Разговоры. Из книги Пример разговора секса по телефону Часть 13

Я находился в своем уютном карном стуле в "Короне и якоре", спокойно проводя время со своим пивом и ожидая, когда Кэролайн присоединится ко мне на наше еженедельное свидание. После нее вечером начало быть беспокойным, так что я наслаждался взаимодействием с моим любимым золотым напитком, когда кто-то стал раздражать меня, сидя рядом.

— Ньюкаслский темный эль, пожалуйста, Сью! — крикнул он.

Я безмятежно замерзла, понимая, что это будет неприятно. Я поиграла с телефоном, положила его на стойку и сделала три медленных глотка, просто наслаждаясь вкусом и небольшим резким шипением в горле перед тем как что-то сказать.

— Джефф, ну ты и мудак.

Боковым зрением я видела, как его глаза упали на стойку бара, наполовину наполненную густой жидкостью, которую он всегда предпочитал.

— Это справедливо, Марко,— тихо сказал он.— Думаю, что да.

Я повернулась к своему лучшему другу, так злобно на него, что мне захотелось схватить его за горло и придушить этого глупого ублюдка.

— О чем, черт возьми, ты думал?

Последовала долгая пауза. Потом он вздохнул.

— Я не думал. Я просто чувствовал. Это были скорее эмоции, чем поступок.

— Да? Я слышала совсем не это. Черт возьми, как ты мог?

— Как же я не мог? — ответил он.

На мгновение я потеряла дар речи, и снова мои пальцы чесались оставить отпечатки на его горле.

— Послушай,— сказал я наконец.— Я знаю, что у Мэйв есть все необходимые женские качества, и все они находятся в нужных местах, но, черт возьми, она ничто по сравнению с Карен!

— В отношении эмоционального аспекта, — проговорил он. — По крайней мере, я так думал...

— Это всего лишь вымысел, и ты это знаешь. Карен очень тебя любит явно.

— Ммм. Она любила меня, но уже давно не любит.

— Это всего лишь вымысел! Мы с Кэролайн были лучшими друзьями с вами всеми в течение последних семи лет, с наших первых дней в Университете. И не было дня с тех пор, когда вы двое не были соединены, как сиамские близнецы, ради всего святого. Только не говори мне, что она не влюблена в тебя, потому что я назову тебя грешным лжецом!

— Можешь называть меня как хочешь. Я ослаблялся, я знаю. Но она больше не любит меня.

Я отрицательно покачал головой. Я любил этого парня, как родного брата. На самом деле я любил его больше, чем родного брата, настолько мы были близки. И Карен, его жена, я любил не меньше.

Иногда встречаются люди, и вы просто привязываетесь. Вы хотите быть в их компании, вы хотите делиться с ними вещами в своей жизни, вы хотите, чтобы они делились с вами, и вы хотите проводить время вместе, делая то, что вы оба любите. Наш случай был точно таким. Две пары — четыре лучших друга.

Мы с Каролайн учились в одном классе в Эдинбургском университете. Никто из нас не был шотландцем, и все мы чувствовали себя немного не в своей тарелке в почетных старых лекционных залах и древних... лабораториях. У последнего было оборудование мирового класса, с которым мы могли работать, некоторые из которых были почти футуристическими.

Мы нервничали из-за высоких школьных стандартов, ожидаемых, нет, требуемых от студентов, и невероятного давления, с которым мы все знали, что столкнемся. Менее десяти процентов заявок было удовлетворено, и каждый из нас знал, как нам повезло, что нам предложили это место.

В первые дни нашего студенчества мы, как новички, чувствовали себя неуверенно, словно овцы в ночи, когда волки выли где-то в темноте и готовы напасть при первом признаке опасности. Или, если говорить о студентах, то плакать, жаловаться и выпивать много.

Но среди этой толпы нас четверо нашли друг друга. Сначала просто как личности, а потом как две пары: я с Кэролайн Эстерхейзеном, а Джефф Колтон с Карен Олбрайт.

Мы провели вместе три года - учились, работали и играли. Нас никогда не интересовало свингерство или что-то подобное. В каждой паре не было места для кого-то еще. Каждая из наших пар была словно древнеегипетским рельефом, высеченным из живой скалы таким образом, чтобы соответствовать друг другу настолько плотно, что нельзя было просунуть лезвие ножа между любыми из этих двух рельефов. Так мы были я и Каро, и я знал, что Джефф и Карен были так же близки.

