Рассвет в большом городе. Тематика: Большой член рассказ

Фрагменты города, подобно мыслям, проникают в землю,

Чтобы быть зарытыми там навсегда.

Страх ошибочного шага запечатлелся в памяти

И причиняет боль и давление при оглядке назад.

Невозможность предугадать будущее

Дарит жизни смысл, также как все упущенное.

Наши изгнания из рая, закрыли дверь,

А мы мстим этой планете; и мы здесь сейчас...

Пролог

Долорес наскучило менять двери в своей комнате из-за того, что Гэли, в поисках потерянного диска или презерватива, а затем кокаина и марихуаны, вырывала их своими измельчителями.

— Выходи, я знаю, что ты его украла! — Стук ботинок о дверь становился все громче и настойчивее.

— Отстань, Гэли, я никогда не беру твои вещи.

— Я сейчас тебя толкну и дам пинка, чтобы из твоей глупой головы вышли нужные мне воспоминания.

Долорес была отчаяна. Вместе со своей несчастной подругой Падрой они прорыли тайный проход в стене с помощью местного взрыва и заблокировали его диваном, чтобы иметь куда спрятаться в подобных случаях.

И вот дверь сорвалась с петель и с грохотом упала на пол. Гэли ворвалась в комнату и, ухватив за шею сестру и прижав ботинком Падру, брызгала слюной нецензурные слова. У Гэли было два "кроличьих" зуба... одно из последствий драки с предыдущей бандой. Сквозь них она слегка шепелявила, произнося "сука" так, что получалось у нее "фука". Наконец выяснилось, куда делся тот самый журнал, который нужен был Гэли, и все на время успокоилось. Падра и Долорес, пришедшие в себя после очередной нападки, продолжали жить. Они наслаждались сладостями, смотрели клипы по телевизору и время от времени звонили двум парням, которые не любили их. Мешал только один факт - грохот тяжелой рок-музыки из комнаты Гэли.

— Пожалуйста, Барта, — вскричали младшие братья и сестры, умоляя ее не покидать их...

Но ей было все равно, что будет с ними. Маленькая Барта шла к лесу неуклюже, но решительно, словно львенок из мультфильма "Король Лев". Она знала, что через этот лес она сможет добраться в город. Даже если это займет у нее дни или недели, она пройдет до столицы - туда, где свет и шум, люди и жизнь, слава и уважение. Она не хотела быть обузой для своих выживших родственников; возможно, им предстояло столкнуться с волками в этом диком лесу, который даже опытные охотники боялись проникать. Но Барте не пришлось бы стать одной из них. Она отказывалась быть неудачницей или принимать свою судьбу без борьбы; только она сама решит свой путь в жизни. Стоит отметить: Барта не была тем известным героиням романов великих писателей, она не принадлежала к интеллигентным дамам, достигшим чего-то значимого в своей жизни. Она была страстной и не особо умной, скорее глупой девочкой. Она ненавидела весь мир, а мир был равнодушен к ней. Неясно, к чему она всю жизнь стремилась и что в конечном счете достигла, если вообще получила то, чего хотела от жизни.

Светло стало. Барта свернула в лес, стараясь избегать взгляда братьев и сестер. Для нее они уже не были родными людьми, хоть родители у них были общие. Тем более после смерти матери при рождении пятого ребенка им нечего было делить. Отец почти никогда не появлялся в их жизни. Часть детей являлись потомками насильника, который злоупотреблял матерью до того момента, как его посадили в тюрьму - такая же чужеземная личность для Барты, как и все остальные.

Как она рассказывала в одном из интервью, еще до того, как окончательно пала, невозможно передать в каком-либо из этих дешевых фильмов, где ей приходилось сниматься, страх при пересечении зловещей чащи, разделяющей холодный свет от теплого порока. Никто не выбирался оттуда живым, возможно поэтому маленькая деревушка жила своей бессмысленной размеренной жизнью, боясь хищников, которые обитали в угрожающем лесу; никто почти никогда не смел отправиться в город. Когда ты за одну минуту осваиваешь навыки Маугли, чтобы спастись от хищников. Когда каждую секунду приходится дрожать и пробираться через чащу в поисках последнего светила, готового уже погаснуть, потому что последняя надежда на выбраться исчезла. Но несмотря на всю свою простоту и прямоту, она была сильным человеком, и кто знает, может быть она была одной из "лишних людей".

