Как я стал быком aka Как я стал геем

Это перерождение произошло ровнехонько через пару дней после того, как мне стукнуло тридцать. Еще старая цыганка пророчила моей матери, что видит в будущем рога на моей голове и мы думали, что я буду несчастлив в браке. Однако, к своим тридцати я так и не женился, да и секс в моей жизни был всего несколько раз, в университете.

Я в детстве увлекался Испанией, в том числе боями быков, несмотря на всю их жестокость. Ощущал почти половое возбуждение в тот момент, когда матадор втыкал в могучую черную шею пику и готов был смотреть корриду часами, отчего родители очень беспокоились, и не напрасно, за мое психическое состояние.

С работы уволился месяц назад, и впереди меня был горизонт утомительных собеседований. Часто я представлял себе, как хорошо быть быком где-нибудь на ферме, все наши заботы ему неведомы, убивать его тоже не будут, ибо фермеры заинтересованы в пополнении числа голов скота. Когда я представлял себе эту вольготную жизнь, у меня непременно вставал член и я мастурбировал в туалете общежития по 10 минут, почти каждый день. Я видел перед собой огромный бычий прибор, как он наливается кровью и разрывает нутро очередной несчастной буреночке. Видел напряженные до максимального состояния мышцы животного, его полубезумные глаза, полные тихой тоски.

В некоторых историях с превращениями люди просыпаются в другом теле. Иногда это происходит постепенно — так, что герои не замечают превращений, которые может видеть только читатель, — вторые мне нравятся больше. У меня же все произошло несколько иначе. Однажды я пошел с приятелем в кино на очередной фантастический боевик о спасении мира супергероями. Мы набрали много попкрона у миловидной девушки с немножко коровьими чертами лица. На середине фильма попкорн стал подходить к концу. Через некоторое время я осознал, что коробка давно пустая, а я все еще что-то жую... Проследив внимательно за своими внутренними процессами я в ужасе осознал, что срыгиваю попкорн, который был у меня в желудке, и продолжаю его пережевывать, подобно тому, как делают жвачные животные.

Фильм все еще продолжался, но постепенно я понял, что этот фильм, сам по себе мой поход в кино, да и все мои тридцать лет происходят только у меня в голове. Что все это моя фантазия... я могу представлять себе человеческую жизнь, но сам при этом являюсь чем-то совсем другим. Да, я был быком. Не знаю, всю ли жизнь до этого или только тогда превратился. Однако в реальности передо мной была стена загона, под ногами трава, по бокам от меня мычали коровы и над головой мигала сорокаваттная лампочка Ильича.

Дни сменялись другими длинными днями. Фантазия моя все беднела, — я уже не мог видеть себя человеком, домысливать жизнь. Однако, самоосознание, как мне тогда казалось, оставалось прежним. Два раза в день меня кормили какой-то травой, — приходил плотненький дядька, которого звали Карлом, гладил меня по холке и бросал вилами из тачки мою пищу. Мне было скучновато так жить, — ни тебе кино, ни чтения, ни общения, кроме ежедневных похлопываний Карла.

— Хороший бык, здоровый наш Денис, — говорил Карл, — все коровы по тебе сохнут там, ты знаешь? — и не дожидаясь моего «му», — толстяк уходил кормить других животных.

Я не понимал язык коров. Мычание оставалось для меня тем же, что и для обычного человека — просто протяжным, глупым, ничего не выражающим звуком. Однако, при каждом таком звуке из соседних загонов у меня поднимался член и я сожалел о том, что не имею рук на то, чтобы удовлетворить свое желание. К коровам меня тоже почему-то не пускали.

Причина выяснилась позднее. Где-то спустя недели две после того, как я поселился на ферме.

— У нас передовое предприятие, Денис, — сказал однажды Карл... — Я смотрю, ты уже истосковался по коровкам, но извини... У нас это делается немножко иначе. Завтра Анна покажет тебе, только придется сделать небольшой укольчик... потерпишь. — и, как обычно, напевая что-то из Битлз, он удалился, закрыв меня на легкую задвижку, которую я, будучи человеком, открыл бы без труда.

