Нимфа, сопротивление и подчинение. Из сборника Полное подчинение Часть 3

Мeтэйнэй всегда мечтала увидеть мир. Ведь за свои двадцать зим она нигде не была, кроме своего поселения. А девушка была любознательной, со ясным умом и живым характером. А еще обладала прекрасным глубоким голосом, отчего и получила свое имя. У нее были длинные черные волосы, румяная кожа, темные раскосые глаза и пышная грудь. Многие мужчины племени пытались достичь ее расположения к себе, но девушка оставалась равнодушной к их ухаживаниям. Отец сердился на свою непокорную дочь, но не хотел заставлять ее выбирать себе нелюбимого мужчину. Он помнил, еще давно его младшую сестру отдали за нелюбимого соплеменника, и этот брак не закончился ничем хорошим, поэтому он решил, что его дочь должна сама сделать свой выбор.

Метэйнэй подружилась с бледнолицыми, которые жили рядом, часто ходила к ним в гости, учила молодую леди разным индейским премудростям, и вскоре они стали самыми лучшими подругами. Прошел месяц, потом второй, и вот, когда подруги сидели и плели корзины из лозы, раздался топот лошадиных копыт. Обе удивились, ведь мужчины были на охоте, а остальные лошади паслись на дальнем лугу.

К ним подъехал всадник, тяжело дышавший, словно сам бежал, а не скакал на лошади. Это был мужчина средних лет, в пыльном камзоле, высоких сапогах и шляпе на голове, защищающей его от палящего солнца. Он соскочил с лошади и уставился на двух таких разных девушек. Одна была высокой, загорелой со волосами до плеч, вторая была невысокого роста с румяной кожей и черными волосами, окутавшими всю ее спину. Обе смотрели на него с ожиданием, причем высокая девушка сжимала в руке калибр.

— Простите, мадам... Мне сказали, что здесь я могу найти графа Линкольна...

— Что вас интересует от моего супруга?

— Хм, да я привез ему срочное послание... И капитан направил меня привести его для его светлости, миледи...

— Его сейчас здесь нет, так что можете оставить послание мне, а я передам ему. И еще, как вы узнали, что мы живем здесь?

— Ну, когда наш корабль прибыл сюда, граф велел оставаться в Портленде до тех пор, пока не решит вернуться в Англию. А сегодня утром пришел наш второй корабль, привезший срочное сообщение для его светлости.

Кэтрин была потрясена тем, что ее супруг ничего про это ей не рассказал. Оказывается, вот уже два месяца здесь находился его корабль с людьми и он и словом не обмолвился. Внезапная ярость нахлынула на девушку, а потом она вдруг разрыдалась от того, что стало обидно ей его недоверие. Конечно, это глупо так себя вести, но она ничего не могла с собой поделать. Слезы льются рекой по щекам, а подруга ласково обнимала и утешала ее, пока мужчина приходил в себя от неожиданной реакции молодой леди. Сейчас он готов был провалиться сквозь землю, лишь бы избавиться от женских слез. Никто не обратил внимания на подъехавшего сзади Генри, который увидел всю эту картину: младшего капрала, свою плачущую жену и Метэйнэй, пытающуюся утешить Кэтрин. Быстро соскочив с коня, граф обхватил руками жену и стал тихо укачивать, вопросительно смотря на обоих людей, которые были не менее удивлены тем, что произошло. Его брови нахмурились, а руки крепко сжимали трясущееся тело жены, которая постепенно приходила в себя, ощутив знакомое тепло и силу своего мужа. И вновь поток ярости наполнил ее, и выплеснулся на голову мужа криком:

— Зачем ты мне ничего не рассказал? Почему молчал, когда я спрашивала тебя об Англии, говорил, что нужно долго ждать прибытия судна? Ты обманул меня, урод!

— Кэти, дорогая, успокойся, и я все тебе объясню... — спокойно произнёс граф, стараясь привести жену в чувство.

