Возвращение Бога

Он сидел в кресле с высокой спинкой, закрыв глаза, и почесывал своей когтистой рукой увенчанный рогами лоб. Прямо на деревянном полу рядом со своими покрытыми густой черной шерстью ногами находилась обнаженная девушка. Она преданно смотрела на его безразличное лицо и старательно выполняла оральный секс с его покрытым той же шерстью членом. Обычно Господин использует этот орган для причинения боли и унижения, вырывая мольбы о пощаде из ее горла. Но сегодня он не был в настроении, поэтому она вынуждена была царапать свои губы и щеки о жесткую шерсть. Она подумала, что лучше бы он просто трахал ее, продолжая лизать ярко-розовую головку, напоминающую собачью.

— Устал, — произнес он без адресации.

Глаза девушки расширились, и она усилила свое движение.

— Прекрати! — с злостью прошептал он и больно пнул ее ногой в живот.

Девушка вскрикнула и, тихо звякая цепями, отползла в дальний угол комнаты.

Он подошел к окну. Ее глаза были полны слез. Она задумалась, неужели она ему наскучила? Жизнь в его гареме и выполнение всех его прихотей были нелегкими испытаниями, но вернуться к прежней жизни было еще хуже.

На пороге появился огромный Слуга с головой козла:

— Милорд? — он вежливо поклонился.

— Убери ее, — тихо приказал Господин.

Слуга снова поклонился, схватил цепь, привязанную к стальному ошейнику на шее девушки, и потянул ее к выходу так сильно, что она не смогла встать. Она лишь стиснула зубы и крепко сжала пальцы вокруг колечка, через которое проходила цепь, чтобы облегчить натяжение.

Господин даже не повернулся. Он смотрел за окном на бурлящую лаву, на языки пламени и струйки черного дыма, поднимающиеся с ее поверхности. Между ними вспыхивали крылатые демоны, и он слушал гул и рокот, перекрываемые криками и стонами. И его лицо становилось все более мрачным.

— Я устал, — прошептал он тихо.

За его спиной раздался еле слышный шорох. Он резко повернулся.

— Как неожиданно увидеть тебя здесь, — сказал он с угрюмой усмешкой.

Гость улыбнулся и сел в кресло, в котором только что находился хозяин дома.

— Что тебе нужно? — его алые глаза пристально смотрели на посетителя.

Гость задумчиво рассматривал белоснежные перья на своих крыльях.

— Не могу сказать, что мне приятно быть здесь, — наконец проговорил он. — Поверь мне, я бы не пришел, если бы не нужда.

— Что тебе нужно, Аэль? — брови хозяина дома сдвинулись вопросительно.

— Я понимаю тебя очень хорошо... брат, — усмехнулся Аэль и сделал паузу. — Прожить здесь всю Вечность - это очень неприятно. Но сам виноват - начать войну против отца было плохой идеей...

— Я это уже осознал, — он отвел взгляд в сторону и снова обратился к окну.

— Но у тебя есть шанс вернуться, — продолжил Аэль с улыбкой.

— Отец никогда не позволит мне это сделать, — горько вздохнул хозяин дома.

— Отца больше нет, — пожал плечами Аэль. — Теперь старший из нас - Дифус.

— Рыбьеголовый? — он с недоверием посмотрел на брата. — Не может быть, он же не разбирается в Законах.

— Именно так, — подтвердил Аэль и поднялся со своего места, — ни один из них не разбирается. Тантару вообще не интересует, а Агнис слишком горячий и импульсивный...

— К чему ты клонишь? — на этот раз в алых глазах хозяина дома зажглась искра интереса.

— Если мы объединимся, они не смогут противостоять нам, — улыбнулся широко Аэль.

Хозяин дома снова обратился к окну, но уже не видел лавы и не слышал грохота и стонов. В его ушах раздавались звуки сражения, звон оружия и свист стрел, а перед его глазами проходили бесчисленные армии, во главе с ним на пылающем коне, а на его лице была торжествующая улыбка.

— Какие у тебя планы? — спросил он.

— Разве это не очевидно?

— Но ты никогда не стремился к власти! — он резко повернулся к Аэлю. — Я приходил к тебе раньше, и ты отказался поддержать меня. Ты сказал, что тебе это не интересно...

— Да, — глаза Бога Неба светились снисходительной радостью. — В то время мне это не было нужно, потому что ты шел против отца. Твой план был обречен на провал с самого начала — и все знали об этом, кроме тебя. Но сейчас все изменилось. Если ты соберешь свою армию и нанесешь внезапный удар, они просто не смогут дать достойного ответа.

