Непристойное предложение

Эта забавная история произошла со мной в лагере для детей «Звёздный», где я проводил свой отпуск. Я был во втором отряде под названием «Романтики». Но случилось так, что мой старший брат Кешка (его имя Иннокентий Павлович) работал пионервожатым в третьем отряде «Бригантина», с десятилетними детьми. Он настоял, чтобы я присоединился к нему в этот лагерь - целый месяц мы могли наслаждаться различными угощениями, купаться в бассейне, развлекаться и получать удовольствие.

Я хорошо помню, что это была суббота - день посещения бани. Обычно на выходные людей в лагере оставалось немного - большинство уезжали к родным. Мы сидели в комнате Кешки. Кроме нас там жил ещё один человек - физкультурник Сергей Владимирович. Но его не было, потому что он взял выходной. Так что мы освободились от зарядки в то утро.

В комнате, во время разговора, Кешка неожиданно признался, что у него проблемы с пищеварением. Уже около пяти дней он не может нормально справиться с этой функцией. А завтра, в воскресенье, организаторы предоставили автобус для экскурсии в «Отрадное» для детей из разных отрядов, которые остались в лагере.

- Было бы лучше мне избавиться от этой проблемы перед поездкой, - сказал Кешка. - Будет очень неприятно, если меня начнет беспокоить живот и все произойдет прямо в автобусе. Ты понимаешь?

Я начал смеяться до слез, представляя себе картину, как Кешка неожиданно начинает стонать от боли в животе и буквально атакует кабину водителя кулаками, чтобы его выпустили из автобуса. Представилось забавным видеть наших друзей-пионеров ехать по шоссе со стремительной скоростью под громкий хохот. Вокруг нас было только бескрайнее поле с мелкими растениями, где негде было спрятаться... Мои фантазии не знали границ. Посмеявшись, я уверенно ответил ему:

— Самое эффективное средство от запора — зеленый чай. Я лично убедился в этом. Однажды я выпил зеленого чая, который был уже не самый свежий… скажем, очень старый и горький. После этого меня накрыло так, что я провел весь вечер на унитазе. Ты случайно не имеешь такого чая?

— Ну ты что, сошел с ума? Где мы найдем здесь зеленый чай? И еще месяц будем его хранить под кроватью? Мне не хочется провести целый день в лагере на унитазе. К тому же, это может быть не только из-за чая. Возможно, после него ты переешь каких-то незрелых ягод или зеленых яблок...

Я смущенно замолчал, понимая, что сказал глупость. Кешка продолжал:

— Все должно быть быстро, просто и надежно. Чтобы через час я был полным бодрости и энергии. В восемь вечера у начальника лагеря будет собрание пионервожатых. Кроме того, мне нужно написать рапорт о достижениях нашего отряда. А ты здесь придумываешь какие-то глупые советы.

— Это не совет, Кешка, — попытался оправдаться я. — Я просто так, мимоходом.

— У меня уже есть решение для тебя.

— Какое?

— Вот посмотри, — сказал он, доставая из своей сумки резиновую трубку. — Видишь эту вещь?

— Клизма? — догадался я.

И в этот момент почувствовал, что начинаю краснеть от стыда. От кончиков ушей до самых пяток. Кешка заметил это и тут же ядовито прокомментировал:

— Ну что же ты так краснеешь, как девушка? Тебе же ее делать не будут.

— Нет, нет, это не от стыда. Мне просто очень нужно...

— Ага-ага, продолжай рассказывать. Сразу стал красным как раковина губки. Почти как невеста в свадебный день.

У Кешки есть такая история. Всякий раз, когда что-то происходит, он сразу спрашивает: "Ты первый раз в этом месте?"

– Ого, это точно клизма? – спросил я, осматривая трубку.

– Абсолютно. И тебе придется ее сделать мне.

– Ну и ладно… – небрежно ответил я.

– Интересно, куда?

– На самое дальнее место на земле. Может быть, тебе еще нужно залезть со своим языком в задницу?

– Не надо такого, – обиделся Кешка и через некоторое время добавил: – Если хочешь, я заплачу тебе. За твое противодействие. Услуги должны быть оплачены, приятель.

Кто о чем, а он все о том же. Вот где настырность!

– Я не умею делать такие вещи…

Мне всегда казалось, что клизма – это что-то до конца постыдное и неуместное, о чем можно говорить только подмигивая. И чтобы делать… Но Кешка словно читал мои мысли. Он сказал:

– Не стоит стесняться – это такая же работа, как и любая другая.

С этими словами он достал кошелек из кармана, перед глазами пересчитал пять рублей и положил их в мой нагрудный карман:

– Вот, держи, юный вымогатель.

