Курортная жизнь aka Жизнь проституток

Если выпало в империи родиться — лучше жить в глухой провинции у моря. Примерно такие строки мне вспомнились, когда мы вылезли из автобуса. Поселок представлял собой типичный пример глухой, по местным меркам, провинции. Ну с учетом того, что именно считается глушью на побережье Черного моря. Маленькая деревушка, в которой каждый сарай летом сдается понаехавшему народу из более северных областей родины. Отец подхватил чемоданы и повел нас в направлении моря, легко определяемом по запаху. Где-то там нас уже ждал «Отличный домик, рядом с пляжем, и недорого!», который отцу порекомендовал кто-то из знакомых. Так что мы ехали, предварительно созвонившись с хозяевами и точно зная где будем жить.

Нас ждали. Хозяйка, бабуля очень преклонных годов, показала нам здоровенный сарай с окнами в дальнем конце двора, почти скрытый разросшимися кустами:

— Вона... Тама жить будете... Только не перепутайте — ваша дверь слева.

При ближайшем рассмотрении сарай оказался явно двойного назначения. В смысле, был поделен пополам на две, гм... квартиры. В нашей была одна большая комната с тремя кроватями — нам с сестрой по одной и родителям большая, шкафом и тумбочками, маленькая прихожая, она же, из-за наличия стола и электрической плитки, кухня... и все. Я, честно говоря, по восторженным описаниям ожидал большего. Вторая половина сарая, судя по всему, была точно такая же. Как сказала бабуля, там уже живут, но сейчас они на пляже.

На пляж отправились и мы. Сразу же выявилось первое неудобство — чтобы маме с сестрой переодеться, нас с отцом выгнали на улицу.

— Ничего, вот вернемся — мы с тобой шкаф поперек развернем. — пообещал батя — Будет хоть какое-то подобие двух комнат.

Вообще настроение это нисколько не портило. На море мы последний раз были я уж и не помню когда. То времени не хватало, то денег... В этот раз все сложилось удачно, к тому же мы с Риткой в этом году закончили школу — то есть ЕГЭ и поступление уже позади.

Пляж, конечно, тоже оказался деревенским. Просто тянущаяся вдоль моря метров на сто полоса поросшего жухлой травкой песка. По краям берег поднимался, превращаясь в обрыв, оставляя у воды узенькую каменистую полоску, совершенно непригодную для отдыха. Народу, правда, хватало. Человек так пятнадцать развалились на полотенцах в разных позах, подставляя солнцу разной степени загорелости тела. Некоторое количество плескалось в воде, удивившей меня своей прозрачностью. Ну да, гадить-то особо некому. Мы с Риткой, конечно, первым делом окунулись. Мама с отцом в это время обустроили нам лежку, а потом и сменили нас в воде. Я развалился пузом кверху и принялся разглядывать окружающий народ. Ритка занималась тем же самым.

— Ф-ф-фууу... — выдала она через некоторое время — Ни одного приличного парня!

— А дома этот твой... как его... Димка кажется... приличный что ли?

Димка, последнее время крутившийся возле сестры, не вызывал у меня симпатии.

— Сравнишь тоже... По крайней мере получше некоторых! — ткнула она меня кулачком в бок.

Надо сказать, вопреки распространенному в народе мнению о близнецах, мы с Риткой не были особенно близки. С определенного возраста у нее начались свои подружки и интересы, у меня своя компания. Так что про Димку я знал мало и потому спорить не стал.

— А ну, двигайтесь! Разлеглись тут! — услышал я голос отца.

Они с мамой неслышно подошли, обнаружив, что мы с сестрой заняли все приготовленное на четверых место. Мама, уперев руки в бока, стояла напротив меня, всем своим видом выражая негодование. Я чисто из вредности не торопился освобождать им место, нагло уставившись на нее, непроизвольно оценивая мамину фигуру на фоне бледно-голубого неба. Волосы, собранные на затылке, открывали красивую шею, тяжелая грудь, поддерживаемая купальником, выдавалась вперед, живот, округло-выпуклый, внизу плавно переходил в скрытый трусиками лобок. Дальше трусики широкой полоской уходили между ног, не давая бедрам сомкнуться в самом верху, а вот ниже полноватые бедра соприкасались друг с другом, сужаясь к коленям и переходя в красивые лодыжки. Я подумал о Ритке — получалось что за вычетом возраста они были очень похожи. Пропорциями тела, манерой держаться... Формы вот только у Ритки были значительно скромнее, ну да с возрастом, наверное, появятся. Мои мысли прервал отец, бесцеремонно раскатив нас с сестрой в стороны.

— Вот, так-то лучше! — родители улеглись между нами, почти вытеснив нас на траву.

— Ну и ладно! — вскочила Ритка. — Федь, пошли в воду!

