Дурочка на чертовой карусели. Часть 6

Аборт

– Поехали! Закончим с этим! Вставай! – тряс он её за плечо, а она-то была уверена, что не уснет. У дверей клиники, на улице, её ожидала медсестра; мужчина распахнул дверь: - Машина будет ждать тебя здесь, иди с ней! Александр вышел и, не обращая внимания на Лизу, передал ей деньги; женщина осмотрела их и спрятала в карман своего халата. - Может быть, откажемся от этого, Саша… Ребенок же… Надежда разбилась об его непреклонность, он не обернулся к ней: - Ты мне полностью достаточна! Иди! В кабинете никого не было, и Лизе было приятно, что никто не видит ее изможденного вида. В то время как она молча раздевалась и затем ложилась на кресло, две женщины в белых масках переглянулись: у них дрожали руки, и они слышали как она всхлипывает. – Вы чувствуете себя плохо? Вы меня слышите? – наклонилась одна из них над Лизой.

Она кивнула, не в состоянии говорить. Медсестра подошла сбоку и взяла ее за руку; ей сделали уколы и ввели катетер… Провожая к машине, оглядывая ее бледное лицо, медсестра не выдержала: - Вы что там придумали! Никто же матку не вырезал! Еще раз родите! А мужчин, которые тащат вас сюда против вашей воли, – бросьте! У девушки даже не было сил поблагодарить медсестру за такую поддержку.

Безжизненно сидела Лиза на заднем сидении, пока шофер (Александра уже не было) отвозил ее домой. Когда он резко затормозил, матеря кого-то на дороге, она ударилась о переднее сиденье; боль пронзила её живот, и девушка свалилась на резиновый коврик.

Когда она открыла глаза, то лежала в их спальне, и было уже темно. Где-то за дверью работал телевизор, слышался голос Александра, разговаривающего с кем-то. Лиза медленно приходила в себя: да, она сделала аборт – ее заставил. Слезы снова потекли; неуправляемые, они жили своей жизнью отдельно от ее тела. Или, быть может, они и не отдельно!? Вошла незнакомая женщина в белом халате и улыбнулась: - Ну вот и хорошо! Пора вернуться к себе! Она измерила Лизе давление и температуру: - Все в порядке: только слабость, завтра пройдет! Муж вызвать? Он попросил прийти после вашего пробуждения… Едва шепелявя губами, Лиза переспросила: - Муж? Нет, позже… Я больна? Та ответила, что ей стало плохо в машине, и водитель принес её домой. Лиза догадалась о том, что он не рассказал про удар и падение; в любом случае, ей было все равно. - Кто вы? Та бодро ответила: - Медсестра. Ваш муж попросил меня присмотреть за вами. Он очень волнуется. Лиза устала слушать о "муже" и закрыла глаза: - Можно я пока буду одна? Не говорите ему, не хочу.

Однажды в темноте он прижал ее к себе и обнял. А наутро он положил несколько маленьких коробочек с украшениями на ее кровать; но вечером он убрал их, не распаковывая, в ее прикроватную тумбочку, где уже лежали другие. В течение двух дней она не выходила из комнаты, не ходила на работу, только иногда поднималась в туалет и почти не ела. И он не разговаривал с ней, только держал ее рядом собой ночами. Но она первая прервала эту тишину и начала отвечать ему. В эту же ночь он стал трогать клитор пальцами, шепча "я знаю, что рано".

- Не бойся, мы не будем делать это... Повернись! - и взял ее между ягодиц, с поднятой попкой и широко разведенными ногами. По прошествии трех недель после операции он освободил ее волосы и медленно провел членом по ее мокрым губам, сказав: "С возвращением, дорогая! Я по тебе скучал!" - он прижал ее ноги к груди и вошел в нее, которая уже не кровоточила. Через месяц они жили так же, не вспоминая прошлого, храня все в себе.

