Натиск. Часть 2

Следующий рассказ составлен из воспоминаний о разговорах, что у меня были в тот день, выводах и того, что я загрузил с диктофонов, установленных мной после того, как я ушел из дома. Я наконец-то прослушал их через два дня, после того как Дженни отправили в больницу. Одна из моих привычек, за которую я бесконечно себе благодарен, — это что находясь в состоянии стресса, я неконтролируемо веду записи.•  •  •

в кризисной ситуации не является одной из ее сильных сторон.

Когда Лора сделала паузу, чтобы перевести дух, Дженни собралась.

«Но милая, это было не так, я никогда...»

«Давай, мама, не добавляй лжи в свой список преступлений. Папа убедил меня, что это именно то, что ты спланировала. Также он сказал мне, что недвусмысленно тебе сказал, что не хочет, чтобы ты делала это, но ты плюнула ему в лицо, и он сказал, что ты отказалась слушать».

Дженнифер прервала ее с неожиданной уверенностью.

«Лора, я не знаю, что именно сказал тебе твой папа, но могу уверить, что он ни разу не говорил, что я не могу это продолжать...»

Опять вмешалась Лора:

«Конечно, не говорил ты, тупая корова! Он знает, что как равный партнер в вашем браке, он не имеет права указывать тебе, что делать. Он может дать тебе только веревку, на которой ты сама сможешь повеситься».

«Что именно это означает, Лора?»

Настала очередь Лоры остановиться.

«Послушай, мама, я вижу три пути. Во-первых, ты можешь еще раз поговорить с отцом и попытаться увидеть, сможешь ли заставить его согласиться с этой глупой идеей. И скажу тебе, мама, он ни за что никогда с этим не согласится. Во-вторых, ты можешь продолжить свой план и посмотреть, что произойдет. Перед тем как это сделать, подумай, чем рискуешь. Не только любовью отца, но и любовью меня и Джоша. Черт возьми, каждый в мире знает, к чему ведет этот выбор. Третий вариант — отказаться от этой глупой идеи. Скажи папе, что это был результат временного помешательства, и что вся эта чушь закончилась. После чего я предлагаю тебе поунижаться, чтобы вернуть его и молиться, чтобы он смог тебя простить».

«Но он никуда не ушел...»

«Дерьмо, мама. Ты его уже потеряла. Он ушел посмотреть, выберешь ли ты второй или третий вариант. Он протянул тебе веревку и ждет, чтобы увидеть, что ты с ней сделаешь. Если ты выберешь третий вариант, то, может быть, выживешь и сойдешь с виселицы. Выбирая второй вариант, ты накидываешь веревку себе на шею и тянешь за рычаг, чтобы повеситься... Конечно, мама, ты достаточно умна, чтобы это увидеть».

Я поразился тому, как Лора вернула себе самообладание. Я никогда не чувствовал гордости за нее больше, чем в этот момент. В то же время мне было грустно. Действия Дженнифер сделали черствой нашу милую невинную дочь.

Дженнифер пошатнулась от всего этого. Она принимала в расчет только меня. У нее еще не было причин сомневаться в своей уверенности в том, что я позволю ей это делать. Она не учла, что у Лоры и Джоша тоже было какое-то мнение, или что они когда-либо узнают об этом. Она должна была подумать. Но не было времени. Затем она совершила следующую стратегическую ошибку. Она попыталась солгать, не зная, что у Лоры все карты на руках.

«Послушай, милая, я на самом деле не знаю, что тебе сказал твой папа, но все было совсем не так...»

И •••

это было все, что ей удалось. С низким рычанием Лора начала все более и более яростную обличительную речь. Боже, на каком языке говорила девушка. Смущение запрещает мне повторять это. Спустя много минут она, наконец, повесила трубку. Я мог лишь представить себе шок Джен. Я имею в виду, кто же бросает трубку в разговоре с мамой?