Вечером мы познакомились с соседями. Семья оказалась очень похожа на нашу, даже сын, Мишка, оказался нашим ровесником, а вот его сестра Ира чуть старше. Не намного, на год или два. Точный возраст, конечно, никто выяснять не стал. По случаю знакомства устроили пир, на который пригласили и хозяйку. Бабуля охотно согласилась, поучаствовав здоровенной бутылью вина собственного изготовления. Заодно за столом оказался и еще один обитатель нашего двора, о котором мы не подозревали — бабулькин внучек. Парня традиционно с детства на лето отправляли сюда, и ему это давно надоело. Однако поступив в институт, он не был здесь уже года три, и вот приехал, решив вспомнить молодость. Теперь, судя по его виду, сильно об этом жалел.

В компании предков мы высидели едва ли час. Потом их разговоры о жизни в этом райском местечке (по мнению некоторых отдыхающих) или в этой богом забытой дыре (по мнению местных жителей) нам надоели. Молодежь переместилась на травку у забора, где, впрочем, мы тоже начали расспрашивать Олега как ему тут живется. Внучек безудержно жаловался на жизнь. Как выяснилось, раньше каждый год из таких как он тут собиралась теплая компания и было весело. Теперь же все выросли, закончили школу и разъехались кто куда, категорически не желая возвращаться к прежней жизни. В этом году из компании в десяток человек их оказалось здесь всего двое — он и еще какой-то Игорь. Его сюда сманил Олег, сам движимый приступом ностальгии и заразивший ею друга, за что теперь ежедневно выслушивал массу упреков. Одним словом — тоска. Мы громко сочувствовали и кивали, соглашаясь с каждым его словом, попутно пытаясь выяснить, какие тут есть развлечения.

— Да никаких в общем-то... Сам мучаюсь. Ну хотите, пошли поплаваем? — предложил он. — Сейчас самое время — солнце село, вода теплая, на пляже никого...

Море и в самом деле оказалось теплым. Вволю набултыхавшись, мы выбрались на берег, поеживаясь от вечерней прохлады.

— Плавки выжимать надо. И купальники. — подсказал Олег. — А то замерзнем.

— Что, прямо здесь? — не поняла Ритка.

— Ну... — Олег понял что она хотела сказать. — Мы-то здесь, а вы вон там можете, под обрывом. Никто не увидит.

Указанный обрыв находился на краю пляжа.

— Да-а-а... ? — Ирка вгляделась в темноту. — А там никого нет?

— Никого. Кто там может быть?

— Не, я боюсь...

— Хочешь, я с тобой схожу? — предложил Олег.

— Вот еще! Чтоб я с незнакомым мужчиной пошла туда, где и так страшно?

— Ир, а давай Федька с нами сходит? — предложила Ритка. — Его-то я знаю.

Ирка посмотрела на меня:

— Ну пошли...

Меня оставили у самого края, наказав отвернуться и ни за что не поворачиваться, а сами прошли на несколько шагов дальше. Я долго боролся с собой, глядя в противоположную от них сторону, но потом все же повернулся к морю, делая вид что разглядываю лениво накатывающие на берег волны. Скосив глаза немного левее, обнаружил что девчата раздеваются, повернувшись ко мне спиной, и тогда уж открыто уставился в их сторону. Они, немного нагнувшись, старательно выкручивали купальники. В сумерках белели девичьи ягодицы, худенькие Риткины, кажется, даже не касающиеся друг друга и более округлые Иркины. У Ирки уже был заметен след от загара. Кроме того, повернувшись чуть боком, она продемонстрировала мне правую грудь. Точнее, только форму незагорелого конуса, глядящего вперед и вниз. Все попытки разглядеть, что же у них между ... ног потерпели неудачу — темно и далековато. Любовался я недолго — как только они стали одеваться, я принял первоначальное положение.

На этом наша прогулка и закончилась. Ночь оказалось прохладной и девчонки в одних купальниках все равно подзамерзли. Вернувшись, мы обнаружили что пиршество во дворе закончилось. Перед сном мы с батей попытались развернуть таки шкаф поперек комнаты, но ничего не вышло. Оказалось, что то ли он прибит гвоздями к стене, то ли стена прибита к этой громадине. Пришлось оставить все как есть. Мы с Риткой завалились спать сразу, а родители еще чего-то пообсуждали на улице с соседями. Наверное, планы на завтра.

Заснул я быстро, но ночью меня что-то разбудило. Некоторое время я прислушивался к тишине, пока от родительской кровати не донесся шепот отца:

— Да спят они!

— Нет, вдруг проснутся?

— Мы тихо.

— А кровать скрипеть будет?

— Ну и что теперь, пока домой не приедем — ничего?

Последовала пауза. Потом мама решила:

— Пойдем в прихожую. Только тихо, не разбуди!

Две фигуры в темноте проскользнули в дверь. Я напряг слух. Мама с отцом, конечно, не учли, что тонкие дощатые стены сарая отлично пропускают звуки. А может учли, но деваться было некуда. До меня донеслось ритмичное поскрипывание какой-то мебели, вскоре дополнившееся старательно приглушаемыми мамиными вздохами. Вздохи все больше становились похожи на стоны, тихие, но вполне отчетливые в ночной тишине, завершившиеся негромким вскриком. Потом все затихло. Я в это время, сжимая член в руке, придумывал куда девать подкатывающую сперму.