Лиза с некоторой неуверенностью рассматривала маленькую красивую машину, которую ей подарил Александр; она думала, что у нее не получится управлять ею. - Все будут смеяться: бабу завели красивую, а машину ей зажали. Уедет! Нравится? - смеялся он. - Я боюсь, Саша, дороги...- Все будет хорошо! Я научу тебя быстро! Он учил ее только дважды, покрикивая на нее и швыряя руками и ногами. Потом инструктором стал водитель, который первым делом извинился перед ней за случай с ее аварией.- Я мог потерять работу и все...- Ничего страшного, я жива... Вы просто научите меня, а то может быть нужно будет самой водить! Постепенно она начала самостоятельно выезжать на работу; актеры собрались вокруг и начали обсуждать достоинства машины: - Ничего особенного. Пойдет! Она возила домой подруг, двигаясь медленно по городу и слушая звуковые сигналы.

Однажды лишь она незначительно задела переднюю машину, которая резко затормозила. Из нее вышли загорелые мужчины и, осмотрев автомобили, почти не покалеченные, слегка поцарапанные, начали громко кричать на нее, размахивая руками и пытаясь угрожать. – Деньги! Заплати! – услышала она, испугавшись их настойчивости. ДПС не спешила, и она позвонила водителю, просив его помочь ей и ничего не говорить Александру. Когда он подбежал к ней, она подняла руки, думая, что он ее ударит. Он энергично обнял ее за шею: - Ты все в порядке? Ничего не болит. Испуганная она лишь кивнула. – Садись туда! – снова став сварливым, кивнул он на пассажирское сидение и они с водителем отправились к угрожавшим. Через несколько минут те подошли к ней извиняться и, наклонившись к двери, произнесли слова вежливости. Она ожидала, что он отнимет автомобиль, но на следующий день он снова велел ей учиться водить.

Встречалась Игоря Лиза редко, инстинктивно избегая его. Они звонили друг другу и разговаривали о пустяках, избегая опасных тем. Медленно протекали дни этого долгого и насыщенного событиями года, приближаясь медленно к его концу. Девушка много работала, носила подаренное золото, получала новые подарки, выбранные вместе, сидела рядом с Александром на каких-то необходимых ужинах в ресторанах и клубах, не обращая внимания на непонятные деловые разговоры и улыбаясь его партнерам и знакомым. Занималась с первоклассницей Таней то музыкой, то уроками, играла с ней, привязавшись к непослушной девочке. И с грустью разделяла постель с любовником, уже привыкнув за столько месяцев к его характеру.

Лиза уже долгое время не видела свою маму, примерно год и полтора. Всех остальных членов семьи она тоже не хотела видеть – отец и брат постоянно пили. Отец был алкоголиком, а брат начал пить после развода, который произошел из-за этой же причины. Мать страдала от обоих, самостоятельно содержала дом: мужчины работали случайно и только приносили ей стыд как учительнице. Когда Лиза последний раз была дома после окончания института через год, она пообещала себе больше никогда не возвращаться туда: ей было невозможно помочь матери, так как на переезд или выборку пьяниц у женщин не хватало денег. Мать и дочь поддерживали связь только через звонки.

Сидя в оранжерее со скрипкой в руках, Лиза грустно размышляла о том, как помочь своей маме. Мать позвонила после двухмесячного перерыва и пожаловалась, что у неё нет ни жизни, ни денег: мужчины пьют и не работают, требуя от неё ещё большую часть своей уже небольшой зарплаты. Что делать, дочка? Смириться? Но ни одна мысль не приходила в голову, как и в пьесе: она была слишком зависима от своего любовника. Что же делать? Размышления привели её к Игорю: она позвонила ему в отчаянии. Он недоступен! В командировке? На рыбалке? Он больше не хочет разговаривать с ней, уставший от её пустых обещаний? Она мучительно повторяла вызов на телефоне – без доступа!