– Оплата за мои труды? – насмешливо спросил я.

– Ну, не совсем. Я просто дам тебе эти деньги. На карманные расходы. А ты мне сделаешь клизму просто так. Понимаешь?

– Конечно, – ответил я и прищурился сообразительно. – Понимаю, понимаю, Кешка. Я хорошо понимаю тебя. Но я еще не принял окончательное решение. Я подумаю.

– Думай-думай, только поскорее, времени остается мало.

Что ж, иногда приходится заниматься и неловкими делами ради работы, ничего не поделать. Вспомнилось то время, когда Кешка рассказывал о своей поездке в лагерь и о том, что ему пришлось пройти обследование в поликлинике, а его отправили в венерическую кабинет, где молодая медсестра собирала анализ на сифилис. Кешке пришлось зайти за ширму, снять трусы перед медсестрой и взять свой член в руку, чтобы она что-то проверила. И деньги были тогда очень нужны – я только вчера увидел интересную серию марок "Борнео" в киоске. В общем, я согласился.

Но за эти пять рублей Кешка полностью разрядился, а ещё и помог мне справить нужду. Хотя мы не договаривались о таком. Но расскажу все по порядку.

Для клизмы, как объяснил Кешка, нужны были две вещи: воронка для заливания воды и резиновая трубка. Самодельную воронку мы сделали из пластиковой бутылки от минералки - просто отрезали дно. Так получилась бутылка, которую можно перевернуть горлышком вниз и использовать как воронку. В эту воронку легко помещался целый литр воды. А резиновую трубку Кешка заранее заполучил из медицинского кабинета - похоже, она никому не пригодилась. Но наш самодельный инструмент в виде воронки не подходил. Трубка не надевалась на нее. Тогда я вспомнил, что на втором этаже холла есть пластмассовая лейка с длинным изогнутым носиком, которую уборщица использует для полива цветов на подоконниках. Я предложил взять ее. Кешка похвалил меня за находчивость.

— Вот смотри и учись, пока я жив, — сказал он, беря свой шланг в руки. — Видишь это? А теперь посмотри сюда: один конец у него закругленный. Его нужно вставить в одно место, в какое - даже не спрашивай меня. Вставишь его МНЕ ТУДА на десять сантиметров...

Он отмерил линейкой ровно десять сантиметров от закругленного конца и поставил метку шариковой ручкой. Очень аккуратный тип!

— Этот кусок трубки нужно полностью вставить, понятно? Просто делай это медленно, осторожно, не резко. Можешь немного повращать его, как будто завинчивая его.

— Хорошо, хорошо, не давай наставления ученому. Положись на кровать. Сейчас я тебе дам по шапке — сразу разбудишься.

— Ну не здесь же, — сказал Кешка.

— Тогда где?

— Слушай, я придумал: пойдем в ванную, там же и помоемся. Ты собираешься принять душ?

— Да…

Мы положили все наши вещи для ванны в сумку, взяли лейку и направились к ванной комнате. Она находилась во дворе, в деревянном здании. Кешка получил ключ у хозяйки и мы зашли внутрь, в прохладный предбанник. В углу рядом со скамейкой было что-то похожее на женскую лифчик.

— Посмотри-ка, — сказал я, — кто-то забыл свой лифчик здесь.

Из чистого любопытства я наклонился и поднял синюю полоску ткани.

— Нет, это не лифчик. Это трусы. Порванные, похоже… О Боже мой! Фу такая гадость! Они еще и испачканы!..

И я отвратительно бросил их в дальний угол.

— В прошлом году Дима отдыхал в Артеке. Там все было как настоящем концлагере. Сразу после приезда их всех разделили, забрали личную одежду и отправили мыться. Потом, на выходе, им выдали всем одинаковые черные трусы и белые футболки. Дима попытался надеть, но ни одна пара трусов не подошла — все были маленького размера.

— И что с того? — равнодушно спросил Кешка.

— Ничего особенного. Они нашли какие-то у вожатых. Серо-буро-малиновые в точку…

Я разделся и стал ходить по предбаннику и ванной комнате голым, прыгать, шалить, стараясь пяткой достать до самой высокой точки стены. Это было удобно, потому что одежда уже не сковывала движения.

— Не подходи ко мне — я каратист! — заорал я на Кешку. — Я сейчас ногой пробью эту стену!

— Простоишь, простоишь, — недовольно пробурчал Кешка, медленно раздеваясь до гола. — Сейчас все сюда сбегутся.

— Где они сбегутся? — сострил я в рифму и пустил струю горячей воды из душа: — Всё, Кешк, я иду мыться.