— А если они объединятся... — Господин нахмурился.

— Не думай даже об этом, — отмахнулся Аэль со своей божественной улыбкой, — они не способны объединиться из-за больших разногласий между ними и потому что они уже долго разжигали вражду между своими расами. Поэтому сейчас самое подходящее время для атаки.

— А если я потерплю поражение?

— Ты ничего не потеряешь. Ты вернешься в то же положение, в котором ты находишься сейчас. Но в случае победы ты получишь гораздо больше, чем потерял раньше — ты вернешь свое имя и свои храмы. Твоя религия станет еще более почитаемой, чем была прежде.

— А ты?

— Ты не поймешь, — Аэль вдруг глубоко вздохнул и отвернулся. — Четыре бога, четыре стихии, четыре расы. Сейчас миром людей управляет Кайнариони, но цари все еще мечтают о верховной власти. Это идеальное время для начала новой войны. Братья не понимают, что война это плохо. Они думают, что нужно разрешить людям уничтожать друг друга и создать новый мир. Но я знаю — сколько бы миров мы ни создавали, результат всегда будет одинаковым. Потому что проблема не в мирах, а в нас самих. Мы создаем людей по своему образу и подобию, мы делим их на расы в соответствии со своими стихиями, и каждая раса поклоняется своему богу, стремясь к абсолютной власти...

— Ты стремишься создать универсальную веру для всех народов? Ты хочешь объединить людей под властью одного божества? — догадался Господин.

— Да, — кивнул Аэль. — Я не могу стать таким божеством, как не могут им стать ни Тантар, ни Дифус, ни Агнис, потому что в таком случае одна раса будет вознесена величие, а остальные должны будут ей повиноваться. Это неизбежно вызовет недовольство среди людей и богов. А ты другое дело. У тебя нет своей расы, поэтому все они равны в твоих глазах. И ты для них символом загадочной и пугающей силы.

Господин улыбнулся и слегка закрыл светящиеся глаза.

— Аэль, твои слова всегда убедительны, — проговорил он после паузы. — Я согласен. Когда начинаем?

— Как только ты будешь готов, — немного опустил голову Бог Небес.

* * *

В Гуарране наступило время процветания. Четыре народа признали власть Кайнариони. Куардадианон продолжали служить ее личной гвардией, но теперь были созданы отряды из агниарнон, дивадурон и дандайарол, которые также охраняли покой Госпожи.

Антанаэль по-прежнему выполнял обязанности Истинного Воина и сопровождал Тарну в ее приключениях в других мирах, но теперь он всегда помнил о своей роли и о роли Кайнариони в этих миссиях.

Все казалось хорошим, но с каждым днем Антанаэля охватывала все большая тревога. Он с увеличившимся беспокойством наблюдал за тучами, собирающимися на горизонте каждый вечер, и с особой тщательностью следил за перемещениями Тарны. Что-то зрело, он чувствовал это. И Кайнариони проводила все больше времени в Святилище, а не в Зале Совета.

— О Элиза, — произнес он, смотря вперед с тревогой, — скоро всё изменится. Мир претерпит перемены.

Он нежно обнял ее плечи:

— Ты боишься этого?

Она покачала головой и прижалась щекой к его руке:

— Резкие изменения всегда влекут за собой конфликты, а конфликты всегда приводят к смерти. Я боюсь смерти, Антанаэль. Боюсь видеть своих подданных умирать, оставлять детей сиротами и жен видовщиками. Боюсь старых глаз, которые провожают своих сыновей на последний путь. Боюсь слез сестер, узнавших о гибели братьев...

— Возможно, всё будет хорошо? — Антанаэль легко проскользнул губами по ее шее.

Она закрыла глаза:...

— Нет, не будет...

И вот теперь ветер из запада приносил горячий мертвый дуновением. Он нес пепел и запах огня. Ветер с запада ничего хорошего не предвещает, потому что на западе расположена Великая Пустыня и Ивейл — столица агниарнонской страны. Если огонь приближается с той стороны, значит, надо готовиться к беде. Таким же ветром когда-то началась Четырех Стихийная война — самый разрушительный конфликт в истории Гуаррана...

* * *

Пламя поднималось из-под копыт его конных. Земля трещала и дымилась от шагов его пехотинцев, а за его спиной небо окрашивалось в красные тона от пожаров. Армия Смерти прекратила движение по знаку своего Господина.

Он подъехал к краю обрыва и прикрыл глаза ладонью от первых лучей утреннего солнца. Там, где была заря, он заметил мрачные тени с крыльями. Он усмехнулся и собрался.