Барта преодолела это. Она преодолевала все на своем пути... когда режиссеры фильмов для взрослых откровенно объясняли ей ситуацию, называя это примерно так... "много желающих, покажи свои способности в постели, тогда, возможно, мы что-нибудь сделаем для тебя", - даже это уже не смущало ее. Ради денег и славы она была готова на все. Хотя, вероятно, деньги были ей нужны больше всего. Но боже мой, она больше не была той женщиной, которой была до среднего возраста. Барта - талантливая актриса и певица; сцена - ее призвание или это одна из единственных возможностей для нее выжить.

В пути к свету ее обнаружил один добрый человек Пард - очень состоятельный и главное бескорыстный мужчина, не требующий ничего взамен от этой маленькой девочки.

— Девочка, ты что, совсем одна здесь? — с ужасом спросил он, увидев шестилетнего ребенка, блуждающего по большому городу.

— Да, одна. — Это было сердце разрывающе видеть ее горе.

— А где твои мама и папа? У такой прекрасной девочки должны быть замечательные родители.

— Их никогда не было.

В этих словах было что-то тревожное. Одно дело, если бы она сказала, что родители умерли, а другое - что их вообще не существовало. У нее их не было и она сама так и не стала матерью для кого-либо.

У Парда уже были помимо нее еще одна такая женщина, только другой породы, и свои дети от разных жен. Он выделил "пришельцам" комнату, содержал их, помог им устроиться в хорошую школу. Он стал одним из спонсоров Барты. Конечно, она любила его как единственного родственника и благодарна за все. Но сама играла главную роль в своей судьбе. Пард понимал, что из Барты наверняка что-то получится, он уже тогда видел в ней нечто особенное. Часто, наблюдая, как она играет с Ненси в "телевизионщиков" около большого телевизора, Пард предчувствовал. Он знал, что не зря выбрал ее.

Без юмора здесь не обходилось... на уроках подруга Барты, Лила научила ее брать работы у одноклассников. Происходило это так: Учительница отворачивается всего на мгновение и в этот же момент Лила поворачивается к сидящему сзади ботанику и ласково просит его работу под предлогом "не дашь - пожалеешь". Позже, уже от подруги это звучало так: "дашь - отсосу". Вся жизнь она только и делала, что платила за все, никогда сама ничего не делала. Для этого нужно было тратить слишком много времени и иметь умную голову. С ранних лет Барта поняла, что лучше заплатить задним числом. Нет, на самом деле, это и не так плохо. Моменты стыда сочетались с постыдным удовольствием, и после ты смотришь в зеркало и не узнаешь свое лицо. И жалеешь о том, что вообще согласился на это. Так она пробивала себе дорогу. К 16 годам она стала "самой популярной девочкой в школе". Она ходила в яркой одежде, двигалась королевской походкой, вызывая всю мужскую аудиторию. Она предпочитала красный цвет, зная, что все готовы едва ли не стать импотентами ради переспать с ней, потому что к тому времени она стала опытной "Тигрицей в постели". Но только самые сообразительные поняли, что Барте нужна была выгода - только тогда она спустится с тобой в постель. Например, если ты позволишь ей списать контрольную работу или достанешь редкий диск ее любимой группы (хотя музыкой она особо не интересовалась), в общем любая выгода была хороша, лишь бы получить секс с ней.

У нее были разные прозвища. Парни в разговорах называли ее "Сексуальной красавицей" или "Маленькой игривой" или "Обольстительницей", но никогда по имени. По имени, а точнее по фамилии, к ней обращались только учителя. Конечно, к тому времени, как она достигла двадцати лет, она стала настолько опытной, что даже самые опытные проститутки не могли сравниться с ней. Но дело не только в том, что она изучала различные эротические издания типа "китайская любовь" или "все способы доставления удовольствия". Гораздо интереснее было получить пару шлепков за беспорядочный и больной укус в неподходящем месте, чем читать все это. Ведь девушка не торопилась... У нее было много времени для того, чтобы приобрести опыт. Возможно, ее главным секретом было то, что она никогда не придиралась и не обижалась на грубые слова со стороны партнера и позволяла делать с собой ВСЕ. Вы можете подумать, не износилось ли ее тело за все это время? Непонятно, что она делала с собой, или же она была настолько выносливой, что никакие последствия интенсивного секса не были заметны ни для кого из ее знакомых.

- Мне не важно, что со мной делали раньше, главное, что происходит в моей жизни сейчас. Если бы я всегда отказывала им, то никогда бы не достигла такого положения, в котором нахожусь сейчас. Все актрисы это понимают. Все теряют что-то, добиваясь чего-то другого.