Скрипы и придыхания за стенкой возобновились.

— Федь... — вдруг послышался Риткин голос — Ты спишь?

— Нет.

Она помолчала. Скрип за стенкой усилился.

— Федь, ты это слышишь?

— Слышу. И что? — я был зол. Теперь из-за проснувшейся Ритки подрочить не получится.

— Как что? Они же там трахаются!

— И что? — повторил я — Ты не знала, что люди иногда трахаются? Я подозреваю, мы теперь это регулярно слушать будем. Если не заснем конечно.

— Федь... а как ты думаешь, они знают что мы это слышим?

— Вряд ли. Думают что спим.

Ритка снова замолчала. Некоторое время мы прислушивались к маминым постанываниям. Я держал член в руке, не зная теперь что с ним делать. Мама снова вскрикнула и наступила тишина. Дверь приоткрылась, родительские фигуры проскользнули к кровати.

— Ну вот, а ты не хотела... — послышался шепот отца.

Я спрятал неудовлетворенный член в трусы, перевернулся на живот и попробовал заснуть, однако в ушах стояли мамины постанывания. Я непроизвольно шевельнул тазом. Зажатый между животом и постелью член сдвинулся, ставшая сверхчувствительной головка отозвалась на это импульсом наслаждения. Я лег поудобнее, смазав член слюной, придавив его всей своей тяжестью и прислушался. Родители вроде заснули. Ритка тоже. Сдерживая себя, я осторожно шевелил тазом, ощущая как головка трется о живот, пока сперма не наполнила трусы. Я еле сдержал вздох, чувствуя как член вздрагивает подо мной, выплескивая семя. Облегчившись, я наконец заснул, вполне довольный собой.

Следующий день мы, как и полагается, провели на пляже. И, как и ожидалось, с соседями. Как сказал утром отец, Люда и Сергей вполне приличные люди и с ними неплохо можно проводить время. Нам с Риткой, конечно, тоже было повеселее в компании Ирки и Мишки. После вчерашней ночи я на пляже смотрел на маму уже другими глазами. Мысленно придавая ей разные позы, я примерял ее ко всем столам, стульям и шкафчикам в прихожей-кухне, пробуя угадать чем именно они вчера скрипели. Этому способствовало то обстоятельство, что мама весь день щеголяла в мало что скрывающем купальнике. Ну и, конечно, в таком же виде рядом присутствовала тетя Люда, что заставляло меня невольно сравнивать их. Я, конечно, победу безоговорочно отдал маме, хотя тетя Люда тоже была хороша. Грудь поменьше, зато и сама пониже мамы на голову, постройнее, но при этом обладательница пухленьких ягодиц, только малую часть которых прикрывали трусики. Они у нее вообще были тесноваты, туго натягивались на лобке и четко очерчивали выпуклость губок между ног. Короче, у меня за день вставал раз двадцать, вынуждая то переворачиваться на живот, то нестись в прохладную воду. Пару раз я заметил у Мишки те же проблемы. Интересно, а его родители где и как трахаются? Как мои, или другой вариант придумали?

Вечером старшее поколение опять накрыло стол и нажарило шашлыков. Мы, конечно, оставаться с ними не стали. Вся компания опять пошла на пляж. Помимо Олега, к нам присоединился и Игорь — второй местный житель. Поплескавшись в теплой водичке, с брызгами и визгом, мы, приезжие, потребовали от аборигенов экскурсии по берегу.

— Ну пойдемте. — согласился Олег. — В какую сторону двинем?

— Туда. — махнул рукой Мишка в сторону видневшихся деревьев.

Местность оказалась довольно однообразной. Трава, трава, редкие деревца и кусты. Кое-где здоровенные каменюки. Чуть дальше от берега растительность была погуще, но туда мы не пошли. Конечно, наши гиды периодически вспоминали интересные случаи, происходившие «вот прямо тут».

— А вон там — показал Игорь на нависающий над берегом каменный козырек. — Там внизу обычно отдыхающие трахаются.

— Почему именно там? — заинтересовался я.

— Это от пляжа самое близкое место, где, как они думают, их никто не увидит. Если оттуда идти, то вот здесь берег изгибается и вроде как тебя уже не видно. В этой стороне, сам видишь, к воде просто так не подойти, вот сюда купаться никто и не ходит. Не, местные конечно давно знают что здесь происходит, мы раньше с пацанами смотреть сюда бегали.

— А вдруг и сейчас там кто-нибудь есть? — с придыханием спросила Ирка.

— Интересно? — прищурился Игорь. — Ну пошли посмотрим. Тихо только!

Проведя какими-то тропками вокруг, он присел у валуна размером с меня и поманил нас к себе:

— Сюда идите! Тихо, не высовывайтесь! Вон, там, внизу...

Мы, стараясь не шуметь, в предвкушении зрелищ подползли к нему.

— Ну, где?

— Вон там!