Солнце поднялось над горизонтом только наполовину, когда небольшой отряд куардадианонцев приблизился к обрыву, где их ожидал Господин. Впереди отряда летел высокий, крепкий мужчина с длинными черными волосами и ярко-синими глазами. Его крылья были белыми, но не снежно-белыми, как у Аэля. На его поясе висели ножны с узким длинным клинком, а на спине между крыльев колебались короткий лук и колчан со стрелами.

Когда расстояние между ними достигло приемлемого уровня для диалога, куардадиан изменил свое положение в воздухе и, слегка двигая крыльями, завис напротив края обрыва, где стоял Господин.

— Кто вы такой и откуда? — спросил он с достоинством.

Его собеседник только усмехнулся и наклонил голову в сторону:

— Я не планирую тебя убивать, куардадиан, — произнес он тихо, но его слова прозвучали как гулкий эхо по равнине. — Просто позволь мне пройти, и никто из тех, кому ты дорог, не пострадает.

Куардадиан нахмурился:

— Кто вы такой и откуда? — повторил он с более низким голосом.

— Это не имеет значения, — улыбнулся Господин. — Но если ты не разрешишь нам пройти, я буду вынужден использовать силовые методы. И поверь мне, ты не сможешь мне противостоять.

— В любом случае я не имею права уступить, — сосредоточенно прокомментировал куардадиан, скрестив руки на груди. — Твоя армия движется в сторону Кайнарвара, крепости Госпожи Кайнариони. И моя обязанность, как ее Верного Воина, заключается в защите своей Госпожи любой ценой.

— Ах, так ты и есть легендарный Верный Воин? — поднял брови Господин. — Тебя зовут Антанаэль, если я не ошибаюсь.

— Правильно, — без особого удивления ответил Антанаэль, и его глаза вдруг засветились белым светом.

— Верный защитник своей повелительницы и жены, — ухмыльнулся Господин, когда белый свет окружил фигуру его собеседника словно покрывало тумана, а перья на его крыльях стали такими же белыми, как и крылья его Бога. — Жаль, что преданный раб должен быть одним из первых погибших.

В руке Антанаэля меч блеснул. Господин вздохнул и покачал головой. Черные змеи ползли по его плечам к правой ладони, скрываясь в его длинных волосах. Через мгновение они сплелись в тугую клубку и застыли, свисая с руки Господина как необычная булава. Он подпрыгнул и завис над землей на нескольких футах, чувствуя себя так же уверенно, как если бы стоял на земле.

Антанаэль бросился в схватку. Господин лишь на короткое мгновение задержался перед началом боя. Отряд куардадианонов и армия демонов наблюдали за этим поединком, оставаясь безмолвными и неподвижными.

Легкий клинок куардадиана сверкал то справа, то слева, однако не причинял вреда его противнику. Черная булава с огромной скоростью кружилась вокруг тела пришельца, также не вызывая у Антанаэля даже малейших повреждений. Звуки стуков металла о камень и тяжелое дыхание разносились по каменистой равнине.

Поединок продолжался продолжительное время - солнце уже поднялось над горизонтом и прошло треть пути до зенита, когда движения Антанаэля начали замедляться. Господин не мог не заметить этого, и его атаки стали еще яростнее. Сияние вокруг тела куардадиана начало угасать, его крылья поблекли, глаза периодически меняли свой цвет с синего на белый, изо рта все реже вырывался светящийся пар. В какой-то момент Антанаэль опустился на землю, продолжая размахивать мечом и отражать напористые атаки Господина.

Когда солнце достигло зенита, силы окончательно покинули Антанаэля, и он тяжело опустился на колени. Его крылья безжизненно висели вдоль тела, но пальцы продолжали спазматически сжимать рукоять меча. Сияние вокруг него полностью угасло, и глаза вернулись к своему обычному голубому цвету.

Господин опустил оружие и смотрел на своего противника с явным уважением.

— Ты достойный противник, Праведный Воин, — произнес он, когда Антанаэль немного пришел в себя и поднял на него усталый взгляд, — но ты всего лишь человек. Ты никогда не сможешь победить бога. Помоги мне добраться до Кайнарвара, потому что только оттуда я смогу перебросить свои войска в Сад Богов.

— Зачем тебе это? — Антанаэль с трудом поднялся на ноги, опираясь на свой меч, словно на подпорку.

— Я стремлюсь завершить то, что осталось незавершенным веками назад, — пробормотал Господин и повернулся к своей лошади. Булава снова распалась на змей черной порчи, которые мгновенно вернулись в убежище своих прядей в его волосах.

— И как это отразится на нас?

— На вас? — Господин посмотрел через плечо и грустно усмехнулся. — Зачем задавать такой очевидный вопрос?

