Вторая любовь — последняя справедливость (Истории про любовь)

Дaлa нecкoлькo pacплывчaтыx oтвeтoв, a зaтeм пoдчepкнyлa вaжнocть тoгo, чтo6ы нe yпoминaть o визитe oтцy. Ee cлoвa эxoм oтoзвaлиcь в eго гoлoвe:

— Baш папа — гopдый мyжчина, он нe лю6ит, когда емy тычyт этим в лицо, поэтому вы должны никогда не yпоминать имена Филиппа и Aвpила.

Гнев из-за воспоминаний о6 его эгоистичной лжи матери гнился y него внутри. Что6ы отвлечься, Кевин задал вопрос:

— А что случилось, когда Aвpил позвонила маме из Лос-Анджелеса?

— Да, мама очень расстроилась, потом попыталась позвонить папе. После этого она поговорила с той женщиной, а я попытался позвонить папе, но он не ответил. Ты же тоже пробовал. Верно?

По кивку Кевина Оскар продолжил:

— Мне не удалось поговорить с ней, до того как она ушла. Она всю ночь проплакала в спальне. После того как она ушла, мне показалось странным, что она вела себя так, словно папа не знал о Филиппе. Я имею в виду, что это то, что я действительно помню. Она всегда говорила, что папа всем знал.

Снова наступила тишина. Они оба поняли, что сейчас был момент, когда ли6о они снова станут братьями или останутся чужими навсегда. Оскар нарушил тишину своим голосом.

— Почему ты солгал мне, Кевин?

Вот оно. Суть вопроса. Основная причина, по которой Кевин не мог уснуть несколько дней. Он снова воспроизвел в уме их разговор четырехлетней давности...•  •  •

жаль, но только два дня назад я понял, что все это 6ыло ложью.

Кевин отвел глаза, чтобы Оскар не увидел его слезы. Оскар потянулся к своей сумке и вытащил ноyтбyк, главным образом для того, чтобы у него был повод отвернуться. Он запустил его и вытащил на экран письмо. Он знал его уже наизусть, но все равно прочитал вслух.

Дорогие мои сыновья,

Прошу прощения за то, что я пишу этот электронное письмо вместо того, чтобы обратиться к вам лично, но я сейчас настолько переполнен эмоциями, что не могу контролировать свои мысли и слова.

Недавно я обнаружил, что ваша мать поддерживала роман с другим мужчиной в течение долгих лет. Похоже, это началось год до моего отъезда в Кувейт и продолжалось после моего возвращения. Он закончился только с его недавней смертью. Вы можете прочитать об этом на сайте Стефан точка ру.

Она призналась, что ее возлюбленный был рядом с вами все это время, когда меня не было. Она рассказала мне, что даже возила вас обоих к нему после моего возвращения.

Прежде чем начинать паниковать и думать, что я испытываю какое-то негодование по отношению к вам, выслушайте меня. Она объяснила, что всегда просила вас не упоминать об этом и я понимаю, почему вы ей доверяли. Она ставила вас перед выбором: либо хранить ее тайну, либо разрушить нашу семью. По этой причине я разводлюсь с ней, это однозначно отвратительное и мерзкое поведение. Я знаю, что не принято использовать подобную речь, но после всего, что я узнал сейчас, я не могу видеть ее поступки как что-то иное, кроме отвратительного. Даже жуткого.

Я не испытываю никакой враждебности к вам за ваш выбор сохранить целостность нашей семьи. Теперь я понимаю, что то обстоятельство, которое должно было вызвать конфликт в вас из-за этой дилеммы. Я горжусь теми днями, когда вы родились и до сих пор чувствую эту гордость теперь, когда вы стали мужчинами.

Возвращаясь к признанию вашей матери. Я был потрясен слушать ее. Было очевидно, что она не испытывает никакого сожаления или раскаяния по поводу своего романа. Казалось, она даже гордится глубиной и силой этой любви, которую она испытывала к этому франко-канадскому мужчине. Когда я ушел на войну, она пыталась объяснить начало романа тем, что ей был нужен кто-то, кто заботился о ней и о вас обоих. Я опроверг это утверждение, сказав ей, что отношения начались год до того, как Саддам Хусейн даже вторгся в Кувейт. В любом случае, это было единственное, за что я упрекал ее в тот вечер, так как большую часть времени я был слишком переполнен эмоциями, чтобы говорить.

На следующий день мы вновь обсудили произошедшее, когда я немного успокоился. Я пытался заставить ее почувствовать хотя бы некоторую вину за свои поступки, но неудачно. Я указал на то, что другие жены военнослужащих не находят утешения в романах, даже...

И эти солдаты, которые были ближе к месту боевых действий, чем я.

Я сказал о том, какой шок испытал бы, если бы знал об этом тогда, когда находился там и насколько больше это меня разочаровывает. Или если бы я узнал об этом после возвращения из Персидского залива, когда страдал от посттравматического стрессового расстройства. Это знание наверняка уничтожило бы меня. Мне сложно говорить о том, что она просто так посмотрела на меня.

Я указал на то, что все аргументы Фил-Дю-Ничтожный-Мудак использовались только как часть его ошибочного заключения. Не знаю почему, но зря потратил дыхание. Я искренне надеюсь, что вы никогда не почувствуете на себе, как унизительно знать, что когда ты находишься вдали от дома, твою постель занимает другой парень. Это ужасно. Для справки: так и кажется, что он отнял всю твою силу и лишил тебя мужественности. Это намного хуже, чем пыль или осколок. Прискорбно осознавать, что он, должно быть, все время до слез смеялся надо мной.