— Так там же нет никого! — разочарованно протянул Мишка.

— Конечно нет! — заржал Олег. — Ты думал, там очередь стоит круглосуточно?

Но Мишка не собирался оставаться без ожидаемого представления:

— А другие такие же места есть?

— Да полно! — махнул рукой Олег. — Просто они от пляжа дальше, туда специально идти надо. А сюда быстренько добежали, сделали свои дела и обратно загорать. А вообще хоть здесь, где мы сейчас, например, можно... Говорю же, никто сюда не ходит, особенно по вечерам.

— А я вот помню... — перебил его Игорь — веду я как-то сюда одну, и слышу — что-то не то. Во-первых, понятно что место уже занято, а во-вторых... стоны какие-то не такие. Подкрался я, смотрю, а тут два педика обосновались, прям здесь, где мы сидим. И один другого уже вовсю жарит.

— А вы что?

— Да ничего, посмотрели и в другое место пошли. Чай, тоже люди, не пугать же...

— А-а-а... А с кем ты был-то?

— Да не помню, из приезжих какая-то. Их здесь тогда полно было, озабоченных.

— Это в каком смысле? — не поняла Ритка.

— В прямом. — пояснил Олег. — Есть такие — приезжают с надеждой на курортный роман. Ну типа раз меня здесь никто не знает и родственники остались далеко — буду отрываться по полной. А когда отдых подходит к концу, а с романом не сложилось — они напоследок с кем угодно готовы, без лишних ухаживаний и уговоров, лишь бы отпуск не пропал зря. Хотя бывали и те, которые с самого начала так.

— Да ну? — не поверил Мишка.

— Так и есть — подтвердил Игорь. — А бывает, что хоть на обычный секс ни за что не согласна, однако минет вообще за событие не считают — таких еще больше. Им это так — маленькое приключение. Я, помню, одной всего-то сумки помог с рынка донести — сама отсосать предложила. Типа в благодарность. А, между прочим, она с мужем тут отдыхала.

— Ой. .. — Олег перевел взгляд на слушающих затаив дыхание Ритку с Иркой — Девчонки, это ничего, что мы тут при вас о своих мужских делах?

— Да нормально. — встрял Мишка, явно желающий услышать чего-нибудь еще. — Правда, Ир?

Ирка покивала и Мишка продолжил. обращаясь к Игорю:

— Ну так что, ты согласился?

— Конечно, чего бы мне отказываться? Говорю же, большинство минет за преступление не считает. Вот, девчонки подтвердят...

Он повернулся к Ирке. Та подтверждать не спешила, но и не опровергла:

— Ну не знаю... Наверное... Рит, ты как думаешь?

— Откуда мне знать?

— Не делала чтоль никогда? — притворно удивился я.

— Нет конечно!

— А ты? — обратился Мишка к сестре.

Та что-то невнятно промычала. Мне показалось, что она немного покраснела, хоть в сгустившихся сумерках видно было плохо. Делала — решил я. Иначе, как Ритка, прямо бы сказала.

— Ир... — предложил вдруг Олег — А может ты и нам сделаешь? Что тебе стоит?

Ирка помотала головой:

— Сдурел что ли?

— Ну давай, Ир! — подключился Игорь. — Тебе ж нетрудно! Только минет, ничего больше! Мишка с Федором тоже хотят. Давай, мы никому не скажем!

Ирка снова помотала головой, но уже не так категорически.

— Отстань, сказала! Я малознакомым минеты не делаю!

Олег возмутился:

— Какие же мы малознакомые? Ты еще про Мишку так скажи. И меня аж второй день знаешь, кто такой, где живу... чего тебе еще? И вообще, ты ж сама согласилась, что дело пустяковое?

— Да мы даже глубоко совать не будем. — не унимался Игорь — Так, просто губами подержишь...

— Правда, Ир, что тебе стоит? Это же не секс! — подключился я под осуждающим Риткиным взглядом.

По Ирке явно было видно, что внутри нее происходит некая борьба. Она переводила взгляд с одного на другого. Мы продолжали уговоры. Ирка сдавалась на глазах. Я уже чувствовал, что должно получиться. В предвкушении низ живота наполнился жаром.

— Ну, даже не знаю... — нехотя произнесла она.

— Ирочка, да что здесь знать-то? Просто ротик открой... — Олег подошел к ней вплотную и вывалил член.

Головка коснулась Иркиных губ, поелозила по ним. Ирка не пыталась отвернуться, только уперлась руками в Олеговы бедра.

— Ирочка, ну приоткрой ротик... ну хоть чуть-чуть...

Ирка немного раздвинула полные губы и головка чуть втиснулась между ними.

— Да, умница... теперь язычком пощекочи... вот так. А поглубже можно?

Член вошел в рот чуть дальше, еще сильнее раздвинув губы. Иркин взгляд метался то в мою сторону, то к Игорю, то к Ритке, старательно избегая Мишки. Наши же лица выражали полное одобрение ее действиям и живейшую заинтересованность. Между тем Олегов член оказался у нее во рту наполовину.

