Следствие ведут ДУРАКИ

— Какие меры приняты в отношении ограбления сберкассы?

— Дело поручено Дуракам.

— Каким еще «дуракам»? — генерал впервые оторвал взгляд от лежащей перед ним папки и грозно посмотрел на докладчика поверх очков.

— Так у нас между собой лучшую оперативно-следственную группу называют, товарищ генерал-майор. По первым буквам фамилий. Майор Дурнов, капитан Раскатов, наш лучший оперативник и эксперт Кипарисова Лариса Павловна. «Дураки» получается.

— В вашем дурдоме только дуракам и работать, полковник! Но это твое дело, которого назначать. Учти, за расследование ограбления ответишь погонями, понял?!

— Так точно, товарищ генерал!

— Дело на контроле там, — генерал многозначительно указал толстым, как сарделька, пальцем в потрескавшийся белый потолок.

— Я понял. Разрешите идти?

— Иди. Завтра утром жду предварительные результаты. И последнее... Курсанты завтра из школы милиции прибудут в Управление на стажировку. Прикрепи там к Дуракам твоим кого-нибудь. Пусть учатся.

— Есть!

* * *

Майор Дурнов еще раз придирчиво осмотрел свое отражение в зеркале и поправил и без того безукоризненную укладку, после чего, наконец, соизволил обратить внимание на терпеливо ожидавших подчиненных.

— Когда уже погода нормальная будет? С этим ветром на прическу столько времени уходит, а еще ведь и работать надо! Полковник ждет результаты к 19.00. Ему завтра генералу докладывать. Что там у нас?

Капитан Николай Раскатов открыл потрепанный блокнот и начал:

— Общая картина примерно понятна, товарищ майор. Вчера в 19:53 в сберкассу вошел мужчина. Оператор Симонова сообщила ему, что через семь минут сберкасса закрывается и клиентов уже не обслуживает. Неизвестный вынул обрез кремниевой фузеи 17-го века калибром 20 миллиметров...

— Откуда такая точность?

— Он оставил ее на месте преступления, товарищ майор. Могу продолжать?

Дуров кивнул, попутно убрав с кителька замеченную только им пылинку

— ... Так вот, извлек обрез фузеи и, направив его на оператора Симонову, потребовал деньги. Остальным сотрудникам сберкассы он приказал встать лицом к стене и не двигаться. Оператор Симонова сложила деньги в сумме 7 тысяч 836 рублей в переданный преступником белый пакет с синим изображением Петропавловского собора в Ленинграде...

— И все поместилось?, — удивился майор

— Поместилось.

— Нужно провести следственный эксперимент и выяснить, действительно ли такая сумма может поместиться в пакете. Вы уверены, что персонал кассы ничего не прихватил?

— Проверили уже, до 10000 влазит.

— Хм... Хороший пакет. Дальше!

— ... Положила деньги и передала преступнику. В этот момент старший оператор Курякина пошевелилась, и неизвестный произвел выстрел в ее сторону...

— Занервничала что-ли?

— Никак нет! Описалась. И пошевелилась из-за возникшего в связи с этим состояния дискомфорта.

— Попал?

— Так это ж фузея древняя, товарищ майор. У нее разброс и в нормальном состоянии — ого-го, а тут обрез. Попал в стену в 29 сантиметрах выше головы Курякиной.

— То есть никто не пострадал? А чего тогда дело нам передали? Мы же ерундой всякой не занимаемся!

— Это еще не все. Дело в том, что сберкасса находится на 1-м этаже жилого дома. И в смежной квартире есть кот.

— Какой еще на хрен кот?

— Обычный. Серый, полосатый. Кличка «Нейтрон»

— Почему «Нейтрон» выяснили?

— Действительно. Потому что он был полного телосложения.

— А не протоны жирные что ли?

— Не могу знать, товарищ майор. Но можно обратиться в Академию наук.

— Позже. Так что с кошкой?

— Кошка сидела на шкафу у стены, уставившись смешно со сверканьем глаз. Приблизительно в том месте, куда попала пуля. Испугавшись удара в стену, кошка спрыгнула с шкафа на голову гражданке Половинкиной. Она находилась в комнате вместе со своим сожителем, ранее судимым, гражданином Зыряновым. Итак... в общем Зырянов скончался.

— Ничего не понимаю! Почему умер?!

— Интересный момент, товарищ майор. Вот дама, — Раскатов повернул голову в сторону Ларисы Кипарисовой.

— Не дама, а эксперт-криминалист! Говори!

— В общем, в момент выстрела, гражданка Половинкина имела ненатуральную половую связь с гражданином Зыряновым, заключавшуюся в непосредственном контакте полового органа пострадавшего и ротовой полости Половинкиной. При приземлении кошки с выпущенными когтями на голову Половинкиной, последняя инстинктивно сжала челюсти и... откусила половой орган Зырянова. После чего впала в состояние аффекта, а гражданин Зырянов, ранее судимый...

— За что, кстати?

— Статья 156. Он торговал сельдью и обвесил покупателя на 850 грамм, а тот оказался сотрудником ОБХСС. Сельдь была конфискована в качестве вещдока по делу, но испортилась еще до суда.

— А-а, помню это дело! Я тогда как раз в ОБХСС заходил к приятелю. Вонючка у них в здании была такая, хоть святых выноси. Так что с Зыряновым?

— Умер от кровопотери. Половинкина задержана по обвинению в неосторожном убийстве и оставлении без помощи.

