История раба (Эротические истории)

1. (Как я стал рабом...)

Она пообещала мне, что даст списать вариант контрольной, только, как сказала она, ей нужно было, чтобы я ей кое в чём помог, однако, для чего я ей требовался, мне сообщено не было, но поступила просьба зайти после ухода всех в наш класс, где она обещалась отдать мне заветную тетрадь, после той самой помощи. Я сделал, как она сказала, ушёл вместе со всеми, со всеми покинул школу, попрощался с одноклассниками, сделал круг вокруг здания, а затем вернулся. Вновь возвращаясь в класс, я не думал ничего особенного, мне было известно, что Катя, та самая отличница, с тетрадью, там сегодня дежурит, а потому мне думалось, что упомянутая помощь будет представлять из себя совместную уборку помещения. Однако, когда я переступил порог класса, пол был уже чист, орудия труда стояли в углу, а Катька сидела на парте, со скучающим выражением лица, и болтала разутыми ногами, чьи пальчики слегка шевелились под тёмного цвета чулками.

— Привет, — сказал я ей, замирев у дверей, при этом лицо её потеряло скуку и приобрело хитрое выражение.

— Пришёл, — удовлетворённо сказала она и потерла одной стопой о другую, чем ненадолго привлекла моё внимание к своим ногам, но скоро вновь его потеряла, и не из-за того, что ноги её были некрасивы, нет! они были безупречны, а оттого, что неудобно было так долго сосредотачивать своё внимание на столь интимной детали.

— Да, — ничего не подозревая, подтвердил я. — Дашь?

— Давать жена будет, — вульгарно сказала она, как-то странно улыбаясь.

— Тетрадь, — поправился я. — Не дашь?

— Я могу, — успокоила она. — Но не бесплатно...

— У меня нет денег, — напряженно сказал я, снова вглядываясь в ее гибкие стопы, которые медленно тренировались друг о друга.

— Кто говорит о деньгах? — удивилась она. — У тебя есть то, что нужно...

— Что именно? — не понял я.

Она улыбнулась, посмотрела куда-то в сторону, а затем прямо и смело посмотрела мне в лицо и сказала:

— Закрой дверь!

— Зачем? — подозрительно спросил я.

— Закрой! — твердо сказала Катька. — Тебе нужна тетрадь или нет?

— Нужна, — вздохнул я, закрывая дверь на ключ. Когда я повернулся к ней снова, я увидел, что ее ножки немного разъехались, открывая вид на известное местоположение густых черных волосков. Я ничего не сказал, потому что был слегка ошарашен, зачарованно смотря на черную часть, где скрывалось то, что неоднократно беспокоило мои юношеские фантазии. Я понял, какую помощь она просит, или вернее думал, что понял, но она сразу же разрушила мои предположения:

— Поцелуй мне пятку, — попросила она коварно улыбаясь и с таким выражением лица, словно просила меня о какой-то мелочи, например передать ей ластик.

— Я... — не смог найти адекватного ответа.

— Тетрадь! — напомнила Катька, подняв левую ногу и показав свою кругленькую маленькую пятку. — Она здесь... в сумке... и ты можешь взять ее...

Я стоял и неотрывно смотрел на этот маленький розовый кусочек мяса, поцелуй которого давал мне возможность избежать двойки по алгебре в этом ужасном учебном году.

— Просто поцелуй! — вдруг разозлилась она. — Ты думаешь, я буду умолять тебя? Если не хочешь, так и быть! Получай свою "двойку" и оставайся на второй год. Ну?! — она злобно оскалилась, но сразу же смягчилась. — Ну, Миша! Ты думаешь, я кому-то расскажу? Не бойся... Все останется между нами! Поверь мне, — она подняла ножку выше, так что она была на уровне моей груди, а ее крошечные пальчики смотрели мне в лицо. Я глубоко вздохнул и, слегка наклонившись, открыл рот и приблизился к ее стопе. Однако по мере того как я приближался к этой части ее тела, она опускала ее все ниже и ниже, заставляя мои губы следовать за ней до тех пор, пока я не оказался на коленях и не увидел ее полностью опущенную стопу возле своего лица.

— Ну, поторопись, Катька, — настойчиво сказал я.

