Курсы тёрки и мытья (Головомойка)

Первая вариация на тему „Мойдодыра“.

После долгой уборки девушке было лень мыться, и она переночевала грязной. Притом и вообще не слишком утруждала себя купаниями; её как-то не сумели с детства приучить, и она мылась нечасто, лишь выполняя тягостную для себя обязанность. Свою квартиру поддерживала в относительном порядке, а вот себя – не очень. Но на этот раз хозяйка легла спать особенно чумазой, и чаша терпения её вещей переполнилась…

Всю ночь обиженные предметы копили силы, чтобы наутро как следует проучить свою неопрятную владелицу. Утром, не успела девушка проснуться, одеяло с подушкой отлетели прочь, и тут же с грязнули рывком сдёрнулась ночнушка, расстегнулся лифчик и стянулись трусики. Взамен их прилетели грязные половые тряпки от вчерашней уборки, захлестнули её за талию, скрутили руки спереди, а одна тряпка скрутилась жгутом и перевилась с длинными нечёсаными волосами, и все они дружно потащили испуганную замарашку в ванную. Она шла, полусогнувшись, не успевая за резвыми тряпками. Верхняя наклонила ей голову и тянула за волосы вперёд, отчего обнажённая шея выглядела жалко и беззащитно…

Дверь в ванную захлопнулась за доставленной к месту наказания, замок защёлкнулся. Хотя купальные принадлежности в доме, конечно, были, но сегодня им явно требовалось серьёзное пополнение со стороны. Тряпки затащили приведённую в ванну, заставив перешагнуть бортик, и слетели с неё. Она стояла, не смея выйти от страха перед ожившими предметами. Да и не смогла бы, поскольку цепочка от пробки надёжно обвила ей талию.

Тут же из душа хлынули мощные тугие струи ледяной воды. Девушка взвизгнула от неожиданности, но не могла толком отодвинуться, и пришлось терпеть. Она лишь заслоняла лицо и ртом жадно хватала воздух. Поток смыл с неё немалую часть грязи, но довольно много оставалось ещё приставшей к коже. Словно сочтя предварительный обмыв завершённым, пробка заткнула слив. Тут же ванна стала быстро наполняться холодной водой, с прежней силой хлеставшей из душа. В неё из упаковки полилось средство для образования пены. Конечно, горячая вода была бы уместнее, но это входило в наказание. Да и перевоспитательное мытьё так продлится дольше…

Вот ванна наполнилась, и поток иссяк. Девушка не успела опомниться, как в открытое окно ванной роем влетели щётки, жёсткие мочалки и губки – сперва поныряли в воду, где покрылись густой пеной, после чего стали энергично и не жалея тереть замарашку. Это, впрочем, оказалось довольно приятно. Она продолжала стоять и дрожать от холода, но тут цепочка, освободив талию, обвила ей руку, настойчиво потянула вниз и принудила опуститься в пышную пену, так что только голова осталась снаружи. Трение в основном переместилось под воду, да так усердно, что только хлопья пены летели по всей ванной. Одинокая пластиковая бутылочка взлетела с полки, к ней на подмогу спешили и другие через то же окно; вместе они зависли над головой купаемой и стали лить на неё разноцветные струи шампуней. Не удовлетворённое этим мыло решило внести свой вклад и стало елозить по голове и по всей обширной поверхности волос, попутно втирая в них шампуни, затем проникло в самую гущу и завозилось там, отчего волосы сразу наполнились пенным пространством.

Щётки и мочалки продолжали стараться вовсю и тёрли грязнулю, отмывая от засохшей грязи и пыли, активно ездили по всему телу, но не сталкивались и не мешали одна другой. Конечно, это возбуждало… Кожа на глазах светлела и тут же от трения розовела. Губки кидались на эти отмытые места и продолжали там работу, но более деликатно – скорее гладили кожу, ласкали её. Они работали сперва спереди, затем перешли на шею назад за волосы, которые начали мерно шевелиться в такт невидимым отмывателям. Это было щекотно, и девушка невольно хихикала в такт, не будучи в силах увернуться от мягких мучителей.

