За спиной у Дьявола: Провокация для Альфы

Я понятия не имею, как это произошло, но он позволил сотворить с собой такое. Самое поразительное то, что видя Девиля связанным, я чувствую себя на грани эйфории.

Меня зовут Ян, мне двадцать один год и я на взводе.

Пустая студия, кроме нас никого. Он лежит передо мной на просторном белом мате, какие используют в залах для борьбы. Загорелое, крепкое тело Девиля оплетено светло-серой, местами размохрившейся веревкой. Обвязки сибари это единственное, что на нем сейчас есть и они не скрывают, а скорее подчеркивают мужественную наготу. Яркий свет софитов играет сатиновыми бликами на упругих мускулах, заставляет переливаться темным шелком длинные вьющиеся волосы. Его локти крепко связаны за спиной, лодыжки притянуты к широко разведенным бедрам, торс и плечи стиснуты хитроумной геометрией плетения. Картину завершает зажатый меж зубов деревянный кляп-байбоку.

Невероятное по эротичности зрелище: плененный, но не сдавшийся, альфа. В потемневших по-кошачьи раскосых глазах Девиля плещется клятва убить, все мышцы напряжены желанием избавиться от пут. Я стою над ним с фотокамерой в руках, всеми фибрами ощущая его искрящую энергетику. Он беспомощен, обездвижен, абсолютно раскрыт и жаждет меня разорвать.

Скользя взглядом сквозь видоискатель по рельефам его тела — плечам, груди, вдоль живота к паху, я ощущаю, как все больше пьянею и завожусь от собственной безнаказанности. Я могу сделать все, что захочу, он не сможет меня остановить. Беспристрастная камера продолжает отщелкивать серии кадров, а мои руки потеют все больше. Сердце долбит в грудину молотом, в паху все настойчивее растет возбуждение, лицо огнем горит. Я хочу его. Хочу им владеть единолично, жадно, до одури. Хочу вбить в него осознание принадлежности мне.

Объектив уже ощутимо пляшет в руках. Я сдаюсь. Сняв с шеи ремень фотокамеры, возвращаю ее на штатив. Чуть склонив на бок голову, Девиль следит за моими передвижениями. Он чувствует мой настрой, но не знает, что я могу выкинуть, ведь обычно инициатива исходит от него. Кажется, я заставляю его нервничать.

Обернувшись, не могу не отметить красоту выгнувшегося дугой скульптурного тела. Ракурс безумно удачный, нельзя упускать такой соблазнительный вид. Переместив штатив, делаю еще несколько кадров и понимаю, что больше не в состоянии терпеть.

Я возвращаюсь к Девилю и, опустившись на колени между его ног, демонстративно тащу через голову футболку. Оставшись по пояс голым, нависаю над Девилем и пристально смотрю ему в глаза. Сегодня он в моей власти. Я испытываю одновременно мандраж и восторг, как ребенок, которому разрешили погладить дикого зверя. Он мой, я могу прикоснуться к нему.

Наклонившись, глажу Девиля по лицу, провожу большим пальцем по растянутой из-за кляпа нижней губе. Потом, поддавшись соблазну, скольжу по ней кончиком языка и принимаюсь посасывать. Его дыхание становится глубже, а мои действия смелее. Я запускаю пальцы в его густые волосы, понуждая запрокинуть голову. Целую подбородок, подбираюсь к его чувствительному горлу. Прихватив зубами, срываю хриплый стон. Продолжая дразнить укусами шею Девиля, я спускаюсь руками с его широких плеч на грудь и, •••

цепляя пальцами веревку, добираюсь до сосков. Пусть немного, но они припухли. Его тело откликается мне и от этого буквально сносит остатки рассудка. Я спускаюсь к его груди и начинаю исступленно ласкать ртом сквозь плетение обвязки. Я лежу животом между его бедер и от нетерпения все сильнее вжимаюсь и трусь о пах Девиля. Он уже твердый, я кожей чувствую пульс восставшей плоти. Своей реакцией он распаляет меня еще больше.

