Житие лейтенанта Зуева. Часть 4: Коля Баранец — молодец

Прошло несколько дней после памятного застолья на квартире у Калиневских, как жена Зуева Людмила вдруг как-то необыкновенно похорошела, стала часто напевать какие-то песенки, и однажды вечером за ужином вдруг заявила мужу:

— Ты не забыл, милый, что меня записали на курсы военных шоферов?

— И кто же этот такой хороший, что мою жену, которая не является военнослужащей, вдруг записал на эти военные курсы? Уж не Стас ли это Калиневский?

— Ты угадал, милый. Неужто, ты забыл о его обещании, когда он пригласил к себе в гости нас, замполита и Елшина. Он тогда обещал записать, и как видишь, слов на ветер не бросает.

— Серьезный мужчина твой Стас!

— Почему же мой? У него красавица жена есть, как ты знаешь.

— А почему он ее не записал?

— У нее права давно есть. Вот и у меня будут...

Зуев задумался, восстанавливая в памяти события того вечера. Да, действительно Калиневский обещал это, но почему он, как сказала Каролина Калиневская, что ее муж не только Людмилу записал, но и самую веселую женщину в гарнизоне жену старшего лейтенанта Мацко эту вертушку-хохотушку румянощекую Лильку с ямочками на щеках, о похождениях которой ходила дурная слава в гарнизоне. Она была медсестрой в гарнизонной санчасти, колола задницы солдатикам отдельного караульного взвода, где командиром был бессменный старший лейтенант Баранец, который уже три срока переходил в этом звании, массу рапортов исписал, но командование тыла не торопилось присвоить ему очередное воинское звание. В гарнизоне даже ходил слушок, что по данному вопросу Баранец обращался даже к замполиту тыла, но тот, внимательно выслушав просьбу старшего лейтенанта о присвоении очередного воинского звания, доверительно посмотрел в глаза офицера и тихо, но внятно ответил:

— Ваша просьба о присвоении вам очередного воинского звания, товарищ старший лейтенант, попахивает карьеризмом...

— У меня штатная должность — капитан! Ну, какой же из меня карьерист, если штат позволяет, а я в старлеях уже почти десять лет хожу? Какой же тут карьеризм, товарищ капитан второго ранга, не умирать же мне в звании старлея?! — возмутился офицер и едва не заплакал от такого ответа замполита. Увидев, как расстроился Баранец, замполит тяжко вздохнул, подумав, что этот горячий парень, под командой которого ходит почти пятьдесят солдат, не ровен час, как бы чего не натворил сдуру, вдруг смягчился и ответил:

— Не вешайте нос, старший лейтенант. Взвод у вас почти с роту, что-нибудь придумаем. Сразу ничего не обещаю, но вот если на надвигающую годовщину Великого Октября, у вас во взводе нарушений никаких не будет, то тогда представим вас к присвоению очередного воинского звания...

— Ой! Спасибо товарищ капитан второго ранга! — подхватился Баранец, — за личный состав можете не беспокоиться, не подведут, праздник встретим и проведем достойно! — глаза у Баранца светились необыкновенным счастьем.

— Накануне праздника проверьте все укромные места, где солдаты могут припрятать спиртное. Сами понимаете, такой праздник!...

— Что вы! Товарищ капитан второго ранга, мои не пьют...

— Так уж и не пъют?!

— Ни, ни! У меня все схвачено. Я имею информацию снизу...

— Хорошо! Но в тумбочках, в рундуках, в кладовках все — же пошукайте горилку, як бы она в солдатский рот не попала! — заключил замполит и отпустил офицера. Капитан второго ранга глянул в окно, где уже все листья с деревьев валялись на земле, и деревья стали похожи на ощипанных кур, усмехнулся и решил в помощь Баранцу подкинуть Зуева, о котором уже ходила слава в гарнизоне, как о требовательном начальнике, опыту которого надо поучиться некоторым командирам, где еще есть недоработки в воспитании людей. У таких быстро выявлялись младшими командирами и во время устранялись командованием подразделений попытки организовать распитие спиртного по случаю праздника. Тут же вспомнился случай как у моего впоследствии друга Жени Платонова, командира плавбазы «Бахмут», у которого служил лет пять тому назад наш замполит и вдруг обнаружил в кубрике под матрасами накануне праздника почти ящик водки и доложил об этом командиру. Женя строго посмотрел на зама и сказал: «На твою воспитательную работу можно теперь наплевать и забыть! Слушай теперь, что я буду говорить. Пусть старпом построит всю команду вечером на юте, а ты водку выставишь на всеобщее обозрение. А дальше мое дело»... А дальше было самое интересное: Женя вышел на ют, окинул осуждающим взглядом команду и сказал:

— Товарищи матросы и старшины. Вот как у нас некоторые из вас готовятся к празднику, — ткнув указательным пальцем в сторону водки.

— Хорошо готовятся... , кто-то тихо, но внятно ответил из строя.

— Молчать! Вот как надо готовиться! — ответил командир, подошел к крайней бутылке, взял за горлышко и шваркнул ее о леерную стойку. Стекло посыпалось за борт, запах разлитой водки повис над ютом. Женя взял вторую бутылку, но тут зам остановил его:

— Товарищ командир! Мне кажется, что люди уже поняли, как надо обращаться с водкой, а остальные бутылки я прикажу обменять в военторге на конфеты к празднику...

— Хорошо. Закройте это в сейф в моей каюте! — приказал командир и степенно удалился. И каково было его удивление, когда вечером перед праздником он пригласил зама к себе «Тяпнуть по маленькой», но в сейфе оказалось только две бутылки с запиской: «А это вам, товарищ командир, с замом. Поздравляем с праздником!». Поиски удальцов, сумевших незаметно вскрыть сейф и забрать водку, до конца службы Платонова на этом корабле положительных результатов не дали.

— Короче, — сказал замполит Зуеву, — сходите накануне праздника к старшему лейтенанту Баранцу и окиньте хозяйским взглядом его хозяйство под видом сбора информации в радиогазету о том, «Как мы приготовились к празднику!». Скажите, что по приказу свыше, — зам ткнул указательным пальцем в потолок, — сейчас во всех частях и подразделениях идет проверка с докладом на флот, — зам опустил руку.

— Есть, — товарищ капитан второго ранга! — ответил Зуев, вставая.

... В хозяйстве Баранца шла большая приборка. Солдаты выставили во дворе все койки и тумбочки с табуретками, пол швабрили, как корабельную палубу, все были заняты большой приборкой, как говорится в таких случаях «Дым стоял коромыслом». В кабинете у командира взвода все уже было прибрано: на столе стояла ваза с цветами, подарок солдат командиру, а рядом со столом стояла тумбочка с внутренним телефоном и большим графином с налитой свежей водой, которую, словно часовой на посту, «охранял» граненый стакан. Не успел Зуев разместиться на диване и доложить Баранцу о цели своего прибытия, как в кабинет, постучав, зашел сержант, помощник командира взвода, и, приложив руку к пилотке, доложил:

— Товарищ старший лейтенант. Утром к каше кок выдал селедку, теперь жажда мучает, — разрешите водички попить из вашего графина?

— А что в бачке у дневального воды нет? — насупился Баранец.

— Да сам бачок дневальные унесли на речку мыть...

— Пейте! — кивнул Баранец на графин и посмотрел на Зуева.

— Так на чем мы остановились, коллега? — спросил он.

— Зам сказал, что результат подготовки к празднику будут докладывать через тыл военно-морской базы прямо командующему флотом...

— Нет. Обычно докладывали начальнику тыла флота, — возразил Баранец.

— А вы, как думаете, сержант? — обратился Зуев к пьющему воду заместителю командира отдельного караульного взвода.

— Я думаю, что хотя у нас людей не меньше, чем в иной роте, но мы своего начальника не подведем! Разрешите идти?

— Идите, и поторопите их с бачком. А то будут там на речке девок чем-нибудь пугать, — кивнул Баранец в сторону двери.

Не успел сержант удалиться, как в кабинет постучал очередной жаждущий воды. На сей раз это был командир первого отделения ефрейтор Чижиков. Выпив воды, он доложил, что баян получен ...