Мне было интересно и одновременно с тем страшно, я пытался представить себе, что же такого у них вместо нормального оплодотворения коров. На следующий день мне предоставился случай это узнать, и не буду скрывать — мне это невероятно понравилось.

Почти целый день я, как обычно стоял в загоне, вспоминая свою жизнь, университетские годы и представляя свою будущую участь, — вернусь ли я обратно. По правде говоря, вернуться в человеческое тело хотелось, я был уже сыт по горло этой скотской жизнью. Я не заметил, как дверь тихонько отворилась и в мой загон вошла женщина, молодая девушка лет 25. Она была одета в простую рабочую рубашку и штаны цвета хакки. На ногах были огромные сапожищи, явно ей не по-размеру. В руках у нее была сумка.

Ничего не говоря, она поставила сумку на землю, с трудом открыла молнию и извлекла оттуда какие-то трубочки и цилиндры. Я догадался, что именно этим меня и собираются «доить». Такая версия у меня была и ранее, и меня не очень вдохновляла такая перспектива, хотя в любом случае, разгрузиться я хотел так, что член уже стоял почти все время. И сейчас он был, будто литой.

Все так же молча, девушка надела на руки резиновые перчатки, наподобие медицинских, подключила трубки к резервуарам и аппарату, который, как я понял, яалялся насосом.

— Ну и напридумывали, — сказала она. — У нее был необычно низкий голос, из чего я решил, что девушка, вероятно, заядлая курильщица. После этого она резко достала что-то из под полы своей рабочей рубахи и я ощутил лекое покалывание в правой ноге. Это доярка Анна выстрелила в меня каким-то снотворным из специального пистолета.

Я почувствовал расслабление и, одновременно с тем, мне казалось, что меня приковали цепями к земле. Попробовав двинуться, я не смог переместиться ни на миллиметр.

— Вот так будет лучше. Ух, какой он здоровый, страшно даже. — она надела мне на член пластиковый цилиндр и закрепила прибор ремнями на крупе. — Так, как там правильно, — подключив трубки, она изучала кнопки на электрическом приборе.

— Сними с меня эту ерунду, — сказал я. Вышло, естественно только мычание.

— Не волнуйся, сейчас Анюта все тебе сделает, будет хорошо. — после этих слов она включила прибор. Цилиндр начал вибрировать, а насос подтягивать воздух через пока что пустой резервуар. Вибрация была мне приятна, я смотрел на это тело, скрытое под грязной рабочей одеждой, и мое естество становилось все больше. Ух, как я хотел в тот момент сорвать с нее штаны и этим огромным хуем пробиться в ее влагалище, осеменить эту матку существа другого со мной вида.

Анна хотела подойти ближе и посмотреть, как идет процесс, но случайно задела трубочки. В результате этого основная трубка оторвалась от резервуара и насос стал работать в холостую. Что-то случилось и с проводкой, так как мой колпак перестал вибрировать.

— Ах ты собака. Гребаный бык! Она со всего маху ударила меня по морде, от чего из носа пошла кровь. — Что же мне теперь делать? — из-за резких ощущений я почувствовал, что моя анестезия стала проходить и ко мне возвращается способность двигаться. Однако, я решил не выдавать себя и уж тем более не нападать на Анну, — не хотелось стать в ближайшее время сочным стейком для детишек Карла.

— Карл меня убьет... Ладно, попробуем что-то придумать. — Анна подошла к моему пенису, отстегнула ремни и сняла с него колпак. Потом вышла, вернувшись с ведром, которое подставила прямо под моими яйцами. — Фу, гадость... отвратительно, — она хотела дотронуться до моей обнаженной головки, но никак не решалась.

— Му, — сказал я. Пенис мой просто пылал.

— Мерзопакость, — Анна обхватила мой ствол и стала быстро гонять кожу. Я мычал от удовольствия. Но как мне хотелось ее раздеть — не сказать словами. В общем — я решил помочиться на нее. В ужасе она отпрянула, но несколько капель мочи попало на ее одежду....