Гуру дрочки Карасёв. Глава 2: Молчаливый свидетель

Итак. Третий месяц первого курса. Конец четвертой пары и все, за исключением части преподавательского состава, расходятся по домам. Нудный голос преподавателя по физике до сих пор гудит в ушах, рука болит от непрерывного конспектирования, — благо, завтра можно будет отдохнуть на лекциях по вышке, так как у меня все уже сделано и прочитано на несколько шагов вперед.

Одногруппники, собирая свои сумки, обсуждают предстоящий завтра семинар, к которому я тоже отлично подготовился.

— Денис, ты идешь? — спрашивает меня Лео Бадриашвили, — мы хотели пойти засесть за Космических Шпионов с Игорьком.

Лео — высокий худой парень с прической типа афро на голове. Ему бы не было отбоя у девушек, если бы вся его неуемная энергия направилась не на компьютерные игры и моделирование танков Второй мировой войны, а на общение с противоположным полом. Его назойливость часто тяготит, но он один из немногих в группе, кто относится положительно к такому молчуну и аутсайдеру, как я.

Однако, как бы от них отделаться сегодня, ведь я должен бы вдвойне выполнить свой ежедневный долг.

— Я все-таки хочу пойти на дополнительный семинар по Турбо Паскалю, — бессовестно вру я, закидывая томики манги (их я сегодня принес вместо учебников) в свою серую сумку.

— Эй, задрот, что ты там читаешь, опять порнуху? — слышу над ухом голос Лены Подойцевой.

Я еле отрываю глаза от своего стола — Лена, наша староста. Не может прожить и дня, чтобы меня не подрезать очередной не очень смешной шуткой ниже пояса.

— Э... это манга... Т — т... темный д-д-д... — я частенько заикаюсь. Когда волнуюсь, меня так иногда переклинивает, что могу повторять одно и то же по двадцать и более раз.

— Темный д-д-д? — продолжает веселиться она, и подружки тихо поддерживают ее легкими смешками в ручки. — Не читала такую.

— Темный д-д-дворецкий. Очень хорошая, — поникаю я. Лео, собирающийся уходить, смотрит на меня с пониманием и состраданием. Девчонки, вдоволь посмеявшись, почти вприпрыжку выбегают из аудитории.

— Точно не пойдешь? Ведь ты профи, Карасик, — немного раздражает, когда Лео так ко мне обращается.

— Я не выиграл ни одной дуэли в Шпионах, — отвечаю я, — не издевайся. Пойду на семинар, чтобы хоть в чем-то тебя перегнать.

— Ладно, как знаешь, — Лео, помахав мне ручкой, вылетает последним из аудитории. За исключением меня. Я последний из индейцев.

Сегодняшняя моя жертва — дочка физрука Даша. Два раза я сидел напротив нее в столовой, и оба раза не мог поднять своих глаз, — у Даши четвертого размера грудь и страсть к платьям с глубоким вырезом. Ее конопатые сиськи, укутанные в цветные, — как правило цвета морской волны, — лифчики, как два магнита притягивали мои глаза. И если я убирал их из тарелки, глаза сразу, без моей воли вцеплялись в эти Дашины бидончики.

Одна из самых непосредственных, смешливых и простых девчонок на потоке, Даша принадлежала также и к числу людей, которые относились ко мне хорошо. Казалось, все она воспринимает легко и редко какие-то мелочи омрачали ее. Оба раза •••

в столовой мы довольно неплохо поболтали, несмотря на то, что я еле успевал следить за пулеметными очередями слов, выстреливающими из ее улыбчивого рта. Частично не успевал, т. к. половину моего процессора занимала задача — «не смотреть на дашины титьки».

Третий этаж, как обычно, пустеет раньше всех прочих.

— Ой, а ты бы видела, как он смотрел на меня, — все преподаватели — извращенцы, даю палец на отсечение. — Хорошо хоть не лапал.

— Ну, зато ты получила отлично по физике. Как всегда, твои ножки поработали на тебя, — доносились веселые голоса из женского туалета.

Я дошел до дальнего окна и стал ждать, пока девушки закончат свои ритуалы, чтобы, наконец, всласть подрочить после очередного дня унижений и утомительных лекций. Через минут десять, — не знаю, чем они там занимались, — но девчонки покинули место моей вечерней вахты. Жалко, что они пришли не после меня, — подумал я, — осознание присутствия дам в соседних кабинках добавило бы мне удовольствия. Это были три незнакомые мне старшекурсницы, все как одна худенькие и в джинсовых куртках. Моего присутствия они не заметили и, буквально сразу, как они ушли, ноги сами понесли меня в женскую уборную.

