Ирина Петровна, часть третья

"Как волшебством одураченный", - кружится у меня в голове, пока я пробираюсь среди толпы пассажиров в метро; время от времени на моем лице появляется идиотская улыбка, невероятно, что произошло в заднице; даже если только пальцем, и опытная женщина за незначительную сумму, но черт возьми, это прекрасно! Мне мало заботит то, что на земле сотни людей каждую минуту безостановочно занимаются анальным сексом, рискуя подхватить спид; для меня существует только Ирина Петровна со своим стоном, приучающая мой неприкосновенный зад; внутри него еще остались следы ее неповторимого пламени; я представляю, как из моего ануса вырастает огненно-рыжий цветок.

Интересно, будет ли ей так же приятно, если я ей отплачу? Кажется, у женщин все происходит по-другому; но все равно нужно постараться; она уже выведала то, что мне нравится. "Содомит!" - читаю я в глазах пассажиров, которые едут со мной в вагоне; все вокруг догадываются и смотрят осуждающе; на этот раз, особенно пожилые. Волна сладкого стыда снова накрывает меня; на участке между станциями Савеловская и Менделеевская у меня возникает эрекция.

Конец недели проходит почти одинаково; ночью я едва не кричу во сне о хозяйке темной комнаты с занавесками из золотых цветов; днем тайно проверяю, видно ли снаружи маленькое влажное пятнышко под ширинкой. Мне не важно, что Ирина Петровна фактически проституируется перед своими клиентами; на самом деле, это только возбуждает меня еще больше; Олег говорил, что у нее есть семья: муж и уже выросшие дети; мое восхищение ею окрашивается нотками ревности, и я хочу узнать, что она делает с другими мужчинами, каких она встречает со специальным интересом; узнает ли она их запах, запах их спермы; помнит ли, какой у кого размер члена и как каждый из них кончает с ней? Я рисую в своей голове фантастические сцены, где она, связав меня на нашей встрече, приглашает другого мужчину и заставляет меня смотреть, как они занимаются любовью вдвоем, как он кончает ей на лицо, а она, с глазами масляной похоти, отпечатанными посторонним семенем на губах объясняет мне терапевтический эффект только что увиденного; от таких мыслей особенно сладко теплится внизу живота, и в писсуаре под конец струи опускаются плавные прозрачные капли.

В других случаях, мне кажется, мы могли бы стать друзьями с ней. Я бы звонил ей просто для разговора или мы могли бы встречаться вечером и идти на выставку или в театр. Она бы объясняла мне смыслы, созданные художниками, с точки зрения тантры и то, что лежит в основе творческого процесса. Потом я провожал бы её по пустынной ночной улице, она рассказывала бы мне о буддийской космологии, у неё была теплая рука... В конце мы целовались в подъезде страстно и жадно, как студенты. Она стояла на одну ступеньку выше меня, я гладил её груди через спущенную лямку лифчика, она делала мне минет перед прощанием, а мы оставляли скомканные билеты в луже спермы на треснутой плитке... В общем-то все сводилось к очередному интимному опыту.

Такие приятные мысли заполняют начавшиеся рабочие дни. Неделя как-то незаметно переваливает через среду, и вот, снова четверг. С некоторого времени у меня возникает эрекция просто при виде чисел в календаре. Я набираю номер Ирины Петровны, раньше обычного, ещё нет десяти. Она почти сразу отвечает: "Сергей? Нет, не разбудили. Я рано встаю". Снова улыбка, и я отвечаю улыбкой. Между тем я нахожусь на работе и массирую мой возбуждающийся член под звук её голоса. Надо будет позвонить ей как-нибудь посреди недели и мастурбировать под неё. Я едва задаю вопрос: "Во сколько вы завтракаете обычно?" Она отвечает, что не ест по утрам и обедает пораньше, например, в двенадцать. "Приезжайте лучше ко мне в двенадцать сегодня... Сможете?.. Рассчитывайте только по времени - на два часа", - она точно уточняет про деньги.

