Хмурый Февраль. Часть 4. Головная боль

— Ты думаешь, Женя все-таки проводит тебя? — Осторожно спросил Артем, пожимая руку Жене на прощание.

— Спасибо, друг, но не надо. Я один сейчас хочу подумать. — ответила Женя.

— Ты только осторожно не налегай на раздумья. Ни к чему хорошему это не приведет. Сперва нужно остыть. И уже потом, с трезвой головой все и обдумывать.

— Да я понял, Диана, понял. Но только трезвой головы мне сейчас совершенно не хочется. Головняк. Нажраться хочу. — Женя покачал головой.

— Теперь тебе сейчас по-хорошему поспать надо. — продолжала гнуть свое Диана. — Утречком проснешься, а она уже и вернулась. И все снова начнется, как раньше.

— Оптимистка ты, Дианочка. Как раньше уже никогда не будет.

— Ты Жека главное ее чужие мысли не приймешь. Я тебя конечно понимаю, но постарайся держаться в руках. Гугли "Стефан рассказы" и читай больше.

Диана никак не прокомментировала слова Артема, но внимательно и несколько подозрительно взглянула на мужа, теребя в пальцах ключицу.

— Постараюсь. Но ничего не обещаю.

Женя кивнул на прощание и вылез из "Опеля".

Они провожали Женю взглядами до тех пор, пока он не скрылся за дверью подъезда.

— Нда. Что-то случилось... — задумчиво протянул Артем. — завела Лидка делов...

— Думаешь она так просто не выкрутится? — Вопросительно посмотрела на мужа Диана.

— Однозначно. Я очень сомневаюсь, что она вообще выкрутится. В такой ярости я Женьку еще не видел. Хотя я его прекрасно понимаю. За такие фортели и шею свернуть можно.

— Нда-а — испуганно вскинув взгляд на супруга протянула Диана и непроизвольно глотнув задумчиво потерла шею, оставив наконец сжатие в покое. — Можно.

В это время Женя вышел из лифта на пятом этаже и, достав из кармана ключи, открыл дверь и вошел в пустую квартиру.

Привычно сняв пальто, он сунул ноги в любимые тапочки и прошел в комнату.

Первое, что бросилось ему в глаза, это был уже немного выцветший рекламный плакат с автографом звезды. И с этого плаката свисавшего на стене ЕГО, пока еще его дома ему лихорадочно улыбалась отвратительная морда бывшей звезды поп-музыки Шуры Топтуновой. Того самого ушлепка, что только что, ходя в тапочках положил на пол...

Боль Женя не чувствовал он продолжал молотить разбитыми в кровь кулаками постены прикрывая лишь только тонким слоем раскрашенной бумаги. Он продолжал бить до тех пор пока изодранное в клочья, заляпанное его кровью портрет не слетел со стены на пол.

Несколько раз пройдясь по нему ногами Женя начал немного успокаиваться.

Но недолго. Его взгляд упал на большую напольную вазу, подаренную им на десятилетнюю годовщину Жениными родителями. Круглая дата, как никак... И Женя с размаху пробил ногой по разлетевшейся на мелкие осколки вазе.

Но этого ему показалось мало и он схватив стоявшую на полке со всевозможной сувенирной всячиной красивую рамку для фотографий, на которой были запечатлены они с Лидкой в свое время.

На фотографии они были молоды и счастливы... Они... Стояли обнимаясь на фоне залитого ярким солнцем песчаного пляжа и невероятно голубого моря.

Отдых. Солнце, пальмы и горячий песок... Они наслаждались "Южной ночью" и ели темные винограды. Казалось, он назывался "Изабелла". Лид очень любил этот неподражаемый вкус. Они смеялись и радовались жизни.

Теплые волны ласкали их разгоряченные тела, когда они лежали в полосе прибоя, наслаждаясь друг другом. А южное небо мягко укрывало их темным, шарлатанским одеялом...

Это было. Было и ушло навсегда. И больше никогда не вернется. Все в прошлом. Остается только вычеркнуть и забыть.

Женя расширил глаза, запустил рукой в угол. Раздался звон разбившегося стекла. Вычеркнуть и забыть.

Он направился к шкафу совершенно не обращая внимания, что с его разбитых рук все еще капает кровь, оставляя на полу россыпь ягодных отметин.

То, что он искал, как и следовало ожидать, было на месте.

Достав початую бутылку настоящего армянского коньяка, за качеством поставок в "Солнечную Долину" Карен всегда следил непоколебимо, лично дегустируя каждую партию. Коньяк у него и правда всегда был отличный.

