Парфюм войны. Глава 2 (Порно второй мировой войны)

Наташа орала во все горло и кусалась в шею, но мужчине было плевать. Он смеялся и шлепал ее по открытой попке. Взяв ее ключи, парни открывали дверь, как вдруг открылась дверь напротив и из нее в одном черном халате вышла зрелая женщина с шикарной грудью в разрезе халата и дорогих туфлях. Прическа была по последней моде и она недовольно прокричала

— Что тут, мать вашу, происходит? Кто тут кричит?

— Анна Владимировна, эта сука орет, притворяется — ответил один из них

— Поставь ее на ноги... Поставь ее на место, я сказала! — прокричала Анна своим командным голосом, так что мужчина послушался и даже немного оторопел. Наташа так была рада, что ее отпустили, что она инстинктивно отошла к женщине, чувствуя ее защиту

— Эта наша девочка... Так что не смейте ее трогать, суки! Только с моего ведома! А то нашли тут халяву! Бегом пошли отсюда на хуй! — говорила женщина, будто отчитывала школьников, а Наташа все прижималась к женщине, видя как ее уважают и боятся эти уродцы. Она не особо слушала и вникала, просто видела, как ситуация меняется в лучшую сторону и ждала, пока мужики уйдут из подъезда.

— Что замерла, киса? Хотели тебя оприходовать? Ха, не бойся, эта шалупень, у них никогда денег не хватает на моих дочек. Сразу посылай их к черту. Ты чего дрожишь вся? Холодная какая. Ты заболела, что ли? Или со страху?

— Спасибо... Спа... си... бо... спа... — выговаривала Наташа не в силах снова сдержать слезы и чувство благодарности, эта женщина спасла ее от очередного позора, который совершенно точно убил бы ее внутреннее. Она не могла больше ничего сказать и стояла бледная

— Ооо, ну-ка иди сюда. Иди, иди — женщина за руку провела в свою квартиру Наташу. Наташа не могла и представить, что всего в паре метров от ее холодного и голодного мира существует такое — тепло и светло, вкусно пахнет мясом и рыбой, музыка, чистота и дороговизна мебели, ковров и посуды

— Иди сюда, сейчас чаю дам, ты же вся замерзла. Какое пирожное любишь? Птичье молоко любишь? — спрашивала у Наташи женщина, а Наташка услышав все это заплакала с большей силой. Она так давно не ела эти пирожные. Да и мама всегда давала птичье молоко.

— Ну что ты опять хнычешь? Все хорошо. Успокойся, здесь ты в полной безопасности, ласточка моя — говорила женщина, сев рядом с Наташей и гладила ее по волосам, снимая с нее платок и полушубок. Наташа осталась в одном платье, что уже порвано было на бедрах и груди, так же обтягивало ее стройное тело и сочную грудь. Женщина с интересом осматривала ее, оглаживая и пододвигая горячий чай

— Ешь, милая. Меня Анна Владимировна зовут. Я тут главная. Ресторан открыла и вот здесь на этом этаже своих официанток держу. Пей, пей... Хочешь немного коньяку? Немного, что бы руки не тряслись — Анна быстро встала и налила из бутылки •••

коньяк в чай Наташе. Она была готова выпить чай хоть с сырой землей, ведь это был необычайный подарок судьбы и она уже забыла, когда пила что-то настолько вкусное

— А ты чем занимаешься? Вижу, не очень у тебя дела?

Наташа перестала жевать. Она не знала, что сказать. Вся ее жизнь — сплошной кошмар и борьба за выживание. Она отпила еще чая, потом еще, ощущая, как коньяк растекается по телу, как ее тело расслабляется от него и от поглаживаний по бедру Анна Владимировны. И язык развязался сам собой — она стала рассказывать о том, как все было хорошо до войны, потом весь этот ужас, беднота, холод и голод, походы на рынок, а затем и о том, что произошло вчера и как она стала женщиной, не желая этого. Анна слушала, закурив и подливая в чашку Наташи коньяк. Наташа пила, и явно пьянела, но ей было важно, что скажет эта успешная женщина. Анна после паузы выдохнула дым и сказала

— Ну... После того, что случилось, вскоре весь город может узнать, что ты спала с двумя немцами. А потом молва добавит еще одного или двух, и что ты сама к ним приставала. Тяжело будет...

Наташа пьяно зарыдала, закрыв лицо руками. Она так и знала, что ей ничего уже не поможет. На ней клеймо и видно так и помрет на своей холодной кровати

— Но есть один шанс у тебя

— Какой?

— А ты наливай нам, я и расскажу — ответила Анна с улыбкой

Наташа повернулась к бутылке коньяка и вдруг осознала, что пьяна, так как голова немного закружилась и захотелось от этого засмеяться. Ей стало неловко, что она допустила такое и теперь ее могут выгнать, ведь напиваться — это плохо, как ее учили. Но Анна не подала никакого вида, просто села рядом, ожидая, когда девушка нальет в кружки чистый коньяк. Анна закурила и взяв свою кружку чекнулась с кружкой Наташи

— Давай выпьем за наше знакомство и за твою удачу — сказала тост женщина тихим нежным голосом, глядя в глазки девушки, и глазки Наташи от смущения засветились пьяненьким огоньком, а щечки стали краснеть. Она улыбнулась и отпила немного горького напитка, закрыв глаза. Вкус был не самый приятный, но она знала, как пахнет коньяк. Но она изумилась, когда открыв глаза, увидела перед собой кусочек шоколада на пальчиках Анны Владимировны.