Я вздохнул, поднял голову и посмотрел на нее. Она стояла надо мной и смеялась. Я заметил ее слегка поцарапанное колено и перевел взгляд на ее ступню, которая была всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Я ощутил запах пота и попросил:

— Ни слова никому об этом, — закрыл глаза и прикоснулся губами к ее ступне, которая была спрятана в колготках. Через секунду я отстранился от нее, чтобы попытаться встать и потребовать обещанное, но она удержала меня, поймав своей ногой мою голову. Она поставила свою стопу на мое лобное пространство и вернула меня обратно.

— Мало! — услышал я ее гневный голос. Я даже не успел открыть рот, как ее пальцы разжали мои губы и ее стопа проникла до самого горла. Она задержалась там около пяти секунд, после чего я отпрянул назад, потому что мне не хватало воздуха. Я закашлялся и вздохнул.

— Соси! — требовала Катька снова.

— Думаю, уже достаточно... — начал было я, но она резко прервала меня:

— Нет! Будет достаточно, когда я скажу. И если ты еще раз остановишься без моего разрешения, я уйду, а ты останешься без своей тетради. Понятно?

Я печально кивнул и потянулся к ее ноге. Она помогла мне и стопа вновь оказалась в моем рту. Мои губы значительно расширились, отчего уголки рта заболели. Несмотря на унижение, я почувствовал странное наслаждение. Из моего рта торчала только одна пятка, в то время как остальная часть стопы и пальцы стремительно продвигались дальше. Наконец, я не выдержал и начал задыхаться. Я откинулся назад и лежал на спине, смачно выплевывая. Катька слезла с парты и подошла ко мне. Я увидел ее, смеющуюся и с зловещим интересом смотрящую на меня.

— Как? — спросила она. — Вкусно? — не успел я ответить, как внутренняя часть ступни её плотно закрыла мне губы и с силой надавила на рот, так, что вскоре я вновь не мог дышать, лишь пытаясь вырваться, что не удалось мне до тех пор, пока она сама не убрала ногу. Я вытер губы, пытаясь стереть с них кисловатый вкус её стопы, поднимаясь, я увидел, как она приподнимает юбку, показывая мне своё чёрный комок, сквозь чащу которого проглядывало что-то нежно-розовое.

— Нравится? — спросила Катька, видя, как я, было засобиравшийся уйти, вновь остановился, глядя в эти заросли.

— Да! — неожиданно для себя выкрикнул я и протянул руку, желая потрогать, но она отодвинулась в сторону, опустила юбку и пошла вглубь класса.

— Иди сюда! — позвала она оттуда, и я послушно пошёл.

Катька сидела на обыкновенном грубом ученическом стуле, сидела, однако, так, как нельзя сидеть ученицам, широко раздвинув ноги, пальцами расшевелив ту самую чащу, откуда вдруг выглянула розовая слюнявая мордочка того зверька, жадность и прожорливость которого, я видел только по видаку.

— На колени! — крикнула она, а когда я не подчинился, вдруг дёрнулась вперёд, поймала меня за волосы и, через боль уронив меня на колени, а свою увесистую попку обратно на стул, повела свою руку, держащую меня за вихор на макушке, к себе в промежность, да так резко и быстро, что я не заметил как, но оказался носом, глазами и ртом в её богатой шевелюре в том месте, о котором я так много слышал. Меня обволок слабый запах мочи, который из-за своей не явности вдруг возбудил меня, породил желание ощутить его сильнее, а потому я, не сопротивляясь, шевельнул носом, пытаясь глубже зарыться в обхватившую моё лицо растительность,... вызвал её тяжёлый стон и попытку помочь мне продвинуться дальше, которая закончилась на том, что нос мой вдруг попал в тёплое, сырое место, откуда необычно пахло, и мочой, и чем-то ещё животным.

- Пожуй! - промурлыкала Катя, сжимая мои уши своими сильными коленями. - Лизни здесь!

Я освободился из ее объятий, поднял руки и прижал их к ее горячим бедрам. Мой язык покинул рот и наощупь нашел вход в ее влажное отверстие, скрытое под покровом волос – они были ее интимной завесой. Я проворно проник туда, вызвав у Кати дрожь и громкий стон, при этом ее колени неприятно сжали мои уши.

