Или как... Часть 2

Борис стоял около машины и курил. Сейчас он жалел только об одном. Ну, какого он пообещал этой мокрощелке встретить ее трезвым? А вдруг кидняк? А вдруг ее самолет захватили террористы и угнали его в раздольные африканские ебеня? Или вообще тот уронил сразу все свои двигатели и разбился? К чертям собачьим. А там, дома, водка. Водочка. Из холодильника. Запотевшая. С пылу с жару. С тактом, с расстановкой и прочими партиями в одноклеточные шашки. Как там говорил классик? Холодная водка греет душу.

- И, главное, никакого намека на движение в области паха, - посетовал Борис Игнатьевич и...

По аллее, ему навстречу шла, легко покачивая бедрами, Ирина и улыбалась.

- Хороша, зараза, - проснулся тот, кто еще секунду назад спал как подстреленный из гаубицы воробей.

- Заткнись, мудилло, не пали хату.

- Взялся оскорблять, так изволь придерживаться логики вещей. Ты бы еще хуем меня обозвал и при этом потребовал, чтобы я обиделся. Ты, мил человек, из разряда тупиздней. Подвид - очевидный...

- Дожился. Я уже с собственным хуем вступаю в полемику.

- Ну, ты же не вслух, - приободрил Бориса тот, - так что расслабься. И это...

- Что еще?

- Сделай одолжение, сначала познакомь меня с ее глоткой, а уж потом бухай. Хоть залейся.

- Попытаюсь...

Подошла Ирина. Сказала:

- Привет, - и, не дожидаясь ответа, поцеловала Бориса. В губы.

- Ай, молодца, - прокомментировал ситуацию его молчаливый собеседник, - как же мне нравятся дамы без комплексов.

- Заткнись, кзел безрукий. Или как там тебя?

- Или как...

- Я смотрю, вы уже познакомились? - сам того не подозревая, прервал перепалку друзей подошедший Олег. - Ну, что, едем?

- Да. Поехали, - ответила Ирина, облизнула губы и кошкой юркнула на заднее сидение автомобиля.

Борис Игнатьевич неуклюже последовал примеру девушки. Олег сел за руль и, промычав:

- "Он сказал: поехали. Он взмахнул рукой...", - повернул ключ зажигания.

- Давай, хотя бы сегодня без песен, - попросил Борис и опустил свою ладонь на коленку Ирины.

Нейлон. Еще нейлон. Ажур. Нежная кожа обнаженного бедра. Ирина закусила губу и чуть раздвинула ноги. Добравшись до промежности, Борис Игнатьевич не без гордости констатировал - трусиков не было.

- Я же обещала, - улыбнулась Ира и, положив его свободную руку себе на грудь, попросила: - поцелуй меня.

Целоваться Борис Игнатьевич не любил. Более того, он считал это занятие анахронизмом. Но он очень уважал большие сиськи. А чего не сделаешь ради уважения вообще и к сиськам в частности?

И они целовались. Борис мял грудь Ирины и наслаждался. Неожиданно для себя он понял, что, оказывается, ему нравится целоваться, по крайней мере, с этой девочкой, годящейся ему в дочери.

- Да вы, батенька, педофил, - прокомментировал ситуацию тот, чьего мнения не спрашивали.

- Молчал бы уж, - отреагировал Борис, - для тебя же стараюсь.

Они препирались до тех пор, пока автомобиль не остановился у обочины.

- Привал, - сказал Олег и вышел из машины, - курить очень хочется.

Ирина застегнула на груди платье и тоже вышла.

- У тебя руки чистые? - спросил Олега Борис, кое-как вылезая из машины.

- Ну, как сказать, - ответствовал тот, - с утра мыл.

- Покатит. Отнеси мой хуй пописать.

- Да ссы прямо тут.

- Не. Тут нельзя. Тут дамы... вернее, дама.

- А может быть, она не против.

- Не против чего?

- Ну, например, не против золотого дождя, - Олег подмигнул Ирине, и та ответила ему загадочной улыбкой.

- Не знаю, - замялся Борис Игнатьевич, - может быть, как-нибудь потом.

- Полезай уж, скромник, - вздохнул Олег, взвалил Бориса на закорки и потащил к ближайшим кустам.

- К чему это ты? - спросил Борис, поливая куст лавра-вишни.

- Что "к чему"? - Олег отшвырнул в сторону бычок и вопросительно уставился на друга.

- К чему ты завел эту пластинку? Про золотой дождь?

- Аааа, ты об этом? Не обращай внимания. Недавно порнушку смотрел. Что-то вспомнилось.

- А если бы она услышала? Учти, если ты обломаешь мне еблю...

- Ну, не услышала же.

Борис стряхнул с конца остатки мочи и уже собрался было засунуть его в штаны, как услышал:

- Не прячь меня. Я хочу подышать свежим воздухом.

- Не ешь меня. Я тебе еще пригожусь, - передразнил того Борис Игнатьевич, но, войдя в положение: - А и вправду, чего тебя прятать? Дыши, - просто одернул рубаху и обратился к Олегу: - я все. Поехали?

Вернувшись, они нашли Ирину уже в машине.

- Пристегните ремни безопасности. Взлетаем.

- Тоже мне, летчик, - пробурчал Борис Игнатьевич и всунул своего маленького Борюсика в руку Ирине.

- Что, прямо тут? - удивилась девушка. - Сейчас?

- А чего тянуть? Минет - это дар свыше. Не стоит гневить богов пренебрежением к их дарам.

Она наклонилась и взяла член в рот.

- Алоха!

Стоит ли пояснять, кому именно принадлежал этот восклицательный знак?

Ну, и, дабы оправдать романтическую рубрику, отмечу, что Борис Игнатьевич, как истинный непризнанный рифмоплет непролазный, сравнил голос Ирины с запахом чая, настоянного на цветках лаванды и мяты, которые собирали на солнечной стороне горы со странным названием Магоби. Только сказать ей об этом он почему-то постеснялся.