Я снова сошел с ума, потому что она отказалась выражать какое-либо раскаяние, кроме как за то, что я все узнал. Я принял поспешное, но правильное решение и сказал ей, что главная причина разрыва между нами заключается в том, что она вбила клин между мной и вами. Я не стараюсь обвинять вас, мальчики, или заставить чувствовать себя виноватым, но должен изложить правду на самом деле. Наш разрыв всегда был для меня источником боли и горячих слез, а также разочарования. Независимо от того, что я делал или говорил, это всегда было. Я никогда не простил ей того, что именно она стала причиной этого.

Когда я выразил это ей, то осознал, что она никогда не рассматривала это под таким углом, и думал, что, наконец-то, достучался до нее. Однако она овладела собой. Вы не поверите, но на самом деле она сказала, что ее любовь к Филиппу Дю Шлену оправдывает то, что она обманывала вас. Однако взгляд ее глаз говорил мне, что у нее - проблемы со совестью.

Я снова ушел. Я не мог на нее смотреть. Это было прошлым вечером. Полагаю, ваша мать была слишком предвзята, чтобы связываться с кем-либо из вас.

Мне пора идти, потому что у меня назначена встреча. Какой бы вы ни были вашей ролью в этом, я всегда буду вас любить. Пожалуйста, простите меня за наивность относительно вашей матери, которая поставила вас в невыносимое положение. Мое единственное оправдание - это то, что с вами делает любовь. Вы доверяете, верите и думаете наилучшим образом, пока что-то не сделает это невозможным.

Пожалуйста, не пытайтесь связываться со мной несколько дней. Мне нужно кое с чем разобраться. После того как закончится, я хочу обнять вас обоих.

Ваш любящий отец.

По щекам обоих мужчин текли слезы от стыда. Прошло несколько минут, прежде чем Кевин смог заговорить ровным голосом:

— Мы должны как можно скорее связаться... с ним. После всех этих лет он заслуживает правды. Он должен знать, что причина, по которой мы отдалились от него, заключалась не в том, что мы держали в секрете ее роман, а в том, что мы не могли справиться с тем, что у мамы есть любовник. Мы должны сказать ему, что она лгала нам.

— Я согласен, но мы можем сделать и кое-что еще.

— И что именно?

— Ну, уверенность одного мужчины, должно быть, подорвана к чертям. То, что его жена много лет трахалась с другим парнем, должно быть, ударило его в самое больное место. В прошлом году мне изменяла девушка, и это было очень тяжело.

— Хо... но...

— Что?

— Хо мама сказала, что ты — гей.

— ЧТО ЗА ХАНУЙ?!

— Да, она сказала, что у тебя есть парень по имени Марк.

— Чертова сука. Она думает, что я — гей из-за Марка? Потому что у меня сосед по квартире — мужчина? Господи, это же Лос-Анджелес! Разве она не знает, насколько высока арендная плата? И что с того, что у меня есть друзья-геи? Это не делает геем меня. Это лишь чертовски не даёт мне осуждать или отделяться или как там, черт возьми, они это называют, когда тебе плевать на чью-то сексуальность. Это всё потому, что я никогда не знакомился с ней ни одной из своих подруг каждый раз, когда она, блядь, меня навещала.

Повисла ошеломленная тишина. Наконец, Кевин, который никогда раньше не слышал, чтобы Оскар так часто употреблял грязные слова в одном разговоре, снова открыл голос.

— Когда мама сказала мне, я сразу не поверил, так это было на тебя не похоже. В средней школе ты всегда ухлестывал за какой-нибудь девчонкой, но мама говорила так уверенно... И, знаешь, нет ничего плохого в том, чтобы быть геем. — Когда Оскар открыл рот, чтобы, возможно, ещё немного продолжить разглагольствовать, Кевин уже начал. — Так что мы можем сделать с папиной уверенностью?

— Я подумал, что у папы нет уверенности потому, что её украл Филипп. Он использовал термин "лишение мужественности". Нам просто нужно придумать способ уничтожить Филиппа. Это будет нашим подарком папе. Нашим извинением, если хочешь, за то, как мы с ним обошлись.

— Ну вот, Филипп уже мертв.

— Не проблема. Нам просто нужно уничтожить его призрак.

— Как, черт возьми, можно уничтожить призрак?

— Вот это, брат, мы и должны выяснить.

Они снова погрузились в свои мысли. Наконец, Кевин нарушил молчание.

— Есть ещё что-то, что нам необходимо решить.

— Что же?

— Мы должны решить, прощаем ли мы маму.

— Ты серьезно? Сукаблядка обманула нас, отказала в уважении к папе и всколыхнула разногласия между ним и нами, а также между тобой и мной. Теперь она ходит повсюду, говорит людям, что я — гей. Я не могу говорить за тебя, но лично я сейчас не чувствую в себе прощения.

— Некоторые люди могут сказать, что любовь прощает все грехи. Она все время говорила мне, что любит... и папу, и Филиппа.

— К черту это дело! Братан, есть название для таких замужних женщин, что спят с другими мужчинами. И это слово всегда одно — "шлюха".