- Ещё! - вскрикнула она, почувствовав, что я вернул свой язык обратно за зубы и попал в самую серединку. В тот момент я уже не думал о чем-то другом кроме того, что я достиг того самого места, о котором ходят легенды и разные истории в нашем юном мирке парней. Раньше я часто представлял это и видел во снах. Катина интимная часть отличалась от тех разодраных писек, которые я видел по видеозаписям – она была аккуратной, молодой и аппетитной. Я жадно наслаждался ее запахом и ласкал ее языком, заставляя губки шевелиться и открываться, чтобы добраться в самые глубины, куда я впивался всем лицом, чувствуя, что они смачиваются выделениями изнутри. Она помогала мне своими движениями, словно пытаясь погрузить мою голову внутрь себя. Ее колени массировали бока моей головы, ее потные бедра жгли мои руки и щеки, а ее кулачок безжалостно рвал мои волосы - но я не обращал на это внимания, занятый тем, что исследовал территорию, недоступную для большинства одноклассников.

Мне не понадобилось много времени, чтобы довести ее до оргазма - я слышал это слово от друзей. Вскоре Катя вскрикнула всем телом и издала животный звук. Ее рука отпустила мое волосатое убежище и громко ударила меня по макушке, а ее ноги поднялись, пятки оказались над моей головой. Она сжала своими бедрами мои виски и стонала, разводя ноги в стороны. Я получил сильный удар по плечам, отброшенный от нее, а язык выскочил из ее вульвы. Воздух, который попал в мое легкое после этого запаха, также имел запах ее интимной жидкости - он был пропитан запахом мочи и пота, а также животной сладостью. Но мне не хватало самой жидкости, которая увлажняла мое лицо и заставляла облизывать губы. Поэтому я полз к ее сочащейся киске снова - она корчилась от наслаждения и билась нежными пятками о грубый пол. Катя не позволила мне приблизиться - она оттолкнула меня сильною ногой прямо в лицо и вызвала слезу из моего глаза своим ударом. Я больше не делал попыток приблизиться, но когда она успокоилась, ее стопы бессильно упали на пол, а опухшие губки были прикрыты белой ладонью. Я осторожно приполз к одной из ее ног и стал покрывать ее поцелуями. Катя не возражала, сначала она безразлично смотрела, как я вылизывал ее пятку и мягкую внутреннюю часть. Затем в глазах ее появился новый интерес, она подняла ногу и задержала ее в воздухе таким образом, что мой рот удобно смог захватить ее пальцы. Их длина проникла в мое горло, давая им соленый вкус. Я почувствовал, как они активно двигались на моих губах и играли с моим языком, которым я щекотал их снизу.

— Тебе нравится? — спросила она у меня, видя, как я начал ласкать её стопу своими губами, каждый раз стремясь проникнуть поглубже.

— Да, — ответил я, на мгновение прервав прикосновение к её ноге.

— Хорошо, — кивнула Катька, поглаживая моё горло пальцами. — Я буду делать это с тобой... — она восхищенно подняла голову. — Когда захочу... — она забрала свою ножку обратно, встала и направилась обратно к месту, где началось мое унижение. Там стоял её синий рюкзак, из которого она достала обычную белую тетрадку с аккуратным почерком на ней: "Алгебра". Она бросила её на стол, затем посмотрела в мою сторону с ухмылкой и направилась к двери, где надела свои зеленые кроссовки. Еще раз усмехнувшись в мою сторону и щелкнув замок двери, она вышла.

2. (Как я утвердился в роли раба...)

Урок закончился, я сдал свою работу, которая была аккуратно скопирована из той самой тетрадки, которую я получил весьма необычным образом. Я приятно потянулся, ощущая выполненную работу и хорошее настроение, и направился из класса. Я сделал контрольную вторым, первым её сделала Катька, которая уже десять минут назад покинула класс, победоносно осмотрев его и заставив двадцать её одноклассников страдать от нетерпения. Двери выпустили меня, и я вышел в коридор, где увидел её - прекрасную отличницу в синих джинсах и легкой белой футболке. На её ногах были туфли на высоком каблуке, из которых виднелись два пальца через маленький разрез на передней части обуви.

— Ну как, как идут дела? — спросила Катька, улыбаясь так же, как она улыбалась раньше.

— Всё нормально, — ответил я пожимая плечами и был готов пройти мимо, но она внезапно перебила меня:

— Стой! — её крепкие пальцы схватили мою ладонь и с необычной для девушки силой потащили за собой. Я попытался сопротивляться, после чего она остановилась и удивленно посмотрела мне в глаза:

— Тебе же понравилось...

