Парень из провинции. Тематика: Меня изнасиловал парень Часть 3

Нога коснулась холодной металлической решетки, на мгновение я оцепенел, но дверь захлопнулась, с глухим шорохом и я остался стоять голый, посреди неизвестности. Осторожно ступая, я начал подъем и почти сразу услышал тихий шуршащий звук открывающейся двери, с таким звуком закрылась дверь, через которую я сюда попал. Сердце перехватило, но я скоро понял, что звук донесся сверху, подняв глаза, я увидел три пары, пока на них падал свет, я отчетливо различил, что мужчины были в венецианских масках, а девушки в белых, у двоих во рту был шарик-кляп, черного и красного цветов. Руки рыжей были связаны черной веревкой, а из вагины выглядывало колечко, судя по всему от какой-то игрушки. Две другие были брюнетками, у той, что был кляп руки хоть и были свободны, но к косичке была привязана веревка, которая соединялась с крюком у нее в попке, а на сосках позвякивали зажимы. Другая брюнетка была лишена этого атрибута, но на нее был одет ротовой расширитель. Вся компания стала подниматься, я же застыл на полпути к третьему этажу и пытался даже не дышать, молясь, чтобы со второго никто не вздумал подняться по этому тайному ходу.

Через пару минут все шестеро исчезли в сполохе тусклого света где-то на самом верху, а я остался в кромешной темноте. Хоть в коридорах было не так уж светло, моим глазам все равно пришлось привыкать с полминуты. За это время голоса, где-то наверху, совсем стихли. Легкий прохладный ветерок обдувал тело. Вязкая пустота вокруг заставляла чувствовать себя и потерянным и свободным одновременно. Когда глаза начали различать хоть что-то в темноте, я понял, что нахожусь в широкой шахте, по типу тех, что делают для грузовых лифтов, только здесь вместо лифта была широкая винтовая железная лестница с высокими неудобными ступеньками, что уходила как вниз, так и вверх на одинаковое, примерно, расстояние. Любопытство было сильнее меня и я продолжил подъем, осторожно ступая на холодные ступени, и вот миновав ту самую дверь, третьего этажа я оказался на последнем отрезке пути, осознание того, что пути назад уже нет, я быстро преодолел последний отрезок пути, в миг, оказавшись на такой же площадке, какая была перед дверьми двух предыдущих этажей. Однако, чтобы открыть дверь мне понадобилось больше храбрости, чем я решил потратить первоначально.

Открыв дверь, я ступил на мягкий, из ярко-красной кожи, пол. Такими же были стены в этом узком коридоре. Вдаль уходило большое количество дверей. Долго его рассматривать я не мог, так как на меня пристально смотрел охранник.

— Добрый вечер, — наполовину удивленно, наполовину раздраженно, поздоровался он, без тени улыбки.

Именно этот факт пугал больше всего, так как до этого момента, все охранники в доме были сама приветливость.

— Добрый вечер, — выпалил я.

Охранник с грозным видом поворачивался в мою сторону, подпирая к мягкой двери.

— Какая у вас категория? Вы по приглашению? Если нет войти с парадного...

— Меня пригласила Александра Владимировна, — со •••

страху выпалил я.

Кровь била в ушах и я не на шутку перепугался. Факт того, что в коридоре не было ни души, охранник был одет в костюм, а я же был абсолютно голым, нагнетал еще больше страха. Он кивнул и удалился, оставив меня в полном одиночестве, спустя пять минут, он вернулся и уже сменив гнев на милость приветливо улыбнулся.

— Вам нужно было сразу сказать или произнести пароль. Вы, здесь, судя по всему впервые, я прав? — он начал говорить со мной как с ребенком, но в его тоне прослеживалось подозрение.

Не отойдя от испуга, я лишь кивал и хлопал глазами.

— Как же она вам не объяснила правил? Должна была, рассказать, что проход под паролем.

— Она замоталась, когда ее вниз вызвал Петр Николаевич, где-то полчаса назад.

Мне показалось, что проверку я прошел, охранник решил больше не допытывать от меня этот пресловутый пароль. Так как такую информацию мог знать исключительно «свой».

— Идите вперед, никуда не сворачивая, — пошутил бугай, так как мы находились в обычном прямом коридоре. — Она уже вернулась, сегодня у нее приподнятое настроение.

Поблагодарив его, я двинулся по коридору, медленно ступая по кожаному полу. По нему было очень приятно ступать, кожа была холодила ступни ног. Однако я ощущал пристальный взгляд охранника, что вперился мне в спину..

Дойдя до конца коридора, я нажал на медную ручку, замок издал легкий щелчок. Набрав в грудь воздуха, вошел в основное помещение чердака.

Первое, что бросилось в глаза, только я переступил порог, это подсветка зала, не было центрального освещения, лишь подсвеченные секции и углы. Помещение были поистине огромным, в центре оно сужалось в небольшой пролет, а после снова расширялось, вторуб часть зала мне было не рассмотреть. Около стен первое помещение делилось на перегородки, разной величины, форм и размеров. Все было открыто. Дверей не было почти нигде, разве там, где должны были, судя по всему, кого-то закрывать. Заглянув в ближайшую, я увидел как светловолосая девушка, заключена в колодки. Она стояла на коленях, на лице у нее была кружевная маска, во рту расширитель, а на груди, помадой, было написано: «Апперетив». Обернувшись, я увидел еще двух девушек, одна была подвешена на ленты, так, что ее ноги были разведены, а из попы торчала металлическая втулка, поблескивая красным кристаллом снаружи, тоже самое слово у нее было написано на животе. Рядом с ней, перегнувшись через подставку, с закованными на щиколотках руками, стояла третья, это слово у нее было написано на пояснице, а из вагины торчало кольцо, по всей видимости, от нитки силиконовых шариков. Неизменная маска присутствовала на каждой из них. «Все виды разминки, — подумал я, — оральная, анальная и банальная»

Мои размышления прервал огромный, с накаченным торсом, темнокожий парень, в кожаных шортах, сквозь которые просвечивал вставший, огромный член, с сосков свисали пара зажимов, которые используют для скрепления бумаг, я поежился, а ему они судя по всему, не доставляли никакого дискомфорта. У •••

него была точно такая же, как у меня маска, только черная. Он властно взял меня за плечо и отвел в темный угол, чтобы мы не загораживали проход. Его вид меня одновременно пугал и возбуждал, этот парень был создан производить эффект.

— Ты не должен быть здесь, — его голос был тихим, но он словно кричал у меня в голове.

— Меня прислала Алексан... — начал, было, я, но он остановил меня, подняв руку.

