Последний день в Сен-Тропе

... Это был их последний день в Сен-Тропе, в котором Они провели пять ничего не значащих бесполезных дней, дней полнейшего ничегонеделания. Впрочем, Они, пожалуй, этого и хотели.

Как обычно, вечером Они съездили в город, поужинали в ресторане, лучшем за эти дни, и теперь вернулись к себе в отель. Было еще совсем не поздно, идти в номер не хотелось, да и нужно было бы хоть разок посидеть в баре отеля — как никак, а завтра уже уезжать. В баре почти никого не было, только в холле сидела пожилая пара немцев, да за угловым столиком сидел некий джентльмен, тянул джин и пялился в газету. Кажется — «Геральд Трибун».

Они прошли на открытую веранду, на которй обнаружили еще одну пару. Сложно сказать, какого возраста — темнота многое скрывает, особенно у женщин. Не сговариваясь, заняли столик как раз рядом с этой парочкой, хотя свободных столиков для уединения было предостаточно. Парочка при ближайшем рассмотрении оказалась довольно молодой, что было редкостью для этого отеля, в котором в основном подобрался зрелый контингент. Более того — это были новенькие. Народу в отеле немного, и Они раньше их не встречали. Наверно, приехали только сегодня.

Вина уже не хотелось. Он заказал коньяк — Хеннеси, Она — Маргариту. Вскоре бармен принес заказанное. Слегка пригубили.

— Как тебе этот мальчик? — спросил Сергей, заранее зная, что услышит в ответ.

... Надо сказать, они иногда занимались свингом, но в основном это было по Его желанию. Она же лишь соглашалась, когда уж очень доставал. Ей эта затея не нравилась с самого начала, а после нескольких неудачных опытов разонравилась совсем...

— Ничего, — последовал ответ, но, как ему показалось, на этот раз не дежурный, а слегка игривый.

— Берем? — шуткой спросил Он, все еще не надеясь на удачу.

— Ну, как ты себе это представляешь?

Это было согласие. Он это сразу почувствовал.

— Он на тебя обязательно посмотрит, раз, другой... Подмигни ему или же бросай изредка взгляды в его сторону.

Здесь нужно немного сказать, что же за пара сидела за соседним столиком. Мужчина — холеный смуглый брюнет, лет тридцати пяти, чем — то напоминающий Микеле Плачидо. Женщина — миниатюрная, ухоженная, чуть моложе, с очень короткими волосами, цвет которых в темноте определить было довольно сложно. Одеты оба в вечерний, но курортный наряд.

Он теперь повнимательнее посмотрел на женщину. В общем — то ничего необычного, только уж очень хрупкая, что особенно контрастировало с довольно внушительным ее кавалером. Пара оказалась французской. Во всяком случае говорили они по — французски.

Впрочем, говорили они довольно вяло, больше смотрели на море внизу, вдали под террасой, иногда потягивали что — то из бокалов.

Как Он и предположил, француз, нет — нет, да и бросал взгляд на Нее. Сначала как бы невзначай, потом более явно и более продолжительно разглядывая. Правда, поймав Его взгляд, сразу отводил глаза.

— Ну, так что? — еще раз спросил Он.

— Я же тебе сказала — давай.

— Ну, тогда дай ему понять, что тоже заинтересовалась.

— Ну, хорошо.

Почти сразу француз снова бросил взгляд в Ее сторону. На этот раз Она улыбнулась в ответ.

Тем временем как — то незаметно бокалы опустели. Они заказали еще раз. Он — снова коньяк, Она же на этот раз какой — то навороченный коктейль. Снова пригубили, заговорили о чем — то домашнем.

Через некоторое время возник бармен с бутылкой шампанского и бокалами и, расплывшись в улыбке сообщил, что это презент от соседей. Они даже слегка растерялись, но Он все же нашелся и, кивнув, поблагодарил на исковерканном французском дарителей.

Шампанское оказалось «Мадам Клико», однако после коньяка ложилось как — то не очень, тем не менее не выпить было бы невежливо.