— Подожди ты мыться, Руслан, ещё успеешь. А это? — Он сунул руку в сумку и вытащил оттуда эту желтую пластиковую лейку, которую мы прихватили из холла. — Сначала сделай мне ЭТО, как договорились.

С этими словами он передал мне свои инструменты.

— Фу, черт возьми, совсем вылетело из головы. Ну ладно, сейчас я тебе это сделаю. Давай свой унитазный шланг, черт возьми! — сказал я и испуганно нахмурился лицом, хотя был немного растерян. – А есть резиновые перчатки?

— Переживешь. Это не самое главное.

— Ладно, подготавливай свою задницу быстро. Внутри, в твоих кишках, наверняка все давно засохло, как в пустыне Сахаре. Теперь нужно через анал впитывать воду.

— Да уж, не говори! Самому уже надоело тут с этим лишним грузом возиться, хы! – сказал Кешка, как бы извиняясь. – Мечтаю только об одном — как можно скорее от этого избавиться.

Он наполнил лейку полной струей воды из душа, потом отодвинул одну скамейку от стены и сел на нее верхом, так что его живот оказался на сиденье, выставляя всю интимную область на показ.

— Ну, так хорошо?

Я заглянул в лейку.

— Столько воды… Удивительно! Тебе не будет плохо?

— Ладно, начинай, не бойся, — посоветовал он мне. – Нужен минимум литр воды здесь, а лучше полтора, чтобы меня хорошенько напрягло…

— Что ж, делаем по-твоему… Итак, ты говоришь, Кешка, что у тебя проблема с задницей? Ничего страшного, такое случается. Посмотрим, что у нас тут.

Такая неприятность у Кешки, я блин. Расставляю руки на окружности, раздвигаю пальцами щель. Ищу, где находится его заднее отверстие. Не может быть, чтобы его не было. И вот, вижу: такое отверстие — просто шок. Бутылочная горловина поместится, а уж о клистирной трубке и говорить нечего. И еще — между ног видны волосатые яйца и — вот оно! — член толстый, словно хобот слона. Может быть и у меня такой вырастет? Верить трудно.

— Ну у тебя же задница-перемазня, Кешк! Посмотри даже волосы там растут, — засмеялся я. – Очень длинные!..

— Ты в первый раз видишь голую задницу?

— Ого, конечно! Много раз! Даже у Цветикова. Ты помнишь?

Кешка хмыкнул. Ох этот Цветиков! В лагере он всех достал своими байками. Сам слышал несколько раз, как персонал лагеря сочувственно говорил Кешке: «Ну и группка вам досталась, коллега! Там у вас один Цветиков, что ни говори!» Помню, как на тихом часе этот балагур Цветиков опять начал шуметь. Кешка тогда был на дежурстве по этажу. Уставляться на Цветикова ему надоело, и он схватил со стола длинную пластиковую линейку, которой рисовали стенгазету, и закричал: «Если ты не успокоишься, я сейчас же этой линейкой отшлепаю тебя по заднице!» В палате послышались придержанные смешки из-под одеял. Кешка подумал и добавил: «Прямо здесь в палате, при всех!» Так была подорвана авторитетность Кешки как педагога.

И друг вышел из палаты. Ровно через минуту кровать Цветикова с грохотом рухнула на пол. Покой всего этажа был нарушен. Палата словно взорвалась. «Достаточно уже, мое терпение лопнуло!» — с этими словами Кешка, сжав зубы от ярости, схватил Цветикова за плечо и потащил его к себе в комнату — для наказания. Там мы оба без слов повернули этого беспокойного парня животом на стол. Я схватил его за плечи и шею, а Кешка медленно снял его майку до самых лопаток. Затем я увидел, как он торжественно опустил Цветикову черные шелковые трусы, обнажив задницу, щуплую и покрытую подозрительными прыщами.

«Физическое наказание запрещено! Детей избивать неприемлемо! Это не соответствует принципам педагогики! Вы не имеете на это права!» — возмутился Генка. Похоже, он до последнего не верил, что его могут так просто наказать физически. Он искренне полагался на гуманизм педагогов и соблюдение запрета на физическое воздействие, поэтому вел себя так беспечно. «Сейчас я самостоятельно напишу это правило тебе на заднице! – рассердился Кешка. — Крупными красными буквами! А потом мы это вместе прочитаем!» Тут Кешка сконцентрировался, как будто решал сложное уравнение, махнул и ударил его линейкой по поднятой голой попе. «Ой!!» — и на заднице Генки появилась розовая полоса. Он попытался вырваться, но я крепко держал его за руку, прижимая к столу. Тогда он начал брыкаться ногами, но это только усугубляло ситуацию, так как его трусы моментально сползли вниз, до самых лодыжек. Генка вынужден был раздвинуть ноги, чтобы они не упали совсем. Кешка ещё несколько раз шлепнул линейкой по белым и упругим ягодицам Цветикова.