Запах хлорки, мой верный спутник, встретил меня в этот день, как обычно, стремительным нижним хуком по носу. Я на цыпочках зашел в одну из кабинок, хорошо закрыв дверь, — благо, шпингалеты тогда были новенькие. Кажется, никого не было. Уборщица, судя по всему, совсем недавно завершила свою работу, — плитка блестела, туалетная бумага была обновлена. Сгорая от предвкушения, я расстегнул ширинку, освободив своего толстенького и готового к делу зверька.

— Ты правда разбираешься в операциях на груди? — спрашивает меня воображаемая Даша, прикасаясь руками к своему достоянию, обернутуму в тугое синее платьице.

— Я эксперт, детка. Лучший врач во всем городе. — отвечаю воображаемый я, в то время, как настоящий я, стоя над унитазом, усиленно упражняет свой раздувшийся член.

— Я бы хотела уменьшить ее, — знаю, что многие удивляются, — ведь чаще требуется увеличить грудь. Но вся моя семья — спортсмены, а я не могу из за этой тяжести профессионально заниматься спортом. Хочу, чтобы ты посмотрел и сказал свой вердикт, — стоит ли уменьшать, слишком ли большая и как дорого это обойдется.

— Хорошо, для тебя, как для хорошей знакомой, консультация будет бесплатной.

— Можно раздеваться? — улыбаясь, спрашивает она, заводя руки назад к молнии платья.

— Да, конечно, — вне себя от желания говорю воображаемый я, и Даша снимает платье, повесив его на спинку стула в своей комнате общежития, где мы сейчас и находимся. В одних трусиках и лифчике воображаемая Дашенька, веснушчатая красотка, стоит прямо передо мной, не решаясь показать на проверку свои сиськи.

— Я так долго хотела их изменить, мне так не нравится их форма, — говорит Даша. — Снимать? — показывает она пальчиком на бюстгалтер. — тем временем в реальности мой член становится напряженным до предела в своем желании выбросить из себя поток теплой вечерней спермочки.

— К... кк... конечно, — произношу я вслух. •••

Если бы кто-то был в туалете, то меня сейчас бы точно услышали.

Дашенька расстегивает застежки бирюзового бюстгальтера и две большие сиськи-арбузины выпадают из чашечек, сильно провисая от собственной тяжести. Именно так я себе их и представлял... Большущие, размером с ладошку, — ареалы сосков, еще и почти белые. И море веснушек. Мои яички подтянулись, я подбирался к грани наслаждения.

— Ну, что ты думаешь, Карасёв, они ужасны, ни один мужчина не клюнет на такие? — спрашивает фантастическая Дарья. Ну, как она может так думать? Да за то, чтобы поцеловать такую сисечку, я бы отдал все свои богатства. Если бы они у меня были.

— Нужно провести пальпацию, меня смущает форма соска на правой груди, — говорю я. — Могу дотронуться?

— Если это необходимо, — прощупывай, — отвечает с улыбкой она. — Ты же друг, а не какой-то извращенец.

Давно у меня не было такого классного дежурства. Даша — превосходный кумир для дрочки. Член так и играл у меня в руках, подобно хорошо настроенному музыкальному инструменту. Вдруг... Или мне показалось, но я услышал тихий стук в дверь своей туалетной кабинки. Нет — не показалось. Рука отбивала какой-то неизвестный мне ритм. Три коротких удара, потом три длинных, потом снова три коротких.

— Хорошо быть тихоней, — раздался негромкий голос. Признаться, я сразу не узнал его. — Это ведь твоя записка?

От испуга я начал кончать, закрыл в панике кожицу, но семя стало просачиваться и бить фонтаном в разные стороны. В итоге в унитаз я не попал, забрызгав своим достоянием всю кабинку.

— Не прячься, я все хорошо слышу. И даже знаю, кто ты. Я не один раз следила за тобой. За тем, как после занятий ты поднимаешься в женский туалет. И прекрасно знаю, что ты там делаешь. А сегодня я получила записку, что ты хочешь... ну... со мной встретиться здесь.

Я продолжал молчать. Но по голосу догадался, что это была Соня Митина. Не один раз она была кумиром моего дежурства. Тихая девочка, женский аналог меня. Я обожал ее за лицо грешного ангела и шикарное женственное тело, которое всегда было скрыто за черной и удручающе безразмерной готичной одеждой. Еще мне симпатизировала ее инаковость и начитанность, часто необычный взгляд на вещи, хотя говорила она редко, — тем более со мной. Несколько кружечек моего семени точно пролилось именно благодаря ей.