— А кошка?

— Что кошка, товарищ майор?

— Ну в той квартире еще кто-то живет?

— Никак нет!

— И кто кошку будет кормить? Сдохнет же, бедолага!

— Кошку приютила старшая по дому гражданка Зырянова.

— Однофамилица?

— Жена погибшего, товарищ майор. Она, кстати, кошку сразу в Ваську переименовала.

— Почему?

— Погибшего Василием звали.

— Хм. Странный способ почтить память.

— Я с ней разговаривала, — вступила Лариса, — Она объясняет свой поступок тем, что привыкла, когда Вася рядом, и теперь в ее жизни будет все по-прежнему. У нее не было половых контактов с погибшим мужем больше года, и с новым Васей тоже не будет. Но в отличие от старого Васи, новый не изменит. К тому же кошка тоже кастрированная.

Майор хохотнул, но быстро снова принял серьезный вид.

— Вернемся к делу. Приметы преступника известны?

— Мало, — ответила Кипарисова, — Серый прорезиненный плащ, черная шляпа, черные очки, на руках шерстяные перчатки, на ногах черные резиновые сапоги с надписью «СЭС». И воняло еще от него то ли пылью, то ли карбофосом...

— Карбофосом? Ну это к делу не относится. Дальше!

— После выстрела все помещение сберкассы заполнилось дымом, а когда он рассеялся, грабителя уже не было.

— Тревожной кнопкой не воспользовались?

— Ее не было, товарищ майор. Заведующий сберкассой гражданин Липатов самовольно демонтировал ее более месяца назад.

— Зачем?

— Для использования в качестве дверного звонка в своей новой кооперативной квартире. Возбуждено дело.

— По Серому плащу есть зацепки какие-то?

— Так точно! На прилавке были обнаружены две ворсинки с перчаток грабителя. Сейчас в лаборатории. Ребята обещали заключение через час сделать.

— И это все?

— Да-а... Непростое дело. Какие у нас еще дела, кстати?

— Ограбление оружейного отдела краеведческого музея позавчера и заявление некой Филипповой о пропаже мужа. Муж — дезинфектор городской санэпидемстанции, отправился 3 дня назад травить мышей в тот же краеведческий музей и исчез. На работе также не появлялся, — доложил Раскатов.

— Можно подумать об объединении этих двух дел...

— Так точно!

— Но в любом случае — это сейчас не важно! Подождет. Все усилия сосредоточить на сберкассе! Капитан, отработайте персонал сберкассы. Возможно, есть сообщники, находчики. Начните с этой, как ее, Курякиной. Не исключено, что она описалась для отвода глаз.

— Я тоже об этом подумал. Есть!

— А ты, Лариса, как получишь результаты, займись ворсинками. Если понадобится — взаимодействуйте. Исполнять!

Николай с Ларисой вытянулись в струнку, четко развернулись и вышли из кабинета. А майор Дуров наконец-то получил возможность заняться собой. Он вынул из ящика стола пилку и начал старательно обрабатывать ноготь большого пальца на левой руке. Это успокаивало, но одна мысль ...

все же не давала ему покоя: «Что-то я упустил! Что?»

* * *

— ... Докладываю по сберкассе, товарищ генерал. Оперативно-следственные мероприятия, проведенные группой Дурова дали первые результаты. Анализ ворсинок, оставленных на месте преступления, показал, что они соответствуют полушерстяным перчаткам, произведенным Лысвенской чулочно-перчаточной фабрикой в мае текущего года. Партия № 735. Данная партия поступила на оптовую базу № 5 и была распределена по 8 магазинам города за неделю до ограбления. В данный момент капитан Раскатов производит опрос всех продавцов этих магазинов...

— Игла в стоге сена.

— Не думаю. Шансы есть, товарищ генерал. Мало кто покупает шерстяные перчатки в июле. Так что продавцы могли обратить внимание и запомнить покупателя.

— И что это нам даст?

— Устный портрет и фоторобот.

— Отлично. Продолжайте.

— Кроме того, оператор Симонова опознала очки преступника. Точно такие она купила 8 дней назад у цыганки на городском рынке. Личность цыганки установлена. Гражданка Воляна Радо, безработная, занимается мелкой торговлей и попрошайничеством. При обыске у нее изъята партия из 83 очков, аналогичных тем, что были на преступнике.

— Допросили?

— Тут возникли трудности. Она внезапно забыла русский язык. Нужен переводчик. Помощь согласились оказать товарищи из Румынской туристической группы, знающие цыганский. Но нет никого, кто знает румынский. Правда один румынский товарищ знает шведский. Мы обратились к шведам, которые участвуют в строительстве фанерного комбината, но там никто не говорит по-русски. Зато все знают английский. Пригласили преподавателя английского из пединститута, но они с шведом друг друга не понимают. Обратились в интурист. Единственный экскурсовод со знанием разговорного английского вчера отмечал День взятия Бастилии и перебрал. Отправили за ним машину с медиком. Надеюсь, сумеет поставить его на ноги.

— Действуйте быстрее.

— Так точно!

— Что еще?

— Есть подозрения, что старший оператор Курякина действовала в сговоре с преступником и описалась для введения следствия в заблуждение. Эксперт Кипарисова проводит следственный эксперимент.

— Каким образом?

— Попросили Курякина выпить 3 литра воды. А специалист из судебно-психиатрического отдела пытается создать для нее стрессовую ситуацию. Чтобы понять порог стресса, при котором она снова описалась.

