Джекпот. Глава 20

Я решил отправить два письма: одно Мириам, другое Ане. Но потом передумал и решил написать одно общее сообщение. Я долго ломал голову над формулировкой приветствия и сомневался, стоит ли вовлекать Родни в наше извинение. Наконец, я просто написал то, что думал:

"Аня, Мириам! Прости за все. Я хотел объяснить, но не успел. Очень люблю вас обеих. Витя."

Я нажал кнопку "Отправить" и с трепетом сердца ждал ответа. Было уже два часа ночи, но мне казалось, что они должны ответить мгновенно. Прошел час, и моя надежда на положительный результат начала угасать.

"Они, конечно же, прочитали сообщение, но решили не отвечать," - подумал я отчаянно.

"Они просто исключили меня из своей жизни," - заключил я перед тем как уснуть.

На следующий день была выходная суббота перед шоу "Оргазм". Я проверял почту каждые 15 минут. Надежда сменялась отчаянием, иногда я пытался себя остановить и пропускать проверку на 10 минут, чтобы затем бежать к компьютеру и проверять все письма, включая спам. К вечеру я успокоился и даже выключил компьютер. По телевизору шло шоу "КВН", где Картункова играла роль мужчины, изменяющего своей жене с любовницей. Она была очень смешной, но мне не было до смеха. Я представил себя в роли женщины, которая доверяет мужчине и он обманывает ее, занимаясь отношениями со множеством других женщин.

Внезапно раздался звонок. Это была Вика - девушка, с которой я иногда встречался:

- Знаешь, Витя... - начала она извинительно. - Наверное, ты уже понял, что у нас отношения пошли наперекосяк последнее время. Просто не обижайся, пожалуйста. Мне нравится один парень и я ничего не могу поделать. Я думаю, что я его люблю - она говорила возбужденно, ожидая моей реакции. - Я также люблю тебя, но больше как друга, понимаешь?

— Я понял.

— Давай держать связь и оставаться друзьями. Ты не исчезай, звони мне. Понимаешь?

Я вежливо поклонился и положил трубку на место. Конечно, никто никому не собирался звонить. Все было окончено, включая отношения с Викой. Теперь я остался один.

"Все плохое уже случилось, пора начинать с чистого листа", - уныло подумал я.

Как будто кто-то сверху услышал мои мысли и решил по-другому. Зазвонил телефон:

— Витя, можешь заехать? Нужно поговорить, - голос Родни звучал устало и решительно.

— Конечно, - я тут же подскочил и отправился на встречу.

***

Мы встретились на нейтральной территории - в кафе. Родни сразу перешел к делу:

— Ты представляешь сколько я потерял денег из-за тебя? Или ты думаешь, что я не знаю, что вы делали с Мириам?

Он притворялся. Он не мог признать, что девушки выбрали меня, а не его.

— Она не испытывала оргазма, - прошептал я в ответ.

— Не испытывала? - он стал шептать злобно и походил на скунса, готового выпустить отвратительный запах. - Она не получала оргазм во время шоу, потому что ты ей запрещал, урод.

— Я ничего ей не запрещал, - обиделся я в ответ, понимая безвыходность ситуации. - Она сама предложила...

— Мне все равно, чем вы там занимались, - раздраженно перебил Родни. - Вот как дело обстоит: если не хочешь, чтобы завтра твои фотографии с фаллосом в рту разлетелись по всему интернету, ты должен возместить мне расходы. Двадцать тысяч евро.

Я на него посмотрел с широко раскрытыми глазами, словно на безумца. У меня никогда не было таких денег.

— К-как?

— Андреа хочет видеть тебя. - Родни сменил тон на деловой. - Он сказал, что ты хороший актер. Ты поедешь в Италию на месяц. Вот контракт, если хочешь - подписывайся, если нет - завтра твои родители узнают всё.

— И что, так никто не узнает? — неуверенно пробормотал я.

Родни задумчиво прищурился, прежде чем ответить с налётом гордости в голосе:

— Обещаю тебе: как только выплатишь деньги, можешь исчезнуть в никуда.