— Ты... да ты... ох... — она не смогла закончить и побежала в домик, громко захлопнув дверь. Генри нахмурился, кивнул подруге жены, которая собиралась уходить, и повернулся к мужчине, который неловко переминался с ноги на ногу.

— Итак, что заставило тебя приехать... Шон, кажется?

— Да, ваша светлость... Я... я и вправду не понимаю, почему её светлость расплакалась... Простите...

— Ничего, с этим я сам разберусь. Так ты не ответил мне...

— О, конечно, да! Вот я привез срочное послание, которое привезли сегодня утром на «Ветре»! — с этими словами он протянул графу большой пакет, перешнурованный атласной лентой и запечатанный гербовой печатью его отца. Граф нахмурился, так как видно что-то довольно серьезное произошло, раз отец отправил ему личное послание прямо в Америку.

— Хорошо, Шон, можешь возвращаться на корабль и передать, что мы отплываем через два дня... — с этими словами, граф развернулся и направился к озеру, чтобы ознакомиться с посланием. Сексуальные рассказы А с супругой он разберется позже. Но снова его мысли вернулись к ней, так как и минуты он не мог спокойно провести, не думая о своей нимфе, о её теле, смехе, лучистых глазах, вспыльчивом характере. Генри удивлялся тому, как они гармонично подошли друг другу, несмотря на то, что их замужество началось совсем не так, как должно было быть. Однако он был всем доволен. А стычки с женой его просто забавляли, а особенно дальнейшее их примирение. Вот и сегодня он найдет великолепный способ примирить свою строптивицу, которая отчего-то в последнее время как-то странно себя вела.

С этими раздумьями, граф подошел к берегу озера и нетерпеливо раскрыл пакет, в котором лежало письмо от его отца и документы. В письме отец выразил недовольство долгим отсутствием сына, а также сообщил о том, что каким-то образом стала известна информация о том, что леди Кэтрин, его невеста, убежала из дома, отвергнув руку и сердце Генри. И еще ходят слухи о том, что она связалась не с кем-то другим, как с самим Вэйном, который сбежал не так давно из тюрьмы. В общем, новости очень унизительные и оскорбительные, и если граф ничего не предпримет, то скандал наберет еще больше силы. А еще сам король приказал графу явиться к двору со своей нареченной для дальнейших разъяснений.

Граф нахмурился. Он знал, какие жестокие могли быть слухи и сплетни высшего света в Англии. Одно радовало, что он успел жениться до появления слухов, и сплетни, хоть и не сообщил об этом еще. Ну, ничего, как только они вернутся в Англию, то сразу же устроят роскошную свадьбу, которую никто не забудет еще на протяжении многих лет. А вот второе сообщение этой истории его разозлило, когда отец упомянул его старого врага Вэйна. Какому-то удалось сбежать? Да еще и привязали его к имени Кэтрин. Здесь явно был кто-то замешан из своих, и он сделает все возможное, чтобы найти мерзавца и наказать по полной программе.

Остальные документы были менее важными, о счетах, делах и прочих политических действиях в стране, которыми Генри займется позже. Он глянул на воды озера, вспоминая, как часто здесь со своей женой предавался любви, всасывая в себя ее страсть и желания, тонучий в ней, сгорая в ее глубинах, раскрывающихся лишь для него одного. Да уж, каким он был дураком, когда думал, что отправит ее подальше от себя. Теперь уже нет, он ни в коем случае не отпустит свою супругу, будет ею владеть единолично. Он улыбнулся, так как понимал, что сейчас его ждет очередная буря ярости, но ничего не поделаешь, такова его нимфа.

Кэтрин лежала на кровати, после того, как пролила все слезы. Недавно ее тошнило, и она избавилась от всего содержимого желудка, которое съела сегодня. Такие вещи случались с ней время от времени, и она объясняла это какой-то инфекцией, которую могла подхватить. Пришлось даже отказаться от тренировок, так как все чаще она ощущала усталость. Мужу она ничего не говорила, чтобы не беспокоить его до тех пор, пока сама не разберется в том, что происходит с ней. Дверь тихо скрипнула и вошел граф, настороженно оглядывая комнату и остановившись взглядом на ней. Он быстро подошел к жене и присел ...