— Я не допущу этого! — Антанаэль сжал рукоять меча обеими руками и направил острие вперед. Его воины, до этого парившие неподвижно в воздухе и спокойно следившие за поединком, мгновенно схватили луки и стрелы. — Если ты и твоя компания придете в Кайнарвар, Кайнариони будет под угрозой...

— Ошибаетесь, — перебил его Господин, и у него на губах играла искривленная улыбка, — ей будет очень хорошо.

Антанаэль побледнел:

— Я не допущу этого... — тихо прошептал он, и вокруг него снова засияла белая светящаяся аура.

— Что ж, ты сам сделал свой выбор. Я не желал, чтобы кто-то пострадал, — сказал Господин и махнул рукой, из замершей группы стремительно вылетели десять крылатых демонов с острыми когтями.

В следующее мгновение небесные воины натянули тетивы своих луков и выпустили стрелы по противникам. Но второго выстрела не последовало. Ни одна из светящихся стрел не достигла цели. Земля вокруг Антанаэля заполнилась окровавленными телами его спутников со сломанными крыльями.

Находящийся в замешательстве Воин оглядел окружающее. Сияние вокруг него исчезло, а глаза наполнились слезами.

Мастер положил руку на его плечо, и тут же свет в глазах Антанаэля померк...

* * *

Тарна с болью в сердце смотрела на запад, где горизонт сначала приобрел розовый оттенок, затем стал красным, а затем полностью потемнел. Еще до рассвета Антанаэль отправился вместе со своим отрядом куардадианонов на разведку туда, и уже в полдень она охватило неприятное предчувствие. Сейчас солнце уже скрылось в этой необычной мгле, распространяющейся по небу словно эпидемия, а от Антанаэля не было никаких сообщений.

Внезапно за ее спиной раздались гулкие шаги, будто кто-то верхом на лошади проехал по дворцу.

Кайнариони повернулась к выходу из Зала Совета. Ее сердце бешено колотилось.

В арке стояло существо. Оно напоминало человека - у него были полностью человеческие черты лица, крепкие плечи и грудь, руки с пятью пальцами, хотя они оканчивались длинными когтями. Но из его черных волос вырастали странные изогнутые рога, его ноги были покрыты густой черной шерстью, вместо ступней он имел черные копыта, а за спиной нетерпеливо метался длинный черный хвост.

Тарна смотрела на него в ужасе. Она знала, кто это и для чего он пришел сюда - только сегодня утром ей явилось видение того, что произойдет при появлении этого создания. И то, что она увидела, больше вызвало не столько страх, сколько любопытство, хотя она отгоняла подобные мысли.

Тем временем рогатый посетитель вошел в Зал Совета, гулко стуча копытами по мраморным плитам.

Тарна гордо приподняла голову:

— Расскажи, непрошеный гость.

Существо улыбнулось и слегка наклонило голову в знак приветствия:

— Ты знаешь, зачем я здесь, Кайнариони. Мне и моим подчиненным нужно попасть в Сад Богов.

— Я не могу разрешить тебе проход, Владыка Смерти. Потому что если ты туда попадешь, это будет означать гибель для многих из моих подданных. Я понимаю, что мы уже стоим на пороге войны...

— В таком случае, тебе нечего терять, — сказал Господин, слегка закрыв глаза. — Открой мне дверь в священный сад. Война, которую я начну, завершится быстро. А война, которую разведут в Гуарране твои непокорные подчиненные, может продолжаться годами и отнять не только десятки или сотни жизней, а тысячи.

Тарна отвернула взгляд. Конечно же, он был прав. Его война была страшной потому, что люди были всего лишь фигурами на шахматной доске — богам не важны их жизни и здоровье. Но война, развязанная людьми, была страшнее и разрушительнее во много раз.

«Что делать мне, Антанаэль?» — мысленно обратилась она к своему мужу Кайнариони. — «Как решиться?»

Господин тяжело опустился на одну из каменных скамеек, что окружали центр Зала Совета, и взглянул вверх на сводчатый потолок. Там, из нежно-голубого неба, луч света освещал образ Кайнариони — маленькую, хрупкую девушку лет шестнадцати с бледной кожей, золотистыми кудрявыми волосами и светло-серыми глазами. Представители различных рас простирали руки в надежде хотя бы прикоснуться к ней, но все напрасно.

Он усмехнулся. Древняя пророческая предсказание давно исполнилось. Кайнариони перед ним уже мало напоминала хрупкое создание на фреске — ее бедра стали шире, грудь налилась и стала пышнее, ранее впалые щеки округлились и зарделась. Да, она мало напоминала того неловкого подростка, которым была тогда, но прошедшие циклы не испортили ее, а скорее укрепили. В ее глазах помимо божественной отрешенности теперь проступали грусть, тревога и сомнения.

