Из цикла «В отцы годится» №11: Джек и Джеки 2

Как радостно, что я обнаружила его — свой старый дневник. За это время произошло столько событий, что теперь не знаю, с чего начать.

Пусть я начну с главного. Я проживаю вместе со своим любимым мужем Томом в Советском Союзе уже полтора года. Невероятно, но мы успешно справились со всеми трудностями. Нас не задержали. Мы получили разрешение на проживание в Союзе и российские паспорта.

Том зовет меня Везунчиком. Он утверждает, что никогда ему так не везло, как со мной. Хотя и сама удивляюсь этому, думаю, что это все благодаря его поразительным шпионским способностям.

Жить в СССР странно и занимательно. Русские все верят в своего бога Ленина. Они похожи на детей, которым нужны сказки — например, они считают веник колдовской метлой, а убирать игрушки — значит спасать пострадавших от землетрясения. В такие моменты их глаза загораются, и они делают все, что им говорят. Правительство придумывает им сказки, чтобы они работали на него и были счастливы. В результате можно не платить им за работу, ведь это уже не просто труд, а какая-то игра. Это называется "строительством коммунизма". Однако, с деньгами здесь обстоит не лучшим образом — все бедные, и в магазинах даже нет продуктов.

Зато русские очень добрые и наивные. Они подобны детям здесь. Речь о деньгах считается неприличной, ведь все воспринимают друг друга как одну большую семью. Правительство является своеобразными родителями, которые решают за всех, что полезно и вредно, и в целом — как следует жить. Хотя дети порой бывают непослушными, они всегда чувствуют себя под защитой. Никакой свободы нет ни на грош в СССР из-за того, что он похож на огромную детскую площадку. Родители дают указания, рассказывают сказку — и уходят заниматься своими делами, оставляя детей самим себе.

Меня тут обожают. Америку и американцев не очень любят, а меня готовы принимать с распростертыми объятиями. Мне все прощают, даже эти забавные вещи — русский язык экзамен (РЯЭ) и иностранный язык экзамен (ИЯЭ) и прочие. Без них не получишь диплома и работы, а помимо английского я ничего полезного не знаю и не умею.

Мы живем в городе Воронеже, в небольшой двухкомнатной квартире. Муж работает в местной больнице, а я изучаю педагогику заочно в институте для будущей работы по преподаванию английского языка детям. В этом году я сдам все экзамены через экстернат и смогу начать работать.

Русский я выучила за короткое время. Не знаю, как это у меня получилось, но когда я слышала новое слово - оно запечатлелось в моей памяти. Теперь я говорю почти также хорошо, как Том, у которого русский язык отличный, и я даже не могу отличить его произношение от местных жителей. Он был очень удивлен и говорил, что у меня особый дар к языкам. Возможно, дело в том, что я очень хотела понять этих замечательных людей, которые смотрели на меня с открытыми ртами.

Муж вернулся. Пойду приготовлю ему еду. Когда я изучала искусство быть хорошей женой, я также училась готовить, и это получалось так хорошо, будто всю жизнь я была поварихой. Здесь принято, чтобы жена готовила для своего мужа, и мне это нравится. В общем-то мне здесь очень нравится, несмотря на то что мы живем скромно.

Похоже, я счастлива... Она нуждалась в этом. Ее лицо выражало неподдельное восхищение словно она видела Бога, хотя русские не верят в богов кроме своего Ленина.

И только после этого до меня дошло - все из-за моей привлекательности.

А сама она была очень красивая, я даже почувствовала внутри какое-то покалывание. Она значительно старше меня и выглядела так... совершенно, словно на старинных картинах. Высокая, горделивая. Наверное, только у русских бывает такая красота, будто они потомки императора, которого убили...

В общем, мы познакомились. Она занимается тут на какой-то должности, я не запомнил. Я вообще ничего не запомнил, кроме ее притягательных рук и глаз, которые словно окружают тебя золотистыми лучами. Волосы у нее золотистые, и глаза также. Ее имя - Наташа, подобное героине Толстого. Однако она старше и совсем не похожа на нее.

Кстати, она художница. Она хочет нарисовать меня.

Том видел нас вместе. Боже мой, как мне стыдно, хотя я понимаю — глупо, глупо до смерти...

теперь понимаю.