— Мне нужна была тетрадь, — сказал я то же самое объяснение, которым уже несколько дней успокаивал самого себя, стараясь увериться, что всё то, что я делал там, было только ради этой заветной тетради и конечно же никакого сексуального интереса в поцелуях её ног или промежности не было. Но в душе я чувствовал, что это не так, что помимо желания приобрести эту тетрадь было что-то ещё скрытое, что заставило меня взяться за её горячие пятки второй раз.

— И только? — смотрела мне в глаза Катька.

— Да, — уверенно ответил я.

— Значит, ты откажешься? — спросила она прищурившись.

— Нет! — решительно заявил я.

— Подумай, Миша! — просочилась неприятная угроза в её словах. — Я могу поделиться некоторыми вещами с твоими друзьями... Рассказать им о том, как ты собирал грязь с моих ног, как ты делал то и это со мной, — она на мгновение положила мою руку на свой джинсовый лобок. — Помнишь?

— Помню, — прохладно ответил я. — Но ты же обещала... Мы же договаривались...

— Кто знает, что может быть, — пожала плечами Катька. — Ну?! — она сильно сжала мою руку.

— Я... Я не знаю что сказать. Это нечестно...

— Возможно, так и есть, — согласилась она. — Можешь рассказать кому-нибудь о моей нечестности... Я думаю, твои друзья поймут...

Я молчал. Катька посмотрела мне в глаза, где не читалось ничего, кроме тупой безысходности, которую она расценила, как знак своей победы и рывком продолжила наше путешествие. Мы поднялись с первого этажа на второй, там мы долго шли по длинному коридору, чтоб вконец остановиться возле крашенной в белое двери, что слегка была приоткрыта, содержала на себе букву «Ж» и выпускала на волю назойливый туалетный запах.

— Это женский, — машинально сказал я, находясь в замешательстве.

— Знаю, — кивнула она и втащила меня внутрь. По всей школе в это время шли уроки, а потому выложенное скучной белой плиткой небольшое помещение было пусто, у всех кабинок, а было их три, были распахнуты двери, за которыми весело журчали унитазы. Одну из этих кабинок мы и заняли. Катька отделила нас от внешнего мира щеколдой, что противно скрипнула, затем посмотрела мне в глаза и настойчиво попросила:

— На колени, Миша, — она улыбнулась. — Может быть, это будет последний раз, ладонями она вцепилась мне в плечи и насильно уронила меня на холодный белый кафель, в результате чего, из-за узости кабинки, я оказался очень близко от молнии на её джинсах.

— Расстегни, — сказала Катька, хотя она могла это сделать сама, видимо, ей хотелось, чтобы это сделал я, в знак того, что покоряюсь ей и в общем-то, что я и не очень то против этого. Немножко выждав, наконец, одной рукой я взялся за её тёплое бедро, а другой осторожно расстегнул металлическую пуговицу, что крепко сидела в синей ткани, затем моя рука взялась за молнию, медленно опустила её вниз, в результате чего створки джинсов разъехались, и взору моему предстала часть красных трусиков с тугой резинкой.

— Опустись ниже, — приказала она, и я послушно опустил верхнюю часть джинсов до ее колен, которые вежливо выглядывали из-под материи, следя за моими действиями.

— Сними трусы, — продолжала Катька, и мягкий материал плавно скользнул по ее бедрам вниз, к тем самым коленам. Это открыло перед моим удивленным взором прекрасную область, которая захватила мое дыхание и вызвала возбуждение в штанах.

— Так будешь стоять? — насмешливо осведомилась она, видя мою нерешительность. Ее рука схватила меня за волосы и притянула голову ближе к ее лобку с обильной растительностью. Я нежно поцеловал этот лобок, поражаясь его нежной коже. Я погрузился лицом в ее волосы, всасывая любой запах, который скрылся там. Было так много разных ароматов, которые щекотали ноздри. Затем я вытащил свое "оружие" из-за губ, медленно поднес его к ее половым губкам, которые быстро раскрылись при его прикосновении. Я слегка облизнул их, вызвав у нее долгий и глубокий вздох. Затем я серьезно принялся за обработку ее влагалища: засасывал губки, легко двигался между ними языком, погружал язык в ее жаркую пещерку, стимулировал клитор своими губами. Катька начала ритмично двигать своей округлой задницей, захватывая всю территорию своей киски языком. Она двигала так сильно, что вскоре моя голова была зажата между ее вульвой и стенкой кабинки. Ее большие бедра работали словно разрушительная машина, сжимая мое лицо со всех сторон. А я продолжал усердно работать языком там, откуда пошли первые выделения. Мое лицо было полностью в контакте с ее открытой пещерой: она тренировала мои губы, нос и щеки, оставляя на них влажные следы и доставляя своей хозяйке невероятное удовольствие. Я успел хорошо вылизать ее интимную зону, и она успела кончить, сильно стукнув мою голову бедрами, что вызвало сильную боль в затылочной части. Внезапно дверь туалета скрипнула, кто-то, стуча каблуками, зашел в соседнюю кабинку. Я замер, вытащил язык оттуда, где его не следует прятать, и перестал дышать. Катька тоже успокоилась и прикрыла свой лобок рукой, чтобы избежать непреднамеренного стона. Вместе мы терпеливо слушали шуршание белья рядом и наступившую тишину, которую прерывала сильная струя унитаза, нещадно бьющая по безразличной керамике. Затем мы услышали прощальный шорох, двери кабинки захлопнулись и кто-то покинул наше временное место уединения.

