Заложник. Глава 7

Я находился в положении гораздо менее комфортном, чем ожидалось. После прекрасного оргазма я лежал на кровати, ощущая биение своего сердца и тяжело дыша. Моя голова была пуста, я просто наслаждался приятным послеэкстазным состоянием. Меня охватывала настоящая эйфория и я был рад, что меня поспешно надели эту куртку из пуха, которая внезапно оказалась мешком. Я чувствовал себя исчерпанным, словно из меня выжали все соки, оставив мое изможденное и трепещущее тело лежать в этом раскрытом пуховом коконе. И после всех этих мук я рад был наконец освободиться и вдохнуть свежий воздух.

Но постепенно я начал приходить в себя и осознал, в какой неловкой ситуации я оказался. Я понял, что кончил в спальном мешке перед двумя почти незнакомыми для меня девушками, ещё и с характерными для этого дела звуками и движениями тела. Я представил себе, как они обсуждают меня вдвоём, сидя на кухне и попивая чай, с радостью от того, что унизили какое-то существо. "Вот они что здесь делают", - думал я с отвращением. - "Обсуждают свои грязные, похотливые дела друг с другом и ещё вовлекли меня в свою соодомию. Отвратительно". К тому же, мое желание поутихло, и я относился к своему положению с гораздо меньшим энтузиазмом: кофта сковывала движения и была некомфортной, а колготки вызывали зуд на ногах, хотелось как можно скорее их снять. Но я знал, что должен выдержать - иначе быть не могло. "Как настоящий мужчина", - подумал я, чеша зудящие колготки на ногах.

Я и без того перегрелся, а ещё и в мешке было так жарко, что я буквально все промок, и я решил, что не плохо было бы принять душ, а заодно и поменять подгузник. "Хорошо, что я его все-таки подложил", - подумал я, представив, как же сильно я там нарядился. От осознания того, что я спустил в чужие трусики, я покраснел. "Нет, ладно бы я ещё в них обосрался, как в прошлый раз,- думал я,- но это же вообще пошлятина какая-то". Я чувствовал себя мерзким, грязным извращенцем, который, непонятно зачем, напялил на себя женские шмотки и, ведомый своими похотливыми мыслями, поддался искушению почувствовать себя девушкой со всеми вытекающими. "Стыдно, Господи! Как же стыдно! - думал я.- И как же мне теперь с ними разговаривать?"

Наконец я собрался с силами и решил быстренько проскользнуть в душ, минуя этих двух особ. Но только я открыл дверь, как тут же столкнулся с Оксаной, которая, видимо, хотела посмотреть на меня, всю такую растрепанную и смущенную. Я не смотрел ей в глаза, но чувствовал, с каким интересом и чувством превосходства она смотрит на меня, как на девушку, которой она только что мастурбировала.

- Ну, как ты? В порядке? - спросила она, скрестив руки и опершись о дверной косяк.

- Д-да, хорошо,- ответил я отведя глаза.

- Душ принять не хочешь? После такого.

- Угу, я-я как раз собирался.

- А, ну вот и хорошо.

Я уже хотел было просочиться в ванную, как Оксана вдруг сказала:

- Знаешь, а ты очень милая.

Я обомлел на месте. Чтобы мне делали комплименты да ещё и девушки - это было просто уму непостижимо.

— Благодарю, — сказал я с некоторым недоумением и быстро пошел в ванную комнату, закрывая дверь на засов.

Включив воду в душе, я начал раздеваться. Полюбопытствовав, я посмотрел на себя в зеркало и тут же отвернулся — мне было очень стыдно видеть себя в таком состоянии. Я снял парик, кофту и юбку, расстегнул лифчик, стянул колготки и вытащил из попы стринги, которые к своему удивлению почти не испачкались, а прокладку бросил в мусор. «Вот спасла меня», — подумал я. — «Надо будет еще одну попросить».

Абсолютно обнаженный, я стал под водой, думая о том, как мне скорее забрать свой телефон и кошелек и наконец-то уйти из этого пристанища распутства. Лицо я не стал мыть, чтобы не смыть макияж, тщательно выполненный Мариной, и начал мылиться каким-то ароматным гелем для душа. «Нет, от такого позора мне вовсе не отмыться», — думал я, стоя под теплой струей воды и осознавая, что я опять так жалко оправдался. Голова моя гудела, словно потревоженный пчелиный улей, и я даже не знал, как мне отнестись к произошедшему. С одной стороны мне очень даже понравилось, но остаток оставался. Я испытал то, о чем всегда мечтал, но в то же время чувствовал себя какой-то использованной дешевкой, над которой так насмехались и безжалостно издевались и теперь обсуждают. Но больше меня интересовало, как я теперь выгляжу в глазах Марины. Хотя даже после того, что случилось у неё в магазине, вероятно, ничто уже не способно было еще больше унизить меня в её глазах.

Но вот Оксана... Я не знал, что она за человек, но что-то в ней показалось мне странным. Сначала я ничего не заподозрил, но теперь для меня все стало проясняться. «Этот мужской наряд, стрижка, одежда, то, как она относится к парням и то, что она делает мне комплименты, как девушке... Стоп, ведь и кровать у них одна... Получается, ей что... нравятся девушки?... » — внезапно осознал я. И то, что я ей понравился — вернее понравилась — значило, что мы с ней поменялись местами.

Это означало, что она для меня теперь парень, а я для неё девушка.

«Я же говорила, у Оксаны есть свои интересы».

