Житие лейтенанта Зуева. Часть 3: Боевые будни

Получив звание старшего лейтенанта, Зуев как-то сразу стал взрослее. Исчезла его некоторая угловатость в походке. Светлость лица исчезла, взгляд офицера немного позатемнел, стала исчезать неуверенность в принятии решений, он почувствовал, что переход от иногда безрассудного подчиненного к должности командира части, когда он сам стал единственным начальником и теперь за все был ответственен, а все остальные одновременно стали его подчиненными, его своим образом вознес. Теперь он приказывал, а остальные исполняли, и ему казалось, что это придавало уверенности в правильности принятых решений. Люди сразу заметили эти изменения в характере офицера и уже не так открывали перед ним свою душу, как это было годом назад. Командование тыла, которому по месту дислокации подчинялся начальник склада, заметило эти изменения в характере молодого офицера, понимая, что комсомолец Зуев одной ногой уже стоит в шеренге кандидатов в партию коммунистов. Чтобы немного приподнять его авторитет в глазах коммунистов, заместитель начальника тыла по политической части капитан 2 ранга Липатов решил дать ему такое поручение, чтобы его авторитет в глазах общественности заметно вырос. Он пригласил Зуева на индивидуальную беседу и начал так:

— Федор Федорович. Скоро будет два года, как вы на складе, имеете авторитет среди подчиненных, а не находите ли вы, что уже давно выросли из комсомольских штанишек?

— Нет. В одной песне поется: "Не расстанусь с комсомолом, вечно буду молодым!" — шутливо ответил офицер.

— Песня прекрасна, не спорю! Это хорошо, но то, что на складе отсутствует собственная организация, плохо. Люди этого не поймут и осудят...

— И что же нам делать? — хитровато сужурился старший лейтенант, с завистью поглядывающий на две большие звезды на погонях замполита.

— Надо создавать организацию коммунистов и поручить это дело тому человеку, который сам в партии. Улавливаете мою мысль?

— Конечно. Скажу больше: этому человеку надо активизировать общественную работу, но какую, не знаю... В училище я командовал ротным комсомолом...

— Вот! Это вы совершенно правильно подметили. У меня возникла неплохая идея показать окружающим вашу передовую роль не только в строевой, но и в общественной работе. Есть у нас гарнизонная радиогазета. Она работает по субботам. Нет! Не поймите, что мы будем отрывать вас по субботам от домашних и личных дел. С вашим комсомольским задором только вам и быть редактором этой газеты, записывая текст на магнитофоне и демонстрируя его по радио в субботние дни. У вас будет и отличная помощница Каролина Ипполитовна. У нее такая дикция! Она работала диктором на минском городском радио.

— Это не жена ли майора Калиневского?

— Точно! Вы знаете ее?

— Нет. Видел в компании знакомых пару раз...

— Я познакомлю вас поближе...

Зуев задумался: «Майор Калиневский — начальник автотракторной Службы нашего тыла и по совместительству начальник военной автоинспекции гарнизона... Это его инспекторы были грозой для всех военных водителей гарнизона, задерживали нарушителей, а иногда и тех, кто им чем-то не понравился. Даже мой газик как-то оказался на их штрафной площадке. А тут такая возможность войти в друзья к грозному начальнику ВАИ через его красавицу жену».

Кaрoлинe Кaлинeвскoй принадлежала к польскому народу. Она была очаровательной, высокой и стройной девушкой в возрасте 25 лет. У нее были золотистые кольца на голове из пышных волос и глаза глубокого синего цвета. Она окончила филологический факультет Минского университета и испытывала сильную тоску по этому месту. Ей предложили стать руководителем в радиогазете, материал для которой обеспечивала партийная организация штаба тыла под руководством ее секретаря и наблюдением замполита.

— Ну что, товарищ старший лейтенант, согласны?

— Пожалуй, вы правы, товарищ капитан второго ранга...

— Только давайте договоримся. Прежде чем выходить в эфир, показывайте мне отпечатанный на машинке текст. Эфир – дело серьезное, сами понимаете...

— Так точно, товарищ капитан 2-го ранга!...

— Кстати, мы давали материал по итогам нашего коммунистического субботника. Посмотрите. Может быть у вас найдется что-нибудь добавить. Давайте предварительно прослушаем эту запись вместе, а?

— Согласен. А когда мы встретимся?

— Пока не знаю. Впрочем, на той неделе у меня будет свободное окно, и я позвоню вам. И еще, как говорят, под завесу. Почему вы прячете от нас свою молодую красавицу жену?

— Почему прячу? Она свободно ходит по гарнизону, бывает в магазинах и даже в клубе при демонстрации новых фильмов.

