Т**а ((Моя первая секс учительница) часть первая)

Он никогда не называл ЕЕ так: Ему больше нравилось по имени отчеству, официально, — Эльвира Аркадьевна. Это больше заводило, так как еще больше отдаляло ее от него. Жаждал назвать ее «Эльвирочка», но это была только мечта, прекрасный сон, который забываешь, как только просыпаешься от уничтожающего тебя вожделения, и только смутные видения, отрывки, и привкус чего-то терпкого на губах.

Он считал переход на «ты», от официального к интимному, очень значимым, и даже ее дочь, с которой жил вот уже 2 год, не называл ласкательными и уменьшительными именами на людях, а только — Анна. В постели с ЕЕ дочерью все было прекрасно, именно там он называл ее ласково — «Анечка», «Анюююта». Именно так, протяжно, когда, после долгих 8—9 часов разлуки, после горячих прикосновений и ласк, кончал в нее, наполняя этот прекрасный сосуд. Там же, на любовном ложе, он переходил и дальше — от интимного, нежного, к агрессивному, непристойному, и называл ее «стервой», «сучкой», «шлюхой». В момент, когда наслаждение достигало своего пика, ему доставляло удовольствие «унижать» ее, она прощала его, ибо любила его и хотела доставить ему удовольствие. Но его Анюта вряд ли простила бы ему, если бы узнала что он мечтает сделать с НЕЙ то же самое что и со своей «сучкой».

По правде говоря, он еще сам не понимал, что же именно ему необходимо для успокоения, и существует ли в природе рецепт, который прекратит его томление. Он никак не мог вспомнить, когда возникло в нем это чувство, переполнявшее его в последние недели. Когда он танцевал с ней в первый раз на одном из семейных праздников, он воспринимал это скорее как некий жест вежливости и только, сейчас же он считал дни до какого-нибудь торжества, чтобы быть рядом с ней в танце, всего на несколько минут, так близко, как могут быть близко люди, не связанные физическим, плотским откровением.

Эльвире Аркадьевне было 45 лет. На первый взгляд, стандартный похотливый взгляд мужчины, ее дочь была много привлекательнее, из-за своей молодости, конечно же. Эльвира Аркадьевна уже не двигалась с легкостью кошки, бюст ее был упругим только благодаря всяческим женским ухищрениям. Когда-то изящные, как у ее дочери, ножки и круглая аккуратная попка превратились в шикарные бедра и задницу. Его всегда сводила с ума именно попка женщины, у Эльвиры Аркадьевны же, как у женщины ее возраста, эта часть тела была особенно привлекательной. Но на все это он начал обращать внимание уже потом, когда его мечты и видения начали сформировываться во что-то четкое и определенное. Первое что поразило его в НЕЙ — были ее глаза, ее лицо:

Украшала она себя всегда спокойным, не вызывающим, как это любят делать некоторые дамы в ее возрасте, гримом. Подкрашивала волосы в рыжевато-каштановый цвет. Спокойные, немного усталые темные глаза, в которых загоралась шальная искорка, когда она улыбалась. Улыбка ее была замечательной: Да, пожалуй, он осознал теперь, что именно было первопричиной его мучений — ЕЕ губы... Не тонкие-строгие и не пухлые-страстные, а обыкновенные, на первый взгляд. Но именно они не давали ему покоя. Как-то вечером они всей семьей сидели за столом, он смотрел, как она ест, приоткрывая их слегка, так что были видны белые зубки, кладет кусочек в рот, и начинает пережевывать, а иногда в уголочке появиться кончик язычка и облизнет губу. На второе было какое-то жирное блюдо, губы ее стали жирными и блестящими, и тогда его поразила впервые кощунственная мысль — открываются ли эти губы когда-нибудь, чтобы принять в рот мужской член? Становятся ли они такими же блестящими и сочными не из-за капли растаявшего сливочного масла, а из-за обилия той естественной смазки, которую выделяет мужской орган во время подготовки к основному залпу, и которая сочиться из уголка ее рта, когда женщина двигает ртом вдоль ствола, и край головки появляется и исчезает меж ее губок:

Он слышал, что не все женщины соглашаются на такой шаг, и даже своим мужьям не позволяют такого. ЕЕ дочь, его Анюта, сосала ему член часто, поначалу это было затруднительно для нее, но категорического отказа никогда не было. Это давало ему повод размышлять, что и Эльвира Аркадьевна в принципе бывает не против такого вида разврата. Да, повод размышлять и даже надеяться на что-то. Но на что? Ведь у Эльвиры Аркадьевны был муж, которого она любила и с которым жила многие годы. Сосала ли она его, брала ли хуй мужа в рот, глотала ли она всю сперму или не успевала? Все эти вопросы мучили и изводили его. Не давали ему покоя ни днем, ни ночью. И он понял тогда, чего он жаждет всей душой, всем телом, каждой клеточкой своего полового органа — он хотел положить свой член в эти губы! Больше всего на свете. Он заставлял сосать жену раз за разом, и, закрывая глаза, представлял Эльвиру Аркадьевну у себя между ног, стоящую на коленях, вот как стоит сейчас Анюта, рыжая короткая прическа Эльвиры закрывает от него это прекрасное зрелище, он опускает рукой напряженный, неподдающийся член, и смотрит, КАК ОНА делает это: Он еле сдерживался, чтобы ЕЕ имя не слетело с его губ во время оргазма, такое он себе позволял только во сне, и в последнее время эти сны участились, не смотря на то, что они с Анютой занимались сексом подолгу, и засыпали полностью обессиленные.

А так как человек никогда не останавливается на «достигнутом», то его фантазии постепенно распространялись и на остальное ЕЕ тело.

Их семьи много времени проводили вместе, часто они посещали вместе одну уютную сауну. Для него это был настоящий рай, нечто волшебное и незабываемое. Разумеется они все были в купальниках, но он мог наблюдать за Эльвирой Аркадьевной в парилке, случайно касаться обнаженного ее плеча, находиться рядом с ней в бассейне, любоваться ею, когда она лежала на полке ниже уровнем. Тот день запомнился ему несколькими инцидентами:

Началось все с бассейна, когда они все после парилки прыгнули в него, и лежали распаренные, нежась в прохладной воде: Ее муж прошел в душ, и они остались в бассейне втроем. Лениво проплывая мимо Эльвиры, ОН случайно коснулся рукой ее ноги с задней стороны бедра, чуть ниже линии плавок. Она вскрикнула слегка от неожиданности, и засмеявшись спросила: «Кто это?», обернувшись, увидела его и опять засмеялась. От этого прикосновения и ее улыбки он почувствовал такое возбуждение, что с трудом сдерживал эрекцию. Он выскочил из бассейна и прошел в раздевалку, там никого не было, и висели ЕЕ вещи, одежда, стояла открытая сумочка со всякой ерундой. Прикосновение к ее ляжке с новой силой вспыхнуло в его памяти, когда он почувствовал запах духов, которым была пропитана ее одежда. Он зарылся лицом в ее кофточку, и вдыхал, впитывал ее запах. Член его набух необычайно, вырос в размерах, он запустил руку в плавки и обхватил его. Он стоял бы так еще долго, но они стали звать его из парилки. Но он не мог идти туда в таком виде! Плавки были ему немного маловаты, и вставший член показывал свою головку из-за резинки. Тогда он схватил первое попавшееся под руку полотенце и, обернув им бедра поверх плавок, спустился в парилку.