Старая коляска. Серия: Старая заставила лизать

Когда Мишка попросил Ленку найти портновский метр, я понял, что в его извращенную голову пришла очередная идея насчет платья, открывающего попку, смирительной рубашки или еще какой-нибудь гадости.

На этот раз Мишка померил у девчонок только расстояние от затылка до конца попки, а на все мои вопросы только довольно хихикал и бормотал, что "...даже десять сантиметров лишних останется". Никто не понял, в чем дело, но голышки начали пищать заранее - они знали, что хорошего ждать не приходится.

Прошла где-то неделя, когда Мишка, сияя, прикатил к нам с Ленкой старую зимнюю закрытую детскую коляску. Я даже сначала подумал, что там ребенок лежит - коляска была аккуратно накрыта одеяльцем, колпак над головой поднят и занавешен плотной марлей, погремушки на резинке висят... Внутрь посмотреть Мишка никому не дал, оставил коляску в прихожей, а сам занялся малышками-голышками - Ирка пришла на полчаса раньше.

Так как Мишка сразу начал дрессировать девчонок, я понял, что надо испытать какой-то новый прибабах и стал ему помогать. Наших дурочек было легко спровоцировать на непослушание, так что скоро поводов их наказать было полно. Но Мишка только пыхтел и грозился - ясно, готовилось что-то серьезное, раз он ни одной из них даже "школьницы" не сделал...

После очередного Иркиного выбрыка Мишка глубокомысленно заявил, что большие девочки слушаться обязаны. Ирка, конечно, тут же завякала, что они с Ленкой еще совсем маленькие.

- Угу, - сказал Мишка, - а маленькие девочки должны лежать в коляске!

Я думал, что он хочет запеленать Ирку, но когда Мишка откинул одеяло, я увидел,что по бортам коляски приклепано по четыре напульсника. Внутри лежал матрасик с простынкой и маленькая подушка. Ирка даже похихикала, пока Мишка ее засовывал. Конечно, ноги у нее почти полностью свисали наружу. Но Мишка сказал, что сейчас мы все увидим. Он пристегнул Иркины руки около подмышек и у запястий к бортам коляски, потом согнул ей ножки так, что коленки оказались у плеч. Напульсники пришлись как раз под коленки и у голеней.

Ирка полностью уместилась в коляску. Она лежала на спине с широко разведенными ножками и, когда Мишка для проверки пощекотал ей ступню, оказалось, что дергаться она не может, даже лапу убрать - и то нет.

- А еще маленькие девочки сосут соску, - заявил Мишка, вставляя Ирке в рот ее

кляп - резинового утенка. Я думал, что этим все и кончилось. Но Мишка, ласково похлопав Ирку по попке, вдруг выдал...

- А теперь - на прогулку!

И мы действительно одели Ленку, собрались и пошли гулять! Ирка была укрыта одеялом, голова занавешена кисеей, так что, кто там в коляске - видно не было. Но что Ирка чувствовала - сам представь!

А Мишка торжественно прикатил ее в парк за четыре квартала от нас. Мы сели на скамейку в тихой аллейке.

- Наша малышка должна подышать воздухом, - заявил Мишка, задирая одеяльце. Мы-то, конечно, видели, что никаких прохожих нет. Но полностью раскрытая Ирка могла видеть только небо и деревья. Она знала только, что лежит голышом посреди улицы с раздвинутыми ножками и в любой момент к ней в коляску может заглянуть кто угодно. И Ирка протестовала, как могла - отчаянно пищала своим утенком...

Мы дали ей подышать свежим воздухом не меньше десяти минут (ей, ясно, показалось, что десять лет прошло). Потом Мишка достал из кармана коляски детский крем - "маленьким девочкам полезно"...

Он только собрался намазать Ирке письку и попку, но, разведя ей губки, присвиснул.

- Глянь-ка, - сказал он мне.

Я провел рукой. Иркина писька была мокрая, хоть выжми. Ее это возбуждало!

Мишка смазывал ее долго и тщательно, но кончить так и не дал. А укрыл он Ирку только на выходе из парка...

Вот так появилось самое страшное наказание для девчонок. Достаточно было только намекнуть на коляску, чтобы малышка-голышка стала шелковой. Но, конечно, и она, и Ленка не раз еще так "гуляли"... Был в этом особый кайф - посреди людной улицы, сделав вид, что поправляешь одеяло, сунуть под него руку и потрепать теплую и упругую девчачью письку!

Со временем мы убедились, что со стороны совершенно ничего незаметно и тогда уж окончательно обнаглели. И никому-никому из ждущих автобуса на переполненной остановке, стоящих в очереди в магазине, отдыхающих на скамейке в парке ни разу не пришло в голову, что ребенку, который лежит в коляске не дальше метра от них, на десяток лет больше, чем можно подумать, и что веселый писк резиновой игрушки - это на самом деле безнадежная жалоба измученного подростка, которого опытная рука вот уже сколько времени бесчеловечно удерживает на грани оргазма, но так и не разрешит кончить не только до конца "прогулки", но до самого невообразимо далекого вечера...