— Так же как там, — зашептал я, как только в туалете всё стихло. — Так же сделай...

— Писать? — не поняла Катька. — На тебя?

— Нет, — говорил я. — Туда, — палец мой дотронулся до прохладного бока унитаза. — А потом я тебе...

Она поняла, освободив моё лицо от своих гениталий, зачем-то принялась снимать свои джинсы полностью, сперва, понятно, разувшись, что я мешал ей делать, целуя пальцы её ног, на одном из которых я нашёл розовую мозоль, которой и уделил внимание, покусывая её и лаская губами. Когда Катька оказалась голой по пояс, снизу, она хлопнулась на белое очко унитаза, устроилась на нём поудобнее и, глядя на меня, как верного пса, ползающего в её ногах и покрывающего поцелуями каждый её пальчик, шумно и с наслаждением пописала, на что я внимательно посмотрел, видя, как от тёмной кучки волос прорисовалась жёлтая полоса, что аппетитно зажурчала, знакомясь со стенками унитаза. Как только звук стих, Катька поспешно откинулась на бачок и широко развела свои ноги, приподняв их и упирев в хлипкую дверь, на которой синим фломастером кто-то непохоже изобразил мужской член, наградив его внушительной головкой, от которой отлетало что-то похожее на салют. При виде её роскошной жопы, что уставилась на меня своим тёмным глазом и широко распахнувшегося полового рта, что, казалось, хохотал надо мной, у меня перехватило дух, я захлебнулся в собственной слюне и жадно упал лицом вниз, в это великолепие, одновременно бывшее и безобразием, погрузив в него своё лицо и отчаянно заработав языком. На этот раз мочой пахло гораздо сильнее, но от этого пизда Катьки не казалась отвратительнее, наоборот, меня дико влёк этот живой запах, дыша которым я упивался, ловя на бёдрах её, волосах и непосредственно в вагине крохотные капельки, которые аккуратно поглощал, отправляя их в себя. Так и простоял я на коленях, на белом холодном кафельном полу, вблизи от унитаза, за закрытыми дверьми, в узкой кабинке, упёршись лицом между ног к самой лучшей ученице нашего класса, которой я вычистил все закоулки её полового органа, придав ему ослепительный вид, после недавнего опорожнения, около двадцати минут, за которые она успела три раза кончить, при том каждый раз мне давался всё труднее, так как она принималась остервенело, держа меня за уши, бить моим лицом о свою вульву, крича и пинаясь ногами.

Как я завоевал вторую Госпожу...

Я отказывался посетить этот день рождения, так как знал, что там будет Катька, а также множество других моих друзей и большое количество алкоголя, который может разбудить сексуальное желание Катьки и оскорбить меня перед друзьями. Однако меня уговорили или, возможно, я сам хотел показать видимость страха перед присутствием Катьки. Я пришел вовремя, поздравил именинницу и подарил ей подарок. Меня проводили в зал, где уже собралось множество людей, которые радостно приветствовали меня. Там она была - одетая в черное платье, почти не скрывающее ее ноги; на ногах у нее были туфли на каблуке. Она счастливо и быстро опьянялась. Она даже не обратила на меня внимания и активно разговаривала со своим соседом справа, игнорируя своего соседа слева, который пытался привлечь ее внимание. При этом одна из ее ножек лежала на другой, что заставляло платье приподниматься и обнажать ее упругое бедро.