Женя щедрой рукой насыпал себе изрядную порцию и выпил ее запоем. Тут же налил вторую.

Легче не стало. На душе было плохо и хмуро, так же как и раньше. Оставалась одна надежда, напиться до состояния безразличия.

Немного успокоив свою агрессию и решив ограничиться незначительными разрушениями Женя приступил к выполнению поставленной перед собой задачи.

А именно - сел хрустеть.

Вот только удавалось это достаточно слабо. От выпитого Женя дурел уже несколько часов, однако полной отключки все никак не было.

Лишь под утро ему удалось заснуть коротким, спокойным сном. Нервная перегрузка вкупе с алкоголем сделали свое черное дело.

Истинно сказать, полностью отдохнуть ему так и не удалось. Пробуждение наступило, когда за окном разгорелась уныло-серая заря, хотя назвать разгорающимся светом ту язык не поворачивался. И еще голова раскалывалась... Вот проклятство, наесться до отвращения так и не удалось, а похмелье тут же, как тут. Куда же деваться от него родимого.

С тяжким стоном Женя прошел в ванную и сунул голову под струю холодной воды.

Ведь рот, как кошки нацарапали, а в голове явно поселилось семейство дятлов-ударников. А по всему телу носились спятившие хомячки с заточенными острыми коготками.

Холодная вода помогла, но слабо. Женя полез в аптечку и извлек оттуда аспирин. Запив две таблетки извлеченным из холодильника апельсиновым соком он поплелся в комнату.

Телефон нашелся достаточно быстро. Так и есть. Отключен.

Женя включил аппарат и поморщившись от заигравшей задорной музычки проверил входящие. Ничего важного. Лидка так и не проявилась. Сука.

Первым делом он позвонил теще и договорился чтобы дети задержались у нее на все выходные. В понедельник им надо быть готовыми идти в школу. Теща особой радости не выказало но и не отказалось. Хотя для порядку и поворчала. Внуков она любила по-настоящему, без всяких оговорок и экивоков. После смерти мужа, Лидкиного отца для Тамары Викентьевны они оставались единственным светом в окне. Если Лидка всегда жаловалась на довольно строгое воспитание матери, учительницы с многолетним стажем, то внуков •••

Та явно благоприятствовала всегда позволяя им то, что никогда бы не позволила своей дочери.

Боль потихоньку начала стихать, видимо аспирин начинал действовать. Боль не исчезла совсем, она спряталась где-то в глубине черепа время от времени напоминая о себе короткими, но очень болезненными вспышками спазмов.

Второй звонок Женя сделал своему, еще институтскому другу Олежке Ракитину по прозвищу Ракита. В свое время Женя ему как-то помог в одном довольно неоднозначном и очень деликатном деле. С тех самых пор Ракита и чувствовал себя по горло жизни ему обязанным. Так что в такой малости отказать не должен был. Но... Люди меняются.

Как и думал Женя, Олег не отказал. Да и с чего бы ему не принять на несколько дней ставшего вдруг бездомным друга. В его-то хоромах.

В распоряжении достаточно успешного изменца средней руки Олега Георгиевича Ракитина имелся просторный и комфортабельный коттедж в одном из множества коттеджных поселков ближнего Подмосковья. Некоторые даже называли его этот скромный домик особняком, но Олежка из прирожденной ему скромности предпочитал довольствоваться простым словом "коттедж".

К тому же в данное время эти хоромы чуть-ли не полностью пустовали. После очередного развода Хозяин проживал на данной территории практически в гордом одиночестве, если не считать конечно приходящую пару раз в неделю домработницу. Он всесело наслаждался заслуженной тишиной и покоем, постепенно восстанавливая изрядно пошатнувшееся в житейских трясках душевное равновесие.

Попросив в большую дорожную сумку все самое необходимое, Женя вызвал такси. Он еще только не знал, что будет делать дальше, но оставаться дома просто не мог. Конечно, если до понедельника эта тварь не объявится придется вернуться, школу для детей ведь никто не отменил. Но что-то Жене подсказывало, что она скоро вернется, никуда не денется, а вот как раз оставаться с ней под одной крышей Жене не хотелось категорически. Перед глазами вновь встала картина, как она ныряет в машину...Лживая тварь. В сильной ярости Женя закрипел зубами.

Ему совсем не хотелось встречаться с ней. Боль была слишком свежей. Ему нужно немного успокоиться, и пасторальные пейзажи прибрежного тихого коттеджного поселка подойдут для этого как нельзя лучше. Конечно, было бы куда лучше уйти куда-нибудь в глушь, в Заратов... Но из ближнего Подмосковья до города добираться гораздо ближе, чем из Заратова.