Теперь я понял, что Марина имела в виду. Поэтому и просила меня остаться на ночь, чтобы Оксана могла провести со мной время. «Черт, — ошеломленно подумал я, — неужели же для этого? Она что, хочет меня... «От этой мысли мне стало как-то не по себе. Я боялся представить, зачем же я здесь на самом деле. Я не хотел думать о том, что Оксана ублажала меня лишь для разогрева и что со мной сегодня ещё что-то сделают, причем скорее всего в грубой форме. В конце концов, Марина не могла бы так поступить со мной. Она была слишком доброй. По крайней мере, мне так казалось. И втайне я надеялся, что все ограничится лишь этой обычной шалостью со спальниками и вибраторами, а уж никак не претензиями на мою анальную девственность.

И вдруг у меня в голове пронеслось: «Так что, и Марина тоже, получается... Тоже лесбиянка?» По поводу Оксаны я не сомневался, но вот насчет Марины я не был уверен точно. Всё ещё наивно питая к ней какие-то юношеские чувства, я не хотел верить в то, что парни её не интересуют. Мне хотелось, чтобы наше общение с ней перешло во что-то серьезное, пусть даже и слегка ненормальное, пусть даже и с легкой примесью фетишизма и извращенства, но Марина мне нравилась и я хотел от неё того же. Я вспомнил, как она что-то говорила про одного парня, с которым спала, когда пришла Оксана, и во мне зародилась надежда на то, что Марина как минимум бисексуалка, и я понял, что, возможно, не все ещё потеряно и когда-нибудь у нас с ней что-нибудь может получиться. «Ага, мечтай», — тут же упрекнул я себя, продолжая мыться с мыслью о том, что мы с ней хотя бы останемся хорошими подругами.

Я вышел из ванной, и мне стало уже немного легче. Я ощущал себя освежившимся и расслабленным. Я отогнал все эти плохие мысли прочь, списав всё на нервы, и подумал, что от излишней чувствительности просто придумывал себе всякую ерунду. "Хах, чего хотел, чтобы тебя девушка трахнула?" - пронеслось у меня в голове, и вдруг я с ужасом понял, что действительно хочу. Вернее, хотела этого моя женская часть, в то время как мужская же вовсю сопротивлялась. Я понимал, что это слишком нереальный сценарий, к счастью или к сожалению, но желание женской моей половины вскоре начало брать верх. И я почувствовал, как член мой после недолгой передышки вновь начал слегка приподниматься.

Я начал одеваться, вновь почувствовав тот прилив волнения, которое я сегодня уже испытывал при виде женской одежды. Конечно, ни трусики, ни колготки уже не источали свежести, но других, более чистых вариантов у меня не было и пришлось надевать то, в чем я только что кончил. Надев розовые стринги, удобно расположив их в своей попе, я, уже будто по привычке, нацепил колготки. Я высунулся в дверь и, смущаясь, попросил у Марины прокладку, на всякий случай. С недоумением ...

посмотрев на меня вначале, вскоре она, казалось, все поняла и вручила мне конвертик. По старой схеме расположив её у себя в трусиках, я нацепил юбку, лифчик, соорудив себе грудь из колготок, затем нацепил кофту и нацепил парик. Посмотрев в зеркало, я убедился, что косметика не смазалась, попутно покраснев от своего вида и я , чистый и ароматный , вышел на кухню , где меня уже ждали девушки.

— С приятным паром, — приветствовала меня Марина. — Чашечку чая не желаешь?

— Да, спасибо... , — робко ответил я.

— Присаживайся, — уступила мне место Оксана. — Бери печеньки, угощайся.

Я посмотрел на неё и что-то во мне снова встрепенулось.

— С-спасибо.

— Ой, да ну что ты. Это тебе спасибо, что пришла. А то мы с Мариной уже как-то заскучали.

Девушки с улыбкой переглянулись.

«Ага, насытились уже своими извращенскими фантазиями друг с другой, теперь свежего мяса захотелось» — отвращённо подумал я, но скромно ответил:

— Я тоже была рада зайти.

Я тихонько попивал чай, пока девушки болтали о чем-то своем. Я видел, как они смотрели друг на друга, как разговаривали и вдруг понял, что они не просто две подруги, которые живут вместе и спят в одной постели. Я знал, что между ними определенно что-то было. Что они не просто время от времени балуются друг с другой в пуховиках и спальниках. Мне казалось, их связывало нечто большее, нежели взаимная мастурбация, нечто такое, что когда-то сплело эти родственные души. Может быть, они даже любили друг друга. Но я не хотел в это верить. Я немного ревновал и отчасти завидовал Марине от того, что ей повезло найти себе партнера по интересам, но в то же время я был чертовски рад за эту очаровательную девушку.

Был уже поздний вечер и я все размышлял, как же я попаду домой. Кроме как переночевать в этом Содоме, а уже наутро уехать отсюда, вариантов у меня больше не было, так что я решил как-то убить время и завести беседу.

— Так у вас свой магазин, да? — поинтересовался я, отхлебнув чая.

— Ну, скорее умелый магазин, — ответила Марина.

— Ага, — вторила Оксана. — Не торговое заведение, а одно название. Хотя клиентов хватает, понимаешь ли.

— А... как вы вообще... решили открыться?

— А, ну, с нами как-то произошла одна история..., — начала Марина.

— Да, и как-то вдруг осознали, что хотим этим заниматься. Ну тебе ли не знать, Алёна. Тебе же это тоже нравится. И сейчас тебе понравилось, — сказала Оксана, ухмыльнувшись.

Я вновь отвел глаза в пол и сдавленно произнес:

— Угу.