— Молодцы! Держите в курсе.

* * *

Майор Дурнов сидел в своем кабинете, ожидая Раскатова с результатами опроса продавцов. В руках он держал грязно-серую папку с надписью «Дело», в которую был вложен журнал «Спортивная гимнастика». Занят майор был тем, что с блеском в глазах рассматривал фотографии мускулистых гимнастов в облегающих майчках. Дверь открылась без стука. Дурнов резко захлопнул папку и придвинулся ближе к столу, чтобы капитан не заметил бугра в его штанах.

— Наконец-то!, — сурово вскликнул Дурнов

— 36 продавцов, товарищ майор!, — извиняющимся тоном ответил Николай

— Ну хоть не зря?

— Не зря! За прошедшие 8 дней было реализовано всего 6 пар перчаток. Продавцы сумели вспомнить 4-х человек. Беременная женщина, еще одна женщина пенсионного возраста, молодой мужчина без особых примет, от которого пахло какой-то химией, и еще один мужчина. На вид 40 лет и главное — у него всего одна рука!

— А вот это интересно! Зачем однорукому 2 перчатки? Да еще в июле! Подозрительно!

— Я тоже сразу за этого типа уцепился, и что-то уже нарыл. У нас в городе всего один кабинет протезирования, где числится 187 ампутантов. Из них тех, у кого только левая рука — 15. По признакам, которые сообщили продавцы, подходит трое. Один сейчас в санатории в Судаке, у другого тоже железное алиби, а третий здесь, в городе.

— Превосходно! Нашли? Задержали?

— Точно так. В кабинете у меня сидит.

— Нервничает?

— Да. Но я ему свой кубик Рубика дал, чтобы не скучал.

— Еще бы не нервничал! Ты ведь понимаешь, какая схема, капитан? Человек надевает длинный широкий плащ и перчатки для чего? Правильно! Чтобы скрыть протез. Обрез преступник держал в левой руке, и у этого только левая. А после выстрела он обрез бросает! Почему? Улавливаешь?

— Потому что у него всего одна рука, и он не может унести и обрез, и пакет с деньгами одновременно?

— Точно! Все сходится!

— Ну у вас и голова, товарищ майор! Ловко Вы!

— Еще бы!, — самодовольно улыбнулся Дуров, поправляя сползший на лоб локон, — Все! Коли его, Николай!

Майор потянулся было за папкой с журналом, но Раскатов уходить не спешил.

— Что-то еще?, — немного раздраженно спросил начальник.

— Дело с исчезновением дезинфектора отвалилось.

В этот момент в кабинет вошла Лариса и, судя по ее цветущему виду, хорошие новости на сегодня не закончились.

— Есть новости по Курякиной!, — с порога радостно сообщила она.

— По порядку давайте, — оборвал ее майор и вновь обратился к капитану, — Почему отвалилось?

— Вернулся к жене. Загулял мужик просто. Интрижка на стороне. Но сегодня утром явился с повинной. Еще и шубу норковую жене подарил, чтобы задобрить.

— Простила?

— Еще бы!, — ухмыльнулся Николай, — За такой царский подарок и не простить?

— Подожди-ка... А шуба такая сколько стоит?

— Понятия не имею.

— Лариса, не в курсе?

— Не меньше тысячи, товарищ майор.

— А зарплата у него сколько?

— Ориентировочно от 120 до 130.

— И откуда у него такие деньги на шубу, интересно? — задумался Дуров, но через секунду потряс головой. — Да плевать! Не наше дело. Пусть Росприроднадзор этим занимается, если хочет. А вот у тебя, Лариса, откуда такая шуба, интересно?

Эксперт Кипарисова покраснела и вспомнила, как она заработала на свою норку. Всё было в прошлом году, когда она поехала по профсоюзной путевке на бальнеологический курорт в Цхалтубо. В первый же вечер она познакомилась с привлекательным грузином. Вечер с вином в ресторане закончился в ее номере. А после страстной ночи, результатом которой стало разработанное анальное отверстие Ларисы, она нашла на тумбочке скомканную 25-рублевую купюру. Это были большие деньги. И задница к обеду почти прошла. Поэтому вечером Лариса сама нашла того грузина и поинтересовалась, нет ли у него таких же симпатичных и щедрых друзей. Друзья нашлись, а у тех — другие друзья. В итоге Лариса вернулась с курорта с изможденным до мозолей очком, но зато больше, чем с тысячей рублей в кармане.

— Так я одна живу, товарищ майор. Особо не трачусь. Накопила вот...

— Да шучу я. Не напрягайся. Что у тебя по делу?

— Как психиатр не старался, Курякина так и не описалась. Вот заключения его и уролога. По первому — отличная стрессоустойчивость, по второму — здоровый и крепкий сфинктер мочевого пузыря. А значит...

— ... А значит, она вполне могла быть соучастницей однорукого и непроизвольное мочеиспускание просто симулировала! — закончил за нее Дуров. — Николай, после инвалида возьми Курякину в оборот. Нужно проследить их связи. А ты, Лариса, возьми анализ мочи Курякиной. Возможно, найдешь что-то интересное. Все! Свободны!

Степан Васильевич Полуянов сосредоточенно сидел за столом в кабинете старшего оперуполномоченного Раскатова. Перед ним находился собранный головоломку кубик Рубика. "Черт! Как так получилось?!?!" - пронеслось в голове капитана, когда он вошел в кабинет и первым делом увидел эту головоломку. Но сейчас ему не хотелось размышлять на эту тему. Были дела серьезнее.