— Тебя никто не присылал сюда, ты сам пришел сюда. Тебе лишь разрешили переступить порог.

В руках у него был ошейник с поводком, веревка и черная силиконовая анальная пробка. Без лишних разговор, он повернул меня и связал руки профессиональным узлом. После затянул на моем горле ошейник и смочив в своей слюне пробку, закупорил задний проход.

— Иди только на носках, — тяжело буркнул он и повел меня за поводок вглубь зала.

Мы шли мимо перегородок, в одних, люди в коже, хлыстами били девушек и парней прикованных к Х-образным крестам, в других девушек и парней в белых масках пытали струями воды. Брызги попадали на прохожих и это давало ощущение единения с этой оргией, исключая возможность остаться в стороне. Пройдя с пару десятков этих перегородок (с каждой из сторон) мы вышли к перешейку между залами. Во второй части пространство было устлано красивыми коврами с невысоким ворсом. Здесь ходили рабыни в костюмах горничных, раздавая напитки и предлагая себя каждому, кто ими захочет воспользоваться. Эта часть была с меньшим количество игровых зон, но судя по креплениям на стенах и балках, она могла стать чем угодно и когда угодно в короткий срок.

Большая толпа людей собралась в центре комнаты. Среди них были и щегольски одетые мужчины и дамы в роскошных платьях, полностью голые рабыни на поводках и рабы в причудливых костюмах. Меня грубо провели сквозь толпу. Когда же я достиг середины, моему удивлению не было предела: я увидел Александру одетую в кожаный корсет с вырезами для грудей и высоким ошейником с мелкими шипами. Волосы ее были убраны в высокий, тугой конский хвост, кожаные трусики со шнуровкой имели вырез с молнией для вагины, а сверху судя по всему было крепление-кольцо для страпона. Блестящие кожаные ботфорты на высоком каблуке, доходившие до бедра и стек дополняли образ Госпожи.

— Дамы и господа, у нас здесь нарушитель. Этот раб захотел пробраться в святая-святых Дворца Удовольствия. Ради чего ты нарушил наш покой? — голос ее звучал высоко и грозно, хоть и немного наигранно.

Чернокожий толкнул меня в центр круга, давая возможность ответить за себя самому.

— Хочу стать одним из вас! — я не нашел ничего другого.

Вокруг послышался громкий смех всех собравшихся.

— Ты мог бы стать одним из нас, если бы прошло достаточно времени, мы могли бы пустить тебя, если бы решили, что ты достоин наших пенат, — вторила она мне.

— У нас ни у кого нет достаточно времени, чтобы жить. У нас •••

у всех только здесь и сейчас. Мы должны получать удовольствия в данный момент, будущие мы, должны наслаждаться будущими удовольствиями!

Это могло выглядеть как фарс, мне начала нравиться эта игра. Стоя голым и связанным в центре круга внимания, я чувствовал очень свободно и уверенно, прошлую робость словно рукой сняло. В толпе послышались одобрительные возгласы. Все были вовлечены в эту великосветскую «игру» с головой.

— Ты должен будешь пройти обряд инициации, что мы сами выберем тебе, ты готов утонуть в боли или удовольствии, раб?

— Я готов утонуть в боли или удовольствии. Во всем, что мне готовит эта ночь, — на самом деле, я уже подумывал, что мне, наверное, стоило остаться в бильярдной, но отступать было некуда.

Она отошла к собравшейся толпе, которая с начала нашего разговора стала только больше и с кем-то посовещалась.

— Граф Власов, я думаю все здесь собравшиеся, согласятся со мной, что Вы как никто другой, подходите на роль первооткрывателя, — обратилась к кому-то позади меня, Александра. — Кому, как ни Вам!

— Александра Владимировна, слышать столь лестное признание моих заслуг от лица Хозяйки вечера втройне приятно, — басистым голосом донеслось из толпы.

Вперед вышел мужчина на вид лет шестидесяти, крупный, подтянутый для своих лет, у него была модная стрижка и ухоженная борода,. Он, как и многие из присутствующих здесь, были одеты. На нем была рубашка в черную полоску, серые шерстяные брюки и такой же жилет от костюма тройки, образ дополнял черный широкий галстук и маска на левый глаз, в правый было вставлено пенсне. За ним, на четвереньках шли две девушки, без масок, этот факт меня удивил больше всего. В здании, где все так пеклись над своим инкогнито, его раскрытие удивляло и даже пугало. Я огляделся и заметил, что еще у нескольких рабов и рабынь, не было скрывающей лица маски, судя по всему, это были «личные» рабы.

— Многие из вас знают мою тягу к числу шесть. Шесть испытаний, придется пройти холопу. Кому-то нравится семь, мол оно приносит удачу, кому-то пошлое тринадцать, а кто-то и числу зверя поклоняется. Тьфу, ты, прости! С этими числами, мы отрока на носилках отсюда уносить будем. Шесть же, не утомит наш взор, но и ему даст шанс выдержать все с достоинством, — пробасил граф.

Толпа зааплодировала. Граф поклонился публике и поднял ладони к верху, чтобы добиться тишины в зале.

— Позвольте же мне, выбрать ему первое испытание. Все знают мою неутомимую тоску по императорской России. Все наши игры радостны глазу и приятны чреслам, но я хочу вернуть вас к истокам, чтобы мы вспомнили наши корни. Давайте дадим ему плетей, розг, да хлыста как в стародавние, — сотресая кулаком проревел мужчина, который напоминал мне полковника Сандерса.

Меня подхватили за руки и повели в угол общего зала, где в восемь рук мигом избавили от старых пут и снова привязали только уже к мягкому, по типу гимнастического, козлу. Разве что на этом были •••

карабины и кольца для привязывания и приковывания наручниками. Чьи-то мягкие руки, по всей видимости женские, начали гладить мои ягодицы и вынул втулку. В рот мне вставили кляп-палку обернутую натуральной кожей. И тут грянул первый резкий удар хлыста, без предупреждения или каки-либо намеков. Я дернулся, не столько от боли, на самом деле ощущений болевых почти не было, сколько от неожиданности, не успел я прийти в себя как снова звонкий удар по моей попке, я замычал, а публика лишь притихла. Мой член напрягся, упираясь в сооружение, к которому я был привязан. Третий удар. Четвертый. Меня хлестали, задница горела, секунды, что хлыст со свистом рассекал воздух расстягивались для меня на бесонечные отрезки времени, а звонкий щелчок был подобен раскату грома. Моя попу жгло теплым огнем, боли особой не было, но с непривычки каждый удар ощущался с особой четкостью. Когда граф выбился из сил, он поклонился почтенной публике, и присел рядом на пуфик, что так заботливо принесли ему его рабыни.