Мужчина сполз с лавки на пол, встал на правое колено перед Кайнариони и пожал ей руку:

— Ты действительно не понимаешь? Все твои действия, все твои стремления, твоя жизнь - все это было лишь для того, чтобы я смог вернуться. И вот я здесь. Ты должна выполнить свое предназначение...

— Это... это мое предназначение? — она прерывисто закатала глаза и у нее выступили слезы.

Он кивнул.

— Я... поэтому... — она освободила свою руку из его хватки и повернулась к окну. Ее плечи дрогнули.

Так значит, она никогда не должна была выходить замуж! Все было ради этого момента! Но почему старые женщины из Варлы не предупредили ее? Они должны были знать о ее судьбе от начала до конца...

Мужчина легко сжал ее плечи:

— Не плачь, моя дорогая... — это было странно для него. Он уже давно не говорил такие слова. Его наложницы плакали при нем, но он не хотел их утешать. А сейчас...

Когда он убивал Истинного Воина, он заметил в его глазах что-то, что заставило его смотреть на Тарну по-другому. По дороге сюда он убеждал себя, что она всего лишь инструмент, преграда перед дверью в Сад Богов. Но когда он смотрел на нее, он видел красивую и желанную женщину. Он склонился к ее щеке и легко поцеловал ее.

— Что случилось... Антанаэлем? — Кайнариони тяжело вздохнула.

Мужчина отстранился и не ответил. Он чувствовал, что если он сейчас скажет это вслух, то не получит то, ради чего пришел. Ему также не хотелось достигать этого целью насилия. Конечно, нигде нет четких указаний о том, как все должно произойти, и он был готов преодолеть любое сопротивление. Но когда он вошел в этот Зал, ему стало ясно, что это возможно только с ее согласия. Это понимание возникло в его сознании как непреодолимая необходимость.

— Он умер, правда? — неожиданно спокойно произнесла она, не оборачиваясь.

Он молча кивнул.

Тарна на короткое время закрыла глаза, шумно выдохнула через стиснутые зубы и сказала:

— Хорошо, я разрешаю тебе пройти.

С этими словами она протянула руку к круглой пряжке, которой был застегнут ажурный золотой пояс на ее талии. Одно движение — и он со слабым звоном упал на пол. Еще одно движение — и вслед за ним легкая шелковая туника полетела вниз. Кайнариони повернулась лицом к нему и вызывающе посмотрела в его алые глаза, которые с жадностью скользили по ее обнаженной фигуре. Она заметила, как что-то черное и волосатое шевельнулось ниже его пояса, так же как его ноги.

Тарна закрыла глаза и приподняла голову.

Господин упал перед ней на колени, обнял ее талию и приложил свои губы к ее животу. Его руки были нежными, а поцелуи еще более нежными. Ее кожа мгновенно покрылась маленькими шишечками, а из полуоткрытого рта время от времени вырывались тихие стоны.

Он бормотал, целуя и укусывая ее шелковистую кожу, в то время как его руки осторожно, но настойчиво исследовали ее ноги и ягодицы.

Она положила свою руку на его голову, не открывая глаз.

Антанаэль также имел длинные волосы. Вдруг она вспомнила их первую встречу, тогда, много лет назад на травяном плацу горячей летающей крепости с розоватым оттенком, когда он спас ее из Марнаррегской темницы. Она вспомнила, каким было его проникновенное сияние в глазах, как внимательно и осторожно он следил за каждым ее движением. Как он уложил ее на землю и расправил свои крылья, наклонившись над ней. Каждое его прикосновение в то время было наполнено неописуемым восторгом, даже торжеством. Она тогда словно пробудилась из векового сна. Она вновь познавала окружающий мир через его глаза. И видела саму себя его глазами. А когда он проник в нее, когда они обернулись облаком света, когда что-то давившее и мешавшее ей успокоиться разорвалось и распространилось блаженством и энергией по их телам, она поняла, что всегда любила только его, а он любил только ее...