— Это хорошо. Передайте ей привет от меня и попросите прийти ко мне. У меня есть для нее интересное и полезное предложение. Идет?

— Есть! — поднялся со стула молодой офицер.

— Не надо так официально, Федор Федорович. Это не приказ, а просьба, — замполит крепко пожал руку Зуева, который тотчас перешагнул порог его кабинета.

— «Ну, он меня вступает в партию, это понятно, а вот что ему от моей Людмилы нужно?» — размышлял Федор, идя домой.

Вечером, после ужина, он рассказал о поручении замполита и спросил, когда ей будет удобно дать ему вечером возможность сходить в редакцию радио-газеты, чтобы выполнить указание замполита. Людмила задумалась, что он шутит, но по серьезному взгляду мужа поняла, что это не шутка и внезапно, что-то вспомнив, тут же сказала:

— Давай завтра. Лиля Мацко пригласила меня на день рождения дочери, хочет со мной поболтать, а ты, как закончишь свои дела в клубе, заходишь за мной к ним и вместе пойдем домой.

Выслушав ее, Федор согласно кивнул и углубился в экран телевизора, где шел хоккей.

— Утром уже со работы он позвонил домой Калиневским и рассказал Каролине о задании замполита. Та тут же согласилась на встречу вечером в клубе.

На встречу с гарнизонной неприступной ни для кого красавицей, Федор шел с любопытством и веселым задором, как на первое свое свидание с будущей женой. Но веселое настроение у него исчезло с первой же минуты общения с Каролиной. Она встретила его в своем кабинете насупленной и, как ему показалось, злой.

— Здравствуйте, Каролина Ипполитовна! — офицер приложил ладонь к козырьку фуражки, словно отдавал честь приехавшему начальству.

— Здравствуйте! — ответила красавица, измерив фигуру офицера насмешливым, и как ему показалось, осуждающим взглядом.

— Что-то случилось? — тут же изменил тон разговора Федор, поняв, что какая-то «черная кошка» уже успела пробежать мимо них.

— Но нет! Ничего не произошло! Только вот непонятно мне, зачем это вас, командира части, оторвали от серьезных дел и бросили сюда, словно на прорыв? Тут и одному человеку делать ничего, а замполит вас еще подкинул...

— Вам, Каролина Ипполитовна, фальшивую пулю отлить или сказать правду? — улыбнулся Зуев, поняв, что если он сейчас скажет неправду, то потеряет всяческое уважение со стороны этой умной и видимо заносчивой женщины.

— Давайте правду...

— А вы не обидитесь?

— С чего бы это?

— И никому не скажете...

— Это что, допрос?

— Нет. Разговор редактора радио-газеты со своей подчиненной...

— Ну, знаете! Это уже слишком! — подскочила Каролина со стула и ринулась к вешалке.

— Каролина Ипполитовна! Вы же хотите правду, так хотя бы выслушайте меня, если в вашей семье заведено выслушивать собеседника...

— Ладно уж! Докладывайте...

Федор взял стул, поставил его прямо напротив нее, и вдруг после минутного взгляда прямо ей в лицо сказал: Ого!

— Что, ого? — не поняла женщина, внимательно глянув ему в глаза.

— Глаза-то у вас вот! Да еще синее самого синего в мире... Утонуть можно...

И тут он увидел, как губы у нее дрогнули, рот раскрылся, словно пытался побольше захватить воздуха как у утопающей, и женщина громко рассмеялась...

— Ну, чего вы смеетесь, Каролина Ипполитовна?

— Давайте проще. Каролина и Федор... ответила она.

— А что есть такое кино?

— Пока нет. Но чувствую, что ...

будет...

И тут, приободренный Федором, решив, что «пролетариату ничего терять, кроме собственных цепей», практически дословно передал ей свой разговор с замполитом.

— Так что, он меня кинул и решил заменить меня на стажировке, я уже подумала.

— А почему? Есть причина?

— До причин пока далеко, а вот повод уже есть...

— И что ему не понравилось?

— В материале про коммунистический субботник я критиковала тот участок, на котором проживает сам замполит с начальником тыла. Ни одна из их женщин не вышла на субботник, более того, сели обе в «Волгу» Ельцина и рванули в областной центр за водкой.

— Да! Такое публиковать не стоит. Наживем мы с этой газетой себе ярых врагов...

— Да еще в погонях. Мне и мой идеальный во всех отношениях супруг заявил, что копаю я не в том месте...

— А кто отвечает за санитарное состояние их территории с коттеджами?

— Начальник местной СЭС подполковник Егоров.

