Джекпот. Глава 20

Я решил написать два электронных письма: одно для Мириам, другое для Ани. Затем я отложил это дело и приступил к составлению одного общего сообщения. Долго мучился с фразами, занимался с приветствием, сомневался, стоит ли втягивать Родни в это запоздалое извинение. Наконец, решился и написал следующее:

«Аня, Мириам! Простите за такую ситуацию. Я хотел рассказать, но не успел. Я очень люблю вас. Витя»

Нажал кнопку «Отправить» и с тревогой ожидал ответа. Было два часа ночи, но мне почему-то казалось, что они должны ответить немедленно. Прошло время, надежда на благополучный исход таяла на глазах.

«Они, конечно же, прочитали, но посчитали лишним отвечать», – с отчаянием думал я.

«Они просто вычеркнули меня из своей жизни», – пришел я к выводу перед сном.

На следующий день была суббота — выходной перед оргазм-шоу. Я проверял почту каждые пятнадцать минут. Надежда сменялась отчаянием, иногда я заставлял себя пропустить проверку, чтобы через десять минут броситься к компьютеру и начать проверять все подряд, включая спам. Ближе к вечеру я успокоился и даже выключил компьютер. По телевизору шел «КВН», Картункова переоделась в мужика, изменяющего любовнице с женой. Она жгла не по-детски, а мне было не смешно. Я представил себя женщиной, как я доверяю мужчине, как он пользуется мной и параллельно трахается с другими такими же дурочками.

Неожиданно раздался звонок. Это была Вика — девушка, с которой я иногда встречался:

— Знаешь, Витя, — словно извиняясь, начала она. — Ты, наверное, и сам заметил, что отношения у нас разладились в последнее время. Ты только, пожалуйста, не обижайся. Понимаешь, мне нравится один мужчина, и я ничего не могу с собой поделать. Понимаешь? Мне кажется, я люблю его, — она взволнованно дышала в трубку, ожидая моей реакции. — И тебя я тоже люблю, но больше как друга, понимаешь?

— Понимаю.

— Давай останемся друзьями? Ты только не пропадай, звони. Слышишь?

Я вежливо поклонился и положил трубку. Никто никому звонить, конечно, не собирался. Всё было окончено и с Викой тоже. Теперь я остался один.

«Все плохое, что могло случиться, уже случилось, пора с чистого листа», — уныло подумал я.

Словно услышав мои мысли, кто-то сверху распорядился иначе. Опять раздался звонок:

— Витя, можешь подъехать? Нужно поговорить, — голос Родни звучал устало и безапелляционно.

— Конечно, — я тут же подскочил и помчался на встречу.

***

Мы сошлись на нейтральной территории — в ресторане. Родни сразу перешел к делу:

— Ты хоть представляешь, сколько я денег из-за тебя потерял? Или, ты думаешь, я не знаю, чем ты с Мириам занимался?

Он притворялся. Не мог же этот барсук признать, что девочки выбрали меня, а не его.

— Она не кончала, — промямлил я в ответ.

— Не кончала? — он перешел к зловещему шепоту и стал похож на скунса, готового вскоре выпустить вонючую струю. — Она не кончала во время шоу, потому что ты ей запрещал, урод.

— Ничего я ей не запрещал, — обиженно промычал я в ответ, понимая безвыходность ситуации. — Она сама предложила...

— Да мне все равно, чем вы там занимались, — раздраженно перебил Родни. — Значит так, слушай сюда. Если не хочешь, чтобы завтра твои фотки с членом во рту разлетелись по Рунету, ты должен возместить мне расходы. Двадцать тысяч евро.

Я вылупил на него глаза, как на сумасшедшего. Таких денег у меня отродясь не было.

— К-как?

— Андреа хочет тебя, — тон Родни сменился на деловой. — Сказал, что ты хороший актер. Поедешь в Италию на месяц. Вот контракт, хочешь — подписывай, не хочешь — завтра же твои родители обо всем узнают.

— Ну а почему они не узнают? — сбивчиво произнес я.

Родни задумчиво прищурился, прежде чем ответить с ноткой пафоса в голосе:

— Дам тебе свое честное слово: как только заработаешь деньги, можешь уйти в неизвестном направлении.