Праздник начался с шумных тостов, разнообразных шуток и умных лиц одноклассников, которые вскоре стали выглядеть менее серьезными и сдержанными после того, как родители именинницы ушли, а Катька заразительно засмеялась в ответ на шутки своего соседа. Я постарался заглушить ненависть к нему и не скупился на выпивку. Так как я не так часто пью, мое тело скоро стало тяжелым и сложным для контроля. Мои мысли стали хаотичными, мой рот выражал то умные фразы, то глупости, а моя рука все чаще прячется за полный стакан. Скоро закончился этап простого выпивания, люди опьянели и хотели развлечений. Началом служил старый магнитофон, который играл современную музыку со скрипом из-за его старых колонок. Начались танцы, которые начала Катька, выпрыгнув из-за стола и начав интересные движения. Неудачным сопровождением были постоянные прикосновения к платью, которое постоянно скатывалось вниз и демонстрировало ее прекрасные ножки. Скоро ее окружили потные тела одноклассников, которые дышали алкогольными паром и двигались неуклюже, бросаясь на помощь ей. С этого момента Катька начала нападать на меня в пьяном состоянии. Она вытащила меня на танец, который был медленным и заставил меня прижаться к ней. Она сообщила мне "радостную" новость о том, что она сильно хочет меня в одной определенной области и что ей срочно нужен огнетушитель. Я не знал, что ответить, но спасение пришло от именинницы, которая также была пьяна и вдруг захотела потанцевать со мной. Это освободило меня от необходимости давать сложный ответ. После танца я убежал к двум парням, которые выпивали серьезно. Они закрыли меня своими сильными телами и подарили мне высокий стаканчик с понятным содержимым. Я выпил его, попросил еще и еще, в результате чего...

— Я прекрасно отдохнул. Вскоре я перестал контролировать ситуацию, забыл о себе. Меня разбудили, кто-то попытался пригласить меня на танец, но я был слишком слаб, поэтому меня оставили в покое. Затем я сам вернулся в реальность и отправился в туалет, чтобы выпустить напитки из своего организма. Я не помню, добрался ли до туалета, но когда очнулся в следующий раз, обнаружил себя лежащим на полу в какой-то комнате. Надо мной, где-то далеко, виднелась белая ткань, которая при более пристальном рассмотрении оказалась трусами Кати. Они были связаны с ее ногами, стопы которых были обуты в туфли на высоком каблуке и располагались рядом с моими ушами. Она стояла надо мной и тихо звала меня со странным улыбкой на лице. Вдруг возникло желание в моем пьяном состоянии. Повернув голову налево, я приложил свой нос к ее черному туфлю и начал поцеловать бока и носок обуви.

— Хочешь меня? — грубо спросила пьяная Катя.

— Да, хочу, — закивал я, оторвавшись от ее ноги.

— Лизать? — спросила она.

— Да, лизать, — согласился я.

Сразу же Катя резко потянула свои трусы вниз, так что они упали прямо на мое лицо, закрывая глаза и нос. Я схватил их рукой и прижал к своим ноздрям, чувствуя признаки того, что там находится очень интересная часть тела. Я любовался ими за то, что они только что касались интимной зоны Кати. Чтобы освободить мое лицо, Катя отмахнулась ногой и освободила мои глаза. Вдалеке я увидел пышный черный лес с большим розовым цветком посередине. Он стремительно приближался ко мне, растущий перед моими глазами, пока не коснулся моих губ и не охватил мою челюсть. Я понял, что она села на меня, прикрывая своей пышной задницей мое лицо, которое было поглощено ее половыми губами. Маленький горячий язык быстро двигался по краям ее влагалища, вызывая продолжительные стоны от нее. Она двигалась на мне, подмигивая задницей на мой нос. Вдруг я провалился в ее другую дырку, нос все еще лизал ее вагину и был напуган запахом, который был сильнее запаха из ее киски, но тем не менее он был приятен и вызывал бурное возбуждение в моих ноздрях, которые начали раздуваться и всасывать запах из ее ануса со всеми его фекалиями и другими содержимым этого маленького отверстия.

