Трансформация. Часть 2

А жизнь оказывается не такая серая. Стоит появится какой-нибудь искре и бац, оказывается у тебя и работа, и аренда квартиры продлена, да и люди не такие уж плохие. Константин после того случая устроился на работу по специальности — геодезистом. Знаете ведь — твердые точки, репера, нивелир, ну и тахеометр само собой. Работа неплохая, сидишь себе весь такой инженер-геодезист в строительном вагончике, отчеты делаешь, схемы «рисуешь» в Autocad-е, когда надо на стройплощадку сгоняешь. Ну и зарплата само собой неплохая.

Но вот ее (Ирину конечно) не мог выкинуть из головы, по вечерам маялся, мысленно раз десять прокручивал все в голове. Прошел почти месяц, а вот поди-ка не уходит из головы чертовка и все тут. Пил конечно, аванс как раз на такой случай дают что ли. «Друзья» нарисовывались откуда ни возьмись. Но даже в пьяном угаре перед глазами маячило скромное пальто и ее застенчивая поза.

И вот как то само собой получилось, что вот он стоит у знакомого дома, нервно оглядывается и не знает, бежать подальше как спринтер стометровку или продолжать стоять как человек на остановке, ждущий опаздывающий автобус. Боится то понятно чего, последние слова ее были о том, чтоб не приближался, иначе каюк, в полицию сказала обратится. А чего обращаться то? Считай месяц как прошел, но все равно страшновато.

«Чего стою тут как дедушка Ленин на старой площади? Знаю же, что испугается — увидев меня. Бля, съебу ка я домой, пивась со вчерашнего остался». Костя главное думает так, а сам как стоял, так и стоит. Верит, что если не увидит ее — опять все станет серым. А ему это страшнее, чем если бы она появилась тут и с криками бегала по двору, крича — Полиция, Полиция!!!

«А все таки хороша бабец то, ишь ты, 37 лет, а порнуху то смотрит. А главное скромная на вид, училка епт. И задница что надо, родинка еще на правой ягодице. А аромат руки после нее бля какой был, ландышем что ли пахло. Ебать, как будто я знаю как ландыш пахнет».

Вот тут то и появилась по дорожке, ведущую к дому она, Ирина, все в том же пальто, даром что март. Март то тоже холодный, бррр. Вначале не видела его, не обратила внимания, а чуть ближе подойдя к своему подъезду, увидела, и замерла. Он тоже увидел ее, и так же замер. Стоят и смотрят друг на друга, как северно и южнокорейцы друг на друга.

— Ээээм, здравствуйте, это я вот, Костя, Константин, — нескладно как то вышло у него.

Она смотрит на него, в глазах узнавание и испуг. Молчит, крепко сжимает сумку.

— Хотел еще раз извиниться, за тот день, я не знаю как выш...

— Не надо вспоминать пожалуйста, — немного смущенно, но одновременно слегка зло сказала она.

— Все равно, я понимаю, но я не знаю даже, что на меня нашло, — Костя внутренне выдохнул, криков Полиция!!! то не было!

— Я вам говорила ведь, чтобы вы больше никогда не появлялись у меня в жизни.

— Да я все понимаю, но не мог не прийти и не извиниться, — ооочень скромно сказал Костя, (подлец может когда надо быть скромным).

Она повернулась к подъезду, не спеша пошла. Он смотрел ей вслед и думал, что теперь то точно наверное больше не сможет ее увидеть.

«Баран я бля, на что надеялся? Ебнул бабу, и чо она теперь простит меня что ли? Еще бля небось на чай надеялся еблан». Подумал и замер, она открыла дверь подъезда и глядя чуть вниз, стояла, ждала чего то.

Он подошел, она вошла в подъезд, поддерживая рукой дверь, и означать это могло только одно — Приглашение. Поднялись, вошли в квартиру. Вслед за ней снял куртку, разулся, прошел в уже знакомый зал. Все также, все тот же диван, те же цветы, занавески, тот же компьютерный стол с компьютером («Хе-хе, порнуха ептыть»).

В зал вошла она, в рабочей одежде, блузка, черная строгая юбка, все стандартно. Пошел вслед за ней на кухню. Разлила по чашкам кипяток, обмакнула пакетики с чаем. Сидят вдвоем прихлебывают. Молча главное, с самого подъезда считай молчат. Наверху кто то надрывно караоке поет, за окном шум улиц, машин. Хорошо Косте на душе, смотрит украдкой на нее и любуется.

