Телепорт. Часть 10: Единолюбцы

Третий день подряд Марина пропустила занятия йогой. И все из-за ночных посиделок сегодня, потом раздумий о беременности дочери. Ей хотелось бы посоветоваться с мужем, но он сильно расслабился, упал на спиртное. Она вспомнила, как выводила его из запоя в первые годы после Чернобыля. Сейчас резко вскочила, накинула на плечи халат. Сходив на кухню, попросила у Розалины рассол и рюмку водки, несла все мужу.

Иваныч во сне перемешал все подушки и простыню. Семейные трусы его перекрутились вокруг таза, из-под них выглядывал пенис.

«Когда я его видела последний раз? Да после командировки, черт бы ее побрал! Какой же он сейчас помятый и не приглядный. Какой же он был мощный в юности! Господи! Что можно сделать? Подскажи! Умоляю!»

Она разбудила супруга. Иваныч напившись, сразу побежал по зову физиологии. Через несколько минут, вернувшись в номер, он застал Марину лежащей на его постели.

— Ляг, Костя. Юля говорит, что нужно сводить тебя к местным шаманам. Я тоже так считаю. И настаиваю, чтобы ты, мой любимый муж, прекратил злоупотреблять.

Она придвинулась к нему, притянула его сопротивляющееся тело к себе. Поцеловала в уста. Ключики, пропахшие перегаром.

Иваныч, ошарашенный не знал, что сказать, что делать. Его орган, как он помнит функционировал всего восемь лет из сорока девяти. Ладно двенадцать лет детства, но после стольких лет атрофированности...

— Любимая. Я уже говорил: нужно мое сердце — бери, почка — пожалуйста. Если ты говоришь лечиться, не пить — все для тебя!

Марина быстро разделась.

— Положись на меня... Просто лежи на мне. Я так скучала по тебе, мой родной... О-о-о-о, Боже ты мой! Как приятно. Лежи, не двигайся, я сама.

Марина схватила таз мужа ногами и начала подмахивать, стараясь трется промежностью о болтающийся отросток. Поднимая тело мужа все выше, попросила помять груди. Снова царапая ее лицо щетиной, впиваясь в любимые губы, Иваныч ласкал груди, как она любила в молодости. Тот оргазм служащий стартом окончательному блаженству, сковал тело Марины.

Всё! Теперь ей нужно было настоящее стимулирование.

— Кость! Извини. Мне надо к Костику.

— Конечно, любимая. Беги.

Ю-Ко уже давно проснулась, слышала все мыслеграммы родителей. Поменяла тело на свежее, без следов алкоголя. Обнаженную маму встретила, притворившись спящей.

Марина легла рядом с мужчиной, который мгновенно «проснулся», начал целовать, мять груди.

— Лежать, не двигаться!

Мужчина, опустившись на пол, встал у кровати на колени. Притянув ноги женщины к краю, начал делать куни. Те соки, которые появились при «мастурбации» с супругом, омочили не только вульву, но и ягодицы с бедрами. Вылизывания этих мест, фрикции пальцами в соседних дырочках, натянули тетиву.

Ю-Ко чувствуя свой и мамин напряг, ввела пенис в жар влагалища. Спусковой крючок арбалета отпустил тетиву. Стрела пробила два тела, сковала их параличом.

— Тебе надо лежать. — Приказала Ю-Ко затыкая щельку тампоном. — Полчаса. Хорошо?

— Кого же ты мне напоминаешь своим командным голосом? Страшно и приятно одновременно. Кого?

— Я же откуда знаю, твоих знакомых. Может из сериалов кого-то? Йогу делала? Такая возбужденная прибежала?

— Йога? Конечно, конечно! Какие планы, милый? — Марина не позволяла посторонним вмешиваться в свою личную жизнь, а Костика она считала посторонним. Да, всего лишь спермодонором.

— Ну пока ещё не беременна — скакнем на парашюте. Потом ещё полетаем на параплане. — Ю-Ко перекручивала мамины локоны на пальце, как делала всегда с малого детства, когда лежала рядом с ней на постели или диване. Оттягивая прядь волос, начиная от кончиков, вертела ладонью, собирая локон на палец-папильотку, навертев одну прядь, бралась за следующую.

— Это наверно дорого...

— Я достаточно богат, чтобы заботиться о своей женщине... Не так как Дима, но нам на отпуск хватит.

Прислушиваясь к его голосу, Марина старалась уловить знакомый тембр, знакомые фразы, вот... Вот... Что-то очень близкое в этих моментах. Что? Она бросила мучиться сомнениями, переключилась на вопросы о нём самом. Как ни странно, она не хотела знать о мужчине ничего. Кто он, чей родственник, женат, есть ли у него дети. Зачем ей это? Он всего лишь носитель семени. Пусть мужчина, но он в подмётки не годится её Косте в молодости. А потенцию мужа она восстановит. Марина не уверена в сроках, но уверена в исходе.

***

Иваныч со своей дочерью и зятем на катере поплыли к рыбным местам, а тело Костика заняло сознание Дмитрия, так как только у него был опыт прыжков. Он и Марина на машине поехали на аэродром где взлетают самолеты местных авиалиний. Показав карточку, свидетельствующую о прыжках, о том, что сам может быть инструктором, договорился об одном парном прыжке. Подписал бумаги, перекладывающие все риски на него самого, Костик и женщина прошли в ангар где складывались парашюты.

Если Ди-Ко не беспокоился о себе, то за Марину очень. Поэтому он тщательно сам сложил ранцы - основной и запасной, проверил ремни амуниции. Час ушел на подгонку, на инструктаж женщины.

Марина удивилась своему бесстрашию, когда открылся люк десантирования. Скрепленная ремнями с мужчиной, подошла к краю, взглянула вниз. Костик что-то ей говорил, но за гулами турбин, ветра, в шлеме ничего не поняла, просто улыбнулась повернув лицо к мужчине. Он поцеловал её в губы и ясно произнёс:

- Давай, мамочка, давай. Прыгаем!