— Умница, Ирочка! Теперь сильнее губки сожми и соси. Да что я тебе говорю, ты же сама прекрасно это умеешь!

Член размеренно ходил у Ирки во рту, блестя от слюны. Олег придерживал ее голову, поглаживая по затылку и незаметно подталкивая к себе. В тишине раздавалось характерное причмокивание и напряженное Олегово сопение.

— Ир... — выдохнул он — Тебе в рот кончить можно?

Она замотала головой, едва не выпустив член.

— Спокойно, Ир... нельзя так нельзя. Тогда я на грудь, хорошо? — И не увидев возражений, обратился к Мишке:

— Лифчик с нее сними, а то испачкаем...

Мишка дрожащими от возбуждение руками развязал на ее спине и шее узлы, предьявив нам небольшие острые груди с торчащими от возбуждения сосками. Мишка не удержался от искушения и сжал одну из них в ладони.

— Рит, а ты так не хочешь? — подвинулся я к сестре.

— Во Ирка дает! — вместо ответа она озвучила свои мысли, впрочем, недвусмысленно отодвинувшись от меня. — Федь, а ты тоже будешь?

— А ты как думаешь? рассказы эротика Буду конечно! У меня вон глянь что твориться на них глядя — я без всякого стеснения продемонстрировал ей окаменевший член.

Олег кончил, как и обещал, на грудь Ирке, заодно попав на руку Мишке. Пока Мишка, бурча, вытирал руку о траву, Иркин рот занял член Игоря. Теперь уговаривать Ирку не пришлось, поэтому член сразу вошел в рот насколько возможно. Ирка посмотрела вверх на Игорево блаженное лицо и принялась двигать головой. Мишка снова занялся ее грудями, не отрывая взгляда от входящего в рот сестры члена.

— Рит, а может все же ты тоже, а? Только со мной? — возобновил я попытки. Терпеть уже не было никакой возможности.

— Федь, отстань... сказала же...

Игорь, задыхаясь, предупредил Мишку:

— Руки убери!

И через секунду залил Иркину грудь спермой.

Следующим оказался я. Неловко сунув Ирке в губы елду, Почувствовал сжавшие ствол губы, скользящие взад-вперед и прикосновения языка к головке. Ирка устала, и потому мне пришлось самому трахать ее в рот, борясь с желанием засадить член до конца. Ритка подобралась поближе, разглядывая как я трахаю Ирку чуть ли не в упор. Правда, слишком много увидеть ей не удалось: перевозбудившись за время ожидания, кончил я очень быстро. Впрочем, Мишка после меня вообще, кажется, продержался всего несколько секунд. Едва сунув член сестре в рот, он пару раз дернулся и выплеснул ей на грудь все накопленные запасы.

Потом Ирку отвели к морю и сообща отмывали от компрометирующих следов.

— Ну вот, Ирочка, ничего страшного, правда? — приговаривал Олег, с усердием оттирая от спермы ее грудь.

— Устала... Шея... и губы... — устало выдохнула она.

— Ничего-ничего, это с непривычки бывает. — успокоил ее Игорь, занимаясь второй грудью. — И позу другую надо. Я тебе завтра покажу.

Ирка вздохнула, но ничего не сказала. А я понял, что на завтра у нас снова намечается интересное времяпрепровождение.

Домой мы добрались как раз к моменту, когда родители собрались спать. Я долго ворочался, ожидая когда они займутся тем же чем и вчера, попутно вспоминая свои ощущения от Иркиного минета. Ритка тоже ворочалась. Все-таки то, что произошло сегодня, сильно выбивалось из повседневности. Родители обманули мои ожидания. Они просто заснули. Когда батя стал тихонько похрапывать, я понял что ждать больше нечего.

— Федь... — едва слышно шепнула Ритка. — Ты спишь?

— Неа...

— Тоже ждал, когда они как вчера?

— Да... — признался я.

Ритка замолкла.

— Федь, а все-таки как вы сегодня с Иркой-то, а? До сих пор поверить не могу...

— Тихо ты! — испугался я. — Услышат...

— Да спят они.

— А проснуться если? Я вчера тоже сначала спал.

Вновь возникла пауза.

— Федь, а давай на улицу выйдем? Я тебя кое о чем спросить хочу.

— Пошли. — согласился я — Только не разбуди их.

Неслышными тенями мы прокрались мимо родительской кровати. Самым сложным было открыть и закрыть дверь, так, чтобы не скрипнуло и не стукнуло.

— Федь, а что ты чувствовал? — задала первый вопрос Ритка, едва мы оказались на улице и зашли за угол нашего сарая. Тут было еще темнее от обступивших нас деревьев.

— Ну как я тебе объясню?

— Это лучше, чем когда ты сам себя?

— Да вообще не сравнить! А с чего ты взяла, что я сам себя? — спохватился я.

— Да ладно тебе, Федь, что я, не знаю? Вы все это делаете. Федь, а Ирке, наверное, и самой понравилось, да?