На всякий случай она снова позвонила матери – результат тот же, мать недоступна. Девушка ломала голову в поисках выхода, слушая молчание по телефонной трубке, и постепенно охватывало отчаяние: как она могла так долго игнорировать невыносимую домашнюю ситуацию и прятаться головой в песок, чтобы не знать правды. Равнодушная – так её можно было назвать! Она забыла, что кого-то могут изгнать из собственного дома, отнимать её скудные доходы и мучить бесконечными пьянками. Нет, она не представляла себе этого. И вот она сидит здесь, в роскоши и изобилии, не зная, как помочь.

- О чем задумалась милая? – активный голос Александра вырвал ее из размышлений. – Ни о чем, Саша. Учусь своей роли. – С телефоном? Тратить время на болтовню с такими же бездельницами!? Брось это! Учись без отвлекающих факторов! Что с лицом у тебя? - Ничего… это пьеса такая… такая… - «Гамлет» снова? – проявил он свои познания в классической драматургии. – Всегда только о «Гамлете». Нет, не он… - Ну, мы не закончили ВГИК! Мы провинциальные! - И я не закончила, я же училась не в Москве. Потрепав её по плечу, он ушел, а она, грустно подумав: - Вот кто бы все решения принимал за нас. Он бы справился за пару минут! – опустила голову на руки и бессильно заплакала.

– Рассказывай, о каком Гамлете ты плачешь?! Врет еще – «нет, не он»! - насмехался он над ней, тихо подойдя сзади. – Мама моя… - пробормотала Лиза. – Умерла? – просто спросил он, перестав сердиться. – Сколько ей было? – Нет, - она еще сильнее заплакала от этих слов, - там ей плохо, дома с отцом и братом, они пьют. – А-а… - равнодушно проговорил он, - так всего лишь… Он повернулся и ушел. – Не желает помочь, - пронеслось в ее мыслях, - плевать на него… От обиды и неожиданности девушка остановила свои слезы, но они вновь потекли.

Ночью, как будто ничего не произошло, он сел на пуфик и усадил ее на свое бедро. Он безразлично наблюдал за тем, как она прыгает на нем, держась за его плечи и отталкиваясь ногами от пола. Обхватив ее талию руками, он внимательно рассматривал ее безразличное лицо и что-то улыбался. – Что-нибудь задумала? Остановившись, она покачала головой и продолжила. – Есть там кому-то помощь? – не отставал он. – Нет, только сочувствие… - Ого, это много! – иронично скривил губы. – Если ей так плохо с ними, почему она не уходит от них? – переместив руки на ее ягодицы и гладя их. – Некуда идти, один дом, - она напрягла мышцы вагины, чтобы ускорить его оргазм: ее ноги устали бесконечно приседать. – Почему бы ей не купить другое жилье, подальше от своих проблем? – проводя пальцами глубоко по ее ягодичной линии и нащупывая анус. – Деньги не накапливаются, ведь она содержит их, а они все пропивают, - Лиза замедлила движение вокруг его члена и задержала дыхание. – Купи для нее дом, я дам деньги, черт с этой нуждой!– прижав ее к себе и загоняя пальцы в анус.

Он двигался в такт ее движениям, не спеша. – Но что это изменит? Разве они оставят ее в покое? Город небольшой - узнают, где она, будут приставать и скандалить. И возможно даже выразят свою злость, подожгут что-нибудь! Мужчина все сильнее толкался в ее задницу, и она стала активнее садиться на него. Он громко дышал, издал короткий стон и прижался к ее груди; она обняла его. Судороги отпустили Александра, но Лиза не слезла с него, ждала его сигнала. – Иди, наполни джакузи, посидим там, - приказал он и включил телевизор.