Поняв, что их братская любовь крепка, Оскар и Кевин составили совместное электронное письмо своему отцу, объяснив все и умоляя его о прощении, хотя оно им уже было дано. Затем Кевин достал ящик пива, и они много выпили.

По мере того как тянулась ночь, планы становились все более агрессивными. Они полагали, что последний из них уничтожит множество воспоминаний, репутаций и одну жизнь. Они были неправы. Он уничтожит как минимум двоих, но этого они предвидеть не могли. В пьяном угаре они думали, что это — идеальный подарок для великого человека, которым был их отец. В три часа ночи Кевин подключился к интернету чтобы забронировать места в самолете домой на следующий день. Рассказы на сайте Стефан точка ру.

В холодном свете следующего дня они осознали, что план был несколько экстремальным, и смягчили его, в то время как самолет летел на высоте девяти километров.•  •  •

Он усмехнулся и открыл дверцу автомобиля.

Аврил впустила его в парадную дверь и повела в гостиную, в ту же комнату, где они разговаривали накануне. Пош вошел и направился к огромной каминной полке над открытым огнем, на которой находилась медная урна с прахом его заклятого врага.

Аврил представила собравшихся родственников. Две матери, две дочери и разные тети, дяди и двоюродные братья. После того как Пош отказался пожать первую руку, что была предложена, остальные поняли намек. Все поняли, что это будет неприятно. Пош был рад увидеть, что несовершеннолетних здесь не было. Наступила тишина. Пош, прислонившись к каминной полке, с силой сжал свои веки.

— Недавно я обнаружил, что у женщины, которую я любил, был роман с Филипом Дю Монтом на протяжении почти двадцати лет. Роман, о котором я ничего не знал, но все в этой комнате его одобряли. В настоящее время я разводлюсь со своей женой. Ищите через Яндекс "сефан рассказы" и читайте без регистрации.

Пош оглядел комнату. Один или двое отвели глаза. Остальные выглядели слегка смущенными. Пожилой мужчина, возможно, двоюродный брат или дядя, выступал от оппозиции:

— Месье, мадам Дю Монт объяснила нам вашу ситуацию. Вы должны понимать, что для нас, французов, женщина, заводящая любовника - это вполне нормально. Хотя, к сожалению, она оставила вас в неведении, мы не можем понять, чего вы хотите от нас?

Пош искал способ сдержать гнев внутри себя. Это был неудачный эксперимент.

— В какой культуре мира допустимо для кого-либо помогать женщине уничтожить своего мужа? А ведь это именно то, что сделала моя жена, и вы, да, каждый из вас, подстрекали ее.

Пош искал, но не заметил раскаяния на лицах в комнате, кроме Аврил. Она вспомнила выражение лица Поша, когда впервые выпустила кота из мешка.

Поражал его этот факт.

— Я сожалею только о том, что мистера Филиппа Дю Монт уже нет в живых, потому что теперь я никогда не смогу сказать ему в лицо, каким жалким куском гнили он был.

Вскочил со стула. Заговорили разом пятнадцать человек. Пош позволил всему этому прокатиться над ним. Наконец, все успокоилось, и тот же представитель обратился к Пошу:

— Мой двоюродный брат Филипп был великим человеком. Прекрасным художником и реставратором. Мы чтим его память.

Пош понял, что пора положить конец этому фарсу.

— Вот все, что я думаю о "великом" Филиппе Дю Монт.

Говоря это, Пош выпрямился в полный рост, повернувшись к камину. Он схватил урну с прахом мужчины, которого никогда не встречал, но страстно ненавидел. Он знал, что следующая часть его плана содержит потенциальные ошибки, имея несколько непредвиденных обстоятельств. К счастью, крышка урны легко открылась. Положил на полку крышку и, все еще глядя на камин, одной рукой расстегнул ширинку и с огромным облегчением начал мочиться в урну. Через плечо он видел потрясенные лица по всей комнате. Они были слишком ошеломлены, слишком не верили своим глазам, чтобы двинуться с места.

Апрель отреагировала первой, примерно после двух третьих ее выполнения. Она бросилась на Роша и схватила руками его воротник, пытаясь вырвать ее из крепкой хватки Роша. Их суета заставила Роша потерять контроль над направлением своего потока. Он ослабил хватку, но продолжил с не меньшей силой давить, залив торс Апрель. Она с отвращением посмотрела вниз, содрала руки с воротника и отступила с выражением отвращения на лице. Ее возмущение от боли и отталкивающего выражения было музыкой для ушей Роша.

Рош закончил и вернул член в штаны. Поддерживая живот и последовательно прыгая к двери, ведущей обратно в залл, он пошел по острым заранее подготовленным камням в ванную прямо по коридору. Услышав позади себя быстрые шаги, он ускорился. Достигнув двери ванны, он ворвался внутрь, вошел и запер за собой дверь на засов.

Высыпав в унитаз примерно половину пепла, он нажал на смыв. К этому моменту удары в дверь становились все более сильными. Крики не стали дружелюбнее. Держа одной рукой за дверь, он ждал, пока резервуар опорожнится, и высыпал в него остатки пепла.

Подождав, пока наполнится шачок, Рош смыл остатки пепла со внутренних сторон живота над маленькой раковиной и вылил их также в унитаз. Было не совсем удобно выполнять задание, удерживая свою позицию, но его решимость давала ему необходимую ловкость. Как только он услышал, как медленно наполнился шачок, он снова смыл. Бросив теперь уже пустую животину в унитаз, он сдвинул фиксирующую задвижку и отступил.