Мужчина с большой бородой и в кожанном фартуке обошел меня со всех сторон, сжимая до скрипа стек в своих руках. Удары по заднице, сменились ударами по ногам и рукам. Это было гораздо больнее, если учитывать еще и то, что силы и выносливость у мужчины было куда больше, чем у хоть и крепкого, но уже в почтенных летах, графа.

Первые пару минут мое внутреннее естество сопротивлялось экзекуции, я считал, что это понарошку. Однако, стоило мне на пару минут забыться и в мозгу словно что-то переключилось, я понял, что я — раб. Я не имею своего мнения, мое мнение, это мнение Хозяина, а в данный момент Хозяев. За эту ночь я во второй раз почувствовал, что стал кем-то другим и в тоже время я был собой как никогда прежде. Мысли уносились куда-то глубоко во вселенную, я уже почти не чувствовал боли, лишь только самые явные шлепки. Организм уже мне не принадлежавший, извивался и дергался от каждого прикосновения. Пара девушек подошли и стали шлепать меня кожаными шлепалками, по мягкому, разгоряченному о кнута, месту. После они передавали эстафету, и меня стали осыпать небольшими ударами, по ягодицам и ногам, все собравшиеся. Я стонал и дергался, выгибался в спине, подставляя попку для дальнейшей порки. Каждый из собравшихся прошелся по мне мягкими шлепалками, кто раз, а кто и давал полдюжины ударов увлекаясь процессом. В момент, когда толпа пресытилась, меня отвязали, только ради того, что положить на обычную деревянную лавку, животом вниз. Руки связали под ней, а ноги просто между собой. Власов оглядел мое раскрасневшееся тело и оставшись доволен, шлепнул ладошкой, по попке, она отозволась громким шлепком. После, обернувшись, он громко хлопнул в ладоши. Одна из девиц тут же подала ему пучок моченых розг.

Удара я не увидел, по почувствовал отчетливо. Тело в том месте обожгло ядовитым огнем, и не успел я пожалеть себя, грянул новый •••

удар. Граф снова покраснел от хлестания, а у меня из глаз брызнули слезы. Я рыдал как в детстве, когда меня наказывал отец. Ягодицы горели, ступни пульсировали, а голова, как ни странно, была ясной, словно весь мусор из нее вышел со свистом от этих самых розг. Очень скоро меня отвязали и дали прийти в себя. Мне нравилось состояние, в котором я прибывал, теплая пульсация тела и абсолютная пустота в мыслях.

— Осталось пять, время дам! — я не сразу понял, что обращаются ко мне.

Открыв глаза, я видел, что передо мной стоит Александра, я уже успел позабыть ее одеяние.

Толпа снова зааплодировала, а из первых рядов вышла женщина на ходу курящая сигарету. Воткнутая в длинный тонкий мундштук, она вот-вот должна была издать последний вздох. Ползком за ней тащился раб в кожаной маске собаки, поводок был привязан к крюку в его анальном отверстии, он всеми силами старался поспевать, за дамой хоть это и было сложно делать на четвереньках. Вуаль скрывала ее лицо, не полностью, но достаточно, чтобы ей можно было дать как тридцать, так и шестьдесят лет.

— Моя жизнь, это тайна, шорох, тишина и тьма, юноша, — прошелестела дама. — Во тьме нет масок, только тех, что мы сами надеваем, обманывая самих себя. Вы не должны себя обманывать, отвернитесь от нас к той дверце и отдайте мне свою маску, молодой человек, войдя туда, задумайтесь кто вы на самом деле и когда поймете, выходите или оставайтесь, ваше право. Мы вас видеть не будем, но если останетесь, у вас будет время, пока не упадет последняя песчинка, этих часов. Второй раб в такой же маске появился у нее из-за спину, держа в руках красивые песочные часы. Они были небольшими, значит, времени мне давалось не более минут тридцать — сорока пяти.

— Я порадую графа числом шесть. Идите же, гарсон!

Ее шепот был плохо слышан, но смысл, последних слов я понял. Пройдя до стены, я оказался перед черной дверцей, чтобы войти внутрь мне даже придется пригнутся, настолько она была низкой, для обычного человека. Сорвав с себя маску, я протянул ее назад, ее тут же у меня приняли. Распрощавшись с анонимностью, я нажал на ручку и зашел внутрь маленького тесного, темного помещения, слева и справа были аккуртаные отверстия, по пятнадцать сантиметров в диамтре каждое, так же был подготовлена крепкая и широкая табуретка, с обивкой из бархата. Места была крайне мало. Сев на мягкой сиденье, я почувствовал, как приятный материал скользит по моим нежным ягодицам, которым уже успело за сегодня достаться. Потерев лицо, я подумал, что непрочь и дальше не носить маску, которая сейчас только мешала, моя анонимность мне была давно уже безразлична, а натирала эта штука изрядно. Оглядевшись, я понял куда попал, по бокам от меня были glоrуhоlе.

Будто отвечая на мои мысли, в левом отверстии появился, еще не успевший встать, член, чтобы взять его в рот •••

мне пришлось всего на всего наклониться. Жадно обхватив его губами, я принялся быстро работать, вырабатывая по больше слюны. Он быстро пришел в боевой положение и я изо всех сил ублажал первый член горлом, добиваясь максимального эффекта. Не прошло и трех минут как мне в рот выстрелили спермой, а в противоположном отверстии появился новый, готовый к ублажению, член. Резко развернувшись я сходу начал активно работать языком и губами, член скользил очень легко, я не успел проглотить всю слюну и сперму после предыдущего, они стекали по подбородку тягучими нитями. Вид, хоть и пошлый, но не самый эстетичный, я был рад, что никто меня сейчас не может видеть.

Этот член держался дольше, настолько, что краем глаза я уловил движение сзади и обернувшись, увидел, что готовый с той стороны член уже ждал своей очереди. Меня предупредили, что это испытание на время, сколько еще их будет появляться, я точно не знал, но судя по последним словам в адрес графа — шесть. Времени было в обрез, вынув член изо рта, я собрал побольше слюны, что так и стекала по мне и обильно смазал свою попку, про тюбик я в тот момент позабыл, да и времени не было, внутри меня всего скрутило, нехватка времени ударила адреналином в кровь. Встав на стульчик одними коленями, я осторожно направил стоячий член себе в попку, шел он сейчас немного туго, но ничего это дело поправимое, ступни мои уперлись в стенку и все, что мне оставалось это держать равновесие и двигаться, будто встаю на носочки. Сделав пару пробных движений я сел на член поглубже, а сам пододвинулся назад, так он точно не выскользнет из меня. Из-за глубины вхождения у меня начало темнеть в глазах, а когда я первый раз с него начал приподниматься, тело и вовсе стало предательски колотить, я прикусил кулак, сдерживая стон и начал двигаться активнее.

