отец. Ты порадовал меня больше, чем думаешь сам, хотя сидишь об этом не как о высшей награде, а как о простом поощрении, которое я в любом случае могла отозвать по своей собственной прихоти. Это ты подведешь к ней, а не она придет к тебе. А теперь иди, — повторила Астрид ещё раз, её тон вновь стал таким резким, что через мгновение хлопнула дверь, и она вновь осталась одна. Поднявшись и опять накинув халат, она позвала Крисси.

— Пусть ко мне придет Джон!

— Да, мисс, немедленно!

Не успела горничная исчезнуть, как перед новой хозяйкой поместья робко появилась Патрисия, застенчиво постучав в дверь первой. Её щеки окрасились румянцем, а губы приоткрылись.

— Наш уважаемый отец полностью промок! Что здесь произошло? Он лишь мельком взглянул на меня, а потом исчез в своей комнате, — воскликнула девушка.

Астрид вздохнула.

— Не нужно тебе, Патрисия, задавать вопросы. О том, что случилось, я сообщу тебе, когда у меня будет настроение. Например, папа облился водой и больше его не увидят до обеда. Приготовь мне ванну, дорогая — позже я собираюсь выйти из дома.

— Куда, Астрид? Можно мне пойти с тобой? — поинтересовалась юная леди, снова подумав о том, что ей говорили не задавать вопросы.

— Нет, нельзя. Однако ты можешь развлечься в мое отсутствие, предоставив немного дополнительного образования нашей уважаемой Джемайме. Милое дитя просто жаждет получить новый опыт, но прежде чем она его получит, ее нужно еще немного обучить, — как и тебя, Патрисия...

— Но... но я не знаю, что делать. Я не желаю ее наказывать...

— Ну конечно, нет. Почему ты должна желать этого? — холодно спросила Астрид.

За дверью раздался стук, заставивший ее раздраженно вскинуть голову от того, что кто-то посмел помешать ее беседе. — Минутку, Джон! — крикнула она и снова обратила свое внимание на свою сестру. — Сегодня вечером, Патрисия, после того как я вернусь, мы немного повеселимся, каким бы поздним не был час. Крисси должна получить в свою влажную киску достойный, толстый член. Это принесет ей огромную пользу. Я могла попросить •••

тебя поинтересоваться об этом.

— О! Но кто же..? То есть, я имею в виду... Oooo!

— Ну право слово, дорогая, ты говоришь точно как наш папа. А если бы я поручила это тебе?

— Я... я... не знаю!

— Скоро ты все узнаешь, дорогая, и, возможно, в этом деле повезет. Завеса скромности, ограничивающая тебя внутри и снаружи, снята еще не полностью. Когда это произойдет, я верю, что ты станешь такой же нежной девушкой, как и любая другая. Тебе нравится, когда тебя называют девушкой? — весело рассмеялась Астрид и поцеловала свою чересчур серьезную сестру в щеку. При этих словах Патриция попыталась взять себя в руки, потому что сейчас ей больше всего хотелось быть такой же, как ее сестра.

— Да, я бы хотела сделать это снова,— смело заявила она. Гугли "Стефан рассказы" и читай бесплатно.

Услышав это, Астрид снова рассмеялась и покрепче заплела волосы сестры.

— Тогда это только к лучшему, хотя, думаю, мне все равно придется тебя связать. Папа очень хочет принести свой член в твое нежное гнездышко.

— О! — покраснев, воскликнула Патриция и вышла из комнаты, совершенно забыв о своих попытках стать соучастницей и чуть не свить стоявшего у двери лакея.

Глаза Джона, вызванные затем внутрь, жадно пили это эротическое зрелище, которое представляла его легко одетая госпожа. Но он уже знал, что даже в этом случае лучше ничего не делать, кроме как смиренно стоять и ждать.

— Ты знаешь, как открывать окна, Джон?

— Ээээ, мисс. Чтобы залезть внутрь, вы это имеете в виду? Ручаюсь, что знаю. Для этого нужно всего лишь тонкое лезвие ножа и немного осторожности, а потом...

— Достаточно, Джон. Возьмите нож, а лучше два, на случай если один из них сломается. Ужин будет подан сегодня вечером на час раньше. Передай это кухарке.

— Да, друг, но что мне делать с ножом?

— Принеси его с собой, идиот. После ужина мы с тобой отправимся куда-нибудь!