Что это за чушь он пытался мне втолковать?

- Джефф, посмотри мне в глаза и скажи еще раз.

Он повернулся ко мне и сделал это, и я увидела правду в его глазах.

- Я не понимаю, - сказала я, чувствуя себя беспомощной. - А она... Была?..

Я просто отказывалась верить, что она его изменяла. Снова покачала головой.

- Не обращай на это внимания! Я все равно не поверю.

Он печально улыбнулся, слегка хлюпая носом.

- Нет, она мне не изменяла. Не физически.

- Я до сих пор не понимаю. Ты имеешь в виду, что она интересовалась кем-то другим?

- Я уже говорил, что дело не в сексе,- вздохнул он в ответ на мое прямое отрицание его слов.

— Нет, — возразил я. — Ты утверждал, что с твоей стороны это не было физически. Это разные вещи. Кроме того, речь шла о сексе с твоей стороны.

Партнер покачал головой. — Нет, не было. О, секс произошел. Но дело было не в этом. Мне нужно было найти то, что я потерял. То, без чего я не мог жить.

— Чувак, если ты не можешь обойтись без секса сколько... несколько месяцев?

— Он пожал плечами. — Не важно. Дело было не в сексе.

Я вышел из себя впервые с тех пор, как мы познакомились, и резко ударил рукой по стойке.

— Тогда лучше придумать действительно хорошее объяснение о том, что это было тогда, — крикнул я. — Потому что в твоих словах нет никакого смысла!

Мы оба оглянулись, ошеломленные моим вспышкой. Я понизил голос.

— И лучше поторопиться, потому что Каро скоро придет сюда, и она разорвет тебя... на куски, поверь мне. Ты разрушил наше доверие почти так же, как и доверие Карен, и, очевидно сейчас, она испытывает к тебе сильную неприязнь, приятель!

— Хорошо, я попробую объяснить, — сказал он, затем повернулся к хармеше, которая смотрела на нас немного настороженно после моего вспышки. — Джейн, еще по одной, пожалуйста.

Я подумал о соглашении о свидании на ночь между мной и Карен и о правиле не пить в данный момент, а затем понял, что она согласилась быть почти на любое изменение правил чтобы попытаться выяснить, что именно пошло не так между нашими друзьями. С тех пор как разнеслась эта ужасная новость, я думаю, она чувствовала себя более уязвимой и плачевной, чем когда-либо. Мы цеплялись друг за друга по ночам, как пара сироток каждый из которых знал, что если что-то может встать между Карен и Джеффом, то какую уверенность мы можем сохранить в наших отношениях? Истории на степан точка ру.

Принесли напитки, хотя я некоторое время воздерживался от того, чтобы обнюхаться в свой. Что бы ни случилось, Kapo не хотела, чтобы я был пьян, когда она придет с работы. И ее хорошее мнение о меня значило для меня больше, чем что-либо еще в моем мире.

У Джеффа не было таких сомнений, и половина пинты исчезла у него в горле.

— Ладно, давай я объясню.

Он оглядел паб, словно в поисках вдохновения.

— Когда я встретил Karen, мне показалось, что кто-то включил свет в моей жизни. Вы с Kapo почти сразу подружились, но с Karen для меня это была любовь с первого взгляда.

Он улыбнулся почти со стыдом.

— Я знаю, что это звучит необыденно и если бы кто-то другой признался мне в этом, я бы немедленно смутился, потому что они звучат так банально. Я, конечно же, никогда не говорил этого раньше, но это была правда. Я помню одежду, которую она носила, и ее фигуру в ней. Я помню оттенок ее губной помады и легкое прикосновение теней для век, длинные серьги, которые привлекали внимание к изящной шее, и кольца на ее длинных пальцах.

— Больше всего я помню ее глаза и то, как она смотрела на меня. Как будто я был не просто еще одним парнем, который при первой же возможности попытается залезть к ней в трусы. Как будто я стою того, чтобы быть чем-то большим. Для меня, с моим прошлым, это значило очень много.