С восьмого-девятого раза слегка привыкнув и упал губами на член, что меня дожидался, в горле пересохло и первый движения были скованными, но слюна снова стала выделяться и минет пошел по полной программе, я глотал его с еще большим рвением, потому что и мне самому эта маленькая коморка стала доставлять удовольствие. Спустя еще три-четыре минуты, член, что был сзади, чуть заметнее разбух, я ускорил движения, но пришлось отпуститься губами спереди, и работать рукой, а точнее руками. Мой собственный член, терся о мягкий бархат и был в полном боевом положении. Опыт меня не подвел и дергаными толчками, кто-то стал кончать прямо в меня. Сам я кончить, не успел и посчитал, что это к лучшему, не хотелось сейчас терять запал, когда все только начиналось. Тут же член скрылся и его место заменил, другой. Это был большой член, цвета мореного дуба, подумалось, что он принадлежал моему старому знакомому в кожаных шортах. Я слез со стула, сел на корточки и плюнув на •••

вторую руку, начала елозить по нему вперед-назад, мне хотелось знать, с чем придется иметь дело прежде того, как он окажется внутри меня. Белый член в правой руке, стал подергиваться, а я успел лишь подставить лицо.

Три сгустка ударили мне в щеку и губы. Он проворно выскользнул из моей руки. В свою очередь, черный встал и немного припугнул меня своими размерами, в задницу такой, я пускать не хотел, иначе вечер мог закончить в разы быстрее. Я быстро привел в рабочее состоянии пятый по счету член, что появился в дырочке заместо только что исчезнувшего и вскочив на табурет, с разбегу вставил его в себя, теперь я проделывал тоже самое, что и минут семь назад, только стоял в другую сторону. Водя рукой и облизывая изо всех сил темную головку, я даже не замечал члена в своей попке, ритмично отталкиваясь, старался сделать все, чтобы этот гигант поскорее кончил. И почти читая мои мысли, мне в рот брызнула тягучая горьковатая сперма, сперва немного, а потом все больше и больше, пока не заполнила рот полностью, я пытался глотать, но количество было на другой стороне, закашлявшись, я исторг ее на свой подбородок и грудь. Привстав, я откашлялся и забыв о том, что во мне чужая головка, я слегка испугался, когда он начал как мог, стал двигаться во мне. Движения ограничивала стена, но видно было, что парню не терпится кончить. Размазывая по себе эту густую сперму, я с прямой спиной садился на его член, не обращая внимания, на последний по счету, что в порядке очереди сменил черный.

Когда парень почти был готов, я привстал, высвобождаясь и плюхнувшись хлюпающими ягодицами на стульчик, взял его член в рот, вкус был странный, никогда не приходилось мне ощущать такое. Каждая сперма имеет свой оттенок, но тут все смешалось, словно я делаю, минет сразу нескольким мужчинам. Наваждение пропала в тот же момент, когда горячие струи ударили в нёбо. Проглатывая и с сожалением, отпуская этот момент, я повернулся к оставшемуся и принялся его сосать так быстро, как только мог, от недостатка кислорода и тряски, у меня начала кружится голова, но я все-таки добился своего — парень не выдержал темпа и сдался мне на лицо быстрее, чем прочие. Только член скрылся, дверца отварилась, свет, пускай не такой яркий, как во всем остальном здании, но все же сильный после тесной и плохо освещенной коморки, ударил мне в лицо. Я прикрыл лицо рукой от лампы, что била прямо в глаза. Мне хлопали, а я вытирал сперму со своего лица, чтобы хоть как-то увидеть одобрительные лица и главное рассмотреть часы на полу. Песка в них оставалось больше половины.

Мне помогли выйти из Glоrуhоlе rооm и под руки отвели в дальний угол, ноги подкашивались и идти никуда не хотелось. Угол был оклеен плиткой бирюзового, слишком контрастирующего с преобладающими черно-красными оттенками другой части помещения, •••

цвета. Толпа двинулась за нами. От нее отделился молодой человек стройной наружности в классической белой сорочке, черных брюках, полосатой жилетке от костюма и при черном галстуке селедке. Щегольские тоненькие усики были намазаны и заостренны воском.

— Моя стихия, чтобы вы знали, молодой человек — вода. Люблю, знаете ли, водные процедуры, — звучало это слегка странно, ведь парень был всего лет на пять меня старше. — Она бывает как грязной, так и чистой, как холодной, так и горячей. Вода самое потрясающее, что есть на этом свете. Но ты не узнаешь, что есть чистота горного родника, не позная стоков выгребных ям, не правда ли?

Я не уверенно кивнул, хоть и совсем не понимал о чем идет речь. В этот же момент, пятеро голых мужчин столпились вокруг меня с поникшими членами, только я думал приблизиться к одному, в меня ударила струя. Один из них начала на меня мочиться. Было неприятно и дико. Я казался себе страшно униженным. Это было странно и ужасно, я попытался дернуться, но крепкая рука на плече не дала мне встать. Остальные подхватили и еще четыре струи золотого дождя стали бить в меня, кто-то метил в член, кто-то в грудь, один настойчиво мочился мне на лоб, а последний два постоянно метил в плотно сжатые губы.

— Открой рот! — приказал одетый парень и сам вытащил член.

Я повиновался и думал, что меня стошнит. Закрыв глаза, отрешился от всего. Когда он наполнил мне рот. Не глотая, я выплюнул, все содержимое потекло по телу сверху вниз.

Чувство полной ничтожности переполняло, пронизывало меня. Жестом мне приказали встать около стены. На трясущихся ногах, я доковылял до стены и встал спиной к толпе и повернул голову, ожидая продолжения. Взяв шланг с замысловатым раструбом, фёрт, иначе его не назвать, стал выпускать в меня струи холодной воды. Она больно жгла места куда попадала. Я визжал, а он все больше распылялся, усиливая струи. Я заметил, что он не спрятал член в брюки и тот так и болтался из стороны в сторону. Зная, что мне стоит его поразить, я собрал волю в кулак и повернулся попой, выгнувшись в пояснице, тут же получив хлесткие удары по ягодицам и точный, но короткий удар прямо посередине, было больно, но терпимо. Удар был мимолетным, парень не хотел мне навредить, как это могло показать в начале, он хотел лишь унизить меня. Удары, словно шлепки недавнего кнута, продолжились по спине, и ногам, напоследок пару раз снова задев попу и анус.