Я сидел ошарашенный новой перспективой съемок в порно, настороженно обдумывая возможности. Личных сбережений у меня больше не было, в последнее время я жил на широкую ногу.

— Родни, я не хочу сниматься в порно, чтобы меня потом на улице узнавали, — пожаловался я. Это уже была даже не просьба, а мольба.

Он опять прищурился со злою улыбкой на губах:

— А ты не беспокойся, Витек. Никто тебя не узнает. Фильм «Зорро» называется, слышал о таком?

***

Первые часы после встречи я все порывался пойти в полицию.

«Наверняка есть статья, запрещающая шантаж», — думал я.

Но каждый раз, взвешивая мои детские аргументы против его связей, параноидальной предусмотрительности, позволявшей ему оставаться безнаказанным все эти годы, я приходил к утешительному выводу, что ничего у меня не получится и я только сделаю хуже. Кроме того, честное слово Родни что-то стоило. Трудно представить себе человека, который в лепешку разобьется, чтобы вернуть долг. Из всех моих знакомых только Родни помнил про пять рублей, одолженные накануне в ресторане. Только он, выдавая зарплату и премиальные, использовал удобные мне купюры, а не ему. Родни любил деньги, уважал их, можно сказать, он их боготворил. Поэтому, когда он завел эту тему про долг и подкрепил ультиматум честным словом, я почему-то сразу поверил, что он оставит меня в покое, как только я отдам ему долг, и наоборот — сделает из меня посмешище, если я останусь ему должным.

На следующий день я заключил соглашение и немедленно отправился в отель "Краун Плаза", чтобы встретиться с Андреа. Согласно контракту, весь следующий месяц я буду занят съемками фильма.

Мириам и Аня не отвечали, и с каждым днем я все больше уверялся в том, что совершил ужасную непростительную ошибку. Это чувство вины, горящее изнутри, переворачивало меня наизнанку, как пробивающийся бамбук, проникало сквозь меня. Я перестал осознавать происходящее, что это происходит со мной, да и происходит ли вообще. Любовь, которая все это время полностью наполняла меня, неожиданно проснулась, закипела раскаленной обжигающей лавой, перелилась через край и полностью вытекла, оставив сосуд пустым. Моя вера в счастье пошатнулась и я снова превратился в беспомощного кафка-таракана, неудачника-дрочера, того самого мальчика на побегушках из операторской, который воображал себя богом, мечтал о прекрасной жизни, но в итоге получил по заслугам. Я ненавидел себя, первое время сопротивлялся. "Все еще может поменяться", - успокаивала я совесть. Но этот огонек оптимизма становился все меньше, пока окончательно не погас.

Все люди, подверженные депрессии, делают это по-разному: одни начинают пить, у других пропадает аппетит, у третьих причиняет боль себе или окружающим, как это делала Мириам. Мне хотелось убежать, вырваться из когтей всеобъемлющей пелены забвения. Но тогда я еще не знал, что от депрессии нельзя убежать, что она живет в голове, а не вокруг нас, что это не мир изменился, а я изменился.

Мое тело продолжало функционировать. Разум зациклился на неразрешимых задачах и не хотел отпускать. Эмоции и чувства омертвели, остались только рефлексы.

Один молодой человек вел однообразную жизнь: каждое утро он вставал, завтракал, чистил зубы, лежал в постели или бесцельно гулял по улицам, но с никем не общался. В определенный день он собрал свой чемодан, сел на такси и отправился в аэропорт. Никому до него дела не было. Родители и знакомые безразлично приняли его сообщение о том, что весь следующий месяц он будет находиться в командировке в Италии.

"Будет лучше, если самолет разобьется", - с злорадством думал он, при каждом трясении во время взлета.

Его уже не беспокоила перспектива сниматься в итальянском порно. Напротив, ему хотелось окунуться в эту грязь, увязнуть в ней по уши, задыхаться от этого рода жизни.

Рим как-то странно напоминал ему Минск. Сталинский ампир его родного города плавно перетек в пышное великолепие столицы древнего мира. Римляне точно так...

давились в душных автобусах и переходили дорогу на красный. Они также не обращали внимание на пыльный музей, в котором они жили, в котором они днем варились, как в адском котле, а ночью спускались, как кролики.