Мне даже думать сложно, не то чтобы писать. Всё то, что я когда-то хотел от Тома, чтобы он сделал со мной... наконец-то осуществилось с другой девушкой. Женщиной. Я словно бы был вымочен в тёплом молоке и растворяюсь там как капля меда; все остальное исчезает из моих мыслей — я хочу только снова целовать ее груди и ласкать ее уникальное тело. Оказывается, женская грудь солёная и пружинит под языком, как фрукты...

Она соблазнила меня сама, или как это назвать. Она нарисовала один эскиз, потом другой, а затем уговорила меня раздеться до пояса и рисовала мою грудь. Потом она подошла ко мне, говорила комплименты, ласкала меня, целовала в губы и грудь... И я был ошарашен и погрузился куда-то в радужную пропасть, где каждое ее прикосновение вызывало пламя. И она разделась сама, а мы трогались грудью друг к другу и ласкали себя до полусмерти, словно кошки; у нас были мокрые лица - у меня и у нее.

А после этого я долго изучал ее фантастическое тело. Я делал всё то, что так давно хотел сделать с девушкой - обнимал и целовал каждый миллиметр, стимулировал ее соски таким образом, что они становились твёрдыми, как орехи. Затем я ласкал ее интимные места языком, и она громко кричала и извивалась под моим вниманием, а у меня было липкое лицо от ее соков, словно от меда... И она тоже ласкала меня языком, и это было совсем не так, как делает Том. Я словно обернулся тончайшим коконом - таким лёгким и скользящим, и сам превратился в каплю на ее горячем языке...

Мне неизвестно, как мне описывать себя - "он" или "она". Я не знаю, с кем Наташа провела ночь - Джеком или Джеки. У меня есть только два знания - я себя хорошо чувствую и чувствую стыд. Я изменяла своему мужу... и все равно продолжаю любить и желать его. Наташа и Том - абсолютно разные люди, но все равно вызывает стыд.

Потом Наташа удивилась, насколько активной я стала. Она сказала: "Я почувствовала, что ты такая же, как мы". То есть, девушка, которая спит с девушками. Как она это поняла?..

Теперь мы будем встречаться и заниматься этим. Она говорит, что никогда ей не было так хорошо, как со мной. Ах!..

Необходимо быть осторожной с излишней привязанностью к ней. Она взрослая женщина в 30 лет, а я всего лишь девочка рядом с ней. Она интересуется моей жизнью в Америке и тем, как я оказалась здесь. Я хотела бы рассказать ей все, но боюсь за Тома и молчу. Вдруг она кому-то расскажет? Девушки такие болтливые...

Когда Наташа придет... Я попрошу ее не покидать меня. Просто попрошу. Это не вызывает стыда. Не должно вызывать стыда...

Он отвернулся от меня! Резко!

Том сильно толкнул меня в сторону и одновременно достал пистолет.

Что произошло дальше, я не могла понять. Раздался глухой звук - и, хотя я не видела, кто стрелял, я somehow знала, что это был Том, и что он умирает прямо сейчас. Ужас вырвался из меня и напомнил мне ударную волну от взрыва, когда мы пряталась в шахте...

Мы знали о тебе некоторые вещи. Мы слышали слухи о твоих особых способностях. Откуда - уже не имеет значения сейчас. Сплетни... Мы до сих пор не знаем, кто твоя мать, Джеки. В медицинской документации она указана как Дороти Гейл*, но это явно шутка. После родов она исчезла. Можешь ли ты себе представить, Джеки, ФБР не смогло найти никаких следов ее присутствия. Абсолютно никаких. Мы рассматривали вариант давления на твоего отца. Конечно, Марвин что-то знал...

___

*Примечание автора: героиня из книги "Волшебник из страны Оз" Фрэнка Баума.*

— Знаешь ли ты?

— Дело в том, Джеки, что после нашего побега он исчез. И ни Федеральное Бюро Расследований, ни Комитет Государственной Безопасности не имеют к этому отношения. Если его не могут найти, скорее всего, он уже умер. В этой игре есть третья сила, Джеки. И поверь мне, я не знаю, кто она.

Он замолчал. Потом продолжил:

— Все было так же, как я рассказывал тебе. И то, что ты на самом деле девушка, было для нас настоящим сюрпризом. Но похоже Марвин колол тебе этот препарат не из жестокости или для экспериментов над тобой. Я думаю, его истинная цель - подавить твои способности. И я думаю, что он делал это ради твоего блага. А превращение в мальчика было возможным побочным эффектом. Когда мы похитили тебя, мы этого не знали. Но я не думаю, что это вызовет у тебя желание вернуться домой... Что с тобой, Джеки?

