Дядя Леша

Дядя Леша открыл глаза. Ничего себе выспался — аж до полдвенадцатого. Вообще-то так случайно получилось. Дядя Леша работал на заводе в первую смену. Но вчера уже поздно вечером позвонили и попросили выйти во вторую. Так что, еще полдня в его распоряжении. Жена уже давно ушла. Надо самому пойти пошарить на кухне. Кажется, хлеба нужно было купить. Натянув домашние штаны и почесывая волосатый пивной животик, дядя Леша вышел в коридор и замер.

Из Маринкиной комнаты раздавались какие-то звуки. Йопть! Она ж на занятиях.

Маринка была его двоюродной племянницей, точнее, иногородней двоюродной племянницей жены, поступившей в хореографическое училище в их городе. Родители уговорили их сдать ей пустующую комнату. Резон бы с обеих сторон: для родителей Маринки — недорого по знакомству, близко к учебе, а самое главное — девочка под присмотром родственников. Дядя Леша с женой тоже были не против: их взрослая дочь давно вышла замуж и жила отдельно, жена постоянно моталась нянчиться с внуком. Комната по-любому пустовала. А тут хоть какие-то, но денежки. Главное условие было — жить тихо и никого не приводить в гости. И до сих пор всё было тихо. Маринка жила, словно мышка: дом — учеба, иногда куда-то ходила, возвращалась не поздно. Так прошел почти весь первый курс. Дядя Леша, прикола ради, пару раз в отсутствие жены как бы невзначай пытался зажать ее в дверях. Девчонка была худощавая, но подтянутая такая, интересная. Танцорка, чо. Но Мариночка лишь укоризненно взглядывала на него снизу вверх, и, не отвечая на хохмочки, бочком протискивалась мимо. Тихоня, короче... Была.

Дядя Леша прислушался. Звуки, доносившиеся из комнаты, имели недвусмысленное происхождение. Ошибиться было трудно. «Может, порнушку какую включила?» — Промелькнула последняя зацепка. Он осторожно подошел к самой двери, замер, как тигр на охоте. Прислушался. За дверью что-то ритмично стучало, раздавались стоны, вот ритм ускорился, стоны посыпались частой дробью, раздались вскрики, что-то упало. Нет, это точно не кино!

Дядя Леша рывком распахнул дверь и обомлел: Маринка в распахнутом халате, задрав ноги и постанывая, тряслась на своей тахте, а на ней бешеным червяком извивался в оргазменных судорогах тощий, чернявый парень. Их стоны сливались в одно целое. Парень уткнулся лохматой головой между Маринкиных грудей, тергая тазом в последнем полете, и постепенно замирая, тихо сполз с нее.

— Таааак! Здорово это вы придумали! — Радостно пробасил дядя Лёша от двери. — А я думал, Марина, ты сюда учиться приехала! А ты вон, зачем здесь, оказывается!

Его распирало чувство собственной власти, презрение, насмешка и что-то еще, смутно поднимающееся изнутри.

Оба вздрогнули и непонимающе уставились на него. Лицо Маринки перекосили такие чувства, что словарь Даля, наверное, не смог бы их все описать. Парень со скоростью звука соскочил с тахты, судорожно стаскивая с опавшего члена использованный презерватив, одним махом впрыгнул в штаны, натянул футболку и, запихивая в карман собственные трусы, пулей вылетел мимо дяди Леши, пробормотав что-то вроде «Извините!»

Маринка быстро села, запахиваясь в халат. Но он уже успел увидеть все, что нужно. Сиськи неплохие, где-то двоечка с большими темными сосками, раскрасневшимися от любовной стимуляции, стройная талия, накачанные хореографические ноги, тёмный, влажный, взлохмаченный треугольничек лобка, подтянутая порозовевшая попка. Ничего так, в общем.

— Дядя Леша, вы же на работе! — Испуганно и растерянно выдавила она.

— Так ты, вроде, тоже на занятиях. А что, если все на работе, так можно всякими непотребствами заниматься и кобелей водить? — Усмехнулся он. — Мы же договаривались, кажется.

— Это... это мой молодой человек! — Пролепетала Маринка. — У нас все серьезно.

— Аааа... Ну, если серьезно, так пусть он и ищет, где тебя трахать. А то сегодня серьезно с одним, завтра — с другим. Ты что, решила нас с тетей Ниной со всеми перезнакомить?