Он мрачно улыбнулся. Первая часть его плана была выполнена. Теперь необходимо позабыть о второй части - похищении.

Через несколько секунд дверь распахнулась. Пошел внутрь, не ожидая ничего особенного, и столкнулся с группой мужчин на своем пути. Интересно, но они не преградили ему путь, когда он вернулся в гостиную. Возможно, они были слишком шокированы - все слышали, как сливается унитаз, и точно знали, что произошло. На стиле неподдерживаемо рыдала Аврил.

— Для Филиппа Дю Монта это - то самое место, что он заслуживает. — Пош шефа делал паузу для эффекта. — Вместе со всеми другими дерьмами.

Остановившись ровно настолько, чтобы взглянуть на всех оставшихся в комнате, Пош плюнул на портрет Филиппа Дю Монта.

Его цель была достигнута, задумчивый муж Карен Макдональд вышел. Он не имел представления можно ли обвинить его в нападении на мертвого человека, но не хотел выяснять. Через час и пятнадцать минут он пересек границу. • • •

некоторое облегчение. Если бы он узнал о их плане, то, они оба были почти уверены, запретил бы его. Это поставило бы их в трудное положение: отказаться от того, что, по их мнению, им действительно требовалось сделать, или спорить с ним. Этого никто не хотел. Не сейчас.

На подъездной дорожке стояла незнакомая машина. Они вошли в незапертую парадную дверь. Увидев своих сыновей, Карен была удивлена и рада. Она абсолютно не замечала, что их приветствия были неестественными. Она завела их в гостиную и представила мужчине, сидящему на диване с записной книжкой. Джон работал репортером национального художественного журнала.

Оскар заметил направление взгляда Кевина на портрет их матери, стоящий на каминной полке. Обнаженный, очень сексуальный портрет их матери. Как и Кевин, он сжался и быстро отвел взгляд. Он не хотел, чтобы в его голове возникал этот образ.

Джон заметил, как они отреагировали, и протянул руку каждому из них.

— Ваша мать только что поделилась со мной информацией об уникальной картине и своей связи с Филиппом Дю Монт. Я готовлю статью о данном произведении и о его значимости для предстоящей выставки Дю Монт.

Кевин и Оскар одновременно повернулись и с удивлением посмотрели на мать. Она ответила им решительным взглядом.

— Что случилось? Теперь, когда ваш отец уже все знает, я могу открыто говорить правду. Я любила Филиппа, и теперь я хочу почтить эту любовь через картину, которая ее отражает.

Она перестала смущаться, заметив враждебность на лицах своих детей.

— Послушайте, мне очень жаль, что ваш отец узнал о моем романе с Филиппом, но это не было по моей вине. Ваша тетя Аврил вскрыла этот секрет. Ваш отец временно уехал до тех пор, пока не примирится с этой ситуацией.

Когда Кевин наконец заговорил, его голос прозвучал полным гнева.

— А что насчет папы? Тебе недостаточно того, что ты втайне изменяла ему двадцать лет? Теперь ты хочешь унизить его перед всем миром? Хочешь распространить информацию о его предательстве не только через статью в журнале, но и публичной демонстрацией этой картины?

Карен испугалась ярости Кевина.

— Мне очень жаль, что вы расстроены, но я горжусь своей связью с Филиппом, и публичность только поможет выставке. Будет поистине почетно, если мой портрет будет первым, что увидят люди при входе. Ваш отец должен примириться с этим. Уверена, что он со временем осознает это, так как всегда полностью понимал мои потребности.

Оба сыновья ощутили шок. Они теперь поняли, как сильно их отец разгневался из-за полного отсутствия раскаяния у Карен. Ни малейшего признака раскаяния и никакого уважения к чувствам отца.

В комнате зависла неловкая тишина. Джон, самый чуткий из всех, решил поднять температуру разговора.

— Ваша мать сказала мне, что вы знали о ее романе и что Филипп действительно помогал вам воспитывать вас после того, как ваш отец бросил семью.

Оскар реагировал на нападение на своего отца почти инстинктивно... человека...

который осмелился напасть на его отца. Частично его действия были вызваны чувством вины. Он быстро подошел к нему и заставил его встать на защиту перед тем, как он успел подняться самостоятельно. Благодаря этому Оскар мог захватить его за воротник пиджака. Слюна попала Джону в лицо, когда у Оскара буквально потекла пена изо рта:

— Мой отец никогда не бросал нас! Никогда! Его призвали служить во флоте во время первой войны в Персидском заливе. С каких это пор мы говорим, что люди, служащие своей стране, бросают свои семьи? Если вы, проклятый, посмеете сказать в вашей статье, что мой отец нас бросил, я подам в суд на вашу задницу. Вашу и вашего журнала. Пока мой отец сражался там и был подвергнут обстрелу, эта пример материнства и женственности нашла возможность заниматься сексом с ничтожеством о котором вы пишете статью, с человеком, который даже не достоин лизать сапоги моего отца! Читайте рассказы на сайте StepanTochka.ru.

В течение всей этой речи Оскар не спускал глаз с Джона и поэтому не заметил выражения на лице своей матери. Но Кевин заметил. Карен побледнела до почти мертвенного бледности.