Опять эти слова - "вернуться домой". И опять мурашки по коже и странное сжимающее чувство...

— Ничего. Продолжай.

— Ты точно в порядке?... Есть одна вещь, которую я утаил от тебя.

— Какая?

Том замолчал снова.

— Когда ты была у нас, мы проанализировали твою ДНК.

— И что?

— Ты не обычный человек, Джеки. Или не полностью человек.

Я некоторое время не могла говорить. Затем спросила:

— Что это значит?

— Просто так. Твоя ДНК отличается от ДНК Homo sapiens.

— А кто я такая?

— Я не знаю. Ни один из наших ученых никогда не видел подобного случая. Возможно, твоя мать была с другой планеты. Это просто случайное предположение - самое правдоподобное из возможных. Хотя на самом деле и это выглядит абсурдно. Но то, что ты умеешь, еще более невероятно. Я даже не знаю, какие физические законы ты используешь...

Он уселся на диван. После некоторых колебаний я заняла место рядом с ним.

— Кажется, ты имел роль в нашем успешном избегании ФБР. И твоя быстрая освоенность русского языка и умение ловко усваивать новое свидетельствуют о твоей выдающейся способности к обучению. Ты как-то способна подстроить реальность под свои желания, до такой степени, что они буквально меняют ее. Разумеется, я не знал об этом, когда спасал тебя от ФБР.

— Ты привез меня сюда, чтобы научить русскому?

— Конечно нет, Джеки! Я просто понял, что в США тебе предначертана жизнь в секретной •••

лаборатории...

— Я не верю! Зачем ты привел Наташу? Зачем попросил ее соблазнить меня? Ты же знал, что она из КГБ или что-то в этом роде!

Том лицом слегка изменчив. Затем он сказал:

— Видимо, между нами нет больше никаких секретов... Да, я сразу понял, что она появилась рядом с тобой неспроста... только она точно не из КГБ, Джеки. Это я могу уверенно сказать. И не из ФБР. Я не знаю, кто она и откуда узнала о тебе. И это меня очень беспокоит. Невидимый враг — самый опасный.

— Зачем же ты привел ее сюда домой?..

— Чтобы иметь контроль над ситуацией. Всякий раз, когда вы... короче говоря, всегда, когда вы были вместе, я был здесь тоже. Это может показаться примитивным, но я скрывался в шкафу. С пистолетом.

— И ты все видел? — задыхаясь, прошептала я.

— По правде говоря, да... Я абсолютно не осуждаю тебя за это, Джеки. Напротив, буду рад, если ты познакомишься с девушкой... с хорошей девушкой. В СССР сложно найти лесбиянку, но...

Я закрыла лицо руками. Мне было трудно дышать и говорить.

Потом, в конечном итоге она произнесла:

— Ты шпионил за мной. Ты все время обманываешь меня. Ты говоришь, что делаешь это для моей безопасности, но даже сегодня ты не смог защитить меня. Если бы не эти мои способности или какие-то другие причины, ты был бы уже мертв, а я ехала бы с этой Наташей в ее убежище... Ты ловил ее на меня, как на удочку. Я тебе больше не верю. Я больше никогда не смогу доверять тебе, никогда!..

И выскочила из квартиры.

Он преследовал меня, но я бежала быстро, очень быстро... кажется, я даже обгоняла автомобили. И я совсем не уставала.

Просто... я осознала, что заблудилась.

И что, возможно, чуть-чуть перегнула палку.

Надо вернуться к Тому и просто хорошенько поговорить о всем этом. А до этого успокоиться. Потому что до сих пор плачу и не могу остановиться; слезами размазалось почти все, что я написала здесь на скамейке под фонарем. И я очень устала от всего этого, так устала, что ручка выскальзывает из рук... •  •  •

пленник.

Я огляделась. В комнате не было ничего, кроме кровати. Ни зеркал, ни прикроватных тумбочек, ни даже туалета. Даже окон не было — вместо этого светил мерзкий белый свет большая лампа на потолке. Дверь, конечно же, была заперта.

На мне тоже не было ничего, даже сережек, подаренных Томом. Я была обнаженной, без волос и бровей и вероятно выглядела уродливо как дьявол. Очень хотелось заплакать, но я сказала себе "заткнись!" и заперла слезы где-то внутри себя; они щекотали меня пока не исчезли.

Выхода не было и я просто сидела на кровати ждать.

Ждать пришлось недолго: через пять минут дверь открылась и вошел Он.