Делая шаг в пустоту, она поняла - ЮЛЯ. Вот кого он напоминает. И назвал мамочкой! Как так? Но размышлять было уже поздно. Они падали, оставляя шум самолета вверху. Затем рывок расправляющихся страпонов, хлопок купола. Даже ветер перестал мешать. Удивительные ощущения свободного парения с возможностью осматривать окрестности.

- А где наш дом?

- Сейчас разверну парашют... Вон на изгибе мыса коричневая крыша в окружении бунгало с соломенными навесами. Высоты не хватит, чтобы пролететь над ним и вернуться на аэродром, куда разрешена посадка. Не замёрзла?

- Не-а! Классно как. А по одиночке можно спрыгнуть?

- Нет! Я тебя не отпущу! Вот родишь, выкормишь малыша, пойдешь на курсы...

- Уговорил... А люди то, люди! Как муравьишки с такой высоты... А вон аэродром куда лайнеры садятся... Так он на отдельном острове... ! Можно я порулю?

- Дотянешься? Не-а, не хватит длины рук. А перестраивать долго и небезопасно.

Пять минут парения прошли быстро. У самой земли, Ди-Ко сильнее натянул ремни управления, гася скорость. Касание земли произошло мягко, без удара в ноги. Мужчина расстегнул связывающие их ремни, собрал парашют, чмокнув женщину в губы, поблагодарил за спокойствие при прыжке.

Пока они шли к ангару, мужчина рассказывал о разных вещах, а Марина задумала провокацию:

— Юля, а точно сможем вылечить папу?! — Короткий, ясный вопрос, Марина повторила про себя несколько раз. Она внимательно смотрела в глаза мужчине.

— Да, Марина. Что-то случилось?

— В глаза мне посмотри...! Как так возможно? Объясни мне, Юлий.

— Интересный у тебя стресс после прыжка, Марина. Я не Юлий. Я Константин.

Полет на параплане, прицепленного к катеру также околдовал Марину, она визжала при разгоне и плавном взлете. Махала руками отдыхающим, лежавшим на пляжах, указывала на больших рыб, показывающихся в чистых водах.

Обедали в прибрежном ресторане, Ди-Ко следил за своей речью, говорил о пустяках, тревил некромными анекдотами с сальными выражениями, стараясь показать мужскую неотесанность и грубость.

Перед закатом все собрались на пляже, слушали восторженные отзывы Марины о невероятном полете. Она предлагала и Юлию полетать, но Дима, опасаясь за эмбрион, строго запретил.

— Нет! Я прыгну! Все с нами будет хорошо! Не спорь, Димочка. Марина, завтра повторим прыжок. Папа, ты с нами?

— А-а-а-а... один раз живем! Прыгну. Нет, мне только вино. — Сказал он Дмитрию, протягивающему ему бокал с виски. — ...

Будет еще повод хлебнуть скотча. Правда, Марин?

— Да, папочка. Обязательно будет повод. Я больше чем уверена, мой родной, что будет и не один. — Привыкая к легкому обнажению, она, следуя раскрепощенности Константина, ходила в одних плавках, сейчас больше жалось обнаженным бюстом к супругу, повиснув на его шее, разрезая острием соска его сознание, ковыряя юношеские воспоминания.

Пoслe глoткa винa, Ивaныч подoждaл, кoгдa Мaринa пoтянeтся зa бокaлoм. Oн улыбнулся и нежнo пoцeлoвaл eё, чувствуя привкус aлкoгoля на eё губах. Взяв eё зa руку, oни напрaвились к морю. Когдa волна попрыскaлa им в лицо, Марине не удержаться и она громко рассмеялась. В игривой юности она начала убегать от него. Но он догнал её всего за несколько шагов, обнял её и снова поцеловал.

— Ты счастлива, моя любимая?

— С ним...? Не так, как с тобой, дорогой. Я и Юля будем делать очень важные дела для тебя, мой хороший. Тебе может быть больно как физически, так и душевно. Перетерпи пожалуйста, мой родной.

— Для тебя, моё солнце, я готов на все. И если боль будет разбавляться такими моментами как сегодня утром...

— И вечером, и ночью... Пойдём сейчас..., я уже хочу.

Не давая ему сомневаться, она повела его в дом. Зайдя в душевую, она разделась сама и стянула его плавки. Ополоснув тело от соленой воды, снова ухватив за руку, она повела в свою спальню.

— Ложись на спину. Не пугайся...

Марина покрыла супруга своим телом, целуя его в губы так страстно, что словно всасывала их. Затем, вцепившись в его шею как вампир, оставила отчетливый след. Продолжая ласкать его возбужденные соски грудью, она ладонью сжала его мягкий член вместе с яичками. В предвкушении первого минета, начала постанывать от своего возбуждения.

Мужчина, неспособный возбудиться физически, услышав стоны своей жены и проникнувшись ее ласками, эмоционально поднялся духом. Закрыв глаза, он вернулся к молодости. Картины одна за другой мелькали в зрительной памяти. Вот, в ночь перед его уходом на службу в армию, Марина стоит одетая в тонкий халатик. Это происходит в маленькой комнате, снятой у старушки, в печи потрескивают дрова, всполохами сквозь расколотую дверцу освещают любимую женщину. Обнаженный Костя полулежа на кровати рассматривает подругу, начавшую вертлявое движение телом, раздвигая подол одежды. Марина сильнее вертится, подол освобождаемый от захвата пуговицами, разлетается и открывает вид на ее сексуальные трусы с выступающими из-под краев белья темными волосами. Халат отлетает в полумрак, теперь уже груди неподдерживаемые лифчиком разлетаются в стороны. У Марины закружилась голова, она хохоча падает на партнера, соски прорезают его грудь.