Кухонный диктофон записал, как Джен всхлипывает и лихорадочно набирает номер, но Лора не отвечала.

Лора последовала сценарию и позвонила Лоррейн, чтобы перейти ко второму этапу. Она позвонила и мне, после того как повесила трубку, и сказала, что не может говорить, так как слишком зла. Я напомнил ей, что Дженни всегда была исключительной мамой и заслуживает ее уважения и любви.•  •  •

спокойная речь была намного эффективнее, чем предыдущий гневный односторонний разговор Лоры.

На заднем плане рыдания Дженни становились все громче. Лоррейн с терпением кобры, очевидно, позволяла Дженни задавать темп.

Наконец Дженни достаточно успокоилась, чтобы стать последовательной.

«Послушай, мама, я не знаю, что сказал тебе Дэйв, но я ничего с ним не сделала. Я просто сказала ему, что мне немного надоела наша сексуальная жизнь, и спросила, не может ли он о подумать том, чтобы позволить мне немного поэкспериментировать с другим мужчиной».

В этот момент я на некоторое время приостановил запись. За все годы, что я знал свою жену, я ни разу не поймал ее на прямой лжи. Она была самым честным человеком из всех, кого я знаю. То, что она только что сказала своей матери, прямо противоречило тому, что было на моей голосовой записи. Похоже, она лгала, и если бы я не знал, то поверил бы ей. Это продемонстрировало мне то, что я уже подозревал. Дженни обманывала себя. Она удалилась в ложный мир, вероятно, для самозащиты. Она звучала так убедительно, поскольку твердо верила в свою новую версию нашего разговора в воскресенье вечером. Это означало, что она подсознательно начинала видеть глубину ямы, которую вырыла для себя.

Я вновь запустил запись. Лоррейн прервала Дженнифер. Она, должно быть, вскипела, что ее собственная дочь ей лжет. Я сделал себе пометку, чтобы поговорить с Лоррейн и Лорой о заблуждениях. Если Дженни когда-нибудь выйдет из больницы, ей понадобится их любовь и прощение.

«Послушай, дорогая, я знаю, что это — полная чушь. Я точно знаю, что ты сказала Дэйву. Я знаю, что ты не дала ему выбора, а просто заявила, что собираешься трахнуться у него за спиной. Также я знаю, насколько растоптан он всем этим».

Дженни попыталась вмешаться, но Лоррейн грубо наехала на нее:

«Подумай на мгновение, Джен. Как бы ты себя почувствовала, если бы ботинок был не на той ноге? Что, если бы это Дэйв усадил тебя и объявил, что собирается трахнуться на стороне в пятницу вечером, нравится тебе это или нет, а? Тебе бы это понравилось?»

«Нет, Дэйв никогда бы не сделал чего-нибудь подобного, он слишком меня любит...»

Дженнифер снова заплакала. На мгновение мне показалось, что ее заблуждение раскрылось, но она собралась.

«Мам, все на самом деле было не так».

«Ладно, Джен, меня и правда немного тошнит от твоей ерунды. Откуда вообще взялась эта дрянная идея? Ты никогда не давала мне повода думать, что ты не совсем счастлива с Дэйвом?»

Дженнифер перестала рыдать. Здесь она чувствовала себя более твердой.

«Ну, ты же знаешь мою подругу Петру? У нее с ее мужем открытые отношения, и она говорит, что это и правда улучшило ее брак. Она говорит, что ее сексуальная жизнь с мужем никогда не была лучше, и это на самом деле сблизило их. Я просто хочу, чтобы Дэйв подумал о том же».

Ее голос опять замер. Ее подсознание и ее заблуждения боролись за превосходство. •••

Это позволило Лоррейн снова осторожно вмешаться:

«Это не та Петра, что впервые вышла замуж в восемнадцать лет, а к двадцати восьми развелась со своим вторым мужем? Это не та Петра, что потеряла опеку над своими детьми от первого брака? Не та, чьи отчужденные дети даже не хотят иметь с ней ничего общего?»

