Неукротимая. Часть 4

В огромном зале с величественными мраморными сводами на высоком троне располагалась правительница амазонок. Голову королевы украшал головной убор, выполненный из золотых пластин в форме перьев. Эти блестящие перья закрывали сзади голову и шею королевы, на лбу пробегал золотой обод, увенчанный огромным рубином. Сложив на груди руки с кроваво-красными ногтями, Мариса смотрела перед собой. Её лицо, как всегда, было холодным. Мысли и чувства правительницы оставались тайной за семью печатями.

— О, моя королева, — торговец в длинных одеждах из коричневого бархата и с высоким белым тюрбаном на голове склонился в почтительном поклоне, — извольте посмотреть на мой новый товар.

Он указал на девушек, выстроившихся чуть подальше. Все рабыни были одеты в полупрозрачные одежды, почти не скрывавшие их прелестей. Лёгкие вуальные палантины, расшитые точно паутиной золотыми нитями, были наброшены на пятнадцать прелестных головок с опущенными внизу глазами.

Взгляд правительницы внимательно скользнул по девушкам и застыл на одной из них.

— Ты, — Мариса указала пальцем на рабыню, — подойди!

Девушка, изящно покачивая бедрами, покорно исполнила повеление, поклонившись, замерла.

— Разденься! — снова приказала королева.

И рабыня начала раздеваться. Сначала она сняла длинную голубовато-зеленую тунику из тончайшего шелка, сверкавшего золотой вышивкой. Обнаженная высокая небольшая грудь, с розовыми, точно нераспустившимися бутонами роз, на верхушках открылась королевскому взору. На тонкой талии был завязан узкий поясок, поддерживающий полупрозрачные зеленые шальвары. В глазах королевы вспыхнул страстный огонь, и полуулыбка тронула губы.

Изящная девушка легким движением развязала золотой шнурок на талии и изящно вышла из выпавших штанишек. Ее прекрасное нежное тело, уже ничем не скрытое, предстало перед глазами королевы амазонок.

Мариса сойдет с трона и подойдет к юной рабыне. Взяв за подбородок, приподняла ее лицо и заглянула в глаза. Темно-карие с золотыми искорками, они не отвели свой взор, прямо и открыто встретились со сверлящим взглядом королевы. Та медленно провела пальцем по грудкам девушки, едва касаясь, дразня, обвела ореолы и потом пощипала соски. Маленькие груди с крупными сосками, казалось, молили о ласках. Они трепетно ответили на прикосновения Марисы, соски припухли и отверделі.

Королева ухмыльнулась, развернула девушку спиной к себе и ввела палец между пухленькими ягодицами. Они упруго сжали королевский перст. Потом погладила красавицу между бедрами, чуть раздвигая маленькие тайные губки, и взяла палец в рот, пробуя на вкус.

- Да, пожалуй, я оставлю ее,- сказала Мариса, продолжая скользить взглядом по девушке.

Она пристально рассматривала новую игрушку, изучая ее, отыскивая возможные изъяны. Но их не было! Ни одного, даже самого крохотного изъяна! Красива, безспорно, красива. Кожа нежная, словно восточный шелк, так и манит прикоснуться. Ни единого волоска, ни единого изъяна. А эта родинка на правом плече... Искушение для глаз и мыслей, желание для тела! Пожалуй, слишком мала и хрупка. Но тем лучше - она будет покорна. Можно легко укротить эту юную газель.

- Отведи ее,- королева выразительно переглянулась с амазонкой, - а этих - как обычно.

— Моя владычица, этот бутон ещё не распустился, — сообщил продавец, смеясь с подозрительной улыбкой.

— Да? В самом деле? — удивленно поднялись брови королевы. — Ну тогда он станет моей излюбленной, украшением моего гарема, — она улыбнулась и добавила: — Если, конечно, выразит покорность и послушание. Маленькая невинная розочка, как зовут тебя? — спросила она девушку.

— Пушистик, моя королева, — с почтением ответила та, не отводя глаз.

— Цветок? Ха! Я правильно догадалась! — Мариса засмеялась. — Ты и вправду похожа на цветок, — она подошла и, подняв лицо рабыни за подбородок, заглянула ей в глаза. — Маленький цветочек, который завянет, если я захочу этого, — добавила она тихо, словно прошептала.

Едва продавец и рабыни отошли, амазонка - одна из самых близких к королеве особ, скромно сидевшая у трона властительницы - осторожно спросила:

— Моя королева, вы что-то задумали?