— Ну откуда мне знать?

— Понравилось, я ее глаза видела...

— Рит, если тебе так интересно, сама бы попробовала.

— Федь, я бы попробовала... Федь, а ты смеяться не будешь?

— Нет.

— Я не умею.

— И чего здесь смешного?

— Ну как, скажут вот девка до стольки лет дожила, а не научилась... Тем более у Ирки вон как здорово получается.

— Так ты ж все равно сразу сказала, что никогда минет не делала.

— Ну сказать — это совсем не то. Мало ли что женщина говорит.

— Понятно. Только зря ты переживаешь — ничего в этом сложного нет. Берешь в рот и сосешь. Ну еще губами и языком можно. Как Ирка.

— Все равно страшно. Федь, а давай я на тебе попробую, а ты скажешь правильно или нет?

— Давай. — согласился я после секундного раздумья.

Риткины ручки стянули с меня трусы. Она присела перед качающимся членом, обхватив ствол двумя пальцами:

— Какой он у тебя...

Губы коснулись головки. Сначала Ритка просто целовала ее со всех сторон, заставив член выпрямиться и раздуться. Потом при каждом поцелуе понемногу начала всасывать головку. В конце концов она запихнула ее в рот целиком и замерла, ощупывая языком изнутри. Я чуть не кончил. Потом выпустила:

— Большой... Еле влезает. Федь, я сейчас глубже попробую, только ты не толкай, я сама.

— Ага.

Ритка снова наделась ртом на член и попыталась заглотить его поглубже. Я не удержался и чуть-чуть подтолкнул ее голову. Ритка замерла, подняв на меня ставшие круглыми глаза.

— Все нормально, Рит, теперь соси...

Ритка старалась как могла. И губами, и языком. Я держал ее голову и неторопливо двигал членом во рту, иногда подсказывая:

— Сильнее сожми... ага... Рит, про язык не забывай! Зубы! Осторожнее...

Минут через пять она вполне освоилась с половым органом в губах. Я осторожно — первый раз все-таки — трахал ее в рот, Ритка причмокивала и даже успевала перебирать пальцами мошонку.

— Рит... а кончать мне куда? — выдернул я член ближе к концу. — На грудь или в рот можно?

— Уфф... — выдохнула Ритка освободившимся ртом. — Не знаю. На грудь не надо — отмывать негде. А в рот — почему Ирка не захотела? Что тут страшного?

— Не знаю... Может вкус не нравится...

— Ладно. — решилась Ритка — Давай в рот. Хоть узнаю как оно на вкус.

Член снова оказался между губ, немедленно сомкнувшихся вокруг ствола. Я принялся трахать Риткин рот, про себя отмечая, что с ней ничуть не хуже чем с Иркой. А иногда, когда я осознавал, что член находится во рту собственной сестры, захлестывающее меня возбуждение едва не разрывало половой орган. Напоследок я загнал головку Ритке куда-то за щеку и с облегчением излился туда. Она сделала несколько судорожных глотательных движений. Я вытащил член. Ритка еще несколько раз сглотнула:

— Я и не думала, что из тебя выльется столько... — пробормотала она, вытирая губы. — Ну как, Федь, у меня получилось?

— А полный рот тебе ни о чем не говорит?

— Это-то понятно... А в сравнении с Иркой?

— Рит, ты даже лучше!

— Ох, Федь... — она села на землю, привалившись спиной к стенке. — А ведь и правда... я тоже... все трусы мокрые. Попробуй...

Она бесстыдно задрала ночнушку и приложила мою руку себе между ног. Под мокрыми трусиками прощупывались выделяющиеся губки.

— Я так не засну... Федь, постой немножечко, посмотри чтобы никто не появился. Только отвернись...

Я успел заметить, как она сунула ладошку в трусики. Потом честно смотрел в другую сторону, слушая за спиной ее сбивчивое дыхание, учащающееся с каждым мгновением и закончившееся долгим расслабленным выдохом. Я повернулся. Ритка сидела, закатив глаза. Рука в трусиках между расставленных ног подрагивала. Я помог ей подняться.

— Рит... А ты завтра тоже у пацанов сосать будешь?

— Нет наверное... Я их все-таки плохо еще знаю.

— А у меня?

Она обернулась, обняла и поцеловала в губы. По настоящему, с языком, долго. Я ощутил непонятный привкус, через секунду сообразив, что это моя собственная сперма.

— Федь, ну что ты спрашиваешь? — наконец отпустила она меня — Конечно буду.

Она приоткрыла дверь и разговоры пришлось прекратить. Теперь главное — попасть в кровать никого не разбудив.

Утром на пляже я начал ловить себя на мысли, что этот самый пляж уже успел надоесть. Все время одно и то же — то лежи, то бултыхайся. Немного скрашивало это однообразие мельтешение мамы и тети Люды в купальниках, но после вчерашнего и это не особенно впечатляло. Разве что навело меня на размышления о том, что на взрослых женщин почему-то смотреть намного интереснее, чем на тех же Ритку с Иркой. Даже при том что они для меня сделали. Ну какие-то не сильно сексуальные у них формы. И двигаются как-то не так. Может потом, когда дорастут, научатся... будут у Ритки сиськи как у мамы, а у Ирки задница как у тети Люды. Хотя можно и поменьше.