Барта удовлетворяла любые желания похотливых помощников режиссеров и самых бездарных режиссеров низкокачественных фильмов и поэтому получала роли. Если попытаться подсчитать количество раз, когда она принимала участие в порнофильмах, это число будет огромным. И самое ироничное в этом то, что Барта никогда не считала себя проституткой. Это было обычным делом. Купля-продажа. Обращение с телом. Как она всегда шутила... "я просто иногда маленькая шалунья" - может быть из-за глупости или одиночества, которое нигде не исчезает. Но скорее всего из-за первого, как это было трагично звучит. Можете спросить, зачем писать о глупой деревенской проститутке? Я сама не знаю ответ на этот вопрос, будто Барта стоит того, чтобы так долго рассказывать о ней. Возможно, потому что никто не знал, что на самом деле у "шалуньи". Да, она была безобразной в плане образования, но достаточно образованной в плане жизни и ее коварств, все равно она не была примитивной. Барта стремилась к чему-то и это уже придавало ей какую-то привлекательность, это уже выделяло ее среди других жителей села, где она родилась. Еще очень важный момент - Барта всегда была самой собой... молчаливой, потому что если она начинала говорить что-то, особенно что-то угрожающее, то это звучало настолько глупо и непонятно, что все соседи высовывались, чтобы посмотреть на этого неудачного гения. Она могла менять свой стиль одежды, увлекаться чем-то новым, но в моральном и этическом смысле никто не был таким настоящим, как Барта. Именно эта черта делала людей с неясным происхождением очаровательными.

И позже она вышла замуж за одного продюсера и родила у него двух детей. Он был полноватым благополучным предпринимателем. Его интересовали только деньги, ничто другое. И только на смертном одре он понял, что не испытал счастья. Дети погибли в автомобильной аварии, и она начала новую главу своей жизни. (По данным полиции, было указано, что дети погибли в автомобильной аварии, но лишь Барта знала правду о том, что произошло с ними). Она повторно вышла замуж за агента по недвижимости и снова родила ему двух дочерей - Долорес и Гэли. К этому времени ей уже исполнилось около тридцати лет. Старшая, Гэли, будущий трансвестит и наркоманка получала большую часть маловероятной материнской любви. Младшую полную некрасивую девочку Барта презирала. Она заставляла ее работать на кухне и часто избивала за малейшие ошибки.

Тем временем, ее подруга детства и по сути сводная сестра Лила, хоть и была порядочной шлюхой, но вовсе не такой, как Барта, получила высшее экономическое образование и вышла замуж за мэра города. О Лиле также нельзя было сказать, что у нее что-то бурлило внутри, но она, по крайней мере, не имела репутации шлюхи и не пережила того, что случилось со сводной сестрой. Когда ласковые отношения между ними стали остывать, Лила начала унижать и издеваться над мужем. Он был умным человеком, однако он не мог противостоять Лиле - неизвестно почему он полюбил эту юную спортсменку, которая ежедневно посещала тренажерный зал. "В здоровом теле здоровый дух", а мэру приходилось быть слишком занятым, чтобы уделять своей личности столько внимания.

— Дорогая, разве ты уже не устала делать все за меня? — спросил его однажды супруг.

— Разве ты не видишь, насколько лучше мне это удается? — она ответила с презрением и жалостью.

Возможно, он был настоящим мазохистом; Лила изменяла ему с первыми попавшимися грузчиками, но очень редко давала своему мужу, при этом он никогда не упрекал ее в этом.

Рассвет

2

С каждым днем эти две подруги все реже общались. У Барты была своя жизнь, она попробовала себя в качестве певицы и посвятила этому большую часть своего времени. Лила занималась разными вещами: светскими вечеринками, баскетболом, парнями и иногда помогала своему мужу с умственной работой. Но у них все равно было много общего, можно сказать, они были одним и тем же человеком, только в разных телах - как две версии одной судьбы. Обе не завидовали друг другу ни на грамм, обе любили заниматься сексом и точно знали то, что им нужно и за что они готовы на все, но ради чего?

Что касается детей Лилы, после долгих уговоров ее мужа, она родила такого же бестактного и Казанову сына. Хотя Лила любила своего сына, это напоминало любовь Простаковой к Митрофанушке. Лила была странной. Если ее спросить о ее любимом цвете или о том, как она вышла замуж за такого успешного человека, как Ллойд Трэнт, то она промолчит. Но сама она была интересовалась людьми. Она часто спрашивала у них, как они познакомились и что у них в планах на будущее. В общем, интересно, что заставляет кого-то быть заинтересованным в других.