«Кешка! – закричал я. – Он пытается меня укусить, черт возьми! Продолжай его бить! Сильнее! Бей сильнее!» — «Отпустите! Я больше не буду!.. Ну Иннокентий Палыч!..» – жалобно протянул Цветиков. Вскоре он перестал сопротивляться, поняв, что это бесполезно, лежал спокойно и сосредоточенно подсчитывал в уме каждый удар. После каждого из них его задергивало. Кешка нанес ему приличных тридцать горячих шлепков. Затем он поднял Генке обе ноги и аккуратно снял трусы. В таком состоянии парень не осмелился бы попытаться убежать от нас до тех пор, пока Кешка не закончит свое нравоучение.

«Может быть, добавлю ему ещё одну порцию? — предложил я. – За попытку меня укусить, этот презренный ублюдок. У меня есть солдатский пояс с пряжкой». — «Не нужно, хватит на первый раз, — ответил Кешка. — Теперь ты можешь встать, Цветиков. Отпусти его, Руслан». Генка выпрямился, чесаясь и скривляясь от боли. Он протянул руку за своими трусами, но Кешка быстро спрятал их за спиной. И это ещё не всё – шоу продолжалось! «Сними футболку», — приказал ему Кешка. Цветиков стоял и трогал свою задницу, как будто не слышал вожатого. «Ты что, не понимаешь? Или глухой? Я говорю с тобой, Цветиков. Сними футболку! Быстрее!» — «Хватит уже спорить, — воскликнул я на Генку. – Делай то, что тебе говорит вожатый! Двигайся!» Генка молча снял футболку и остался абсолютно голым, если не считать его известных грязных носков с дырками на пятках. Он больше не противился. Похоже, он просто потерял дар речи от такого обращения. Я подошёл к Кешке сзади и попытался украсть Генкины трусы, чтобы спрятать их незаметно подальше. Было бы забавно, если этот проклятый муд#к вернулся в комнату без трусов, да ещё с красной задницей как у обезьяны! Парни бы над ним посмеялись! Но Кешка крепко держал эти трусы и не отпускал, а я боялся сильно дёргать – вдруг они разорвутся? Кто их потом будет зашивать?

«Не шевелись, стой спокойно, когда вожатый с тобой разговаривает. Что у тебя там – игла в жопе?» — «Где? Какая игла? – Цветиков начал оборачиваться спешно назад, пытаясь рассмотреть свою задницу. – Там нет никакой иглы…» Вспомнив о чем-то, он сложил руки ковшом и стыдливо прикрыл ими свою паховую область.

«Дай-ка, убери свои лапы оттуда!» – сердито произнес Кешка, выдыхая, и немного похлопал его по рукам линейкой. – «Встань в позу смирно! Руки в стороны! Ты всю команду задерживаешь! Из-за таких, как ты, мы на последнем месте по дисциплине... В стороны я сказал! Кто ты такой – пионер или баловень? Встань нормально, не горбись! Подтяни живот!» — «Ну Иннокентий Палы-ыч!..» — «И запомни! Если еще раз получу от тебя замечание, то поставлю тебя вот ТАКОМ виде, но уже не здесь, а там, в общем коридоре… — Кешка энергично провел полукруг линейкой в воздухе. – И будешь стоять так все время между звонками. Ты меня понял?» — «Да-да, понял, все понял, Иннокентий Палыч».

«Надо его привести к нашим девочкам наверх», — вмешался я. – Давайте поставим его к ним в комнату на время тишины. Пусть стоит голым, это будет забавно. И не выпускать в туалет, если попросит. Дайте ему в задницу». — «Не надо к девочкам, — похоже, Цветиков очень испугался сейчас. – Я больше так не буду, честное слово. Я изменюсь. В смысле, я уже изменился. Просто верните мне трусы». — «Ты забыл волшебное слово «пожалуйста». — «Ну пожалуйста, Иннокентий Палыч, отдайте мне мои трусы. И футболку тоже, если можно», — проквакал он, готовый заплакать. — «Вот, забирай свою одежду, цветочек. Можешь одеваться. А теперь – иди обратно в комнату! Бегом! Снимай носки и ложись под одеяло! Быстрее! Через минуту проверю».