Сидя напротив и все также пренебрежительно рассматривая ее несчастное лицо, он полил девушку пеной: - Так и будешь устраивать драму? Почему не попросишь помощи – ведь знаешь, я могу помочь!? Не веря своим ушам, Лиза несколько раз проглотнула перед тем как ответить: - Ты ведь не любишь, когда я прошу для других… Я и не попрошу. – Ну да, Саша у тебя подлец, будет радоваться, когда тебе плохо. – Ты действительно поможешь мне? – Ну, зависит от того, как умолять будешь! – засмеялся он. Лиза попыталась улыбнуться: - Я этого никогда не забуду! Или же всегда буду помнить… - Звучит угрожающе – «никогда… всегда» - страшно, аж жуть! А сейчас начни благодарить. – А-а, ты о том… Она пересела к нему и попыталась обнять его – он шутливо оттолкнул ее: - Вот видишь, намекни одно – сразу изнасилую! Нет так сразу, дорогая, я еще слабый после всего этого – ты меня измотала, наездница потрясная! - Какая? Я?! Ну да ладно! Она прижалась к его боку и положила голову на его плечо; они замолчали в облачке горячего пара, будто хранили редкие моменты понимания друг друга. Она удивлялась тому, как странно складываются обстоятельства ее жизни: люди, которых она казалось бы знала хорошо, неожиданно действуют. Он поднялся и протянул ей руку: - Пойдем, включай планшет – покажешь, где находится твой Задрючинск! Разберемся: что и как!

Машина повернула к дому, и Лиза перестала представлять ужасные картинки материнской жизни: здесь мало что изменилось. Дом был старым, но не разрушенным, как ей показалось раньше – результаты труда хозяйки. Никаких следов предполагаемой трагедии она не заметила, и это немного успокоило ее. Телефон матери так же молчал, как и вчера, поэтому девушка с двумя мужчинами подошли к двери. Встретившая их мать была немного измененной с прошлой встречи и сразу бросилась к дочери со слезами. Отодвинув женщин, два мужчины вывели на улицу отца и брата, которые только что проснулись после пьянки, а женщины начали спешно собирать свои вещи по дому. Лиза попыталась остановить материнскую суету: Александр строго запретил брать все ненужное.

Вчера ночью он сам подсказал решение из безнадежной ситуации: перевести матерь сюда, в пустующее общежитие Лизы, и помочь ей освоиться на новом месте – все, о чем девушка не подумала. Не полностью веря в его добрые намерения, Лиза пыталась поцеловать его, но он отвернулся от ее ласк и даже не предложил секса, уложив ее спать. Утром он разбудил ее от радости и посадил в машину с двумя крепкими мужчинами средних лет – его ровесниками. Очень быстро они доехали до дома Лизы, насколько быстрее автобуса, и теперь матери не хватает времени на все дела. Удивительно быстро и без раздумий она согласилась уехать к дочери – видимо, семейные проблемы достали ее.

Собрав несколько сумок, женщины вышли; отец с сыном, выпившие и с помятой физиономией, сидели рядом на скамейке и слабо ответили на вопросы интересующихся мужчин. Те отправились к машине, а мать подошла к своему сыну и обняла его, немного помявшись. Брат относился к этому отчужденно и почти не реагировал на ее отъезд, видимо, не осознавая полностью последствий. Отец злобно посмотрел на жену и с опаской на машину, что-то бормоча под нос. Поцеловав сына, плачущая мать отошла, а мужчины весело закричали оставшимся одиноким родственникам Лизы: "Лавочка закрыта! Деньги туда-сюда!" – завели двигатель и уехали со двора ее детства.

По половине пути Лиза успокаивала рыдающую мать, разделяя ее расстройство. Потом, когда мать успокоилась, она тихо спросила дочь: кто эти мужчины? Кто из них жених Лизы? Почему они не молоды? Они ведь артисты? Девушка ответила, что ее жениха здесь нет и да, они из театра. К вечеру они прибыли в город. Зайдя в магазин, один из пассажиров купил два пакета продуктов для матери, и Лиза, заглянув в сумки, засмеялась: икру мама ела всего пару раз в жизни, а чипсы ей не нужны. Тот объяснил, что Александр попросил купить продукты, но какие именно - не уточнил, поэтому им просто купили еду. Устроив матерь в небольшой комнатке, Лиза вернулась к своему любовнику; пришлось объяснить ему впервые, что она уже давно живет с "женихом" - так было проще. Мать начала задавать вопросы о том, что происходит и какие планы у них на будущее, но внезапно она с пониманием замолчала и признала, что дочь уже достаточно взрослая и "сейчас все живут без регистрации", поэтому ей виднее, как поступать.