Дочери Барты очень отличались друг от друга. Старшая дочь - байкерша - больше всего ценила хорошую компанию рокеров с мотоциклами, пивом и хорошим сексом; по ее внешности можно было судить об этом наполовину. Гэли постоянно меняла цвет волос, то зеленый, то фиолетовый, то еще какой-то экзотический цвет, но она не менялась внутри. Часто ее принимали за мужчину. Она была похожа на свою мать своим грубым характером и глупостью, только первая была хитрее и спала с мужчинами не ради денег, а ради удовольствия. Она могла спокойно переспать с человеком, которого даже не знала по имени, если он ей нравился. Она редко общалась со своей младшей сестрой, только приветствовали друг друга на уровне «привет-пока». Что касается младшей дочери, то можно сказать о ней очень многое. Это был человек с плохой репутацией и изменчивым эмоциональным состоянием. Как будто она была подкидышем, она никак не напоминала свою мать и сестру. В общем-то это была интересная и чувствительная личность с увлекательной жизнью полной интриг и приключений, но это уже другая история. Она была одной из тех чувствительных девочек, которые вели дневники и восхищались кинозвездами на экране, читали бессмысленные журналы и гороскопы, смотрели сентиментальные сериалы и всегда мечтали оказаться на месте героинь; тех, кто никогда не сказал бы ничего плохого.

Барта была поклонницей покупки загородных домов и у нее их было множество. Часто она отправлялась туда со своими детьми, и после каждой поездки она чувствовала, что часть ее самой остается там. Суть в том, что Барта была женщиной свободных нравов. Каждый день она проводила в спальне, развлекаясь с новым мужчиной или просто знакомым: продюсером, режиссером, помощником режиссера, сценаристом или даже плотником. Ее крики наполняли весь дом, а между тем Долорес начала фиксировать эти моменты на камеру. На записи можно было увидеть все происходящее - очень забавное зрелище. Достаточно было только немного приоткрыть дверь и снять все на камеру. Так как мать всегда была очень занята, она не подозревала ничего. Пока Барта "каталась верхом" на своих партнерах, Долорес беспокоилась о двух вещах: первое - не быть замеченной Гэли, иначе ей было грозно наказание, и второе - чтобы никто не обнаружил, что она занимается съемкой. Вместе со своей подругой-сестрой Падрой они передавали полученный материал в какую-нибудь местную газету или телеканал. Было сложно пробиться и продать материал монтажерам, но все это делалось ради денег и известности для Барты.

В школе они считались отшельниками... Никто не хотел дружить с Долорес, которая была полной и имела проблемы с кожей. Часто ей приходилось находить свою сумку, выглядывающую из унитаза... Все, кому не лень, издевались над ней.

Они обе с Падрой испытывали ненависть к своим матерям и были похожи на персонажей "Бивиса и Батхеда" - такие же безбашенные дети в своем роде.

— Это та, о которой все говорят из самого шумного пятого класса? — спросил, кипя от ярости, директор.

— Ну, помните еще, сестра той, что поставила учителя по физкультуре на место.

— Ааа!... Ну, я знаю эту семью. Пусть она придет в мой кабинет!... А за разбитое окно она будет платить!

И что, что их родителей каждый день вызывали в школу из-за «ужасного» поведения — каждый раз, когда удавалось связаться с Бартой, получали лишь короткий ответ: "Таких не было". У Барты не было времени заниматься проблемами детей в школе — у нее хватало своих. Но однажды она все-таки пришла в школу и после этого никто не задавал никаких вопросов ни одной из ее дочерей. Всем стало ясно, какие люди они на самом деле.

Маленькие школьники замерли от изумления и расступились. Подростки-подпольщики, торгующие травкой в школе, прекратили свои разговоры и смотрели в ту же сторону, куда все смотрели. Войдя в школу, Барта — страшная королева и великая певица, одетая от головы до пят в ярко-красный наряд безвкусного дизайна — грациозно прошла по коридору, игнорируя скопившихся учеников. Все знали о ее прошлом как проститутки и были удивлены тем, кто обрадовался ее приходу в школу, а кому-то это не понравилось. Все помнили ее первое интервью, которое шло по всем музыкальным каналам после того, как певица получила престижную награду «Золотой глобус».

— «Я хочу выразить благодарность несуществующему Богу или родителям, которые ничего не дали и никогда не помогали мне и которых я не помню. Я хочу отдать должное своей аудитории — всем тем людям, которые ценили мое творчество даже в самые сложные времена и мои роли за скромную цену. Я заслужила эту награду не только одним своим местом. Я принимаю все это с честью. Спасибо, уважаемые коллеги, что не обливали меня гнилыми помидорами!»

