Сломанная любовь. Приквел. Тематика: Истории про любовь

Уважаемые читатели! Рассказ, который я представляю вашему вниманию, является приквелом к рассказу «Сломанная любовь». В этом новом рассказе события происходят ДО событий, описанных ранее. Желаю вам приятного чтения.

* * *

Сочная эффектная брюнетка стоит около учебной доски и сыплет терминами, непонятными непосвящённому человеку. Тридцать пар глаз особей мужского пола, разного положения и возраста, смотрят на неё. Кто-то уже видит себя сидящим в кабине голубого экспресса, летящего сквозь тьму туннеля, кто-то — череду непонятных значков, начерченных белым мелом на доске... Они ещё не знает, что бОльшая их часть отсеется на разных этапах обучения. А сочная барышня работает дежурной по станции, этакая «красная шапочка» [1] и преподаёт. Идёт лекция по ПТЭ [2] в учебном центре Метрополитена.

Я вижу перед собой соблазнительные бёдра Татьяны Константиновны. Её крутую попу, обтянутую голубой юбкой чуть выше колен, стройную грудь, выпирающую сквозь зелёную блузку. Девица чуть полновата, но самую малость, а как она развратно смеётся, чуть закидывая голову назад, показывая ровные, но с небольшим никотиновым налётом, зубы. Она на три года старше меня, знаете, меня всегда почему-то притягивали девицы 79-го года рождения. Она курит и не прочь выпить. Об этом она нам рассказала после майских праздников. Таня знает много скабрезных анекдотов и прибауток про метро, регулярно делится ими с нами. «Увольняясь из метро — стыри рельсовое полотно», или «Ветер в харю — а я шпарю», это как машинисты справляют свои дела прямо на ходу из кабины состава, кстати, это не шутка.

—... Габариты. Об этом мы поговорим после перерыва. И откройте окна! Проветрите аудиторию — возвещает она, возвращая меня к реальности.

И есть с чегопроветрить, тридцать здоровых лбов, и она одна.

— Молодой человек, я знаю, что я вам нравлюсь, но не надо на меня так пристально смотреть на занятиях! — я отрываюсь от изучения ангара близлежащего депо.

Не получив ответа, отходит от меня, её вновь окружает разновозрастная стайка курсантов. Она всегда готова рассказать им какую-нибудь гадость. Мне становится как-то грустно. Те, кто курит — кучкуются группками, самые молодые — между собой, моего возраста — чуть поодаль, каждый сам по себе, старше меня — особняком, у них свои интересы и дела.

А как не смотреть, если я смотрю на доску, но воображение услужливо рисует мне иную картину. Сквозь её юбку я вижу богатую поросль чёрных густых лобковых волос. Её влагалище, уже выпустившее двоих детей, покоится где-то там, но будто бы ждёт своего часа для принятия в себя очередного «состава», и я почему-то уверен, что принимает оно их регулярно. Грудь стянута бюстгальтером, а вот если её всю раздеть и посмотреть на неё вот так как сейчас... Я был-бы даже не против, если бы у неё и в подмышечных впадинках было-бы немного. Это просто похоть. Какая-то звериная и неконтролируемая. Похоть пробуждает мой член, он начинает шевелиться. Такое у меня было когда-то в институте, ну и раньше, конечно. Отвечать у доски придётся завтра, а сегодня я просто посижу, и она не заметит моей маленькой неловкости. Какое уж тут вам ПТЭ.

Она обременена детьми, но не мужчиной. Таня болтает много лишнего, я знаю о ней всё, что меня интересует...

— Ты мне нравишься и я тебя хочу — сообщаю я, поравнявшись с нею по дороге к метро, словно даю запоздавший ответ на ту её реплику на перерыве.

Я больше не мямлю и говорю как есть, в отличии от различных случаев прошлых лет.

— Лучше учи сигнализацию — ускоряя шаг, бросает она, не глядя в мою сторону.

Сигнализацию я выучил уже давно, не на тех напали.

* * *

— Садитесь. Хорошо — её рука чертит в клеточке закорючку, похожую на «5».

Заканчивается последняя пара, скоро домой. Сегодня пятница...

— Ну вот скажи, зачем я тебе нужна? — с нажимом, по слогам спрашивает Таня.