Войдя в дом, девушка бросилась обниматься с мужчиной в знак благодарности. Он самодовольно погладил ее по спине. Почти задавив ее, любовник лежал на Лизе; она крепко обняла его и терпеливо выдерживала все это, полная признательности. Продираясь сквозь короткие шипы волос на его большой голове, девушка рассказывает о поездке, о шокирующем виде пьяных родственников, об искренней радости матери, которая до конца не верила, что наконец-то пришел покой в ее жизнь, о своем удивлении тем фактом, что дочь не будет жить с ней так, как мать надеялась. Лиза с недоумением делится со своим любовником своей реакцией на родственников, которых давно не видела: - Представляешь, Саша, я ничего к ним не испытала, то есть совсем ничего, никакой привязанности, ни сострадания, ни любви... Ужасно, верно? Я - жестокая? Он смеется: - Ты? Конечно жестокая! Я подтверждаю это! Ведь ты меня не любишь и мучаешь... Задержавшись от обидной искренности его слов, на которые она не могла ответить, она сказала: - Наверное... А ты обижаешься на меня? - Нет, как можно обидеться на мою глупенькую девочку!

После короткой паузы он произнес: - Так же проживал...со своей матерью. Почувствовав, что она едва дышит, он приподнялся, чтобы она смогла вдохнуть воздуха, и снова опустил голову на ее грудь. – И ты? Также? Невероятно! А кому вы помогали? Смеясь, он ответил: - Нам? Помощи!? Вряд ли! Сначала отец нас избивал, когда был силен; мать защищала меня – дрались с ним, и мы всегда скрывались у соседей. Затем я вырос и все изменилось. – А родители живы? - Мать жива, а отца я не знаю. Я выгнал его и больше не видел его. Впервые за более чем полгода жизни они разговаривали долго и откровенно, и девушка удивлялась тому, что они общались на равных, а не ограничивались короткими и обидными фразами как раньше. Решив до конца выполнить свой долг благодарности, она спросила: - Что бы ты хотел сегодня? Просто скажи мне... Я... - Нет, мне совсем не нужно это! Ты ведь снова делаешь такое лицо... - Я? Какое лицо...? Зачем ты так говоришь? – Ведь тебе не нравится, как я люблю! - Я... привыкну... потерплю... Мне нравится... иногда... Подражая ей: - "Иногда"... Может быть, тебе этого мало, недостаточно? - Нет, я хочу больше... и чаще... даже очень часто... Мне хватает всего! - Разве вы женщины не всегда этого хотите? Если не удовлетворяют вас полностью, то и цена будет выше! - Возможно, есть такие женщины, которые всегда...

Время откровенности и доверия прошло мимолетно. Лежа на боку и обнимая своего возлюбленного руками и ногами, она поцеловала его страстно, играясь с его языком. Девушка последний раз ощутила его потное тело. Успокоившись в ее объятиях и уже почти засыпая, он спросил: - Ты довольна сегодня? Он усмехнулся на ее благодарность и, закрыв глаза, пробормотал перед сном: - Ты будешь должна... – и заснул, храпя. Лиза лежала без сна и так и не решила для себя, полностью ли она рада тому, что позволила ему помочь ей, передав ему очередное оружие для своего шантажа.