Со всей ответственностью и без вопросов соглашаюсь с условиями и возвращаюсь на место, чтобы отправить письмо о своем отсутствии до вечера. Мне приходится добираться до Дмитровской станции дольше обычного, и я поднимаюсь на восьмой этаж уже в начале первого, немного раздраженный самим собой из-за опоздания - я не люблю опаздывать. Коричневая дверь приоткрыта, за ней меня ждет Ирина Петровна. Легкое раздражение моментально уходит, как только мы пересекаемся взглядами. Так, наверное, мужчина и женщина смотрят друг на друга в первые секунды знакомства, когда у них еще нет никаких условностей или обязательств, когда они ищут друг в друге праздник, а не способ решить проблемы или достичь цели. В общем, все то, что остается для меня за пределами двери Ирины Петровны.

Я догадываюсь, что большую часть этой теплоты в ее глазах вызывает ее профессиональный навык. Она умеет делать мужчин извивающимися и давить на их слабости, чтобы они предлагали ей свое время и деньги. Мне кажется, я могу почувствовать след этих мужчин, проследить его от станции метро до квартиры - это чувство напоминает скользкий след улитки, вызывает предвкушение интимных отношений, ласк и удовольствия. Теперь я тоже стал частью всего этого. Но как и все остальные, кто входит через эту дверь, я предпочитаю скрывать свои догадки и не расставаться с иллюзией о том, что хозяйка хотя бы немного рада мне по-настоящему. Сейчас Ирина Петровна смотрит на меня с некоторым испытующим взглядом, задерживает паузу немного дольше обычного. Я очень хотел бы услышать фразу: "Сергей, давайте заниматься любовью". Но вместо этого она произносит обычное "Здравствуйте, Сергей! Как вы добрались? Проходите..."

сегодня она стоит в проеме кухонной двери в своем этническом наряде - ярких брюках и тунике. С высоким аккуратным пучком на голове, она манит меня запахами и звуками приготовления еды. Мое сердце замирает, предчувствуя нечто особенное на этом сеансе. Она, словно прочитав мои мысли, объясняет: "Сегодня у нас полноценный обед вместо чая, я решила вас накормить", и чарующе улыбается. "Не подумайте только, что я пытаюсь исправить ваш недостаток веса, так же как отсутствие секса", добавляет она. Я смущенно улыбаюсь и играю с шнурками на своих кроссовках. "Сестра жены говорит - не в коня корм", шутливо отвечаю я. Ирина Петровна принимает вызов: "Ничего себе... Значит нужно разнообразить кормление и побаловать коня... Взнуздать его как следует... Выкупать!" Она радостно улыбается: "А вы сразу идите в ванну, я уже всё приготовлю в комнате". Смущенный, я направляюсь в ванную. Ирина Петровна исчезает на кухне, где, по-моему, она готовит таинственные блюда по тибетским рецептам - мужчинам для силы и женщинам для привлекательности. После душа я прохожу сквозь нитяной занавес, стараясь придать своему движению больше уверенности и хозяйскости. Ведь это мое заключение. Ирина Петровна устраивается на подушках в коробе рядом с небольшим столиком, покрытым цветной вышитой тканью. На столике стоят разноцветные тарелки, ваза с фруктами и изящный противень со свежеиспеченным мясом. Нарезанные овощи также присутствуют на столе. Цветные салфетки и приборы лежат рядом. В общем, это похоже на иллюстрацию из "Тысячи и одной ночи", хотя нет здесь ничего экзотического - странных гарниров, обезьяных голов или насекомых. Хозяйский вид Ирины Петровны и оформление комнаты кажутся мне более экзотичными, чем содержимое стола. Так же как и звуки, наполняющие пространство - далекий женский голос, поющий на непонятном языке под ритмичный бой больших барабанов. "Сергей, заходите сюда и садитесь", повелительно машет рукой Ирина Петровна.