Мужчина нежно поднял Кайнариони на руки, продолжая целовать ее тело и лицо, а затем положил ее на спину. Ее щеки были влажными и солеными от слез. Он понимал, что она думает, но не мог остановиться. Его не беспокоило то, что она не отвечала на его поцелуи. Он раздвинул ее ноги, ласково погладил внутреннюю часть бедер и прикоснулся к желанной точке. Его горячий язык скользил по чувствительным складкам вокруг ее половых губ, по самым губам, касаясь клитора. В ответ ее мышцы напряглись, спина выгнулась и из горла вырвался стон удовольствия. Он снова провел языком по половым губам, сильнее стимулируя клитор, и с радостью заметил увеличение размера и яркость губ, а также приятный вкус. Она застонала громче и еще сильнее выгнула спину. Он аккуратно раздвинул лепестки языком, открывающие вход в ее привлекательное лоно, и начал двигаться с такой скоростью и энергией, что вскоре Кайнариони стонала во всё горло, а ее крики казались разрывающимися небесами.

Мужчина отстранился от ее вагины, когда она упала на пол изнеможенная после такого яркого оргазма. Он над ней повис на руках, поцеловал ее и раздвинул пальцами половые губы, затем резко проник в нее. Кайнариони вскрикнула от боли и неожиданности — жесткая ткань царапала ее нежную кожу. Она извивалась под ним, пытаясь освободиться от этого инструмента мучений, но он удерживал ее бедра. Она плакала и молила его остановиться и пощадить ее, но он был равнодушен к ее просьбам и слезам. Он проник в нее только наполовину, но для нее это чувствовалось как огонь, который обжигает все ее внутренности — от члена, покрытого шерстью, до самого желудка.

Когда он полностью проник внутрь и его чувствительная головка столкнулась с мягкой мышечной стенкой, она была настолько измождена, что перестала реагировать на его движения. Тогда он ускорился, и она потеряла сознание.

Его эякуляция вернула ее к жизни — горячая сперма, несущаяся потоком, наполнила ее внутренности, вызывая больше мучений, чем все предыдущее. Но затем он вышел из нее, и она издала облегченный стон.

— Прости за все это болезненное, — он лег на холодные мраморные плиты рядом с ней, оттер потом и слезами запачканные волосы со лба и нежно поцеловал ее в щеку.

Она отвернулась:

— Ты хотел пройти? Иди...

— Спасибо... — Он поднялся на ноги, вытер свой уже опадший член и вышел из Зала Совета.

Кайнариони осталась лежать на полу.

Пока он шумно проходил по коридорам дворца, поднимался по тайной лестнице, скрытой за Святилищем, открывал неприметную дверцу в самой высокой башне, в его душе противоборствовали разные чувства: торжество, потому что он наконец-то достиг того, о чем давно уже забыл мечтать; печаль, потому что для этого пришлось убить великого воина и достойного человека; стыд за то, что он сделал с Кайнариони; сомнение, стоило ли это всего того; и, наконец, страх перед возможностью того, что Аэль снова обманул его и решил избавиться от неудобного Истинного Воина и поставить на его место Тарну - гордую до чрезмерности. Возьмясь за ручку двери, он даже задумался о том, чтобы уйти и отказаться от своих амбиций вернуться к своей прежней жизни. Но сразу же вспомнил колеблющиеся на ветру легкие доспехи Антанаэля, поле укрытое крыльями его солдат и его погасшие глаза, и осознал: нет пути назад. Что бы он ни решил сейчас, ничего уже не будет прежним...

В небольшом городке, где Нина работала ночной воспитательницей и раньше сама была воспитанницей детдома № 3, окутало холодное ноябрьское утро. Последние лучи заката исчезли за свинцовыми тучами, когда она спешила на работу. Пронизывающий ветер проникал сквозь ее пальто, и она старалась укрыться под шерстяным платком, который все время сползал с головы, открывая мерзнущие уши.

Она перебежала через дорогу и прошла сквозь узкую калитку в ограде двора детдома. Замедлив шаг, чтобы отдышаться, Нина пошла по дорожке, окружавшей здание. Слева от нее росло густое бузиновое кустарник, а справа стеной стоял детский дом. Внезапно начались мелкий осенний дождик.

Фонари не были включены во дворе или на улице за оградой, так что единственным источником света были зарешеченные окна детдома.

Внезапно слева и немного впереди, напротив столовой, где только что погасли лампы, послышался шорох. Девушка остановилась и напряженно глядела в темноту, но не заметила никакого движения. Она прошла еще несколько шагов и снова услышала шорох в кустах, на этот раз ближе. Это было очевидно - кто-то пробирался сквозь кустарник. Нина подошла ближе к краю дорожки. Шорох, треск ломающихся веток, и перед ней оказался высокий худощавый парень с длинными светлыми волосами. Он был одет в легкую жилетку, широкие штаны и на руках у него были кожаные браслеты, закрывавшие почти всю его предплечья.