Мама нашла для себя работу гардеробщицей в театре благодаря Лизе, которая поговорила с директором. Александр, юрист по профессии, помог ей получить прописку в общежитии. Лиза попросила маму не слушать сплетни о театральной жизни, но уже через неделю работа мамы вынудила ее сказать: "Слушай, дочка... как бы это сказать?.. твой сожитель - не самый порядочный человек... он бандит и ему старше тебя..." Лиза ответила: "Мама, что мне изменится от этих разговоров?" Мама продолжала настаивать: "Так зачем же ты с ним встречаешься?" Лиза отрезала: "Мама, давай не будем об этом!.. Я сама разберусь!" Александр категорически отказался знакомиться и проводить время с мамой Лизы. Он объяснил, что ему достаточно иметь дело только с девушкой без связанных с ней родственников – у него уже есть свои проблемы. "Если что-то нужно, пусть она передаст через тебя, но мне не нужно иметь с ней дело напрямую!" - добавил он.

Лиза вскоре столкнулась с его странной идеей – снять фильм с их участием в постели. Она пыталась отговорить его от этого безумного предложения. Он был настойчив, утверждая, что это обычная практика в его кругу. Лиза продолжала возражать: "А ты будешь всем показывать? Разместишь это в Интернете?" Александр ответил: "Да, я закрою твое лицо кубиками, а свое не буду – пусть люди завидуют". Лиза спросила: "Саша, почему ты так делаешь? Это мне очень неприятно!" Александр возразил: "Это благодарность за все, что мы делаем!" Лиза продолжала настаивать: "Нужно ли благодарить порнографией?" Александр ответил: "Тебе самой будет интересно потом посмотреть, мы вместе посмеемся". Оператор, уже знакомый Лизе из прошлой эротической фотосессии, снимал их два дня, живя у них. Александр просил Лизу не делать определенное выражение лица, а она послушно выполняла все его указания, не проявляя своей собственной инициативы.

Она прыгала на нем, испытывая дискомфорт от близкой камеры и оператора, но со временем ей стало все равно. Александр был в своей роли: энергичный и страстный, не обращая внимания на посторонних. Лиза предложила оператору, скромному мужчине, угощение и смело спросила, было ли у него опыт съемок подобного характера. Он спокойно ответил, не меняя выражения лица и продолжая есть, что снимал свадебные ночи разных женщин и любовниц - как голубых, так и розовых. Это не особенно сложно, добавил он. Лиза решила подтвердить свое предположение и спросила Александра о его опыте в подобных фильмах. Он начал кивать со своим открытым ртом, но потом передал ей вопрос обратно. Она больше не хотела узнавать детали.

Девушка активно двигается на коленях перед мужчиной, давая ему возможность ласкать ее изможденную им вагину пальцами: ее темные губки вывернуты наружу, отверстие широко раскрыто и пульсирует. Он стимулирует ее клитор между пальцами и заставляет ее затаить дыхание. - Фильм готов! - восклицает он. - Ты даже не спросишь. Давай закончим и посмотрим! Зная, что последует после просмотра, девушка не торопится заканчивать, намеренно задерживая момент любви с любовником. Она терпеливо переносит его безжалостные ласки между своими ногами и, поддаваясь его рукам на бедрах, ускоряет движение на его члене, ожидая его оргазма.

– Подойди сюда! – он приглашает ее, и они устраиваются так, чтобы он сидел, а она была у него на коленях. Девушка фокусируется на экране планшета. Его рука лежит между ее грудей и иногда нетерпеливо двигается, когда он взволнованно указывает на интересные моменты, а иногда прижимает ее к себе для поцелуя или играет с ее грудью при особенно возбуждающих кадрах. Она молча наблюдает за сменой сцен на экране, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, когда он приближается губами и грустно думает о том, какие непристойные изображения могут выйти наружу, если она попытается проявить свою волю и противиться ему. – Ты заинтересована? – он передает ей планшет и обнимает. – Немного... - ответила она. – Скоро увидишь, как все это одновременно возбуждает; сперва я тебя погладил, потом ты меня... Он поднимает ее на свои ноги, раздвигает ее бедра и начинает массировать ее промежность, предвкушая более интимные ласки. У нее дрожат руки с планшетом, когда он стимулирует ее половые губы, проникая все глубже. Она уже давно не смотрит на экран, прикладывая голову к его плечу и издавая стоны, но его голос окрикивает ее, чтобы она подняла планшет и не опускала его. Наконец, он добивается того, что по его мнению достаточно возбуждает ее, приводя к трепетанию и крикам. Потерев влажные от выделений пальцы об ее лицо, она без сил ложится на спину и закрывает рукой зудящий лобок. – Ну хорошо, если ты устала – он наклоняется над ее лицом и кладет в ее рот яички без перерыва в просмотре. – Еще не все, жалко отказываться от завершения... Она послушно впитывает мягкий контент по одному шарику и старается не обращать внимания на его непристойные комментарии. Ночь непредвиденных интимных встреч начинает забываться, и Лиза сомневается, была ли она на самом деле.