— Видя, ты проницательна, — улыбнулась Мариса. — Ты отлично знаешь наш обычай. Семя самого заклятого врага, растертое по телу, дарует вечную молодость и несокрушимую силу. Но, Виджая, мне мало его семени! — королева опустила сжатый кулак на подлокотник трона и, сверкнув глазами, заявила: — Пора подумать о наследнице. Он станет отцом дочери, которая когда-нибудь сокрушит Бригитанию. Тебе ли не знать пророчества?! Древние книги богини Свартши гласят: «Королева амазонок, рожденная от самого заклятого врага, превратит Амазонию в самое могущественное государство». Что же касается этого цветочка... — Мариса сделала паузу, задумалась на мгновение и твердо закончила фразу: — Она вполне сможет стать матерью... Наша принцесса родится истинной королевой, унаследовав красоту от матери, а силу и храбрость от отца...

— О, моя госпожа, возможно, ещё не все потеряно? — возразила она, имя которой на языке амазонок означало "победа". — Мы отправим гонцов во все уголки мира и найдем волшебника, который поможет тебе самой забеременеть.

— Нет, — ответила Мариса, качая головой, — мое бесплодие — это дар. Зачем сносить тяготы материнства, когда можно иным способом заполучить наследника? — королева усмехнулась и продолжала: — Моя стихия — война и пир, меня вовсе не прельщает стать толстой плаксивой гусеницей, — её губы брезгливо изогнулись. — Если родится девочка, когда-нибудь она унаследует мой трон. Ну, а если судьба не будет милосердной и пошлет мальчика, он умрет по обычаям предков. Бессмертная Свартши примет жертву. А мы найдем другую претендентку. Пока же решено, я сама подготовлю цветочек! — Мариса засмеялась. — Это будет приятное занятие.

— О, повелительница, — опять заговорила Виджая, — но почему бы вам не обратить вашу мысль на истинную амазонку? Вы не думаете, что наследница может родиться хрупкой, как её мать?

— Ах, моя Виджая, — королева покачала головой, — принцесса станет истинной амазонкой, потому что её вырастим мы. Увы, мы не можем остановить наш выбор на одной из наших дев. Он не примет ни одну из нас, так, как сможет принять её. Я слишком хорошо знаю Черного Дракона, мне известны его вкусы. Дитя же, будущая королева, должна быть зачата в настоящей страсти. Не в принуждении, Виджая, не в принуждении... — владительница погрозила указательным пальцем и продолжала размышлять: — Конечно, я могу воспользоваться чарами, как пользовалась ими до сих пор. Но по завету Свартши зачатие наследницы престола Великой Амазонии должно происходить в истинной страсти. Сейчас его память чиста, словно свежий лист пергамента, и его возжелание доведено до крайности. Если сейчас он увидит эту прелестницу, семя взыграет в нём. Его будет много, и оно даст прекрасные всходы.

— О, моя прекрасная королева, — вновь заговорила Виджая, — а что насчет священного обряда зачатия? Вы не откажетесь от него?

— Конечно же нет! — твердо ответила Мариса. — Обряд будет проведен по всем правилам. Твоя королева примет участие в ритуале, поэтому, дорогая Виджая, не беспокойся — мы не нарушим волю богини. Иди, прикажи отвести девушку в мои покои, — распорядилась она.

С улыбкой удалилась привыкшая побеждать. На ее идеальных чертах застыло странное выражение, словно какая-то затаенная мысль не давала покоя амазонке. Подозвав к себе прислужницу, она что-то шепнула ей на ухо.

***

Пушпу вели по длинной узкой лестнице, ведущей в подземелье. Сырой воздух пахнул плесенью. Вокруг было так темно, что если бы не свет тусклого фонаря, который несла амазонка, девушка просто не смогла бы двигаться в этом задушевном, замкнутом пространстве, никак не походившем на великолепие самого дворца, возведенного рабами-ремесленниками. Сами амазонки умели только воевать. Но из разных концов света они захватывали или покупали в рабство искусных мастеров, которые создавали все великолепие города дев-воительниц. Убранство королевского дворца сияло от золота и драгоценных камней, ослепляло полированным мрамором, а здесь, в подземелье, все походило на саму преисподнюю.

— Куда меня ведут? — осмелилась спросить Пушпа у стражницы-амазонки.