Прошло еще немного времени, и нужно было отдавать дань радушию. Он подозвал бармена, уточнил, что пьют господа за соседним столиком. Оказалось, вино. Это сильно облегчало выбор ответного подарка. По рекомендации бармена им тут же была отослана бутылка красного, не из запасов Второй мировой, конечно, но тоже, надо сказать, не самое плохое, если вообще в этом отеле могло быть что — нибудь не хай — класс. Отослана с приглашением подсесть за их столик.

Через пару минут (ровно столько у бармена заняла процедура извлечения из запасников вина и изложение предложения) французы, перекинувшись парой фраз, подняли свои недопитые бокалы и, жестом показава бармену следовать за ними, направились к Ним.

Дежурные в таких случаях улыбки и слова приветствия. Несколько — по — французски, а затем, конечно, по — английски. Тем временем бармен испарился.

Познакомились. Мужчину звали Патрисом, женщину — Николь.

Завязался разговор. Надо сказать, парочка оказалась уже изрядно пьяной. Впрочем, и Они уже были не слишком трезвы. Поэтому, беседа пошла очень даже споро, хоть и на чужом для всех наречии. Французы действительно прибыли только сегодня, сами оказались из пригорода Парижа, приехали на уик — энд. Потом все вместе посетовали на то, что Им завтра уезжать, несколько раз повторили, как жаль. В общем — ничего не значащие фразы ни о чем, перемежающиеся тишиной.

Через некоторое время Николь что — то сказала своему спутнику, потом, улыбнувшись, извинилась, встала из-за стола и пошла к выходу. На Их недоуменные взгляды Патрис быстро отреагировал, что ничего страшного — скоро вернется. Затем он подозвал бармена и стал что — то ему объянять.

Воспользовавшись ситуацией, Она перешла на русский и сказала, что, как ей показалось, француз пару раз поглаживал Ее ногу под столом, однако было ли это осознанное движение или же просто соприкосновение, т. к. столики были маленкькие, и места под ними немного, она с уверенностью сказать не могла.

Как бы то ни было, Он решил действовать. Ему показалось, что пока женщина не вернулась, побеседовать об этом будет проще. С трудом подбирая на английском слова, дико извиняясь, Он спросил Патриса, слышали ли тот что — нибудь о свинге.

— Пардон, — улыбнувшись переспросил Патрис.

Пришлось снова подбирать слова, а по сути — просто спросить, как бы он отнесся к тому, если бы Николь занялась сексом с посторонним мужчиной и наоборот. А заодно в лоб спросил, хотел бы тот заняться сексом с Ней.

Как оказалось в последствии, это было ошибкой. Нет, не вопрос, хочет ли тот заняться сексом с Ней, а то, что, объясняя, Он сделал акцент на сексе, когда оба парнера, с ведома друг друга, занимаются сексом с другими, не уточнив, что имеется ввиду — на глазах друг друга.

Патрис в ответ очень живо заговорил о том, что очень хотел бы. Более того, еще как только они увидели Их, входящих на террасу, они перекинулись с Николь фразами как раз на этот счет, только не знали, как заговорить с Ними об этом. А теперь он очень рад, что разговор сам собой перешел в нужное русло.

Вернулась Николь. Он заметил, как Патрис глазами одобрительно ей что — то показал, Николь в ответ улыбнулась.

Его охватил азарт от предвкушения того, что, возможно, он станет обладать новой для Него женщиной. Оставалась одна преграда — как уговорить Ее на то, что все это будет происходить раздельно, а не как обычно бывало у них — все вместе в одной комнате. Повернувшись к ней, Он, в уме подбирая слова, причем не менее трудно, чем на английском, хотел, было, завести этот тяжелый разговор, как вдруг увидел, что Она растерянной улыбкой смотрит на Патриса, слегка содрогаясь время от времени. Переведя взгляд на Патриса, Он понял, что тот, уже не стесняясь, не ногой, а рукой гладит Ее под столом. Все это Его сильно возбудило. Он перевел взгляд на Николь — та игриво смотрела на Него. Дальнейшее прибывание за столом уже для всех казалось в тягость.