Вот именно эти "ранения" сейчас возникли в его голове. В ту ночь, Марина, двигаясь по его телу, отодвинула край трусиков в сторону и прикоснулась своей вагиной к головке члена. Влажное тепло влагалища всосало пенис в себя. Сегодня... , сейчас его пенис опять оказался всосанным...

Марина этого никогда не делала. Хотя понимала, что значит "пососать", даже без кавычек. Она в детстве сосала карамельный петушок. Вчера всасывала свои губы дочери. Губы она всосала, как обычные уста и все. А тут что делать? Просто поместить в рот? Но какие-то мысли подсказали ей сомкнуть губы и создать во рту вакуум. Подержав пенис несколько секунд в таком положении, ощутила увеличение органа щеками и языком. Вынула его изо рта. Да, определенно член стал больше, но ненамного... и недолго. Пенис опять потерял массу. Повторная манипуляция с сильным разряжением во рту накачала орган кровью до угрожающего удушения размера.

Константин, удивляясь наполнению органа, поглаживал любимую по шелку волос, по бархату кожи на плечах и спине.

Марина устав сосать, откинулась в сторону, наблюдала как любимый пенис опадает. В голову пришла шальная мысль. Женщина быстро и сильно накачала орган кровью, затем передавила его у корня колцом пальцев.

- Кость, ты видишь это? Смотри, смотри, какой красавец.

- Вижу... Тебе не противно?

- Нет, любимый не противно. Я сделаю все от меня зависящее чтобы он опадал только после того как ты кончишь в меня. Я... на... всё... пойду. Слышишь, родной? На всё! Сосать буду несколько часов в день...

- Отпусти, мне уже больно...

— Прости, милый, задумалась.

— Мне понравилось. Это тебе Юля подсказала?

— Да, она. Только не научила. Сказала, что они с Димкой таким занимаются.

— Я слышал от парней, что сейчас так любятся. Чему ещё она может обучить?

— Массажу простаты. Доверишься ей?

— А это как?

— Сказала, что пальцем в жопе...

— Она будет... ? Нет, не разрешу... Стыдно ведь.

— Юля сказала, что для нашего блага нужно. Она только один сеанс проведет, а дальше я сама. Ведь я не знаю где и как. Вдруг что-нибудь пораню.

— Больно, наверное? Сосать приятнее... Ага, если можешь.

Опять разряжение во рту, опять накачка пениса кровью, движения головой, скользя сжатыми вокруг члена губами, с желанием как можно больше массы охватить вакуумом. Опять неприятная боль в оживающей плоти.

— Хи. Я что придумала...

— Что?

— Не обидишься? Перехвачу веревкой его у корня и... потрахаемся. Но ты наверно не сможешь кончить.

— Хорошо. Только недолго. Ага?

— Не сегодня, любимый. Спрошу у Юльки, что она скажет.

— Стыдно ведь.

— Чего постыдного то? Это ведь для твоего здоровья. Считай её врачом. Ведь есть мужчины гинекологи и не чо... Я правда к мужчинам не ходила... Чтобы не возбуждаться.

— А если бы я был гинекологом? Пошла бы?

— Ты же муж, пошла бы конечно.

— Марин, я ведь только твою щель не рассматривал. Давай сейчас посмотрю. — Несколько десятков лет позабыты, сейчас Константин является подростком Костяном.

Гуттаперчевая женщина легко охватила ноги под коленями и полностью раскрыла промежность для обзора. Гладковыбритая вульва, поблескивающая местами бледным, местами ярко-алым перламутром влаги, вывернулась всей красотой наружу. Тонкий ободок синеватого оттенка по краям малых губок, полукружиями охватывает внутреннюю нежность.

— О, как интересно. Давай... Смотри... — Марина вспыхнула эротической игрой, словно сухой порошок, забыв о истинном возрасте, превратившись в девочку-подростка. Указывая пальцем на части органа говорила о том, что знала. — Вот основная дырка. Пизда по-мужски... Мочись отсюда, вот маленькая дырочка. А вот здесь у нас, у женщин, точка сладострастия, похотник называют в народе, а ученые клитором. Еще секилом или сикелем, у всех по-разному. У некоторых женщин он с фаланги мизинца... Ага, как хуек... Наверно стоит то же. У меня и у Юльки маленький, считай нету... Знаю и все... Не скажу... Ладно, ладно, не обижайся..., лизала я у неё письку, а она у меня.

— Слышал я что бабы ебутся меж собой, думал ещё — как это происходит. Понравилось?

— Это конечно не мужчина, но оргазм доставляет. Лизни..., пожалуйста.

Константин бросил на неё озорной взгляд, отточив копье-язык, остриём коснулся слизистой оболочки. Ему понравился вкус, лёгкий стон жены, приподнявшей таз выше. Изготовив язык-лопату, приложился им основательно, всей плоскостью органа. Краснота влагалища затрепетала в возбуждении, выдавила влагу. Тонкий аромат женской нежности пленял мужчину окончательно, полизывая губки, пытался влезть языком вглубь щели.

Марина постанывала в предвкушении оргазма, подмахивала попкой в моменты касания языка со стенками вагины. Никто не говорил мужчине о необходимости воздействия пальцами — он осторожно погрузил указательный палец в мягкость органа. Пары фрикций хватило для Марины — она придавила голову супруга к влагалищу и едва не утопила любимого в брызнувшей струе секрета.

— Произошло что-то непредвиденное? — Марина мгновенно отвернулась от оргазма, испугавшись необычного завершения.

— Нет! Не из уретры полилось. Из влагалища.

— Много налилось?

— Ну так чуть-чуть. Я успела вылакать... Просто неожиданно.

— Дай я твои губы оближу. Хочу попробовать на вкус.

Она облизала ему губы. Чувствуя напряжение тетивы-возбуждения,...