Цветиков не нужно было повторять дважды. Натянув на себя трусы как-то странно, хватая майку и потирая задницу рукой по дороге, он выскочил в коридор. Тут мы с Кешкой переглянулись. «Ничего, это ему полезно, — пробормотал брат. — В лечебных целях... Они так понимают» — «Эх, надо было его еще... наказать». – «Наказать? Разве я его мало наказал, по-твоему?» — «Ну, в смысле – унизить». – «Унизить?» — «Да хватит ты делать вид, что не понимаешь... Ты бы его обругал, а я держал». — «А-а, теперь понял! Да уж, мечтать не вредно. Только за такие дела могут поставить на место. Если начальство узнает...»

С этим Цветиковым произошла интересная история. Уверен, что вспоминать о ней будет, когда я покину этот лагерь.

Тут Кешка обратился ко мне:

— Руслан, у меня есть одна идея... Сухое мыло не подойдет. Тебе нужна слюна. Понимаешь, Руслик? — продолжал давать мне советы Кешка. — Или лучше возьми там жидкое мыло из моего тюбика и намажь им...

— Ищите вазелин? — усмехнулся я. — Эй, Вазелин, заходи.

Дырка постепенно превращалась в канал, по которому все отходы двигались к выходу. Именно в этот канал я начал вставлять Кешкин шлангус. Он входил с трудом... Боже, хотя бы резиновые перчатки дали! Работа вредная!

— Кешка, все готово. Я засунул до отметки.

— Ничего не чувствую. Как будто задница онемела. Давай попробуй подвигать его туда-сюда.

— Как это?

— Сначала вытащи немного, затем снова погрузи глубже.

Я начал двигать, а задница Кешки издавала непонятные чмокающие звуки. Забавно!

— Кажется, его окончательно запачкало.

Вижу — у Кешки уже стоит эрегированный член и гордо колеблется.

— Кешка, ты слышишь? Почему у тебя член так раздулся?

И я не смог сдержаться от смеха. А Кешка серьезно мне отвечает:

— Не прикасайся к нему руками. Иначе он выстрелит.

— Вот еще! Этого мне не хватало. Я заканчиваю со всей этой грязью в твоей заднице.

Внезапно мы слышим, как кто-то снаружи начинает дергать за ручку двери. Кешка испугался, от страха его задница покрылась потом, шепчет мне испуганно: «Вытащи, вытащи...» Я испуганно рывкнул! Мы просто сидели и замерли. Прошло минут пять, хотя мне показалось, что это была целая вечность. Затем я поднялся на скамейку и выглянул в окно над дверью.

— Кто там? — спросил я, и мои слова смешались с тишиной.

Сделав вид, что что-то стрельнул, я зашутил. В другое время и в других обстоятельствах мой брат точно дал бы мне пощечину за такую шутку.

— Никого. Ложная тревога. А если бы это была Фаина, наша воспитательница? Представляю… "Что вы здесь делаете, ребята?" — "Друг друга прикалываем. А что, нельзя? Мы не знали..."

— Тихо ты, говорун кукурузный! — прошипел Кешка. — Голосишь так громко, что весь лагерь может услышать.

Кешка перетащил скамейку из предбанника в душевую:

— Давай лучше здесь. Здесь будет спокойнее. Все, хватит шуметь, вернемся к исходной позиции.

И он снова лег на живот, показывая свою голую задницу.

— Ну же, продолжай уже! Чего ты там медлишь? А то кто-нибудь может застать нас в душе.

Мне оставалось только одно — аккуратно засунуть конец шланга в зад Кешки, прикрепить свободный конец к нашей лейке и начать орошать его внутренности водой из этого необычного устройства.

— Ох! — сказал Кешка довольно. — Действует уже. Стены прямой кишки начинают сокращаться.

Когда лейка наполовину опустошилась, с Кешкой произошло что-то странное: он стал корчиться, нетерпеливо двигать ногами, поднимать и опускать задницу.

— Хватит уже наливать, Руслик! — попросил он наконец. — Больше не могу удерживать воду. Опусти лейку к полу.

Я опустил лейку — и вся только что налитая мной вода тут же вернулась обратно в нее. Только теперь она была мутной. По мере того как вода переливалась обратно в лейку, Кешка успокоился. Его дерганья прекратились. Он лежал расслабленным, словно кисель.

— Ну как, тебе стало легче? — вежливо спросил я.

— Ох, отлично! Давно не было такого облегчения. Руслан, давай повторим ещё раз. Возьми ведро с водой, как раньше, и полей на второй раз. Чтобы фекалии переместились и начали двигаться к выходу.

Я повторил процедуру. Кешка снова зашевелился:

— Блин, уже не могу больше терпеть. Скидывай, черт возьми! Чувствую, как говно переходит в нижнюю часть. Это срака не по-лёгкому пробивает.