Бесплодный диалог

- Мне кажется, - с трудом произносит Игорь, - что ты обманываешь меня, придумывая нелепые отговорки, чтобы не оставаться со мной вместо него. Ты ничего не объясняешь, просишь ждать и снова ждать, не спеша решиться, заставляя меня страдать от мыслей о том, что вы проводите время вместе и наслаждаетесь друг другом... Ты говоришь: "поверь мне! я все уладю сама!", но ничего не улаживаешь... Попробуй на минуту представить себя на моем месте. Будешь ли ты ждать меня бесконечно? Это была поздняя осень и Игорю было полное право обидеться. Прошло уже 3 месяца после нашего счастья... Лиза попыталась взять его за руку, но парень осторожно отстранил ее. - Прости меня, я знаю, что у меня нет оправдания... Я должна ему... я люблю тебя... - бессвязно произносит девушка, которая не может передать парню всего, что ей хотелось бы рассказать. Она решается поведать историю, случившуюся с мамой месяц назад. - И ты не попросила помощи у меня?! Разве я не сделал бы для тебя то же самое, не вынуждая тебя на это? Лиза рассказывает, что она обратилась к нему первой за помощью, но он не отвечал ей, не брал трубку, поэтому ей пришлось... Игорь задает вопросы о датах и признает, что он был в командировке и не всегда имеет доступ к сети за городом. Заброшенные, они сидят в сквере на холодной скамейке, не в состоянии расстаться. Лиза проходит пальцами по его руке и жалеет о том, что не может рассказать ему об прерванной беременности под принуждением и о страхе перед любовником. Она хотела бы поделиться своей горькой любовью и своим чувством безнадежности, если он ее бросит. Она живет надеждой на них... - Ты наверное просто сочувствуешь мне, а не любишь меня на самом деле, в отличие от него, и поэтому не можешь сделать выбор... - Я люблю тебя больше всего на свете и буду несчастна, если ты не подождешь меня...

Я, вероятно, смогу понять тебя, если ты... уйдешь... - Уйдешь... мне будет легко избавиться от тебя?! - Знаешь, я задумалась, если ты не возражаешь, мы могли бы иногда.. скрытно встречаться у тебя, только это редко получится... - Мы будем встречаться скрытно, а ты будешь трепетать от страха, спешить, подгонять меня, думать о нем и бояться быть раскрытыми... И после наших свиданий идти домой и ложиться с ним, которому нечего опасаться... А сама-то сможешь так жить? Ответа нет. Ничего не обсудивши, разъезжаемся уже в который раз. И Лизе кажется, что Игорь целует ее на прощание не так страстно, как в прошлый раз и в предпрошлый...

Следующие несколько недель проходят как-то запутанно, похожи друг на друга. Работа – дом – редкие встречи с Игорем и звонки ему. Лизу радует только мама, обосновавшаяся в незнакомом городе и больше не нервничающая из-за пьяниц. Она регулярно звонит домой сыну – тот с отцом каким-то непостижимым образом выживают. Отношения с любовником достигли определенного стабильного уровня и застыли на нем. Лиза описала бы его как вечное ожидание перемен. Она ждет, а Александр незаметно изучает ее: что она может выдать, не до конца доверяя.