Впереди уже виднеется красная буква «М». Я не дам ей сегодня уехать. Я обдумываю ответ долго, очень долго. Буква «М» растёт, увеличиваясь в размерах. Станция метро всё ближе.

— Ты что, любишь меня? Тебе нужны чужие дети? А может быть ты хочешь пятёрку на комиссии?! — последняя её фраза заставляет меня нахмуриться.

— Я тебя не люблю, мне не нужны твои дети, и пятёрка твоя сраная мне тоже не нужна — у меня двоюродный братан работает машинистом, я ПТЭ лучше тебе знаю, ясно?! — раскрывая все карты, отвечаю я.

Прохожие косятся на странную парочку, обходя её стороной.

Дым её сигареты тонкой синей струйкой поднимается вверх.

— Я просто тебя хочу. Я просто тупо и дико хочу всю тебя, от макушки и до пяток. И ещё я хочу тебя понятьи узнать.

Прохожие шарахнулись в сторону.

Я не был уверен в искренности моей последней фразы про «понять и узнать».

Столбик пепла упал на асфальт.

— Я не блядь — сообщает Таня, её карие глаза подёргиваются дымкой.

Пятнадцать минут назад, впрочем, как и раньше, я думал иначе. Теперь я начинаю сомневаться.

* * *

— Ты останешься у меня на все выходные — сообщил я ей около подъезда дома.

После нашего разговора около метро, Татьяна, словно, преодолев какой-то свой внутренний барьер, раскрылась, успокоилась, расцвела.

— А как твои дети будут? — задал я ей вопрос в лифте, мучивший меня всю дорогу.

— На выходных, обычно, с ними сидит мама — ответила она, отведя в сторону глаза...

Мы пили на кухне чай. Смеркалось.

— Скажи, что ты думаешь обо мне? — спросила Таня, внимательно посмотрев на меня.

— Я думаю, что ты просто молодая женщина, допустившая в жизни ряд ошибок... — начал я.

— Незадолго до восемнадцати, или сразу после, ты стала «плохой девочкой», забеременела... Потом неудачно вышла замуж — родила второго ребёнка... — блеснул я своими умозаключениями.

— Тебе надо было идти в психологи, а не в машинисты подземки — серьёзно ответила девушка, допивая чай.

Я ничего не ответил, поймав себя на мысли о том, что мне нельзя, просто смертельно опасно привязываться к ней. Она может меня погубить. Не на экзамене, конечно, а в душе, в голове...

Я положил её на кровать, сам лёг рядом. Но почему я вижу перед собой не просто тело, которое меня просто дико возбуждало ещё сегодня утром, а ещё и интересного человека, молодую женщину, личность, в конце концов?

— Мне нельзя впускать в своё сознание опасные мысли — напомнил я себе, расстегнув на её груди блузку.

{Я далее не буду упоминать, типа, «У меня встал, у меня оттопырились штаны/трусы» и тд и тп. Это совершенно очевидно и неинтересно в данном контексте. }

— Мне надо сходить в ванную, пусти! — со смехом проговорила девушка, пытаясь подняться.

Мягко удержав её обеими руками, я легко перевернул её на живот, расстегнул застёжку молнии на юбке.

— Дим, ну мне правда нужно в ванную! — уже почти серьёзно проговорила Таня, задрыгав ногами.

— Я потом провожу тебя, даже вместе с тобой схожу — ответил я, — А сейчас я хочу тебя вот как есть, с твоим запахом, накопившимся за день...

Я всё ещё считал, что её просто невозможно чем-то смутить, напугать или удивить.

Я осторожно прилёг на неё, уткнув лицо в её волосы, проведя ладонями по её рукам, подмышкам, бокам и бёдрам. Я ощущал запах её волос, кожи, и всего того, от чего она хотела избавиться при помощи воды.

— Мне завтра в ночную — жмурясь, сообщила она мне.

Я уже и забыл, что на выходных она будет работать, работа отнимет её у меня на двенадцать часов, а выходные и без того коротки. Но это будет завтра вечером, а сегодня...

Стянув с неё юбку, я прижался губами к её ягодицам. Моя щетина скребанула по тонкому материалу Таниных колготок. Боясь испортить вещь, я осторожно полностью снял их, провёл руками ...