— А она вам не рассказала, что они занимались этим годами, до того как моего отца призвали и после его возвращения? Она рассказала вам, что обычно брала нас с собой и оставляла на улице, пока сама была в спальне с Филиппом, черт возьми, Дю Монт? — Джон покачал головой. Недовольный ответом Джона, Оскар выкрикнул:

— Если вам хочется обсудить, как кого-то бросают, то поговорите с ней на эту тему.

Оскар перестал держать Джона и тот упал на диван, успокаиваясь от гнева.

— Она также сказала вам, что запретила нам рассказывать папе? Что это разрушит нашу семью? Что она лгала, говоря, что папа знал о ее романе, но не желал признаваться перед другими? Что этот конфликт создал пропасть между нами и отцом? Что он заставил меня потерять уважение к отцу и заставил меня покинуть дом и едва ли шагать с ним последние четыре года?

Взгляд Джона отвернулся от сердитого лица Оскара и направился к его брату. Кевин кивнул в знак согласия. Выражение Джона стало выражением отвращения при виде Карен.

Она заметила этот взгляд и начали рушиться годы самообмана. Еще несколько месяцев назад у нее было все: муж, который обожал ее, сыновья, которые любили ее, и французский любовник с его экзотикой и изысканностью. Любовник, чья присутствие было оправдано до тех пор, пока Роб ничего не узнал. Конечно, ей пришлось предпринять несколько сомнительных действий, чтобы сохранить свой секрет, но никогда нечестных. Еще до возвращения мальчиков домой она увидела в глазах журналиста то понимание, что чистая и безупречная любовь, которую она испытывала к Филиппу, оправдывала обман.

Теперь ее возлюбленный мертв и она осознавала...

что будет сталкиваться с много-месячными обвинениями со стороны мужа и сыновей до тех пор, пока все не вернется к нормальному состоянию. Но гораздо хуже всего были ее внутренние демоны. Она выжила, когда Роб заявил ей, что ее роман был ошибкой. И теперь своими действиями ее сыновья только что подтвердили это. Это было разрушительно, но выжить можно. В конце концов, они всего лишь дети. Наивные и непорочные, не знающие жизненных уроков и не разбирающиеся в мирских делах. Но осуждение на лице нейтрального наблюдателя, лица, которое только пять минут назад выражало одобрение ее поступков за двадцать лет, проникло сквозь ее защиту. Он был человеком, давно знакомым с миром искусства, и все же он тоже не одобрял ее поступков.

Она была в заблуждении. Она осознала это, когда выражение лица Джона открыло потоки годами подавленной вины. Рассказы о событиях точка ру.

Со стольким количеством ненависти и осуждения, окружающих ее из трех источников, которые никогда не должны были стать угрозой для нее, разум Карен вернулся к единственному прекрасному аспекту, оставшемуся в ее жизни. Ее воспоминаниям о Филиппе Дю Монте. В душе она вспоминала. На лице появилась улыбка. Улыбку неправильно истолковали всеми тремя свидетелями и вызвали хаос.

Двое свидетелей, Кевин и Оскар, трактовали эту улыбку как доказательство того, что им до сих пор не удалось убедить свою мать признать какую-либо ошибку со своей стороны. Это их выводило из себя.

Джон, третий свидетель, полагал, что улыбка возникла из гордости женщины за свое успешное скрытие многих лет. По его мнению, это было неправильно. Тишина стала очень неловкой. Улыбка на лице Карен исчезла, когда она вернулась к реальности. Она осознала, что ей предстоит сделать многое. Взглянув на картину, чтобы обрести смелость, она собралась с мыслями и готовилась говорить. Чувствительный Джон пытался сменить тему и опередить ее: "Оскар, я очень удивлен твоей агрессивностью после того, что мне рассказала твоя мама".

"Почему? Что она тебе сказала?"

"Она сказала, что ты - гей".

Оскар отпрянул. Нет предела преступлениям его матери? Как типично для многих молодых людей, которые не были чрезмерно мужественными, Оскар всегда подсознательно беспокоился о возможности быть принятым за гея. Было одно дело, если так думала его мать, но раскрыть это перед абсолютно незнакомыми людьми без предварительного обсуждения было просто отвратительно. Почему она не спросила у него об этом? Ее вера, ее высокомерие, что она знает лучше всех, вызывали у него гнев. В этот момент неосознанное желание причинить боль превратилось в желание убить. Отвергнутый план Б с ограниченной атакой на их мать был заменен пьяным, родившимся в два часа ночи, планом А.

Кевин с интересом наблюдал за маскарадом эмоций на лице своего старшего брата. Они имели особую связь, позволяющую им чувствовать друг друга без слов. Кевин понял, что все это не просто так. С полным спокойствием, которого ему не хватало его брату, он воскликнул:

— Братишка, пришло время для Плана Б, ПЛАНА Б!

Эти слова пронзили гневные уши его брата. Оскар отвернулся от репортера и прошел четыре шага в сторону...

своей матери. Он сдерживал голос, чтобы он не превысил ста двадцати децибел. Это ему удалось, однако злоба была слышна в каждом слове:

— Почему ты не расскажешь ему правду, мам? Скажи ему, что Филипп Дю Монт никогда не испытывал к тебе любви. Что он использовал тебя как средство достичь нас. Что он жил с нами и одновременно предавал нашего отца-защитника после того как он проник в постель отца. Он навещал нас, когда ты пригласила его в наш дом и не сделала ничего, позволяя ему изнасиловать своих детей.