— Я так понимаю, это ты, кто же еще. Наталья, выходи. Я хочу совокупиться с тобой так же, как и ты. Мне очень понравилось, с какой откровенностью ты ко мне писала. И будет грехом не слиться сегодня в андрогине, едином платоновом существе, в разрывающей на демокритовы атомы страсти наших тел.

Что? Наталья? Не та ли это Наталья, которая преподавательница философии. От удивления, я защемил член молнией, когда пытался ее застегнуть.

— Блииин, — взвыл я от боли. Или что-то посерьезнее взвыл. Не помню.

— Простите! — крикнула она, я ошиблась. Растерянная девочка собиралась убежать, но тут в туалете послышались чужие шаги. Сначала •••

я подумал, что это пришла вожделенная Сонечкой Наталья, однако, судя по звуку, там было несколько человек. И все на каблучках.

— Фото на память, — услышал я голос старосты Лены Подойцевой. — Девочки, с разных ракурсов. Шилова, фоткай на айфон свой. Вот это женщина. Какое у нее тут, а какое у нее там, я в восхищении. — Лена была явно немножко нетрезвой. Об этом говорил и несколько ощутимый запах алкоголя.

Испуганная Сонечка, сама не своя, пыталась убежать, но руки злых одногруппниц остановили ее.

— Фото сделано. Теперь ты знаешь, что на крючке, да? — спросила Лена, — казалось, у одной ее из всей похихикивающей компании, был голос.

— Давайте я вам заплачу, сколько нужно, — истерически срывающимся голосом, стала повторять по несколько раз Сонечка. — Только не показывайте их никому. Это все было для Наташи...

— Да, Наташа плевать на тебя хотела. Она спала с половиной преподавателей, а записку написала я. Какая же ты наивная, и сколько тебе еще нужно учиться. До 5-го курса, может, поумнеешь у нас.

Я тем временем сидел, зажавшись в кабинке — в страхе попасться самому. Через щель в дверце я смог разглядеть то, почему она боялась быть сфотографированной. Видно было немного, но я увидел достаточно. Сонечка была в латексе и к ее промежности был приделан пластиковый член — игрушка из сексшопа.

— Так вот. С тебя пятьдесят тысяч, красотка. Информация стоит денег. Уничтожение информации — тоже. — заплетающимся языком сказала Лена Подойцева, и девочки снова зашептались. Повисла минута напряженного молчания. Я боялся дышать в эту тихую минутку, чтобы не выдать себя.

— Я отдам эти деньги. Но знаете... Я вас всех потом уничтожу. Одну за одной, — каждая поплатится за все то, что вы мне сделали сейчас и раньше — вдруг холодно и злобно проговорила Сонечка. И стукая сапожками вышла, только что дверью не хлопнув. Не ожидал от этой тихой готической принцессы такого пыла и внутренней силы слов.

Девочки еще минут двадцать шушукались в туалете. За это время я дважды чуть не получил разрыв сердца. Первый раз — когда пьяная Лена ломилась в мою кабинку, и задвижка уже почти съехала, но благо освободилась другая, и она оставила меня в покое. Второй — когда я случайно пукнул и девушки стали переводить друг на друга стрелки, — кто же из них виновник.

— Может, виновник — это призрак плаксы Миртл в этой заклинившей кабинке, — задумчиво проговорила одна из девчонок, — но до проверок дело не дошло.

Я был в шоке от произошедшего. Все мои проблемы, мой ежедневный долг, колкие шуточки одногруппников и пробел в личной жизни, — все это показалось мне ничем в сравнении с той жуткой ситуацией, в которую попала Соня. Вторым шоком для меня стало то, что Соня оказалась лесбиянкой. Чтобы снять напряжение от потрясения, я еще раз довел себя до оргазма, представляя себе, будто это я сфотографировал Соню, а потом потребовал у нее не пятьдесят тысяч, а выплату вечным проездным билетом для моего члена •••

в ее горячее лесбийское влагалище. Сперма выпрыгивала из меня, как бомбы из немецкого бомбардировщика Dоrniеr. Ужасная фантазия, и мне потом долго было стыдно за нее.

По дороге домой я раздумывал о произошедшем. Я не знал, как помочь девушке. Да и предлагать помощь — это признаться в том, что я дрочу по вечерам в женском туалете. От осознания своего бессилия и извращенности хотелось выть. Дома я засел за онлайн рпг, подключившись к моим приятелям Лео и Игорьку. Признаться, без меня они играли гораздо лучше, чем в тройке со мной. Я был хуже балласта — возможно, из-за случившегося. Никому ни слова о Соне я, разумеется не сказал.•  •  •