 

рядом, нежно погладил по голове:

— Как ты себя чувствуешь? Ты бледная, нимфа...

— Я... все нормально... просто устала... — пробормотала она, согреваясь от его искренней заботы и тепла. И разом ушли обида и ярость, а тело неизменно отреагировало на его близость. Как ни странно, но несмотря на свое легкое недомогание, девушка всегда испытывала прилив силы, когда муж ласкал ее и овладевал ею.

Ничего больше не говоря, Кэтрин поднялась, обняла мужа за плечи и прильнула губами к его рту. Граф был удивлен, так как впервые его жена проявила инициативу сама, не дожидаясь его первых действий. Их языки встретились, словно заново знакомясь друг с другом, ее пальчики пробежались по его широким плечам, потом нырнули за полы рубашки, прилипшей от пота, так как он все еще не переоделся после охоты. Девушка глубоко вдохнула и уже более смело стала ласкать его упругую грудь, живот, подобралась к поясу штанов. Генрий не мешал ей, лишь поощрительно лаская ее шею и спину, целуя раскрытые губки жены, которая тем временем уже накрыла его возбужденный член своей ладошкой и стала ласкать через ткань штанов. Граф зажмурился, ощутив вспыхнувшее дикое желание, но постарался контролировать себя, отдаваясь на волю своей нимфе. Девушка постепенно входила во вкус, и вот уже ее руки проворно сняли с него штаны, освободив возбужденный член из стеснявших его одеяний. Она пробежалась пальчиками по нему, ощущая шелковистость и силу, пульсирующую во всем органе, который доставлял ей всегда неземное блаженство. Кэтрин поцеловала мужа и толкнула его на кровать, а сама стала легкими поцелуями покрывать все его тело, пока ее ротик не втянул в себя головку, от чего граф громко застонал. Сперва она нерешительно прикоснулась язычком, ощутив солоноватый вкус, потом более смело стала вбирать его всего в рот, обводя языком и зубами, водя им по рту, ускоряя темп, упиваясь стонами своего мужа, руки которого запутались в ее волосах. Ее голова поднималась и опускалась, ротик и язык играли с его членом, высасывая любовные соки. Щеки девушки покраснели от своего смелого поступка, но ведь и он ей дарил таким же образом наслаждение, так что ей нужно было вернуть ему то удовольствие, которое она всегда испытывала. Между ног она ощущала невыносимый жар и влагу и застонала прижавшись к нему животом, тихо вскрикнув когда муж легко насадил ее на себя, с легкостью скользнув в ее тугие глубины. Кэтрин сильнее надавила на него бедрами и вот уже их затопляли волны приближающегося оргазма, закутавшего их в своих объятиях, скрыв от всего мира и всех проблем.

Гeнри рeзкo пeрeвeрнул свoю супруг, нe выхoдя из нee, зaкинув ee нoжки сeбe нa плeчи, и встaв нa кoлeни, стaл рeзкими и дикими выпaдaми врeзaться в ee гoрячee лoнo, тaк блaжeннo принимaющeгo eгo в сeбя дo сaмoгo кoнцa. Дeвушкa кричaлa и извивaлaсь в экстaзe, хвaтaясь и кoмкaя прoстыни, припoднимaя eму нa встрeчу бeдрa, и oни вмeстe дoстигли свoeй кульминaции, взoрвaвшись дoлгoждaнным oргaзмoм. Oбa тяжeлo дышaли, нo oщущaли сeбя нa сeдьмoм нeбe oт испытaннoгo счaстья. Oн склoнился, и с oсoбoй нeжнoстью пoцeлoвaл свoю супругу, кoтoрaя oбнялa eгo, и лeглa пoд бoчoк, зaкинув свoю нoгу нa eгo.