- "У нас простой стол, но важно, *как* мы употребляем пищу, а не только что и кто готовит для нас. Ваше питание, Сергей, явно лишено излишеств", - намекает на мою худобу, - "Вы не курите, это замечательно.. А вы часто употребляете алкоголь?"; Я переступаю через коробку и садусь за столик; Покачивая головой - "Нет.. две недели назад последний раз. Вообще почти не пью."; Ирина Петровна дает мне пренебрежительную улыбку - "Отлично.. А кофе вы пьете?"; - "Нет, кофе тоже не пью.. Обычно чай чёрный без сахара," - Я стараюсь расслабиться и не расставлять ноги под полотенцем; Ирина Петровна поднимается, будто собирается устроить меня поудобнее, - "Что вы ели вчера на ужин? Давайте возьмемся за руки.." - Она обходит меня, берет ленту со своих подушек и аккуратно завязывает мне запястья за спиной, рядом,

- "Не волнуйтесь, сегодня вы не останетесь голодным.. Я позабочусь о вас"; Я наслаждаюсь ее прикосновениями, близостью ее тепла и запахом, хочется прижаться спиной к ней, опустив голову - "Вчера? Ммм, гуляш с гречкой," - "А какие-нибудь фрукты ели? Немного поднимитесь.." - Ирина Петровна заканчивает работу со своими руками и ухватывается за край полотенца на моих бедрах, - "Фрукты? Два банана перед ужином. А пил я чай.. С медом," - Я поднимаюсь и оказываюсь раздетым задом на прохладной гладкой поверхности; Теперь можно расставить ноги, моим яичкам тоже приятно лежать на лакированной доске; - "С медом? Ну просто вы мой герой!" - Ирина Петровна возвращает обратно в коробку и одновременно снимает тунику; Я очарованно наблюдаю, как прыгают ее груди. Закончив с туникой, она мягко идет по подушкам, опускает брюки и собирает все в сторону; Я не отрываю глаз от танца грудей, пока она наклоняется за брюками, и мой член уже явно выступает над едой на столе. Подарив мне достаточно времени, чтобы полюбоваться собой, Ирина Петровна опускается рядом со мной на колени, аккуратно укладывая подушки. "Итак, Сергей.. Сегодня мы будем есть мясо - это свежая телятина..

"Рекомендую сочетать мясо с овощами", - говорит мне Ирина Петровна, сохраняя свой скептицизм. "Я всегда думала, что в Тибете все люди едят только овощи", - отвечаю я с намеком на сарказм. Она улыбается и объясняет: "Ну, мы пока не в Тибете... Вегетарианцы там преимущественно монахи... И даже Далай-лама иногда ест мясо, хоть и в особой форме. Но для нас это блюдо имеет особое значение... Пока что наслаждайтесь овощами, они очень вкусные". Говоря это, Ирина Петровна аккуратно нарезает овощи на тарелке: свежие помидоры, тушеные баклажаны, кабачки и перцы с различными специями и травами. Она подает мне кусочки этих овощей вилкой, следя за тем, как я жую. Сама же она пробует некоторые из них и спрашивает: "Вам нравится? Здесь специальный маринад и приправы". Я быстро киваю и с удовольствием глотаю. Я действительно очень голоден, и такое необычное угощение пришло вовремя. Ирина Петровна переключается на мясо, которое оказалось обжаренным снаружи, но почти сырым внутри. "Не бойтесь, оно без крови, просто влажное и парное... Почти живое", - говорит она, нарезая содержимое противня. Я не могу отвести глаз от ее грудей и замечаю, как играют мускулы на ее руках. Мой член нетерпеливо реагирует. Она кладет кусочек мяса мне в рот и говорит: "Жуйте... Пробуйте... Это ближе всего по ощущениям к живой плоти... Чувствуете, как она напрягается под зубами? Наслаждайтесь соком и вкусом... Эта мякоть может свести с ума". Затем она сама пробует другой кусочек. Ее глаза сверкают, ноздри раздуваются - она явно возбуждена происходящим. Когда мы оба проглатываем и заканчиваем есть, она кладет приборы в сторону и говорит: "Сравните ощущения". Стремительно подходя к моему лицу, она обвивает своими руками мою шею, слегка наклоняет мою голову и поцелуем насыщает мой рот своими влажными губами.