— Жопу, — прохрипела одуревшая Катька. — Лижи жопу! — и движениями своей большой задницы попыталась поймать моего уставшего розового друга. Ей удалось это ни сразу, сперва я, подчиняясь её приказу, просто начал целовать её ягодицы, возбуждаясь от их округлостей, что мяли мой несчастный лик. Но потом она совладела со своим пьяным задом, примерилась и грубо ткнула им мне прямо в глаза, при том язык мой, неожиданно, попал в какоё-то небольшое отверстие, что было неглубоко и имело весьма специфический вкус, что описываем, как нечто одновременно кислое и горькое, при этом не глубина его оказалась обманчивой, так как неожиданно при старательном визуальном изучении вдруг обнаружилось, что внутри, на дне его имеется маленькая створка, которую при желании можно расшевелить и раздвинуть, освобождая дальнейший проход.

— Глубже, — рычала озверевшая Катька. — Суй его глубже, сука! — и я совал, раздвинув её проход, углубив в него свой язык, чувствуя, как кишка её сжимает его со всех сторон, наделяя горечью и едкой кислинкой, слыша её вопли, что будоражили мои мысли о том, что нас кто-нибудь может услышать, но никаких мер принять я не мог и не хотел. Вскоре она вздрогнула, так обычно начинался её оргазм, тело её затряслось, она сняла свой анус с моего языка, слегка приподняла свою задницу, так, что вульва её зависла прямо над моим ртом, с пять секунд ничего не происходило, как вдруг от разъяренной красной пизды отделилось нечто стремительное, что полоснуло по моим губам, и на вкус я ощутил соль. Не прекращая стонать, Катька продолжила мочиться на меня, обильно поливая моё лицо, губы и глаза, что упрямо не хотели закрываться, лишь прищурившись, и глядели, как из измученной щели бьет струя, что вконец направилась точно в мой открывшийся рот и наполнила его до краёв, так, что кое-что даже сбежало мне за воротник, и, желая это предотвратить в дальнейшем, я собрался с силами и сглотнул, что продолжал делать до тех пор, пока струя, сперва похудев, не прекратилась вовсе, уронив мне на лоб последние капли. Я проглотил остатки горячей воды и тут же потянулся к её опухшим половым губам и поработал там, прежде чем она успела сказать:

— Подмой! — и в этот момент сознание мое снова улетело. Сколько я провел в забытьи, неизвестно, однако, когда я пришел в себя, то увидел только темень и почувствовал, что на моем лице лежит что-то тяжелое и ароматное, одновременно знакомое и незнакомое. Не понимая, что это, я поднял руку и на ощупь дотронулся до этого большого предмета, неожиданно нащупав горячее потное бедро, которое находилось на моей измочаленной щеке, точнее на мокрой от пота и жидкости щеке. Предмет вдруг двинулся и слегка подскочил, предоставив мне обзор. И глазам моим предстала картина широкого волосатого промежности, которая свисала в нескольких сантиметрах от моих губ. Дальше от нее я увидел недовольное лицо именинницы – пышной армянки без черных джинсов и с обнаженной задницей.

— Ну что же ты остановился? — прикрикнула на меня Сусанна. — Продолжай! — и ароматная армянская вагина вновь опустилась на мои губы. Я ощутил, что промежность ее больше, чем у Катьки, и мокрее. Ведь мое лицо было влажным и липким, а значит, и пахучим. Новый букет запахов, которых я не помнил от Катьки, проник в мой нос, который подал пример языку, втягивая запах ее половых органов. Мой язык тоже не задумываясь с яростью впился в сладкую мякоть. Сусанна тяжело дышала, в отличие от Катьки она предпочитала наслаждаться без звуковых эмоций. Кроме того, вкус ее вагины понравился мне больше, чем у Катьки – он был более разнообразным по запахам. Сусанна не двигала задницей, оставляя свободу для моих действий. Я не стеснялся и продолжал ласкать ее киску долгими поцелуями.

— Что это было? Этот подарок не понравился. — раздался голос Катьки издалека.

— О, но нет! — воскликнула Сусанна.