Неожиданно выступление вызвало бурные овации. Барте была одарена аплодисментами, потому что ее слушатели почувствовали, что она не стесняется признавать правду и высказывать ее вслух перед народом. Ей действительно полагалось уважение и поддержка.

Одноклассники Долорес сжались в уголке... Они поняли причину ее прихода.

— Где здесь кабинет директора? — непосредственно спросила она, обратившись к одному из парней, который был связан с наркотиками.

— Эээ... — парень явно задумался. — Насколько я помню, он находится на втором этаже.

Барта уставилась на него с осуждением... "Как такое возможно, учиться столько лет и не знать, где кабинет директора!", подумала она и двинулась дальше. В ее манерах было столько пошлости и простоты, что это только добавляло шарма ее звездному статусу.

Директор сидел за своим столом и что-то писал, нервно перебирая пальцами. Сегодня ожидался визит одной из матерей, которого он долго ждал. Сегодня утром его новый костюм, купленный в роскошном парижском магазине, был испорчен какой-то машиной. Вечером ему предстояло признаться жене в подозрениях о ее измене. Директор почувствовал, что ему жарко, и, поправив очки на носу, собирался открыть форточку, когда вдруг в комнату вошла Барта. Он ожидал ее прихода. Прямолинейная нахальность певицы поразила его. Словно хозяйка зала, она бросилась садиться в кресло напротив стола директора и закурила тонкую длинную сигарету. Директор почувствовал неприятное подергивание... Грядущая буря не предвещала ничего хорошего.

— Вы знаете, почему я вызвал вас? — Он решил перейти сразу к делу, чтобы как можно скорее и безболезненно для себя и школы избавиться от матери Долорес.

Она задумчиво затянулась, выпустив дым прямо в лицо кашляющему директору.

— Вы думаете, что я настолько глупа, что не понимаю, зачем меня сюда пригласили? — Ее спокойный и размеренный голос всегда был сопровожден приятной хрипотцей, но не из-за курения, а из-за естественного баса.

На самом деле она совсем не знала, почему ее пригласили, но постоянные звонки из школы уже достали ее, и певица решила раз и навсегда разобраться в этом. Директор исправил воротник и начал…

— Ну что же, перейдем прямо к делу. Вы знаете, что ваша дочь создала большие проблемы в нашей школе - мы потеряли нашего учителя физкультуры.

— Так значит, я пришла сюда из-за каких-то проблем?

— Нет, вы не понимаете. Его просто уволили...

— И какое это имеет отношение ко мне?! — Барта гневно возразила. Ее лицо начинало краснеть.

— Дело в том... — Директор старался сохранить спокойствие. О Боже, как он презирал эту женщину! — Ваша дочь, если говорить прямо, обвиняется в изнасиловании мистера Фреда Матферна.

— Какого Фреда?! — Барта начала торопливо двигаться к выходу.

— Нашего учителя физкультуры. И я...

— Послушайте, я уже сижу здесь пять минут и до сих пор не понимаю, что вам нужно от меня?!

— Нет, не то чтобы мы чего-то хотели от вас, миссис Фрики. Но мне бы хотелось, чтобы вы обратили внимание на поведение Гэли.

— Кого?! — Барта отвернулась от окна и достала следующую сигарету. Слишком часто мужчины унижали ее. Пришло время для нее командовать и использовать свое положение.

— Я говорю о нашем учителе... черт! — Директор почувствовал прилив злости. — Вашей дочери Гэли.

Барта поднялась со стула, наклонилась через стол и вскричала...

— Если вы думаете, что моя дочь плохо воспитана, то воспитывайте ее сами! — она повернулась спиной и вышла из кабинета, громко захлопнув дверью.

«Какая женщина неприятная!» — только успел прошептать директор в ярости, рассыпая бумаги по столу. Он выглянул в окно... из школы вышла Барта и села в серебряный автомобиль. День начался неудачно. Проклятье на всю землю и всех!

Но никто не мог понять причину скандального поведения дочерей певицы. Хотя Долорес не раз пыталась объяснить им, что ей пришлось разбить окно, чтобы убежать от одноклассников. Но все трактовали это как попытку уйти с урока из-за неправильного воспитания.