Чувства и эмоции, заполнившие комнату в этот момент, были слишком глубокими и непередаваемыми для описания.

Оскар ждал, чтобы его слова дошли до матери, желая вернуть ей частичку той боли, которую она причинила ему, его брату и отцу. Читайте уникальные произведения на сайте сefan точка ru.

Кевин был легко потрясен тем, как они так быстро потеряли контроль над ситуацией. Их План Б, который предусматривал сохранение этой информации только для матери и возможно Аврил Дю Монт, был заменен на План А - первоначальную ядерную опцию. Но это не помешало ему поддержать своего младшего брата.

Джон был потрясен и в то же время возбужден. Он понимал важность этой истории. Прошло ровно семнадцать целых две десятых секунды, прежде чем слово "Пулитцер" оптимистично ворвалось в его сознание.

Карен, чья уверенность в себе и отсутствие чувства вины уже трескались по швам, не могла осознать слова Оскара. Разрыв между образом Филиппа, которым она так дорожила, и тем существом, которое было описано как ее сын, был слишком глубоким. Ее разум боролся, пытаясь остановить спуск в подсознание. То желание полностью отрицать всё противостояло ей. В то время как предыдущее желало обнять и защитить своих детей. Карен отвернулась от Оскара и посмотрела на Кевина, который кивнул в знак согласия.

Джон, обладая природной объективностью, присущей журналистам, первым реагировал на этот разрыв как на эффект разорвавшейся бомбы. Он повернулся к Карен:

— Пожалуйста, скажите мне, что вы не знали об этом происходящем. Ваш интерес к Филиппу никак не мог помешать вам видеть это.

В голове Карен разгорались битвы. Любовь, прекрасные воспоминания, радость – все это кружилось, пытаясь противостоять натиску сомнений и последствий этого страшного откровения. Возможно, это была бы ничья, если бы не предательство изнутри. Враг в лагере. В то время как новое знание стучалось в двери, ее собственная скрытая вина подготавливала замысловатую западню. Сотни аргументов боролись за право быть услышанными. Один из них – что это ложь. Роб был прав: эксперт обманул ее и использовал по полной программе. Наружным проявлением всего этого конфликта стало то, что она опустилась на спинку стула и смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, бормоча несвязные слова. Джон торопливо отступил назад. Ему нужно было сообщить об этой истории. Он вернется позже за подробностями. Может быть, когда атмосфера будет менее ядовитой.

Двое младших членов семьи Макдональдс решительно посовещались и ожидали, пока их мать вернется, чтобы провести с ней беседу. Они решили приспособиться к обстоятельствам. В случае, если она наконец-то проявит раскаяние, они скажут ей правду. А если не проявит, то будут приукрашивать ситуацию. Эта логика оказалась ошибочной. Ситуация не могла быть хуже.

Чтобы оправдать своё прошлое поведение перед собственным сознанием на протяжении долгих лет, Карен отчасти изолировала свою душу от опасности за стеной, но негативные элементы постепенно разъедали, атрофировались и гнили. Эта гниль начала поражать защитные стены. Теперь они рушились...

Состояние мужа было ужасным... просто ужасным. Как женщина, Аврил точно знала, как избавиться от боли: нужно поделиться ею с тем, кто также сильно любил Филиппа, как и она сама.

То прекрасное, что Карен и Филипп разделяли, уже переросло в гангрену. Вдали от гипнотического воздействия Филиппа ее собственные воспоминания, очищенные словно аэрографом, начали показывать трещины и проникать в реальность. А реальность изображала гораздо более жестокую картину. Более уродливые детали.

Она вспомнила тот момент, когда узнала о разных интрижках своего мужа. Они не только вызывали в ней злость... они делали ее беспомощной. Отвергнутой и недостаточной. Она была ничтожеством, нечем, замужем за чужим человеком. Если бы она возражала против его поступков, то рисковала потерять его. Она начинала понимать, что всегда находила это унизительным, но подавляла эти чувства ради своего психологического выживания. Как еще она могла сохранить свою любовь? Подробности можно найти на сайте Стефана (sefan.ru).

Чтобы утихомирить свои эмоции после обнаружения первого романа Филиппа, она настояла, чтобы их брак стал открытым. Однако, когда она предложила разрешить себе иметь любовника, Филипп отреагировал негативно. Он не обращал на нее внимания несколько месяцев после ее предложения. Он наказывал ее тем, что игнорировал и не разговаривал с ней. Она поняла урок и в последующие годы ограничилась тем, что разделяла своего мужа с его любовницами.

Когда никто не ответил на ее стук, она повернула ручку незапертой двери и вошла. Она обнаружила Карен в кресле, уставившуюся на картину на полке. Она выглядела несчастной. Свои личные проблемы Аврил временно забросила в сторону. Она опустилась на колени перед подругой.

— Шери, что случилось?

В голове Карен только что завершилась борьба. Победитель был так же неизбежен, как и факт, что завтра она будет старше, чем сегодня. Воспоминания о любви, неописуемом счастье и удовольствии превратились в пепел. Над пеплом господствовало чудовище, называемое ненавистью к себе. Зверь образовался из долгих лет подавленного чувства вины. Это были воспоминания о гневе Роба, Кевина и Оскара. Внешний вид, который казался блестящим, на самом деле был измененными обломками прошлых событий. Все хорошее превратилось в плохое.