сказала:

— Кость, извини. Мне нужно к нему. Понимаешь?

— Беги, беги. Родная.

«Хоть он был в спальне, хоть бы был!» — Марина, ощущая сковавшее её возбуждение не стучась открыла дверь в спальню Костика.

Мужчина «читал» книгу. Увидев обнаженную маму, Ю-Ко встала с кресла, обняла её. Опять не позволяя командовать, осыпая лицо и шею женщины поцелуями легла на кровать животом вверх. Марина поняла предлагаемую позу, хотя ей хотелось ощутить себя рабыней самца, расплющиться, задыхаться под его весом. В голове появилась мыслишка. Взяв владени крупный, больше чем знакомый ей пенис супруга и уж, тем более крупнее второго известного ей члена Андрея, покрыла его губами. Поглядывая на любовника, начала сосать. Влага из канальца сочно дразнила женщину. Боясь подавиться, она смогла погрузить фалдус достаточно глубоко.

Вслушиваясь в мыслеграммы дочери, водила языком по извивам головки, подлезала под венец. Слюни текущие изо рта измочили выбритую мошонку. Марина, отпустив член, начала слизывать влагу с мошонки. Шальная мысль — всосала одно яичко. Через ткань мошонки, яйцо перекатывалось во рту, призывая сильнее втянуть себя. Мужчина застонал от боли, женщина распалилась до изнеможения. Охватив твердость ладонью, накрыла его влагалищем.

Пенис удобно расположился в теплой и влажной пещерке. Марина неподвижно сидела, затем начала двигаться тазом. Неопытной женщине понравились ее собственные движения. Сначала она попробовала поелозить в стороны, затем вперед-назад, вращения с центром вокруг члена. Все-таки движения вдоль тела оказались приятнее - клитор трется о корень фалдуса.

Ю-Ко услышала призывы материнского тела - смачно облизав большой палец, легонько нажала на незаметную пимпочку похотника. Марина как смогла сильнее развела ноги облегчив доступ к усладителю. Влагалище, скованное оргазмом, выдавило большую порцию секрета на лобок мужчины. Он резко перевернул женщину на спину и принялся вылизывать восхитительный сок, пульсациями выпрыскиваемый вагиной.

Почувствовав ответственный момент, дочь мощно вошла в то гнездышко, откуда вылезла около трех десятилетий назад. С попердыванием и громким чавканьем большой фалдус таранил изголодавшуюся плоть. Боль от ударов по матке сменилась неудержимой страстью, желанием как можно больше раскрыться перед величием.

Юля наконец-то ощутила себя в мужском теле, способным доставлять радость любимой мамочке. Настроившись с желаниями женского тела, двигала тазом, при этом придавливая его к матрасу. Жар грудей, сосков, врезающихся в мужское тело, восхищали Юлю. Она, представляя себя в женском теле вслушивалась в эти удивительные ощущения.

Не ожидавшая от себя такого нескромного оргазма, Марина выдала о своем соитии с мужчиной громким криком. Ю-Ко долго лежала на теле матери, легко целуя, нежно поглаживая успокоила. Опавший орган опять заменили на тряпочку.

— Я иду к мужу, — прошептала она. — Он подтвердил свое желание поцеловать ее.

— Спокойной ночи, ма... Марин, — ответил супруг. Он не мог заснуть, размышляя о произошедшем. В тазовой области что-то болело, отвлекая его от мыслей. Крик супруги напомнил о ее легкой возбудимости, о конечных страстях оргазма. Его удивило, что она вернулась к нему. Затычка комком, выглядывающая между ног, резкий запах секса вновь напомнили мужчине о их стараниях зачать ребенка. Он внутренне усмехнулся, вспоминая, как супруга после коитуса лежала оперев поднятый таз о стену, ожидая, когда порции спермы проникнут в матку.

— Родненький, я у тебя посплю, — объявила женщина и пристроилась под его подмышку.

***

Сегодня женщина не проспала. Солнечный луч вскрыл ее веки словно скапливая. Она так и проспала, ни разу не перевернувшись, сейчас сильно потянулась. Ощущения возвращенной молодости, свежесть морского воздуха окончательно пробудили ее сознание.

Пожурчав на унитазе, она подмылась над биде. Подумав решила заниматься йогой голенькой. Вернувшись в спальню мужа, приняв нужный настрой сознания, принялась за упражнения. Вскоре увидела, как обнаженная дочь вышла на террасу и принялась за свои упражнения.

«Ну сейчас точно Роза или не дай Бог кто-нибудь из доставщиков увидит её».

Но непристойные мысли подтолкнули её саму выйти к дочери, встать лицом к ней, поглядывая на красоту тела Юлии, осознавать, что свое тело немного постарело. Когда Юля раскрыла промежность и задрала ногу, Марина повторила за ней стойку. Утренние лучи ярко освещая пещерку мамы дразнили дочь набухшими еще от ночных игр срамными губами. Юля почувствовала собственное возбуждение. Губки наполнились кровью, напомнили о языке Дмитрия, собиравшем влагу с них.

Юля опустила ногу и успокоила сознание.

— В море! — Не принимающее возражение командование дочери.

Ощущая неизведанную свободу, качаясь грудью, Марина также рванула в море. Наплававшись до легкой усталости мышц, они вышли из воды. Роза как раз отходила от столика, куда поставила два больших стакана овощного сока.

— Rosalina. — Окликнула её Юля.

Женщина остановилась, едва заметным поклоном, выказала почтение. Обнаженность гостей, смущала Розалину, она подала им полотенца. Юля показала на плетенное кресло, присела сама на другое. Поговорив несколько минут, девушка поблагодарила горничную.

— Ма, я спросила у неё бывает ли у их мужей импотенция. Так вот. Она моего возраста. Представляешь?

— Я думала ей под сорок. Минимум тридцать пять.