Да, его прошлое включало родителей, которые были на грани жестокого обращения, с подпитываемыми алкоголем перепадами настроения, которые оставляли мало уверенности в себе в чрезвычайно ярком уме. Не очень хорошая шутка на самом деле. Я знал, что он был влюблен в Karen, это было очевидно для всех в лагере, не только для нас с Kapo, но я и не подозревал, что она оказала на него такое сильное влияние. Хотя, если подумать, именно любовь придала ему смелости приблизиться к ней, несмотря на его безнадежно низкое...

Самое важное.

— Когда она согласилась пожинать со мной, я почувствовал себя так, словно выиграл в лотерею, даже не купив билет. У меня в голове, казалось, просто щелкнуло, почти мгновенно. Я осознал, что могу говорить с ней о вещах, о которых никогда бы не подумал, не говоря уже о том, чтобы осуждать. Просто казалось, что она все это впитывает в себя, отфильтровывает плохое и отсылает мне только хорошее. Это было похоже на ощущение солнечного света на моем лице в самый первый раз.

— Я знаю, что какое-то время она сдерживала себя. Броде как ждала, что все это рухнет мне на голову. Но потом этого не произошло и я осознал, что отдаю ей все больше и больше себя по мере того, как наши отношения становились все крепче. С каждым днем становилось все лучше и лучше. Рассказы на Стефан точка ру.

— Мы говорили часами. Мы ходили на свидание и болтали без умолку до самого рассвета, а потом возвращались домой и общались по скайпу.

Он снова слегка улыбнулся. Отчасти с юмором, отчасти с иронией.

— Знаешь, однажды мы проговорили целых тринадцать часов. Я засек время. Праздное любопытство, наверное, но для меня это было важно, потому что она была первой девушкой, с которой мне никогда не было скучно. И мы говорили обо всем, абсолютно обо всем, черт возьми.

— Мы с тобой разговариваем. Мы разговариваем вчетвером и, черт возьми, некоторые из этих разговоров — лучшее, что я могу вспомнить, когда каждая тема в мире осознается, разбирается на части, а затем снова составляется вместе. Мы так хорошо общаемся.

— Даже тогда, когда мы с Карен были в гораздо большей гармонии. Я знаю все о ее первом домашнем животном, первом свидании, первом поцелуе, о том времени, когда она потеряла девственность, и о парне, с которым она была. И я знаю, что она чувствовала и вела себя с каждым из них. Она знает о лучших и худших временах с моими родителями, о потере сестры из-за менингита и о моих попытках отгородиться от остального мира. Мы чувствовали радость и взаимную поддержку друг друга, как только это случилось с нами. Мы знаем сильные и слабые стороны друг друга, знаем все надежды и страхи, которые живут в нас.

— Ты же знаешь, как я просил ее выйти за меня замуж. Для меня то, что у нас было, было совершенством, и я действительно не видел необходимости получать сертификат или клясться какому-то браку, в который никто из нас не верил достаточно чтобы сделать это реальным. Но я знал, что где-то в глубине души она хотела публичного признания того, что мы — пара, настоящая, живая супружеская пара, чьи жизни, тела, мысли и чувства теперь принадлежали только друг другу.

Я кивнул. Черт, мне пришлось почти подпирать его у алтаря, пока мы ждали появления Карен в дальнем конце прохода, так он был напуган.

— Я боялся, что изменение того, что у нас было, каким-то образом изменит его, то совершенство, которого мы достигли, в какой-то степени уменьшится. Что мы станем ленивыми, чтобы кормить его.

У меня были те же мысли о нас с Кареном, когда мы поженились несколько месяцев спустя, но мои родители поддерживали меня и всегда кормили меня ежедневной дозой силы своих отношений. Так что я нервничал куда меньше, чем он.

— Все изменилось, — продолжал он, сделав еще глоток пива. — На самом деле стало лучше. Я должен был продолжать поднимать планку того, что я представлял себе совершенством.

— За те четыре года, что мы женаты, мы, наверное, провели больше двадцати тысяч часов, обнимая друг друга: занимались любовью, обнимались и прижимались друг к другу на диване, обнимались и смотрели фильмы, она лежала спиной ко мне в ванне, пока мы оба читали или просто держались за руки и прижимались друг к другу на скамейке. Как будто мы хотели стать одним человеком - физически, духовно, эмоционально и ментально. Как будто все мое тело было открыто для нее все время. Отвратительный образ представить, я знаю, но это то, что я чувствовал. Это было так же разделено сверху до низу чтобы позволить ей полностью войти в меня.