Он откровенно наезжал, заводясь все сильнее. Не давали покоя темные соски и мокрый волосатый треугольник. Маринка хлопала глазами, съежившись и кутаясь в халат. А дядя Леша все гремел:

— Ты что, хочешь, чтобы я родителям позвонил? Вылетишь отсюда, как птица! Иди ищи потом комнату за эти деньги!

— Дядя Леша, — умоляюще протянула Маринка, — не надо, пожалуйста, не говорите никому! Я больше не буду. Она испуганно на него смотрела, слезы наворачивались на глаза.

Дядя Леша помягчел. Подошел вразвалочку, присел рядом на тахту.

— Не будешь больше, говоришь? Никогда-никогда? — Усмехнулся добродушно.

Марина испуганно мотала головой.

— А жить-то как будешь, а? Без этого, ведь, нельзя, — сочувственно басил дядя Леша, подсаживаясь все ближе. Не давал покою треугольничек. — Понравилось, небось?

Маринка потупилась. Она не понимала, куда он клонит. А дядя Леша все разгорался и разгорался.

— Значит, теперь парни тебя ебут? Хорошо, хоть, ебут-то, а? — Хитро подталкивал он ее плечом. — Да ладно, небось, и не кончила с этим обсоском? — Он интимно посмотрел на нее. — Не кончила, вижу. Думать надо, кому давать, давалка!

Его рука шлепнулась на ее коленку, сдвигая распахнувшуюся полу халатика, и поползла выше и выше.

— Что ж ты не сказала, что секса хочешь, а? Дядя Леша родной всегда бы тебе помог. А ты от меня шарахаешься, а каких-то хмырей домой таскаешь. — Укоризненно проговорил дядя Леша. Его пальцы медленно, но нагло достигли заветных пределов, уткнулись в волосатенькие губки, сердце застучало. Марина сидела, как замороженная, закрыв глаза и закусив губу, вздрагивая.

— Давай договоримся: я никому ни о чем не рассказываю. А твои сексуальные проблемы мы решаем вместе, окей? — Крепкие пальцы вовсю шуровали между мокрых лепестков. Ляжки Марины раздвинулись сами собой, бедра подались вперед, и он удивился, до чего легко все получилось. Видать, недотрахана девка, а, может, наоборот, вошла во вкус. Ему было это более, чем на руку. Теперь главное — не спугнуть!

— Ууумницаа, какая ты уумница, ну, давай, давай, насаживайся, вот, как хорошооо! — Он напевно уговаривал ее, попутно другой рукой распахивая халатик, выпрастывая наружу висячие грудки с темными сосками. Пальцами пощипал эту упругую прелесть, потянул вниз. Ох! Это зрелище! Сидит с растопыренными ногами, в распахнутом халате, с безумными глазами насаживаясь на его мокрые пальцы, а он ее книзу за сиську тянет. Хуй уже стоял, как на параде, почувствовав скорую приятную встречу. Он взял ее ручку, комкающую простыни, просунул к себе под резинку домашних штанов.

— Потрогай! Нравится? — Гордо спросил дядя Леша, приспуская штаны. Его толстая не то, чтоб длинная, но вполне выразительная колотушка закачалась в паховых кустистых зарослях. — Марина, вытаращив глаза, сжала его ручкой, робко пробегая пальцами по шкурке. Дядя Леша накрыл ее ручку своей рукой, сжал, заставляя подвигать вверх-вниз. Марина глядела на его член во все глаза. Видать, нравился!

— Ну, что, нравится? Это тебе не пальчик! Давай тебя сейчас нормально выебем, чтоб тебе больше не хотелось всяких червяков в дом таскать.

Попутно стягивая штаны, завалил ее на кровать, окончательно освободив от халата. Слегка сжал рукой хрупкое горло, поглаживая, сползая рукой на грудь. Она не сопротивлялась. Словно замерла и ждала чего-то.

— Дяде Леше всегда скажи, если трахаться хочешь. Дядя Леша всегда рядом, далеко ходить не надо. Научу тебя всему, удовольствие будешь получать каждый день. — Он терся об ее бедра своим могучим хозяйством и, пощипывая снизу за задницу, шептал в ухо непристойности.

Ой-ё, что творится! Глаза-то закатила, аж белки видны, и ноги сама раздвигает, трется своей ватрушкой о его причиндалы. А там — горный ручеек, чистый, как слеза. И молчит, молчит, Как партизанка.

— А вот это брить надо! — Заявил он, поглаживая в волосатый лобок! И мне удовольствие, и тебе, кстати. Вот, попробуй — поймешь. Будешь скользить, как по маслу и кончать без остановки!...