— Молчи, если тебе дорога жизнь, — был ей ответ.

И вдруг ее резко толкнули в сторону, в темный провал в стене. Она упала и едва успела подняться, как поняла, что за ней захлопнулась тяжелая дверь. Темнота поглотила деву. Ужас сковал ее так, что она не имела сил даже закричать, у нее перехватило дыхание. Девушка с детства боялась темноты и замкнутых пространств. И сейчас едва не потеряла сознание от охватившего ее страха. Но ей нельзя было лишаться сил, в ее положении это было бы роскошью. Она должна, должна двигаться! Вопреки страху.

Он потерял счет дням. По ощущениям, прошло целая вечность. Хотя он точно знал, что когда-то был другим человеком. Единственное, что владело им изо дня в день — желание. Он хотел встречи с женщиной, жаждал насладиться ею, как истомленный путник в пустыне жаждет испить воды. Она приходила к нему во снах, манила улыбкой. Он принимал ее, как голодный зверь, грубо проникал своим возбужденным членом, пронзал тесные недра. Она кричала под ним, извивалась, царапала его плечи, старалась вырваться. Но вскоре затихала и уже старалась двигаться в унисон. Он ощущал, как стройные длинные ноги сжимают его талию. Их языки сталкивались в неистовом поединке поцелуя. Но каждый раз он просыпался без достижения оргазма.

Дхирам пришёл в себя от скрипа обитой железом двери. И мгновенно опять всё стихло. Однако — он это понял по едва уловимому дыханию — в его темнице кто-то был. Хорошо, что сегодня он не подвешен на цепях, хотя его руки в оковах, но он сможет защищаться, если к нему подослали убийцу. Цепь была достаточно длинной. Уловив осторожное движение, он бросился туда и схватил вошедшую женщину. Она вскрикнула и попыталась вырваться, забившись в тисках его рук, но он задавил ее рот ладонью и притиснул девушку к стене.

— Молчи, — пробормотал он, — иначе я сломаю тебе шею.

Она попыталась что-то ответить, но он не хотел слушать. Он хотел ее. Прикосновение к упругому юному телу разбудило в нем зверя. И ещё её запах! Он сводил с ума, заставляя терять самообладание. Второй рукой мужчина рывком разорвал ворот шелковой туники. Разрывая ткань, принялся мять маленькие груди. Она дернулась и укусила его в ладонь, которая зажимала ей рот.

— О Боже, ты монстр! — возмутился Дхирам и вцепился в ее рот.

Он укусил ее до появления крови. Девушка вскрикнула, и он почувствовал, как по ее лицу потекли слезы. Она пыталась вырваться, царапая его ногтями, но сопротивление только раззадорило его. Вот она, амазонка, барахтается под ним, как обычная девка из таверны. Его просто трясло от возбуждения. Он сорвал с нее остатки одежды, прижал к холодной каменной стене, раздвинул стройные бедра и одним резким движением насадил на себя. Дикий пронзительный крик потряс стены подземелья. И сразу его добыча затихла и повисла на нем.

— Проклятье! — выругался он.

Дхирам почувствовал, как его член ворвался в нетронутое маленькое лоно, и кровь потекла по его чреслам. Крови было много. Он вышел из нее и осторожно опустил на солому, сваленную в углу. Оторвав лоскут от изорванной туники, принялся вытирать ей бедра. Судя по ее одежде и хрупким формам, она не амазонка, а обычная рабыня. Впрочем, необычная. На ней красивые одежды. Но главное — он никогда не встречал такой нежной кожи. Гладкая, как мрамор, и бархатистая, как лепестки розы. Под его ладонями ее груди оживали, он ощутил, как напряглись соски. О нет! Это выше его сил! Ее тело, отвечающее вопреки ее воле на его ласке, лишило его последних остатков самообладания. Склонив голову, он осторожно скользнул языком по сосочку. Потом охватил его губами и принялся сосать. Он жадно сжимал губами этот напряженный бутон, ласкал его языком и втягивал в себя, будто надеялся познать молочное блаженство.

Вдруг она пришла в себя и, застонав, дернулась.

— Не волнуйся, — хрипло промолвил он, отрываясь от сладкого поцелуя, — я не сделаю больно... Ты только лежи тихо.