Или Оно.

В общем-то, это был мужчина. Его наряд напоминал белый халат, как у сотрудников той лаборатории ФБР. Почему-то у меня возникло странное ощущение при его виде, несмотря на то что он выглядел почти так же, как обычные люди. Я не могла понять, в чем заключалась разница.

Только потом я осознала, что Он как-то напоминает моего отца. Не внешне, а... сложно объяснить.

Он остановился в двух шагах от меня и пристально смотрел на меня, голую. А я смотрела на него.

Потом он произнес по-английски:

— Добро пожаловать к нам, Джеки.

— Так значит, все-таки ФБР забрало меня? — спросила я.

У него появилась ухмылка:

— ФБР? Это несколько иное.

— Что же тогда? КГБ?

— Нет, не КГБ. Мы даже... не находимся в СССР.

— Где же?

— Не беспокойся. Временем ты все узнаешь.

— Зачем вы выбрили меня?

— Чтобы ничто не мешало нам изучать тебя.

— Изучать? Вы собираетесь проводить эксперименты, да? — голос у меня дрогнул от возмущения.

— Не совсем так. Скорее мы хотим сотрудничать с тобой. Ты нужна нам.

— А мне это не нужно.

— Ну-ну. Это не так важно. А сейчас... сейчас нужно выполнить древний ритуал обладания.

— Какой ритуал? — я встрепенулась.

— Древний обряд, без которого мы не сможем эффективно работать с тобой.

В комнату вошло трое человек. Прежде чем я успела что-либо понять, они бросили меня на кровать и раздвинули мои колени. Мне были защелкнуты замки на руках и ногах.

Затем они ушли. Главный из них снял штаны и трусы, а я кричала и, кажется, выражала свое возмущение на русском мате.

Он приблизился ко мне и начал ласкать мою грудь и интимные места.

Самое отвратительное, что я почувствовала волнение — вязкое, марганцеватое, словно кошмар. То, что меня разделали перед ним полностью обнаженной и беззащитной, вызывало подобные волны возбуждения внизу живота. Проклятое тело! Впервые за эти годы я испытывала к нему чувство ненависти.

— Чтобы не причинять тебе беспокойства, — говорил он, лаская мою интимную зону. — О, как быстро мы становимся влажными... сексуальная девушка...

«Нужно обсудить что-то другое», поняла я. «Противостоять...»

— Какая это работа, за которую вы насилуете чужую жену? — закричала я. — Вы хотите сделать из нее проститутку?

И поняла, что это неправильное направление: от одного слова «проститутка» внизу живота стало еще больнее.

— Нет такого. Всего лишь один раз... а потом — только если захочешь, — ухмыльнулся он, стимулируя мой клитор. Боже мой, я уже была возбуждена как никогда...

— Как вы... заставили меня? — спросила я, сопротивляясь ощущениям, разливавшимся по моим бедрам.

— Очень просто... — шептал он, входя в меня. Я не сдержалась и испустила стон.

«Это всего лишь часть его тела» - говорила я сама себе. «Часть тела, которая сейчас внутри меня. Как на медосмотре... Аааа! Боже...»

— Очень просто, — прохрипел он, наполняя меня до предела. Мои бедра хотели двигаться в такт его движениям, и я еле сдерживалась. — Наш коллега... дал тебе препарат, который сначала усиливает твое возбуждение... а потом подавляет его... и ты... засыпаешь...

«Тайный ингредиент Наташи», поняла я.

Подавляет мое возбуждение, значит.

Я никогда не слышала такого слова. Но все равно я отлично поняла, о чем говорит этот урод, проникающий в меня своим членом... ааа... ааа!..

Ну подожди только, думала я, стараясь не издавать стонов. Сейчас я покажу тебе возбуждение. Так покажу, что запомнишь на всю жизнь.

Я мыслила об этом так сильно, что ощущала ее - как она горячая и яркая внутри меня, словно огонь.

Этот пламень нарастал — и внезапно мне пришла мысль, что я могу его управлять Туда.

И я сделала это.

— ААА! — вскричал Он. — ААА!

Я оттолкнула его от себя — не силой рук, а подобным образом — и Он отлетел, словно тряпка, ударившись о стену, где продолжал орать. Вместо пистолета у него был прицеплен синий осколок.

Ого, подумала я.

И тут включилась сигнализация, как в фильме.

Она проникала в мой мозг, и... я выключила ее. Просто выключила. Не знаю каким образом, но я сказала ей — "заткнись!" Или даже не сказала, а...