Для Джеффа это было достаточно громко. Обычно он не был слишком эмоциональным. Для него это была чистая поэзия, которую он изливал.

— Как подсказка в "Звездных войнах", в которую Хан записывал Люка, чтобы загореться. — Я рассмеялся, чтобы показать ему, что просто понял его настроение.

Он, казалось, ничего не замечал, погруженный в воспоминания и мысли. Боль? Что, черт возьми, произошло?

— Она дала мне все, в чем я нуждался, и я старался быть таким для нее в ответ. Мы обсуждали вопрос о детях, и я всегда ясно давал понять, что не хочу их. Я никогда не считал себя чем-то особенным, поэтому никогда не видел необходимости помещать свои гены в шассейн. Ты знаешь, что моя сестра умерла от менингита, а мои родители - алкоголики. У меня есть наследственная предрасположенность ко второму типу диабета и двое из четырех моих бабушек и дедушек умерли от рака. Я просто не очень хорошо разбираюсь в генетике и не хотел навязывать все это кому-то другому.

— Она понимала, что я чувствую, и изначально это не было проблемой. Но потом это стало проблемой, она начала задумываться. Мы обсуждали этот вопрос все чаще и чаще, и я знаю, что она видела и понимала мою точку зрения, но мы всё время возвращались к ней. И в конце концов, больше всего на свете я хотел, чтобы она была счастлива. Вот что происходит, когда ты полностью влюблен в кого-то. Твое счастье стоит на втором месте после её. Это так просто и так сложно.

— Она перестала принимать таблетки и через два месяца забеременела.

Он сделал еще глоток.

— Марко, я не думаю, что она когда-либо была счастливее. Мы все время спорили время от времени о мелочах, но большую часть времени это был просто туман любовного счастья. Я не думаю, что кто-то из нас мог бы любить друг друга больше, не разрываясь по швам. Даже плохие моменты, когда я держал ее, пока ее рвало, или утешал ей спину и ноги, пока боль не проходила, занимались с ней любовью каждый раз, когда она чувствовала себя толстой и уродливой и нуждалась в утешении, или просто крепко держал ее, когда появлялись ночные страхи о здоровье ребенка.

— Это был не односторонний поток. Она была рядом каждый раз, когда я начинал успокаиваться о том, правильно ли мы поступили, целовала меня, обнимала, занималась со мной любовью и просто любила меня все время. Я был зависим от этой любви. Я не мог насытиться и всегда хотел все больше и больше этого удивительного чувства. Рассказы на Стефан точка ру.

— И мы всё равно будем говорить обо всем. Все, что приходило нам в голову, в этих разговорах шло на мельницу: прошлое, настоящее, будущее. Обо всем, обо всех и везде.

— Мы с Капо были в родильном зале, когда родилась Элисон, но я был с ней всю дорогу. Знаешь, она даже ни разу не выругалась на меня, хотя я слышал, что это вполне нормально для матерей, когда эквивалент шара для боулинга пытается выйти из их тела через очень маленький проход. Однако моя рука, которую она держала, приняла довольно сильный удар.

— Судя по всем страхам, в которых мы признавались друг другу, Элисон была совершенно здоровым ребенком, как ты знаешь. Я имею в виду, черт возьми, вы же крестные родители, так что должны знать.

— Вскоре после того, как мы привезли Элисон домой и окружили ее любовью, оказалось, что у нее аллергия на сон. Нет, аллергия на наш сон — Карен разлюбезничала меня и влюбилась в ребенка.

Он печально усмехнулся и покачал головой.

— Да, именно такого взгляда я и ожидал.

Я посмотрел в большое зеркало за стойкой и увидел, как нахмурилось мое лицо, когда я взглянул на него.

— Да ладно тебе! — сказал я. — Все матери любят своих детей.

— Не все, — мягко сказал он. — Моя, конечно, нет.

Он поднял руки, чтобы остановить мои протесты.

— Не пойми меня неправильно, я люблю эту маленькую девочку. Я бы принял пулю за нее. В атаке зомби я вырвался через ее мозг, чтобы отвлечь их от нее. Но я все еще люблю Карен.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его.

— Хо... — сказал я после минутной безуспешной попытки привести свои мысли в некий упорядоченный порядок.

— Ладно, подумай вот о чем. Однажды Карен влюбится в тебя. Ты — опора ее жизни. Ты ее полюсная звезда, ее защитник, ее любовник, ее лучший друг и ее проводник по жизни. — Да?