Допрос подозреваемого он проводил с полным пониманием процесса, не первый раз, и даже не сто первый. Отвлекала только стенографистка Леночка, скромно сидевшая в углу на стульчике и ведущая записи для протокола. Юбка у нее была чуть-чуть короткой, а ноги были немного разведены, чтобы удобней было держать блокнот. Колготок на ней не было, и настойчиво белевшие под юбкой трусики девушки сильно отвлекали Николая...

Тем не менее, несмотря на такие препятствия, он узнал у Полуянова все, что хотел. Что жил он плохо, на пенсию по инвалидности и случайные подработки. А значит, был мотив. Что алиби на день преступления у него не было. И главное - что со слов Полуянова у него не было резиновых сапог! Чушь! У какого нормального человека нет резиновых сапог?! Когда осенью на улицах такая грязь! Значит врет. Сапоги были, но он их выбросил, избавляясь от улик. Закончив допрос, капитан крикнул дежурному, и тот повел подозреваемого в КПЗ. А Николай, оставшись с Леночкой наедине, первым делом набрал номер начальника. Кратко доложил о допросе, а потом обратился с просьбой:

- Товарищ майор, есть еще зацепки! Нужно поднять на ноги всю милицию города. Проверить свалки, подвалы, бюро находок, опросить бездомных. Надо обязательно найти черные резиновые сапоги 42-го размера с надписью "СЭС". Надпись может быть стерта. Если найдем - прижмем однорукого к стенке.

— ...

— Кстати, он сказал, что САПОГ у него нет!

— ...

— Я тоже так подумал. Передай полковнику?

— ...

— Спасибо.

Он положил трубку и обратился к стажерке:

— А скажи мне, курсант Соколова, чему тебя в школе милиции учили? Только протоколы вести?

— Нет, товарищ капитан, — тихо сказала Леночка, приподнявшись и наконец-то сложив ноги вместе.

— А учили тебя обращать внимание на детали?

— Какие детали?

— Ха! Ты обратила внимание на его ноги?

— Д-да

— И что на них было надето?

— Ботинки?, — неуверенно ответила девушка

— Вот именно, что ботинки!, — с торжеством воскликнул Раскатов, — А ты пробовала шнурки одной рукой завязать?

— Не-ет. Точно! А он же один живет. Как он их завязывает?

— В этом и вопрос! Кто-то помогает? Возможно. Но почему он это скрыл? Или все-таки можно завязать. Надо проверить! И прямо сейчас.

Он развернулся лицом к стажерке и выставил вперед ногу в фирменном ботинке. Развязал шнурок, а потом минут пять пытался его снова завязать.

— Не получается. Ну-ка ты попробуй! У тебя пальцы половчее должны быть. Двигай сюда.

Леночка живо подскочила к капитану и опустилась перед ним на корточки, для большей устойчивости снова разведя коленки. Она старательно пыталась завязать шнурок то левой, то правой рукой, а Николай бессовестно рассматривал ее голые ножки и открытые взору трусики. Шнурок завязать не удалось, зато у капитана случилась жесточайшая эрекция. И с этим нужно было срочно что-то делать.

— Достаточно, курсант. Мы поняли, что это невозможно.

Девушка попыталась встать, но Раскатов остановил ее, нажав на плечо.

— Подожди. Есть еще что-то... Ты же ознакомилась с делом по сберкассе?

— Так точно!

— Значит, знаешь, что там было еще не предумышленное убийство?

Девушка покраснела до корней волос и кивнула.

— Или оно было предумышленным? Меня вот что настораживает... Откушенный Половинкиной фрагмент полового органа в напряженном состоянии имел длину 12—13 сантиметров. Эксперты выяснили. Но неужели возможно погрузить половой орган в ротовую полость на такую глубину? А?

— Я н-не знаю, — дико смущаясь ответила Леночка.

— И я не знаю. Надо проверить. Так, где у нас линейка?

Он повернулся и взял со стола деревянную линейку и фломастер.

— Расстегивай ширинку и доставай мой член.

— Я?!

— А здесь еще кто-то есть? Будем проводить следственный эксперимент!

— Но, товарищ капитан!, — в отчаянии воскликнула девушка.

— Послушайте, курсант!, — официальным начальственным тоном произнес Николай, — Такие эксперименты — неотъемлемая часть работы оперативника! И они нередко бывают очень неприятными. Но это не дает нам повода не проводить их! Понятно?! Я могу пригласить эксперта Кипарисову, но она УЖЕ работает в нашем управлении. А вот направим ли мы в твою школу милиции запрос на тебя после окончания учебы — зависит от тебя! Так что выполняй приказ!

Дрожащими пальчиками девушка расстегнула ширинку капитана, стянула вниз резинку его трусов и вытащила наружу здоровенный толстый напряженный член. Николай тут же приложил к нему линейку и сделал отметку фломастером на уровне 13 сантиметров от головки.

— Теперь возьми его в рот до отметки.

Со второй попытки она смогла взять член в рот размером примерно 7-8 сантиметров, но случайно отпрянула назад.

— Попробуй еще раз. Расслабься. Будь профессионалом!

Следующие две попытки были более успешными, однако глубже 10 сантиметров дело не продвигалось.

— Попробуй двигаться вверх-вниз. И с каждым разом старайся все больше погрузить его. Давай. У тебя получится.