— Твои фекалии двигаются? Терпи, Кешка, будь терпеливым. Представь, что ты сейчас на автобусе, — посочинял я.

— Прекрати шутить таким образом! Если сейчас что-то пойдет не так, я обделаюсь прямо перед тобой…

— Да уж, если это случится – меня накроет до конца. Ужасно представить.

Я решил больше не беспокоиться: поставил ведро на пол и с некоторым злорадством наблюдал, как Кешка страдает на своей скамейке с резиновым шлангом, выходящим из его задницы.

— Ну, как там?

Я заглянул в ведро.

— Пузыри все время идут. А ещё с пузырями выплывает какая-то гнилая капуста из задницы. Скажи, когда ты ел эту капусту? Вспоминаю: в самом начале смены, когда мы приехали в лагерь... Фу, черт! Так значит, ты всё это время не ходил в туалет?

Кешка не ответил, только затянулся. Прошла ещё минута или две.

— Ого, Кешка! Говно выходит из задницы. Дай мне ещё немного… О-о, классно! Из жопы начала вылезать гнилая селедка... Самое вкусное осталось напоследок! Посмотри, какая черная вода! Сейчас у тебя выйдет столько дерьма, что хватит на сто тысяч тонн! Давай, поскорее закончи свой «срач»!

Короче, это мероприятие скоро закончится, и я решил уйти. — Будь осторожен, не травмируй мои волосы на заднице! Ого-го, какие мы деликатные! Вот теперь я понимаю, откуда пошло выражение "рвать волосы на заднице". Кешка отошла в сторону и использовала целлофановый пакет для гигиены вместо туалетной бумаги. — Ну что, избавился от своего говна? - спросил я его. — Фу, какое облегчение! Хотя бы один раз нормально сходить в этом лагере! - ответил он, завязывая верх пакета на узел. — Поздравляю с этим. А почему у тебя все время стоит член и не опускается? - спросил я. — Он хочет секса. — Секс? Тут Кешка странно посмотрел на меня, взял свой член одной рукой и начал его гладить. — Послушай, Руслик, а давай мы сейчас ... это...— Что?— Ну, короче ... займемся сексом ... Что скажешь? - Кешка сделал характерный жест рукой и посмотрел на меня вопросительно. Наконец-то до меня дошло, что он хочет. И я понял, что его член не просто так стоит, это из-за меня. Как если мужчина приходит к женщине, они оба раздеваются и ложатся в кровать, и у мужчины встает ... Фу ты! — Ты совсем охренел, Кешка. Анального секса не хочешь? — Не хочу анального секса. — Ты что, сошел с ума? — Нет - я сказал. Если тебе нужно удовлетворить свои потребности, то иди дрочи на голую Фаину Сергеевну. — Ну Руслик! Очень хочется...

— Что-то новенькое. Сверлим отверстие в двери душа и наблюдаем изнутри.

— Будь другом. Больше никогда не буду просить тебя о чем-либо! А сейчас... пойдет?

— Как это называется?

— Что именно?

— Ну, все то, что ты хочешь сделать сейчас. Опустить меня, верно?

— Зачем же опускать? Никто не собирается опускать кого-либо. Если хочешь, назовем это просто - любовью в анал. И все.

— Вот так любят... Ты серьезно? Любят не так.

— Как по-твоему?

— Не знаю точно. Просто не так, как ты предлагаешь.

— Можно любить по-разному, приятель.

— Удивительная мысль. Почему бы тебе тогда не полюбить Цветикова, приятель? Ты отказался, когда я предложил.

— О чем ты говоришь - Фаина Сергеевна, Цветиков... Сейчас перечислишь всех знакомых по очереди?

— Нет.

— Что значит "нет"?

— Не буду перечислять.

— Цветиков - это другое, пойми. Цветиков - полный хаос, неряха и нытик, с таким лучше не связываться.

Тишина наступила. И я молчал, ожидая, что он скажет еще что-то.

— Зачем ты замедляешься, как баба? Еще хуже бабы. Всегда нужно упрашивать тебя. Так мы и ужин не успеем.

Он стоял в душе со вздувшимся членом, выглядел громадным и несчастным. Мне даже его жаль стало. И после всего этого интимного представления следующие откровенные игры уже не казались такими противоречивыми. Одно развратное дело больше или меньше - какая разница теперь? И к тому же: если бы это не было так стыдно, то это и не было бы таким интересным.

— Ладно, хорошо, — я согласился после небольшой задумчивости. — Только быстро, в ритме вальса. Так значит, ты хочешь... в анал?

— Ну, — его голос сразу же оживился. – А что, есть варианты?