мы целуемся. её язык погружается в мой рот, касается зубов, ищет своего собеседника, легко прикасается к кончику, нажимает на него и поднимается вверх, освобождая себе путь. Он достигает до уздечки, исследует ее пространство, затем меняется местами с моим языком и гладит по небу, деснам. Начинается игра движений вращения и скольжения по бокам моего языка; я закрываю глаза, ощущаю легкое жжение в губах. Ее губы прижаты к моим и также участвуют в игре, двигаясь в разные стороны и добавляя новые ощущения к уже потрясающей палитре эмоций. Она прикусывает все то, что может достать, давит на него, а затем отпускает его и выталкивает наружу. Я едва успеваю оторваться и вздохнуть полной грудью перед новой атакой. Я очарован этим опьяняющим переживанием - ее страстным дыханием и дикой страстью. Ее груди трется о мой живот, член сухой головкой прижимается к ее животу. Я начинаю дрожать от удовольствия, и уверен, что если она продолжит еще несколько мгновений, я кончу. Но внезапно она останавливается, отводит мое лицо и сжимает щеки пальцами. Между нашими ртами образуется нить слюны, которую она проводит глазами с интересом. Я представляю, как выглядят мои ртовые полости и затем она разрывает эту нить другой рукой. Я тяжело дышу, она отпускает меня и смотрит на меня вызывающе - "Как вкусно?". Я без слов открываю рот, чтобы ответить ей своим видом; член стоит и двигается под эффектом затихающих волн удовольствия и радости, пронизывая всю спину и промежность. Я испытываю разочарование. Облизываю аромат ее рта со своих губ и на языке чувствую следы пищи; надеюсь, что это также ее.

Ирина Петровна возвращается к приятным моментам, - "примите, Сергей.. пока еще тепло, наслаждайтесь," - она угощает меня, сама ест, сопровождая это нашим поцелуем; я с аппетитом вкушаю следующий кусочек пищи и воображаю, что во рту у меня ее нежный язык или гладкая щека; я просто теряюсь от изумительного вкуса; жую, и глядя на обнаженность Ирины Петровны, представляю свои зубы на различных частях ее тела; она с интересом наблюдает за мной, - "понимаете теперь?.. когда я говорила о вашем аппетите.." - Ирина Петровна видимо полностью принимает то, что успела пережевать. Я хочу прижаться к ее возбужденному шейному участку; она откладывает вилку и нож и приближается ко мне; я с нетерпением готов подставить губы для нового поцелуя, но вместо этого Ирина Петровна локтями отодвигает мои бедра и берет в свою ладонь мошонку, закрывая губами мой член.

Я почти приподнимаюсь, она крепко удерживает меня на месте, не давая подняться и погрузить свой член как можно глубже в ее горло; ее рот принимает меня медленно, с почти торжественным видом, встречает языком, нежно окружает теплом и мягкостью щек, неба и гладкими стенками зубов. Она двигается головой, проводя мой член по новым тропам удовольствия; хочется закинуть голову назад и испустить стон, но боюсь оторвать взгляд от ее завораживающих волос, которые плавно опускаются подо мной на волнах блаженства. Она делает минет ритмично, без спешки и без использования рук, только слегка сжимает и прижимает верхнюю часть яичек к телу в такт движениям головы; я достигаю оргазма почти мгновенно, начинаю дрожать ногами и издавать приглушенные стоны;

Однако она разочаровывает меня, сильно потянув мой яички к себе и будто ей не хватает слез, готовых вырваться из моих глаз, она прикусывает головку зубами и поворачивает голову немного в сторону. - "аааа..хх," - я изгибаюсь, но когда она убирает свой рот от моего члена, я смотрю на нее с восхищением и тоской, она может откусить мне пенис, оторвать или высосать яички, если захочет; я буду только рад. "это хорошо?" - Ирина Петровна шумно дышит и улыбается. - "теперь поцелуйся," - и прежде чем я успеваю ответить своим восторженным взглядом, она опять целует меня; сейчас ее вкус смешан со сливками моей головки.

Мы опять страстно целуемся, продолжается игра наших языков; теперь она легко подрачивает меня словно жалея обманутый оргазмом кончик. Кажется, мое сердце готово взорваться от ее ласк, вкусов, прикосновений, запахов, звуков ее голоса, комнаты и чувства преданности ей; я хочу либо проглотить ее целиком, либо быть поглощенным ею, чтобы остаться с ней навсегда.