— А непосредственно кто из его подчиненных?

— Капитан Жежерун.

— Вот! Вот в его адрес эту "пулю" и отложим за слабый санитарный контроль отдельных территорий в гарнизоне.

— Гм!... А, пожалуй, это выход. А я уже хотела прийти к замполиту и положить на стол заявление о своей отставке. А вы, Федор, несмотря на свою молодость, видимо далеко пойдете, — улыбнулась она и доверчиво положила свою ладонь на ладонь офицера.

— Значит. Мир? — улыбнулся он и нежно погладил ее ладонь.

— Конечно, Федя! Ты — молодец! Вытащил меня из мертвой петли...

... Когда Федор выложил перед замполитом таким образом откорректированный репортаж по субботнику, тот расхохотался и сказал:

— А ведь правильно подмечено. Говорим о санитарном состоянии в гарнизоне, а об ответственном за этим состоянием со стороны нашего родного СЭС забыли. Этот капитан, только и знает, что по грибы ходить в рабочее время или сидеть с удочкой в укромном месте на нашей речке. Правильно покритиковали, как говорится: "Не в бровь, а в глаз".

... Когда Калиневский услышал этот репортаж о проведении «Коммунистического субботника», то он, вернувшись домой, засмеялся еще в коридоре.

— Ты за что смеешься, дорогой? — крикнула из кухни Каролина, жаря на сковороде котлеты.

— Это ты придумала свалить бардак на территорию за полита и Ельшина на нашего бесголового санитара?

— Нет! Это недавно назначенный редактор радио-газеты..

— И кто же это такой догадливый?

— Старший лейтенант Зуев...

— Вот уж не успел вылететь из гнезда, как из птенца превратился в коршуна. Далеко пойдет этот старлей. Кстати, в следующую субботу у нас в клубе концерт, посвященный дню автомобилиста. Сначала мой доклад по итогам за полугодие, ну а потом концерт. Я думаю, что концерт мы устроим дома, за столом. Будут Ельшин с женой, Липатов с супругой, а Зуева с женой пригласим. Пусть представит собой молодое наше пополнение, так сказать, нашу смену...

Зуеву, конечно, это приглашение не понравилось. Уже все в гарнизоне знали, чья рука редактировала репортаж по субботнику, но и проигнорировать приглашение было неудобно, так как высокому начальству явно не понравится такое поведение молодого офицера. Но Людмила была рада. Она сделала себе высокую прическу, так называемую в то время «Африканское солнце», надела свое самое модное в Питере платье на день выпуска Федора, ему приготовила модный черный смокинг со связкой и зауженными внизу питерскими брючками. Ельшин и Липатов пришли в форме, сверкая своими большими звездами на погонаж, жены тоже были модно одетыми. Ну и Каролина постаралась на славу. Она одела польский костюм спортивного типа узкие брючки с короткой курткой. У всех женщин сверкали кольца и браслеты, серьги переливались всеми цветами радуги. Особенно отличались в этом жены начальников. Каролина была неотразима. Федор на ней все глаза проглядел, также как и Калиневский на самую молодую и элегантную спутницу жизни молодого офицера. Стол был отличным. Замполит накануне съездил на охоту и убил солидного фазана, который красовался на большом круглом столе. Крабы и красная икра в то время не были дефицитом и достойно заняли место на праздничном столе. Немалое любопытство у гостей вызвало блюдо из заливного пеленгаса, которое приготовила Людмила по рецепту бывшей соседки, жены мичмана Касолапова. Коньяк и шампанское было доставлено начальником продовольственной службы тыла, который извинился, что не может составить нам компанию.

Время веселья находилось в полном разгаре. Элшин с компанией жен уселись за карточным столиком, чтобы сыграть в "дурака", а хозяин дома все время танцевал под модный блюз, крепко обнимая хрупкую фигурку Людмилы и что-то шептал ей на ухо, от чего молодая женщина смеялась и иногда покрасневала. Зуев, положив ладони на талию Каролины, топтался с ней почти на месте, пытаясь задеть коленкой между ее ног, за что получал щипки ее пальцев на своих плечах. Она то и дело что-то шептала ему на ухо, от чего сама тихо посмеивалась, а он только улыбался в ответ. Если посмотреть со стороны, то можно было подумать, что это старые заядлые друзья отмечают чей-то торжественный юбилей.