— Она УЖЕ бабушка. Месяц назад её дочь, которую она родила в четырнадцать, родила мальчика. Таковы местные законы. Только у девушки пошли месячные, так сразу замуж. Мало того, что она бабушка в двадцать восемь лет, так ещё в шестнадцать лет стала вдовой. Муж работал на стройке, упал с высоты.

— Ай-я-яй, бедняжка.

Юля продолжив рассказывать матери историю служанки, основную массу которой она считала из поля, маленькими глоточками пила сок.

Родившаяся практически в низшей касте, Роза не была уродливой. Даже в некоторых местах, её тело превосходило эталоны красоты. Если бы она получила достойное образование, покрыла лицо косметикой, то у многих мужчин появилось бы желание приударить за индианкой. Но! Опять же следуя местным законам, она не могла претендовать на ограниченное количество вдовцов.

Максимум того, что она достигла благодаря своей внешности - это работа в приличном доме с отдельной комнатой, где она выдала замуж свою тринадцатилетнюю Гори, что означает белая девочка. Теперь молодой зять кормит и одевает Гори, а Роза может копить деньги на дальнейшее обучение.

— Представляешь, мам, у неё, так же как у тебя давно не было мужчины. Интрижки на стороне она не может позволить так как много времени уделяет работе и учебе.

— Мне нравится цвет её кожи, такой... густо заваренный чай с молоком.

— А они стремятся отбелить её. У них чем белее покров, тем девушка привлекательнее... Как там папочка?

— Хо-ро-шо. — По слогам ответила мама. — Я вчера... Я вчера делала ему минет. Представляешь, смогла нагнать кровь в его письку. Мой, родимый писюн превратился в тот мой любимый... член. Попробовала перекрыть отток крови из него — красавец. Если я его перевяжу у основания и..., ну-у-у, воспользуюсь по назначению, не повредю?

— Нет, не повредишь. Но, как ты понимаешь, папе удовольствия не будет. Хотя поерзать на твоем теле ему будет приятно. Роза, кстати, сказала, что её мать, для повышения потенции, поила мужа различными травами. Отец Розы был на пятнадцать лет старше супруги, а Роза младшей в семье. Роза пообещала узнать у матери какими травами она пользовалась. Сегодня вечером я обучу тебя делать массаж простаты.

— Он стесняется тебя. Но я сказала, чтобы он относился к тебе как к врачу.

— Вот поэтому я и хожу перед ним голенькой. Пусть раскрепощается. Ты также не сильно прячь прелести. Мужчинам скажу также голышом ходить.

— О чем ты задумалась? Ведь я не смогу ходить от одного вида писек.

— Костик, наконец-то член и в спальню...

— Я уже устала от одних только разговоров. Они, наверное, спят. Может... мы с тобой займемся чем-нибудь интересным?

— Пойдем. Я сотру морскую соль с твоих губ.

Изначальные лесбийские игры женщин перешли в обычный половой акт. К лежащей в прострации Марине подошла Ю-Ко, наполнив влагалище мамы мужским семенем, заткнула пещерку, окончательно удовлетворенной женщины тампоном.

А Юля была посажена на ставший родным фалдус Дмитрия, затем отнесена в душевую и отмыта до чиста.

На завтрак все спустились более-менее одетыми. Женщины в купальных трусиках, с покрытием грудей прозрачными парео. Мужчины в шортах. Марина опять прижималась к супругу, часто, не скрывая чувств, целовала его в губы. Узелок газового платка развязался и соски опять разрезали плоть Иваныча, который выпив большую кружку пива, вспоминая вчерашние игры с Мариной опустил ладонь на её бедро.

На пляж пошли впятером. Ю-Ко разделась догола.

— Нужно чтобы все тело было в равномерном загаре. — Сказал любовник поглядывающему на него Иванычу.

За ним из солидарности разделся и Дима, принудив тем самым оголиться и помочку. Последней обнажилась Марина. Если о размере полового органа Дмитрия можно было только фантазировать, то увиденное женщиной орудие испугало её за целостность влагалища дочери.

Отвлекаясь, она намазала кремом спину лежащего на шезлонге супруга. Заставила перевернуться и обмазала грудь и ноги мужчины. Хулиганка мазнула и член. Оглянувшись на спутников и поняв, что за ними никто не наблюдает, смачно поцеловала головку.

— Милый, теперь помоги мне. — Совсем безудержавшись, она поставила ногу на край лежака.

Иваныч, глядя на дочь с мужчинами, заметил, что она игриво позволяет Диме мазать достаточно интимные места, также начал именно с этих мест в интимной области жены. Не пропуская участки кожи, он намазал супругу кремом. Марина ввела пальцы во влагалище и дала облизать мужу.

— В благодарность. Говорят, это полезно, папенька.

— Тогда мне по полстакана с утра пожалуйста.

— Давай сначала позагораем, а потом будет тебе полстакана.

«Любимый, я осталась не у дел. Пойти чтоли Розалину трахнуть. Так сказать, для опыта. Ты не хочешь напялить бедняжку на член?»

«Не ревнуешь... ? Развлечение другой не откажусь. Иди протаптывай путь. Накачаем тестостероном индианочку.»

«Вот только с предохранением плохо. Презиков нет. Загадка, как у Розалины с циклом?»

«Цикл у нее тридцать два дня. Через три-четыре дня начнутся месячные.»

«О так можно не беспокоиться. Осталось только уломать. Хотя флюиды от нее исходят похотливые. Сегодня утром просканировала ее. Трахаться хочет бедняжка. Резинового дружка уже далеко не прячет, под подушкой лежит. Всё я пошла, член поднимается!»

Юко обмотавшись полотенцем, спрятала восставший фалдус, пошла в дом.