Я кивнул головой. Это было справедливое описание.

— Конечно, — ответил я. — И она для меня все это, точно так же.

— Значит, на следующий день ты не пойдешь.

— Что?

— Может быть...

Защитник, друг и возлюбленный остался, но все остальное ушло. Теперь дело за ребенком.

— Но так и должно быть, — возразил я после минутного размышления. — Как дети вообще выживут без материнской любви и...

Я замолчал, вспомнив кое-что из того, что он рассказывал о своей матери.

— А я никогда не хотел детей, — прошептал он. — Я согласился только для того, чтобы она была счастлива, это все, чего я когда-либо хотел. И я знаю, что все это заставляет меня казаться самым плохим, самым эгоистичным, самым неестественным, самым ревнивым придурком в мире. Я знаю это. Вы можете осуждать меня за то, что я так себя чувствую, я не возражаю. Вы не могли бы сделать это хуже, чем я уже сделал. Я не обижаюсь на ребенка, я люблю ее полностью. Читайте истории на стефанточка.ру.

— Возможно, потому что Карен любила меня так сильно, что я мог купаться в ней каждый день, возможно, это и делало ее еще хуже. Другие пары имеют детей и переживают трудные времена. У них также бывают бессонные ночи в течение нескольких месяцев подряд. Им также приходится иметь дело с рвотой, дерьмом и мочой, точно так же, как им приходится иметь дело со страхом при малейшей сыпи или кашле или с небольшими шрамами, которые мгновенно уходят их, даже если они оказались в стране зомби от недостатка сна.

— Однажды я превратился в мужчину, у которого было все, о чем я всегда мечтал: прекрасная, здоровая, умная жена, которая не только безоговорочно любила меня, но и сопровождала каждую мою мысль лучшей своей собственной. Она побуждала меня становиться лучше. Лучший размышлитель и лучший человек. Но на следующий день я стал скорее помехой, чем опорой. Та особенная любовь, которая была для меня дороже самого дыхания, ушла. Она отдалась кому-то другому, на кого я не мог рассчитывать, не мог сопротивляться или состязаться и даже не хотел.

— У меня было все. Один день я был человеком, полностью погруженным в абсолютную любовь моей второй половины. Она была как вторая половина головоломки, которая подходила только ко мне. Но на следующий день я просто тонул и тонул еще раз. Можешь называть меня нуждающимся в любви или ненадежным в себе, называй как хочешь. Я был зависим от ее любви и вынужден был пойти на холодную индейку. Я потерялся на ветру. Я оказался предателем.

— Я люблю свою дочь, не подумай, что я ее не люблю. Но Карен полностью увлечена ею. Элисон сейчас занимает центр ее сердца, и так будет всегда. Она подсознательно и непреднамеренно заставила меня привязаться к себе как матери. Даже эти драгоценные разговоры исчезли. Мы не говорили больше о чем-то другом, кроме нее, с тех пор, как она родилась.

Я мог только моргать, глядя на него. Конечно же, то, что он говорил, было неправильным! Я понимал его слова и чувства, но конечно же он был просто... ошибочен!

— Подожди,— проговорил я, и мой голос ясно выразил мои чувства.— Это все равно не даёт тебе права вмешиваться в отношения с Карен.

— Я всегда говорил, что секс не является главным, — произнес он. — Всё оказалось иначе. Я был зависим от наркотиков и, как худшие из них, нуждался в дозе. Мэйв работала там, она принадлежала к проектной группе. Может быть, я был глупым, эгоистичным и даже извращенным, предпочитая свою жену больше своей дочери, но глупым не был. Я знал, что она влюблена в меня уже несколько месяцев и она была очень умной и интересной собеседницей. Показалось, будто она предложила мне эту искру, этот шанс. И я позволил себе быть достаточно глупым для того чтобы схватиться за это.

Я хотел чтобы кто-то снова полюбил меня так же как любила Карен. Как будто Карен дала мне свою любовь а потом забрала обратно. Я старался любить её сильнее чтобы вернуть эту глубинную любовь а она уже имела кого-то кто полностью её любил. Прочитайте рассказы на сайте стефан точка ру.

