За грибами

Лида проснулась рано, около четырех часов утра. Сегодня ее подруга Нина пригласила ее в лес за грибами. В другой раз она бы конечно отказалась, но после развода каждая копейка на счету, а на ее двенадцатилетнюю дочку Оксану тратилось очень много денег. Так что это была возможность сделать хоть какие-то запасы на зиму.

Лида еще сохраняла остатки былой красоты, но они таяли как снег на жарком солнце. И этим солнцем были семейные проблемы. Двадцать лет прожить с человеком, которого считала идеалом мужчины, но жестоко ошиблась, и теперь осталась с дочерью на руках и жалким заработком младшего научного сотрудника.

Встав и наскоро перекусив, она начала собираться.

Подойдя к зеркалу, она стала разглядывать себя. На нее смотрела молодая сорокадвухлетняя женщина, большие упругие груди с сосками, похожими на небольшие вишенки, и очень маленькой ореолой вокруг соска.

Что редко встречается у женщин, имеющих детей, подумала она.

Живот ее был слегка выпуклый и он плавно переходил в холм Венеры, покрытый аккуратно подбритыми черными волосиками. Бедра были мягкие и шелковистые, их было так приятно гладить. И ее рука, скользнув по ним, прошлась по выпуклым ягодицам и, вновь вернувшись к лобку, проскользнула внутрь. Там было так хорошо, что ей не хотелось вынимать руку, ее пальцы проскользнули в горячую пещерку, она ни с кем не занималась любовью уже больше года, так что она кончила буквально через минуту, рухнув на колени перед зеркалом и оросив пальцы своими соками.

Очнувшись, она приняла душ и быстро засобиралась, понимая, что из-за минутной слабости она может опоздать к электричке.

Лето было жаркое, да и в лесу, по словам Нинки, комаров было мало, поэтому она решила одеть старые джинсы и рубаху, оставшуюся от мужа.

Посмотрев на часы, она поняла, что уже опаздывает. Схватив ведра, она выбежала на улицу и быстро побежала на электричку. Не добежав буквально нескольких десятков метров до остановки, она услышала гудок и шум отъезжающей электрички.

Ну вот, опоздала! — подумала она, вбегая на платформу и глядя в след уезжающей электричке.

Следующая электричка шла через двадцать минут, и Лида решила попытаться догнать подругу на ней в надежде, что та подождет ее на станции, куда они собирались за грибами.

Когда она приехала на место, она несколько раз прошлась по полупустому перрону, но подругу не обнаружила. Расстроенная, она пошла по дороге в надежде догнать ее. Но все ее старания были тщетны. Тогда Лида решила, что раз уж так получилось, то нужно искать грибные места самой.

Углубившись в лес, она долго бродила по нему, но грибов практически не было, сплошные срезанные грибы — это постарались более удачливые грибники, нашедшие эти места раньше нее.

Пробродив по лесу полдня и насобирав так мало грибов, что едва хватало прикрыть дно одного ведра, она поняла что заблудилась.

Подхватив ведра, она побежала по своему следу обратно, но вскоре и этот след она потеряла. Заплаканная, с растрепанными волосами, она брела по лесу, куда глаза глядят, и вскоре вышла на заросшую травой грунтовую дорогу, но все-таки это была дорога, и она куда-нибудь ведет. И дорогой время от времени пользовались, потому что она не зарастала полностью. Остановившись на обочине, она не знала, куда ей идти. Поразмышляв немного, она решила, что лучше пойти в право. Туда она и направилась.

Пройдя буквально с полчаса она вышла на поляну, на которой стоял большой деревянный дом, неподалеку у маленькой речушки расположилась баня, из трубы которой шел дым, а всю прилегающую к дому территорию занимали грядки и хозяйственные постройки.

Обрадованная, она побежала к дому.

Вбежав во двор, она увидела молодого человека лет двадцати, столярничавшего у сарая под навесом.

Подойдя к нему, она, с трудом скрывая свою радость, сказала:

— Я заблудилась в лесу. Вы не могли бы помочь мне добраться до ближайшей станции.