Леночка очень старалась. Казалось, она действительно думала, что это всего лишь работа. А Николая мучили угрызения совести от того, что он сейчас просто занимается интимными делами со стажеркой "неестественным способом". Однако возбуждение полностью охватило капитана, и он думал уже только о том, как не кончать раньше времени. Однако вскоре он уже не мог сдерживаться.

— Да-а-а, ты сделала это-о-о! — взвыл он, надавив Леночке на затылок и погрузив в нее свой член на пару сантиметров ниже отметки.

Он увидел, как покраснели ее пухлые щечки, когда она начала судорожно глотать его сперму. Но отпустил лишь тогда, когда поток его семени иссяк.

— Извините, курсантка. Ничего не мог с собой поделать. Физиология!

Глаза девушки были полны слез. Она растерянно моргала ими, а ее милое личико выражало одновременно стыд, страх, гнев и неуверенность. В таком состоянии она могла натворить глупостей, поэтому Раскатов начал успокаивать ее, давя на порыв:

— Но самое главное, мы узнали, что это возможно! 13 сантиметров — возможно! Ты понимаешь, что это значит!? Нет!? Черт! Да это доказывает, что произошедшее в квартире Половинкиной и в сберкассе связаны гораздо теснее, чем мы думали! Неужели ты не улавливаешь связи?!

Все это время Николай сам усиленно размышлял, как эти дела могут быть связаны. Но так ничего и не придумав, он нашел элегантное решение.

— Очень жаль, курсант, что ты не понимаешь! Это же основы криминологии! Ты уверена, что выбрала правильную профессию? Но ничего, не отчаивайся. Иди сейчас домой и подумай. Завтра доложишь. Смирно! Завтра в 9:00 жду с докладом! И никому ни слова! Не должно быть никакой утечки информации о наших следственных действиях, пока дело не передадут в суд. Кругом! Шагом марш!

Леночка вышла. Она была совершенно ошеломлена произошедшим. Мысли путались, и одна из них была совершенно непостижимой: почему промокли ее трусики?

* * *

Майор Дуров вертелся вечером дома перед зеркалом во французских кружевных трусиках, когда его отвлек звонок телефона. Трусики эти ему подарил тот самый приятель из ОБХСС. Он специализировался на фарцовщиках и частенько присваивал себе вещдоки. Майор снял трубку и недовольно спросил:

— Алло?

На другом конце провода был капитан Раскатов.

— Докладываю, товарищ майор! Подняли по тревоге весь личный состав милиции города. И нашли! И сапоги, и плащ, и шляпу, и очки. Все было сложено в белый пакет с Петропавловским собором. Пакет обнаружил сержант... этот... Как там его?... Г... Га... Забыл фамилию!... Неважно... на городской свалке. Откуда его туда привезли — установить не удалось. Но есть что-то другое! И на сапогах, и на плаще были инвентарные номера городской СЭС. По ним удалось установить, что вещи принадлежали тому самому Филиппову, который пропал, а потом нашелся.

— Вот как? А что Филиппов?

— Сообщил, что за два дня до ограбления он действительно был направлен в краеведческий музей для трепанации мышей. Но работу закончить не успел и оставил вещи в подсобном помещении музея. А сам отправился к своей любовнице, гражданке Коноваловой. Допросить ее?

— Зачем? Пусть вопросами морального разложения своих сотрудников в СЭС занимаются. Местком им на что? И так все ясно. Однорукий пробрался в музей, украл фужер, и заодно прихватил плащ с ...

сапогами.

— Есть одно "но". Сапоги 41-го размера, а у однорукого — 42-й. Но я попросил провести телесный осмотр подозреваемого. И знаете что?

— Не томи, капитан!

— На мизинцах обеих ног у него мозоли!

— Что и требовалось доказать!

— Я конечно сразу помчался в управление и еще раз допросил Полуянова. Он объяснил мозоли тем, что носит ботинки 41-го размера. Купил их месяц назад, потому что 42-го в продаже не было. Но накануне-то были! Я проверял. Так почему он купил ботинки в тот день, а не на день раньше? Начал думать, но тут вспомнил о протоколе обыска в комнате Полуянова. У него живут 2 ручные мыши! Вы понимаете?!

— Так-так, — оживился майор, ухватившись за ниточку, — А Филиппов этот единственный специалист по мышам в СЭС?

— Да, товарищ майор!!! Гениально, правда?!

— Итак, Полуянов выследил Филиппова, узнал, что тот единственный специалист по мышам. Мыши размножаются быстро. Значит, где-то полгода назад он запустил мышей в подвал музея. Подождал, когда они размножатся, и приступил к непосредственной подготовке. Купил ботинки на размер меньше, чтобы набить мозоли. И стал ждать, когда Филиппова отправят их тревить. Работы у него нет, значит ему ничего не мешало околачиваться возле музея и ждать. И вот Филиппов появляется. Полуянов знает, что мышей много, и за день с ними не справиться. Так и вышло. Преступник проникает в музей в конце дня и прячется где-то. Ночью похищает фужер и вещи Филиппова. Зачем? Да ведь тогда все улики будут на этого Филиппова указывать. После этого ждет сигнала Курякиной. Она сообщает, что в кассе скопилась приличная сумма, и Полуянов идет на дело.

— Я уверен, что все было так, как говорят. Ну, каков он, этот однорукий?

— Опасный тип, черт побери!

— Криминальный гений!

— Но мы его разоблачили!