— Да ладно тебе, Алёна, не скромничай. Мы же подруги. Мы с Мариной тоже через такое прошли. Уж знаем, как-никак. Ну ведь классно же было, да?

Оксана как-то хитро смотрела на меня, казалось уже зная, что я отвечу. Я был уверен, что она заманила меня в мешок не просто забавы ради. Глядя ей в глаза, я понял, что у неё на уме. Ей нравилось доставлять удовольствие девушкам, нравилось видеть, как они стонут и выгибаются от экстаза в её руках, нравилось чувствовать своё превосходство над ними, такими скованными и беспомощными бедняжками. А когда ей подвернулась Алёна, она сразу же решила показать ей свою власть над ней, такой ничего не подозревающей и растерянной дурочкой, просто унизив её на глазах подруги. И то, как она на меня смотрела, так властно и уверенно, заставило меня напрочь забыть о своей мужской сущности, желая лишь снова оказаться скованной, несчастной пленницей в её руках.

— Ну... да, было очень здорово, — сконфуженно ответил я, вспомнив, что Оксана делала со мной.

«Чёрт,— думал я,— покорее бы всё это уже закончилось».

— Ох, как же я забыла! — воскликнула Оксана. — Мариш, у меня для тебя тоже сюрприз есть.

— Да ты что! — удивленно сказала Марина. — И какой же?

Оксана направилась в прихожую, откуда вернулась с каким-то достаточно крупным пакетом. Глаза Марины буквально загорелись.

— Это то, о чем я думаю? — восхищенно спросила она.

— Пойдем в спальню, там откроешь. Алена, пойди с нами, тоже посмотришь.

Мы прошли в спальню и Марина начала распаковывать подарок. Развязав чехол, она вытащила из него какой-то сверток. Она развязала шнурки, удерживающие рулон, развернула его и оказалось, что этот сверток был не чем иным, как спальным мешком, разве что не совсем обычным. Он был красным, пухлым и блестящим, ткань его шуршала и переливалась на свету, маня и привлекая, словно драгоценный камень, молния его была застегнута до верху, закрывая капюшон, и доходила только до середины мешка, а на задней его стороне висели черные ремешки на застежках. Он был достаточно объемным и, судя по виду, весил тоже прилично. «Да, в поход с таким не пойдешь, конечно», — думал я, наблюдая, с каким интересом Марина изучает новую болоневую вещицу. И естественно, я немного завидовал Марине, что у неё теперь есть такой классный спальный мешок.

Оглядев его, Марина просто зашлась от радости и бросилась на шею подруге:

— Оксаш, спасибо тебе! Спасибо! Ты же знаешь, я давно хотела.

— Знаю, поэтому и заказала.

— Блиииин, это ж такая вещь! Спасибо тебе, Оксаш.

Марина восхищенно ощупывала мешок, скользя пальцами по его гладкой глянцевой поверхности и жмакала его своими пальчиками, пробуя его на мягкость, а я стоял в стороне, наблюдая за этим действом и тайно надеялся, что сейчас она его вот-вот опробует.

— Ольга, как тебе? — поинтересовалась Екатерина.

— Просто замечательный мешок. Просто супер, — искренне ответил я.

Мешок действительно был потрясным. Не каждый день такой увидишь.

— А по какому случаю это? — спросила Марина.

— Ну так годовщина же у нас, забыла? — ответила Ольга.

— Ах да, точно. Блин, классная штука.

— Померить не хочешь?

Сердце мое забилось.

— Да ну, давай завтра уже. Мне на работу вставать, — отказывалась Марина, с нескрываемым интересом разглядывая мешок.

— Да ладно тебе. Померишь и все.

— Блин, если я залезу, то не вылезу, ха-ха, ты же знаешь.

— Точно не будешь? — настаивала Ольга, казалось, зная, что её подруга этого хочет.

— Ммм... Блин, ну ладно, давай. Но только примерю, без глупостей,— предупредила Марина.

И я начал следить за процессом.

Марина расстегнула молнию мешка, обнажив его внутро из черной, такой же блестящей и соблазнительной ткани, и начала в него залезать. Мешок расстегивался не полностью, так что ей пришлось постараться, чтобы пролезть внутрь. Красная, дутая ткань спальника соблазнительно шуршала, в то время как Марина залезла в него, просовывая одну за другой свои миленькие ножки в колготочках. Она залезла в глубь мешка, подтянула его и уже стояла в полный рост, после чего надвинула на голову капюшон и принялась застегиваться. Молния шла туго, с глухим звуком, поскольку внутри тесного мешка уже стояла Марина, но в конце концов застежка дошла до уровня шеи, скрыв Марину в этом огромном блестящем коконе, оставив напоказ лишь её миленькое, симпатичное личико, улыбающееся от радости оказаться внутри желанного приобретения.

— Вот и все, — сообщила Марина подруге, покачиваясь в своем объемистом красном коконе.

— А будете стоя спать? — хитро спросила Оксана.

— Ха-ха, ты что, я в нем спать не собираюсь, — ответила Марина, вертясь перед зеркалом и наслаждаясь своим отражением в новом наряде.

— Ну, это ты так думаешь, — зловеще произнесла Оксана и, развернув мешок с Мариной внутри, схватилась за одно из висевших сзади креплений и защелкнула его на уровне ее груди.

На лице Марины, как и на моем, отразилось удивление.

— Эй, ты что? — недоумевая спросила Марина.

— Вот так, руки зафиксированы. Идем дальше.

— Нет, ну Оксаш, ну мы так не договаривались, — жалобно произнесла Марина тогда, как в районе ее живота защелкнулся еще один ремешок.