Я сидел ошарашенный новой перспективой работы в фильме для взрослых, быстро рассматривая возможные варианты. Личных сбережений у меня не оставалось, последнее время я жил на большую ногу.

— Родни, я не хочу сниматься в порно, чтобы потом меня узнали на улице, — пожаловался я, отчаянием пронизывая свои слова. Это уже было не прошение, а мольба.

Он снова прищурился и ухмыльнулся:

— Не беспокойся, Витя. Тебя никто не узнает. Фильм будет называться "Маскарад", слышал о таком?

***

Первые часы после нашей встречи я постоянно думал о том, чтобы обратиться в полицию.

"Точно есть статья за шантаж", - размышлял я.

Но каждый раз, взвешивая мои простые аргументы против его связей и параноидальной осмотрительности, позволяющей ему оставаться неприкасаемым все эти годы, я приходил к угнетающему выводу, что это не принесет ничего хорошего, а только ухудшит ситуацию. Кроме того, честное слово Родни что-то стоило. Трудно представить другого человека, который бы рискнул сломать себе ребра, чтобы вернуть долг. Из всех моих знакомых только Родни помнил о пяти рублях, которые он занял у меня вчера в ресторане. Только он использовал купюры для выплаты зарплаты и премий — удобные для меня, а не для него. Родни любил деньги и почитал их почти как божество. Поэтому, когда он заговорил о долге и подкрепил свой ультиматум честным словом, я почему-то поверил ему на слово: он оставит меня в покое после того, как я верну долг, и наоборот — сделает из меня объект насмешек, если я останусь должен.

На следующий день я заключил соглашение и сразу отправился в отель "Краун Плаза", чтобы встретиться с Андреа. Согласно контракту, весь следующий месяц я буду занят съемками фильма.

Мириам и Аня не отвечали, и с каждым днем все больше утверждалась мысль, что я сделал ужасную ошибку. Вина охватывала меня, словно пламя, проникала сквозь меня. Я перестал понимать, что происходит со мной, если вообще что-то происходит. Любовь, которая наполняла меня ранее, вдруг ожила и расплавилась раскаленной лавой, полностью вытекая из меня и оставляя только пустоту. Моя вера в счастье пошатнулась, и я опять стал беспомощным человеком, неудачником, тем же мальчиком из операторской комнаты на бегушках, который самозванно возомнил себя богом и мечтал о прекрасной жизни, но получил то, что заслужил. Я ненавидел себя и первое время противился этому. "Все еще может измениться", - успокаивала меня совесть. Но этот огонек оптимизма все меньше и меньше, пока не погас окончательно.

Все люди, подверженные депрессии, реагируют по-разному: кто-то начинает пить, у других пропадает аппетит, а кто-то наносит боль себе или окружающим, как делала Мириам. Я хотел убежать, выбраться из объятий всепоглощающего забвения. Но тогда я еще не знал, что от депрессии нельзя убежать, что она живет внутри нас, в нашей голове, и это не мир изменился, а я изменился.

Мое тело продолжало функционировать. Разум был зациклен на неразрешимых задачах и не желал отпускать. Эмоции и чувства притупились, остались только рефлексы.

Человек вел свою обычную жизнь: каждое утро он вставал, завтракал, чистил зубы. Затем либо лежал в постели, либо бесцельно гулял по улице, но не общался с никем. В оговоренный день он собрал свой чемодан, сел в такси и отправился в аэропорт. Никому не было дела до него. Родители и знакомые безразлично отнеслись к его сообщению о том, что он будет находиться в командировке в Италии на следующий месяц.

«Было бы лучше, если самолет разобьется», — мысленно подумал он со злорадством, при каждом трясении при взлете подскакивая.

Его уже не интересовала перспектива сняться в итальянской порнографии; на самом деле, ему хотелось окунуться в эту грязь, полностью окунающую его, задыхаться от нее.

Рим как-то странно напомнил ему Минск. Сталинский стиль родного города плавно перетек в пышное и великолепное превосходство столицы Древнего мира. Римляне точно также...