— Осталось только получить признательные показания. А он отказался. Не колется.

— Справишься, капитан. Но на всякий случай пока не поздравляю. Отбой.

Майор положил трубку и снова вернулся к зеркалу. Трусики ему шли. А что если чулки добавить? Он улыбнулся и потянулся к пакету с чулками...

* * *

«Дурочки» вместе с Леночкой сидели за столом в кабинете майора и мрачно молчали. Дело, еще вчера казавшееся разоблаченным, приобрело новый, неожиданный оборот. Началось все со результатов анализов Курякиной. В ее моче лаборанты обнаружили следы распада виски. АМЕРИКАНСКОГО виски! Употребленного за день до преступления. Но это оказалось только вершиной айсберга. Судмедэксперт, подписывающий заключение, вспомнил, что видел такой же виски в квартире Половинкиной, когда проводил освидетельствование обезглавленного Зырянова. Точнее — пустую бутылку. Вспомнил и доложил Ларисе. Та — Раскатову. Николай в свою очередь припомнил, что кота Половинкиной до переименования звали Нейтроном. И на всякий случай собрал справки. Выяснилось, что Половинкина работала делопроизводителем в режимном Институте ядерных исследований и имела зарплату в 90 рублей. Так откуда у нее деньги на виски? И где она его взяла? В магазинах такого не продают, даже в «Березках». Тишину нарушил майор.

— Недооценили мы с вами однорукого, товарищи! Проморгали! Боюсь, дело придется передать в КГБ. Ведь тут пахнет целой шпионской сетью западной разведки! И Полуянов — глава этой шайки, резидент! Смотрите сами. Как, говорите, он руку потерял?

— В 1967 году, во время Арабо-Израильской войны, я был молодым военным советником в Египте. Во время наступления израильтян меня задел авианалет и меня посчитали убитым. На самом деле я был серьезно ранен. Израильтяне его подобрали, вылечили и передали советской стороне, — объяснил Николай.

— Тогда его и завербовали! Вернувшись в Союз, сначала затихарился, а затем начал налаживать контакты. Завербовал Половинкину, работающую в режимном институте, с целью получения секретных сведений. Потом Курякину. И весь этот цирк с ограблением сберкассы был задуман с одной целью — убийство Зырянова! Ведь кто может доказать, что кот спрыгнул на Половинкину в момент выстрела? Что ей мешало после убийства посадить себе кота на голову и разозлить, чтобы он в нее вцепился? И, кстати, понятно тогда, откуда виски. Хозяева американские подачку кинули.

— Но зачем им Зырянова убивать?, — подала голос Леночка

Сегодня она уже не испытывала робости в присутствии старших коллег. Причиной тому была переполнявшая ее гордость за то, что именно благодаря ей удалось переквалифицировать дело Зырянова с непредумышленного на умышленное убийство. Так она по крайней мере думала.

* * *

Утром она вошла, как было приказано, в кабинет Раскатова и, сбиваясь от волнения, поделилась своими умозаключениями.

— Я думала над Вашим заданием, товарищ капитан, и вот что подумала. Вчера, когда мы проводили следственный эксперимент ваш... этот... ну-у...

— Возьми себя в руки, курсант! Будь профессионалом! Что ты блуждаешь, как школьница? А что будет, когда ты будешь расследовать убийство путем введения бутылки из-под шампанского в задний проход? Было у меня такое... Говори четко!

— Действительно интересно! Ваш интимный орган был напряженным. И мне с трудом удалось ввести его в себя на 13 сантиметров. Он при этом даже уперся мне в горло. Я не могла его укусить, так как у меня челюсти свело!

— К чему ты намекаешь?

— Так я и подумала, а что если у Зырянова в момент убийства его орган не был напряженным? Ведь в расслабленном состоянии его легко было бы взять целиком в рот и откусить! А потом спокойно ждать, пока он истечет кровью. А затем сослаться на состояние аффекта. Вот!

— Умница, курсант Соколова! Теперь я вижу, что из тебя получится настоящий опер! Постараюсь отчитаться о тебе и твоих успехах майору Дурову.

— Рада стараться, товарищ капитан!, — радостно откликнула она, но капитан разглядел в ее глазах застывший немой вопрос

— Что-то еще?

— Да. А разве можно засунуть в задний проход бутылку из-под шампанского?

— Некоторым это удавалось. И кое-кто даже получает от этого удовольствие.

— Удовольствие? Фу!

— Согласен, бутылка — это перебор. А вот от мужского органа многие получают удовольствие.

— Но это же уголовно наказуемо! Мужеложство!

— А я не о мужчинах говорю. Многим женщинам это тоже нравится, и преступлением не является.

— Не может быть! Представить себе не могу.

— А и не надо представлять. Ты философию изучаешь? Какие есть методы познания?

— Не помню.

— Подскажу: теоретические и эмпирические...

— Точно, вспомнила!

— Молодец. Для нас же, как для сотрудников правоохранительных органов, главным является эмпирический метод. А главным инструментом этого метода — опыт. Ты никогда не сможешь составить верного суждения о чем-либо, пока не попробуешь. Я вижу, что в этой области, которую мы обсуждаем, у тебя большой пробел. Ладно, помогу тебе... Сбегай в лабораторию и принеси вазелин.

— Для чего?