Марина начала вырываться и попыталась освободить руки, но они уже были плотно прижаты к ее телу. Она стала отпрыгивать в мою сторону, видимо, чтобы я как-то защитил ее от этого произвола, но...

Оксана ее поймала и поставила на прежнее место.

— Слушай, Алена, поддержи ее, пожалуйста, — обратилась ко мне Оксана.

Я, будучи в полной прострации, послушался и Оксана продолжила защелкивать ремешки на спальнике с Мариной, пока я стоял сзади и держал мешок за плечи. Девушка дергалась, пытаясь вновь отпрыгнуть, а я чувствовал, как мои пальцы скользят по гладкому нейлону мешка, в котором была заперта красивая девушка, ощущая его мягкость и плотность. От этих прекрасных ощущений член мой сразу же вскочил и принялся разогреваться.

— Оксаш, ну серьезно, ну не смешно уже. Заканчивай давай, — продолжала ныть Марина, пока Оксана застегивала уже четвертый ремешок в районе ее бедер. — Блин, Алена, ну и ты еще с ней одновременно.

— Псс, а теперь застегни, — угрожающе сказала Оксана.

Марина замолчала, казалось, поняв наконец, что у Оксаны на неё свои планы, в которых желанию или нежеланию Марины совсем не было места. А мне хоть и было жалко Марину, но я был безумно рад принять участие в этом потрясающем действе. Марина пыталась вырваться из моих рук, словно бойкая пленница, пока ремешки на её спальнике продолжали застегиваться, все больше сковывая её в своем красном и блестящем подарке, будто превращая её саму в большущий и аккуратно перевязанный подарочек. Я чувствовал себя слегка виноватым, что тоже отчасти издевался над Мариной, но противиться Оксане я не мог. Меня просто захлестывали эмоции.

И вот, когда почти все ремешки на мешке до низу были уже застегнуты, Оксана встала и застегнула последний, девятый ремешок в самом верху, что означало, что теперь Марина была полностью скована в своем большом красном коконе и шансов выбраться из него у неё совершенно не было.

— Ну все, можешь отпускать, — сказала мне Оксана, похлопав по мешку, в который была запакована Марина, и я послушался. — Да, и присядь на кровать пока. Посмотришь.

У Оксаны был такой проникновенный взгляд, что казалось, она сделала это специально для меня. Специально обездвижила свою подругу, чтобы я посмотрел, что она будет делать с ней дальше.

Я присел на кровать и посмотрел на Марину, которая стояла связанная в красном спальном мешке и пыталась удержать равновесие. Её кокон, некогда прямолинейный и грузный, теперь был перетянут ремешками так, что был подогнан по её сексапильной фигурке, проявив её привлекательные бёдра и грудь. Она была похожа на гигантскую гусеницу, только гладкую и блестящую, и к тому же очень свирепую, судя по её лицу.

— Ох ты... Ну ты... Вот отпусти меня, я тебе устрою. Это же надо, вот ведь...

Марина бросилась на Оксану и слегка пошалтнулась в мешке, но Оксана ее подхватила, поставив на место и удерживая от падения. Она все еще пыталась вырваться, но уже скорее импульсивно, потому что прекрасно понимала, что крепко попалась. Марина сдерживалась, скорее всего из-за моего присутствия, но гнев ее на то, что ее же подруга связала ее в этом жарком мешке был очень даже заметен. Она явно не ожидала и того, что я как-то в этом посодействую. И она уж никак не хотела мириться с той мыслью, что ее попытки выбраться из мешка абсолютно безуспешны и теперь ей, вопреки своему недовольству, оставалось лишь отдаться на попечение Оксаны.

— Не устроишь,— проговорила Оксана, расстегнув молнию мешка на уровне пояса, и просунула туда руку.

Как вдруг Марина издала протяжный стон, означавший, что Оксана добралась до ее промежности.

— Оксана, прекра... ааахх!...— гневно произнесла Марина, прежде чем начала погружаться в пучину наслаждения.

Да, Оксана начала мастурбировать своей подруге в спальном мешке, причем прямо на моих глазах. Все случилось так внезапно, что я даже не успел отреагировать. Меня будто молнией поразило. Я был полностью ошарашен и даже не знал, что мне делать, поэтому мне оставалось лишь наблюдать за происходящим, чувствуя, как в трусиках трепещет мой горячий член.

Оксана настойчиво пыталась удовлетворить Марину. Она ласкала ее прямо через колготки и трусики, пытаясь пробиться в ее недра, но даже несмотря на эти препятствия на пути к ее влагалищу было видно, что Марина получала истинный кайф, даже сквозь свое миленькое полосатое белье. Она начала тяжело дышать, изредка закатывая глаза и слегка постанывая от внезапно настигшего ее наслаждения.

— Оксана... ну перестань... ахх... аххх... — пыталась остановить подругу Марина.

На лице ее отразилось безумное вожделение. Она прикрывала глазки, приоткрывала ротик, из которого доносились страстные вздохи и временами закусывала губки, испытывая неописуемое наслаждение, даже будучи в трусиках и колготках.

— Ну, как тебе? — вдруг обратилась к мне Оксана, мастурбируя своей плененной подруге.

Казалось, Оксана хотела меня этим впечатлить, что у неё как раз получилось: я не смог вымолвить ни слова, покорно глядя на то, как связанную в мешке Марину сексуально истязают. И не дождавшись моего ответа Оксана продолжила ублажать подругу.