Скинул СМСку Жене, что возле подъезда его уже ждет серый "Фольксваген" под командой водителя Насрулло... Они, что там издеваются что ли? Вот интересно. Как этому самому Насрулло вообще здесь с таким именем живется? Хотя какая разница. Имя водителя абсолютно точно соответствовало внутреннему состоянию самого Жени. Ощущение опасности никуда не пропало.

Спустив в унитаз окурки Женя заглянул в комнату. Удивить устроенный им давеча порядок Женя даже и не подумал. Если надо самому придется, не переломиться...

Еще раз проверив потушенность и погашенность Женя нахлобучил на плечо сумку закрыл за собой дверь.

Внизу пристраившихся крайним в неровном ряду припаркованных у очины машин его действительно ждал видавший виды Фольксваген грязновато-серого цвета. Водитель так нелагозвучным для русскоговорящего ха имени оказался парнем весьма разговорчивым и всю дорогу развлекал Женю историями из жизни родного кишлака под аккомпанемент жизнерадостных напевов зурны.

Женя его особо не слышал, но был благодарен, уже хотя бы за то, что на этой волне вряд ли начнут крутить .песеньки в исполнении основательно протюшего звездына. Вот что-то, а его поедаемые молью шлягеры слышать Женя уже не мог органически.

С пробками, этой всем известной проблемой Москвы и ближнего Подмосковья им посчастливилось, и вскоре за поворотом дороги показались аккуратненькие строения коттеджного поселка.

Осторожно прикрыв за собой дверь Лида осторожно вышагивала в коридор. Голова казалось была готова взорваться от раскалывавшей ее болью.

Спустившись на лифте в холл первого этажа она вышла на улицу и остановилась в задумчивости. Боль не давала сосредоточиться, но и так было понятно, что самой ей до дома никак не добраться. Попросить денег на дорогу у Шуры она постеснялась, а он сам конечно же не догадался. Мужчины вообще по своей природе очень недогадливы.

Лида повернула голову и сокрушенно сморщилась. Надо бы какую-нибудь таблетку от головы. Ну вот зачем пила... Да и вообще...

Надо у кого-то попросить телефон и позвонить...но кому?

По хорошему конечно же Женьке, но звонить ему после вчерашнего... Страшно. Он скорее всего злой до невозможности. Что и неудивительно после того, что она натворила. Это же надо так уйти. И ведь не пьяная была. Сначала не пьяная. Это потом уже шампанское в голову ударило.

И вот как объяснить Женьке то, что она сама себе объяснить не в состоянии. Тогда в тот самый момент когда она стояла возле открытой двери лимузина казалось, что она поступает правильно. Находясь в одном шаге от своей девичьей мечты взять и отказаться? Вот так просто?. В конце концов он же просто предложил покататься. Да, она понимала, что на самом деле далеко не просто покататься. Но это же всего лишь на ОДИН РАЗ. Всего одна ночь. Воплотить сказку и вернуться обратно в реальную жизнь... Вот только сказка оказалась далеко не волшебной. Бурр. Если бы она знала что будет дальше... Она бы никогда не села в этот проклятый лимузин. Но увы изменить прошлое невозможно. Главное чтобы Женька понял. Понял и простил. Он ведь добрый, а главное он ее любит. Значит должен простить.

Вот лучше сначала не ему позвонить. Дианка, она ей обязательно поможет.

Откликнулся на ее просьбу далеко не первый прохожий. Что делать, народ постепенно утрачивает былую неосторожность, учась не доверять как незнакомым, так и хорошо знакомым людям.. И в общем-то довольно небезосновательно. Мошенников развелось, если негде упасть. Чем дальше, тем больше доверие становится весьма дефицитным товаром.

Немолодая уставшая женщина лет пятидесяти с очень приличным хвостиком протянула Лиде старенький мобильник и сочувственно покачав головой произнесла:

— Что милочка, влипла?

— Еще как. — кивнула сморщившись от головной боли Лида.

— Ну тогда делать нечего, надо выпираться.

— Постараюсь.

Дом Дианки Лида вспомнила далеко не сразу. Головная боль не давала как следует сосредоточиться. Мысли ворочались в мозгу с неимоверным трудом. Но память все-таки не подвела. После третьего гудка Ди ответила.

Лиду она узнала не сразу. А когда узнала... Нет, кричать она не стала, просто спросила.

— Ты где?

— Я не знаю. Ди, мне помощь твоя нужна. Я осталась без денег, без телефона.... И как отсюда выбираться понятия не имею...

— Я сейчас подъеду за тобой. Адрес какой?