Девушка издала стон и опустилась на пол, неосознанно обняв незнакомца. Она почувствовала что-то холодное и липкое на его спине. Осторожно она положила его на влажный пол. И только тогда заметила, что в его левой руке был узкий короткий меч — матовый блеск полированного железа отражался от окна медпункта. Нина вскочила на ноги и бросилась к окну. Если свет горит, значит, фельдшер Светлана все еще там. Она постучала по стеклу. Старая рама зашаталась, и через мгновение фельдшер выглянула в окно. Она уже была одета и собиралась уходить. Увидев испуганное лицо Нины, Светлана распахнула окно:

— Что случилось?

— Там... парень... — ответила Нина, задыхаясь, подняв руки — ее ладони и рукава пальто были замазаны кровью.

Светлана кивнула коротко, закрыла окно и через несколько минут появилась на крыльце детского дома в медицинском халате, надетом поверх пальто. Нина показала ей рукой, где она оставила раненого.

— Ого, он тяжелый, — сказала фельдшер, бросив на свое плечо правую руку парня и еле-еле подняв его на ноги. Нина стояла слева, неосознанно отходя от опасного оружия в его руке.

Поддерживая незнакомца под грудью и спиной, девушки медленно протащили его через ступеньки на крыльцо и затем по коридору. К счастью, охранника не было на месте, и на всем пути до медпункта им не встретился никто из детей или сотрудников.

Когда они посадили парня на кушетку, Светлана закрыла дверь на замок и плотно задернула шторы на окне. Затем она включила яркий верхний свет.

Наконец, Нина смогла тщательно рассмотреть парня, которого она спасла. Он выглядел очень молодо, возможно, даже моложе ее самой. Однако его волосы были не просто очень светлыми — они были полностью белыми. Лицо его было покрыто сажей, а на светлой одежде можно было заметить следы какой-то грязной жидкости. Несмотря на все это, он был явно бледным.

Фельдшер нахмурилась и внимательно изучала его:

— Это серьезно. Мы должны вызвать скорую помощь. Похоже, у него внутреннее кровотечение. В таких условиях я не смогу оказать ему помощь.

— Н... нет... — парень слабо открыл глаза. — Н... не... нужно...

— Глупый, они помогут тебе, — Нина села рядом с ним на кушетку и обняла его за плечи.

— Н... не... нужно... скорую... — прошептал он в состоянии бреда. — Н... не... надо... — и повалился на правый бок.

Нина вскрикнула, а Светлана нахмурилась еще сильнее — на стене, к которой они его приподняли, остался широкий след от крови.

— Поверните его на живот, — сказала она сердито.

Нина послушно выполнила команду и быстро встала с кушетки, отступая от фельдшера. Та коротко перекрестила себя и прошептала молитву. Из спины парня торчали два обрубка, покрытые кровью — правый был немного длиннее левого, но из обоих ран текла кровь.

Нина ужаснулась и не знала, кого смотреть: то на эти раны, то на Светлану.

— Теперь я понимаю, почему ты против скорой помощи... — прошептала фельдшер и посмотрела на Нину. — Чего стоишь? Иди переоденься — у меня в шкафу возле двери есть пара запасных халатов. Давайте снимем его одежду. В любом случае, нужно остановить кровотечение, очистить раны и перевязать их.

Воспитатель кивнула и пошла в направлении указанного шкафа. А Света, пока, сняла пальто и шейный платок, а затем надела свой халат поверх блузки. Подошла к кушетке и придвинула низкую тумбочку на колесиках. Она застелила ее зеленой нетканой салфеткой и расставила на ней различные медицинские принадлежности: шприцы, ампулы с антибиотиком и обезболивающим, бинты, ватные тампоны, резиновые перчатки, шины и другие необходимые предметы. В то время Нина уже успела переодеться и стояла возле занавески из простой белой простыни, которая отделяла медпункт от входной двери.

— Закрой занавеску и подходи сюда, — приказала Света коротко.

Нина послушно закрыла занавеску, аккуратно обходя ржавую струну на которой она висела. Затем она направилась к кушетке. Фельдшер передала Нине ножницы.

Дрожащими руками Нина приподняла легкую ткань на спине парня и попыталась ее разрезать, но лезвия скользили по ней, не оставляя следов.

— Не получается, — сказала воспитательница со слезами в голосе.

— Тогда ищи застежки, — хмуро посоветовала Света, мыла руки.

— Но... я же сама не подниму его... одна... — чуть не заплакала Нина.

— Если на спине нет шнуровки, то застежки должны быть на боку и на плечах. Это нагрудник, его делают цельным на груди... — объяснила фельдшер, натягивая перчатки.

— Нагрудник?