Дверь открылась и в комнату ворвались человечки в шлемах и космических костюмах.

Я даже не успела испугаться, просто посмотрела на них и они застыли перед моим взглядом словно ударившись о стену и не могли пройти сквозь него.

— У вас ужасные препараты, — сказала я им. — Халтура! Фальшивка!

И вспомнила, что все еще привязана к постели.

Я ничего не трогала, не расстегивала, не разгадывала замки... Просто я захотела встать с кровати — и поднялась. Не знаю как.

Человечки все еще толклись у невидимой стены.

— Так, очистите комнату! — закричала я на русском и выдавила их взглядом из комнаты, словно червей из банки. Затем посмотрела на главного, который лежал на полу — и он тоже уехал за порог, словно по льду. Дверь захлопнулась.

Во мне кипел небольшой черный вихрь. Я чуть-чуть боялась его и пыталась контролировать его возбуждение, чтобы оно не разгорелось.

"Что дальше?" — размышляла я.

Вот оно, оказывается такое — мое вершина успеха или как его там.

Я чувствовала, что лучше не думать об этом и не думала. Значит, я экстрасенс. Или волшебница. Или...

Не смотря на то, как называлась эта лаборатория, я не смогу одолеть ее. И вообще, мне не нужно с ними воевать. Мне просто нужно выбраться отсюда и разобраться, где я нахожусь. А потом вернуться домой, к своему мужу...

Дверь снова открылась, и в комнату вошла Наташа.

Я совершенно не ожидала увидеть ее здесь.

— Думаешь, ты самая сильная здесь? — крикнула она со страха. — Думаешь, что тебе никто не справится?

Она постарела на несколько лет и выглядела очень измученной. Возможно, она всегда была такой, а я этого не замечала?

Черный вихрь становился все сильнее, и я уже хотела выгнать ее из комнаты, но... увидела ее глаза.

Они были противоречивыми. Они говорили "не слушай меня". И сама Наташа, произнося грубые слова, кивала головой и протягивала мне руку.

В ее руке был лист бумаги. Я взяла его, а Наташа выскочила из комнаты, крикнув:

— Тупая дурочка!

На бумаге было написано:

"Не бойся ничего. Ты Акаши, ты способна на все. Они не смогут тебе ничего сделать. Твой муж здесь у них. Освободи его. Я извиняюсь за свое поведение".

Проклятье.

— Значит, я Акаши и способна на все? — спросила я сама себя вслух.

И подумала... а что, если это не сон? Хотя я знала, что это не так.

Если я могу все... значит... значит, я больше не буду лысой образиной. Мои волосы, моя роскошная грива...

И они сразу начали расти через кожу и окружили меня! Это было больно... но теперь я была самой собой! У меня были брови и даже волосы на паху.

Дверь снова открылась, и вошел какой-то парень. За ним следовали странные фигуры в костюмах, направляющие на меня страшные оружия. Но мне не было страшно, наоборот, было смешно. Я чувствовала, я точно знала, что они не представляют угрозы для меня.

— Иди за мной, — сказал парень на русском языке. — Мы ничего тебе не сделаем.

— Конечно, ничего не сделаете, — ответила я. — Зачем мне следовать куда-то еще? Это бесполезно.

— Я покажу тебе что-то на мониторе.

Я пошла за ним, оставаясь голой и босой, волосы свободно распущены. Я проходила мимо странных людей, которые уставились на меня через свои шлемы...

— Вот смотри, — парень подвел меня к подвесному экрану.

Я вскрикнула — там была Наташа, привязанная к столбу.

— Если ты не будешь делать то, что тебе говорят, мы будем жечь ее заживо, — сказал парень. — Она будет мучиться долго и болезненно...

— Что?! — я развернулась к нему. — Проведи меня к ней!

— Только после того как...

— Проводииии! — закричала я, и вместе со мной закричал этот парень от боли. Странные люди начали стрелять из своих оружий, но я даже не обратила на них внимания. — Веди, или я сама тебя сжарю! Прямо здесь.

Парень запаниковал.

— Аааа! — закричал он и катился по полу. — Не надо, я отведу... отведууу...

И он повел меня по коридору, шатаясь как пьяный. Странные люди следовали за мной на уважительном расстоянии. «Тревога, тревога... блокировка сектора Б» — слышала я из-за стен.

— Мы не пройдем здесь, — сказал парень, стонущий от боли, когда мы подошли к железным воротам, напоминающим шлюз. — Нас заблокировали.