— Какой здесь адрес? — шепотом обратилась Лида к женщине. Та хмыкнула и назвала адрес. Лида продиктовала его Диане и отключилась. Она протянула телефон женщине и поблагодарила.

— Спасибо вам. Выручили.

— Не за что. — хмыкнув усмехнулась та. — Пить меньше надо.— потом покосилась на обручальное кольцо у Лиды на пальце и кивнув на него невесело добавила.— Теперь еще с мужем объясняться придется.

— Придется... Но я даже не представляю, как... — Лида уныло покачала головой.

Ди появилась только через час. Лида уже изнемогла. К головной боли присоединилась и жгучая сухость во рту. Невероятно хотелось пить.

Наконец к вечеру рядом с ней подкатил знакомый красный "Опель". Лида распахнула дверцу и растянулась на переднем сиденье.

— Ди, у тебя от головы что-нибудь есть? И попить.

— Для тебя всегда найдется. Радикальное средство. Французское... Гильотина называется. Быстро и безболезненно, словно отрубленная голова. Ты почему вчера ушла, мама? Ты представляешь, что там потом было?

Диана достала аптечку и извлекла оттуда замазанную упаковку анальгина. Протянув Лиде таблетки, она взяла фляжку с водой и передала ее страдающей подруге.

— Женька был очень злой? Матерился наверное?

— А ты как думаешь? — Ди смотрела, как подруга выдавливает из упаковки белый кругляш и отправляет его в рот, а затем жадно прижимается к горлышку фляжки. — После того, как чуть не попал под колеса, все руки разбила и обморожилась в ледяной луже? Каким он по-твоему должен быть? Белый и пушистый? Нет, Лидочка, он был мокрым, грязным и чрезвычайно злым.

Удовлетворенно кивнув головой и дождавшись, пока подруга, подавшись водой, наконец откашляется, Ди продолжила: — Но при этом почти не матерился... Молчал. А это куда хуже, как ты сама понимаешь. Когда злой мужчина не орет и не ругается – он думает. И когда что-то задумывает, то начинает действовать. И остановить это уже будет гораздо сложнее. Ладно, скажи мне лучше: стоило ли оно того?

Лида воскликнула от неожиданности. В двух словах она рассказала историю своих неприятных приключений ночью и закончила: "Так что можно считать, что почти ничего не было".

- Вот. Держись этого. Ничего не произошло. Он может чего-то хотел, но у него ничего не получилось. Во-первых, ты не дала ему, во-вторых, он оказался импотентом. Про то, что он пытался воспользоваться оральным сексом, нет слов. Ты просто потрясла его своей внешностью, а его тошнило от такого зрелища. А он от пьянства захрапел. Сделай его смешным и жалким. Тебе даже почти не придется лгать. Просто умолчи о каких-то деталях.

Да, а в машине ты села спереди. Он просто предложил прокатиться. И ты поверила ему. Вот такая ты дура. И здесь ты Женеке скажешь чистую правду. Дура есть. Я понимаю если бы тихонечко... Но понравился мужик. Все не без греха. Но зачем так-то?

- Ди, честно не знаю. Какое-то помутнение нашло. Когда поцеловал... все завертелось вокруг...

- Хоть целоваться умеет... Слушай, если он языком так хорошо владеет, то... Похоже, не все ты его таланты раскрыла, подруженька...

- Да, ладно уже... Меня при одной мысли о нем уже тошнит начинает. - Лида сморщилась и снова отстранилась от стола.- С Женей-то мне, что теперь делать?

- А что мы обычно делаем в таком случае? Кормить мужа постоянно, тем, что он больше всего любит. Мужчины они на еду слабые. Не зря же говорят, что путь к их сердцу лежит через его желудок. И в постели уложить так, чтобы он больше ни о чем и думать не мог. Может у него какие-то фантазии есть. Тебе самой лучше знать. Ищи через поисковик "сексуальные рассказы" и читай анонимно.

— Он несколько раз просил. Но я не давала. Боялась.

— Хм, так в чем же дело. Теперь дай. А еще лучше сама предложи. Пускай он тебя как следует в задницу выебет. А ты еще и поори при этом громче. Слезы пусти. Ведь, как он тебя и накажет. И все довольны.

— Думаешь простит? — с надеждой в голосе спросила Лида.

— Не знаю. Тут на самом деле сложно сказать. Кто-то прощает, а кто-то и нет. Твой Женека мужик конечно добрый, но после того, что ты устроила... Не знаю.

— И я не знаю... Дай сигаретку. — Умоляющим голосом попросила Лида.

— Ты же вроде бросила.. Возьми в шкафчике. Зажигалка там же.