Ниже. Прокладываю легкую дорожку поцелуев сквозь веревки к низу тренированного живота, тянусь губами к налитой головке. Член Девиля подскакивает мне навстречу, упруго боднув в подбородок. Обхватываю пальцами, направляю в рот. Сосу, ласкаю языком, беру глубоко в горло. Язык чувственно танцует на уздечке, оглаживает бахромчатый венчик, дразнит кончиком отверстие уретры. Прервавшись на секунду, я вижу в его взгляде поволоку. Грудная клетка возбужденно вздымается в путах, соски и губы стали темнее. Положив ладонь ему на грудь, я ощутил гулкие удары сердца. Он возбужден не меньше меня, но этого мало. Я хочу увидеть, как Девиль теряет контроль и мечется в агонии экстаза. После, он меня точно порвет, но даже это не дает остановиться.

Через его сопротивление, я давлю на бедра Девиля, заставляя раскрыться на максимум. Мой язык целенаправленно спускается от члена вниз по промежности к тугому колечку мышц. Он противится, угрожающе мычит, не хочет пускать, но веревки не дают ему закрыться. Теперь меня уже просто распирает от желания сломить его оборону. Я ласкаю его языком, продолжая дрочить член. Благодаря моим стараниям Девиль теперь весь мокрый. Я хорошо усвоил уроки и подготовлю его как следует. Приставив палец, нажимаю, медленно проникая внутрь. Он зажимается, рычит, я продолжаю давить, пока не протискиваюсь до упора. Снова возвращаюсь к минету и отсасываю так изощренно, как только способен. Я терпелив и через некоторое время Девиль понемногу ослабляет тиски. Теперь нужно нащупать это место...

Судорожный вдох подтвердил факт обнаружения. Сначала я легонько оглаживаю бугорок простаты подушечкой пальца, потом начинаю действовать смелее. Скользкий сфинктер уже не может мне всерьез препятствовать, и я постепенно довожу количество пальцев до трех. Мой рот продолжает обрабатывать член, приводя Девиля практически на грань отчаяния.

Он уже на пределе. Я снова спускаюсь языком к его растянутому моими пальцами входу и начинаю старательно увлажнять. Девиль понял мои намерения и заметно напрягся. Я эстетствующий извращенец, возбудившийся на свою модель. Мне все равно. Я хочу его до безумия. Освобождаюсь от джинсов, вновь нависаю над ним, приставляю головку ко входу. Мой член медленно погружается в горячее тело, преодолевая тесный вход. Как же жарко. На его скулах играют желваки, из-под темных ресниц полыхают молнии.

Я в нем. Он крепко сжал меня у основания и обжег разогретым нутром. Протягиваю руку, ослабляю кляп.

— Ты так хорош, такой красивый...

— Ты пожалеешь, — цедит он.

— Знаю, но потом...

Приподнимаюсь бедрами и подаюсь вперед. Толчок. Неглубоко — он резко выдыхает. Хочу услышать его стоны. Продолжаю двигаться. Стараюсь •••

целенаправленно протягивать по верхней стенке. Он сдерживается и этим распаляет еще больше. Постепенно ускоряюсь, наращиваю амплитуду, бью ритмично. Девиль начинает срываться под моим напором.

От возбуждения в промежности аж ломит. Мой член окаменел. Еще немного и я пересеку черту. Нельзя, нужно сдержаться. Я должен сделать так, чтобы первым кончил он.

— Ян... Ян!... — почему он начал вдруг так напряженно меня звать? И эти настойчивые толчки в плечо...

— Не сопротивляйся... тебе будет хорошо...

Девиль сорвался на девчачий возглас:

— Она смотрит, Ян! Ян!!! — Меня больно ткнуло в бок.