— Как заблокировали, так и разблокируют, — сказала я, и ворота исчезли. Их больше не было.

На их месте оказалась стена воды. И она быстро приближалась к нам.

Я не только испугалась – скорее ошарашена от неожиданности. И меня успело чуть-чуть обрызгать прежде чем...

я раздвинула воду, которая шумела рядом со мной, унося за собой всех и всё.

И тогда я очень разозлилась.

Они пытались поймать меня в эту глупую ловушку, но только лишились своих людей.

Я так сильно разозлилась, что черный вихрь разорвал меня до самого верха и внезапно я увидела все вокруг себя, здание, как на чертеже. И поняла, где Том, где мои вещи и где Наташа.

Только Наташу я не чувствовала. Это было очень плохо и я бросилась к ней – не знаю как, сквозь воду, стены и потолки, держась за свою мысль как за нить... и оказалась в комнате, которую видела на экране – со столбом.

Но было уже слишком поздно. Они обманули меня: на столбе повисло обугленное тело.

И тогда я закричала. Вихрь растерзал меня так сильно, что было больно.

Путем неких прямых "рельс", как железнодорожные пути проникла через перекрытия и пустоты в комнату, где были мои вещи, и взяла свою сумку с дневником, который эти уроды наверняка прочитали и скопировали; затем точно также проникла к Тому.

— Джеки! — крикнул он и бросился ко мне. — Почему ты без одежды? Как тебе это удалось? Всё хор...

Он замолчал, заглядывая мне в глаза.

— Идем. Держись, — я протянула ему руку. Он схватил её, и мы вышли по этим "внутренним рельсам" наружу, на свежий воздух.• • •

обернулся ко мне.

— Джеки! Успокойся! Успокойся, слышишь?!

Вертолеты удалились от нас и кружили над той областью, где собрались люди. Вихрь застыл во мне, а вместе с ним застыла я сама.

— Что делать теперь? — спросил Том, когда я глубоко-глубоко выдохнула до последнего клочка воздуха и посмотрела на него.

Мне было страшно от того, какой я стала. Я не хотела быть такой. Я хотела быть обычной Джеки. Красивой, с кудрявыми волосами девочкой, которая иногда ведет себя как мальчик...

Том выглядел бледным, словно ледники вокруг. Внезапно до меня дошло, что здесь должно быть очень холодно, и он замерз. Мое обнаженное тело не ощущало ни холода, ни жары - только следы черного смерча, выжигающие каждую его клетку.

- Где мы? - спросила я.

- Полагаю, в Гималаях.

- В Гималаях?..

- Да. Никогда не верил в такие вещи, но... возможно, это была Шамбала или что-то подобное. Я думаю, ты уничтожила базу одной из главных геополитических сил на планете, Джеки. Теперь начнется настоящий хаос... Интересно, кто стоит за всем этим? Точно не Соединенные Штаты, я уверен. И тем более не Советский Союз...

- Кто такие Акаши? - спросила я.

- Акаши? Это своеобразная мистическая база данных. Какое-то измерение, где хранится информация обо всем и всех. Это связано с гималайской мистикой. Почему ты спрашиваешь? Я никогда не слышал, чтобы каких-то существ называли так... Как мы теперь вернемся домой?

Когда он произнес слово "домой", что-то во мне вдруг пробудилось.

Или не пробудилось... и даже не я, а что-то во мне как-то откликнулось на это слово. Домой...

- И куда мы пойдем? - продолжал Джек. - Назад в Штаты? Там меня считают предателем. В Союз? Боюсь, эти люди найдут нас где угодно. Правда, с тобой им лучше не связываться, но... Как мы выберемся отсюда, Джеки? И куда?

- Мне кажется, я знаю, - сказала я.

Внезапно до меня дошло. Я поняла, как вернуться домой.

Не к отцу, не в Воронеж, а домой.

Я не знала где этот дом и как он выглядит. Просто поняла, как его найти.

- Держись крепко, - сказала я, обхватив Тома. Закрыла глаза - и просто произнесла про себя: "домой".

Или не произнесла, а задумалась. Или не задумалась, и не ощутила, а...

Вокруг нас сияли искры и струила холодная пустота, но я сильно прижимала Тома, а он меня.

И спустя какое-то время - через мгновение, а возможно, через долгое время - мы оказались там.

А может быть, и вовсе времени не было. Но это не имеет значения.• • •