День сурка. Часть 3

8-й день

Стоны сестры из спальни родителей становились все заметнее, пока не превратились в крики.

— Ну что, сыночек... пора, — тихо сказала мама и сняла с себя халат.

* * *

Люба проснулась сегодня около полудня в своей квартире. Ее разбудила дочь.

— Мам, представляешь, я только что проснулась рядом с папой. Голая! Что происходит?

— Все правильно, — ответила мама, задумавшись, — Как раз где-то в это время ты вчера легла с ним. Значит, связка еще больше распустилась. Нужно последнее усилие и...

— Ты сделаешь это сегодня с Костей?

— Да. Только постарайся кричать громче, когда будешь... Ну ты поняла. Чтобы мы успели подготовиться. Не сдерживайся!

— Хорошо.

— Всё! Иди к отцу. А я пойду будить Костю, если ещё не встал.

* * *

Под халатом на Любе ничего не было. Костя старался не смотреть на обнаженное тело матери, сконцентрировавшись на изучении ее глубокого пупка.

— Так и будешь сидеть? Раздевайся тоже. И одежду разбросай.

Юноша торопливо выполнил приказ мамы и снова сел на диван, сложив руки на колени. Люба критически посмотрела на его достаточно крупный, но вялый член.

— Что? Я такая некрасивая, что он у тебя не реагирует?

— Нет! Просто ты моя мама и я... наверное не смогу.

Люба села рядом.

— Сможешь! Забудь, что я мама! Я — женщина, а ты — мужчина. Давай сюда, — она схватила его руку и положила на свою грудь, крупную и мягкую, — потрогай меня. Нравится моя грудь?

— Да.

— Поцелуй ее!

Сын не шевелился. Тогда Люба ухватила его за затылок и силой притянула к себе. Губы Кости уперлись в большой сморщенный сосок, окруженный коричневатым ореолом размером с игрушечное блюдце.

— Вoзьми eгo в рoт, пoсoси!

Кoстя пoслушнo сдeлaл и этo. Сoсoк в eгo рту быстрo нaбух и приoбрeл упругoсть.

— Видишь, мнe этo нрaвится. И тeбe дoлжнo нрaвиться, — Любa прoтянулa руку и ухвaтилa сынa зa eгo шлaнг.

Тoт oстaвaлся бeзжизнeнным. A крики дoчeри прeврaтились ужe в прoтяжный вoй. Знaчит, в рaспoряжeнии у них былo всeгo 5—7 минут.

— Нeт, тaк дeлo нe пoйдeт!

Жeнщинa скoльзнулa нa пoл, рaздвинулa сыну кoлeни и рeшитeльнo взялa eгo члeн в рoт. Нo и эти ee усилия oкaзaлись тщeтными. Прoмучившись oкoлo минуты, мaмa oтстрaнилaсь и пoчти в oтчaянии вoскликнулa:

— Дa чтo жe этo тaкoe?! Eму хуй рoднaя мaть сoсeт, a oн...

И тут в Кoстe слoвнo чтo-тo включилoсь. Грязнoe слoвo из уст мaтeри звучaлo тaк дикo и нeприeмлeмo, чтo срaбoтaлo, кaк дeтoнaтoр. Пeнис нaчaл нeмeдлeннo нaливaться крoвью. Любa всeгдa oтличaлaсь нeжeнским умeниeм мыслить лoгичeски, и быстрo сooбрaзилa, кaк нaдo дeйствoвaть дaльшe.

— O! Мaльчику нрaвятся грязныe слoвeчки? Мaльчику нe нрaвились мaмoчкины сиськи, нe нрaвилoсь, кoгдa мaмoчкa сoсaлa eгo хуй, нo eму пoнрaвилoсь, кaк мaмoчкa скaзaлa «хуй»!

— Мaм, нe нaдo!

— A мaльчику пoнрaвится, eсли мaмoчкa пoпрoсит выeбaть этим хуeм ee в пизду?

— Прoшу! Нe нaдo!, — чуть нe зaплaкaл Кoстя

— Мaмoчкинa пиздa ужe гoтoвa! Мaмoчкa с утрa прeдстaвлялa, кaк сын будeт eбaть ee свoим тoлстым хуeм. И мaмoчкинa пиздa вся мoкрaя. Иди кo мнe!

Oнa вeрнулaсь нa дивaн, вытягивaясь нa спинe вдoль нeгo и увлeкaя зa сoбoй сынa. Тoт пoтeрял рaвнoвeсиe и нaвaлился нa нee бoкoм.

— Иди сюдa! Трaхни свoю грязную мaмoчку!