Да, Гэли обвинила учителя по физкультуре в насилии, а потом сказала обратное и его уволили. Вообще она редко ходила в школу и так же редко ночевала дома. А когда ходила, все долго помнили. Когда Гэли вызывали к доске в младших классах, это было нечто. Она не стремилась избежать этого, просто никогда ничего не учила и считала, что это бессмысленно. Школа у них была особая... «для знаменитостей».

Невозможно рассказать все, что происходило с этой необычной семьей, можно только одно сказать... в их жизни что-то происходило.

Так как Барта, мать Падры и Лила были близкими подругами, они часто собирались у одной из них дома или на даче. Барта с Долорес и Гэли постоянно навещали Лилу в ее трехэтажном белом особняке, который принадлежал мэру города.

Роскошный белый лимузин подъехал к дому Барты, и все пассажиры сели в него. Барта, словно королева, расположилась на заднем сиденье, а Долорес заняла место в углу. Перед ними был длинный путь - три часа до резиденции мэра. Воспользовавшись возможностью, Барта решила немного отдохнуть.

Подъезжая к резиденции, люди в лимузине увидели высокий каменный забор, обвитый колючей проволокой. На въезде находилась охрана, проверяющая документы посетителей. Там же был видеофон, который позволял Барте связаться со своей подругой. Охранники на въезде приветливо улыбались и одеты были безупречно в черное. Их выражение лица говорило о том, что они выполняют очень серьезную и престижную работу - следить за проезжающими автомобилями. Но на самом деле они не более чем дворниками. Они улыбались Барте, но скрывали свою ненависть. Они приветствовали ее только на территории резиденции. Если Барта плохо относится к Лиле или Ллойду и не навещает их, они могут ее не пропустить и грубо выгнать.

Лила встретила их на лестнице в красном пеньюаре с золотистой накидкой. "Она ведет себя так, будто она не жена мэра, а королева", - подумала Барта. После того как Лила приказала охранникам пропустить певицу с детьми, она радостно приветствовала гостей. Долорес не любила Лилу - она была подругой ее неприятной матери. Девочке пришлось самой нести свои чемоданы, тогда как маме и сестре помогли слуги. Внутри поместья было роскошно... Потолки имели высоту около шести метров и хранили под собой огромное количество воздуха. Напротив центрального входа была расположена широкая лестница, покрытая красным ковром, которая вела на второй этаж. Войдя в здание, Долорес не могла сказать ни слова, такое ощущение было у нее от всего увиденного. Лила, Барта и мама Падра живо обсуждали разные новости из высшего общества, которые накопились за эти месяцы разлуки.

— Ты слышала о Мэри? — воскликнула Лила с необычайным интересом.

— Ох, значит, ее выгнали прямо на порог перед всеми?

— Ну да! Ты не представляешь, какой был этот позор!

— Нет, но ведь это был ее собственный дом, как так можно... Ну ладно, не надо было изображать Христа на глазах у всех.

Они рассмеялись.

Наконец, Лила решила разместить гостей по комнатам. Она делала это всегда одним и тем же образом... Двум подругам доставались две самые лучшие просторные комнаты для гостей, а Долорес отправляла... «на третьем этаже, проходишь мимо балконной двери, дважды поворачиваешь налево в коридоре и потом направо, идешь вверх, затем налево — там чердак — ваша комната с Падрой».

Долорес была очень рада чердаку; он оказался почти больше чем комната Гэли. Конечно, здесь было довольно пугающе и мебель была не слишком новая, отсутствие телевизора и туалета было заметно. Но что поделать, это Барта специально попросила Лилу не беспокоиться о комнате для младшей дочери.

В замке Лилы очень легко запутаться, иногда даже слуги путались в коридорах. Долорес постоянно блуждала по этим лабиринтам и думала... «Зачем Лила построила такой туннель?», ведь мэрша была фантазеркой и специально заказала такой запутанный дом под предлогом "от воров".

На заднем дворе находился огромный глубокий бассейн, в середине которого стоял небольшой островок с фонтаном. Во время одной из вечеринок с шампанским и шашлыками, организованной Гэли и Лилой, Долорес взяла надувную лодку и отправилась с Падрой к островку. Люди в элегантных нарядах, интеллигенты, все отлично проводили время, наслаждаясь красным вином и сыром. Все были так поглощены праздником, что никто не замечал, как две девочки кричали на островке. Прибыв на сушу, они с ужасом обнаружили, что не были одни. Гэли и Пейдж занимались любовью под пальмой. Увидев маленьких, Гэли сначала бросила в них камень, а затем забрала лодку и отплыла к берегу. Бесполезно было что-либо говорить ей; если она решила оставить их там на ночь, то это было неизменным.