— Понимаешь ли? У парня меч в руке, лицо испачкано сажей и на одежде видны следы крови. Он явно не получил свои раны просто преследуя автобус. И как он такой героический и в такой странной экипировке без обуви у нас оказался – мы узнаем, когда он придет в себя. Наша первостепенная задача – остановить кровотечение и обработать раны. Так что не болтай, а как можно быстрее сними с него нагрудник и поножи – у них тоже должны быть застежки сбоку...

— Нина, а... откуда ты это все знаешь? — поинтересовалась Надежда, когда, наконец, нащупала завязки на правом боку раненого.

— Был у меня однокурсник в колледже, увлекался историческими реконструкциями, — ответила фельдшер.

— А-а-а, — протянула педагог, развязывая шнурки на плечах пострадавшего.

— Интересно, — Света присела на стул у своего рабочего стола, ожидая, когда Нина освободит парня от доспехов, — у него меч явно двуручный — видишь, какая длинная рукоять и широкая гарда — а он его держит одной рукой, да еще и левой.

— Может быть, он просто левша? — предположила Нина, распуская широкий пояс, которым были подвязаны штаны парня.

— Все может быть,— передернула плечами Света,— но мне почему-то кажется, что у него и правая рука повреждена.

— Так что же делать с этими браслетами? — спросила педагог, когда доспехи оказались лежащими на полу возле кушетки в виде кучи окровавленных тряпок.

— Снимай, — кивнула Света и подняла с пола нагрудник.

Он оказался даже легче, чем выглядел. Девушка чуть потянула ткань в стороны, но плетение было настолько плотным, что она совсем не растягивалась. Странно. Даже от своего друга, который считался опытным специалистом, Света никогда не слышала о доспехах, изготовленных из ткани, хотя эта ткань и не разрезается ножницами.

— Что делать дальше? — спросила Нина, присев на край кушетки и отложив ножницы на тумбочку.

— А теперь снимай халат и иди работать,— Света поднялась со стула,— дальше я сама справлюсь, ты будешь только мешать. Если возникнут какие-то проблемы, я вызову тебя.

— Хорошо, только обязательно позвони, — Нина грустным взглядом окинула парня, который лежал на диване. Она аккуратно сложила грязный халат и повесила его на спинку стула, после чего повернула ключ в замке и вышла в коридор.

Света закрыла за ней дверь и вернулась к своему пациенту.

— Кто же тебя так потрепал, малыш? — с грустной улыбкой спросила она и нежно провела рукой от его плеча до поясницы.

Парень дышал неровно, его сердце билось быстрее, как у испуганной птицы, а из перерезанных на спине ран все еще текла кровь.

Девушка вздохнула, еще раз протерла руки антисептиком и приступила к использованию ватных тампонов и бинтов.

Когда она закончила процедуру, дождь за окном стал сильнее, поднялся ветер, и ветви кустарника из живой изгороди беспомощно бились о кирпичную стену. Света еще несколько раз проверила температуру раненого, прослушала его дыхание, измерила пульс, но, по всей видимости, он уже находился вне опасности. Поэтому она тихонько сняла свой халат, заперла дверь в медпункте на замок и отправилась на второй этаж, где Нина сидела на дежурстве.

Когда-то они обе жили в этом детском доме, но, в отличие от Нины, у Светы были двоюродные тетя и дядя, которые забрали ее к себе, когда ей исполнилось четырнадцать. Они жили скромно, но счастливо. Света оказалась очень способной в химии и биологии, поэтому выбор университета был однозначным — только медицинский. Денег на учебу в университете не хватило, но она успешно поступила в местный медицинский колледж без проблем и лишних вопросов. А после окончания колледжа ей также без проблем предложили работу фельдшером в медпункте детского дома.

Это необычайно жаль ее, правда ли? Ну да, как и всем девочкам в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, она мечтала о чем-то совершенно другом - о деньгах, славе, богатых поклонниках, прекрасной любви и путешествиях по всему миру. Однако, в отличие от большинства своих сверстниц, которые росли в обеспеченных семьях, у Светы было ясное представление о том, насколько жизнь отличается от фантазий. Поэтому она стойко переносила все испытания и удары судьбы и каждый день благодарила ее за них.

Ее жизнь уже давно текла спокойно и однообразно. Установился регулярный порядок дел и мыслей, который не предполагал никаких фантазий, чудес или даже обычных неожиданностей. Все шло своим чередом - завтрак, автобус, синяки, царапины, болезненные зубы, вывихи, термометры, уколы , таблетки, направления, медицинские карточки, обследования, обед, синяки, царапины, болезненные зубы, вывихи...