С этими словами он обхватил рукой свой член и провел концом багровой головки по её груди. Обвел одну, потом другую. Нить смазки оставляла следы на полукружьях вокруг припухших сосков. Застонал хрипло, словно умирающий зверь, и вдруг принялся неистово массировать каменеющий пенис. Через мгновения содрогнулся в страстном освобождении. Горячее семя мужчины потоком хлынуло на нежные груди девушки, застывая крупным жемчугом.

Слабый закатный луч пробился в крохотное окошко и упал на лицо Пушпы.

— О, святой Дама! — выдохнул Дмирам, придя в себя.

Только сейчас он увидел её глаза. Широко распахнутые, переполненные через край слезами, они смотрели на него с выражением неизъяснимого ужаса. Её лицо, бледное, с искусанными им пухлыми губами, было ему знакомым. Он где-то уже видел этот нежный овал подбородка, трогательные, почти детские щёки, с тенью длинных ресниц, лежащих на них, и маленький прямой нос. И вдруг в его сознании словно вспышка, возникло имя — Констанция. Её зовут Констанция!

Вдруг она очнулась от оцепенения: громко всхлипнула и резко села, прикрывшись руками, завилась в угол. Её трясло.

— Я не трону тебя, — сказал Дмирам.

— Зачем ты это сделал? — всхлипнула она, покачиваясь из стороны в сторону. — Зачем ты это сделал?! — повторила, точно безумная.

Рыдания душили её и она содрогалась от них, удерживая трясущимися руками ткань на груди. Внезапно со скрипом распахнулись двери, и в темницу вошли четыре амазонки с мечами на поясе. Едва бросив на Пушпу взгляд, одна из воительниц, по виду — более старшая, тут же сделала знак, и двое стражников, схватив под руки Дмирама повели его прочь из темницы.

— О, госпожа! — Пушпа бросилась на колени перед старшей амазонкой. — Куда его повели?

— Хм, как сладко тебе было с ним? — злая усмешка исказила суровое лицо девы-воина. — Не волнуйся, это не твоя печаль.

Две стражницы подняли девушку с колен и также вывели её в темный коридор.

***

— Кто посмел?! — Мариса, словно раненая пантера, металась по комнате. — Кто посмел отправить её туда?! — зеленые глаза повелительницы сверкали молниями.

— Моя королева, — Виджая почтительно склонилась, стараясь не встречаться с испепеляющим взглядом Марисы. — Я лишь передала ваш приказ отвести рабыню в ваши покои. Стражницы, исполнявшие этот приказ, уже наказаны.

— И что?! — опять вскричала Мариса. — Что это меняет?! Я хочу знать, почему они ослушались меня! Приведите их немедленно!

— Но это невозможно, моя королева, — голос Виджайи дрогнул.

— Почему?! — костяшки королевских пальцев, сжавших рукоять меча, висевшего на поясе, побелели.

— Они казнены, как и подобает... Всякий, нарушивший ваш приказ, наказывается смертью. Согласно закону Свартши, — Виджая вновь почтительно поклонилась.

— Закон?! Закон! — Мариса еле сдержалась, чтобы не броситься с кулаками на свою советницу. — Мне кажется, Виджая, это заговор...

— Моя королева, вы... обвиняете меня? — амазонка прямо смотрела в побледневшее лицо королевы.

— Нет, о нет, — Мариса усмехнулась, но в её глазах блеснул клинок. — Тебе я верю. Но... скажи, кто мог подслушать наш разговор о планах на Пушпу?

— Я не могу знать этого...

— Так узнай! Узнай, Виджая! — Мариса вновь сорвалась на крик. — И клянусь, если ты в ближайшие дни не найдёшь заговорщиков, ты сама ответишь мне!

— Да, моя государыня. Могу я отойти?

— Нет, подожди! Мои планы остаются в силе — Пушпа станет матерью наследницы престола.

— Но... Моя государыня, — Виджая запнулась, — ведь он... Дхирам изнасиловал её.

— Ну и что? — Мариса усмехнулась. — Свартши не указывал, что матерью ребенка должна быть девственница. Подумай сама, что, если бы могла зачать я? Ведь я давно лишилась девственности. Это качество не имеет значения. Пушпа по-прежнему подходит на роль матери. Тот, кто толкнул её к нему в темницу, просчитался, — Мариса зло рассмеялась и снова приказала, размахивая рукой: — Иди, позаботься о церемонии. Пусть всё приготовят, как того требует завет Свартши.