— У тебя нет выбора. Вот и замечтался! Даже не можешь подумать. Может, кому-то и нравится делать минет, только мне — нет.

Как-то незаметно мы перешли на шепот.

— Кешка, а сюда точно никто не войдет?

— Нет, дверь заперта на ключ. Вон он виден изнутри.

— Кешка, я тебе как проститутка, черт возьми. Только помни – без проникновения внутрь, понял?

— Хорошо.

— Попробуй взять меня за ноги. Так как ты берешь машину…

Кешка взял мои ноги и приподнял их вверх. Я пытался ускользнуть от него на руках, как на эстафете в школе.

— Нет, так не получится, — сказал Кешка. – Я не акробат, я не умею заниматься сексом в приседах! Лучше ложись по-человечески. Вот сюда, на скамейку.

Я полег на живот на скамейке, опустил ноги и немного развел их в стороны. Оглянулся:

— Посмотри, спина загорелая, ноги тоже, а задница белая, как Снегурочка.

И тут я внезапно засмеялся.

— Что случилось? – с опаской спросил Кешка.

— Мне просто пришла в голову мысль: ты как тот парень из анекдота – наглотался Виагры, а девушка не пришла на свидание, так что приходится мучиться. Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!..

— Смейся, смейся, — усмехнулся Кешка. – Но если бы я наглотался Виагры, ты бы сейчас живым отсюда не вышел.

— Ого какой крутой! Ладно, не обижайся, это у меня такое чувство юмора.

— Хорошо, что у тебя есть чувство юмора. А теперь расслабься, да так расслабь свою задницу. Зачем напрягаться?

И он легко пощелкнул меня по ягодице.

— Ага, расслабься… и получи при этом удовольствие. Я расслаблюсь, а ты же будешь долбить меня до самых помидоров…

— Не переживай, не волнуйся. Трусишка бояться.

— Я, например, не пуганый, только моё задницей — это тебе не сексуальный клуб, особенно на ней не фокусируйся.

— Хорошо, хорошо, я уже обещал.

Тут чувствую: у Кешки опять задержка.

— Руслан… — слышу сзади.

— Ну что там? — отвечаю недовольно. – Зачем ещё нужно?

— Можно я... В общем-то... Можно я задницу твою сначала понюхаю?

— Ого, Кешка, вот это да! Что ты только нашёл в моей заднице? — хихикнул я. — Думаю, проституток не видел или что? Понюхай лучше мои трусы, там где дерьмо...

— Я предпочту оригинал, приятель.

— Ну ладно, забей на это дело и понюхай один раз, если так сильно хочется без женщины. Можешь даже полизать, если захочешь. Не нужно спрашивать. Просто поспеши.

— Ты присядь раком... чтобы было удобнее мне...

— Как-как присесть? Не понял.

— Просто задницу подними немного. Мне так будет удобнее.

— Совсем сумасшедший, черт возьми... Что тебе неудобно? — ругаюсь я, но всё же поднимаю задницу: — Неудобно, Кешка, спать на потолке — одеяло постоянно спадает…

Потом я почувствовал, как он раздвинул мои ягодицы и вставил туда свой носик.

— Блин, это самое чувствительное место! – И после небольшой паузы спрашиваю: — Ну что, вкусно?

— Да, – произносит он тихо.

Мне показалось даже, что я услышал слова: "И очень интересное..." и не знал сразу, что ответить. Почувствовал только, что Кешка возбудился от запаха моей дырки. Мне показалось забавным, что я могу кого-то возбудить таким образом.

— Если хочешь, можешь ещё понюхать моей женской частичкой," — добавил я со смешком. И, подождав момента, сказал, будто ничего не произошло:

— У нас во втором отряде все ребята очень активны. Только у Димана есть особенная техника. Он показывал нам свою новую экипировку — это было впечатляюще! У него также есть гаджеты, целая коллекция, он показывал нам...

Я проглотил слюну.

— Кстати, наш Диман уже нескольким девушкам проявлял интерес... А недавно к нам пришел новичок в отряд, и он спросил: "Что значит быть активным?" Это было забавно! Все ребята начали смеяться над ним...

Я выразительно выплюнул на пол и после короткой паузы почувствовал, что Кешка пытается подложить мне свой бутерброд. Я огляделся:

— А у тебя есть гаджет? Нет? Почему так слабо? С гаджетом было бы круче. Гаджет - это чтобы избежать последствий, верно, Кешка?

Он что-то пробормотал в ответ. Тут я почувствовал, как его рука пытается проникнуть в мою задницу. Она была влажной и скользкой. Я испуганно отшатнулся:

— Э-э, не делай этого, черт возьми! Мы так не договаривались. Не залазь в меня, а то я разорвусь. Целостность мне важна.