Потом губки переместились на грудь, которую щётки вовсе не тронули, чтобы не раздразнить нежные соски, а мочалки прошлись не слишком жёстко, отмыв лишь поверхностно. Губки стали мять сиськи, которые постепенно набухли, а соски затвердели. Две мочалки в это же время принялись за ноги, по спирали проезжаясь от ляжек к ступням и обратно, потом переместились на руки, заставив поднять их. Третья освоила „экватор“ – вовсю сновала по пояснице и животу, а четвёртая зашмыгнула в волосы, скрутила их и подняла на голову, чтобы освободить спину для пятой, которая потом в пару с нижней закружилась по „верхней параллели“ (особенно щекотно становилось, когда проезжала по подмышкам)…

Пока губки продолжали ползать по грудям, девушка отдалась овладевавшему ею возбуждению. Она встала на колени, сжала их, изогнулась и опёрлась руками о дно ванны, при этом волосы с запрокинутой головы тяжёлой массой опустились в воду. Она распрямилась и, задержав дыхание, целиком ушла под воду. Через несколько секунд вынырнула – голова была в пышных хлопьях пены. Затем нырнула ещё раз, так что её округлая попа двумя розовыми островами оставалась над поверхностью пены. Из воды с боков выскользнули мочалки и въехали на полушария, заелозили там по спиралям, затем одна за другой прошмыгнули между ягодицами обратно в воду. Отмываемая вынырнула, в возбуждении хватая воздух ртом, вся покрытая плотным белым слоем, как пышным снегом, и перевернулась обратно на спину.

Мочалки переместились на бёдра и ляжки, щётки спустились ниже, на икры и лодыжки, иногда проходя и по ступням, отчего девушка вскрикивала и смеялась. А тем временем губки по животу, бокам и спине съехали в самое чувствительное место. Она раздвинула ноги, чтобы не мешать купателям. Губки стали скручиваться, волнуя воду и короткими струйками впрыскивая её в вагину. Блаженствуя, бывшая противница долгих омовений откинулась к спинке ванны, сильно развела ноги и свесила их по краям. Некоторое время она наслаждалась свободным движением воды по промежности, а затем снова сжала ноги, так что мочалки и губки непрерывной чередой с трудом протискивались между ними.

Потом глубоко, до самых корней запустила пальцы в покрытые пеной волосы, стала массировать кожу головы, хватала в горсти щедро намыленные пряди, наматывая их на пальцы, и тянула до самых кончиков, пока они не соскальзывали. От этого вдруг воспоследовал очень красивый эффект – в волосах стали образовываться и вспухать целые грозьдя растущих мыльных пузырей, так что скоро им стало тесно, они выпирали между всех локонов, вбирая с них всё мыло, так что волосы полностью очистились от него, заблестели широкими волнами и заиграли перламутром; а пузыри взвились в воздух и ненадолго заполнили всю ванную радужными переливами…

Пробка выдернулась, и вскоре ванна опорожнилась. Тут же опять ударила вода из душа, смывая с тела пену. К холоду купаемая уже притерпелась, так что струи теперь приятно охлаждали разгорячённое тело. Пробка вновь закрыла слив, и ванну заполнила свежая порция на этот раз кристалльно чистой воды, которая забурлила и стала накатывать на красотку (теперь-то грязь не мешала это рассмотреть), спиралью сжимая ноги, поднималась по спине и через голову и плечи сливалась по груди к лону. Она как бы гладила всё тело выкупанной до тех пор, пока та не забилась в волнах оргазма, доставленного волнами…

Ослепительно чистая и прекрасная, девушка поднялась из воды и принялась выжимать волосы, тряхнула головой и отбросила поток мокрых прядей на спину. От подобного наказания она испытала непередаваемые эротические ощущения. И после этого случая ей так понравилось мыться, что её никогда больше не приходилось силком тащить в ванную. Наоборот – теперь её скорее приходилось оттуда выпихивать…