Констанция сидела в небольшом бассейне с теплой водой, ласкавшей её покрытое от купания тело. Пока чернокожая служанка мыла её волосы, девушка размышляла. Уже несколько дней она в стране амазонок, а с ней обращаются, как с принцессой. Дважды в день она купается, эрилопка, дочь далекого континента Эрилопии, попавшая в рабство к амазонкам, умащивает её тело благовониями. Чем-то смазывает волосы, ополаскивает их в отварах каких-то трав. Никогда она не ощущала такой легкости в ногах и совсем забыла о своем недуге, лишь на рассвете страдала от боли, которая, впрочем, постепенно отпускала её.

Что ждет её? Ах, если бы только она могла узнать это и могла увидеть, хоть издалека, Дэймона! Она не может забыть их жуткую встречу в темнице. Благородный воин сер Келли, её супруг, превратился в насильника. После того, как его увели стражницы, они не виделись. Констанция пыталась хоть что-то разузнать о нём у служанки, но эрилопка, черная, как сама ночь, была нема. Она лишь улыбалась, показывая крупные белые зубы и покачивала головой.

Констанция с горечью вспоминала то, что он совершил с ней. Но вместе с тем она и не думала отказываться от своего замысла: во что бы то ни стало она должна спасти графа Олдриджа из плена. Она вспоминала его лицо, искаженное болью, когда он смотрел на неё. Раскаивался ли он в содеянном? Девушка не находила ответа на свой вопрос, однако чувствовала, что прежний сэр Келли, Чёрный Дракон, которым он был прежде, неспособен обидеть женщину. «Это амазонские чары превратили его сердце в камень» — размышляла Констанция.

Благодаря Кернунну, передавшему её в руки работоторговца, она смогла попасть в сердце Амазонии — дворец королевы Марисы. И теперь во что бы то ни стало должна спасти супруга. Юная графиня прекрасно понимала, что её ожидает много испытаний, но её сердце не имело страха. Что ж, если она не сможет вызволить Дракона, то погибнет вместе с ним. Так решила смелая девушка.

Конечно, она не могла знать, что в этот самый момент Дхирам, сэр Дэймон Келли тоже купается. Он и сам не мог поверить в эти перемены. Мариса перестала играть с ним, истязая его гениталии, и каждый день его приводили в бассейн, где чернокожая рабыня растирала все его тело приятно пахнущими маслами. Раны от пыток зажили. Но душа его продолжала стенать.

Всё это время он думал о той девушке, которая оказалась в его темнице. Да, он помнил её лицо. Но совершенно не помнил, кто она и почему он знает её имя. Однако его сердце сжималось каждый раз, едва он воскрешал в памяти их встречу. Как он мог?! Никогда он не был насильником и вот стал им по вине чар амазонок. Где она сейчас? Что они сделали с хрупкой девушкой? Воображение рисовало ему сцены пыток, через которые прошел он сам. И Дхирам сжимал кулаки, не в силах сдержаться. Он поклялся себе — во что бы то ни стало спасет маленькую рабыню, которая проникла в его сердце. Её глаза, полные боли и отчаяния, стояли перед его мысленным взором, и этот взгляд он знал в своей прежней жизни.

Как-то раз его повели куда-то. В этот раз он не был в оковах. Вокруг сидения мужчины была обернута прекрасная, расшитая золотом, белая шелковая ткань. Он был чист, его кожа источала какой-то незнакомый приятный аромат. Несколько амазонок, одетых в длинные белые одежды с капюшонами, закрывающими их лица, вели его по длинной галерее. Повсюду горели факелы, закрепленные на стенах, откуда-то доносились глухие звуки, напоминающие удары барабанов.

Дхираму привели в огромный зал, стены которого облицовывал черный мрамор. В самом центре на полу был очерчен золотой круг. Дхираму поставили в середину круга. Жрица в белых одеждах, с лицом, скрытым капюшоном, подошла к нему и стала читать какие-то заклинания на непонятном языке.

— Свартши деневат! Свартши деневат! — то и дело восклицала она, вознося вверх руки, и десятки амазонок в белых балахонах, выстроившиеся вдоль стен, повторяли её возглас и падали ниц.

