Комсорг

В дороге мы уже были второй день. Мы — это наша группа студентов металлургического курса политехнического института. В этот раз на июльский сенокос поехал только наш факультет, остальным досталась уборочная страда в августе.

В первый день мы выехали в ночь поездом до районного центра, а сегодня автобусом уже непосредственно в колхоз.

Утром, сойдя на перрон, я вспомнил, что менделеевской жидкости то я не взял, а опрос показал, что у друзей-товарищей, ее явно недостаточно. Минуту на размышление и вместе со скарбом, пришлось рвануть на промысел, который впрочем, закончился удачей.

И вот мы уже едем дальше. Мишка и Димка, два моих лучших товарища, уже расчистили мне место.

Кто-то крикнул: «Саня, сыграй!».

«Нет, не сыграю, мне комсорг не разрешит!».

Комсоргом у нас была Андрия Лупу, да-да, именно так ее звали. Она была румынкой по национальности. Ее предки после Войны переехали в Молдавию, а затем, ее отец в ходе продвижения по партийной линии и ротации кадров, был назначен секретарем горкома в нашем городе. Дочь тоже пошла по стопам родителя и больше занималась комсомомльской деятельностью, чем училась. Хотя, надо отдать должное, она была все же умна и способна. Выглядела Андрия потрясающе, черные как смоль волосы, которые она заплетала в тугую, толстую, с кулак косу, достающую до самого пояса. Черты ее лица были правильны и тонки. Фигурой ее создатель так же не обидел. Высокая, стройная, с длинной шеей и горделивой осанкой. В общем, богиня!

Однако, характер ее был не таким ангельским, как облик. Она была жесткой и требовательной девушкой. Сказала — отрезала.

Еще на первом курсе, у нас вышла ссора, после которой я ее звал за глаза исключительно «ЗаЛупу», а она включала меня во все возможные отряды, комитеты и прочие образования комсомольской организации. В ответ, я старался их игнорировать и принимал реальное участие в них только когда получал взбучку от зав. кафедрой. И совершенно понятно, что каждое вынужденное общение между нами, сопровождалось колкостями с обеих сторон.

— А вы Александр Петрович, выберите песню поприличнее, комсорг и не будет возражать, а то вы ведь мастак петь только «подворотные», — ущипнула меня Андрия.

— Эх, что же вы обо мне так плохо думаете, товарисчь Лупу? — в ответ риторически спросил я.

Она даже не подозревала, какой я ей приготовил «сюрприз».

Как-то раз, я слышал, как она разговаривала с подругой. Они обсуждали любимые фильмы. И среди банальных, любимых всеми советскими гражданами фильмов, она особо отметила «Песни моря». Это был совместный советско-румынский фильм, где звучала замечательная песня. Я нашел ее текс и выучил. И вот настал этот момент, когда это мне пригодилось.

И я запел под гитару:

К долгожданной гитаре

Я тихо прильну,

Осторожно и бережно

Трону струну,

И она отзовется,

Зазывно звеня,

Добротою наполнив

Тебя и меня.

Весь автобус притих. Раньше ни кто эту песню от меня не слышал, а некоторые ее не слышали вовсе. Андрия сидела широко и с удивлением глядя на меня. Она не ожидала. Да, это то, что было нужно! Мне даже казалось, что на ее смуглом лице заиграл румянец.

Пришло время припеву:

От зари до зари,

От темна, до темна

О любви говори,

Пой, гитарная струна!

Все мое внимание было обращено только на нее. Она, до этого ни когда не проявлявшая слабости, просто отвернулась и делали вид, что безразлично смотрит в окно. Но от меня скрыть волнение ей не удавалось. Я был горд собой.

Машка прижалась к моему плечу и даже не подозревала, что эта песня вовсе не ей. С Машкой мы встречались уже целый месяц. Для меня это были достаточно длительные отношения. Недостатке женского внимания я ни когда не испытывал. Высок, красив, спортивен, душа любой компании, да к тому же, при всем разгильдяйстве в поведении, учился я отменно. Девочки писали за меня конспекты, занимали в столовой место в очереди, в общем, я чувствовал себя как сыр в масле.

Резко заскрипели тормоза и все, кто недостаточно крепко держался за сиденья и поручни, увлекаемые инерцией, полетели вперед. Так было отмечено наше прибытие в точку назначения.

Следующие полдня ушли на то, чтобы привести в порядок барак, выгрузить из следовавшего за автобусом грузовика продукты и разную утварь.

Вечером, по традиции, под навесом, который заменял нам крышу столовой, да и столовая то, это полевая военная кухня, да в один ряд расположенные сколоченные бесхитростным способом столы, готовился пир. На стол достали все, что только было у нас собой. Все, что мы не успели съесть в дороге и не пропало. Девочки, которых определили работать на кухне, уже успели что-то сготовить свежее.

Уже стемнело, под навесом горели электрические лампы, но все равно, ощущение полумрака присутствовало. Из барака надрывно кричал Виктор Цой «Звезду по имени солнце», а в дальнем от него конце полевой столовой я, перебирая струны, пел песни. В этот вечер, исключительно о любви. Машка, казалось, так и не отлипала от моего плеча. Вокруг, кто на траве, кто на корточках сидели наши ребята и девчонки, кого больше интересовали сейчас именно такие песни, а не протест группы «Кино».

Пригодилась и водочка, которую я так удачно успел прикупить на вокзале. Кто-то еще достал несколько бутылок вина. В общем, вечер шел своим чередом. Из преподавателей с нами в поле должен был быть только наш математик, Савельич, но он приедет только завтра, у него там что-то случилось дома.

Ответственной за нас за всех, была назначена, конечно же, Андрия. Когда она приближалась к нашей компании, ребята прятали спиртное. Не из страха, скорее из уважения к ее авторитету.

Андрия все время кружила рядом, делая вид, что занимается какими-то важными делами. То спросит кого-нибудь, куда положили плакаты, то принесет чайник, будто она нам был нужен.

Так мы просидели под мои песни не меньше двух часов. Народ уже изрядно захмелел, да и я устал.

— А давайте, пойдем искупаемся, — предложил Димон.

— Ни каких купаний, вы что, а если кто утонет! — закричала Андрия.

— Да на, выпей и расслабься уже, — я протянул ей бутылку вина.

— Я не пью, — потупив глаза, ответила она.

— Папка заругает?

Видимо, это была ее ахиллесова пята.

Она взяла у меня бутылку и не отрывая глаз от моих, сделала несколько больших глотков.

Все в ответ стали аплодировать, улюлюкать и подбадривать ее.

Она вернула мне бутылку и молча, поплелась с нами на речку. По дороге, я еще несколько раз давал ей выпить, она все также молча, брала бутылку и делала по глотку. Машка все также висела у меня на плече. Было заметно, что ее присутствие комсорга напрягало. И дело было вовсе не в ее статусе.

Придя на реку, парни сразу посбрасывали с себя все до трусов, и бросились в воду. Девочки мялись в нерешительности. И только две из них последовали примеру парней, пошли купаться в нижнем белье. Я сел на поваленное дерево и смотрел, как ребята шумно резвятся в воде. Машка опять надоедливо вцепилась в мое плечо, казалось еще немного, и могут появиться синяки.

— Андрия, ты посему не купаешься? — спросил я. Это был первый раз, когда я назвал ее по имени.

— Я без купальника, я не пойду, — ответила она и стала выписывать хорошенькой ножкой круги на песке.

— А как Сидорова и Малышкина, слабо?