— Бросила. Уже сто лет не курила. Но сейчас без сигареты никак. — Лида достала из шкафчика тонкую пачку "гвоздиков" и золотистую зажигалку.

Она глубоко затянулась ароматным табачным дымом.

— Голова пошла... Это из-за того, что долго не курила.

— Тря снова начала. — Глядя на подругу Диана тоже потянулась за сигаретами. — Бредно это.

— Плевать. Похоже это наименьшая из моих проблем.

— Да, кстати, там на заднем сидении твоя сумка. Ты ее у Артема оставила.

— Где? — спросила Лида и обернулась назад. Объезжив пятку она тут же ее цапнула и начала в ней рыться.

— Пропущенные только от мамы... Это потом... Ди позвони Женеке. Я сама боюсь. — Лида умоляюще посмотрела на Диану.

Та тяжко вздохнув набрала номер.

— Он не в сети. — сказала она через несколько секунд. — Видно телефон отключил. Да ты не волнуйся мы уже скоро подъедем.

— Вот именно. Поэтому-то я и волнуюсь. Страшно... Ди, а может ты со мной поднимешься. При третьем он на меня так орать не будет.

— Понимаешь? — спросила Ди скептически. Я бы на его месте не только орала. Я бы третьего всю морду расцарапала... Ну ладно, ладно не хнычь... Вместе пойдем. А ... то действительно прибьет еще...

— Ничего не было. Жапони это раз и навсегда. И твердо стой на своем. Отмазка конечно так себе. Не поверит конечно. Но прямых доказательств-то у него нет. Может и выгорит. Хотя я бы точно не поверила. — напутствовала подругу в лифте Диана.

Двери лифта с шумом открылись и подруги вышли в лифтовой холл.

Пары раз Лида от отхватившего ее панического щекотания со звоном, порвала на пол ключи В конце концов Дядинка не выдержав отошла их у неё и не открыла дверь сама.

Подруги прислушиваясь вошли в прихожую. В квартире было тихо и пусто. Жененькой куртки на вешалке не было. Не было и его штанов. Зато стояли домашние тапочки. Мужа явно дома не было. С одной стороны из груди Лиды вырвался непроизвольный вздох облегчения, тяжелое объяснение откладывалось на потом.. Но с другой стороны ее охватило спокойствие, а куда он собственно подевался? Божественное тут же начинало рисовать одну картину страшнее другой. Рассказы на серфан точка ру.

Лида осторожно заглянула в комнату. Первое, что просилось ей в глаза это был заляпанный жагровыми пятнами измочаленный и изораный в клочья рекламный плакат Топтунова... Потом она увидела кучу осколков оставшихся от напольной вазы подаренной родителями Жени и валяющуюся на полу в углу разбитую фоторамку с их портретом сделанным во время свадебного путешествия на море..

Она подняла фотографию аккуратно освободив ее от осколков стекла и отряхнув рукой от пыли.

На фотографии они были молоды и счастливы... Подняв носом Лида вытерла рукой слезы, навернувшиеся на глаза. И вдруг она заметила маленькие серые пятна в разных местах испятнавшие пол. Что это? Кровь? Ах да, Ди же говорила, что у Женьки были изранены руки. Точно кровь. Но сколько... Как же так? Она даже и предположить не могла, что до такого может дойти.

Лида еще раз посмотрела на фотографию в своей руке, на окружающий ее разгром, на пустую квартиру... И тут страшная догадка вскочила у нее в голове.

Лида пошла к шкафу-купэ и резким движением открыла дверцу.

Некоторых, самых любимых Женькиных вещей на месте не было... Не было его старого расстянутого свитера, который Лида уже давно пыталась выбросить но Женек не давал этого сделать. Не было изразмерной толстовки с капюшоном без которой Женек не раз служившей ему во время утренних пробежек. Не было его любимой клетчатой кофточки... Потертых джинсов. Не было всех тех вещей без которых ему было-бы непривычно и недостойно обходиться... А это значит... Нет. Этого не может быть. Этого просто не может быть...

Лида сидела на кухне и ревела. Слезы сами лились из глаз недержимым потоком. Что же она натворила... Дура.

Рядом с Лидой сидела Ди и пыталась ее успокоить.

— Может так оно даже и лучше. Поглядит немного. Напьется раз другой и успокоится. А через пару дней глядишь и вернется.

— А вдруг не вернется? Мало ли случится что может? Он же у меня почти не пьет.

— А ты не думай о дурном. Вернется. Он не денется. Он же тебя любит. И тебя, и Димку с Иришкой. Вернется.

Диана взяла Лидю за плечи и прижала к себе.