Лешак

1.

Насколько нужно девушке потерять веру в собственные силы, чтобы в одиночку отправиться в лес на поиски таинственного Друида, которого воочию никто никогда не видел? Что ж, можно считать, что я достаточно в себе разочарована...

« С давних пор, когда еще праотцы наши не ступили на эту благословенную землю, живет в самом сердце Заповедной Чащи Светлый Друид из племени Дивных... « — эту историю я слышала множество раз от своей бабушки, приютившей меня после смерти родителей. Тогда страшная болезнь пришла в наше поселение и многие умерли, сгорев в лихорадке. Я плохо спала, опасаясь, что недуг подкрадется ко мне, и бабушка рассказывала мне на ночь старое предание о Дивном Друиде, что знает обо всем на свете. Будучи маленьким напуганным ребенком, я засыпала, представляя, что однажды обязательно отыщу его и узнаю, как вернуть моих родителей из мира мертвых.

Время шло, я выросла, превратившись из маленькой неуклюжей наивной девчушки в высокую миловидную девушку, давно смирившуюся с потерей родных. Мертвые не возвращаются, тут ничего не поделать. Спрашивается: зачем же тогда я отправилась в лес? Зачем-зачем, а затем! Потому что только чудо способно помочь мне утереть нос дочке старосты и ее подружкам!..

Совет старейшин объявил, что в день летнего солнцестояния будут устроены Большие Смотрины: съедутся со всех дружественных земель женихи и невесты, дабы выбрать себе пару. Надо ли говорить, какой переполох произвело известие, что прибудет на сбор и старший сын вождя из северного клана — доблестный Торольд. Наши девицы едва кипятком не писали в предвкушении. Черт меня тогда за язык дернул заявить на сходе во всеуслышание, что его приезд еще не повод для истерии...

— Ну, тебе-то уж точно беспокоиться не о чем, — съязвила волоокая красавица Милана, обернувшись ко мне так, что ее большие груди тяжко колыхнулись под рубахой, будто поддакивая хозяйке, — на плоскодонку-травницу разве что Лешак и позарится! — Меня подняли на смех, а я поклялась себе, во что бы то ни стало, сделать Торольда своим. Чем только думала, ума не приложу...

По приходу домой, бабушка сурово отчитала меня за несдержанность и была права: мой длинный язык сыграл мне плохую службу, ведь шанс на то, что сын вождя обратит внимание на травницу-беспреданницу, ничтожно мал. Что с меня взять-то — в сундуке сквозняк гуляет. То ли дело Милана — и собой хороша, и короба с приданым ломятся.

— Бабушка, — смирно выслушав строгую отповедь, спросила я, — дай мне свой маятник, я в Чащу пойду.

— На кой?! — ахнула старушка, хватаясь за сердце. — Сгинешь ведь! Не зверье порвет, так Лешак поймает!..

— Не поймает, — улыбнулась я, — лес большой, я маленькая — куда ему уследить за всем? Проскочу серой мышкой, глядишь, и сумею Друида найти.

— Дался он тебе! — всплеснула руками знахарка. — Сказки все это — его отродясь никто не видел!

— Но ты же рассказывала, сама-то откуда о нем знаешь?! — не сдавалась я.

— Откуда-откуда, — передразнила бабушка, — откуда и ты — от бабки своей, а та от прабабки!... Выкинь, девка, дурь из головы! Раз опростоволосилась — и будет! Угомонись, не гневи судьбу!

Надо ли говорить, что уязвленная гордость таки взяла верх и еще до восхода солнца я сбежала из дома в лес, без спроса прихватив заговоренный маятник старой знахарки. Этот неприметный с виду потемневший от времени медальон помогал найти все, в чем бы ты ни нуждался, — будь то вода, пища или целебные травы. По правде сказать, я сильно сомневалась, сработает ли он с Друидом, но другого выбора у меня не было. Войдя под полог леса, я достала маятник и вытянула руку над тропой. Мне нужен Друид, очень нужен, только он в силах помочь мне выпутаться и сохранить лицо. Медальон будто потянуло вслед за исчезающей в зарослях звериной тропой — я последовала за ним.