От гнева на лице Марины уже не осталось и следа. Возможно, где-то глубоко внутри она и злилась на свою подругу за то, что так внезапно устроила ей новое сексуальное приключение, но было заметно, что вся её злость буквально растворялась в оргазмических позывах, исходивших от её раздраженной вагины. Причем чувства её подогревало то, она даже не была готова к этому. Прямо в чем была, даже не стянув с себя колготки, она залезла в мешок и ощутила эту мягкость, это тепло от нахождения в уютном спальнике, из которого даже не хотелось вылезать. Она уже собиралась было отправиться спать и оставить знакомство с подарком на завтра, как вдруг её подруга внезапно решила взять её в плен, чтобы доставить ей неописуемое наслаждение в недрах свежекупленного спального мешка. Она решила опробовать его, но она и понятия не имела, что все так обернется, что её же подруга закатит её в этой тесной болоньевой темнице, будет мучить её, истязать её трепетное тело и не отпустит, пока не совершит над ней задуманное.

Она испытывала смешанные чувства, но я это осознал только позже. Конечно, она желала этого. Это было видно по ее блестящим глазам. Как только она увидела этот мягкий и шуршащий красный мешок, способный поглотить ее в своем объятии, все ее существо загорелось неистовым желанием "оприходовать" это болоньевое чудо. Но она не могла сразу поддаться искушению, нет. Ей нравилось сопротивляться. И даже тогда, когда Оксана ласково и умело работала пальчиком в ее влагалище сквозь мокрые трусики и колготки, Марина все еще сопротивлялась, пытаясь держать свою оборону до последнего, чувствуя, как безудержное желание неумолимо наступает на нее с еще большей силой.

Я, словно зачарованный, наблюдал за процессом. Мой член горячо и страстно дергался в ложе Марининых трусиков, в то время как сама Марина изнывала от сладостных ощущений, стоя связанной в спальном мешке. Ноги ее уже подкашивались от нехватки сил, но Оксана удерживала ее, обхватив подругу за спину. Мешок с виду был достаточно теплым и Марина уже прилично покраснела от пребывания в толстом слое пуха, который плотно и упруго обхватывал ее прелестную фигурку. Стоя в тесном спальном мешке, Марина ощущала его мягкость и нежность, но будучи еще и связанной в нем, она полностью наслаждалась его крепкими и мощными объятиями, чувствуя себя буквально поглощенной этим красным и пухлым болоньевым чудовищем, толстым слоем окутывавшем все ее трепетное тельце. Я представил, как она уже испотела в этой пуховой бане, как испотела ее попка и грудь, и все ее тело уже буквально сочилось потом, будто промаринованное в своих же сексуальных соках, исходящих отовсюду. Такая мокрая и влажная, Марина, казалось, постепенно теряла свои силы, но не только от душного и теплого спального мешка, а и от сильнейшего возбуждения, настигавшего ее киску...

Оксана быстро приближалась к Марине, и из ее уст несмотря на упадок сил периодически вырывались вздохи наслаждения, достаточно громкие.

— Ладно, придется тебя заткнуть, — решительно сказала Оксана и, прижав мешок с Мариной к себе, страстно поцеловала Марину в губы, продолжая ласкать ее интимные места.

Я сидел словно в тумане. Я не мог поверить, что девушки поцеловались прямо на моих глазах. Казалось, мне снится какой-то нереальный сон, порожденный моим похотливым сознанием, но все происходило на самом деле. Оксана все еще целовала Марину и это выглядело так мило и возбуждающе, что мой член задергался еще сильней, уже слегка спустив от напряжения. Казалось, Оксана лишь хотела заткнуть Марину ротом, но выглядело это как сексуальное подспудное состояние перед оргазмом. В приступе страсти Марина отчаянно дергалась и нежно стонала даже несмотря на губы Оксаны, которые плотно присосались к ее губам, в то время, как Оксана шуршала по колготкам и трусикам своей подруги, надежно закрытой в своем болоньевом заточении.

И когда вскоре стоны Марины начали усиливаться, предвещая о скором, долгожданном апогее, Оксана перестала ее целовать и, достав руку из мешка, направилась к шкафу, оставив Марину стоять в неоконченном половом акте. Покопавшись в шкафу, Оксана достала то, от чего мои глаза просто полезли на лоб, а сердце забилось еще сильней. Это был страпон. Толстый и длинный резиновый член, примерно 25 сантиметров, он внушал чувство мощи и господства над бедной жертвой, в которую ему вскоре предназначалось проникнуть. И от его вида мне стало не то чтобы некомфортно, но даже слегка страшновато. "Бедняжка, зачем она ее так мучит?" — думал я, переживая за Марину.

Пока Оксана, спустив шорты и трусы, пристегивала этот огромный фаллос, я смотрел на Марину, которая с трудом стояла в своем большом, красном и блестящем коконе, словно огромная куколка, полностью скованная, вспотевшая, чуть было не падая от сексуального измощения, и даже не подозревала о том, что ей сейчас придется испытать что-то посерьезнее, чем просто вероломная упаковка в спальный мешок с последующим третированием ее киски. Мне было так жалко Марину, но больше меня интересовало посмотреть на то, как же она примет этот здоровый член. Я с нетерпением ждал этого момента.

Как только Оксана пристегнула страпон, она натянула трусы и шорты, оставив торчать этот гигантский резиновый кусок мяса из своей промежности. Я тут же почувствовал какую-то неловкость от того, что этот искусственный член ей очень даже подходил, придавая ей еще больше мужественности. Ко всему её внешнему виду, от рубашки до носков, словно просилась эта характерная и мощная деталь.

Оксана стояла со своим боевым оружием наготове, и, бросив на меня тот же хитрый взгляд, подошла к Марине так, чтобы продемонстрировать, что она собирается с ней сделать, как тут же уставшие и измученные глаза Марины округлились.