Розе понравились эти русские. Не такие шумные как европейцы и китайцы. В меру чистоплотные, не оставляют за собой мусор где попало. В ту ночь, когда обмывали беременность Юли, Роза впервые выпила и поговорила с ними на равных. Марина и Юля в одних только плавках, поразили белизной кожи. Их безстыдство при этом шокировало женщину. В тайне она хотела так же предстать перед одним из мужчин обнаженной. Особенно перед старшим из них. Перед Иванычем. Лицом он похож на ее старшего брата, всегда привозившего ей сладостей в детстве.

Прибираясь в доме, она заметила, что гости начали раскрываться. Белесая пена на ягодицах мужчин привлекала взгляды, а выбритые интимные части молодого Кости особенно привлекали внимание. Женщина посмотрела на часы. Часик она сможет выкроить. В комнате, сняв только трусики, женщина устроилась на топчане, который служил ложем для служанки. Резиновое деревце (молодой дуб), удобно легло в ладонь. Опытный "партнер" покатился по большим губкам, спрятавшимся в густой поросли черных волос. Маленькая "игрушка", то есть крупный сикель вылез наружу, часто задевая пальцы, стоял все больше и больше.

Халат начал мешать, женщина расстегнула пуговицы, выпустив из бюстгальтера груди. Темно-коричневые ареолы плохо просматривались на смуглых грудях. Крупные ягоды сосков поразили своим размером, вызывая интерес наблюдательницы Ю-Ко. Ласка соска, погружение фиолетового деревца во влагалище, вызвали тихое стонущее выражение владелицы прелестей, уже совсем растянувшей ровные ножки по лежаку. Иногда раздающиеся звуки влаги во влагалище, сопровождаются жалобным стоном Розалины.

Ю-Ко тихо заходит в помещение, откидывает полотенце. Находящаяся в предоргазменном состоянии служанка принимает мужчину за видение. Громко вскрикивая, она бьется в экстазе. Восстанавливая дыхание, она открывает глаза. Фантом не исчез. Вот он стоит перед ней. С ним стоит и его обладатель - молодой Костя.

Мужчина предотвращает попытку прикрыться хотя бы полами халата. Становится на колени между женских ног, которые податливые к прикосновению мужчины, расползаются по разным сторонам топчана. Он берет ее ладонь, помещает на свой половой орган.

Да, «Молодое Дерево», тебе ещё расти и расти. А уж по жару, исходящему от настоящего «дерева», вообще никакого сравнения. Женщина садится, обхватывает ствол второй ладонью, что-то говорит на хинди. Кожица вниз — головка открывается, кожица вверх — головка почти прячется.

Горячие губы мужчины всасываются устами женщины. Эрогенность их настолько чувствительна, что приводит к микрооргазму. Роза падает на постель, тянет мужчину к себе. Два пылающих факела поглощают друг друга.

Ю-Ко решила не церемониться, попробовать грубый секс. Загибая женщину в баранку, закинула её бедра себе на плечи и больно загнала половой член в самую матку. Роза издает двумя отверстиями различные звуки. Боль выстреливает вскриком, а газы в кишечнике долгим пердежом. А мужчина, наказывая за игры с резиновым заменителем члена, не обращает на женщину внимания, долбит с яростью.

Вскоре боль исчезает, его место занимает подступающий оргазм. Женщина, успевая вдохнуть при выходе пениса из влагалища, поскуливает. Вдруг тело охватывает паралич. Судорога сжимает пенис, не позволяет ему скользить в канале влагалища.

Ничего подобного Роза ещё не испытывала, эйфория охватившая расслабляющее тело, распространяется негой от центра сладострастия. Она просит мужчину не шевелиться, дать почувствовать блаженство.

Ю-Ко, услышав её восторг, помня свои женские оргазмы, потихоньку отпустила ноги женщины на постель. Кровь миллионами игл колет подошву женщине. Она ощущает наполненность фалдуса, начинает вновь подмахивать. Мужчина просит встать на четвереньки, входит резко и глубоко. Опять таранит матку, опять доводит до вскрика. Вскрики напоминают Ю-Ко о своих оргазмах, она, не сдерживая порыва, нанизывает влагалище на член. Долго, с полминуты, пенис дергается, выплескивая сперму.

Поражена новым экстазом Роза, испытывающая сильное возбуждение от интимных отношений, простирает конечности вдоль мужского тела. Мужчину также охватывает удовольствие. Женщина целует его плечо, ласкает спину.

— Тебе понравилось.

— Да, мой господин, понравилось. Вам не было противно сделать это со мной?

— А должно было?

— Мы из разных слоев общества. Вы господин, я ваша служанка.

— У нас в России люди не делятся на слои общества. Все равны. Не слишком ли я груб с тобой?

— Мне нравится мужская грубость.

— Если я прикажу, выполнить?

— Приказывайте, господин.

— Сейчас же побрей лобок. До гладкого состояния. Потом выйдешь к нам на пляж и покажешь мне результат.

— Мне там раздеваться? При ваших спутниках?

— Нет, будет достаточно развести полы халата. Теперь всегда ходи без белья. Будь готова к моему желанию взять тебя в любом неожиданном месте.

— Я поняла, мой господин. Ходить без белья в халате, быть готовой к вашему желанию обладать мной. Мне можно идти, мой господин, брить лобок?

— Лобок и анус, всё очистить до девичьей гладкости.

***

«Юлька! Ты тиранка!...

Тебе понравилось насиловать Розу?»

«Прости, любимый, хочется всего попробовать. Знаешь, чего она хочет... ? Ещё большего разврата, ещё большего насилия.»

«А сама ты такого хочешь?»

«Ну пенисом давилась, анус им же разрывала... Знаешь..., пропал азарт. Адреналин не подстегивает сознание — ведь всегда есть возможность поменять тело, оставив только воспоминания. Это так сказать неприятная сторона бессмертия, ощущение безнаказанности. Энигма, как нам разорвать так называемый контракт с вами?»

«Очень просто. Просто сказать и всё!»

«Ну как, милый, отказываемся?»