Мужчина хмуро смотрел на нее. Лида почувствовала угрозу в его взгляде.

— Я заплачу вам деньги. Пожалуйста, помогите мне, — продолжала она уже менее решительно.

Мужчина продолжал хмуро смотреть на нее. Затем он перевел взгляд с нее на ведро с грибами и произнес:

— Грибы собирали?

— Да, коротко ответила Лида.

— Здесь грибы собирать нельзя. Частные владения. За нарушение штраф.

— Да? Я заплачу. Вы поможете мне добраться до ближайшей станции.

Мужчина подошел поближе и сказал:

— Раздевайтесь.

— Что! Почему? возмутилась Лида.

— Я же сказал за сбор грибов штраф. Раздевайтесь, — он вытащил из-за пояса нож, Раздевайтесь, — повторил он и приставил нож к горлу Лиды.

— Прошу вас, не надо! Не делайте мне ничего плохого! Пожалуйста, отпустите меня! — взмолилась Лида.

— Я не сделаю вам ничего плохого и отпущу вас сразу же, как только получу с вас штраф. А теперь раздевайтесь.

Лида решила, что лучше подчиниться, и стала раздеваться. Сняв сапоги, она дрожащими от страха руками стала расстегивать рубаху и джинсы.

— Снимайте рубаху, — приказал мужчина.

Зря не надела бюстгальтер, подумала Лида, снимая с себя рубаху и прикрывая руками обнаженную грудь.

— Теперь джинсы.

Мужчина, которого Лида про себя стала называть лесником, с улыбкой смотрел, как она снимет джинсы, прикрывая одной рукой грудь, другой стаскивает с себя узкие брюки.

— Так. Хорошо. Теперь снимай трусы.

— Прошу вас, нет, не надо! — взмолилась Лида.

Но взгляд мужчины был непреклонен, и Лида, густо краснея, стала стаскивать с себя трусики. Распрямившись, она плотно сжала колени, одной рукой все также прикрывала грудь, а другой свой лобок. Ее всю била дрожь от страха, но, как ни странно, Лида постепенно возбуждалась от того, что происходило с ней. Ей никогда не нравился мазохизм, но однажды, уже после развода, ей приснился эротический сон, в котором она исполняла все прихоти своего неведомого господина. Проснулась она вся мокрая, но мокрая не столько от пота, сколько от собственных соков, истекающих из ее возбужденной киски.

— Теперь покажи мне себя получше. Открой свою грудь.

— Не надо, на глаза Лиды стали наворачиваться слезы.

— Я сказал, руки по швам! — зло проговорил лесник.

Лида убрала руки.

Мужчина повел острием ножа от горла Лиды к ее соску. Лида ощутила холод стали, прикасающейся к нежной коже. Она не могла решить, нравится ей такое обращение или нет. Странное возбуждение, смешанное со страхом, все усиливалось. Лида уже дрожала не только от страха, но и от возбуждения. Она вздрогнула, когда острие ножа коснулось ее нежной кожи соска.

А нож между тем продолжал путешествовать по ее телу, и сейчас он добрался до низа ее живота.

— Раздвинь ноги пошире, если не хочешь чтобы, я порезал тебя.

На мгновение страх усилился, но тут же Лиду захлестнула волна возбуждения, и она быстро подчинилась приказу.

Некоторое время лесник щекотал возбужденный клитор Лиды острием ножа, но вскоре это ему, видимо, надоело, и он, убрав нож, схватил женщину за руку и, толкнув ее к дому, и сказал:

— Иди туда.

Когда они вошли в дом, он приказал Лиде:

— Становись на колени и пососи мой хуй.

Лида встала на колени, но далее выполнять приказ лесника не хотела и поэтому умоляюще смотрела на него. Тогда лесник несильно ударил Лиду по щеке, схватил за волосы, приблизил ее лицо к своей ширинке и прошипел:

— Делай то что тебе говорят, сучка.