Костя был уже взрослым, но его все еще преследовали подростковые романтические предрассудки. И его первый секс он представлял совсем иначе. Они с девушкой были вдвоем. Вокруг полумрак. Они медленно двигаются в танце под приглушенную музыку. Его руки ласкают ее тело. Они целуются, он говорит, какая она красивая и другие нежные слова. Затем, преодолевая легкое сопротивление, начинает медленно раздевать ее... А тут сразу: "Используй свое грязное воображение!" Потому-то, вместо нормального сексуального желания, Костя, неожиданно для себя и девушки, внезапно испытал животную страсть. Он с рыком навалился на нее и начал неуклюже тыкаться своим инструментом в область ее промежности. Так бы и мучился, если бы мама не помогла сыну и направила его в нужное место. Он ворвался в горячее нутро и застонал от удовольствия.

- На-а! Ты этого хотела, женщина!!! - в запале выкрикнул он, и сам испугался своей несдержанности.

Мама, кстати, его не обманула. Она действительно была влажной внутри. Ее киска начала увлажняться еще когда Люба пошла будить сына. И как она ругала себя за это! Сама мысль о том, что она возбудилась от предвкушения секса с родным сыном, вызывала у женщины горячее чувство стыда. Но сейчас все это отступило на второй план. Люба хотела Костю, хотела до безумия. И чтобы не сойти с ума от этого постыдного вожделения, непрерывно твердила про себя: "Это все ради Паши. Это все ради Паши!". Вслух же она несла такую непотребную брань, от которой у портового грузчика уши бы свернулись.

- Да-а! Я проклятая! Твоя мамочка распутная проститутка!!! - завопила она в ответ, и это было только началом длинной тирады из ненормативных слов, союзов и междометий.

Лера выглядывала из-за плеча отца и не верила своим глазам. На диване ее мама страстно занималась с Костей. Он насиловал ее сверху в безумном темпе, а она извивалась под ним и подбадривала, используя такие грязные слова, что половину из них девушка даже не слышала никогда вслух. Груди ритмично колыхались в таких движениях сына, перекатываясь объемными навалами вверх-вниз.

— Что это?, — ошеломленно спросил Павел.

— Это моя мама... и брат. Твой сын, Костя.

— Мама? Какая мама?

— Твоя жена. Люба.

— Жена? Я ни фига не понимаю! Ты же моя жена!

— Я твоя дочь, пап. Так было нужно...

Парочка на диване даже не заметила появления зрителей. Люба с визгом кончала, а по судорожным движениям брата Лера поняла, что он тоже изливается сейчас в породившее его лоно.

— Какая дочь?, — растерянно проговорил папа, — Это разыгрыш?

Лера начала торопливо объяснять про петлю, про день сурка, про то, каких успехов им удалось достичь за прошедшие дни. Папина сперма стекала по внутренним поверхностям ее бедер, но ей сейчас было не до этого. Павел не сразу понял, что дочь не шутит, а когда понял — просто озверел. Ринулся вперед и скинул, как щенка, сына со своей жены. Замахнулся даже, чтобы ударить ее, но в последний миг остановился, потому что Люба даже не думала защищаться. Она тяжело дышала, а на ее лице отражалось такое безразличное ко всему блаженство, что мужчина не смог. Вместо этого он начал орать. Костя совал ему какие-то фотографии, но он хватал и отшвыривал их в сторону. Это буйство продолжалось около получаса. Затем Павел решил уйти из дома: «И это моя семья?! Да лучше никакая, чем такая!». Он действительно оделся и попытался выйти, но Люба с детьми повисли на нем и не позволили. Тогда Павел решил залить свой гнев водкой, и, как и вчера, безошибочно нашел бутылку. Осушив сосуд, мужчина, наконец успокоился. Люба воспользовалась этим затишьем и решила еще раз подробно все объяснить мужу. Дети тактично покинули квартиру. Мама позвонила им через пару часов и сказала одно слово: «Возвращайтесь».

Отец закрылся в спальне, а лицо матери было опухшим от слез.

— Как прошло?

— Никак. Пошел спать. Сказал, что если я не вру, то завтра он ничего не вспомнит.

— А если вспомнит? — с тревогой спросил Костя, — Если завтра наступит завтра?

— Тогда он, возможно, поверит, что мы с тобой не извращенцы, а действительно пошли на это ради него.

9 день

Павел очнулся и обнаружил, что он стоит в прихожей совершенно незнакомой квартиры. Мысли путались. Кто он? Где он? Что вчера было? Та-ак... Мы ехали из деревни, ночью, впереди вспыхнул столб света, он увернулся, но машина ударила в отбойник... Или это не вчера было? Мужчина посмотрел на часы. 12 сентября. Значит все-таки вчера.

— Есть кто живой? — громко крикнул он

На зов выбежала незнакомая довольно симпатичная женщина лет 35. Вид у нее был заспанный....

— Паша? Ты здесь? Не в больнице? А я почему тут? Сколько времени?

— 11 утра.