— Нет... нет... Оксана, пожалуйста, не надо... Оксана... пожалуйста..., — панически повторяла обессиленная Марина, глядя в глаза своей подруги и отчаянно мотая головой.

— Мариш, расслабься. И будь послушной, хорошо? — спросила Оксана, проведя рукой по лицу Марины, обрамленным красным капюшоном спального мешка.

Марина отошла, косо глядя на меня, как на свидетеля ее предстоящего позора. И что-то в ее странном взгляде говорило мне: "Не волнуйся, я действительно хочу этого".

— Кричать же не будешь? — снова обратилась к подруге Оксана.

Марина уже всё трепетала, прекрасно осознавая, что же ей предстоит.

— Знаю же, что будешь.

И после этих слов Оксана, поцеловав Марину в её миленький носик и увидев её испуганные глаза, резко застегнула капюшон спального мешка, окончательно закрыв в нем свою подругу. Теперь уже и лицо Марины было спрятано где-то в глубоких недрах её пухлой болоньевой темницы. Она была полностью застегнута и обездвижена, уже совершенно не в силах не то чтоб высвободиться, даже что-то сказать, лишь нечленораздельно мыча сквозь плотный слой капюшона. «Бедняжка, ей же и так там жарко, а ещё и застегнутой», — подумал я, в то же время любуясь на эту блестящую красную гусеничку, которая отчаянно дергалась и издавала какие-то непонятные звуки. Судя по всему, Марина была в полной растерянности и даже не понимала, что происходит снаружи её пухового кокона — ловушки, в которую она сама же и попалась.

Хоть мне и было жалко Марину, но со стороны это выглядело довольно забавно: большая красная куколка, обмотанная ремнями, мотала головой из стороны в сторону, испуская странные возгласы, словно какой-то гигантский червячок, который пел и танцевал в очень смешной манере. Но я понимал, что внутри этого кокона была Марина и прекрасно знал, что ей внутри не очень-то смешно. И от вида Марины в этом нескладном костюме красного червя я ещё больше возбудился, почувствовав, насколько горячим теперь стал мой член.

Оксана взяла мешок за плечи и, одним движением развернув его в пол-оборота, сказала мне:

— Посмотри.

Я снова повиновался. Я увидел, что на задней стороне мешка, на уровне попы, была застежка-молния, которую Оксана резко расстегнула, вызвав очередную волну негодования от проживающей внутри спальницы Марии. Я видел, как проникнув внутрь руками, она резким движением разорвала колготки, покрывавшие аккуратную попку её подруги, и подвинула вбок её миленькие полосатые трусики, открыв доступ к заднему проходу Марины. Почувствовав, как испортили её личное имущество, спальница с Мариной задергалась ещё сильней, издавая недовольное мычание. Она вновь хотела отпрыгнуть, хотя и понимала, что все её усилия были напрасными, но всё же не хотела так быстро сдаваться на милость Оксаны, которая вот-вот собиралась её как следует оприходовать. Оксана достала из шкафа флакон какой-то прозрачной жидкости и принялась натирать ей свой член, отчего он стал выглядеть гладким и блестящим, но не утратил свой угрожающий вид, будучи тяжёлым орудием для миленькой Марининой попки, которая испуганно выглядывала из прорези сзади спального мешка. А Марина же в это время отчаянно дергалась и недовольно вопила откуда-то из глубины красного и блестящего спальника, словно была обернута в подарочную упаковку для своей похотливой подруги. Оксана капнула немного смазки себе на пальцы и принялась растирать Маринину попу. А связанная с ног до головы в своей мягкой и комфортной болоневой тюрьме, неистово беснующаяся Марина уже, казалось, в полной мере осознала, что её сейчас ждет.

— И вот теперь самое интересное, — обратилась ко мне Оксана, подкравшись сзади к своей подруге.

Она начала вводить пенис в анус Марины, отчего та издала недовольный звук, не желая такого предательского проникновения в своё анальное ложе. Оксана вводила пенис постепенно, сантиметр за сантиметром, но внезапно совершила резкий рывок, отчего спальный мешок с Мариной выгнулся и протяжно замычал. Оксана уже полностью вогнала свой пенис в Маринину попу, словно насадив свою подругу на кол, и стояла так какое-то время, видимо, чтобы Марина в полной мере ощутила её крепкий стержень в своем бедном, измученном теле. И когда Марина чуть успокоилась, казалось, уже смирившись с пребыванием этого здорового хрена в своей заднице, Оксана обхватила руками спальный мешок со своей связанной и всхлипывающей подругой и принялась двигать пенисом туда и обратно, совершая со своей подругой акт необычного анального секса.

Да, Оксана трахала Марину прямо в спальном мешке. Она трахала этот красный и блестящий кокон стоя, прямо в зад, я просто сидел и непрерывно наблюдал за тем, как здоровый резиновый пенис Оксаны вероломно проникает в нежную, маленькую попку Марины, и даже не в силах был как-то противиться этому гнусному издевательству над бедной девушкой. Мне почему-то казалось, что Оксана знает, что делает. Я знал, что она сейчас вгонит этот член в свою подругу не против её воли. Ну конечно же: то, что Марина вообще так быстро согласилась примерить спальник, значило...

лишь то, что она готова была его опробовать в полной мере, то есть дать себя связать и трахнуть. Да, она жаждала этого, но она стеснялась. Ей было неловко от той мысли, что сейчас её будут изношивать так, как она всегда хотела — связанной и завернутой в несколько килограмм теплой и мягкой болоньевой оболочки.