Не требуется быть экспертом, чтобы определить этот поверхностный вид. Это было осознание того факта, что она потерпела неудачу в своей самой важной роли – материнстве. Безусловно, за миллионы лет эволюции каждый вид должен был стать более развитым, чем тараканы. Ее обязанность заключалась в защите своих детей. Это было очень плохо. Факт того, что она сама создала опасность для своего гнезда с самого начала, приближался к разрушению ее.

Аврил была последней каплей, которая переполнила чашу Карен Макдональд. Не спуская глаз с картины, она произнесла тихим голосом:

— Я пригласила Филиппа Дю Монт в свой дом, а он неподобающим образом вел себя с моими детьми. Я разрешила это. Ты позволила.

Аврил потеряла равновесие и упала на колени от страшного удара словами Карен. Ее слова звучали так уверенно, что не оставляли места для логических опровержений. Она оказалась на том же самом распутье, что и Карен ранее – стоять перед противоположными концами большого поля со воспоминаниями с одной стороны и новыми фактами – с другой.

— Но, Шери, это не может быть правдой. Мой Филипп никогда...

— Он это сделал. Вот только что были мои сыновья. Они рассказали мне и тому репортеру, которого ты послала. Я – плохая мать и вскоре об этом узнает весь мир. Ты позволила этому случиться.

— Но, Карен. Это не может быть правдой...

— ОН ИЗНАСИЛОВАЛ МОИХ ДЕТЕЙ, И ТЫ ПРИМКНУЛА К ЭТОМУ!

Прежде чем Аврил смогла что-то сказать, Карен встала из-за стола и сбила маленькую женщину. Разъяренная Карен подбежала к камину и схватила картину. С необычной для нее силой она ухватилась за раму с обеих сторон и прижала ее к своему поднимающемуся правому колену. Деревянная рама разломилась на несколько частей, которых стало около пяти, поскольку яростная женщина продолжала бить ее о деревянную полку над камином. Рассказы на самом деле рекрутировать тoчка ругань.

Наконец, большая часть рамы отпала от холста, оставив только одну сторону, которая все еще была прикреплена шестью скобами. Карен свернула холст, открыла дверцу камина и использовав шестерни, запихнула его внутрь. Голодное пламя быстро поглотило масляные краски.

С яростным выражением на лице Карен поднялась и повернулась к Аврил, держа в руке тяжелую железную кочергу. Аврил увидела опасность в глазах Карен и поняла, что ей грозит серьезная угроза. Она быстро вскочила и побежала к двери, изо всех сил стараясь уклониться от возможного удара кочергой по голове. Хотя удар не оказался полным, он все равно сбил ее с ног. С шумом в ушах Аврил помчалась к своей машине и скрылась.

Через пятнадцать минут Роб вместе с детьми ворвались через открытую переднюю дверь. Они осмотрели повреждения в гостиной, но обыскивая дом, они не обнаружили ни следа Карен, ни ее автомобиля.

Час спустя, продолжая обсуждать свои дальнейшие действия, они получили звонок от полиции. Карен была арестована за причинение серъезного ущерба имуществу. Роб поспешил в полицейский участок, где его принял дежурный сержант. Карен была задержана в Южном торговом центре, где она успешно разбила несколько картин, которые были отреставрированы известным художником Филиппом Дю Моном. Роб знал эти картины, так как именно их восстанавливал Филипп, когда он впервые познакомился с Карен.

Когда служба безопасности попыталась остановить Карен, она атаковала одного из охранников железной кочергой и лишила его сознания. И только после применения электрошока ей удалось наконец-то обезвредить ее. Робу пришлось уехать в больницу через десять минут после этого происшествия, так как скорая помощь прибыла и привезла его жену для получения медицинской помощи. Сержант сообщил ему адрес местной клиники для психически больных.• • •

С другой стороны семьи Филиппа один из их родственников, работающий в маркетинговой компании, позвонил им и убедил, что лучшая стратегия - это действовать оперативно и провести пресс-конференцию до публикации статьи в журнале. Никто из них не подумал о возможности скрыть появление этой статьи, возможно, из-за коллективной фантазии, связанной с отсутствием осуждения внебрачных связей во французской культуре. Их решение также было повлияно наличием культурных и республиканских ценностей свободы прессы.

Так началась эта история, которая стала явной для всего мира. Это была попытка сделать что-то доброе, но в итоге оказалась ошибочной. Пресса буквально обрушилась на этот случай. СМИ из Олбани, включая местные телекомпании, были повсюду. Карен стали осуждать как сообщницу или, по крайней мере, как нерадивую матерь. Ее акты вандализма против работ Дю Монт в Южном Торговом Центре только подтвердили эту историю. Кевин и Оскар были отвергнуты после того, как они публично отрицали факты насилия со своей стороны. Многие жертвы не хотели раскрывать свое страдание публично.

Аврил больше никогда не общалась с членами семьи Роба, и она и ее дочери так и не узнали правду о произошедшем. Стоимость работ Филиппа резко упала, так как все пытались избавиться от них до полного обесценивания. Маленькие информационные таблички рядом с картинами, где было указано "отреставрировано Филипом Дю Монт", исчезли незаметно. Учебники, включая описания его методов, были постепенно отредактированы и переизданы без его имени. Его дочери, которые сохраняли его память и фамилию, потихоньку принимали фамилии своих мужей.