— Федь... — отвлек меня от размышлений Мишка, когда все ушли купаться и оставили нас вдвоем. — А ваши предки здесь трахаются?

— Где здесь? На пляже что ли?

— Не, вообще. В смысле не дома, а здесь, на отдыхе.

— Ну да. А что такого?

— Да я что-то не пойму про своих... Мы ж вроде все время вместе, и днем, и ночью... А я за ними ничего такого не замечаю. Твои-то когда успевают?

— Да они один раз всего, ночью, когда думали что мы спим. И то в прихожую вышли.

— А вы не спали?

— Неа.

— И как, слышно было?

— Еще как слышно.

— Не, мои так не делают. Я бы услышал...

А и правда — подумал я — как вот у них с половой жизнью, в таких-то условиях?

— Может, ты просто спишь крепко? — предположил я.

— Да ну... если ночью кто-то в туалет встает я же просыпаюсь.

Тут нарисовалась мокрая Ирка, плюхнувшаяся между нами и обдав брызгами:

— Чего это вы тут обсуждаете, что даже купаться не идете?

— Да так... ничего.

Мы с Мишкой залезли в воду, продолжая разговор.

— Может, им это уже и не надо? Возраст, то-се... — предположил он.

— Не может того быть! Ты на тетю Люду глянь — разве можно ее не хотеть?

Мишкина мать как раз выходила из воды в двух метрах от нас. Мокрый тесный купальник облеплял ее тело. Правда, хаотичные разноцветные разводы на ткани все же мешали в точности оценить формы, искажая восприятие. Но было полное впечатление, что если бы не это — она выглядела бы абсолютно голой. Что за дурацкие цветные купальники?

— Тогда ничего не понимаю.

— Миш, так может это как раз вы им мешаете?

— Так мы каждый вечер уходим.

— Вечером они с моими во дворе сидят.

— И что теперь нам с Иркой, дома не ночевать? Они ж первые на это не согласятся.

— Мда... Если только в обед домой не пойти? Но тогда голодными останемся...

— Да это не проблема, перебьемся... Вот как узнать, вышло у них что-то или нет?

Тут к нам подплыла мама и разговор пришлось прекратить. Перевернувшись на спину, она покачивалась на воде возле нас. На лифчике перед моим носом вырисовывались напрягшиеся от прохладной воды соски.

— Дети, не засиделись вы в воде? Шли бы на берег, а то замерзнете!

— Да не холодно, мам.

— Федь, у тебя вон уши уже посинели! И у Мишки тоже! Марш греться!

— Не пойду!

Она встала на дно и пихнула меня к берегу:

— Не спорь!

Толчок получился неожиданным. Скользкое дно уехало из-под ног, я взмахнул руками и начал опрокидываться на спину. И рефлекторно вцепился в мамину руку, потянув за собой. Мама повалилась на меня, впечатавшись в грудь... ммм... грудью. Мишка кинулся нас спасать, но только добавил хаоса. Я кое-как встал на ноги и попытался поддержать в воде бултыхающихся Мишку и маму. Поймав кого-то за что-то, потянул вверх, рука соскользнула по мокрой коже и я понял, что крепко держусь за мамину промежность. Мама, почувствовав это, подскочила, зацепившись чашечкой лифчика за руку поддержавшего ее за плечо Мишки. Грудь с темно-коричневым соском выпрыгнула наружу прямо перед нами. Мы застыли, глядя как присевшая по шею в прозрачную воду мама запихивает ее обратно.

— Все — сказала она, справившись с этим — Быстро оба на берег!

На этот раз мы послушались.

Вопрос с сексуальной жизнью Мишкиных родителей разрешился неожиданным образом. Когда все собрались возвращаться домой, они сказали, что задержатся еще последний разок окунуться, и чтобы их не ждали, они потом догонят. Меня, собственно, это ни чуточки не тронуло, ну охота им — пусть плещутся. Однако Мишка живо сложил два и два и полдороги убеждал меня, что остались они неспроста.

— Ну и что теперь, даже если и так? — не выдержал я.

— Как что!? Надо же убедиться, что это именно то, о чем я думаю! Они ж наверняка на то место пошли, которое пацаны нам показывали!

Предположение было правдоподобным. Осталось решить, под каким предлогом вернуться. Мишка пошарил по карманам, посмотрел на часы на руке, сдернул их и запихнул поглубже.

— Ой! Я, кажется, часы на пляже оставил! Федь, давай сбегаем по-быстрому?

Все, услышавшие громкий возглас, нешуточно обеспокоились потерей и чуть не пинками отправили Мишку назад. И меня заодно.