— Oх, Кэти, кaжeтся, я и впрaвду нe дoживу с тoбoй дo стaрoсти! — прoшeптaл oн шутливo, чмoкнув в лoб. Дeвушкa сaмoдoвoльнo улыбнулaсь тaкoму приятнoму для нee кoмплимeнту. И пoдумaть тoлькo, лишь нeскoлькo мeсяцeв нaзaд oнa гoтoвa былa eгo рaзoрвaть нa куски, a тeпeрь счaстливa oт тoгo, чтo этoт мужчинa дaрит eй тaкиe нeзaбывaeмыe oщущeния.

— Ну чтo ж, вaшa свeтлoсть, видимo, вo избeжaниe тaких трaгичeских oбстoятeльств, мнe кaжeтся, чтo мы дoлжны прeкрaтить нaши супружeскиe oтнoшeния, тaк кaк я нe нaмeрeвaюсь стaнoвиться вдoвoй в мoлoдoсти...

— Чтooo?! — прoрычaл Гeнри, нaвaливaясь нa смeющуюся жeну, и хвaтaя ту зa зaпястья. Eгo глaзa нeдoбрo сoщурились, нo пoтoм oн oсoзнaл шутку, и грoмкo рaссмeялся, признaв тoт фaкт, чтo супругe удaлoсь eгo рaзыгрaть.

— Aх, ты мaлeнькaя чeртoвкa! Ну, дeржись! — с этими слoвaми oн зaвeл ee руки зa гoлoву, связaв их лeжaвшeй рядoм тeсьмoй, кoтoрую Кэтрин испoльзoвaлa для шитья, привязaв к спинкe крoвaти тaк, чтo дeвушкa нe мoглa ими пoшeвeлить. Всe прoизoшлo тaк быстрo, чтo eгo жeнa зaмeрлa в шoкe.

- Генри... отпусти меня...

- Нет, нимфа! За такие жестокие шутки, от которых я чуть инфаркт не получил, положено тебя наказать!

- Ты... ты ведь не собираешься меня бить? - вдруг испуганно прошептала девушка, вспомнив давние события. Генри хитро улыбнулся и нежно поцеловал, лишь отрицательно покачал головой.

Его рот прикрыл ее губки, язык проник внутрь, пока ладони покрыли грудки и стали ласкать ее окаменевшие соски. Это было великолепно, особенно когда девушка ощущала свое бессилие перед мужем, голова которого уже сместилась к животу и теперь опускалась ниже. И вот его язык коснулся клитора, и девушка вскрикнула, выгнув спину и разведя шире ноги. Теперь уже его язык проник в ее трепещущие глубины, пока руки сжимали ее ягодицы, приподнимая бедра девушки. И уже в следующее мгновение Кэтрин в очередной раз испытала оргазм, громко выкрикнув имя супруга, который в последний раз впился языком и зубами в ее клитор, заставив жену трепетать и вздрагивать в волнах нового оргазма. Ловко дернув за тесьму, он развязал ее руки и нежно поцеловал натертые места.

Так они провели еще некоторое время, пока желудок девушки не зарычал, требуя еды, и оба расхохотались. Пришло время ужина, и Кэтрин одевшись, стала готовить легкий ужин. Внезапно ее снова затошнило, и она едва успела выбежать из домика и броситься в ближайшие кусты. Генри испуганно побежал за ней и нашел девушку сидящей на земле, все еще сотрясающейся в дрожи. Он нахмурился, подхватил супругу на руки и направился в домик, где аккуратно уложил ее на кровать. Убедившись, что она нормально устроилась, он быстро вышел и направился в поселение к Мэтэйнэй, зная, что у них была знахарка. И вот уже через полчаса он привел старую индианку к жене, чтобы та смогла понять и рассказать, что с Кэтрин происходит. После недолгого осмотра и опроса, женщина добродушно улыбнулась, кивнула и указала на живот бледнолицей леди, сделав выразительный жест. Оба супруга ошарашено смотрели на знахарку, которая закивала утвердительно головой, давая четко понять, что бледнолицей леди ждет ребеночек.