И Оксана знала об этом. Она насильно запихнула свою подругу в мешок, чтобы продемонстрировать свою власть над ней, так же как она сделала это со мной. Она хотела трахнуть Марину на моих глазах, чтобы показать, на что способна. Оксана также знала, что ее подруга сопротивляется только для вида, эдакая скромняжка и недотрога, и сейчас, стоя в спальном мешке, сношаемая в свой тугой анус Марина стонала уже не от боли, а от удовольствия. Скользкий член Оксаны так часто хлюпал в заднице Марины, что казалось, она давно уже практиковала подобные забавы и анальное отверстие ее было вполне хорошо разработано. И сейчас, когда она отказывалась и сопротивлялась, все это выглядело так картинно и наигранно, ведь не было сомнений, что крепкий член Оксаны уже не раз продолбливал ее недра. Марина просто хотела разыграть сцену ее спонтанного и вероломного захвата, чтобы почувствовать себя бедной, несчастной пленницей, связанной и трахнутой в своем же спальном мешке. Причем, она даже не стеснялась меня, почти постороннего человека, принимая этот здоровый хрен в свою миленькую жопку. Она хотела, чтобы на нее смотрели. И даже больше, чем быть так безосновательно оттраханной она мечтала, чтобы ее видели такой - упакованной, слабой и страдающей в крепких лапах своей похитительницы, потчующей ее задницу своим упругим и мясистым членом.

Оксана продолжала отчаянно няривать страпоном, безбожно пробивая задний проход своей подруги, стонущей в своем красном болоньевом капкане, и на лице её видно было, что получала она от этого невероятный кайф. То ли в сексуальном плане, то ли в моральном, но ей определённо нравилось кого-то трахать. И в тот момент что-то во мне вновь встрепенулось. Глядя на Марину, чей анус сейчас неумолимо раздальбливали в её блестящей красной упаковке, мне вдруг захотелось оказаться на её месте. Вернее хотелось, чтобы Оксана так же трхнула меня. Она проникала в Марину с таким трепетом и мастерством, будто бы уже родилась с этим членом, который, причем, был даже больше моего. Она хотела, чтобы я почувствовал её мужественность, глядя на то, как она орудует своим крепким достоинством в глубинах своей запакованной и стонущей в неистовом желании несчастной, свежепойманной жертвы. Глядя на Оксану, на эту могущественную госпожу, я понимал, что сам хотел бы попасться к ней в плен, хотел бы почувствовать то, что чувствуют девушки, когда в них так властно и яростно проникают. Член мой всё ещё горячо подергивался от напряжения и я чувствовал, как у меня внизу уже всё намокло от перевозбуждения.

И внезапно, Оксана продолжала погружаться своим огромным членом в Марину. Она просунула руку спереди мешка прямо в ее промежность, как бы взявшись за нее, а другой обхватила ее на уровне груди так, что теперь надежно удерживала Марину на случай, если она вдруг захочет упасть. Новый, более яркий и живой звук раздался из недр закрытого капюшона мешка. Марина почувствовала, как снова прикоснулись к ее нежному влагалищу, продолжая отчаянно сношать ее в уже довольно расшатанную заднюю дырочку. Мешок слегка согнулся под напором умелых рук Оксаны, разбойничавших в клиторе Марины, отчего попа мешка сексуально оттопырилась, словно наконец открылась для стучавшегося туда резинового хрена ее подруги.

Вдруг из мешка, уже согнувшегося, но удерживаемого Оксаной, стали раздаваться настоящие крики, которые даже плотная набивка капюшона уже еле могла предотвратить.

— Так, ну тише, а то соседей перебудишь, — спокойно сказала Оксана, продолжая трахать свою подругу и мастурбировать ей одновременно.

Я заметил, что Оксана уже даже не двигала членом, наоборот, Марина сама налегала на него своей ненасытной попой, как бы жаждя его и насаживая свой крепкий зад на этот монструозный резиновый кол. Ее анал уже изрядно разболтался и теперь она ритмично прыгала на члене, пока Оксана вовсю теребила ее вагину, пытаясь побыстрее довести подругу до экстаза.

Но Марина, казалось, не поддавалась стремлениям своей подруги и вовсю пыталась оттянуть этот момент. Ей нравилось то, что она уже изрядно вспотела в этом проклятом, душном мешке, в котором всегда мечтала оказаться; ей нравилась эта мягкость и чувство комфорта, охватывающие все ее трепетное тело; ей нравилось быть крепко упакованной безо всякой возможности освободиться; ей нравилось скакать на этом огромном резиновом члене своей подруги, пока та настойчиво теребила ее промежность, доводя ее до полного исступления; ей нравилось, что все это случилось так внезапно, что она даже и опомниться не могла — всю эту потрясающую палитру красок и ощущений сейчас испытывала Марина, находясь в своем болоньевом заточении. Но больше всего ей нравилось то, что на нее сейчас смотрят. Смотрят, как она изнывает в порыве своего сладостного возбуждения, шурша уже почти обессиленными ножками в глубине спального мешка, такая беспомощная и такая уязвимая в своем блестящем красном плену, пока ее безжалостно трахают, не щадя ее миленькой, нежной попки. Еще каких-то 20 минут назад она была такой живой и энергичной, но теперь она уже слабая и обессилевшая, не способная совладать со своим рассудком, затуманенным этими фантастическими ощущениями, охватившими ее в ее же собственной квартире.