— Она такая злая женщина, — воскликнула Долорес, выкрикивая что-то за спиной своей сестры.

— Ну ладно, давайте поднимемся на фонтан и позвоним кому-нибудь, — ответила сестра.

Однако все оказалось не так просто... Вода непрерывно струилась с фонтана, и забраться на него было невозможно. По берегу гуляли пьяные и веселые люди, которым было все равно; громко играла музыка, и если присмотреться внимательно, можно было разглядеть драчливых людей за деньги за деревьями. Тогда Долорес вскочила на плечи у Падры и начала кричать...

— Эй! Кто-нибудь! Вытащите нас отсюда! Мы здесь на фонтане!

Никто из гостей не обращал внимания на них, все их попытки привлечь к себе внимание оказались безуспешными. Это напоминало тот момент, когда тебя не понимают и ты говоришь на другом языке, и никто не слушает. Но Падра не сдавалась. Ее брат, проходя мимо по берегу, увидел кричащих и только усмехнулся.

— Ну что ж, Глэм! Пожалуйста, помоги нам и скажи Лиле, что мы здесь.

Глэм разразился смехом. Казалось, что Лила не имеет больше ничего делать, кроме как заниматься этими двумя неудачницами, которые всегда попадают в разные передряги. Он даже не задумывался о том, чтобы искать Лилу и помочь этим глупышкам. Ему лучше пойти еще выпить шампанского.

— Останьтесь здесь на ночь. — Насмешливо посоветовал он.

Падра спрыгнула с плеч подруги. Пришлось им действительно провести ночь там. Они устроились под пальмой и смотрели в небо.

— Ты думаешь нас хотя бы завтра заберут отсюда? — Спросила Долорес, уже почти безнадежно.

— Моя мама уезжает послезавтра, как бы смешно было бы, если мы останемся тут?

Повернувшись на бок, Падра закрыла глаза и уснула, а Долорес продолжала наслаждаться ночным небом, слушая тихий шепот звезд. Они всегда что-то рассказывали ей.

Внезапно спящую парочку разбудил пронзительный крик Гэли, выпятившейся из окна.

— Она может легко свалиться оттуда, — пробормотала Падра.

— Эй, парнишки, почему никто не подливает мне водки?! — визжала Гэли на всю округу. И Долорес показалось, что она слишком далеко наклонилась через окно...

Тут она заметила островок и свою сестру на нем.

— А вы чего тут задержались? — истерично хохотая, закричала байкерша.

— Это же ты нас здесь оставила! — ответила ей Долорес со злостью в голосе, удивляясь глупости Гэли.

— Что ты несешь? Я вас первый раз вижу! — пьяная байкерша скрылась обратно в комнату.

Теперь они стали похожи на героев романа "Робинзон Крузо". Но на следующий день Барта решила искупаться и, шутя, решила потопить Долорес, подталкивая ее в воду. Падра сразу вытащила подругу и сердито сказала Барте, что это было не смешно. Но тут пришла Лила и позвала Барту на обед, заметив девочек.

Гэли и ее байкерская банда часто ездили в горы возле дачи или просто катались по стране, у них было свое тайное местечко. С течением времени Гэли стала лидером банды, заменив старого рокера Тода. К тому времени она уже успела переспать со всеми членами банды. И знаете, что самое интересное? Ей дали кличку "Огненная Страсть"!

— Тот, кто упадет, проигрывает! — вызывающе закричала предводительница, прыгая на своем мотоцикле через реку.

В непосредственной близости от горы, которую байкеры завсегда обходили, находились Долорес и Падра, пытаясь найти укрытие от повседневной суеты.

— Опять они здесь! — взволнованно прошептала Долорес. — Если Гэли меня увидит, это будет конец!

— Не волнуйся так. Они скоро уедут отсюда, — успокоила ее Падра.

- Нет, я уже видела такое.

- А что, если мы поставим для них ловушку?

- А мы не попадемся?

Падра с укором посмотрела на свою подругу.

- Трусиха!

- Нет!

- Тогда пойдем! Я сейчас подумаю... - она нахмурилась, - а давай заберемся на вершину горы и бросим на них камни?

- А они не пострадают? - Долорес посмотрела на нее и, в конце концов, согласилась. Падра всегда была каким-то мальчишкой, но это не значило, что она была злая. Напротив, ее душа была такая же романтичная и чуткая, как душа Долорес. Они просто любили развлекаться.

Взобравшись на вершину горы, они посмотрели вниз.