Крепко взяв меня под руки, те же самые пятеро голых мужчин потащили меня к стеклянной ванне, которую я сперва не заметил, она была наполнена водой со льдом. Увидев лед, я даже уперся пятками в пол, но они скользили из-за гладкого кафеля и воды. Одним движениям меня, дергающегося и вырывающегося, бросили в емкость. Хватая ртом воздух я пытался вырваться, но меня держали под водой, крепкие руки, •••

мне казалось, что я сейчас утону. Когда маска слетела с меня, ее грубо вернули на место, но обзор был плохой — она встала набекрень. После минуты такого издевательства, меня отпустили и дали встать из холодной воды, я поправил съехавшую маску и тресясь от холода стоял перед этой толпой, готовый уже расплакаться от унижения и несправедливости.

— Теперь ты чист снаружи, но внутри ты все так же отвратителен Нам! — с этими словами меня потащили из ванны, у меня не попадал зуб на зуб. Мне было холодно и неприятно находится здесь. Резким движением меня водрузили на металлический стол, так, что я сидел на коленях, стопы и попка свешивались со столы, а локтями я упирался в холодный металл. Парень натянул белые латексные перчатки и приняв от помощников шланг с металлическим шариком на конце, вставил его в меня. Открыв клапан, он стал стремительно наполнять меня чуть теплой водой. Я в свою очередь напряг брюшные мышцы, развлечения развлечениям, но если вода наполнит весь кишечник, процесс очищения может затянуться, на долгий срок, а в самой глубине я был чист, вопреки его заверениям. Вода потекла назад, вынув шланг, он шлепнул меня по заднице и я стал исторгать воду со сгустками спермы, больше ничего в моем кишечнике на данный момент и быть не могло. Когда поток кончился, он по новой вставил шланг и все началось сначала. В этот раз я принял в себя больше и потом резко напрягся, исторгая сильную струю, фёрт не успел отскочить и часть воды попала на его брюки и голый член. Толпа захихикала, но он не стал третий раз мучить мою задницу, а лишь вытянул ладонь в мою сторону, поклонился толпе и вошел в нее, словно растворяясь в так любимой им, воде.

Люди сдержанно похлопали и пошли в другую часть. Мне же принесли гель для душа и несколько больших полотенец. Пара парней-рабов мылили мне тело под теплыми струями душа, что они настроили для меня. Я же просто ловил момент наслаждения, когда мягкие руки скользили по моему телу. Когда они вытерли меня на сухо и вернули на место маску, которую я снял, перед тем как пойти принимать в душ, меня сопроводили обратно к перешептывающейся толпе.

Войдя в центр круга, я стал ждать оглядывая собравшихся и в тоже время показывая себя во всей красе.

Девушки вышли вдвоем, первая была одета в черное платье с высоким воротом, на котором было несчесть вставок тонких кружев, ярко-оранжевого цвета, платье второй отливало серой сталью и холодом серебра. Сестры обошли меня, окинув презрительным взглядом.

— Кто же начнет, сестра моя? — начала та, что в черном.

— Решать, ему он сам пришел, — испытующе глядя на меня, сказала вторая.

Я кивнул второй и первая молча, отошла к толпе. Двое охранников выкатили столик на колесиках, сверху лежали какие-то провода и в большом количестве, анальные пробки из стекла, металла и силикона. Пробки были •••

огромных размеров, такие не используют повседневно, я уже начал догадываться, что меня ждет, но реальность оказалась, куда страшнее.

— Тебе предстоит обуздать энергию, из которой мы пришли и в которую уйдем, ты знаешь ее, ведь раскаты грома, что предвещают дождь, ее чистое явление.

Раб установил рядом невысокую подставку, она еле доходила мне до середины голени. Девушка в сером платье поставила силиконовую вставку-пирамидку на ее гладкую поверхность. Она была небольшой, по сравнению с тем, что я успел увидеть на столике. С легкостью сев на нее и встав, я повернулся спиной к публике и выгнувшись в пояснице показал свой наглухо закупоренный анальный проход.

Девушка кивнула. Видимо первое испытание, я прошел успешно. Пирамидку заменили на больших размеров черную штуковину, которая напоминала осиный улей, в три широких кольца. Кто-то уже растер на ней в большом количестве прозрачную смазку. Мне протянули целую бутылку и я решил хорошенько подготовился. Я вынул вставку и встав над черной шишкой начал было опускаться на нее, но помотав пальчиком девушка меня остановила. Раб прилепили два проводка на внутреннюю сторону бедер, я хотел что-то спросить, как в тот же момент меня ударил разряд. Девушка крутанула тумблер на аппарате, что уже в рабочем состоянии посвечивался на столике. Разряд был не сильный, но неожиданный.

— Садись, ты должен сесть полностью, — изрекла она и снова дала мне небольшой разряд.

Я начала медленно опускаться, раздвинув ягодицы руками. Каждый шарик, что входил меня, давал волю разряду тока и от этого я машинально дергался, дважды, я соскальзывал со второго на первый, и один раз с третьего на второй, до низа мне не дал добраться разряд, что был в разы сильнее предыдущих, я просто не был к нему готов. Однако пересилив себя, я все-таки прикоснулся ягодицами к подставке, последовал еще один разряд, который я стоически вытерпел и со звонким хлопком, слез с «улья». Попа с трудом, но все-таки сомкнулась в то время пока игрушку меняли с одной на другую.

В этот раз, это был аляпистый драконий язык, он слегка изгибался буквой S и имел не реальный пурпурно-лиловый цвет. На мои ягодицы поместили два провода на таких же наклейках, что и предыдущие. Аккуратно приблизившись к острию языка, я потерся о его кончик. Он был слегка шершавый, точно как настоящий, мягкий и приятный, но меня смущал изгиб и его величина. Мои размышления прервал ток, который заставил меня взвизгнуть и подпрыгнуть, один провод вылетел из гнезда, я же залился краской под язвительные смешки из толпы. Девушка в свою очередь щелчком пальцев приказала мне возвращаться, вставляя клемму на место. Стиснув губы в прямую линий, я начал опускаться. Когда я был на середине пути в голове потянуло туманом, разряды сотрясали тело, но я продолжал опускаться, думаю о реальном драконе, который, наверное и в жизни так бы засовывал в меня свой язык, приключись такое в жизни.