И вот, ощущая слабость, я обратился к Мэйв. Мы пошли ужинать и разговаривали, как всегда делали с Карен. Мы оказались в её квартире и долго просто обнимались. Обнимались и говорили. Думаю, это было неизбежным развитием событий. У нас с Карен не было секса уже почти восемь месяцев. Я был слишком легкой мишенью. Это не делает это правильным; это просто произошло.

— Потом я чувствовал себя ужасно. Странно, но чувство вины было вызвано не столько самим сексом, сколько интимностью наших мыслей. Я так же разбил его, как и Карен. И когда я вернулся домой очень поздно, она мгновенно догадалась о том, что я сделал, хотя деталей не знала. Раньше я никогда не лгал ей и даже не подумывал начать тогда это делать - такое идея мне даже в голову не приходила. Я честно ответил на все её вопросы, и она выгнала меня. Она и Элисон плакали и кричали на меня, и это было ярким примером того, во что превратилось моё семейное партнерство - двое в одиночку.

— А теперь я столкнулся с дилеммой, не зная, как поступить.

Он повернулся ко мне и взглянул.

— Ты для меня незаменимый друг, а сейчас возможно и единственный, если только ты не хочешь отказаться от этой роли. Как думаешь, что мне делать?

Я задумался, прежде чем высказать свое мнение. По-моему, он должен попытаться наладить отношения с Карен и проявить искреннее раскаяние. Очевидно, это было самое разумное решение. Она всегда любила его и сейчас больше всего нуждалась в его поддержке.

Но потом я передумал. А если он прав? А если моя помощь только усугубит ситуацию и уменьшит любовь в два раза? Может быть, ему будет этого достаточно? Возможно ли вернуть все к прежнему после получения им золотой медали?

В конечном счете я пришел к компромиссу.

— Я думаю, тебе стоит поговорить с Карен и передать ей то же самое сообщение, которое ты передал мне, используя те же самые слова. Она такая же умная, как и ты, поэтому спроси ее мнение о том, что тебе следует делать. И если ты сомневаешься, что она услышит тебя, я готов сделать это за тебя. Я уверен, что смогу до нее донести своими словами.

Я был полностью уверен в своих способностях.

Он прикусил губу и медленно кивнул.

— Я очень ценю это. Но я не думаю, что она сейчас на меня обратит внимание. По-моему, она не помочилась бы на меня даже в крайне сложной ситуации. Если вы готовы помочь мне, может быть, она предложит решение, которое я сам не мог придумать. Я нахожусь в кафе "Роял" в центре города. Сейчас у нас низкий сезон и я могу позволить себе это время. Затем я присмотрюсь и приму решение в зависимости от ее предложения. Найдите через поиск "Стефан рассказы" и читайте без какой-либо регистрации.

— Ты самый надежный друг, на которого можно положиться, ты это осознаешь?

Он оплатил счет за обоих из нас, схватил мою руку и совершил то действие, которое предпринимают мужчины для сохранения некоторого расстояния между своими членами. Затем он ушел, оставив меня одного с холодными мыслями.

Через двадцать минут появилась Каро в своей объемной шубе, что придавало ей массивный вид. По общему признанию, это было из-за ее живота, но я предпочитал думать, что все дело в шубе и что фигура моей возлюбленной такая же грациозная и подвижная, как прежде.

Она нахмурилась, глядя на мое пиво до тех пор, пока я не начал рассказывать ей о Джеффе. И тогда ей стало все равно: она слушала запись на моем телефоне с алчным и почти маниакальным вниманием, качая головой и строго осведомляя меня каждый раз, когда я пытался перейти к другой теме. Затем она снова внимательно прислушивалась, пока я спокойно допивал свое пиво.

Когда она закрыла телефон, она посмотрела на меня, потянулась за моим пивом и выпила глоток, но затем нахмурилась и вернула его обратно. Она никогда не любила пиво.

— Как думаешь, как она отреагирует Карен, когда мы сыграем это для нее? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она, и на ее лице отразилось отчаяние.

— А что скажешь ты? — Я спросил. Мы любили друг друга так же сильно, как Карен и Джефф. В большинстве случаев мы были их отражением в зеркале.

Следовала долгая, долгая пауза, в то время как она смотрела на бар с глубокой задумчивостью.

— Я не знаю, — прошептала она.

И когда она посмотрела на меня и прижала руки к своему выпуклому животу, в ее глазах отражались бескрайние озера страха.