Дженнифер не ответила ни на один из этих вопросов. Смысл того, что говорила Лоррейн, был столь же тонок, как фырканье неистового слона.

Голосом, настолько спокойным, что казался ледяным, Лоррейн продолжила:

«Скажи мне, Джен, это Петра предложила тебе пригрозить Дэйву разводом, который погубит его, если он не согласится с твоей маленькой игрой?»

На этот раз комбинацию рыдания и вздоха Джен можно было назвать только взрывной.

«Нет, мама, я никогда...»

«Послушай, Дженни, я больше не могу терпеть твою ложь. Я не могу сказать тебе, какую сильную боль они причинили мне. Все что я скажу, это то, что если ты сделаешь это распутное дело, ты потеряешь меня, а также своего мужа. Ты, вероятно, уже разрушила свой брак. У тебя может быть шанс, если ты проползешь милю по битому стеклу и будешь умолять его простить тебя, но и то у меня имеются сомнения».

Связь внезапно оборвалась, указывая на то, что Лоррейн бросила трубку.

Прослушивание того же отрезка времени на диктофоне на кухне показало мучительный крик Дженни и выкрик:

«ЭТОГО БЫЛО НЕ ТАК!»

Я был слегка зол на Лоррейн. Я просил ее не угрожать Дженнифер напрямую. Было жизненно важно, чтобы Дженнифер отказалась от своего плана, но по правильной мотивации. Если она отреагирует на угрозы, то нет никаких гарантий, что ее новые желания исчезнут просто так. Она должна была убедиться в своей ошибке.

Оглядываясь назад, я понял, что, вероятно, мог бы остановиться на этом всего после двух телефонных звонков. Конечно, если бы три человека сказали, что она сошла с ума, Дженнифер согласилась бы на консультацию. Но на этом этапе мой план уже был на автопилоте.

Пока Лоррейн говорила по телефону с Дженнифер, я разговаривал по телефону с Джоном. Как только Лоррейн повесила трубку Дженнифер, я быстро позвонил ему и попросил начать.•  •  •

недоумением, а не каким-то внимательным прослушиванием со стороны Дженни.

Пока Джон играл свою роль, я позвонил своему адвокату. Во время моего предыдущего брифинга мы обсудили, что он хочет сказать Дженнифер. Этот ублюдок звучал так, словно наслаждался моментом.

Разве не странно, как юмор вторгается в самое неподходящее время? Я думаю, это — рефлекс самосохранения. Возможно, немного юмора спасет ваш рассудок. Мне в голову пришла старая шутка про адвоката.

Демон ведет свой драндулет по аду, когда теряет контроль и врезается в стену, пробивая в ней дыру. Оказывается, это — стена, разделяющая рай и ад. Бог призывает сатану и спрашивает, что он собирается делать с ущербом. Сатана смотрит на дыру и говорит: «Ничего». Бог отвечает: «Ты встретишься с моим адвокатом». Сатана улыбается и говорит: «Где ты найдешь адвоката?» Бог понимает, что он побежден, еще до начала битвы.

Я подумал: он — ублюдок, потому что адвокат, или он — адвокат, потому что ублюдок?

В конце разговора я напомнил ему позвонить мне сразу после разговора с Дженнифер.•  •  •

наконец, расслабился. Я мог представить себе сцену в моем старом доме. В своем воображении я мог видеть совсем обезумевшую Дженни, все еще бывшую в халате после того, как проснулась. Она была опустошена пятью очень интенсивными и эмоционально разрушающими телефонными звонками.

Она не завтракала, и ей абсолютно некогда было обрабатывать звонки с момента первого сразу после 8:30 утра. Я мог видеть, как она теперь открывает дверь кроткому отцу Уэйну, нашему духовному наставнику в течение последних двенадцати лет.•  •  •

Если бы только этот эгоистичный ублюдок частичкой моей души не поздравлял меня с хорошо выполненной работой. Может, тогда бы я поспал последние три дня.