И вот, когда Марина уже была готова закончить, она начала так страстно и так нежно стонать, будто член мой сейчас вырвется на волю. Я понял, что она как бы говорила Оксане: «Я уже готова, я готова», и Оксана ещё быстрее зашуршала между ног Марины, приближая сладостный для неё момент. Судя по тому, как изогнулся мешок, и по нарастающим звукам экстаза, раздававшимся из него, Марина была уже на пределе. Она действительно уже готова была кончить, но, судя по всему, все ещё оттягивала момент. Видимо, хотела кончить по-настоящему. Так, как никогда ещё не кончала. Оксана чувствовала это, но решила не тянуть резину. Она засунула член в Маринину попу так глубоко, как только можно, прижала мешок с её туловищем к себе и принялась теребить её клитор так быстро, насколько могла. От такого напора тело Марины буквально содрогнулось, она стала стонать всё больше и больше страстно, сладостные крики её нарастали, и наконец мешок с упакованной в нём Мариной выгнулся в полный рост и издал, пожалуй, самый громкий и самый страстный стон за весь вечер, который означал, что Марина наконец-то бурно и умопомрачительно кончила, испытав, наверное, самый мощный и самый потрясающий свой оргазм.

Было слышно, что после этого Марина вскрикнула ещё пару раз, но уже потише, после чего она начала постепенно затихать, а тело её размякло, словно у неё сели батарейки. Оксана ещё чуть-чуть подразнила свою полностью обессилевшую подругу несколькими вторжениями члена в её уже использованный анус, после чего с хлюпающим звуком достала его и застегнула молнию сзади мешка, похлопав Марину в районе попы. Затем она повернула еле державшийся на ногах мешок со своей подругой лицом к себе и расстегнула капюшон. Наконец я увидел лицо Марины. Измученное и замученное после всех этих мятежеств, блестящее от пота, оно просило лишь о том, чтобы оставить несчастное тело Марины в покое и пойти уже спать, но Оксана решила нанести финальный штрих своей работе и вновь страстно поцеловала подругу в губы, крепко обняв её в её красном и пухлом коконе, от чего та издала свой финальный стон, тем самым феерично завершив своё сегодняшнее представление.

Оксана отпустила Марину, и мешок с девушкой буквально рухнул на колени. Она тяжело дышала и пыталась прийти в себя после такого неожиданного и потрясающего сексуального переживания. Оксана отстегнула член и положила его в шкаф, надевая трусы и шорты. В это время красный кокон Марины, все еще стоявший на коленях, вскоре уже оставался без сил и просто свалился на бок, пытаясь отдышаться. Оксана вышла из спальни, а я наблюдал за Мариной, лежащей обернутой в красную, пухлую болоньевую ткань, все еще связанную в девяти местах и пытающуюся прийти в себя после того, как ее подруга только что напихала ей в зад добрую порцию отборного мясца. Я представил, как же сейчас выглядел ее анус — весь раздолбанный и покрасневший после того, что ему пришлось испытать. Но я знал, что боль в ее заднем проходе успешно сменилась приятным нытьем в ее промежности. И теперь Марина, лежащая на полу и обернутая в спальный мешок, всем своим видом вызывала у меня настоящее умиление. Я знал, что теперь ей так хорошо и ей уже не стоит так волноваться и переживать, ведь все осталось уже позади, уступив место неземному наслаждению, которое испытывала сейчас Марина, сжавшись в клубочек в своем коконе.

Теперь я по-настоящему завидовал Марине. Во многом от того, что она была девушкой и смогла прочувствовать всю ту гамму потрясающих эмоций, свойственных только лишь девушкам, а не таким унылым парням, как я. Быть девушкой, а тем более так жестко оттраханной, для меня казалось какой-то привилегией, о достижении которой я мог только лишь мечтать. И то, что Марина сейчас выглядела такой слабой и измученной после всего случившегося, лишь придавало ей в моих глазах еще больше настоящего девичьего шарма. "Наверное, и я так же жалко выглядел после того, как Оксана надо мной поизмывалась", — стыдливо подумал я, глядя на истощенное, бренное тело Марины, все еще переживавшее посторгазмические спазмы.

Оксана вернулась из кухни и первым делом наклонилась над коконом, в котором было заключено трепетное тело ее подруги, и сказала:

— Ну что, пора бай-бай. Завтра вставать.

Я надеялся, что сейчас Оксана выпустит уже Марину из своего душного обиталища, но она вдруг взялась за низ ее спального мешка и потянула его в сторону окна. Отвесив штору, она открыла дверь на балкон и обратилась ко мне:

— Алён, не поможешь?

«Она что, собирается закрыть её на балконе? На всю ночь?» — остолбенел я подумал, но осознав, что в Марине в спальнике было очень даже тепло, понял, что ничего страшного в этом нет и подошел к окну. «Но почему её просто не выпустить?» — не мог понять я.

Марина, казалось, уже ни на что не реагировала. Понятное дело, сказалась усталость от того, что её сейчас так мощно попользовали, что она даже и ухом не повела, когда мы с Оксаной затаскивали её на балкон, словно какой-то грузный ковер. Мне даже казалось, что она уже почти что спала, потому что глаза её были слегка прикрыты в сладостной неге. И по-моему она даже вообще не осознавала, что её сейчас отволокли на балкон, как какое-то бревно, где она проведет всю ночь, может даже грезив об этом потрясающем приключении, так внезапно состоявшемся в её жизни.

Закрыв балкон, в который затаскала свою подругу, Оксана с ухмылкой сказала мне то, от чего по коже у меня пошли мурашки и сердце судорожно забилось:

— Ну вот, теперь мы и одни... Леша.

Продолжение следует...