В конце вечера Калиневский торжественно объявил о том, что при ВАИ открыта секция по подготовке водителей с выдачей водительских прав. Желающих оказалось очень много, но Людмилу Зуеву он лично записал в число первых учеников. А в перерыве между танцами он подошел к Зуеву и сказал:

- Ваша жена, это новый, молодой алмаз в нашей Авто-тракторной службе. За время обучения Людмила будет не только хорошим шофером, но и отличным техником по учету автотракторного имущества в их службе, так как к концу года освобождается назначенная должность, которую пока занимает жена офицера, которого в перспективе планируют перевести с повышением на новое место службы.

- Уходя, замполит нежно расцеловал в щечки Людмилу и Каролину, а Элшин, дружески потрепав за плечи Калиневского и Зуева, ласково произнес: "Верной дорогой идете товарищи!".

Укладываясь в постель, немного опьяневший от выпитого коньяка и нежных слов на ухо от пылающих губ Каролины, Федор повернулся к себе женой, тихо прошептал ей на ухо:

— Может быть отметим твой успех у высокопоставленных лиц гарнизона?

— Ты хочешь сказать у майора Калиневского?

— И у него тоже...

— Давай, — она села, быстро сняла через голову ночную рубашку, а трусики снимать с нее было постоянным делом мужа, что и выполнил он с огромным удовольствием. Они оба радовались открывшейся перспективе их просперитета в этом гарнизоне под покровительством первых лиц. Раздвигая ее ноги и припадая к заветной щели, он успел спросить ее:

— Кто же больше всего тебе понравился из мужчин в этот вечер?

— Не будешь ревновать, а? — переспросила жена.

— Нет! Так кто же?

— Конечно, Стас! Он настоящий джентльмен...

— Калиневский, что ли?

— Конечно. А кто же еще?... А ты, как я погляжу, без ума от Каролины. Правда, тебе двадцать два, а ей уже почти тридцать. Старовата она для тебя. Интересно, почему у них нет детей? Людмила смолкла, почувствовав, как что-то твердое и горячее вползает в нее между ног. Она стала прижимать ногами эту сладострастную «змею». Но она стала замечать, что секс с мужем у них стал иметь однообразный характер, не было былых фантазий, когда ее Федор откалывал такие номера, что сразу было и не определить, какую позу он предпочитает больше всего. Федору очень нравилось ставить ее на колени поперек дивана, попой к себе и вводить свой «шланг» медленно, слегка раздвигая ее плоть. С некоторой задержкой в самом начале движения, где головка члена наезжая на ее чувствительное место, как бы говорила: «Здравствуй, Клитор?». А тот, слегка оправясь от нахлынувшей вязкой похоти, как бы отвечал, заикаясь; «Привет, Питон1». Федор любил елозить членом по самому краешку ее дырочки, разжигая полностью сладострастие, но распаляясь сам, приподнимая ее таз чуть выше, тут же забивал в ее «пещерку» такой клин, что яички его сразу же восклицали: «Ого! Побойся бога, хозяин!».

Он предпочитал медленный интим, располагая ее на себя так, чтобы тазы соединились, и она самостоятельно надевалась и снималась с него. Когда женщина работала таким образом, ему казалось, что он в раю. Его привлекал секс в позе "боком". Он вводился "отзад", проникая в ее отверстие, захватывал своими ногами ее ноги и прижимал ее задницу к своему тазу так, чтобы пенис достиг самой глубокой точки "пещеры", а затем начинал извлечение объекта, делая это мучительно медленно. Но потом он постепенно ускорял темп, доводя его до безумного галопа, ударяя такой силой тазом по ее округлой попе, что казалось, они разобьют друг другу все кости, работающие в этом режиме. Он очень любил ласкать ее клитор языком и сосать его содержимое, ей было от этого бесконечно хорошо, она стонала не от боли, а от необыкновенного наслаждения, которое многие называют оргазмом. Еще не было случая, чтобы начиная секс, он ограничивал их совместную работу на этом поприще, заявляя, что устал.

- Самец не должен уставать! - часто шутил он, отвечая на ее просьбы слегка передохнуть. Он работал в постели на износ, нисколько не щадя себя, а заодно и ее. Это он говорил, что женщина, вставая после секса с мужем в постели, должна шататься из стороны в сторону, идя по квартире. Иначе, какой же тогда он "Самец", который не смог оттрахать самку до изнеможения. И все же он стал замечать, как жена стала с интересом поглядывать на других мужчин, как будто ищет того, чего не смог дать ей её любимый муж. Он понимал это так же ясно и точно как народная мудрость: "В чужую бабу черт меду кладет". Вот почему её заинтересовал этот заводной казанова Стас Калиновский , а Федора - его жена непревзойденная ни с кем его красавица Каролина. И они в страхе ожидали эту приближающуюся половую бурю. Эдуард Зайцев.