«Нет, Юлия, нет. У меня есть несколько планов. Во-первых, нужно обеспечить нашу жизнь финансово. Во-вторых, побывать на других планетах, ведь это так интересно. Пусть это будет как безопасное чтение книги, лежа на диване, но все же волнительно. Согласись...»

«Ты моя умница. Это я, наверное, под воздействием разговора с Розой. Вон она, кстати, идёт сиять светом».

«Солнце моё, ты стала матершиницей».

«Всё твоё влияние, Дмитрий».

Только Марина прикрыла от взора служанки свой лобок. Иваныч пузом к верху спал. Роза оглядела понравившегося ей мужчину и поставила на столик вазу с свежими фруктами. Будто убирая какой-то мусор, зашла за шезлонгом, на котором лежал Костя и повернула полы халата. Мужчина пригласил её подойти поближе. Приказав шепотом развести ноги, произвел осмотр пальцами. Гладковыбритая кожа поскрипывала девственностью. Окунув пальцы во влагалище, облизал слизь с них. Для мужского тела эта влага показалась прельстительной, член мгновенно набух.

— Господин Костя желает что-нибудь вкусненького на обед? — Выдавила, трясясь от возбуждения служанка.

— Мы твои гости, угощай нас сама. — Громко ответила Ю-Ко и добавила приглушённым голосом. — Прибереги вкусненькое на ночь, рабыня.

— Всегда готова услужить, мой господин.

— Марина, разогрелась? Может искупаемся?

— Ребята, вы с нами? — Марина сквозь ткань халата видела, как рука Костика поглаживала лобок Розы. Она захотела поговорить с ним.

— Еще несколько минут полежим, — ответила Юля.

Светя напряженным членом, Ю-Ко последовала за мамой. В прохладе воды пенис слегка опал, но привлекательности не потерял.

— Ты лапал Розу за интимные места. Ты сексуальный маньяк? — Марина стояла спиной к берегу, чтобы спутники не могли прочитать по выражению лица её гнев.

— Ух какие надутые губки! Что это ревность? Да, я маньяк!

— Я... Я... Да нужен ты мне чтобы ревновать! Просто..., просто... Извини, я не имею права тебе указывать.

— Мамочка, и ты извини меня, родная.

— Мамочка? Родная? — Опять вернулись те мысли, пришедшие после прыжка. Тогда как она помнит, он также назвал её мамочкой. — Как? Как такое возможно, Юля?

— Возможно, мамочка, возможно. Потом расскажу, а сейчас пойдем вон туда сплаваем. — Мощный поток гипнотической информации успокоил Марину. — Я хочу тебя, мама.

— Что там такого интересного? Решила мне зубы заговорить?

«Энигма, я не могу загипнотизировать её. Это ты мешаешь?»

«Нет, Юля. У неё в роду были несколько ворожеев и знахарей. Она сама блокирует.»

Ю-Ко, приглядывая за мамой, плыла в направлении маленькой бухточки. По берегу было бы легче добраться, но она надеялась, что усталость снимет блокаду. Так и получилось. Юля сканируя мамину энцефалограмму, пробилась сквозь барьер, стерла из памяти последний разговор.

— Ну и что тут интересного? — Потоки воды стекая по рельефу женского тела заворожили Ю-Ко.

— Это кокосовая пальма. Вон на верху завязь плодов. — Ю-Ко прижала охлажденное тело мамы к себе.

— А это что за завязь? — Женщина нащупала на постаменте возбужденный ствол.

— Для тебя, Мариночка, вот эти птички! Пойдем вон на газон полежим... Не бойся нас только со стороны моря можно увидеть.

— Птички, банан. Полное изобилие экзотических фруктов у тебя здесь. Начну, пожалуй, с банана. У-у-у, как он звенит, подрагивая... — Она только раскрыла рот, как отстранилась. — Ой, катер проплывает.

— Им не до нас, родная.

— Я тут такая развратная стала, хожу среди мужиков голая, сосу член на виду у туристов.

— В отпуске можно расслабиться. К черту мораль! Отрывайся, родимая.

— Я разрываюсь между желаниями. И с тобой хочется... потрахаться и с мужем. Я обещала ему полстакана своего сока.

— Давай тогда сейчас только оральный секс, потом хватаешь папу и играешься с ним.

— Я хочу попробовать сперму. Бабы говорят вкусная, как белок яйца.

— Приступай, я постараюсь побыстрее.

Ю-Ко не стала задерживать мать, быстро выстрелила поток в рот. От первой пульсации Марина едва не подавилась, но сдержалась и выдоила из пениса всю порцию.

— Лежи здесь, сейчас папа придет сюда.

Ю-Ко пошла по тропке к отдыхающим. Юля уже вела отца к бухточке.

— Пап, ну ты уже наловил рыбы на весь наш отпуск, успеешь еще с сыном, внуком порыбачить. Сегодня давай отдохни, а на завтра заказаны прыжки с парашютом.

— С сыном. Внуком. Как приятно звучит, родненькая моя. Ты не пойми меня неправильно, будто я всю жизнь мечтал только о мальчике. Это потом на рыбалке надумал. А так я только о тебе мечтал пока мама пузатая ходила. О! А она что тут делает? Вроде с Костиком пошла.

— Тебя, пап, ждет, тебя. Видишь, как красиво лежит на травке. Соблазнительно?

— Юля, мне стыдно на такие темы с тобой разговаривать.

— Знаю, папа, знаю. Но надо. Я так хочу, чтобы вы были счастливы до конца жизни, мой любимый. Я... даже... сделаю это с тобой... в интимном акте, лишь бы пробудить твоё достоинство. Но это только в крайнем случае, не пугайся, милый мой, не пугайся, любимый. Иди, мама ждёт только тебя.

Шорох опавшей листвы разбудил начавшую засыпать супругу. Константин лег рядом.

— Я ошарашен.