— Будем заполнять пробелы. А как ты хотела? Например, к нам пришла пострадавшая, написавшая заявление о изнасиловании в задний проход. На слово ей поверишь? Или послушав все обстоятельства и исходя из собственного опыта, сможешь безошибочно определить: действительно ли ее изнасиловали, или она хотела этого сама? Так что бегом за вазелином! У нас до совещания меньше времени. Потом сама будешь благодарить. Был бы у меня такой наставник, как у тебя, я бы уже подполковником давно был.

Она обернулась минут через 5. Закрыла по просьбе Николая дверь на ключ, подошла к нему и протянула баночку с вазелином.

— Вот... Что мне делать?

— Встань к столу и ляг на него грудью.

Она послушно приняла требуемую позу. Раскатов подошел к ней сзади и медленно задрал узкую короткую форменную юбку на пояс.

— Не носишь колготок?, — спросил он, поглядывая Леночку по оттопыренной попке в белых хабежных трусиках.

— Нет, а надо?

— Нет-нет. Так даже лучше, — он ухватился за резинку ее трусов и стянул их плавным движением до колен. Дальше они упали к ногам сами.

— У тебя красивая попа, курсант...

...

 

 

— Не говорите так, я стесняюсь.

— Привыкай. Стыдливость настоящего оператора не красит.

Капитан начал нежно мять булочки стажерки, одновременно свободной рукой избавляясь от штанов. Прошелся и по ее промежности, отмечая, что плоть между складками скрытой густой растительностью щели увлажнена.

— Расслабься. Вначале может быть немного больно, но ты быстро привыкнешь, — ласково говорил он, смазывая анус Леночки хорошей порцией вазелина.

— И как вы думаете, Лариса Павловна тоже... проводила такой опыт? — спросил Николай.

Он иногда обращался к Ларисе после тяжелого рабочего дня. У них это называлось "снять напряжение". Николай не задумывался о том, почему Лариса предпочитала снимать напряжение с ним, а не со своим мужем. Зачем? Такие размышления его подавляли. Вот, после последнего отпуска Ларисы в прошлом году с ней что-то произошло. Она хотела заниматься только анальным сексом. Почему? Это не имело значения! Все устраивало — и ладно.

Приложив головку члена к анальной дырочке стажерки, Николай слегка надавил, вводя внутрь только самый кончик и остановился, давая ей привыкнуть к ощущениям.

— Ну как?

— Пока терпимо.

Раскатов вошел чуть глубже. Девушка вскрикнула, ее сфинктер сократился и вытолкнул головку обратно.

— Так больно?

— Нет, просто непривычно, товарищ капитан.

— Расслабься.

— Я постараюсь.

Со второй попытки он сразу ввел внутрь грибок своей головки целиком. Леночка вскрикнула и напряглась, но вытолкнуть инородное тело у нее уже не получилось.

— Сейчас подождем немного. Не двигайся.

Через минуту она сама попросила его продолжать.

— Кажется, я привыкла... А много еще осталось?

— Почти весь, но самое трудное уже позади, — и он начал по сантиметру вводить свое достоинство в прямую кишку стажерки, пока член не скрылся внутри целиком.

— Вот и все. Весь вошел. Достать или подвигать немного, чтобы ты больше привыкла? Сильно больно?

— Терпимо. Подвигайте...

— Хорошо... А знаешь что? Можешь ласкать себя рукой между ног, тогда будет легче.

— Правда?

— Точно!

— Хорошо, попробую...

Через минуту Николай уже размеренно и с полной амплитудой занимался сексом с Леночкой в анальной позе, а она не только страстно мастурбировала, но и умудрялась подмахивать капитану задом. И даже кончила первой, протяжно запищав и затрепетав всем телом. Раскатов разрядился следом. Да такой кайф испытал, что аж в глазах потемнело.

— А что еще будем изучать? — спросила девушка немного погодя, натягивая трусы.

— Ну-у... Знаешь, что такое проституция?

— Конечно, мы изучали!

— Не изжили, к сожалению, до конца еще это постыдное явление. А знаешь, как мы их ловим?

— Нет.

— Внедряем сотрудниц посимпатичнее, вроде тебя (Леночка кокетливо улыбнулась), в ряды этих жриц любви, а затем ловим с поличным. Вот этим и займемся в следующий раз. Попробуешь себя в роли проститутки. Но чтобы все правдоподобно выглядело. Все их, так называемые, услуги придется освоить. Манеру поведения, одежду.

— А когда?

— Да завтра и начнем. Только здесь неудобно будет. Хм-м-м... А знаешь что? Я же один живу, в отдельной квартире. Завтра после работы вместе и поедем. А послезавтра я тебя на работу привезу. Идет?

— То есть на всю ночь?

— А как иначе? Погружаться в образ — так по полной. И еще... Вещи с собой захвати понеприличнее, чтобы переодеться потом. Юбку покороче, белье... Да что я тебе объясняю? Ты девушка — лучше знаешь.

— Я поняла, товарищ капитан.

— Отлично. Тогда идем на совещание. Попа-то не болит?

— Немного. Жить можно. Но только, товарищ капитан, я еще это... девственница.

— А вот это плохо. Проституток-девственниц не бывает. Значит, придется завтра и эту проблему решить

— Зачем им нужно убивать Зырянова? — вмешалась Леночка.

— Отличный вопрос. И нам предстоит это выяснить! А затем передать дело в КГБ. Полностью раскрыв, как мы умеем работать! Капитан Раскатов, ройте землю, но найдите все возможные данные об этом Зырянове. И займитесь его женой.