У Сусанны было много выделений, и я постоянно собирал ее смазку во рту, проглатывая ее в больших количествах. Но прошло немного времени, и она опять начала выделять. Удовлетворить Сусанну оказалось непростой задачей. Катька вышла из комнаты, закрыв нас на замок. Под стены доносился радостный гул, а я старательно двигал языком, целовал губами и стимулировал носом в надежде вызвать знакомую дрожь тела, нервные толчки и увеличение смазки. Однако прошло около двадцати минут — обычно Катьке хватало пяти-семи минут — а Сусанна продолжала тяжело дышать без признаков остановки. Через полчаса мы сменили позу: она легла на кровать, раздвинула широко ноги так, что половые губы не были видны, а каждая из них протягивалась к ближайшей ноге. Я утопал губами в ее армянском цветке и мучил его около получаса. Затем Сусанна вдруг схватила мою голову своими сильными руками и так сильно сжала, что я потерял зрение на мгновение. Она не оттолкнула меня сразу, как делала Катька, когда кончала; она терпеливо подождала, пока я уберу всю выделяющуюся влагу из ее влагалища. Это было довольно сложно, так как тело Сусанны дергалось от наслаждения, но я справился с этой задачей и продолжил ласкать ее половые губки языком, при этом сам мучаясь от ее сильных рук, которые давили мне на виски. Я отодвинул лицо от Сусанны и посмотрел ей в глаза через ее раздвинутые бедра — они светились удовольствием. Внезапно я ощутил странную нежность к этой молодой армянке. Я перестал трогать ее гениталии и начал целовать ее стопы, обнимая одну из них, большую и красивую, и поочередно брал каждый палец в рот, отпускал его, сосал. В конечном итоге я взял всю стопу в рот и старательно целовал ее, двигаясь медленно от пальцев к верхней части стопы, затем к внутренней стороне, лаская пятки губами. Это не только вызывало у Сусанны вздохи, но и стоны. Я продолжил свои ласки по ее голени тихо продвигаясь к колену. Когда я на мгновение остановился, чтобы посмотреть на реакцию Сусанны, она поднялась на локте и с любопытством наблюдала за мной. Она была приятно удивлена моим порывом и помогала мне двигать ногами так, чтобы я доставлял ей особое удовольствие. Когда я добрался до ее бедер, разогревая их своим ртом, она опустила свою руку на мою голову и начала ласкать мои волосы, прижимая их пальцами к голове. Когда я снова приступил к ласкам ее промежности, она раздвинула ноги шире, чтобы мне было удобнее, и блаженно откинулась назад. Я чувствовал тепло внутри нее, и скоро маленький кусочек мяса начал двигаться, продолжая работать около получаса. Когда он стал уставшим и онемевшим от усталости, я понял, что пора вернуть его обратно в рот на заслуженный отдых. Кажется, Сусанна поняла это тоже и сказала:

— Хватит, Мишка, — она слегка оттолкнула мою голову от своего причинного места. — Возьми меня... — от волнения я заторопился, отчего, достав член из штанов, долго не мог привести его в чувство. Наблюдая за мной, Сусанна улыбалась, потом посоветовала поводить головкой по её половым губам, что я и сделал, после чего жизнь в моём органе пробудилась, он налился силой, я лёг на одноклассницу сверху и попытался вставить его в её влагалище, что, однако, тоже не получилось, но опять помогла Сусанна, сама направив моего новичка куда следует. Так я лишился девственности, лёжа на горячем теле, двигаясь туда-сюда, жарко целуя её толстый рот, заглатывая её юркий язычок, оставляя красные пятнышки на шее, уложившись минут в пять, после чего, однако, она меня не отпустила, заставив работать ещё, но и тут мне потребовалось минут десять, когда же Сусанна даже не приблизилась к оргазму, потому она, видя, что я устал, просто спихнула меня вниз, прижала голову мою к своей пизде и, так протрудившись ещё около пятнадцати минут, я получил сильный удар в зубы её тела, который повторился ещё два раза, так как руки её крепко держали меня, не давая отстраниться.

Ещё полчаса мы просто лежали в кровати, тепло глядя на друг друга и потягивая винцо, что заботливо принесла Катька, сказав, что после благих трудов необходимо промочить горло, чему мы возражать не стали. Когда вино кончилось, вновь опьяневшие, мы с трудом оделись и вернулись ко всей компании, что встретила нас бурными овациями, большая часть которых, всё же принадлежала мне, так как в глазах ребят, а было их побольше, чем девчонок, я выглядел не меньше, чем героем. Я смущённо улыбнулся и вновь напал на водочные изделия, стараясь не замечать тихих таинственных вопросов одноклассников о том, как это было...

С самого первого дня моего рождения началась эта невольничая жизнь, когда каждый новый день, а вместе с ним и каждый промежуток времени перестали быть моими. В любой момент Катька или Сусанна могли появиться и отозвать меня, уводя куда-то в укромный уголок, где они избавлялись от своих одежд и наслаждались своими скрытыми удовольствиями.