К заветному месту мы свернули не сразу, а только скрывшись с глаз спутников. Мишка резко ускорил шаг, хотя и до этого я за ним еле поспевал. К месту наблюдения он подполз на животе, со всей осторожностью и поманив меня рукой, выглянул. Я, подползая сзади, по его затылку понял, что все предположения накрылись медным тазом. И точно — внизу никого не было.

— Может, ушли уже?

— Да не, ну сколько у них времени было? Минут десять на все? Не, не может быть!

— Тогда не дошли еще? Или в другую сторону направились?

— Не знаю...

— Ну значит не судьба... — я встал, отряхиваясь.

— Погоди, Федь... а может они дальше прошли?

— Ну давай глянем... — не надеясь ни на что, а так, чтобы не спорить, согласился я.

Через десяток шагов шедший впереди Мишка внезапно присел, замахав мне рукой. Неужели нашел? — поразился я. Внизу, на берегу, в самом деле обнаружились Мишкины родители. Место для наблюдения у нас было не ахти — спрятаться совершенно негде. Наши головы торчали над берегом, наверняка хорошо заметные на фоне неба. К счастью, тем кто снизу было не до того чтобы смотреть вверх. Мы немного опоздали к началу — перед лицом стоящей на четвереньках тети Люды на коленях стоял дядя Сережа, без плавок, с торчащим членом. Тетя Люда вытерла губы и не вставая развернулась к нему задом. Дядя Сережа, едва не разорвав, сдернул с выпяченных ягодиц трусики купальника, и направил член ей между ног. Тетя Люда резко подалась назад.

— Ну вот, а ты не верил... — шепнул Мишка.

Его отец в это время трахал жену, наращивая скорость но не забывая при этом оглядываться по сторонам. Звонкие шлепки тела о тело и их дыхание были слышны даже нам. Первой кончила тетя Люда, рухнув грудью на песок. Дядя Сережа подтянул к себе ее бедра и продолжил в том же темпе. Я думал, что сейчас все и закончится, но его жена зашевелилась и вновь приподнялась, опираясь на руки. Дядя Сережа, увидев это, выдернул потемневший блестящий член и лег на спину. Тетя Люда сбросила мешающие трусы и немедленно оседлала его. Я при этом успел разглядеть только темные заросли на ее лобке, хотя надеялся на большее. Зато почти сразу мужские руки освободили ее от лифчика, явив нам груди. Мишка рядом всхлипнул. Я сунул руку под себя и поправил давно мешающий лежать, упирающийся в землю член. Тетя Люда скакала на муже, запрокинув голову. Тяжелые груди подпрыгивали, ее муж безуспешно пытался их поймать. На этот раз кончили они вместе — тетя Люда упала на грудь мужа, а он несколько раз подбросил ее бедрами и тоже затих. Мы оставались на месте, ожидая еще чего-нибудь. Наконец тетя Люда встала над мужем на широко расставленных ногах. Из ее промежности на его пах упало несколько капель. Оба рассмеялись.

— Пошли... — дернул меня за штанину Мишка.

Обратно мы отступали так же как и шли сюда — сначала ползком, а потом бегом. Когда явились Мишкины родители, мы мирно кушали салат за столом вместе со всеми. Покрасневшие и кое-где поцарапанные коленки тети Люды заметили, наверное, все. И их довольный, умиротворенный вид тоже. Мой отец только усмехнулся, а мама не удержалась и спросила:

— Ну, как искупались?

— Отлично! — заулыбалась Мишкина мать. — Мы там такое место нашли... Очень рекомендую!

— Потом покажешь? — не удержался мой отец.

— Посмотрим... — загадочно взглянула на него тетя Люда.

После был традиционный полуденный отдых и снова пляж до вечера. Уже в сумерках появились Игорь с Олегом и снова позвали нас прогуляться по вечерней прохладе. В этот раз мы оказались довольно далеко от моря, среди каких-то низеньких кустов с парой мелких деревьев посередине.

— Ир, ты нам вчера обещала! — Олег без длительных предисловий скинул штаны.

— Не обещала я вам ничего! — возмутилась она.

— Ну хорошо, хорошо, не обещала. — Игорь тоже избавился от штанов. — Ир, мы этого весь день ждали! Правда? — он посмотрел на нас с Мишкой. Мы синхронно кивнули. — Ир, ты же так классно это делаешь! Давай, ну что тебе стоит?

При этом оба неумолимо приближались к ней, лениво подрачивая. Ирка вздохнула и принялась стягивать с себя футболку. Затем аккуратно повесила ее на куст, развязала лифчик и определила его туда же. После чего села и открыла рот. Олег аккуратно, я бы даже сказал нежно, поместил туда член. Губы сжали ствол и Ирка всосала напряженный орган. Игорь присел сзади нее и положил обе руки на девичьи груди, массируя их и покручивая мгновенно набухшие соски. Олег медленно трахал Ирку в рот, ненавязчиво придерживая ее за голову. Наигравшись с грудью, Игорь сел рядом с ней, обнимая одной рукой. Вторая рука легла на Иркино колено и поползла вверх, задирая юбку. Ирка дернула ногой, но Иг