Не успел я додумать мысль, •••

как моя попа коснулась прохладного дерева. Слезать было еще приятней, словно кто-то делал мне римминг, тело начало сотрясать и я почувствовал, что внизу живота заныло и скрутило в приятной истоме, словно я вот-вот должен был кончить, состояние оцепенения заставило меня забыть обо всем вокруг и я стал тереться о кончик языка своей дырочкой слегка на нее приседая. Чувство было настолько приятным, что мне не хотелось останавливаться, я застонал и облизал, высохшие, от перевозбуждения, губы. Из приятного забытья меня вырвал сильный разряд, который словно хлыст обдал ноги и ягодицы. Открыв глаза, я увидел девушку в сером платье, что держала руку на тумблере, в глазах читалось: «Здесь я получаю удовольствие, а не ты!». Покорно встав, я уступил место, чтобы слуги могли сменить орудие пыток.

Теперь это была красивая, из прозрачного стекла большая пробка, с маленькими пупырышками цветного стекла. На мои соски прикрепили дополнительные провода. Хоть пробка и была уже, чем предыдущие. Она была гораздо выше, а самое сложное было то, что она была чертовски скользкой. Удары тока по соскам, заставляли дергаться пуще прежнего и не давали сосредоточиться, а здесь любое движение, тут же отдаляло меня от заветного восьмого шарика — попа с легкостью как принимала стекло, так с такой же легкостью с ним и расставалась. Под конец было уже немного больного, потому что длина была почти предельной для меня, а твердое стекло не могло изгибаться. Когда с этим было покончено, я тут же встал на ноги, пробка с шуршащим звуком, вышла из меня, шарики приятно стимулировали анальное кольцо, а холод стекла, заставил успокоиться разгоряченную попку.

Я стоял и рассматривал разношерстную публику. Кто-то изучал меня, кто-то разговаривал полушепотом, некоторые в перерывах уделяли внимание своим рабам и рабыням, отдавая им те или иные приказания. На подставке в это время закрепили по виду тяжелую металлическую вставку, прозрачная смазка поблескивала на серебристом металле. На мои ладони прилепили еще по паре проводов, к счастью, я отметил про себя, что клеммы на самом аппарате закончились, значит никуда, больше лепить не будут, но теперь я не мог помогать себе руками. Я не знал, куда их деть, мои верные помощники стали моими злейшими врагами, из-за своей чувствительности. Медленно приседая, на эту маленькую вавилонскую башню, я никак не мог осилить более трех шаров, из пяти. Разряды, что прокатывались по всему телу, каждый раз острыми иглами заканчивались на моем натруженном колечке, они пронизывали всего меня, заставляя дергаться, возвращаясь на шаг назад. Из глаз потекли слезы и мне показалось, что такое испытание мне не под силу. Настал момент, когда я хотел все бросить, но тут, мне на плечи легли две женские руки. Подняв зареванные глаза, я увидел Александру.

— Ты сможешь, я тебе помогу, — с этими словами, она надавила мне на плечи, и я стал заполнять свое нутро этим красивым, но жутким металлом, при следующем разряде, она •••

удержала мои плечи, когда я не дернулся вверх, хватка у нее была стальная. Эта мысль, меня рассмешила и я немного расслабился. Это помогло мне опуститься до самого конца. В этот раз было пять сильных разрядов, но Александра не сводила с меня взгляда, а после придержала ее помогая слезть с огромной вставки, которая плотно вошла в меня.

Последним была пробка напоминающая анальный бусы, но на толстой спице. Шесть шаров на широкой подставке. Только мельком взглянув на это сооружение, я принял за аксиому, что шесть, с этих пор, мое самое НЕлюбимое число, чтобы там ни говорил граф Власов.

Как я и предполагал, проводов больше не цепляли, но задание было другим, нужно было встать и как и с первым, продемонстрировать всем. Сложность была в том, что подставка была тяжелым, а само сооружение скользким и прямым. Александра помогала мне аккуратно усесться, с каждым шаром входящим в меня, меня окатывала волна тока и жара своего собственного тела. Это заставляла дергаться, и уже вошедшие шары больно стучали о стенки внутри. Однако чудом я добрался до конца, но вставая, понял, что они тут же выскальзывают назад. Сев обратно до конца, и собравшись с мыслями, я убрал нежные руки Александры. Под пристальные взгляды толпы, слез с подставки и улегся спиной на ковер. Раскаты тока не прекращались, а после такой наглости и девушка вовсе отпустила тумблер. Меня стало окатывать ими постоянно. Член, не смотря на боль, встал и трясся вместе со всем телом. Перекатившись на живот, я подтянул под себя ноги и с трудом начала вставать, постоянно выгибая спину, чтобы задница постоянно была направлена вверх.

Задание было выполнено, но тут случилось непредвиденное. Без всякого предупреждения, я стал кончать, удары оргазма были как тот же ток, что мучил меня последние полчаса. Толпа, видя капли падающие в с моего члена зааплодировала, а кто-то бережно извлек из меня «бусы» и выключил электричество. Не имею возможности пошевелиться, я так и стоял нагнувшись, переводя дух. Кожа была липкой от пота. Я без спроса прошел к предыдущему месту и принял короткий душ. Люди перешли в другую часть зала, куда направился и я.

Один из рабов догнал меня на половине пути и остановив, встал на корточки перед моей попой, он бережно смазал ее тем же, чем меня не так давно мазал охранник. Пылающая задница на глазах приходила в себя, а после нескольких прохладных пшиков неизвестного мне спрея и вовсе вернулась в почти девственное состояние. Продолжив движение, я не встретил сопротивления толпы, люди расступались передо мной. В центре круга стояла высокая кушетка, рядом с которой горели зажженные свечи. Свечей было много и жар от них доходил даже до кушетки, они уже начали оплывать и падать.

— Мы решили объединить последние испытания, ведь что такое огонь — он страсть, — подала голос девушка в черном платье.

— И что такое страсть, если в ней нет огня? — •••

завершил ее мысль крупный мужчина лет сорока. Хорошо сложенный, стройный и подкачанный, с завитками русых волос на груди и рефленном прессе, он стоял полностью голым, на нем не было маски и русые волосы закрывали часть лба.

— Ты всегда можешь нас остановить, помни это, — насмешливо сказала девушка.