Произнеся заклинания, жрица вдруг взяла горящий факел и поднесла его к золотой линии круга, в котором стоял Дхирам. В мгновение ока пламя встало сплошной стеной, отгородив Дракона от всего, происходящего в зале. Закрыв глаза, он стал прощаться с жизнью. Но вдруг почувствовал, что жар исчез. Перед ним была иная картина. Он стоял у высоких золоченых дверей, двери распахнулись, и теряясь в догадках, Дхирам шагнул в них. Он оказался в просторной комнате. Гладкий пол из полированного мрамора был устлан шерстяным ковром. Едва раб вступил на него, как его подошвы погрузились в мягчайший длинный ворс, лазурно-синий, словно весенний небосвод.

Дхирам осмотрелся, восхищаясь простором комнаты. Здесь практически не было мебели. Только в самом центре, на золоченом постаменте возвышалась кровать под легким полупрозрачным балдахином. Ложе было столь огромно, что больше напоминало корабль, плывущий по волнам с развевающимися парусами. Огромное зеркало на всю стену было установлено напротив ложа. В нем отражалось все, происходящее на ложе, и блики от зажженных повсюду свечей. Пламя плясало яркими языками, а воздух наполнился благовониями.

Внезапно чья-то рука легла ему на плечо. Вздрогнув, Дхирам обернулся и увидел королеву. Обнаженное смуглое тело поражало своей грацией дикого зверя. Одну грудь королевы скрывал широкий ремень. А вторая, крупная, с темным соском, упруго подпрыгивала при каждом движении повелительницы. На этот раз ее светлые волосы свободно сбегали прямыми прядями по широким плечам, и это шло ей, было необыкновенно женственно. Амазонка играла роль простой женщины.

— Не бойся меня, Дхирам, — улыбнулась она непривычно приветливо.

Он мог бы поклясться, что черты ее лица стали более мягкими от этой улыбки. Но он насторожился — очень непривычным было это выражение на лице Марисы.

— Да, не бойся, — повторила она, продолжая улыбаться, — королева всегда заботится о своих любимых рабах, — Мариса обошла вокруг него и положила ему на грудь ладонь. — Ты принес мне много приятных минут, и я решила вознаградить тебя. Мне кажется, ты оценишь мой подарок.

С этими словами она притянула его голову к себе и поцеловала в губы. Это был крепкий поцелуй, но в нем не было страсти. Ее язык скользнул ему в рот, и у Дхирама закружилась голова. Мариса оторвалась от его губ и потянула его на ложе.

— Полежи, — с усмешкой сказала она, — забудь обо всем, мой Дамир. Сегодня я подарю тебе рай.

И неожиданно он почувствовал, что стал совершенно спокоен. Напряженность исчезла. Он почти поверил королеве, что его ждет наслаждение. Ладони королевы с длинными сильными пальцами скользнули по его груди, заставляя его расслабляться. И вскоре он лежал на спине, раскинув руки, а королева продолжала гладить его, то и дело осторожно проводя кончиками пальцев по внутренней поверхности его бедер, своей грудью с напряженным соском, задевая его то тут, то там. Потом ее пальцы ласково обхватили его напрягшийся фаллос. Дамир вздрогнул — он помнил, что обычно следовало за этим прикосновением.

— Тссшш, — протянула королева, улыбаясь, — сегодня все будет иначе,—сказала она и кончиком языка провела по своей верхней губе.

Вдруг он увидел обнаженную девушку. Ее молочно-белая кожа оттенялась дивными темными кудрями, распавшимися по спине и плечам точно шелковое покрывало. А темно-карие глаза лучились золотыми искорками. Он узнал ее, это ее имя не давало ему покоя с тех самых пор, как он познал ее в темнице, ...

это ее глаза он помнил. Дамир хотел вскочить, пасть на колени, чтобы молить деву о прощении, но тело не слышало его разума. Его тело жило своей особенной жизнью. Под умелыми неутомимыми руками амазонки его член стал расти.

— Посмотри на неё,— проговорила Мариса, на мгновение прекратив ласки,— я даю её тебе,— и обращаясь к юной красавице приказала: — Поди сюда, моя Цветочек,— она указала рядом с собой на ложе.

Девушка послушно скользнула на указанное место и подошла рядом с Дхирамом, шагая стройными ножками. Он ощутил приятный аромат, исходящий от нее. И у него закружилась голова, руки самостоятельно потянулись к прекрасной женщине. Он взял ее за руку. Девушка испуганно дернулась, страх читался и в ее взгляде. Она насторожилась, но все-таки не отняла свою руку.