— Чем?

— Юля сказала, что проведет со мной ночь. Охуел ребенок совсем.

— Проведет? В смысле даст тебе... ? Точно охуела. Я с ней поговорю.

— Она сказала только в крайнем случае. Если не получится...

— А-а-а! А я уже подумала... Слушай! А ведь она таким образом подталкивает твое сознание чтоб твой член стоял. Понимаешь, любимый? Ведь если бы она не была уверена, то как бы смогла поднять его для акта?

— Точно! Ай да молодец, наша дочь, ай да выдумщица. Не поверишь, любимая, у меня тепло стало внизу живота. Потрогай.

Это было как утреннее наполнение мочевого пузыря, вызывающее эрекцию, которая мгновенно опадала, как только мужчина направлялся в туалет. Сейчас тепло в мошонке, поднимающейся к животу, порадовало супругов. От минета любовнику болели щеки и язык. Но ощутить рост любимого члена во рту, она не могла пропустить.

— Сегодня вечером я буду удовлетворяться твоим пенисом. Открой рот, получишь обещанные полстакана жидкости.

Женщина перешагнула через голову супруга, глянула на катер, проплывающий совсем близко, в мыслях послала туристов по известному адресу. Всасывая и отпуская раздувшийся пенис, расширяя поры в пещеристом теле органа, лечила мужа от импотенции. А он вылакивал льющийся поток, растягивал срамные уста, впившись в них губами.

Однажды мужчина, сделав движение тазом, попросил женщину повторить это снова и снова. Она отложила минет и проникла языком во рту своего супруга. Энергия кунилингуса была такой яркой, такой желанной, что Марина опять кончила сквиртом.

— О-о-о-х... — Женщина сладко протянулась у тела мужа. — Чувствую я удовлетворена здесь.

— Удовлетворяйся, родная, удовлетворяйся. За все годы удовлетворяйся. Ты же помнишь Ваську Ковалева? Так его супруга ебалась с моим напарником. А Васька в этот момент зашел в подсобку. Так эта шлюха только лишь поправила платье и говорит, что они с любовником дрались, поэтому она лежала на полу. Потом еще не раз видел ее с другими мужиками. Вот, родная моя, чтобы нагнуть эту блядь, надо будет не вставая три года заниматься сексом.

— И что Васька поверил?

— Да ему лапшу на уши вешают, а он и кушает.

— А он ей изменяет?

— Хер его знает. Я не видел, врать не буду.

— Знаешь, любимый, когда вот он, — Марина, лежа на груди мужа, нежно поглаживает его пенис, — встанет, то тебе надо будет переспаться с другой женщиной. Вот хотя бы с Розой... Тихо, тихо. Я заметила, что она на тебя чаще смотрит, думает, что ты одинок.

— Трахнуть Розу? Посматривает? А ты значит не будешь ревновать?

— Буду..., как же без этого! Но ради нашей любви, чтобы потом не мучиться дурными мыслями, разрешу тебе раз-два в месяц ходить на сторону. — Эротизм разговора поднял возбуждение мужчины в область таза, его орган заметно «встал». — Только чистую женщину, не проститутку подзаборную. Хорошо, любимый? — Подсознательно Марина чувствовала, что такая «заводная» тема нравится супругу. Вот и орган об этом говорит. Она продолжила. — А если мне одна из твоих любовниц понравится, то я подружусь с ней. Ведь у нас ты будешь общий. Временами будем тебя согревать вместе. Ладно, родимый? — От таких крамольных мыслей у нее самой горело в лоне. Не позволяя мужу вставить слово, говорила. — И даже если она мне будет не по нраву, все равно буду, желая тебе удачного секса, отпускать.

— А если она от меня родит?

— Ты знаешь, я об этом думал много. Ты помнишь, что с первого раза мы ни разу не предохранялись. Помнишь, как мечтали ещё в детдоме о ребенке?

— Ты считаешь, что я бесполезна? Может поэтому не маячит? — Ужасные мысли опустошили пенис. Он опять лег на живот.

— Вряд ли поэтому не маячит. Может у вас в семье что-то не ладно. Но ведь маячил. Да ещё как! Вспомни как визжала под тобой, вспомни, любимый. Особенно в комнате у бабы Лены. Когда можно было не стесняться. А тебе больше какие женщины нравятся? Пухленькие, худышки? — Марина сменила тему.

— Да, черт. Ты прямо как девочка. Не понимаешь разве, что я даже не задумывался, что кому-то могу вставить? Из воспоминаний, когда член стоял, помню только, что тебя всегда желал.

— Прости, родной, глупышку свою. А по характеру? Командиршу... Как же таких называют? А стерву? Или податливую как пластилин?

— Вот если бы Юля была не дочь, то ее? Но она не стерва!

— Ну, вроде поговорили. Вечером ещё поболтаем. Ага?

— А у тебя на работе шлюх много?

— Есть, как без них. Жанка Хамсина, ей уже за шестьдесят, как удачный простой конвейера, так швыркается с либо электриком, либо слесарем, смотря кто из них на смене... Не на глазах конечно, но нам то понятно после её возвращения. Ну она то хоть вдова, а молодки Ленка Ивашова и Надька Осьмина обе замужние, обе уже второй раз замужем, но ебутся... мама не горюй. Надьку однажды в служебном автобусе, пьяненькую драли. Толи трое, толи четверо парней.

— Подсматривала?

— Я... ? Нет. Слышно было. А на утро как с гуся вода, будто ничего и не было.

— У вас есть какой-нибудь надежный мужчина? Не развратник.

— Я их, что сортировала что ли? У нас то больше женщин в коллективе, значит и изменников больше. А ты что о мужчинах начал?

— Массаж сегодня? — Константин уходит от ответа.

— Да. Надо побыстрее начать, не терпится закрыть свое половое отверстие своим половым органом... , ой не терпится. Вставай.