В этот же момент, чьи-то грубые руки надавили мне на затылок и я лег на кушетку грудью, и раздвинули ноги, так что я просто лег животом на мягкую кожу цвета красного дереве. Мои руки вытянули вперед, девушка взяла со стола одну из свечей и капнула на ладони три красных капельки. Воск был теплым и тягучим, чем-то напомнил мне мед. Это было скорее приятно, чем больно. Сзади в меня грубо вошли и сжав ягодицы в тиски, стали ритмично трахать. Без прелюдий. Просто секс. Страсть в чистом виде. Мужская сила, что входила в меня, чтобы отпустить на мгновение и снова начать покорения моего естества. Капли, что падали на руки становились горячее. Ладони стали покрываться коркой воска, я ее стряхивал и тогда капли попадали на тыльную часть ладони, а это было больнее. Толчки сзади не прекращались, меня трахал хорошо тренированный мужчина. Две линии горячего воска стали расходиться по моим руками, встретившись на лопатках, я закричал, когда первые капли упали на мои плечи. Толчки тут же прекратились, а воск, словно застыл в воздухе.

Я понял, что они подумали, будто я сдался, не говоря им не слова, я подался назад и стал работать попкой, пытаясь хоть наполовину, приблизится к тому темпу, что был задан ранее. Поняв без слов, меня снова схватили за ягодицы обхватили и стали долбить в зад со прежней силой, а капли уже падали на спину. Я дергался, извивался, стонал и вскрикивал, мне было больно, но я не хотел останавливаться. Я словно стал огнем, языками пламени в костре. На ягодицы стали капать восковые слезы, а мне показалось что это расплавленный металл, настолько было больно после этих грубых рук и первого испытания, оно немного, но все же давало о себе знать. Руки были свободны и я начала массировать член обеими руками, чувства были странными, вероятно из-за воска. Мне казалось, будто меня ласкают не мои ладони, но ощущения были приятными, учитывая тот факт, что несколько минут меня яростно долбили в зад.

Видя это, меня оборвали, когда я стал уже приближаться, к моменту ухода от реальности. Одним резким движением из меня выдернули член, повернули и приподняв за талию положили на кушетку ногами кверху. Я увидел, что меня трахал как раз тот самый крепко сбитый мужчина. От такого снаряда, в виде моей, оттраханой больше десятка раз за эту ночь, задницы, он вспотел. Капли сбивались на завитках волос груди, а челка промокла и свисала несколькими С-образными сосульками, именно этот вид заставил меня застонать и придвинуть его к себе, мне хотелось, чтобы он трахал меня, я •••

хотел видеть как его волосы колышаться в такт движениям, а капли пота падают на меня. Он обнажил белоснежные зубы и тут же вставил свой член обратно, попка податливо его приняла назад, не выдав никаких протестов от того что ее мало смазывали, она так сильно ныла, а возбуждение всего тело было настолько велико, что даже болевые ощущения притупились на корню. Растопленный воск падал на живот, я его уже почти не замечал, а видел лишь лицо этого мужчины, его глаза, что не отрывались от моих. На соски упали капли горячего воска, растопленные капельки жгли верхушки сосков, отвлекая от забытья. Что привело меня в неутомимую ярость. Приподнявшись на локтях и не позволяя ему из меня выскользнуть, я по могучей руке, залез на него.

Обхватив рукой шею, а другой упершись в могучий торс, стал ритмично прыгать, на его члене, он же поймав мой ритм, обхватив ягодицы насаживал меня на свой крепкий член, облегчая мне задачу. Я чувствовал, что все мое тело пылает, по груди, как мне тогда казалось, потоком лился горячий воск, капли твердели на животе, члене, яичках. Мужчина ускорился, а я дергая себя за член свободной рукой молился только об одновременном, с ним, оргазме, такой огонь должен был вырваться в один и тот же момент. Так и произошло, я чувствовал, как горячие струи бьют внутри меня, а мои небольшие капли падают на его грудь и живот. Я вскрикнул, а мужчина что-то яростно прорычал, рефлекторно вдалбливая член до самого конца, в мою попку. Спустя полминуты, что мне показались часом, он перестал дергаться во мне и вышел. Проворно соскользнув с него, я сел на колени на кушетку и поцелуям стал очищать его тело от своей спермы, опускаясь все ниже и ниже, когда я дошел до члена, то жадно обхватил губами опадающий солоноватый член и стал вытягивать сперму, что осталась внутри и снаружи. Очнувшись от наваждения, я отпустил мужчину. Он же, отойдя на два шага, широко улыбаясь, громко захлопал в ладоши, каждый хлопок был как раскаты грома, его подхватили все остальные. Оглушительная волна аплодисментов накрыла меня. Я не понимал, чем заслужил такое, ведь просто делал то, чего хотел, меня хвалили просто за то, что я был самим собой.

— Ты истинная Страсть парень! — проревел мужчина, заглушая толпу, он коснулся своим браслетом моей маски. Следующие несколько минут люди только и делали, что стучали пластиком о мою кружащуюся голову.

Толпа начала расходиться по секциям. Лежа на кушетке, не имею ни возможности, ни сил пошевелиться, я наблюдал, как люди покидали этот зал, кто-то оставался в следующем, но многие уходили совсем. Рабы, что в масках уходили в одни двери. Остальные, вместе с хозяевами, шли через весь зал к парадному выходу, где их на пол пути, в месте сужения провожала полуголая Александра, уделяя хоть пару секунд, но каждому, без исключения. Ферт, что любил воду •••

поклонился ей и поцеловал руку. Дамы делали реверансы, а граф расцеловал влажными губами щеки и губы, по старинному обычаю. Когда в зале остались мы двое и еще пара служанок, что еще не успели уйти, но уже собирались, Александра подошла ко мне, достала бумажные полотенца и протянула. Вытершись я сел, снял маску и пристально посмотрел на нее.

— У этого будут последствия, Тима, — нарушила она молчание. — И тут я тебе не помощник, ты сам по себе.

Голова шумела, соображал я плохо и не понимал, какие последствия мне грозят. Я вопросительно на нее взглянул.

— Через ту дверь, вон девочки пошли, попадешь в стафф-рум, это рядом с раздевалкой, где ты был, помойся и жди меня там, я тебя найду, — она взяла себя за плечи и стала снова из Госпожи, обычной девушкой, — ты конечно все больше и больше меня удивляешь.

— Можно пройти через парадный выход? Я ведь заслужил? — спросил я.

— Да, разумеется, но я не ручаюсь, что тебя кто-то не перехватит в особняке по пути на первый этаж, на тебя я думаю, и так сегодня хватит приключений, как считаешь?