— Разрешите мне с товарищем капитаном, товарищ майор, — попросила Соколова с надеждой.

— Нет, товарищ курсант. Вы вместе с экспертом Кипарисовой отправитесь в архив. Хоть до утра там сидите, но найдите мне информацию! Если Половинкина или Курякина хоть раз по нашему ведомству просветились, я должен это знать!

— Ну пошли, Лена, — неожиданно выдохнула Лариса, которую совсем не радовала перспектива сидеть до утра в пыльном архиве.

Раскатов покинул кабинет начальника вместе с женщинами, после чего их пути разошлись в разные стороны. А майор Дуров, оставшись один, вынул синюю баночку Nivea и начал тщательно втирать увлажняющий крем в руки. Его приятелю из ОБХСС не нравилась грубая кожа на руках, и майору очень не хотелось ударить в грязь лицом. Он только-только закончил, как появился дежурный и доложил:

— Товарищ майор, к Вам сержант Газп. Говорит по важному делу. Приглашать?

— Какой еще сержант?

— Тот самый, который сапоги на свалке нашел.

— А-а... Ну тогда пускай.

Дежурный вышел, а через пару секунд появился высокий, с квадратным лицом и светлыми волосами милиционер с погонами сержанта. Вид он имел молодцеватый, и в другой ситуации майор не упустил бы возможности побеседовать с ним подольше. Но сейчас ситуация была другая. Дело в том, что от сержанта исходил густой запах СМРАД. Майор нахмурился и отвратительно спросил:

— Что вам нужно?

— Разрешите доложить, тысяча майор, сержант Газп!

— Какая такая фамилия?

— Прибалтийская, тысяча майор.

— А сюда как занесло?

— Дедушка перед войной сюда переехал.

— По своей воле что ли?, — усмехнулся Дуров, — Ну-ну... Так чего тебе?

— Тысяча майор, я сапоги и другие вещи на свалке нашел...

— Это я уже знаю. Молодец. И?

— Но потом дома подумал, что эта находка будет более полезной, если узнать, откуда они на свалку попали.

— Та-ак...

— Сегодня у меня выходной, и я решил с самого утра снова вернуться на свалку. Я помнил то место, где пакет был. Пришлось покопаться конечно...

— Это я чую, — снова поморщился майор.

— ... Даже с головой пришлось в мусор лезть, но зато вот!, — и сержант торжественно извлек из плашетки несколько замызганных бумажек, — Это бланки из сберкассы. Той самой, которую ограбили. Их там полно было. И были они в той же куче, что и пакет!

— И что это значит?, — спросил майор, мысли которого были заняты совсем другим.

Сержант же решил, что это проверка его сообразительности и, как на экзамене, ответил:

— Это означает, что преступник выбросил одежду в мусорный бак рядом со сберкассой!

— Естественно, — авторитетно сказал Дуров, а сам подумал: «Хм! А сержант не дурак! И симпатичный... Надо будет присмотреться к нему. Отмыть только сначала», но вслух добавил: — Хорошая работа, сержант!

— Разрешите вопрос, тысяча майор?

— Давай

— Наш ротный сказал, что тому, кто отличится, могут звание повысить...

— Могут. Прибавки к зарплате захотелось, сержант Гасп? На девушек не хватает?

— ГaЗп... Буквa Зэ, Зинaидa... Пoчeму срaзу нa дeвyшeк? Я не oбщaeтcя c дeвyшкaми. Cкyчнo. Ho вoзмoжнo дoбавлeниe бы ни к чeмy. Майop тут же пpиглядел.

— A комy мешaeт? Hу, ceнтypиoн Га-З-п... По имeни, кaк вac зовyт?

— Pоман

— Бyдeт вам повышение, ceнтypион Газп Роман! Mечты сбываются, a?, — майор шаловливо подмигнул юноше, — Cегодня же отчет напишy. И видим, что парень вы толковый. И серьезный, если не общаетесь с девушками. Так что попробую вас в свой отдел перевести.

* * *

Мадам Зырянова совсем не производила впечатления убитой горем вдовушки. Она встретила Раскатова в коротком цветастом халатике и слегка насмешливо. Проводила его в комнату, подняла кошку с кресла, села на его ...

 

 

место, а потом положила полосатого убийцу себе на колени, прикрыв голые ножки. Рядом с креслом на сервировочном столике капитан заметил початую бутылку портвейна "777" и полупустой бокал

— Слушаю вас, товарищ милиционер, — кокетливо улыбаясь, обратилась она к визитеру

— Пришел к вам поговорить о вашем муже.

— A что с ним? Неужто ожил? Вы, кстати, когда тело его вернете? Чтобы похоронить уже, да забыть об этом?

— Вернем, когда закончится следствие. A вот как скоро оно закончится — зависит в том числе от того, насколько откровенны вы со мной будете сейчас.

— O-o, офицер! Я могу быть ОЧЕНЬ откровенной!, — женщина согнала кошку и картинно погладила себя по бедрам.

Oна явно флиртовала с ним. И Николай был бы не прочь поддаться этому флирту, но дело было важнее

— Тогда скажите. Ваш муж работал слесарем в ЖЭКе. Вы — домохозяйка. Зарплата у него небольшая, но по вашей квартире этого не скажешь. На что жили?

— И что тут с зарплатой? Он ведь работал механиком. У нас добросовестные люди. Сами понимаете: кто рубль даст, кто трешку. И не употреблял алкоголь при этом.

— А помимо работы чем он еще занимался?