Я подлетел с воплем и грохотом, едва не перевернув стол. От резкого подъема перед глазами потемнело, вспыхнули яркие круги. Боже, где я?! Где Девиль?!! Сердце вот-вот выпрыгнет, кровь кипятком ошпарила лицо и уши. Наконец, зрение вернулось. На меня таращилось тридцать пар глаз, включая препода... Пиздец!

— Ладно бы просто дрых, так нет, еще и постанывал, — тихо и недовольно пробурчал знакомый девчачий голос. Снизу вверх на меня с укором поверх модных очков смотрела сидевшая рядом одногруппница Лида. — Сам виноват, что спалился.

— И... извините, — промямлил я, чувствуя, как заливаюсь краской. Народ тихонько перешептывался и хихикал. Похоже, я конкретно оконфузился.

— Вижу, молодой человек, Вы не в состоянии меня воспринимать, — в голосе преподавателя философии откровенно звенел металл. — Можете быть свободны. Надеюсь в следующий раз, Вы отнесетесь к предмету с большим вниманием. Вам еще экзамен сдавать.

— Простите, — я собрал вещи и, прикрываясь курткой, покинул аудиторию. Несмотря на инцидент, стояк никуда не делся. Давление крови продолжало распирать стенки члена, требуя быстрее спустить пар. Вот ведь угораздило...•  •  •

уже нет, меня понесло.

— Ты слушаешь?

— Да.

— Пока никто не вперся, я тебе скажу, — мои пальцы начали ласкать изнывшуюся плоть. — Видишь ли, я умудрился уснуть на лекции. Сон был очень яркий, настолько, что я начал постанывать от удовольствия. Из-за этого меня спалила препод и выгнала из аудитории. Но мой член продолжил стоять свечкой так, что было очень некомфортно, и поэтому я решил, что надо стравить пар.

— Вот как? И что же тебе снилось?

Момент истины — пан или пропал:

— Секс... с тобой... — кулак уже вовсю полировал пенис, возбуждение подбиралось к критической точке.

— И что же я с тобой делал? — услышал я голос Девиля и ухмыльнулся.

— Ты ничего не мог со мной сделать, — уже жарко дыша, ответил я, кайфуя от того, что произношу, — потому что был накрепко связан. А вот я творил с тобой, что хотел. Ты так мило мне сопротивлялся.

— Учитывая, что я сейчас слышу, — проговорил Девиль, — ты не хило от этого завелся. Ты сейчас сидишь?

— А? Да...

— Тогда встань.

— Зачем? — не понял я.

— Просто делай, что говорю, — спокойно и уверенно проговорил он.

Я встал.

— Ну, стою я, дальше что?

— Умница. Теперь, ноги шире плеч и наклон вперед.

Выполнил и только потом понял, что стою, загнувшись раком:

— Ты! Придурок!..

— Не смей менять положение. Заткнись и продолжай дрочить.

В такой позе... я почувствовал, что возбуждаюсь гораздо сильнее, чем раньше.

— Хааа... хааа... ум...

— Теперь оближи пальцы и заведи руку за спину. Я хочу, чтобы ты приласкал свою дырочку. — Я уже настолько завелся, что остановиться сейчас было равносильно смерти. Мои мокрые пальцы коснулись ануса и колечко мышц чуть приоткрылось навстречу ласке. Я точно извращенец!... Говорить уже не мог, только молился, чтобы никто не вошел и не обломал удовольствие. — У тебя есть что-нибудь под рубашкой?

— Н... нет.

— Прижмись грудью к стене.

— К... кафель холодный... — под тонкой тканью соски съежились, но стали на удивление чувствительными. Господи, что я вытворяю? Кто меня опять за язык тянул?

— Трись сосками о стену и трахай себя пальцами.

Моей выдержки хватило ненадолго. Вскоре промежность красноречиво зазвенела от напряжения. Мышцы ритмично дернуло, и я, судорожно охнув, выстрелил белесым залпом.•  •  •

стоило его дразнить.

— Я понял. Мне хана...

— Умничка, — похвалил он, после чего ехидно протянул: — Тебя ждет большааая туба смазки...