— Да, Дхирам, — с улыбкой кивнула королева, — она твоя, я знаю, она нравится тебе, — голос Марисы звучал завораживающе, он словно очаровывал мужчину, заставляя слушать и не думать о своем. — Бери ее, Дхирам! — внезапно приказала Мариса. — Бери, как только хочешь, но не спеши. Не думай ни о чем! Наслаждайся! Но для начала, — Мариса потянулась к столику, стоявшему возле ложа. Взяв в руки два бокала с какой-то искрящейся синеватой жидкостью, в которой взлетали пузырьки воздуха, она протянула один Дхираму, а другой Пушпе.

— Выпейте это! — приказала королева. — Это сделает вас неотразимыми, я хочу, чтобы вы узнали истинный Рай. Этот напиток богини Свартши. Пейте!

Дхирам сел, вытянув ноги, и послушно принял протянутый бокал. Пушпа последовала его примеру. И повинуясь приказу, они разом опустошили бокалы. Дхирам обнял девушку, губами нашел ее рот. Ее свежее дыхание словно опьянило его. Он забыл обо всем и жаждал лишь полностью познать блаженство от юной девы. Мягкие теплые губы раскрылись, пропуская его язык. И пока он наслаждался поцелуем с красавицей, руки Марисы продолжили свое путешествие по его спине. Застонав от нахлынувшей страсти, мужчина ласковыми дразнящими движениями языка скользил по губам юной Пушпы, а его рука нашла ее нежную маленькую грудь и принялась сжимать упругое тело. Потом его рот переместился к розовому соску. И едва взяв его своими губами, Дхирам застонал. Блаженство горячего вина разлилось по жилам, опьяняя, заставляя терять голову.

Вскоре туманным взглядом он заметил их отражения в зеркале. Королева, наклонившись к его бедрам, лизала его возбужденный член, а он без устали целовал прекрасную девушку, отвечавшую на его поцелуи. Внезапно она слегка приподнялась, и его пальцы скользнули ей между бедер. Он едва коснулся холмика и проник дальше, между увлажненных сокрытых губок. Пульсация продолжительно застонала, поддающись его смелым рукам. Он пальцем нащупал ее маленькую жемчужину и стал осторожно гладить ее, а затем, имитируя движения члена, стал скользить пальцами в извергающееся пространство.

— Попробуй ее на вкус, Дхирам, — снова приказала королева, отрываясь от его члена.

Она жестом велела девушке лечь на спину и сама раздвинула ее бедра. Опустив лицо к разведенным точеным ножкам, Дхирам осторожно лизнул опухшие створки девичьего лона. Она вздрогнула и застонала. Он, опьянев от ее вкуса, изголодавшийся, принялся собирать языком пряно сладкую влагу, втягивал губами опухшие лепестки, посасывал крошечный бубенчик, который твердел и наполнялся с каждым мгновением. Искусный язык мужчины буквально парил по маленькому сокровищу девушки, а все чувства Дхирама превратились в пылающий поток.

Мариса же, переместившись к голове Пульсации, осыпала мелкими, легкими поцелуями ее лицо и грудь. Девушка вскрикивала под этими двойными ласками, которыми одаривали ее практически со всех сторон. О да! Констанция никак не ожидала, что наслаждение будет на грани боли. Внутри огненный вихрь расширялся, охватывая ее тело и грозил вырваться наружу. Кусая губы, она пыталась сдержать свои стоны, но это ей не удавалось. Теряя рассудок, юная графиня Олдридж бросилась в огненную реку страсти.

И когда она начала извиваться и умолять о большем, Дамиан внезапно обхватил ее колени руками, устроился между ними и одним толчком проник в узкое лоно. Красавица вскрикнула. Они оба не заметили, как королева осторожно покинула ложе и удалилась с довольной ухмылкой. Он поднял девичьи ноги себе на плечи и стал качающими движениями продвигаться в самую глубину горячего грота, плотно охватившего его член. Она стонала под ним, даря ему невероятные ощущения. Толстый крепкий фаллос Дракона ещё никогда прежде не имел дела с таким уютным тугим местечком и вскоре излился любовным соком, оросив им лоно Полины.

В этот момент в сознании Дамиана одна за другой пронеслись картины его прошлой жизни. Лицо искажилось мукой, издав звук, напоминающий рык раненого зверя, не выходя из лона, он рухнул, сжимая девушку в объятиях.

— Констанция, любовь моя, — хрипло выдохнул, закрывая глаза и подминая ее под себя.

И та, к которой были обращены эти слова, прильнула к его могучей груди.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