— 11? Вчера же 12 было! А во сколько мы позавчера из больницы приехали? Ага! Как раз в 11. Черт! Значит петля затягивается? Ле-ера!!!

Павел, ни фига не понимая, слушал эту околесицу

— Кто Вы? И где я?

— Ты у себя дома, Пашенька. А я — твоя жена Люба

В прихожую выбежала миловидная девушка лет 20 и высокий худощавый парень помладше.

— Это твои дети: Валерия и Костя. Дети, петля опять затягивается. Лер, связывайся с Ираклием. Надо понять, что происходит.

— Да, мам, — девушка вытащила из кармана шортиков телефон и ушла с ним в комнату.

— Блин, какая петля? Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Пойдем в гостиную, милый. Тебе лучше сесть. Разговор будет долгий...

Лера молча сидела на скамейке в парке рядом с Ираклием Аркадьевичем. Эксперт только что прослушал аудиозаписи своих бесед и, из уст девушки, хронологию событий, лишенную, однако, излишних подробностей. И теперь он напряженно размышлял.

— Знаете, Валерия,— нарушил он, наконец, тишину,— Вы должны рассказать мне все! Абсолютно все!

— Я не уверена, смогу ли... Это очень... интимно.

— Не страшно. Если то, что Вы говорите, правда, то завтра для Вас опять наступит сегодня. А значит не будет этого разговора, и я, соответственно, ничего не буду помнить. Говорите смело.

Лера кивнула и начала свой рассказ. Спотыкалась, краснела, но всё-таки довольно подробно изложила полную версию событий. Ираклий тоже был смущен, но проявил себя настоящим профессионалом. Его даже возбудила эта история, но он неплохо держал себя в руках.

— Мне надо подумать,— сказал он,— Я понимаю, как Вам было нелегко признаться в таких вещах, поэтому не хочу стеснять Вас своим присутствием. Ждите меня здесь, а я пойду прогуляюсь. На ходу лучше думается.

Он встал и направился вдоль аллеи вглубь парка. Лере пришлось ждать около часа. Ираклий появился с другой стороны и тихо подсел рядом.

— Мне кажется, я разобрался. Начну без предисловий. Вчера (для Вас вчера) Ваш отец действительно испытал сильнейший шок. Но это не помогло. Напротив. Я полагаю, что испытанный шок был просто-напросто другого рода, чем все предыдущие. Поясню. Главным отличием было то, что вчера он увидел Ваших маму с братом. И ему это, очевидно, очень не понравилось. То есть его шок имел негативную эмоциональную окраску. Этот негатив и затянул петлю. Вы спросите, а разве позавчерашний шок не имел негативной окраски? На мой взгляд — нет. Думаю, что секс с Вами был воплощением очень тайных, очень глубинных сексуальных фантазий Вашего отца. Вероятно, Павел в прежней жизни и сам не признавался себе в наличии таких фантазий. Или гнал от себя такие мысли. Но они, безусловно, были. И вот Вы исполнили его тайную мечту. А значит, испытанный после этого шок имел положительную окраску. Вам понятно?

— В общем, да. Но что делать-то?

— Ответ очевиден. Нужно осуществить еще более глубокие фантазии Вашего отца. Вроде просто, но это не так. Главная проблема — как выявить эти фантазии? Сомневаюсь, что он так легко в них признается.

— Э-э... А может гипноз попробовать?

— Я думал об этом, но не рекомендую. Дело в том, что никто не знает, как действует в мозгу механизм удержания временной петли. Есть риск, что внешнее воздействие на мозг повредит этот механизм. И тогда вы останетесь в петле навечно.

— А как тогда?

— Только опытным путем. Времени у вас, как ни прискорбно это звучит, достаточно. Пробуйте разные, так сказать, комбинации. Внутри семьи. Возможно также, что у вашего папы есть тайная пассия на работе или среди знакомых, родственников. Хотя я не представляю, как вы за день убедите ее... или его лечь к Павлу в постель.

— Его?!

— Я не исключаю гомосексуальных фантазий.

— Нет, не может быть! Папа очень отрицательно относится к этому.

— На словах — возможно. Но это ничего не значит.

— Я все поняла, Ираклий Аркадьевич. Спасибо Вам!

— Не за что. Это я буду вам очень благодарен, если после выхода из петли Вы найдете меня и поделитесь тем, как вам это удалось.

* * *

Мама восприняла рассказ дочери спокойно. После того, что у нее было вчера с сыном, ее уже ничто не могло напугать.

— Значит, будем пробовать «разные комбинации», — с безысходной решимостью сказала она.

— И с чего начнем?

Люба задумалась. И первое, что пришло ей в голову, были настойчивые просьбы мужа, которые она всегда отвергала. А что если соединить эти желания с инцестом?

— Доченька, скажи, ты когда-либо опытничала с анальным сексом?

Лера зарделась и отрицательно покачала головой...