Я был полностью выбит из сил, попка ныла, а яички стенали, от многочисленных оргазмов. И все же мне хотелось вернуться тем же путем, каким пришел. Молча спрыгнув с кушетки, я пошел в следующий зал, под прицелом испытующего взгляд недавней Хозяйки вечера. Опомнившись, я надел маску и у дверей помахал на прощание первому из охранников, он улыбнулся мне и открыл передо мной дверь. Снова оказавшись на сквозняке винтовой лестницы, я с минуту подождал, вдыхая свежий воздух. Осторожно ступая, я подошел к той двери, с которой все началось. Открыв ее, я понял что впереди что-то изменилось, выйдя в основной коридор, я увидел, что из окон стали доносится первые отблески рассвета, становилось уже не так сумрачно, людей стало гораздо меньше, бильярдная была пуста, как и большая часть залов. Из одной комнаты вывалися подвыпивший парень, под руки с двумя грудастыми девушками, он махнул мне приглашая присоединится, но это был никак не приказ, потому что он сразу же снова вернулся к спутницам, облив одну из своего бокала шампанским, пытаясь ее обнять. Я добрался до лестницы без происшествий, хоть и был к ним готов, наивно полагая, что меня за сегодняшний день уже ничего не напугает.

На скоро помывшись, я сел на стул, где меня «готовил» охранник и стал ждать. Меня уже начало клонить в сон, когда ко мне подошла Александра. Она была одета в джинсы и рубашку-поло, волосы после душа еще не успели высохнуть, а соски стояли. Покорно поднявшись, я последовал за ней. Меня вырубало на ходу, я даже не совсем понял сначала, что мы идем по тому самому, запретному, первому этажу.

— Мне пришлось доложить Петру Николаевичу о тебе, ты уж не сердись, такая работа, после твоих свершений в бильярдной. Ты привлек слишком много внимания •••

к себе. Черт подери, из «падающего надежды» стал персоной нон-грата, не слыхано.

Я не совсем понимал, что она имела ввиду, но дойдя до массивной резной двери, она тихо постучалась, а отварив ее, пропустила меня вперед, словно сама, заходить не собиралась. Я слышал пыхтение, всхлипы и глухие шлепки, я догадался, что может издавать такие звуки. Переступив порог, я прошел в просторный кабинет, впереди стоял массивный стол, со стопками бумаг, из того же дерева, что и дверь за мной. Крутящееся кресло было повернуто спинкой с огромному окну, в котором с каждой секундой все сильнее входило в свои права утро нового дня. Справа располагалась книжная полка до самого потолка, с небольшим диванчиком для чтения. В противоположной части располагался гротескный камин в котором играли языки пламени, отбрасывая ломанные тени на стены и потолок. Перед камином, опершись на мягкий подлокотник, неприподъемного, по виду, кресла, стоял паренек щуплой наружности, он был моего возраста, но из-за еще более миловидного лица, при другом освещении, я дал бы ему на пару лет меньше. Поразительно, что внешностью, он очень был схож со мной, при небольшой долей фантазии нас можно было бы даже принять за братьев.

Он стоял, подогнув одну ногу под себя опираясь ею, на тот самый подлокотник и держался обеими худыми руками за спинку. Позади него, стоял могучий мужчина сорока пяти-пятидесяти лет, в белой сорочке закатанной по локоть, короткие пряди седых волос, которые еще видимо днем были аккуратно уложены, теперь сбились, от тряски. Мужчина с яростью и какой-то животной злостью трахал парня в зад, не обращая внимания на вошедших. Мальчик же чуть не плакал, настолько ему не нравилось то, что с ним делали. Мне стало его, по-настоящему, жаль. Его драли без остановки, он кривился после каждого толчка, а губы были крепко сжаты. Слезы могли брызнуть в любой момент. Ни на одном из них не было маски. Коренастый, плотно сбитый мужчина, с будто вырезанными из дерева чертами лица, тяжелым телом и огромными руками смотрел лишь вниз, сосредоточено пытаясь достичь оргазма. У него был небольшой, но крепкий живот, его не сотрясало от каждого толчка, да и темп он мог держать, не сбивая дыхания.

Александра, войдя следом, беззвучно закрыла за нами дверь. Мы терпеливо ждали. Она, отвернувшись, смотрела на рассвет, а я был прикован к глазам паренька. В них была мольба, но занять его место я не хотел не столько из-за того, что моя собственная попка была за ночь истрахана вдоль и поперек еще на неделю вперед, сколько из-за страха, я до глубины души боялся этого мужчины. Это не объяснить словами, то было на уровне инстинктов. От хозяина кабинета исходила сила и ярость, которая вероятно подмяла под себя, за долгие годы, уже не одного человека. Я лишь мельком отважился бросать взгляд на его тяжелое тело и сосредоточенное лицо.

Спустя три минуты, без каких либо звуков, шлепки •••

прекратились, мальчик проворно спрыгнул с кресла, быстро обсосал член мужчины, придерживая одной рукой сочащуюся из не закрывающейся попы, сперму. Потом, взяв пару бумажных полотенец, насухо его вытер. В завершении, помог мужчине одеть и застегнуть серые брюки и после разрешающего кивка, тихо встал и без единого звука, вышел с понурой головой, придерживая салфетку у заднего прохода.

— Тима, верно? — без всяких вступлений, обратился ко мне мужчина, беря со стола коричневую сигарету. Он чиркнул золотой зажигалкой и затянулся вишневым дымом, прежде чем взглянуть на меня.

— Да, — выдавил я, в горле от этого зрелища пересохло, поджилки тряслись, все мои разговоры, о том, что меня сегодня уже ничем не напугать, казались дурацкой шуткой. Я здорово, не на шутку, испугался этого властного человека. От него словно исходила аура опасности и власти.

— Я из-за тебя тащился на чердак, ты знал об этом? — каждое слово выпадало словно гиря.

Широко раскрыв глаза, я взглянул на Александру, у той в свою очередь был тоже удивленный и слегка напуганный вид.

— Нет, извините...

— Сними маску, она тебе больше не понадобиться — прервал он мой лепет.

Покорно стянув свою маску и мгновение, потупив глаза, я открыл ему свое лицо. Он глубоко затянулся и туша недокуренную сигарету в хрустальной пепельнице, довольно кивнул.

— Наверху ты кому-то что-то доказывал, как сказала мне Саша. Меня это не волнует, я в их игры не играю. Теперь ты принадлежишь мне, — его голос был тихим, грубым и властным.

Слова будто камни падали на меня и придавливали все сильнее к земле. Снова взглянув на Александру, я прочел в ее взгляде: «Я тебе говорила, что это будет иметь последствия...»

Скрестив руки на груди, он испытующе смотрел мне прямо в глаза, я отвел взгляд тут же, проиграв в этой дуэли.

— С этого дня, ты — мой и если честно, Тима, меня пока не сильно волнует, что ты об этом думаешь...

Дальше больше...