— Не переживай, все будет хорошо с твоей целостностью, друг. Просто потерпи немного, — сказал Кешка. А потом, через некоторое время: — Ох, как здорово! Мой член стоял с самого утра, как будто я предчувствовал...

— Вот это поворот! Уже всё идет так быстро... Хорошо хоть не заставляют сосать... Кешка, когда ты найдешь себе девушку? Может быть наша Жанна Аркадьевна? Почему бы и нет? Она очень привлекательная. Только у нее маленький бюстик. Я бы трахал ее в письку и в задницу, давал бы ей в ротик...

И я засмеялся, представив себе такую картину.

— Ей что-то не нравится тебе, Кешка?

— Ты меньше болтай, неразумный, — прошипел он.

Я начал двигать задом, пытаясь следовать ритму, установленному Кешкой.

— Ой-ёй-ёй, меня запишут в лагерную карточку! На моем месте должен был быть Цветиков. Ну ты и раскрылся, дурак… В общем, ты так проматываешь свое потомство. Трахай женщин – будут дети. А так все твои сперматозоиды окажутся без дела. Не жалко?

— Еще раз скажи такие слова, шутник!

Кстати, я заметил, что на обеде в столовой Кешка садится не с вожатыми, а с одними и теми же девочками из первого отряда. Они его обслуживают, всегда приносят еду вместе или даже дважды и разговаривают о чем-то между собой. Можно было бы хотя бы выбрать одну из них для секса. Там есть одна такая светленькая девочка по имени Оксана - очень привлекательная: большие груди, которые едва помещаются в лифчик. Кстати, Димка Зборовский рассказывал, что в первом отряде есть девочка Ленка Звягинцева - настоящая оральная шлюха! Сама предлагает минет. И как только что-то случается, сразу же — Руслан. Всегда я должен за всех своей задницей отдаваться.

Конечно, я не стал делиться этим с Кешкой: неизвестно, как он отреагирует на это. Вместо этого спросил:

— Ну сколько ты еще будешь здесь?

Кешка не отвечал, только хрипел.

— Нашел себе дрочильный аппарат! Кешка, побыстрее уже, а то я замерзаю. Тут так холодно что-то. Зуб на зуб не попадает. У меня уже всю спину мурашки пробежали. А задница скоро покроется инеем. Б-б-б-б! Чего ты там возишься? Не можешь кончить? Помогай себе руками.

Для того, чтобы немного согреться, я стал периодически сжимать и разжимать свои полушария, пытаясь схватить Кешкин килун вроде прищепки:

— Женщина, когда её занимаются сексом, она тоже таким образом сжимает и разжимает свою интимную зону, правда, Кешка?

И не дожидаясь его ответа, добавил:

— Я слышал от Димана... О-о-о! О-о-о-о! А-а-а! — начал я изобразительно вздыхать и стонать, представляя из себя женщину, которую трахают. Я чувствовал себя господином положения и был свободен делать все что мне хочется. Кешка попросил меня об одолжении — и я добродушно согласился, хотя мог бы просто отклонить его просьбу.

— Делай это... делай так!.. – пробормотал Кешка. – Не останавливайся! Двигайся, шевели задом! Еще! Бля-а!.. Я… скоро… кончу-у-у-у!!..

От напряжения он тоже начал дрожать. Его дыхание стало прерывистым, словно он сам тащил шкаф на третий этаж. Я почувствовал, как член Кешки начал пульсировать, и что-то теплое потекло по моей заднице, словно из лейки. Кешка кончил великолепно: я был обрызган от головы до ног, как простоквашей... Я догадался, что это и есть Кешкин секретный сок — загадочная жидкость. Он глубоко и ровно дышал, словно после тяжелой и изматывающей работы.

— Вот и все, а ты боялась. Даже платье не помялось… – закончил он со спокойным дыханием, удовлетворенный Кешка. – Пойдем сейчас помыться. Тщательно вымой руки мылом.

— А тебе — свой носик,- сказала я ему в ответ.

— Наглая!

— Да, я такая. Но всё-таки, для чего ты нюхал?

— Тебе не понять.

— Да уж, не наше это дело…

Потом, когда мы мылись, я ещё добавила:

— Только о всем этом, Кешка, ни слова, понятно? Если наши ребята отрядные узнают, что со мной случилось что-то неприятное, представляешь, какие проблемы у меня будут? Не дадут проходу – они такие. Особенно Диман.

— Обижаешь, друг. Ты же знаешь меня – я надежный.

 

2008 год

vlad.ridenk@gmail.com