Выставок его работ так и не проходило. Память о Филиппе Дю Монте была стерта из истории. Земля вокруг его памятника заполнилась солью.

Напротив, свалка, где хранился прах покойного художника вместе с тоннами обработанных фекалий от соседей, превратилась в зеленый рай для будущих поколений - любимое место для счастливых семей.

Из-за того, что гонорары упали до нуля, а цена на картины Филиппа приблизилась к цене дров, Аврил вынуждена была продать семейный особняк. Она скончалась в полном нищете, проклиная Карен за то, что та разрушила ее жизнь и, косвенно, через своего покойного мужа, лишила ее места в исторических учебниках.

Некоторое время Роб размышлял, стоит ли ему поддерживать Карен и способствовать примирению между ней и мальчиками. Затем он пришел к выводу: "К черту". Она заставила его прожить двадцать лет во лжи. По существу, она украла все счастливые воспоминания о том, что должно было быть лучшим временем в его жизни. Он чувствовал, что не обязан ей ничего. Мальчики были достаточно взрослыми и сердитыми, чтобы самостоятельно принимать решения, и он поддерживал все, что они выбирали.

Все, за что он был обязан - это самому себе. Ему нужно было наверстать упущенное время из-за разлуки со своими сыновьями. Он должен был дать себе шанс закончить свои дни с кем-то, кто на самом деле любил его так же сильно, как он любил ее.

Но давайте все по порядку. Роб, Кевин и Оскар упаковали свое старое туристическое снаряжение, удочки и полбутылки бурбона. Воспоминания о той неделе растворились в тумане, но к концу ее появились трое сплоченных мужчин. Они все еще находят время, чтобы собраться вместе на неделю в году и заняться чем-то подобным. Их отношения больше не подвергаются сомнению.

Роб думал, что никогда не сможет довериться другой женщине. Он испытывал страх перед своей способностью по-настоящему понимать ее чувства. Затем он встретил Беллу. Сразу же он понял, что она не скрывает своих чувств и не умеет лукавить. Он обещал себе быть таким же открытым. Их отношения были еще достаточно новыми, и Роб предложил отложить их ежегодную поездку через два года после первой. Белла прослушала его разговор по телефону с Кевином, настояла на беседе с ним, выяснила истинную причину и сообщила Робу, что она будет недоступна на этой неделе. Этот инцидент укрепил тесную связь между отцом и пасынком, и Кевин с гордостью стоял рядом со своим отцом два года спустя на их свадьбе. Рекомендую поискать и прочитать больше рассказов Стефана.

После четырех месяцев пребывания в больнице, Карен решила следовать совету психолога и не видеться со своими сыновьями. Внутренние демоны продолжали мучить ее, но система не предоставляла возможности для выписки. Когда она наконец вышла из больницы, было уже слишком поздно.

Адвокат порекомендовал ей отправить Робу письмо с извинениями, чтобы постепенно разрушить ощущение вины. Но когда Карен отправила письмо, оказалось, что адресат отсутствует. Роб уехал из дома и ушел из ее жизни.

Когда она наконец нашла смелость связаться с Оскаром, он ясно дал ей понять, что после всего ущерба, который она причинила ему и его отцу, ей было глупо думать о восстановлении материнского отношения. Он так и не прощал ее. Когда Карен умерла, на стенах его дома висели только фотографии трех его дочерей и одного сына.

Кевин хотел наладить отношения с матерью, но между ними всегда было напряжение. Карен не переставала чувствовать вину за то, что лишила его стольких моментов жизни и детства. Несмотря на все его попытки, Кевин все равно испытывал гнев по отношению к ней.

К ближайшему концу их совместного времени отношения стали настолько неловкими, что Кевин начал извиняться и отказываться от встреч, а иногда уезжал в долгие поездки. Карен впервые увидела новую жену Кевина после рождения их первого ребенка. Она попыталась подойти к Мелиссе, но та явно проявляла презрение к ней и не доверяла ей. Возмущенная тем, что Кевин рассказал Мелиссе о ее связи с Филиппом Дю Монт, Карен выругала его. Он всегда был приверженцем честности перед женой. Карен не видела в этом проблемы. Пятна леопарда так просто не смыться.

Вся прошедшая неделя была настолько неприятной, что Карен решила, что такое больше не повторится. Она пыталась уговорить Кевина привезти ей внуков без его супруги, однако он справедливо отказался.

Будучи одинокой и ощущая избегание со стороны своих бывших друзей, а также с тем, что хотя насилие над ее детьми не было подтверждено "но внутренняя боль осталась", сердце Карен впервые сократилось окончательно в ее пятьдесят восемь лет. Не зная, что делать с ее прахом, Кевин рассыпал его по заднему двору дома, который она почти не покидала последние годы. На похоронах присутствовал его отец, однако только чтобы поддержать своего сына.

Той ночью кот-сосед обнаружил необычный запах земли и, когда ему стало скучно, он начал копать мелкую ямку и забрался в нее. Затем он ответил на призывы своей хозяйки вернуться домой на обед. Боже, он так ненавидел свое имя. Кто, черт возьми, называет кота Филиппом?