— Угощайся — сказала Анна и приблизила шоколад на пальчиках, что уже начинал немного таять. Наташа вдохнула этот запах, запах сводящий с ума, как давно она не чувствовала его, как давно не пробовала. Она уже и не надеялась ощутить это. Это было блаженство. Она разомкнула губки и вобрала шоколад в ротик. Она не стесняясь даже простонала, улыбаясь

— ммм, как вкусно... Тетя Аня... шоколад... дааа

— Я знала, что тебе понравится. А с пальчиков? Видишь все в шоколаде? Наташа не задумываясь стала облизывать пальчик один за другим. Анна любовалась и подавала кружку Наташе, •••

что бы еще отхлебывала коньяк, а пальчиками стала водить вдоль ее языка, трахая медленно ее ротик. Наташа вспомнила, как точно так же в ее ротике двигался вчера толстый член, но это было совсем другое. Сейчас ей очень даже нравилась такая игра

— Я предлагаю тебе работать у меня официанткой. Ты же ответственная девочка? Мне нужны такие красивые и молодые — говорила Анна, водя пальчиком в шоколаде по язычку пьянеющей Наташи, а второй рукой спускала платье с плеч девушки, оглаживая ее кожу и то и дело касалась ее щечки своими губами

— Какая же ты красотка...

— Официанткой?

— Да. Но не простой. Понимаешь, у нас особая униформа и особый подход к клиентам. Мы их очень любим и благодарны им за всё. И у тебя, думаю, все будет отлично и никто не узнает о твоей беде.

— Но... я не знаю... Какие-то загадки... униформа... — говорила Наташа нерешительно, облизывая губки от шоколада и запивая коньяком, уже не замечая, как запьянела и не обращая внимания что платье сползло с плеч.

— Давай проверим как она на тебе будет и понравится ли тебе? Пойдем, у меня есть для тебя еще подарочек — сказала Анна, заставив допить кружку коньяка и за ручку повела ее в другую комнату, к двери. Открыв ее, Наташа увидела большую ванную с наполненной теплой водой. Она раскрыла ротик и пьяно уперлась попкой об стену.

— Ванная... вода... Боже мой — Наташа снова была готова расплакаться

— Давай, она вся в твоем распоряжении. Снимай это барахло, я принесу тебе все что нужно — говорила Анна и стягивала платье с девушки, которая не сильно и сопротивлялась, взглядом вся была уже в теплой воде. Но все-таки попросила отвернуться, когда осталась голенькой. Анна отвернулась на пару секунд, дав время Наташе лечь в воду. Наташа села, согнув колени, ощущая, как вода ласкает кожу. Она так мечтала об этом. Это было так приятно, что разрешила Анне сесть на табуретку рядом и гладить ее руку.

— Расслабься, киса — прошептала Анна и поцеловала в щечку разомлевшую Наташеньку, облизывая ее щеку и поднимаясь язычком к ее ушку. Она руками опустила ее ножки в воду и оглаживала ее бедра под водой. Наташа таяла на глазах от коньяка, шоколада и теплой ванны. Она позволяла Анне все. Анна дала ей больше, чем кто-либо в ее жизни. Наташу переполняли чувства благодарности и нежности. Но эти чувства стали сменяться другим чувством, более сильным. Она ощущала накатывающееся возбуждение. Когда ладонь скользила нежно по бедрам, касаясь ее писи, а затем стала водить по ножкам кусочком мыла, и касаться ее писи снова и снова. Когда стала целовать ее в мокрую шею и говорить то, от чего она уже не могла уйти.

— Тебе приятно, да? Смотри, что у меня есть и это все благодаря немецким мужчинам и их любви. Я могу вместо воды заполнить эту ванну деньгами и ты будешь купаться в •••

них. Разве у тебя все это есть? Разве родители дали тебе это? Я вижу, как твоя киса жаждет любви и ласки. Твоя грудь такая сочная, что заслуживает страстных мужских рук, ты заслуживаешь денег и любви, ты должна купаться в ласках и сексе... — говорила Анна, сама заводясь и уже откровенно лаская клитор девушки, ее грудь и целовала ее в губы и щеки. Наташа не смела даже обдумывать слова женщины, она была права, Наташа хотела крикнуть «Да», но ее губы накрыли губы Анны. Они целовались, а пальцы проникли в киску Наташи под водой. Наташа простонала, вспоминая какая была боль вчера, но все оказалось безболезненно. Более того, это было так приятно, что мозг Наташи подсказывал, что надо двигаться самой насаживаясь на два пальчика женщины.

— Это... это так... приятно... но... но... это так...

— Вульгарно и распутно? — угадала Анна, видя как Наташа поддается своим инстинктам

— Дааа — простонала Наташа

— Ничего плохого в том, что тебе хорошо нет. Ты же создана для удовольствий — говорила Анна, подозревая, что каждое ее слово сейчас отпечатывается в замученной голове этой девушки

— Тетя Анна... тетя Анна...

— Называй меня мамочкой — прошептала женщина и улыбнувшись вогнала пальцы на всю длину в киску девушки. Наташа громко простонала, зажмурив глаза, ощущая невероятные чувства. Она затряслась и вдруг расслабилась как никогда, ощущая как вода приятно обволакивает ее.

— Я жду тебя в комнате — сказала нежно Анна и ушла, оставив Наташу наедине с собой и своим кайфом...