Мы перерываемся; точнее, она заканчивает поцелуй; видя в моих глазах пустоту, она удовлетворенно улыбается; снова разрезает кусок мяса, кормит меня и сама ест; кладет следующий кусок мяса в рот, жует его и сжимает головку моего члена своими большими пальцами, словно пытаясь обнаружить больше сходства в ощущениях. - "Сергей, не скучаете? нравится обед?" - хитро щурится. - "не пора подавать десерт?"; я только выдыхаю со звуком, округляя рот и показывая как приятно мне это. Ирина Петровна очевидно не хочет разрешать мне закончить блюдо. - "ты еще не пробовал самые сочные кусочки.. подойди сюда," - она отпускает мой член, поднимается и перекладывает пуфик так, чтобы мне было удобно полулежать; я оказываюсь с поджатыми ногами рядом с ней; пока она стоит на коленях, переставляя пуфик, чтобы мне было удобнее полулежать, я замечаю на подушке под ней влажное пятно; теперь она очень близко, кажется, я могу почувствовать запах ее подмышек; рассматривая ее плечо, шею и ухо со завитком волос за ними; я хочу повернуться и лечь так, чтобы мой член касался ее бедра.

Ирина Петровна занимается делами на столе, затем обращается ко мне с вилкой, словно назойливая мать к ребенку. Пока я жую мясо, она намазывает соус на свою грудь и притягивает мою голову к себе, вставляя вершину груди в мой полуоткрытый рот. Она настойчиво говорит: "Пожалуйста, проглотите и прижмите зубами". Я проглатываю полупереваренный кусок и послушно прижимаю ее грудь к себе в рот, собирая соус сладкого-кислого вокруг соска языком. Закрывая глаза, я прижимаю его зубами; Ирина Петровна довольно выдыхает и затем вынимает грудь из моего рта. Я чувствую пупырышки на окружности соска под своими зубами. Сделав поцелуй, я закрываю губы в пустоте. Ирина Петровна возвращает свою грудь в мой рот, сжимая ее рукой и требует: "Ещё!" Она ждет, пока я двигаю языком и зубами по верхушке. Я стараюсь делать это разнообразно и изобретательно, она впервые позволяет мне ласкать себя.

После того, как я поиграл с одной грудью, она намазывает соус на другую и продолжает есть мясо, а я, прикрытыми глазами, слюнявлю и кусаю ее соски. Видимо, решив, что я подходящий для следующего этапа после испытания с грудью, Ирина Петровна поднимается. Она топчет передо мной своими загорелыми ступнями и расставляет ноги шире. Сжавшись животом ко мне, она прижимает мою голову к своей влажной промежности. Я сам стремлюсь вперед лишь бы как можно скорее достичь опрокинутого холма с черными волосами на вершине. Жадно вытягивая шею и язык, нетерпеливо тыкаю носом и кручу головой, только чтобы устроиться поудобнее и дотянуться до нее. Мне не хватает рук чтобы сжать ее ягодицы, сдавить и вогнать палец в ее задницу. Я прижимаю язык к солоноватым, набухшим губам внизу, пробираюсь сквозь мокрые и запутанные колечки зарослей и, наконец, очищаю ее плоть. Прижимаю губы плотнее и сперва пью, втягивая ее влагу и вкус; дышу этим запахом возбуждения, вызывающего и стыдного женского аромата; а потом почти ударяю языком снизу, давлю губами так что кажется будто собираюсь опрокинуться. Воображение меняет мое положение на бугорке.

я нашел, добыл, теперь только не уменьшать скорость, не отнимать язык, слегка наклонить голову, чтобы проскользнуть внутрь краешком, а затем поддеть всей лопаткой при выходе, где сливаются губки, задевать, поглаживать уверенно, кончиком по горошине, с нажимом, почти щелкая резко, затем надавливая и губами также притягивая к себе пальцами до появления синяков от ногтей; поднять ее так высоко, чтобы время остановилось, чтобы она сжалась в точку и стала одним отверстием и сократилась; чтобы она забыла слова и только мычала и выпучивала невидящие глаза и кончала.