Кэтрин внезапно ожила, ведь именно так должно было происходить после их частых любовных утех, тем более граф сразу предупредил ее о своих намерениях получить от нее наследника. А теперь, возможно, он изгонит ее далеко от себя, заведет себе любовницу, а она будет жить вдали от него, поправляться с каждым днем, превращаться в огромную бочку, неуклюжую и несговорчивую, пока он будет спать с другими женщинами. Ее хрупкому миру пришел конец, а она только начинала наслаждаться им. И слезы запали ей в глаза, Кэтрин отвернулась, чтобы никого не видеть и предаться своим грустным мыслям и одиночеству.

Граф проводил знахарку, поблагодарив женщину, и вернулся к плачущей жене. Его новость также потрясла его словно громом среди ясного неба. Однако в глубине души он был счастлив. Вот реакция жены его обеспокоила, так как он видел ее испуг и расстройство. Тихо подойдя к ней, Генри сел на кровать и нежно повернул супругу к себе:

— Ты не рада, нимфа?

— Я... я... не... знаю... Теперь... теперь ты... теперь... оооо... — она вновь разрыдалась, так и не высказав своих опасений. Он крепко обнял ее и стал укачивать, словно маленького ребенка. Вскоре он услышал ее мерное дыхание и понял, что супруга уснула. Аккуратно уложив ее, он укрыл девушку теплой шкурой и тихо вышел на двор.

Странно, когда о своей беременности заявила ему Мария, он никак не отреагировал, лишь отдал ее замуж за брата, чтобы та не жила в позоре с ребенком на руках. Он женился не по любви, а с целью получить наследника своего знатного рода и объединения двух могущественных семей. А теперь его жена забеременела от него, у них будет ребенок, и внутри него словно взорвалась буря эмоций радости и счастья. Хотелось куда-то бежать, петь, кричать, но он сдержался, чтобы не разбудить свою супругу, и лишь глупо улыбался, гадая, кто будет их первенец. Конечно же, лучше, если это будет мальчик, ведь ему нужен наследник, но и девочка тоже пойдет...

.... Лoдкa плылa нa вoлнax, неся свoих пассажирoв из Aмeрики в Aнглию, грaфa и его супругу, кoтoрыx ждал дoм. Oни рeшили зaтянуть свoй пребывaние дoмa на нeдeлю, чтобы лучше пoдгoтoвиться к слeдующему путешествию из-за состояния молодой грaфини, кoтoрая была бeрeменнa. Когда они узнaли o ее ситуации, они oбсудили свои чувствa и поняли, что не могут больше быть разделены. Генри ubeзdил свою избранницу, что он не будет иметь других женщин в своей постели, кроме нее, которую он так желает. Они еще не говорили о любви, но уже было очевидно, что между молодыми людьми возникла не только страсть, но и горячая любовь.

Они также привезли с собой Мэтьенэй, за которую лично поручился граф перед ее отцом. Он сказал, что девушка будет в безопасности и сохранности, живя с ними в замке до тех пор, пока сама не захочет вернуться домой. И теперь индианка стояла на палубе, глубоко вдыхая морской воздух, любуясь просторными водами, ярким солнцем и дельфинами. Кэтрин было удивительно то, что она не испытывала тошноты и слабости на корабле, она окрепла и каждый день выходила прогуляться на палубу со своей подругой и мужем, который ни на шаг не отходил от нее.

Перед отъездом они повстречались с капитаном Ричардсоном, поблагодарили его и прощались. Последнюю ночь молодожены провели на берегу этого же озера, купаясь в его теплых водах и наслаждаясь друг другом.

И вот уже через неделю их корабль прибыл в Лондонский порт, где уже ждала их карета и сопровождающие. Их рай ушел на задний план, а граф с графиней опять окунулись в английскую чопорную жизнь. Им еще предстояло многое объяснить и сделать, чтобы восстановить честное имя Кэтрин...