- Скоро они должны тут проехать. - Сказала Падра, - помоги мне подтолкнуть эти камни к краю обрыва. - Она указала в сторону другого края.

С трудом им удалось выполнить задачу. Все шло хорошо. Девочки уже слышали шум моторов мотоциклов.

Наконец, настал долгожданный момент... вот уже Гэли со своими "собачками" приближались раньше времени.

- Нужно сейчас бросить, чтобы они перекрыли им дорогу. - Объяснила Падра, - если они не смогут проехать через них, у них не будет другого выбора, кроме как ехать обратно. - Она улыбнулась.

Они вместе стали толкать глыбы и теперь они стремительно падают вниз. Все это время Долорес переживала, что они могут попасть прямо на голову своей сестры. С грохотом камни упали прямо перед носом байкеров. Гэли подняла голову и... о нет! Девочки не успели отойти от края и теперь они были как на ладони.

- Долорес? Падра! - У Гэли не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение. Ее "собачки" начали материться и угрожать, пока злобный взгляд предводительницы пронизывал виновниц.

— Я обещаю, ты заплатишь за это. Ты будешь очень сожалеть о своих поступках по отношению к нам, — она прошипела эти слова, приговаривая после каждого из них что-то вроде «иди на хуй, сука».

Дыхание Долорес стало все тяжелее, когда она еле-еле доползла до поворота в коридоре рядом с туалетом. Она надеялась, что ее мать споткнется о стульчик, который Долорес умышленно поставила здесь. Где же была Падра? Она так нуждалась в ней прямо сейчас.

Гнев пылал в груди Барты... Она бросала и размахивала предметами по одной простой причине... Долорес опять не убрала полы на кухне. Как она ненавидела это слово "кухня", несмотря на свою страсть к еде. В другой комнате можно было услышать тяжелые шаги Барты и ее хриплое дыхание от перебранки.

— Долорес, я знаю, что ты прячешься за этим углом! — она кричала от ярости.

— Если ты не выйдешь оттуда прямо сейчас, я сама вытащу тебя и выколю эти твои хитрые глазенки, которые всегда ищут, где бы спрятаться, и засуну их в задницу так глубоко, что задохнешься ими!

Это был настоящий приступ психопатии. Такие нелепые угрозы могла придумать только Барта.

Долорес нервно размышляла о своих возможных действиях. Если она рискнет бежать к запасному выходу и если он окажется открытым, то ей повезет. В противном случае ее матери будут рвать на части ловкие руки. Но как говорят, кто не рискует... И с этим мысленным благословением Долорес бросилась к спасительной двери. В этот раз она была удачлива. Но что это дает? Рано или поздно ей все равно придется вернуться домой, а Барта со своей особой злобностью обязательно найдет ее. Как же Гэли везет! Хотя бы раз мать подняла на нее руку. Но нет, это никогда не происходило. Обычно матери любят всех детей одинаково, но в этом случае Барта явно выказывала свое презрение только к Долорес. И все потому, что она была несчастной и уродливой.

Она часто вспоминала те радостные мгновения, проведенные в компании Падры. Она была такой шалуньей и всегда придумывала что-то новенькое. Однажды зимой, когда за окном расстилалась однородно белая пушистая покрывало, словно перины, они схватили самокаты и отправились кататься со снежных гор. Горы тянулись над дачным поселком и дорогой, которая уходила от обрыва к загородным домикам и погружалась в сияющую белоснежную долину, приветствующую яркими лучами солнца. Воздух был настолько холодным, что можно было почувствовать ледяные частички в носу от влажности. С трудом преодолевая крутые склоны, девочки добрались почти до вершины и увидели перед собой ледяное белое великолепие. Оттуда, где они стояли, отлично были видны милые загородные домики, все они покрыты густым слоем снега. Снег прекрасно заглушает звуки, что особенно было приятно здесь, в горах.

Долорес на этот раз не колебалась. Она первой села на самокат, пока Падра с любопытством рассматривала раскинувшиеся перед ними золотисто-белые просторы. Падра тоже села на санки и внезапно они сорвались с обрыва.

Если кто-то стоял там, где только что стояли они, то мог услышать приглушенные возгласы двух чувствительных и ранимых девочек на самокате. Долорес не ощущала руля, морозный ветер, который обдавал ее лицо, а также слепящее солнце не позволяли ей видеть руль. Падра не обращала внимания на Долорес и также крича зачарованно глядела вперед и вниз. Долорес не чувствовала ничего – ни свое тело, ни самокат, ни подругу за спиной. Он