«Красивая, глаза красивые, лицо какое милое, губы, почему она одна? Родинка вот на попе», подумал только об этой родинке и все, баста, член начал приподниматься. Джинсы тесные, опять член в них «смотрит» вниз и слегка в бок. И когда он приподнимается, начинает побаливать, слишком тесно. Конечно у него там не 25 см, но и своими 16—17 см Костя гордился.

Смотрит на Ирину, но видит все тут же сцену, особенно ярко видится ему его палец, наполовину вошедший в ее попу, увлажненный, он все равно с трудом проходит туда, стесненный ее ужасно тесной пещерой, которая словно одновременно засасывает его, и в то же время выталкивает. Член уже «давит» на него, возможности поправить его нет, как и не думать о ее попе.

Допили чай, она встала у раковины, начала мыть посуду, Костя резко встал:

— Можно я в ванную? Руки вот хотел помыть.

— Да конечно.

Прошел в ванную, включил воду и начал расстегивать джинсы, иначе поправить его было нельзя. Расстегнул, вытащил и с облегчением вздохнул, уффффф. Свобода! Член стоял колом, налитой, с прожилками вен, с темной головкой, он взял его в руку и замер. Мысли помастурбировать предательски начали заползать в его голову. «Не думай блеать о дрочке, что за хуйня? У нее дома бля в ванной дрочить? Успокойся, дыши глубже Костян, спрячь хер в штаны и домой пиздуй». Но пока мысли скакали в голове, рука уже во всю наяривала член, причем не как обычно он это делал (пальцами), а полностью обхватив ладонью. Спустил штаны еще ниже, оперся о стиральную машины, чуть расставил ноги и начал мощно так двигать, громко или нет его не волновало, даже куда он кончать будет — ему было все равно.

— Оооооооой, — дрожащий голос Ирины для него раздался как гром.

Открыв глаза увидел ее испуганное лицо и округленные глаза, смотрящие на его член.

— Простите, аааа, я... Простите, я не хотел, — пытался оправдаться он, одновременно натягивая (безуспешно!) джинсы.

Она выскочила, убежала куда то, он оделся, помыл руки, пригладил волосы и с неуверенностью прошел в зал.

— Вас не было так долго, поэтому я и зашла, простите, — оооочень смущенно проговорила она сидя на диване, — Но вы не должны были, эээ делать это, — покраснела, отвернулась к окну.

— Я не знаю что нашло на меня, я не хотел, — в сотый раз наверное он извиняется перед ней, думая что отговаривается она как то по дурацки, видите ли долго его не было.

Стоит, смотрит на нее. И тут бац, опять в голове шум, все застилает пелена, бросается к ней, валится на колени и обнимает ее. Она отпрянула, руки у груди.

— Что вы делаете, не надо, не надо пожалуйста, — только шепчет она.

Он встает, слегка наклонившись поднимает ее на руки, идет к ней в спальню (в двухкомнатной то понятно где спальня) и бросает ее на кровать. Не отрывая от нее взгляда смотрит на нее, шумно дышит, раздевается.

Стянув трусы, полностью голый, он присаживается к ней, у нее руки также на груди, также испуганно смотрит на него.

— Что вы делаете, не надо прошу вас, — шепчет, слезинка даже выскочила.

Он чуть накрывает ее своим телом, берет ее за подбородок и целует. Крепко так, а губы у нее сладкие, он аж зажмурился от возбуждения. Целует долго, смакуя, кусая губы. И в то же время расстегивает блузку, шарит у замочка юбки, буквально вырывая одежду у нее. Нетерпеливо расстегивает бюстгальтер, и начинает мять ее грудь. Средние такие, чуть обвисшие, но еще ого-го какие! Пальцами крутит сосок, спускается к ним губами и начинает ласкать. Руки уже рвут на ней трусики. Он раздвигает ей ноги и ложится между ними. Смотрит на нее, она боится, руки раскиданы, в глазах страх. Он берет ее за ноги, чуть приподнимает их, и вот уже ее ноги у него на плечах. Так и лежат, смотрят друг на друга. Она испуганно, а он с вожделением. Он сверху, а она снизу. Ее колени опасно близко от ее же плеч....