Ирина Петровна устояла на ногах опираясь на меня другой рукой о столик; правда едва не задушила меня на финише давилась бедрами так что передо мной потемнело в глазах и хрустело в шее. Она тяжело шумно дышит садится на подушки напротив меня безо всякого изящества по-женски разведя колени в стороны, словно обвиняет меня предъявляя мне свою измочаленную вагину со сбившимися черными завитушками; я выгибаю уставшую спину и стараюсь дать отдых застывшим рукам; подбородок и шея и грудь у меня мокрые от смеси слюны и ее смазки. "Уфф, Сергей.. очень быстро вы двигаетесь.. как научить вас?" - Ирина Петровна с интересом, новым образом, смотрит мне в глаза интонация тоже изменилась покровительственные и властные нотки на минуту исчезли - "в сексе важно сам процесс, а не конечный результат.. нужно наслаждаться потоком, а не приходить к конечной точке," - она уже пришла в себя дышит ровнее руки движутся уверенно; сидит на подушках скрестив ноги под собой - "чем еще я могу вас удивить .. попробовали свою сперму на вкус?"; я только киваю головой и шумно глотаю, внутри все пылает, ослабевший член снова наполняется - "не бойтесь, у вас приятный .. я уже знаю," - она развязно улыбается словно между нами вообще не осталось никаких условностей - "и вы кончаете .. столько, что хватит на три детских дома. Вы действительно ценный материал .. не пьете, не курите. Только бы научиться трахаться, и вы были бы прекрасным парнем," - последнее предложение я игнорирую.

Ирина Петровна приближается ко мне, опускается на колени, и я ощущаю движение ее груди. Она перемещается между моими ногами, заставляя меня откинуться назад и в сторону. Слегка сжав мой член своей теплой и влажной рукой, она направляет его в свой рот. Мне неудобно лежать из-за связанных рук, но я готов терпеть ради удовольствия от минета Ирины Петровны. Она аккуратно облизывает его, позволяя головке проникнуть в ее рот так глубоко, что я ощущаю тесноту со всех сторон. Мой возбужденный член то выходит из-под ее губ, как пловец для вдоха, а затем снова скрывается в звенящем удовольствии. Она играется с моими яйцами, ласкает их, давит на них между анусом и основанием члена. Я сжимаю зубы и кулаки, стискиваю пальцы на ногах. Все это вызывает у меня смешанные чувства - отчаяние и восторг. В моей голове звучат слова женских голосов, как будто они приносят мне приговор. Ирина Петровна на мгновение прекращает действие, поправляет прядь волос и снова приступает к ласкам с новыми силами. Теперь она наклоняет голову в сторону и заглатывает мой член со звуком, аккуратно проходя им между зубами. Она делает такую щекотливую шалость, что у меня создается ощущение, будто ее бровь и веко поднялись набок. Я трясусь и пытаюсь освободиться под ней ногами, но она крепко держит меня. Я издавлюваю звуки страсти и почти безудержно выражаю свое наслаждение. Последнее, что я успеваю заметить перед наступлением оргазма - это ее большой лоб и блики света на ее черных волосах над моим животом. Восторженно я рассматриваю, как она принимает мою сперму в свой рот. Мое возбуждение оказывается настолько сильным, что я кончаю еще два или три раза. Сперма стекает из ее полуоткрытого рта на мои яйца, под задницу и бедра. Вся эта ситуация приносит мне незабываемое удовольствие.

словно оглохший, я смотрю, как лицо Ирины Петровны, с мокрым вокруг губ и на подбородке, приближается ко мне; и вот, целует меня, запуская мне в рот из-под своего языка тёплую влагу. неожиданный вкус, резковатый, не солёный, и не горький, наверное, похож на сырое яйцо, как-будто не вкус, а отсутствие вкуса; пустота и нега. повозив немного своим языком вокруг моего, она отступает, ложится рядом, мы лежим так какое-то время. я закрываю глаза; надеюсь, мы полежим так ещё, прежде чем она погонит меня в душ.