Идти пришлось долго: лишь к полудню я миновала границы безопасного Окраинного Леса — тут мои соплеменники охотились, собирали мед, грибы, орехи и ягоды. Здесь мы с бабушкой искали травы для лечебных сборов. Тропа вывела меня к неглубокой, но быстрой речке, на противоположном берегу которой начинались границы Леса Древнего. Где-то там, в самой глуши, посреди Заповедной Чащи обитает Друид из племени Дивных...

Поговаривают, в Древнем Лесу водятся русалки и крохотные феи. Только вот простому человеку туда путь заказан. Мало кто отваживался войти под полог Древнего Леса, и еще меньше тех, кто вернулся живым из царства Лешака.

Перекусив нехитрой снедью и немного передохнув, я проследовала вдоль берега. Вскоре обнаружился брод, и я перешла речку. Маятник тянул меня вперед, все дальше уводя вглубь чащобы. Теперь, вместо упругой лесной подстилки из травы и давно опавших листьев, под ногами расстилался ковер из пушистого мха и папоротников. Меня окружали вековые могучие древа, чьи стволы были высоко укутаны изумрудным бархатом мхов, а переплетенные толстые ветви скрывали в листве небесную синь; из-под земли, точно гигантские жилы, выпирали корявые корни.

Лес большой, я маленькая, — успокаивала я себя, осторожно пробираясь через заросли, — буду вести себя тихо, глядишь, Лешак и не прознает...

2.

О страже Древнего Леса Лешаке я узнала, когда впервые заикнулась бабушке о своем намерении найти Друида. Тогда, уже подросшей ребятней мы сбегали к речке, но никогда не решались ее пересечь; даже средь бела дня нечто неведомое и страшное мерещилось в переплетениях могучих ветвей и шепоте листьев. Старая знахарка, узнав, что я собралась перейти на противоположный берег, устроила мне крепкую выволочку и в наказание даже заперла в подполе. Тогда-то я и узнала, какая участь ждет того, кто попадется в лапы Лешаку: будь то зрелый муж, либо юноша — сгинет мороком одурманенный; баба ли, девка забредет — чести лишит, да иссушит до смерти.

Солнце пошло на закат, когда маятник вывел меня к лесному озеру — воздух стал прохладней, запахло сыростью, слышался шум падающей воды. Я услышала плеск и игривый звонкий женский смех. Кто это?! Юркнув в заросли, я осторожно пробралась вдоль поросшего высокой травой берега и, укрывшись за широким корявым стволом ивы, стала смотреть.

Срываясь с крутого обрыва водопадом, в озеро впадал полноводный ручей. Под его струями среди камней стоял ко мне спиной молодой обнаженный мужчина. Никогда таких не встречала в наших краях. Прекрасное, статное, по-звериному гибкое и сильное, его тело отливало золотистым загаром; почти белые льняные волосы, мокрым шелком облепив гордо посаженную голову, струились по плечам и вдоль ложбинки позвоночника до самых ямочек крестца. Дивно хорош, аж в груди защемило!

Тем временем снова послышался звонкий смех и плеск — из воды показались миловидные женские головки с длинными зеленоватого оттенка волосами. Русалки! — я чуть не вскрикнула, вовремя зажав ладошкой рот. Неужто они его сейчас к себе в омут утащат?! Девицы выплыли на мелководье и принялись игриво зазывать его к себе, соблазнительно выгибаясь и протягивая бледные с голубоватыми прожилками руки. Прозрачные мокрые сорочки, облепляя тела омутниц, совершенно не скрывали наготы — даже мне из укрытия были видны их груди с торчащими темными сосками.

Не ходи! Погубят! — Вжавшись трепещущим от волнения телом в древесный ствол, я продолжала наблюдать.

Он обернулся, и я узрела высокий открытый лоб, точеные линии скул и подбородка, цепкий прищур по-кошачьи раскосых ясных глаз. При виде озерных чаровниц линия его чувственно-четко прочерченного рта надломилась ехидной ухмылкой. Неужели не боится? Выйдя из водопада, он прошел с десяток шагов по направлению к воде и спокойно сел на один из больших валунов. Русалки откровенно состроили обиженные рожицы. Его их реакция позабавила, улыбнувшись, он демонстративно-широко развел колени. Омутницы, тотчас встрепенувшись, устремились к нему.

Я сидела в своем укрытии, забывая дышать, и не верила своим глазам: русалки покорно ползли к нему из воды по камням на четвереньках, заискивая точно лебезящие суки....