Его поселили в крошечной шкатулке недалеко от киностудии. Здесь не было ничего лишнего, только кровать, шкаф и узкое окно, выглядывающее на стену соседнего дома и часть улицы. С наступлением темноты там просыпалась ночная жизнь. Десятки транссексуалок выстраивались вдоль тротуара в обтягивающих юбках, чулках, топиках. Полуголые, на шпильках они задирали короткие платья перед проезжающими клиентами, выпячивая свои достоинства, иногда специально подведенные к черте невозврата, готовые разрядиться в любого, кто осмелится закончить начатое на тротуаре.

Он часто пристально наблюдал за ними, как они готовились к встрече с клиентом. Он сам неохотно начинал трогать себя, ощущая боль выбора, не понимая, на чьей он стороне.

Лаура, обладательница пышных форм и мастер грима, каждый день по полчаса занималась приданием мужского облика своему лицу и щекам. Вечно недовольная и постоянно меняющая настроение от восторга до истерических выходок, она подходила к нему ближе к обеду.

Однажды он с ужасом заметил ее в компании женщин на улице, окруженной похотью и развратом. Значит она работала не только днем в студии, но и ночью на улице. В кинотеатре она представляла свое тело под все двигающееся, эректильная функция из-за гормонов была ослаблена. На улице она вела себя так же: подъезжала машина, Лаура приближалась ближе, поворачивалась и начинала трясти задом, не давая клиенту сорваться с крючка. Две огромные булки прыгали вверх-вниз под тонким стрейчем обтягивающего платья. Черный водопад волос трепетал в такт с двумя сочными грудями, болтающимися спереди. Ткань скользила вверх, пока окончательно не сползла на талию, оставив абсолютно голую задницу на виду клиента.

За окном третьего этажа пугливый молодой человек жестко мастурбировал, насаживаясь на смазанный фаллоимитатор и представляя себя на месте Лауры. Это он сядет вместо нее в машину, его ротик накроет запах клиента, его голову придавят сверху сильные руки и заставят давиться. Он будет сосать каменный член, сводя всеобщее внимание своей шикарной задницей, ожидая своей очереди, когда и ему разрешат подставиться под мощные удары. Его анус потеряет чувствительность, расслабится, раз за разом принимая стальную эрекцию, не терпящую возражений. Клиент заплатил, клиент всегда прав. Его будут трахать жестко, ласково пошлепывая по заднице.

— Ты мoя проституткa! — «puta» скaжeт клиeнт. — Чeгo ты хoчeшь?

— Кoнчи мнe в рoту, — с жeнским стoном Лaура выдoхнeт oн.

— Попроси вeжливо, — клиeнт ускорится, чувствуя, кaк пробуждается вулкан.

И ты не захочешь, чтобы он останавливался, будешь лежать так в нерешительности, прикусывая нижнюю губу. Тебе достаточно сказать "пожалуйста", чтобы он достал раскаленный поршень и разрядился обжигающей жидкостью тебе в рот. Но ты не знаешь, хочешь ты этого или нет, потому что ты сама ещё не готова. Ты не заметила, как подвела себя к черте, мастурбируя незаметно от клиента.

— Попроси вежливо, — настойчиво повторит клиент.

Он уже готов, ты тоже, вежливая проститутка. Доигралась.

— Пожалуйста, — мямлишь ты его интонацией её голосом.

И тогда он достанет горячий стальной стержень, снимет с него презерватив и судорожными движениями начнёт сцеживать тебе в рот, а ты испуганно подглядывая из-под прикрытых век будешь так же хаотично мастурбировать под платьем, высунув язык, вытягивая его кончик, чтобы прикоснуться к пульсирующей плоти.

— Ты готова, сучка? — скажет он хриплым напряженным голосом.

— Да, — томно ответишь ты и закроешь глаза.

Твоя изящная ручка задернется под платьем ещё быстрее, брови взлетят, и густые горячие струи устремятся в рот, в такт с твоим оргазмом внизу. Ты кончишь себе в ротик, аккуратно спуская последние сгустки по язычку, наслаждаясь их вкусом, облизывая губы и с возмущением Лауры требуя ещё, повивливая её шикарным задом и возвращаясь в комнату к разбитому обезжизненному анусу с горячей спермой на руке.