Я был убежден, что последний спусковой крючок был в раннем разговоре Дженни с отцом Уэйном. Мне не пришлось снова слушать эту запись, она четко запечатлелась в моей памяти.

Оказавшись в доме, он убедил Дженни в том, что знает ее планы. Она снова категорически и убедительно отрицала это. Последовало несколько минут тишины, пока добрый преподобный достал свой ноутбук и включил его.

Ад начался через тридцать секунд после начала прослушивания записи, которую я ему дал. Вы ее знаете, той, которая начиналась с:

«Правильно ли я понял? После двадцати одного года счастливого брака ты хочешь доказать свою сексуальную привлекательность, заведя любовника или любовников вне нашего брака, и тебе требуется мое одобрение, прежде чем ты это сделаешь. Все так?»

Несомненно, это был момент обрушения Дженни. Возможно, я — не детектив, но это выдавали крики и бессвязный лепет. Конечно, врач захотел знать, какая часть этой записи имеет значение? Дело в том, что ее только что застали на неприкрытой лжи кроткому божьему человеку. Я имею в виду, что солгать своей дочери, матери, адвокату и доктору — это одно дело. Но одному из представителей бога на земле?..

Или же она действительно в этот момент поверила своим заблуждениям, помните, у нее не было абсолютно никакого шанса обработать информацию, поскольку ее ложь началась в 8:32 утра. То, что ее собственные уши слышат запись, должно быть, привело к тому, что этот карточный домик рухнул.

Я просто не мог решить, и это меня съедало.•  •  •

я вменяемая, а у тебя?»

Как я уже сказал, я оставил телефонные трубки на месте. Самый забавный звонок был от Петры. Как только Дженни услышала, кто это, она пришла в ярость. Она назвала двадцать синонимов слову «шлюха», некоторые из которых я раньше и не слышал, и мне пришлось погуглить. В конце концов, она повесила трубку, пожелав, чтобы Петра «отвалила и сдохла». Все — очень не свойственное Дженни, как с точки зрения языка, так и поведения.

Джоанна была послана более мягким, но не менее твердым путем.

Я оказал Джону эмоциональную поддержку в его последние четыре месяца с Петрой. Парни, мне это понравилось. Он начал с ультиматума, чтобы она перестала трахаться у него за спиной. Они поссорились, и он попросил ее уйти. Она попалась в его ловушку и ушла на месяц, прежде чем приползти обратно и просить прощения. Она обещала с этих пор быть хорошей девочкой. Три месяца спустя ее хорошо разрекламированная поездка за город с видеокамерой в спальне дала ему последний кусок, в котором он нуждался, чтобы положить конец его фарсу брака.

Удачей стало то, что жена ее любовника пришла в семейный дом и сучка ударила Петру на глазах у ее детей. Джон считает, что это был один из самых продуктивных телефонных звонков, которые он когда-либо делал.

Он сыграл очень хорошо. Нападение, Петра, оставившая семейный дом на месяц, сделанная им запись, на которой он умолял ее бросить любовника, видеозапись плюс тот факт, что он уже сократил свое рабочее время до школьного, склонили судью в его пользу. Он получил раздел 60/40, сохранил дом, получил опеку над детьми, а ей пришлось платить алименты. В день развода он подошел и лично поблагодарил Дженни за идею сокращения рабочего времени.

Билл попытался заставить меня встретиться с ним, я отказался. Мне нравится думать, что я уважаю право выбора каждого, но знаю, что мне трудно разговаривать с людьми, которых я совершенно не уважаю.

Я знал, что мое собственное исцеление стало полным, когда, наконец, вернулось мое чувство юмора. Однажды, сидя в одиночестве в гостиной, потягивая односолодовый виски, я мысленно обдумывал весь этот эпизод.

«Черт побери, Дженни повезло, что я не знал телефонного номера Папы римского».